Автор картинки — Nuclear Tail

Вычитка: Shai-hulud_16

Над иной Эквестрией стоит ночь, вечная ночь, но виной тому не жестокая Найтмэр. Жизнь бурлит, пони радуются и печалятся, создают прекрасные вещи, творят изощрённые чары под проницательными взглядами Триады Лун.

Трое Вестников — тех, что выбрали путь живых проводников Лунных аспектов — услышат голос одной из Лун и сойдутся вместе в надежде исправить ошибку далёкого прошлого.

Но Та, чьим словам они вняли, указывает не столько путь, сколько направление. И голос Её, сколь бы внятно он ни звучал, всегда таил непознанное.

История трёх Вестников не станет исключением.

---

Интерлюдии 2, 4 и 5, главы 40, 46, 48, 50 и 51, 63 и последующие, написаны как минимум в соавторстве с Shai-hulud_16. Основа заклинания в главе 47 предложена Reeld, и без этой основы ничего бы не получилось.

Повесть имеет английскую версию, но ни одна из версий не является, строго говоря, переводом для другой.

Глава первая: Зов

Кьютимарка Солид Лайн

∿∿∿

В её сне искрился океан. Мягкий песок ласкал копыта Солид Лайн, яркие звёзды сияли над ней и прямо перед ней, мерный рокот тёмных волн разносился над пляжем, и маленькие синие пятна флуоресцентного планктона оставались на песке, чтобы засохнуть и погаснуть, не оставив следа.

Она подошла к берегу. Шаг за шагом, всё яснее слыша мягкий гул, который рождался и умирал с каждой новой волной в нескончаемом цикле.

Она взглянула на воду, но увидела пропасть, уходящую далеко вниз и полную звёзд. И среди звёзд — Чёрную Луну, чётко очерченный круг абсолютной тьмы в звёздном небе, всевидящий и вечно любопытный, “глаз Электры”, как иногда Её называют.

Солид опустила голову, чтобы посмотреть прямо на неё, прошептав: «Рада видеть вас, моя принцесса», сделала ещё шаг и упала в бескрайний звёздный океан.

Короткую вечность спустя Солид Лайн проснулась.

∿∿∿

Солид Лайн медленно открыла глаза, потянулась на матрасе и поднялась на копыта. Ровное жужжание потолочного вентилятора, шум подъезжающих и удаляющихся экипажей за стеклянной дверью балкона, вонь дыма... дыма! Конечно! Единорожка ещё раз моргнула, торопливо переключаясь на магическое зрение. Дотянулась до сковороды в соседней комнате — призрачные языки огня вокруг сковороды лизнули её разум, но были слишком слабы, чтобы повредить ей — и поникинезом заставила сковороду выйти из печи, обогнуть два угла и появиться в поверхностном зрении Солид Лайн.

Она горько вздохнула, глядя на черную и дымящуюся пемзу на месте того, что было прекрасными макаронами и яичницей, а теперь годилось только для мусорного ведра.

— Больше света, пожалуйста, — и нежный жёлто-оранжевый свет с потолка отозвался, вспыхнув как Белая Луна, когда во всей огненной славе.

— Нет-нет, я сказала «чуть»! — белый цвет замерцал, изменил тон, став розоватым, но, по крайней мере, не слепил. Солид Лайн кивнула «Спасибо» и уставилась на то, что должно было стать завтраком, с лёгким гневом и разочарованием.

Конечно, она была немного не в себе после первой полной смены на месте вычислителя, но, по крайней мере, новые коллеги были —  в основном — милы, и это же не повод заснуть сразу после смены, верно? Она нахмурилась, ковырнула копытом чёрную неровную поверхность бывшей еды — и вспомнила свой сон.

— Она звала меня, — прошептала она. — Она в самом деле звала меня!

Солид Лайн потянулась к блокноту в закрытом ящике и в спешке протянула его по линии, которая была немного короче прямой, немного мимо ящика, стены комнаты и мимо самого пространства. Она лихорадочно записывала сон. Образами-символами на языке вестников Электры... и вдруг остановилась.

До того, как заснуть, она ничего не знала о символах этого языка. И всё же эти символы были там — светились и двигались по бумаге, создавая не столько узор, сколько образ, достаточный, чтобы передать то, что она почувствовала на берегу во сне, каждому пони, стоило ему пожелать понять.

Что ещё Она в меня вложила? — подумала Солид Лайн, но на время отбросила эту мысль. Тело по-прежнему нуждалось в пище и воде, хотя сама она этого не ощущала: душа и тело почти буквально горели от новых перспектив. Быть среди Скрытых, Неизвестных-Знающих; помочь любимой Луне в Её прорывных проектах, лично поставить новые маркеры на Карту или даже достичь космоса… о чём ещё можно мечтать, если ты единорог немалого таланта, но с относительно реалистичными жизненными целями?

Не забудь о прилагающихся проблемах… шепнул её более разумный и приземлённый внутренний голос. Она кивнула, всё ещё невольно улыбаясь.

Солид Лайн пропустила завтрак, но не ванну после сна и потратила целую долю на тщательный уход за гривой; она позволила коралловой гриве свободно стелиться вдоль спины — но оставить её нерасчёсанной означало неряшливость. Она ​​перекинула сумки через бок и набросила полотёнце по случаю дождя снаружи, в основном готовая выходить. Так начался очередной цикл, и оставалось ещё четыре цикла до того, как ей исполнится полные две девятки кругов. Выйдя за дверь на улицу, она на пару ударов приостановилась, ойкнула, вернулась и подняла с крышки сундука при входной двери ещё спящую серо-полосатую кошку. Перевернула лист перекидного календаря, крупно написала на нём «4!», обвела цифру ровным кругом; запихнула кошку в сумку и вышла из квартиры.

С одной стороны, четвёрка была не лучшей цифрой. С другой стороны, Солид — совсем не суеверной.

∿∿∿

Вычислительный центр жилого сектора 14-S находился на третьем этаже рабочего подсектора, высоко над землёй. Когда Солид Лайн подошла ближе, пробежав несколько миллициклов под дождём по практически свободным улицам — пони, ориентированные по Чёрной Луне, предпочитали проводить время дома, даже когда не спали — кошка высунула голову из сумки и зашипела.

У входа никого не было. Солид Лайн окинула высокое серое здание магическим зрением и внутри тоже никого не увидела. Только привычный ленивый поток её собственной желтоватой магии, готовый подчиниться её воле.

Она дважды моргнула, пытаясь понять, что могло произойти. В прошлом цикле она была внутри, как новичок, среди коллег, запоминая отношения в коллективе, привыкая к будущей нагрузке и подбирая ключи к основной задаче их главного проекта — они должны были оптимизировать загрузку транспортных станций в соответствии с местным медианным использованием. И всё же, в этот миллицикл… никого не было дома.

Она опустила Сигнал на землю, кошка медленно подошла к раздвижным дверям здания и уселась у порога. Затем подняла лапу, молча приглашая Солид Лайн подойти ближе.

Они вошли через полуоткрытые двери и воспользовались главным лифтом в холле. Призрачная тишина заставила шерсть на спине встать дыбом — но, по крайней мере, лифт работал и его шум несколько отвлёк от тревоги.

На третьем этаже, где выстроились в ряд маленькие личные ложементы, безмолвно приглашая занять своё место и присоединиться к вычислительной последовательности, не было никого видно или слышно — но тонкий жасминовый запах ординатора Индирект Эппроуч всё ещё цеплялся за стены и лежанки. Солид Лайн закрыла глаза и пошла по запаху, потому что — она была там, и там, и… там. Поворот за поворотом, Сигнал сидела на её спине и постукивала по ней то одной, то другой лапой, ведя единорожку туда, куда её и так уже вёл аромат жасмина.

У лестницы на четвертый этаж они остановились — и Солид Лайн почувствовала возмущение магии. Сигнал протяжно завыла. Мгновение спустя в магическом зрении Солид Лайн ясно увидела бежевое пятно Индирект Эппроуч, высокой изящной кобылы средних лет, намного старше и выше Солид Лайн во всех смыслах. Здесь запах жасмина стал сильнее, намного сильнее, до почти тошнотворной насыщенности.

Но кроме них в этой длинной и ярко освещённой комнате — по крайней мере, на этом слое реальности — никого не было.

— Нам нужно поговорить, и быстро, — сказала Индирект Эппроуч со стороны, все ещё совершенно невидимая, за исключением бежевого пятна в магическом зрении. — Конечно, вы можете уйти. Но я бы не хотела, чтобы вы уходили, вычислитель 1-F Солид Лайн.

Глава вторая: Отражение

∿∿∿

Солид Лайн медленно отступала, пока не задела хвостом первые ступеньки ведущей наверх лестницы. Едва не споткнулась, но постаралась сохранить уверенность хотя бы в голосе, несмотря на опущенные и чуть дрожащие уши:

— Слушаю, ординатор.

 — Примерно долю назад нечто неотличимое от вас вошло в здание. При нём был источник нерекомендуемого света. Изначально команда предположила, что это в самом деле вы — оно даже, пусть и временно, имитировало вашу марку — но я вижу вас, и ваш поведенческий профиль намного точнее соответствует Солид Лайн, так что полагаю, что именно вы являетесь оригиналом. — Индирект Эппроуч взяла короткую паузу. — Оно пронесло зеркало. Незамутнённое зеркало.

Солид Лайн мысленно осмотрела все комнаты своей квартиры — образ был кристально чётким, хватило одной проверки — и ответила:

— Понимаю. Я совершенно уверена, что оба моих зеркала лицензированы и замутнены ещё до того, как я их купила. Случайных взглядов не было… три света как минимум. И я знаю слова: «Лунный свет тебя укроет // И от блеска защитит»...

Индирект Эппроуч прервала её:

— Конечно, вы знаете. Но из моей команды у двух третей… — она на мгновение приостановилась… — есть определённый негативный опыт, связанный с обитателями зазеркалья. Для вас это знание было несущественным, и я надеялась, что таким оно и останется. Но... по этой же причине они предпочли скрыться, и попросили меня разобраться с этим. Солид Лайн… я забочусь о своих пони. И, следовательно…

— ...мне придётся встретиться с двойником и решить его проблему, — закончила Солид Лайн дрогнувшим голосом.

— Если, конечно, вы в силах. У меня есть несколько запасных вариантов на случай вашего отказа. Некоторые из них не предусматривают вашего дальнейшего участия в работе команды.

Сигнал промяукала трижды подряд, с каждым разом в знакомой последовательности смещая тон, сместилась на несколько шагов к голове единорожки и постучала лапой по основанию рога своего живого пьедестала. «Внимание: новое заклинание»? К чему она… а! — и Солид Лайн спросила, на ходу торопливо подбирая слова:

— Но если оно будет чрезмерно агрессивным, могу я присоединиться к вам? То есть… можете поделиться дорогой в… то место, где вы укрылись?

— Несомненно! — Индирект Эппроуч показала ей нешифрованный образ в магическом зрении. Овоид с тремя почти перпендикулярными стрелами, исходящими из него, равномерно покачивающийся в неслышимом, но ясном ритме. Солид Лайн приняла его и ощутила, как он мягко, но прочно занял своё место в её кратковременной памяти — до тех пор, пока не понадобится. Не было времени ни решать, нужен ли он в долговременной памяти, ни, тем более, определять, какими заклинаниями надо пожертвовать, чтобы освободить для него объём, но пока — сойдёт и так.

— Спасибо, — ответила Солид Лайн, поймав желтоватую вспышку и определив по ней, что заклинание ей по силам.

— Но вы уверены, что действительно нуждаетесь в обществе кошки? — спросила Индирект Эппроуч, и в её голосе ноты сомнения, неодобрения и даже отвращения были смешаны с осторожностью. — Они довольно шумные, и обычно пони приходится следить, чтобы питомцы вели себя прилично. Кроме того, двойник может обратить её против вас.

Солид Лайн сильно покраснела, уселась на пол и поскребла его передним копытом.

— Это не питомец, — тихо ответила она. — Простите, Индирект Эппроуч, но она не питомец. Это реимплант моей любимой тёти. Несчастный случай с авиеткой, околонулевой шанс, что она… останется со мной... Так что мне жаль, если она вам причиняет неудобства, и прошу прощения... но если кто-то может оградить меня от зазеркальных влияний, то это она.

— О, — и дальше молчание. Солид Лайн сидела тихо, боясь поднять взгляд и увидеть, что ординатор покинула её и ушла… туда, куда ушли все.

Но ответ прозвучал:

— Помните, ваше присутствие в непосредственной близости от двойника может позволить ему стать ещё более вами, — сказала ординатор с едва заметным теплом в голосе, — И на самом деле… я могу пойти с вами, если хотите. Пока что я предполагаю, что у вас пока нет злых намерений, и буду рада помочь вам.

Солид Лайн дёрнула ухом от настолько грубого вторжения в личное пространство, но сумела сохранить спокойствие и деликатно напомнить в ответ:

— Если мне понадобится помощь, я смогу о ней попросить.

— А если нет? — Индирект Эппроуч ответила чуть быстрее, чем стоило бы.

Солид Лайн улыбнулась и решила воспользоваться случайной двусмысленностью:

— Тогда нет нужды и просить, конечно же!

— Приношу извинения, — ответила ординатор. — Оно поднялось наверх, на уровень обсерватории. Пусть лунный свет охранит тебя, дитя.

— Пусть охранит, — Солид Лайн развернулась слишком резко, и Сигнал несколько раз переступила, выпустив когти, чтобы удержаться на её спине. Не оборачиваясь, спросила:

— Раз вы ничего не добавили, тактика... обычная, как в наших инструкциях? Поговорить, услышать, что его беспокоит, дать совет и проводить обратно?

— А вы сами это делали? — голос ординатора был почти нейтральным, но Солид Лайн опустила уши, поняв намёк.

— Н-нет... но разве это так сложно? — и ойкнула. — Ещё раз извините. Я слушаю.

— Во-первых: оно ненавидит вас. Я действительно имею это в виду, Солид Лайн. Технически, оно не может вас убить, так как при этом погибнет. Но в остальном... ваши сомнения, ваша боль, растерянность и страх... всё это им разрешено. Во-вторых, если вы его раните, вы раните себя. А вот обратное неверно. И в-третьих — хватит и первых двух. Соберитесь. Будьте вежливы, и помните: в первую очередь ему надо дать  высказаться. Тогда есть шанс, что вы выживете и сохраните здоровье. Скажите, какие инструкции вы читали?

— Эм... на третьем стеллаже от входа в центральной библиотеке, вторая полка? То, что мне подобрал библиотекарь.

Индирект Эппроуч вздохнула:

— Ясно. Ну да, конечно. Текст для сотрудников класса F. Библиотекарь тут ни при чём, он всё сделал по инструкции. Но вы могли бы и полюбопытствовать.

— Ясно...

И Солид шагнула на лестницу, всё ещё расстроенная, с Сигнал на спине.

∿∿∿

Свет на лестнице был мягким и розоватым, не мерцающим и не слишком ярким. Единорожка отчётливо слышала тихие шаги позади, но знала, что это всего лишь воображение, и ничего больше.

Она совершенно точно не оглядывалась, ни единого раза. В особенности, когда увидела двойника в обсерватории на седьмом этаже — и, что хуже, зеркало позади неё. Зеркало. Ясное, блестящее и отражающее так, как ни при каких условиях не должно.

Ординатор предупредила меня о нерекомендуемом свете. Мне стоит поберечься. Даже скользящее касание будет для меня больше, чем я смогу выдержать... но сколько Солид Лайн ни щурилась в поисках хоть какой-то лампы, она ничего не увидела. Хотя у двойника была приоткрыта седельная сумка... Значит, сумка; или, возможно, источник света всё ещё остаётся за стеклом. Итак, первый шаг: сниму с неё сумку, но в любом случае нужно быть осторожнее.

Она немедленно потянула её к себе с помощью поникинеза, но отражение прервало её движение своей магией и развернулось к ней, словно и не заметив попытки. Оно было точной копией Солид Лайн — не считая марки. Розовая волнистая линия — у оригинала, у отражения —  пустота. Не как пустой бок жеребёнка, ещё не получившего марку — на двойнике буквально и ощутимо зияло отсутствие того, что отсечено зеркальной гранью и навечно застыло за ней, не в силах достичь реальности.

— У тебя есть выбор, — произнесло оно её голосом, призрачно-чужим и вибрирующим, как если бы кто-то забыл плотно закрыть окно и оставил его неритмично дребезжать на холодном ветру; голодный и жаждущий звук, доносящийся сквозь песни, радость и счастье внутри.

— Чего ты искала в этом месте? Почему ты выбрала именно его? Ты можешь остаться с ними и быть счастливой. Ты можешь быть полезной… даже необходимой. Ты разработаешь и исследуешь множество мелочей и функций, которые сделают жизнь намного уютнее, — продолжило оно, подняв и усилив голос — но всё равно он оставался треснутым, неровным и хриплым, теперь ещё заметнее, чем при первых словах.

Солид Лайн подняла копыто, прося возможности ответить, но оно не остановилось, как будто даже не заметило жеста:

— ...или ты можешь последовать дальше на пути твоей Луны. Этот выбор необратимо изменит тебя и выведет за пределы того, что ты способна понять. Ультрафиолет Чёрной Луны потребует следовать за ним в сокрытые места. Он изменит то, как ты воспринимаешь мир и обрабатываешь данные. Ты будешь совершенно одинока, и хотя сама Чёрная Луна будет любить тебя, Она останется единственной, кто способна понять тебя. Навсегда. Потому что той, кем ты являешься здесь и теперь, больше не будет. И вместе с тобой исчезну я.

— Но, Солид Лайн, у меня есть для тебя другое предложение. То, что выгодно нам обеим. Третий путь, на котором больше никому не придётся опасаться зеркал. Послушаешь себя?

Глава третья: Память

∿∿∿

Солид Лайн отступила на треть шага и удивлённо моргнула, лихорадочно думая. Почему оно говорит о выборе так, как будто выбор есть? Почему это прозвучало как заранее записанная речь, а не разговор со мной? Оно даже не заметило, что я попыталась ответить... Конечно, я пойду за своей Луной, а как же иначе… это, должно быть, отвлекающий манёвр!

— Позвольте спросить, зачем вы пришли и что вам нужно? — она сместилась вбок от лестницы, одновременно готовя щиты против возможной атаки. Образы заклинаний выплыли на поверхность памяти, сдвинулись — теперь одного желания было достаточно, чтобы их овеществить. Тепловой щит, кинетический, электрический… активация по острой боли… есть!

— Предостеречь тебя, милая. — и широкий луч болезненно-алого света упал на плиточный пол обсерватории, вырвавшись из приоткрытого окошка сигнального фонаря перед рогом двойника. Как?! Я должна была увидеть хотя бы откуда оно взялось! Отражения сильны настолько же, насколько была сильна я, когда невольно создала его, оно не может быть сильнее меня! Мгновенным поворотом он сместился к Солид Лайн, та в ужасе отпрыгнула, покачнулась и упала на бок. Луч с лёгким шипением придвинулся ближе, ещё ближе, единорожка попыталась уйти по короткой не-прямой, но не вспомнила заклинания — на его месте была пустота.

— Это было предупреждение, — отражение рассмеялось. — Я не хочу тебя ранить, если только ты меня не принудишь. Но я задала вопрос, и я не люблю вопросы без ответов. Итак, твой выбор?

Солид Лайн зажмурилась, ожидая ледяного касания луча в любой из следующих ударов, слыша непрерывный шипящий гул почти над ухом и невольно вдыхая вязкий запах гниющих роз.

— Ну? — поторопило оно. — Если хочешь соврать, можешь врать, я всё равно не отличу. Но не задерживай меня по эту сторону.

Солид Лайн сжалась и выдохнула:

— Я п-пойду за своей Луной.

Луч погас, и ядовито-алое свечение, бьющее сквозь её веки, исчезло.

— Что же, ты хотя бы призналась. Глупое решение, но на лучшее ты всё равно не способна.

Ощущение тепла кошки, прижавшейся к её спине, пропало, Солид Лайн осторожно приоткрыла глаза и увидела, как Сигнал вдоль округлой стены обсерватории крадущимся шагом смещается к окну, телескопу… и зеркалу. Отражение наверняка видело её — но ничего не делало. Солид Лайн подтянула Сигнал к себе поникинезом и крепко обняла, та заорала и попыталась вырваться, но её не отпустили. Если погибнуть, то на этот раз вместе.

Оно фыркнуло:

— Как трогательно. Ладно, твой выбор прост. Или ты разрешаешь, чтобы я напомнила  тебе кое-что, о чём ты даже не помнишь, или твоя помощница умрёт; и я позабочусь, чтобы в этот раз её никто не вернул.

Сигнал коротко отрицательно мявкнула.

— Я не тебя спрашиваю, — отражение безрадостно рассмеялось. — Хотя ты всегда считала меня… как минимум глуповатой, тётушка. Ты даже учить меня, и то согласилась нехотя. Думаешь, я не помню? — оно ухватило Сигнал своей магией, но Солид Лайн успела разрушить захват своим импульсом до того, как он оформился, и сквозь слёзы быстро ответила:

— Я согласна.

Мгновение спустя она перестала быть.

∿∿∿

— Мама, почему ты постоянно уходишь? Я тебя всё жду и жду, а потом ты снова уходишь.

Игни наклонилась к Солид и потёрлась носом об её щёку:

— По делам Луны. Так надо. Тебе же нравится играть с другими детьми? И позавчера мы с тобой ходили в бассейн. А завтра прогуляемся на Подкаменную гору. Чтобы у нас с тобой всё это было, иногда мне надо выслушивать пожелания Белой Луны.

Солид насупилась:

— Ты так всегда говоришь. Я уже пробовала считать доли, сколько тебя нет. А после двадцати сбиваюсь.

Мама укрыла её крылом, переливающимся золотом. Помолчала.

— Ты поймёшь. Потом. Выберешь свою Луну и поймёшь.

Солид кашлянула и поморщилась.

— Ла-адно. Но ты можешь хотя бы не пахнуть кровью, когда возвращаешься? И купи мне ежевичное мороженое.

∿∿∿

— Скажи, ты не хотел бы вернуться домой? — Солид опустила голову, боясь поднять взгляд на брата. Зная, что он откажется — хоть она и ехала к нему семь с лишним циклов от самого центра Метрополии до Её окраин.

— Мой дом здесь. — Доттед Лайн обвёл копытом свой яблоневый сад. — И, самое главное, здесь. — он чуть толкнул плечом бежевую кобылу-земную пони рядом; та неловко улыбнулась и потянулась обнять Солид Лайн. Единорожка быстро отступила; оба они рассмеялись, и Солид Лайн невольно покраснела.

— Но ты нужен мне. Отца я так и не нашла, мне нужен… хоть кто-то близкий рядом.

— Понимаю. Можешь остаться у нас. Мы будем рады принять тебя.

Солид Лайн зажмурилась и вздохнула, всё так же не поднимая голову:

— Здесь нет школ моего уровня.

— Уверена? Я уже присмотрел кое-что для тебя — университет Остаточных Наук может тебе подойти.

Солид Лайн взглянула на него. Отказывать не хотелось.

— Я подумаю. Если соглашусь, напишу.

Доттед Лайн подошёл к ней, и в этот раз она отстраняться не стала. Он поддел её носом, заставив поднять голову.

— Подумай. Я понимаю, что ты хочешь оставаться «на виду у Электры», так сказать. Но…

— Не дави на неё, — вступилась бежевая. — Бедный ребёнок и без того в шаге от того, чтобы развернуться и убежать. — она подошла к Солид Лайн и прижалась боком. Обратилась уже к ней:

— Мы будем рады тебя видеть. Всегда, когда бы ты ни пришла… и чем бы ты ни стала.

∿∿∿

— Переверните её на живот, голову опустите! И следите за дыханием, если начнёт сбиваться, то выставьте ванадинит в триаду вокруг и направьте…

— Знаю! — почти выкрикнула Солид Лайн.

Кобылка в синем халате по ту сторону проекции кивнула.

— Хорошо. Ждите, бригада скоро приедет. Мы делаем всё возможное, но в этом выбросе число жертв выше всех допусков.

Она отключилась и направилась в комнату к Игни Лайн, слегка пошатываясь. Перед глазами всё плыло.

За что?.. Красная, почему ты нас так ненавидишь? Почему это случилось со мной?..

В дверь постучали. Солид Лайн неловко развернулась, открыла дверь не спрашивая, кто пришёл. Сигнал Лайн смерила её строгим взглядом  сверху внизсквозь очки и прошла в квартиру мимо неё. Буркнула:

— В ванную, умойся и приведи себя в порядок. Приду — проверю.

— Но, тётя…

— Никаких «но». Слезами ей не поможешь. Как только сестру стабилизируем и отправим в больницу, я начну тебя учить. Надеюсь, ты постараешься как следует. И учти, на завтрак — каждый завтрак — я люблю гренки.

— Учить чему и зачем? — с нажимом спросила Солид. — Только не говори, что ты знаешь, как справиться с Красной! Почему даже Синяя Луна не может спасти от неё? Разве медицина не в полной Её власти? Или, я не знаю, почему бы Белой Луне не сжечь её до пепла, а пепел — в ничто? Разве не в этом Её долг?!

— Да, они не могут победить Красную. И мои знания против Красной тебя не защитят. Зато обучение поможет тебе самой. Когда ты останешься бесполезной и ненужной никому из Лун, мои уроки будут с тобой, — спокойно ответила Сигнал Лайн.

Солид Лайн едва нашла силы, чтобы ответить почти тем же ровным тоном, не срываясь на крик:

— Да и плевать на все Луны разом! Какой в них смысл, пока есть Красная?..

Тётя воззрилась на неё, кашлянула, но промолчала. Очки на её носу едва заметно блеснули.

— Я бы на всё пошла, чтобы такого никогда не было. — выдохнула Солид Лайн.

— Я тоже, — негромко заметила тётя. — Но есть вещи, на которые мы повлиять не в силах.

∿∿∿

Солид Лайн очнулась на полу обсерватории в слезах.

Глава четвёртая: Лёгкость

Кьютимарка Джентл Тач

⊛⊛⊛

Джентл Тач была земной пони девяти и пяти кругов от роду, и была счастлива. Она прильнула щекой к мягкой шёрстке Синей Луны, глядя на Её гриву из вечно мерцающих звезд и туманностей, вслушиваясь в тишину и, в общем-то, ни о чём конкретном не думая. Ни боли, ни страха, ни ожидания очередного приступа тошноты; только Синяя Луна и Её бесконечное спокойствие.

Она подняла голову, чтобы взглянуть в бирюзовые глаза Принцессы, и ей улыбнулись в ответ.

— Ты знаешь, что ты могущественна? — спросила Она.

Джентл Тач как следует подумала и решила, что, пожалуй, это вряд ли можно так назвать. Да, она может помочь прорасти тюльпанам, если мама и папа помогут, но кто этого не может? И ещё был тот раз, когда она почуяла, что Импассия в подвале и ей больно, и решила спуститься следом и поговорить, пока родители Импассии не вернутся с работы, и взяла себе боль... да, может быть, этим можно слегка, осторожно гордиться… Но — могущественна? Ну уж нет.

Особенно с тех пор как Красная взглянула на её правый бок через незащищённое окно. Никогда больше шёрстка Джентл с этой стороны не станет такой как раньше.

Джентл Тач зарделась и покачала головой:

— Нет, моя Принцесса. Я всего лишь пони.

Синяя Луна рассмеялась, как смеются тихие звёзды в бесконечном космосе; звёзды, которые почти никогда не ищут встречи друг с другом, но все же знают, что другие здесь, присматривают за ними и заботятся о них.

— Тем не менее, у тебя есть воля отрицать мнение Луны. По мне, это признак могущества.

— Но разве важно, насколько я сильна, если я скоро...

Джентл Тач не смогла закончить фразу; рот оказался прикрыт тёмно-синими перьями.

— Ты выживешь, — заверила Синяя Луна, и в тот же момент это стало истиной. Потому что то, что Луна говорит вслух, реально, а то, что Луна хранит в молчании — нет.

Затем Джентл Тач медленно выплыла из снов на поверхность реального мира и тем вернулась к боли, иногда слабой и щиплющей, иногда горячей и пульсирующей. За следующие циклы она узнала, что аквамариновые огни на окружающих её приборах обычно означают хорошее и обещают несколько спокойных доль, желтые и оранжевые обычно плохо, а алый... про алый никто никогда ничего не говорил. Тем более алый был не вправе проникнуть в её больничную палату.

Но оставался с нею в её горячечном бреду, неотступно, неотвязно, пока со временем мокрый жар не прошёл.

Синяя Луна, или Десайр, как Её иногда называли, навещала её во снах, а также наяву, и Джентл Тач видела, как пони вокруг пытаются не попадаться Ей на глаза, но не обращала внимания — с нею Луна всегда была невероятно милой.

Более того, эти визиты стали для неё обычными — необычно обычными, пошутила бы Джентл Тач, будь у неё настроение шутить; позже она все-таки похихикала над этим. Джентл прописалась в госпитальном секторе очень, очень надолго. За первый проведённый там свет — первый из многих — Джентл наобщалась с Синей Луной больше, чем средняя пони успевает за всю свою жизнь. Так оно и пошло с тех пор, без особых пропусков и долгих исчезновений. Как минимум один визит каждые три цикла, или девять каждый свет, и было совершенно неважно, какой яркости Синяя Луна — померкшая, или же во всём величии полной славы.

Она научила Джентл Тач не просто ощущать линии боли, но видеть их, двигаться по ним и не пускать их в сознание. Несколько светов спустя Джентл Тач научилась зажигать их, если возникнет нужда — в целях самозащиты, и ей постоянно напоминали о правилах и последствиях этого.

Ровно через три квадратных девятки циклов — спустя в точности один полный круг или девять светов — после первой встречи с Синей Луной она впервые отправила пони в безболезненный вечный сон. Сделав это, она стала полноценным Вестником. Тогда она ещё даже не покинула госпитальный сектор.

После этого она рыдала в своей комнате и напоминала себе, тогда как и теперь, что она всего лишь пони и что не ей решать, кому жить, а кому нет. Прошло пять светов, но она всё ещё видела лицо пациента во снах. Синяя Луна некоторое время утешала её, но затем сказала, что воспоминаниям пока что надлежит оставаться с нею, и что Она не будет приглушать это чувство, поскольку без него Джентл Тач может начать применять свои способности излишне легкомысленно.

Всего несколько циклов назад она обнаружила, что способна надеть синюю форму Вестника без малейшей грусти в сердце. Но всё же в эти миллициклы, в поезде, приближающемся к центру Метрополии, она чувствовала беспокойство... почти обо всём. Где она будет жить, как найти хотя бы одного друга перенаселённом и кипящем жизнью сообществе, будут ли на неё смотреть свысока старшие коллеги, или же назначение, жёгшее ей грудь даже сквозь конверт и заставлявшее постоянно перепроверять, не потерялся ли лист с печатью Триады Лун, означает, что ей в основном придётся действовать в одиночестве? Как только пони понимают, что ты Вестник, они обычно сокращают до минимума общение с тобой. Для них ты превращаешься в функцию — целителя и ходячее болеутоляющее в её случае — и перестаёшь быть пони, и иногда Джентл Тач спрашивала себя, правильно ли она выбрала путь.

Но только иногда, конечно. Со своей полки она почти неосознанно правила линии трёх сердцебиений и одной головной боли; жеребёнок внизу крепко спал уже шесть доль подряд, а его бабушка обнаружила, что может рассказать супругу, насколько он ей на самом деле дорог, не отвлекаясь на ноющие виски.

Они были вежливы и, естественно, не смотрели слишком пристально на маленький оранжевый силуэт Джентл на верхней полке.

Благодарности не требовалось.

Глава пятая: Партнёрство

⊛⊛⊛

Джентл Тач спрыгнула с короткого выдвижного трапа под тёплый моросящий дождь и отошла на несколько шагов от края платформы. На бледно-оранжевой шёрстке, необычно плотной для земных пони, начали собираться и скатываться крупные капли; Джентл поёжилась и осмотрелась в поисках киоска. Вокруг было непривычно много пони — с сумками, с чемоданами на колёсах, с гружёными багажниками на спинах. За эти три удара Джентл увидела столько пони, сколько в её собственном секторе не встречала за целый свет.

— А вот зонт-то я и забыла… — сказала она вслух, и тут же мысленно упрекнула себя за ненужную ложь. На самом деле лезть наверх за зонтом и плащом и искать их среди ящиков и пакетов перед отъездом было просто-напросто лень: за прошлые девять с лишним кругов они понадобились всего два или три раза.

Она принюхалась, чтобы найти станционное кафе, но, кроме лёгких следов разносолов в чужих личных сумках, и самих пони — раздражённых, довольных, тревожных, ожидающих, — ничего не учуяла. На домашней станции, откуда она отбыла меньше цикла назад, кафе можно было учуять за три броска, а здесь… как будто и не живёт никто!

Джентл прикрыла глаза, присмотрелась сквозь закрытые веки, и среди множества цветных линий и точек нашла белые, а среди них — самую тёплую, но не горячую. Спокойную, без искр и биений. Пошла к ней, по дороге едва не попала под бегущих галопом — опаздывая на поезд, двое мчались едва ли не бок к боку — первые несколько светов всё у них, скорее всего, будет хорошо, достаточно близкие, но не идентичные спектры, — извинилась, жеребец кивком подтвердил, что проблем нет — и после этого держала глаза открытыми, хотя видела уже только обычным зрением.

Она осторожно подошла к высокой изящной серовато-белой пегаске в униформе Белой Луны. Та разгадывала кроссворд, как раз записывая маркером очередное отгаданное слово. Джентл Тач подождала, пока та закончит, и негромко спросила:

— Если не помешаю… у меня есть вопрос. Несколько вопросов. Вы мне не поможете?

Та улыбнулась, повернув к ней голову и чуть встряхнув ею — капли разлетелись от её короткого фиолетово-белого каре, но, видимо, пегаску это не обеспокоило. Уронила маркер в сумку и легко и с радостью ответила:

— Конечно же, помогу, милая. Всё в порядке, я здесь, и я готова тебя выслушать, — пегаска раскрыла крышку жетона на левой передней ноге, и приподняла её, показывая: нулевой транспортировочный сектор, Кёсори Стрик, 120211002.

— Где я могу укрыться от дождя, и как мне добраться до жилого сектора 12-S? — спросила Джентл.

Жетон со щелчком захлопнулся.

— А ты туда надолго? — с ударением на последнее слово спросила Кёсори, и несколько помрачнела.

— Не знаю. У меня тут назначение с собой… а что? — с любопытством ответила Джентл.

— Тогда ориентировочные очки сильно помогут, — Кёсори улыбнулась. — В секторах S только местным по-настоящему удобно. Не беспокойся, я их тебе куплю.

— Нет-нет, биты у меня есть! И напомню про первый вопрос… дождь. — Джентл крупно вздрогнула и тоже попыталась вытряхнуть влагу из белой гривы. Без особого успеха.

— Ты можешь бежать за мной. — Кёсори коротко разбежалась, и двумя сильными хлопками крыльев ушла в небо. Джентл подняла взгляд и крикнула:

— Эй, вы куда? И почему нельзя пешком пройти?..

— Можно, но так будет медленнее, а ты промокла! Если попадутся заборы, прыгай! — донёсся отклик сверху.

Не грубо ли это? подумала Джентл, но поторопилась следом, задрав голову. Я не притворяюсь, что не умею летать!

Прыгать по дороге действительно пришлось — на полуразведённом мосту через трассу. Но в остальном маршрут оказался почти гладким, и только один раз Джентл на несколько ударов растерялась, с разбега врезавшись лбом в пространство под аркой, через которую дорога очевидно уходила дальше, но её саму — упруго удерживала. Пришлось разворачиваться и искать другой путь —  А если она улетит?.. шепнул страх; Как будто ты не найдёшь, кого... уговорить, с беззаботным смешком ответил ему другой голос в её голове.

Но, тем не менее, через полдоли пробежки Джентл Тач почти успокоилась и вошла в ритм лёгкого галопа, не торопясь и не медля, успевая смотреть по сторонам и уклоняться от прохожих, и верно пробегать под разрешающие сигналы на перекрёстках — Кёсори Стрик явно вела её именно так и следила, чтобы земной пони не приходилось останавливаться.

Так что — ещё долю спустя — полураскрытые двери ресторана, из-за которых лился яркий лимонный свет, возникли перед ней почти неожиданно; тяжёлые капли теперь уже почти ливня били по шкуре в неровном и частом ритме. Кёсори спикировала в пяти шагах от Джентл, и вертикальный удар ветра донёсся до неё, коснулся белой гривы.

— Ну всё, мы на месте «Сад забытых находок». Претенциозное название, и я не советую брать одноимённый модификатор, — Кёсори хихикнула, — по крайней мере, пока не освоишься. Но почти вся остальная еда достойная, и очереди за столиками в это время цикла нет, так что даже не тревожься, что займёшь чужое место, пока сохнешь. Здесь же купим тебе очки.

⊛⊛⊛

Сеанс окончен. Приятно было познакомиться с вами, достойная Джентл Тач, — шепнул бесплотный голос не в ухо, а куда-то в область затылка. Джентл положила очки на ресторанный столик и отпила ещё два больших глотка грейпфрутового сока. Язык вязало, цвета и линии казались болезненно-яркими, хотя она точно знала, что ни в салате, ни в напитке модификаторов не было. Просто… слишком много пони вокруг, и слишком непривычная связь — знаки от очков накладывались на её собственное зрение, мешали и сбивали с толку. Она покрутила в копытах футляр, всмотрелась в логотип — привставший на дыбы абсолютно чёрный силуэт аликорна с едва намеченными розово-фиолетовыми прядями в гриве. Ещё три круга назад покупка была бы ей не по статусу, но теперь — как Вестнику, и с помощью Кёсори — обошлась почти бесплатно. Но — только один экземпляр, без замены, кроме как по гарантии, так что обращаться с очками следовало бережно.

Джентл аккуратно сняла их, вложила в футляр, неловко закрыла его до щелчка и взглянула на Кёсори:

— Спасибо за угощение и что помогла с… — согласно упаковке очки назывались «прокладчиком условно-безопасных маршрутов, форм-фактор персональный», но это звучало слишком длинно и ей не хотелось так обзывать дружелюбный и внимательный голосу внутри.

— С попутчиком, ты хотела сказать. — Кёсори Стрик рассмеялась. — Я вижу, ты с ним не очень хорошо справляешься. Может быть, побудешь два-три цикла у меня дома, пока привыкнешь и осмотришься? Я пока не смогу взять отгул, но пока меня нет, будь как дома. Косметика, книги — но у меня в основном детективы, учти, — и горячая ванна с душем! Лишняя кровать тоже найдётся, если нужна. Но можно и без неё — мы ведь из разных фаз. А твой запах — неспелое яблоко, как по мне, — мне вполне симпатичен, я точно чую, что это не парфюм. Так что я не против, чтобы ты была поблизости.

Джентл Тач дважды моргнула, и пристально всмотрелась в пегаску. Ещё пристальнее, почти до рези в закрытых глазах. Нет, никакого… почти никакого, поправила она себя… сексуального влечения.

А жаль. Я могла бы с этим поиграть, привязать её сильнее, следуй я тому, другому аспекту Синей Луны... 

Она прервала мысль, зафиксировала её и отправила в глубокие подземелья личных фантазий; для надёжности заперев на все три замка. Вестник не вправе применять свои способности для несоразмерной личной выгоды, вспомнила она урок; медленно выдохнула.

Поспешила отказаться, пока Кёсори не «прочла» запинку:

— Спасибо за предложение, но я всё же лучше пойду по адресу, — она коснулась конверта с назначением Триады Лун. — Не хочу откладывать, пусть будет как будет.

Кёсори ответила моментально, словно ждала отказа:

— В таком случае, я полечу с тобой.

Джентл снова поёжилась — но, как ни вглядывалась, не увидела ничего, кроме доброжелательности и желания уберечь и защитить. Ну да, конечно, у Белой Луны есть и этот аспект…

— Ладно, но я хочу добраться до места сама, без ваших подсказок. Вы же не всегда будете рядом…

— Конечно, милая! — Кёсори протянула копыто, и Джентл подтвердила договор ответным коротким касанием.

Глава шестая: Движение

Кьютимарка Кёсори Стрик

☄☄☄

Кёсори Стрик всегда любила Метрополию, и Она ей отвечала взаимностью. Протянувшиеся почти до горизонта проспекты с регулировочными огнями, высокие арки над улицами — войти в пике, сложить крылья, промчаться между чёрно-серых стен, и снова подняться ближе к Сети и к Лунам — чаще всего Белой, по своей фазе цикла; для того, чтобы часто встречаться с другими, она была слишком соней. Греться в Её призрачно-огненном блеске, слушать ветер, улавливать в нём дальние переговоры других пегасов — ‘встретимся уже после Парада...’, ‘нет, погоди, сколько?..’, ‘...менной опять рождается смерч...’ Посещать сельскохозяйственные сектора и акватории, катать жеребят на облаках или помогать местным с дождём, но облетать стороной Лес — у Леса для каждого найдётся время, как было в той песенке. И возвращаться домой после трети цикла в безостановочном полёте, точно зная, что Метрополия есть — раскинувшаяся во всей своей необъятности на половину материка; Метрополия слышит и видит Кёсори, и пребудет вечно.

Такова была её юность, и доныне Кёсори Стрик относилась к Метрополии исключительно нежно.

Но теперь, сидя в тесной капсуле авиетки бок о бок со съёжившейся земной пони, Кёсори боялась и совсем не была уверена в Её защите — слишком быстрый полёт, слишком неуклюжие повороты. Открыть верхний люк, схватитиь пони в охапку и выпасть в обычное небо, а там уже разберёмся…

Она пыталась увлечь Джентл и себя разговором о прошлом, узнать больше о соседке и немного рассказать о себе, но та отвечала односложно и нехотя, так что Кёсори свернулась на сиденье — слишком жёстком и колючем, если сравнивать с облаками — поудобнее и вернулась к кроссворду.

Меньше трети доли спустя она уже не смогла сосредоточиться на кроссворде. Авиетка  равномерно и почти бесшумно покачивалась, под закрытыми веками бродили незаполненные бланки отчётов на столе в участке, и обитаемое место Великой Пустыни называлось «оазис», тройка и две буквы по горизонтали в древнем счёте, или пять — в лунном, а ровное тепло Джентл и её глубокое мерное дыхание доносились даже с соседнего кресла… интересно, можно ли ближе… и как записать этот «оазис» на лунном... 

☄☄☄

— Кёсори! Кёсори Стрик, пожалуйста, проснитесь!

Она отмахнулась от настойчивого, тревожного голоса, пытаясь доспать ещё хоть немного — во сне было что-то важное, куда-то надо было лететь, и лететь немедленно, но она не помнила, куда, и с каждым ударом не помнила всё больше.

— Погоди…

Не просыпаясь, Кёсори поймала воздух крыльями, поднялась выше, выполнила пару виражей, и только тогда поняла, что ни по бокам, ни сверху, никаких преград больше нет. Попыталась раскрыть глаза, но те не послушались.

— Мы что, прилетели? — попыталась сказать она, но вместо слов получилось нечто вопросительное.

К счастью, Джентл поняла.

— Да, давно уже. Шесть доль уже точно прошло, а вы всё спите и спите!

Кёсори Стрик вновь попробовала открыть глаза. Те всё ещё не слушались, но крылья держали ровный ритм, и магнитное чувство дало ориентировочный сигнал — да, мы почти на месте, сектор S рядом, эти равномерные помехи ни с чем не спутаешь… 

— Я скоро буду… может, через треть доли. Сумка?..

— Сумка у меня. Она цела, я в неё не заглядывала.

— Мхм… Оставь на земле, я быстро… А как ты меня вытащила, и так, что я не… — Кёсори сладко зевнула, не закончив вопрос.

Впрочем, ей не ответили.

⊛⊛⊛

Джентл Тач с расстояния девяти шагов наблюдала, как пегаска, в рассеянном свете Белой Луны, с помощью двух замутнённых зеркал на гибком держателе, трёх разных щёток поочерёдно и флакона с неведомым аэрозолем… прихорашивалась. Не просто уход за крыльями и чистка грязи — Кёсори не прекратила процесс до тех пор, пока буквально каждая прядка гривы не оказалась в точности на своём месте и не стала в точности нужного оттенка фиолетового или белого. Даже в ресторане она была не настолько… прилизанной, какой стремилась быть теперь. Это завораживало. Джентл почти не отвлекал от этого… представления… даже шум экипажей на дороге в стороне и над ними.

Джентл улеглась на спину в густой белёсой траве и продолжала смотреть на пегаску, теперь уже не стараясь разглядеть детали. Ранее, когда авиетка уже легла на обратный курс и скрылась вдали, а Кёсори всё ещё отказывалась просыпаться, Джентл убедилась, что её сон не был вызван болезнью или утомлением, но что-то с ним было не так. Что именно — от неё ускользало, и образы сна тревожили. Полёт в розовато-алом тумане, голос океанских волн или биения сердца, никакой земли под ногами, сколько ни падай вниз, солёный и горький запах...

Прошло не меньше доли, но наконец Кёсори удовлетворённо хмыкнула и подошла к Джентл.

— Ну что, вперёд. Очки наготове?

— Да, — Джентл протянула футляр в передних копытах для наглядности. — Но вы уверены? Белая уже на закате, это уже не ваша фаза.

Кёсори бросила взгляд на небо, и успокаивающе улыбнулась:

— Даже не беспокойся. Я обычно в своей фазе не сплю, но, когда надо, то спокойно дотягиваю до следующей своей. Так что не скажу, что хорошо выспалась, но сколько-то продержусь — я немного выносливей, чем ты думаешь. Но… ты не помнишь, что мне снилось?

Джентл насторожилась:

— То есть?..

Кёсори звонко и тепло рассмеялась:

— Даже если бы я не знала до этого, этим ответом ты себя выдала с головой. Вестники Синей могут ходить по снам, а мне снилось что-то важное — и совершенно не помню, что именно! — и я не поверю, что ты не подсматривала!

Джентл подобрала под себя ноги, пискнула, но собралась с духом и ответила спокойно:

— Во-первых, мне не рекомендовали ходить по чужим снам. Даже если бы я могла. Во-вторых, если бы сон был важным или посланным Луной, он бы запомнился. В-третьих, мне кажется, вы подходите ко мне слишком близко, достойная Кёсори Стрик.

Пегаска тут же прижала копыто к груди, и чуть наклонила голову:

— Прости… Я немного забылась, и больше не повторится. Конечно, твои тайны — только твои тайны. Но, чтобы ты знала — мне очень, очень и очень любопытно, каково это — быть у Синей Луны.

Джентл ответила не сразу. Лишь когда они уже поднялись по склону к дороге, она выдохнула:

— Знать больше, чем хотелось бы, вот каково.

Она попросила помощи, чтобы открыть футляр, и надела очки — тяжёлые, с шероховатыми зажимами, тёмными стёклами и упругим ремнём, облегающим голову; едва заметно тёплые, как будто живое тело во время мороза. Приветствую, достойная Джентл Тач, — шепнул бесплотный голос. — Готов выстроить ваш маршрут. Напоминаю, что сектора S не рекомендуются для вашего пребывания.

☄☄☄⊛⊛⊛

Когда они переступили границу сектора 12-S — два предупреждающих знака, но после них лишь едва намеченная белым полоса на твёрдой земле — Джентл сделала два шага, остановилась и осела на землю. Кёсори сместилась к ней, укрыла крылом:

— Что не так, милая?

Та не отстранилась, несмотря на свою браваду всего девять миллициклов назад. Всхлипнула:

— Ничего... ничего не вижу, и… Эти звёзды!..

Кёсори подняла взгляд на небо. Белая Луна, на закате, но всё ещё над горизонтом, была едва видимым полупрозрачным кругом. Синяя Луна, на подъёме — тоже едва заметна. Не Луны, но их слабые контуры, отблески и отголоски. Зато звёзды —  пронзительно-сияющие, блестящие как россыпь бриллиантов на тёмной ткани, с лучами и отсветами… и совершенно немигающие, словно вокруг пони и вплоть до самого неба не было никакого воздуха.

— Ах да, конечно, — тихо ответила она. — Мы же в секторе S. Я уже говорила, здесь только местным удобно.

Но Джентл продолжала тихо плакать под небом — сверкающим трижды девятью цветами ярчайших звёзд, и притом абсолютно и безнадёжно чёрным. Всё, что происходило под ним, было безразлично чёрному небу, для которого не существовало ни времени, ни стремлений, ни тем более забот, связанных с ними. Можно было просто лежать, чтобы однажды упасть вверх — и исчезнуть… или пополнить собой бесконечное племя небесных огней, бессильных развеять мрак.

Кёсори глубоко вздохнула и обратилась к трепетному теплу Белой в своей груди. Поймала её пламя, её свет, её силу. Вспомнила, насколько она безупречна и ухожена и как ценит и бережёт себя и других. Распахнула крылья, краем глаза заметила их жемчужный отблеск — и отогнала от себя и Джентл давящую тьму. Это всё ещё ты, дорогая? Это — всё ещё часть тебя, верно ведь? — подумала она в сторону Метрополии, но отклик был неясен.

— Пошли, милая. Пошли. У тебя есть назначение, а я — в твоей охране. Так что пошли.

— В какой ещё охране?.. — попыталась возразить Джентл, но Кёсори кивнула так, словно никакого вопроса нет:

— Если хочешь добраться по назначению, моя защита тебе понадобится. Я пойду чуть впереди.

Полагаю это утверждение ситуативно верным, — сообщил голос, — Однако самоуверенность данного Вестника Белой Луны находится у верхней границы допустимого. Об этом следует помнить.

Кёсори сделала несколько шагов и приостановилась.

— Ну?

И они пошли.

Глава седьмая: Развёртка

⊛⊛⊛

Джентл Тач ослепла.

То есть, строго говоря, она продолжала видеть — не вполне пятиугольные, но и не совсем квадратные розовые и фиолетовые плитки под ногами, уходящие в небо тёмные башни жилых построек, стаи механических птиц, на мгновение заставляющие мерцать пронзительный звёздный свет, рельсы, вопреки всем ожиданиям не сходящиеся в точку в конце проспекта.

Но вот другое, самое важное… раз за разом мучительно пытаясь всмотреться в Кёсори, она видела не сплетение линий жизни, боли и дыхания, где каждой конечности и каждому желанию — своя пульсация, а полупрозрачный трепет серовато-белого пламени, того же оттенка, какого была шкура пегаски в обычном свете. Она боялась отвернуться от проводника или пропустить краткий совет голоса из очков — и однажды недослышала его, не увернулась от портального вихря и оказалась в одном броске от Кёсори, с бешено кружащейся головой и в полной растерянности. Иногда всё же украдкой бросая вокруг взгляды, она не замечала и привычных паутинчатых радуг других пони. Только серые отблески, словно крылья гигантских мотыльков вокруг лампы, и даже неясно было, сколько их вокруг.

Единственное, что она действительно видела истинным зрением — это звёзды. Кубические девятки звёзд, и у каждой — Джентл чуяла это точно — когда-то была душа. Именно была. Словно пони, однажды ушедшие в небо, выветрились и стёрлись под песком времени, и всё, что осталось — это свет.

В этом сонме не было ни единой звезды, что хоть как-то заботилась бы о Джентл — и тем не менее они неотрывно смотрели на неё и видели её. Хотелось лечь, закрыть голову копытами, и тихонько исчезнуть, чтобы хоть так избавиться от их взора.

Кёсори не носила очков. Иногда она просила Джентл подождать на месте и ни в коем случае никуда не уходить, а сама отвлекалась, чтобы переговорить о чём-то со статуей аликорна на перекрёстке или с чёрным обелиском у края проспекта. Через две или три доли — Джентл было очень тяжело следить за временем, хоть она и пыталась считать шаги, чтобы отвлечься — пегаска сунула ей под нос маленький торт с орехами макадамии и сливочным кремом, и объясняла, что он точно поможет, пока в конце концов и совершенно незаметно он не оказался съеден до крошки. Даже на самом важном экзамене Джентл не ответила бы, когда и откуда он вообще взялся, но… он и правда помог, и дальше они шли быстрее.

Ещё легче стало, когда они спустились по ступенькам в подземный тоннель. В иных обстоятельствах Джентл ни за что бы не согласилась даже нос сунуть ниже уровня земли — ведь там нет ни Лун, ни их внимания. Но в неярко освещённом тоннеле не было и звёзд, так что они просто договорились приостановиться, устроились на двух скамейках, посматривая друг на друга, и дали отдых усталым ногам. Возможно, она задремала — но поток мысли вроде бы не прерывался.

Тем не менее, когда Джентл снова встала всеми четырьмя копытами на пол и сказала, что готова идти дальше, Кёсори не было.

Она зажмурилась, заозиралась вокруг. Сердце забилось тяжело и часто; бесплотный голос в очках нейтрально сообщил, что непосредственная угроза отсутствует. Попробовала позвать Кёсори вслух, но услышала только эхо. На ватных ногах пошла в обратном направлении, туда, откуда они пришли, держась  покато-округлой стены, и взглянула вдоль уходящих вверх ступенек. На глаза навернулись слёзы.

В этот момент на неё напали. Упали сверху, мгновенно и почти беззвучно, если бы не напряженный, высокий голос:

— Джентл, милая… Мы же просто отдохнуть прилегли, и ты сразу куда-то убежала. Как, по-твоему, мне тебя защищать, если ты не держишься рядом?

Джентл извернулась на спину под пушистой и горячей тяжестью и посмотрела на встревоженную Кёсори, едва поняв, что та встревожена — зрения всё ещё очень не хватало.

— Н-но… но это ты куда-то пропала…

— Я? Нет. Я, считай, даже не спала. Я от тебя даже не отворачивалась! Ты пропала прямо и буквально у меня на виду. Если ты мне так отводишь глаза…

Интересно, а я это могу? — отстранённо, как будто и не сама, подумала Джентл, но для Кёсори быстро и отчаянно замотала головой:

— Нет-нет, я бы никогда… я боюсь! Я н-не боюсь присмотра Лун, но там наверху, там совсем другое!.. То есть, я справлюсь без тебя… — она мысленно прикрикнула на себя, но всё равно продолжила, потому что это было правдой… — ...я справлюсь и доберусь, но с тобой — лучше.

Могу подтвердить, негромко добавили очки.

Они распутали ноги и крылья и встали рядом, потом отошли друг от друга на приличествующие пять шагов. Кёсори кашлянула:

— Я тебе верю. Ты меня не видела. Я — не видела тебя. Значит, что-то здесь хочет нас дезориентировать.

Джентл быстро кивнула:

— Это всё звёзды. Они нас не любят и мы им не нужны. Они бы хотели, чтобы нас не было.

Кёсори наклонила голову:

— Тогда стоит идти быстрее. По месту назначения тебя обязательно защитят и укроют. Не может быть, чтобы такую слабую пони отправили сюда — ты же просто заблудилась бы, и на этом всё. И ещё… — Кёсори на мгновение приостановилась, подбирая слова. — Да, звёзды всегда были неприветливыми, сколько я здесь ни бывала… но да, рядом с тобой мне тоже кажется, что меня хотят стереть. Или превратить в одну из них. Я подобного не припомню.

Джентл сглотнула мгновенную ярость — слабую?! — и ответила прямым взглядом.

— Нам ещё долго идти?

— Нет. Скоро наверх прибудет поезд, потом девять миллициклов, и мы на месте.

При слове «поезд» Джентл ощутила холод в груди и сердце. Никаких предупреждений и сигналов, только касание льда сквозь кожу и тело — мгновение липкого ужаса, тошнота, почти как тогда, в госпитальном секторе. Она развернулась к лестнице, сквозь вату в затылке услышала голос очков, ...субоптимален…, и обратилась к Кёсори, повернув голову:

— Ты ведь можешь проложить другой маршрут? Поезд — это очень плохо.

Пегаска выглядела изумлённой — меньше трети удара. Потом быстро кивнула.

— Могу. Что с поездом, в нём отрава или что? Я помню, был у нас случай…

— Не знаю, но нам туда не надо!

Они поднялись по лестнице; в ногах отдавался рокот идущего поезда. Он остановился в тридцати шагах от них, двери распахнулись, и из дверей вышли они сами. Те же лица, те же причёски, те же цвета — сероватая с фиолетово-белым каре Кёсори, бледно-оранжевая с распущенной гривой Джентл. Только на месте марок у двойников была абсолютная пустота, пустота зеркального лабиринта, в котором нет ни пути назад, ни зрителя, ни самих зеркал — как почти всегда с ними, впрочем; и лица — почти безжизненны.

— Милая, если ты встречалась с зеркалами, стоило предупредить, — Кёсори даже не звучала сердито. Спокойно инструктировала. Слишком спокойно.

— Да нет же! Я знаю, как…

— Можешь рассказать об этом потом. Прости, что назвала тебя слабой. Ты в силах сражаться, или мы отступаем? Помни, своего двойника не трогаем, работаем крест-накрест.

Джентл развернулась к двойникам всем телом, припала к земле. Ей, земной пони, хватит силы, прочности и ловкости, чтобы протаранить пегаску и сломать её полые кости, если потребуется. Отражения шли навстречу — медленно, спокойно, уверенно.

— В силах.

Что бы ни было, ты не увидишь меня слабой.

Глава восьмая: Перекрестье

☄☄☄

Кёсори без разбега взмыла в воздух и окинула быстрым взглядом окрестности. Рельсы, остановка поезда, магазин, четверо местных, один направляется к остановке, два путевых индикатора, будка перезарядки… ничего жизненно важного поблизости. Белая Луна была всё ещё видна как сквозь грозовое облако, но в сердце Кёсори Её присутствие ощущалось несмотря на давящую мглу вокруг. Кёсори выбрала точку ближе к поезду, рядом с двойниками, но подальше от Джентл, ускорилась и прошла к цели над головами отражений — за ней оставались слепящие синие искры. Отражение Джентл взглянуло вверх; искры раскрылась пятиугольниками, и осыпались на него дождём, прилипнув к шкуре. Оно начало было говорить:

— Мы пришли обсудить…

...но Кёсори потянула пятиугольники к себе, вместе с пойманным двойником, поднимая над плитками станции, выше и выше. Опустилась на крышу будки и неспешно притянула невидимые нити к себе, подтягивая пленённое создание поближе, но оставив его висеть в воздухе, боком — у стены будки. Подбодрила:

— Говори. В конце концов, вы всегда приходите с определённой целью. Но так мне безопаснее. Хочешь говорить? Я слушаю.

Бросила взгляд в сторону Джентл Тач, увидела, что та разобралась со своей целью, прижав её к земле; кивнула про себя и снова обратилась к той, которую держала:

— Правила должны быть соблюдены. Что ты желаешь сказать? До третьего вопроса осталось немного, а четвёртого не будет.

— Предупредить, — быстро ответило отражение. — Если вы отправитесь в путь…

Кёсори встряхнула нити, перевернув пленницу вверх ногами.

— Не верю и не хочу слышать ложь. Что ты на самом деле желаешь сказать? Это был третий вопрос.

— На дороге Лун вы погибнете, все трое, — ясно и чётко сказало отражение, и с прозрачным звоном рассыпалось осколками. Кёсори хмыкнула, подтянула к себе веер пятиугольников с матовыми осколками стекла, приставшими к нему. Достала скребок и пакет из сумки, счистила осколки в пакет. Спланировала к Джентл, всё ещё стоящей копытами на груди двойника-пегаски.

— Ну что? Поговорили?

⊛⊛⊛

Джентл повернула голову к пегаске. Копия Кёсори у неё под копытами выглядела и звучала как настоящая, но настоящей не была — вместо тонкой и изящной радужной паутины, пробиваясь сквозь звёздную слепоту, едва отблескивали отдельные, разрозненные, несвязанные линии, и каждая из них обрывалась не там, где следует, и не так, как должна.

— Да. Оно… мирное. Оно просит — просит, ты понимаешь? — чтобы мы ушли из сектора S, пока нас ещё не нужно останавливать. Мы можем, я цитирую, «помочь Красной в её горе и ослабить её гнев». Но только, только если мы теперь уйдём, и будем ждать её знака. — Джентл дёрнулась всем телом. — Но я ничего такого делать не собираюсь. Я пострадала от Красной, ты знаешь? Я провела в больнице полный круг и треть, и неизвестно насколько сократилась оставшая жизнь.

Пегаска под её ногами быстро кивала, смотря то на Джентл, то на Кёсори жалобными глазами.

— Я понимаю, — кивнула Кёсори. — Отражения обычно не врут, они просто не говорят всей правды. Лучше забыть. Выслушала — отпусти.

Джентл замялась, взглянула на отражение, потом на саму Кёсори:

— А… как её отпустить?

Старшая пони фыркнула в ответ:

— Просто возьми клятву, что вредить тебе и другим оно не будет, и у него не останется другой цели. Само уйдёт.

Джентл моргнула:

— Так просто? — и услышала сухой незнакомый голос из-за спины:

— Да, так просто. Вы же поменялись отражениями. Я и раньше была убеждена в том, что наш выбор верен, но теперь почти не сомневаюсь.

☄☄☄

Чёрная Луна появилась позади них. Аликорн, в чёрной броне с неоново-зелёными прожилками, меняющимися и плывущими, сплетающимися в знаки неизвестного языка — неизвестного, но понятного любому, кто смотрит на него достаточно долго. Если верить самым страшным сказкам о Лунах, эти знаки были готовы ответить на незаданные и даже неосознанные вопросы смотрящего — но их ответы несли лишь печаль. Кёсори знала, что это — не сказка, поэтому старалась как можно меньше глядеть на доспех, подняв голову, чтобы видеть лицо аликорна. Тем не менее, она заметила, что нагрудник по невидимой плавной дуге был инкрустирован шестью тусклыми самоцветами — это значило, что Чёрная Луна прибыла в каноничном доспехе.

Она переступала короткими беззвучными шагами, и по рогу от основания до самого кончика в такт лёгким наклонам головы пробегали зеленоватые молнии — словно аликорн пробовала на ощупь нечто незримое. В одном беглом мгновении Кёсори увидела, как перед рогом проявился и исчез образ пони — одной, другой, третьей — едва намеченными силуэтами, тонкими штрихами на плотной поверхности тьмы.

Наконец, Чёрная Луна наклонила голову к ним и взглянула прямо. На Её лице не было ни маски, ни шлема — ничто не скрывало усталые глаза; только они и были живыми на рельефном черепе, плотно обтянутом кожей — практически чёрной, с едва заметным фиолетовым отблеском. Ещё сказки говорили, что Чёрная Луна способна одним взглядом развоплотить пони, оставив живую душу дрожать под космическим ветром, и Кёсори на мгновение опустила взгляд на переднее копыто. Нет, судя по всему, она пока что была реальна.

— Добро пожаловать, Вестники иных Вершин. Я знаю, что у вас есть вопросы. Спрашивайте, и не бойтесь ответов. — Она помолчала. — Когда у Меня ещё было настроение для игр с пони,Я могла бы ограничить вас тремя вопросами на двоих. Теперь — готова отвечать, пока не исчерпается ваше любопытство.

⊛⊛⊛

Джентл встала; поклонилась чужой Луне неглубоко, но с должным уважением.

— Тогда мой первый вопрос: в чём моё задание и назначение?

— Стать частью особого отряда, который поможет всей Триаде Лун, — бесстрастно ответила Чёрная Луна. — Две дополнительные ступени статуса после завершения задания. Кёсори Стрик входит в отряд, её вознаграждение идентично.

Джентл замерла на три удара, оценивая возможности двух ступеней. Три комнаты вместо одной. Кинотеатр без ограничений. Питание по выходным — практически без ограничений…

— Три, — ответила она, посмотрев прямо в лицо аликорна.

— Две. — повторила Чёрная Луна.

— Что надо будет делать?

— Найти пропавших пони.

— Это не наша специальность, — вмешалась Кёсори.

— Несущественно. Более того, Я точно знаю, что для этого поиска вы — лучшие кандидатуры, первые в списке.

— А для нас — существенно. У меня есть работа, и я её потеряю, если покину своё место. Я должна знать, что риск стоит того. Каждый выбирает сам, разве нет? И в твоих списках всегда много пунктов.

Чёрная Луна наклонила голову и усмехнулась. Подошла ближе, держа голову опущенной, чтобы не подавлять; усмешка стёрлась с Её лица, и голос слегка дрогнул:

— Ты сможешь помочь пяти хорошим пони. Это не только Моя просьба — это обращение всей Триады Лун.

Кёсори не отвела взгляд:

— На работе каждый цикл я помогаю как минимум девяти пони. Девять в любом случае больше пяти, а на поиски уйдёт время, и наверняка не один цикл.

— Эти пятеро важны лично Мне. Инициатива — Моя. Я лично прошу помощи. По нашим расчётам, есть шанс, что я смогу ожить.

Кёсори отступила на треть шага, потупила взгляд. После мгновенной паузы снова подняла голову.

— Это… многое меняет. Триада Лун обещает, что я выйду из этих поисков без потерь?

— Нет. Я обещаю, что ты можешь погибнуть. Но Я также обещаю, что позабочусь о тебе после смерти и не отпущу в Лес, но также и не отправлю тебя к своим звёздам.

Джентл коснулась бока Кёсори своим боком, и дрогнувшим голосом спросила:

— Не очень-то обнадёживает, правда? — и было неясно, кого она спрашивает.

Чёрная Луна промолчала, зато ответила пегаска:

— Да. И поэтому мне нужны подробности. Все подробности. Детальный брифинг. Если от нас зависит что-то настолько важное, мы должны точно знать, что мы делаем. Вы же знали, да, что… Ваши слова про Лес… для меня… важны? — она запнулась, но всё же закончила фразу.

Аликорн улеглась на плиточный пол, подобрав ноги. Голос Её снова был почти спокоен:

— Конечно. Ты ведь нужна мне; Я собрала о тебе данные, достойная Кёсори Стрик. Но сначала вопрос к вам обеим. Вы верите в реинкарнацию?

Глава девятая: Координация

⊛⊛⊛

— Вы верите в реинкарнацию? — спросила Чёрная Луна. Она улеглась напротив них, и они, согласно этикету, последовали примеру.

Вопрос был... подозрительно прост. Даже жеребята без марок знали про реинкарнацию.

Наверное, Она хочет подвести нас к какой-то теме?..

Вопрос завис в воздухе. Джентл кашлянула, пытаясь потянуть время и подобрать ответ; Кёсори ответила первой, криво улыбнувшись:

— Нет, конечно! Зачем верить в общеизвестное? Вы лично курировали проект «Линза» больше пяти поколений назад. Проект выполнил все заявленные цели, за два поколения доработали и внедрили реимплантацию душ. — Кёсори хмыкнула. — Я уже не говорю о звёздах, — она подняла копыто, указывая в испещрённое сиянием небо. — И инструментах, которые были для этого созданы.

Чёрная Луна, не слушая дальше, повернула голову к Джентл Тач; Кёсори расстроенно опустила уши, но потом задрала нос и фыркнула.

То есть, это неправильный ответ? — подумала Джентл, опустив голову, чтобы не смотреть на аликорна. Но четыре удара спустя от неё всё ещё чего-то ждали. На неё глядели — пристально, немигающе и лишь чуть теплее небесных огней.

Уважаемая Джентл Тач, отмечаю, что ответ Вестника Белой Луны не соответствовал заданному вопросу, вмешались очки. Кажется, в их голосе было чуть-чуть улыбки.

— А-хм… а есть разница между реинкарнацией и реимплантацией?.. — осторожно спросила Джентл, снова подняв взгляд.

Чёрная Луна прищурилась, но продолжила молчать. Джентл набрала воздуха в грудь и на одном дыхании выпалила:

— Я не слышала, чтобы между этими словами была какая-то разница. Синонимы, вот. И верить в это действительно незачем, рутинная процедура! Был бы носитель — животное или вещь. Но если разница есть — прошу вас, поделитесь с нами знанием!

Чёрная Луна кивнула, и сухо ответила:

— Разница есть. Что бывает с теми, кто не прошёл процедуру?

— Эм? Лес, конечно же...

Кёсори вклинилась в паузу:

— Или, вероятно, ваши звёзды… — Джентл резко выдохнула, но, сильно покраснев, всё же промолчала. Кёсори подмигнула ей и продолжила — ...или одно из убежищ других Лун. Свечение или Покров. Но это уже редко.

— И всё? — спросила Чёрная Луна. Вроде бы, пока не сердито.

Джентл Тач помотала головой, но на ум всё равно ничего не приходило.

— И всё, — тихо ответила она.

Чёрная Луна отвела от неё взгляд. Три удара между двумя пони и одной Луной стояла тишина; звёзды всё так же не одобряли существование Джентл.

— Слово «реинкарнация» раньше обозначало редкий феномен, который и изучали в «Линзе». Самопроизвольная привязка души умершего к другому носителю, как тогда считалось, с полным или почти полным её разрушением в процессе. Обрывки воспоминаний чужой жизни, те или иные привычки, манеры, черты характера. Часто — личностные расстройства, связанные с присутствием чужого. Плохо диагностируемые, ещё хуже излечимые. Реимплантация, в том виде, как мы её производим в наше время, позволяет контролировать и ограничивать неизбежный распад, сводит к нулю реакции взаимного отторжения. Мы укротили природный феномен и направили его на пользу обществу.

Голос Чёрной Луны был отстранен и безразличен, словно Она перечитывала давно заученную наизусть полуотклеившуюся листовку на грязной стене.

Джентл зажмурилась, вгляделась в Чёрную Луну, и не смогла понять почти ничего — паутина плотнее обычной в девять раз, если не больше, зелёные и фиолетовые волны, идущие по ней. Ничего похожего на живое существо; тем более — на пони, но это и не зеркальный двойник; на два порядка сложнее. Проморгалась, и виновато спросила:

— Простите, что я этой разницы не знала… я должна была? Теперь вы отмените назначение, да?.. — она потупила взгляд, ожидая и готовясь.

— Нет, конечно…

Кёсори вмешалась, не дав аликорну закончить:

— И, главное, зачем я? Зачем вы подстроили нашу с Джентл встречу, зная, что я её так просто в сектор S не отпущу?

Аликорн встала, изогнула шею и взглянула на Кёсори сверху вниз. После долгой паузы ответила:

— Меня очень давно никто не перебивал. Вот ответ на первый вопрос: ты не боишься отражений, ты способна сражаться с ними и мыслить тактически, и даже в самом сердце моих владений ты всё ещё светишься — причём не только заёмным светом. Если просмотреть девять в пятой степени пони, которые были бы не против стать Вестниками, среди них найдутся один-три будущих Вестника, которые пройдут весь процесс отбора. Теперь случайным образом выберем из всех настоящих Вестников одну кубическую девятку. Из них лишь один — и то если повезёт — будет сопоставим с тобой по мощности. Без тебя отражения и воля Красной настигнут Джентл на её пути и хорошо, если только убьют. О втором вопросе... Я не подстроила вашу встречу. Но то, что она случилась — хороший знак; ты поймёшь, когда услышишь суть вашего задания.

Джентл не стала подниматься. Хотелось сказать «нет» и вернуться домой под привычное, понятное, уютное чёрное небо, под Сеть в нём. Никто не стал бы её осуждать — каждый выбирает сам.

Но это значило показаться слабой в глазах Кёсори Стрик. Джентл спросила почти про себя, как если бы размышляла вслух:

— Так в чём задание, и кого именно нам надо найти для вас? И почему вы не можете сделать это сами? И почему вы выводите меня под свет Красной, зная, что я претерпела от неё?..

Её услышали:

— Двоих пони. Двоих, умерших множество кругов назад.

— Но вы сказали, что мы поможем пятерым? — с лёгкой насмешкой вмешалась Кёсори. — Кажется, вы сбились со счёта, Электра.

Чёрная Луна резко обернулась и топнула копытом.

— Ты пытаешься вывести меня из равновесия, уважаемая Кёсори Стрик, — заметила Она, и голос был ледяным.

И правда пытается, подумала Джентл, взглянув на пегаску, чтобы уйти от задания и вернуться домой в худшем случае, или узнать чуть больше в лучшем. И… умерших? Она же не буквально?

Кёсори победно улыбнулась:

— Что ж, теперь я вижу, что это действительно важно. Приношу извинения, Принцесса. Я не хотела быть фигурой в бесконечной игре. Я могу помочь живой пони, но не… — и тут пегаска оборвала себя, прижав копыто ко рту.

— ...Простите. Я не имела в виду… я не хотела… Я готова принять последствия оскорбления, так, как вы их назначите и так, как сочтёте должным. — впервые за всё время рядом Джентл слышала, как голос Кёсори Стрик отчётливо дрожит страхом и виной в равных долях.

— Ты не желаешь помогать Принцессе Науки, Магии и Мёртвых, достойная Кёсори. Ты столкнулась с чем-то из того, что подвластно Мне, и была этим ранена. — нейтрально, констатируя факт, заметила аликорн. — Тебя толкает помочь долг Вестника Белой и выбранный тобой аспект, но сама ты — против.

— Нет, — покачала головой Кёсори Стрик, с усилием выдерживая прямой взгляд аликорна.

Да, сказали её тело и душа глазам Джентл Тач.

Джентл Тач поднялась и встала между ними — зная и понимая, что это бесполезно, если Луна решит напасть на Кёсори, но чувствуя, что символический жест может быть важнее, чем её сила.

— Я в деле. Если это поможет вам… — она замялась, но всё же произнесла — ожить. Но я прошу помощи и защиты от Красной. С отражениями мы, может быть, ещё справимся, но прямой взгляд Красной… это не то, что по силам смертной пони.

— Как и Триаде Лун. Если ты ждёшь от Нас защиты, то это невозможно. — Чёрная Луна подошла к ней и встала рядом; провела краем копыта по боку Джентл. — Красная — наша ошибка. Когда Мы были молоды, Принцессы — тогда ещё не Триада — допустили ошибку. С тех пор она вправе уничтожить Нас. В делах высокой магии право и уверенность значат больше, чем сила.

— То есть, она всё же… бывшая пони? Личность? — Джентл вздрогнула, вспомнив ледяное касание алого, низкий шум и забивающий ноздри смрад гниющих роз.  — Никакая пони не стала бы так вредить… всем нам.

— Поэтому для народа она — бедствие. А пони она, или нет… сие неведомо даже Нам. Я надеюсь, что всё ещё — да. Тогда, возможно, однажды Мы с ней договоримся. Другие Вершины могут не согласиться с этим.

— Значит, защиты не будет? — тихо спросила Джентл.

— Будет. Я знаю пони, которая была близка Нам, но не виновна в ошибке ни прямо, ни косвенно. Первым делом вам стоило бы навестить её. Может быть, вы даже могли бы уговорить её присоединиться к отряду. Думаю, у неё вы найдёте защиту.

Джентл подумала:

— Но сколько же вашей знакомой тогда кубических девяток кругов?..

— Чуть меньше, чем Нам. Чуть больше, чем Нам. Это не важно.

Джентл моргнула, и прижалась к Чёрной Луне теснее.

— То есть, четвёртая?.. — она не закончила вопрос.

— О, нет, — Чёрная Луна коротко хихикнула в ответ, как будто только над ей самой понятной шуткой. — Квайет Мелоди — если звать её по современному имени — просто отказалась перестать за Мной приглядывать. Но ты спрашивала…

Кёсори встала с другого бока от Джентл, взглянула на аликорна, но промолчала. Чёрная Луна кивнула Кёсори  и продолжила:

— Почему с этим заданием не могу справиться Я? — Она улыбнулась, смотря на пони. — Потому что вы — инструменты, которыми Я его решаю.

Кёсори фыркнула:

— Вот об этом я и говорю. «Решаю». Как будто мы для вас не пони, а уравнения на доске, которые надо решить. Так всё-таки, скольких «мёртвых» пони нам надо найти?

— Одну нашла раньше. С этого цикла считаю найденными вас — и, значит, осталось ещё двое, — ответила Чёрная Луна.

Глава десятая: Согласование

☄☄☄⊛⊛⊛

— То есть? — Кёсори обошла Джентл вокруг, повернулась лицом к аликорну и наклонила голову. — Слово Луны истинно, но я прошу пояснения. В той части, где вы назвали нас мёртвыми.

— Это ваше определение. — Чёрная Луна выдержала паузу. — И оно неточно. Вы живы, но в вас звучит эхо мёртвых. В отличие от очков, где слепок проводника никогда живым не будет, или настольной лампы, желающей присмотреть за внуками, вы в состоянии действовать вне рамок определённой задачи и поставленной цели.

— Это значит, что мы в вашем аспекте, как все реимпланты? — Кёсори наклонила голову. — Я против!

— Нет, конечно. Тогда всё было бы проще. Можете не торопиться — обсудите ситуацию с друзьями и со своими Лунами.

Кёсори кивнула:

— Я предупрежу коллег на участке. Джентл, милая, ты точно этого хочешь? Этот сектор не то чтобы тебе подходит, судя по нашей дороге, и…

— Точно. — Джентл сделала несколько шагов вперёд, обойдя аликорна спереди, подняла и повернула голову и тоже заглянула в фиолетовые глаза. — Но… Чёрная Луна, вы уверены, что я могу отказаться? Вы уверены, что оставляете мне достаточно свободы? Что я найду своё назначение в этом секторе, даже если не пойду по вашим тропам?

Чёрная Луна ответила мгновенно:

— Трижды «да». В таком случае ты сможешь помогать моим Вестникам и другим сотрудникам моих лабораторий. Им часто нужна поддержка, хоть сами они это редко признают.

Я продолжу объяснять маршруты, пока вы не привыкнете и моё присутствие не перестанет быть вам полезным, едва слышно вмешались очки.

Кёсори удивлённо моргнула:

— У вас тоже есть Вестники?

Чёрная Луна не ответила, даже не повела ухом, продолжая смотреть на Джентл. Та кивнула:

— Значит, я согласна.

Лишь после этого аликорн обернулась к серовато-белой пегаске, и с улыбкой — точнее, оскалом — ответила ей:

— Да, были. И ваша попутчица — Солид Лайн — одна из них.

— Попутчица? — хором спросили Джентл и Кёсори; пегаска хихикнула.

— Первое «эхо». С тех пор, как удалось её найти, прошло две кубических девятки, ещё семь квадратных девяток и ещё четыре круга. Я потеряла её меньше чем через цикл после того. Одно из самых успешных творений Красной подслушало нашу связь, встретилось с ней, зная, насколько она важна, и исказило её память. Она перестала следовать Моим начинаниям и идеям. Что хуже всего, в ней поселился страх перед Красной — тот же, с которым живёшь ты, Джентл Тач. После этого она стала недоступна Мне, но всё так же необходима. Я попросила её успокоиться и уснуть.

Кёсори хмыкнула:

— Я думала, тогда отражения ещё не… впрочем, как скажете.

Джентл поняла не сразу. С ужасом взглянула на Чёрную Луну:

— Почти три кубических девятки назад?.. Это же целые поколения...

Чёрная Луна кивнула:

— Я начала искать вас сразу же. К сожалению, вы были скрыты от меня. Но теперь вы есть, и у меня есть надежда.

— Как мы можем помочь, и чем именно это поможет — тем более, нам самим? — напряжённо спросила Джентл.

— Координаты капсулы Солид уже размещены в твоём «попутчике», ключ доступа — это вы, срок не ограничен. Если хотите её репозиционировать, скажите об этом. Помощь же — я уже сказала о голосе мёртвых. Я вижу, что они — и вы тоже — стремятся собраться вместе. Сделав так, вы успокоите их и, вероятно, вам самим станет легче. Должны исчезнуть бесформенные влечения, ощущение потери недостающего и неизвестного. Подобные чувства знакомы вам, не так ли?

Джентл кивнула. Кёсори — нет, но слегка нахмурилась.

Можно посмотреть координаты? спросила Джентл.

Перед глазами распахнулась карта Метрополии. На ней — четыре мерцающих пункта. Стилизованный жёлтый единорог, «Солид Лайн» — на дальнем закате Синей, едва ли не за пределами Метрополии, в трёх циклах пути для самой быстрой авиетки от центра, на треть меньше — отсюда; нежно-розовый пегас, «Мелоди» — ещё дальше на закат Синей, в диких и ненаселённых землях; бледно-синий пегас, «Дарт?» — на восходе Синей, невдалеке от центра Метрополии; и бесцветная земная пони, намеченная пунктирным силуэтом — у самого берега океана слева-по-Синей. Обозначения имени у неё не было.

— Эй, а мне? — с лёгкой иронией спросила Кёсори.

— Ты же ещё не определилась, участвуешь ты или нет, — ответила Чёрная Луна.

Пегаска хмыкнула:

— Это настолько секретные данные?

— Да.

— Тогда я посоветуюсь с Белой Луной. — решительно ответила Кёсори. — И не отпускайте этого жеребёнка никуда без меня.

Джентл вскинула голову:

— Я не жеребёнок! Я могу решать за себя!

Кёсори замерла и покраснела. После паузы виновато ответила:

— Прости. Я действительно пытаюсь ощущать тебя как взрослую — и ты взрослая, не беспокойся! — но у меня не получается. По крайней мере не всегда получается. Ты просто... не запечатляешься для меня как взрослая. Пожалуйста, прости. Я не специально.

Сердиться не получалось — в конце концов Кёсори была искренна. Вроде бы. Звёздный свет всё ещё не позволял видеть практически ничего, кроме самого очевидного.

Однажды мы ей покажем, шепнул беззаботно-весёлый голос в мыслях. Джентл помотала головой, едва не переспросила очки, они ли… но промолчала.

— Я провожу вас до границы сектора, но дальше пойти не смогу, — негромко сообщила Чёрная Луна.

— Почему? — спросила Джентл.

— Волею Белой Луны, что закреплена вердиктом Триады Лун, законы реальности здесь изменены так, чтобы соответствовать моему бытию и нуждам моих исследований; а в иных местах я быть не могу, — был дан равнодушный ответ.

Джентл моргнула, но решила не переспрашивать.

⊛⊛⊛

Вблизи Белая Луна ошеломляла. Шкура Её была жемчугом, и по обманчиво-бледной белизне танцевали искры, как танцуют они на горном снегу. Грива Её была пламенем, и никто не сказал бы, жёлтое оно, оранжевое, белое или пронзительно синее — оно было, и оно менялось, почти предсказуемо и совершенно неуловимо. Даже с девяти шагов Её жар заставлял глаза слезиться, а шкуру — сохнуть, как от гигантских костров, что некоторые земные пони поддерживают три подряд цикла, встречая Парады Лун. Обманчивый блеск безумно-весёлых глаз делал почти невозможным прямой взгляд на аликорна — одновременно и достоверно Она желала убить и спасти, защитить от врага и послать на войну, укрыть крылом от всех невзгод и наделить безупречной свободой, вплоть до права погибнуть во славу Триады Лун. Вместе и на расстоянии, в одиночестве и в танце, Она признавала за пони право быть теми, кто они есть, но определяла все границы и условия этого права.

И голос — Джентл не решила бы, был он нежным или яростным. Луна сказала — и стало поистине так — что она одобряет любое решение Кёсори Стрик, и сим утверждает, что достойной Джентл Тач необходима и полезна её защита, и что в любом секторе Метрополии и Запределья, согласно традиции Триады Лун, созданной ныне, но пребывающей извечно, их странники могут ожидать и просить любой помощи, признавая за другими пони право решать за себя — исконное и нерушимое право.

Также сказала Она, что их странствие в поисках мёртвых угодно Ей и полезно как Ей самой, так и всему народу и его традициям и законам. И долго, долго потом Она продолжала говорить, сообщая и утверждая то, что Джентл была не в силах ни понять, ни запомнить — она знала лишь, что вокруг них сплетают вязь правил и аксиом, что послужат им защитой на их долгом пути.

Наконец, Луна замолчала. Кёсори осталась сидеть рядом с Белой Луной, и Джентл не понимала, как она не сгорает. Так что, чтобы не страдать от невозможности происходящего, она поклонилась и покинула грандиозный зал, где не было видно даже потолка, поскальзываясь на безупречно-гладких каменных плитах, и безуспешно попыталась унять звенящий гул в голове.

Хочу домой, всхлипнула Джентл, пока никто не видел.

Ей никто не ответил. Кроме очков — но и те не словами. Лишь ощущением я рядом, я здесь.

Читать далее