Автор картинки — sketchyjackie

Автор: Bookplayer
Перевод: Cloud Ring
Вычитка: Shai-hulud_16
Оригинал
Начало

Глава девятая
Впервые

Танк с хлопком высунул голову из панциря. Скай засмеялся.

Рэйнбоу, улыбнувшись, покачала головой.

Они сидели на полу гостиной, в пятне солнечного света, падающего в окно. Эпплджек работала на ферме, Рэйнбоу играла со Скаем и Танком. Прошло несколько дней после того спа с Эй-Джей, но четвёртый знак вольт-яблок так и не появился. Эпплджек уже ворчала из-за этого, но её глаза сияли. Рэйнбоу знала точно; она специально высматривала этот блеск.

Танк восьмой раз высунулся из панциря, и Скай всё ещё радовался этому так, словно ничего забавнее в мире нет. Но Рэйнбоу увидела, что Танк роняет голову — он начал засыпать, так что пора найти Скаю другое занятие.

— Ладно, малыш, — сказала Рэйнбоу, подхватив Ская передней ногой. — Танку надо отдохнуть.

Ребёнок был тяжеловат, скоро ей придётся всерьёз напрягаться, чтобы брать его так. Она осмотрелась в поисках, чем бы его отвлечь, пока Танк медленно ковылял в укрытие под диваном.

Она задержала взгляд на книжном шкафу. В самом низу стояли детские книги, почти все заметно помятые и пожеванные тремя наборами неосторожных копыт и зубов.

— Давай-ка почитаем. Как насчёт… — она присмотрелась к полке. Половина книг звучала как отчёт Флаттершай «как прошёл день»: Пушистый кролик учится прыгать, Что сказал мистер Воробей, Полевая мышка построила домик. Другую половину будто написала Пинки Пай после двухнедельного зажора сладостями. Недавно Рэйнбоу нашла Моё первое приключение, книгу о Дэринг Ду для самых маленьких. Она пробовала её три дня подряд, но Скаю было совсем неинтересно, так что решила вернуться к ней позже.

Но сейчас нужно чем-то занять внимание Ская. Она взглянула выше и заметила полку с фотоальбомами. Это навело на мысль… ей и самой было вроде как любопытно.

Рэйнбоу вытянула альбом с полки и поднесла к Скаю:

— Давай посмотрим? Ты любишь картинки.

Скай посмотрел на книгу и пожевал копыто — сойдёт за «угу». Она перелетела на диван — альбом ухвачен одной ногой, жеребёнок другой. Уселась на диван, угнездила Ская перед собой. Он затрепетал маленькими крыльями, пощекотав ими Рэйнбоу, но она была не против. Хорошо, что ему с ней удобно.

Она открыла альбом, положив его перед ними.

На первой странице — большая фотография её самой и Эпплджек. Рэйнбоу была в форме Вандерболтов — накрахмаленной, точно по фигуре — и смотрелась круто. Эпплджек — в белом платье, они стояли рядом перед аркой из пары цветущих яблочных деревьев.

Рэйнбоу задержалась. Присмотрелась. Улыбка Рэйнбоу на фотографии была незнакомой. Она часто смотрела на себя, ей нравилось любоваться собой, но такой улыбки на своей мордочке раньше не замечала.

Она хочет такую улыбку. В ней всё, что ей нужно. Сила, уверенность, гордость. С ней она будет непобедима; всё, что она скажет, считай, уже сделано. Даже и говорить не нужно: пони, которая так улыбается, уже выиграла всё, что хотела.

Рэйнбоу покраснела, но Скай не заметил:

— Ладно, значит… это мама и ма. Похоже, это с нашей свадьбы.

Она перевернула страницу, дальше шли фото семьи Эпплов и друзей, одетых с иголочки. Указала на первую, потом на остальные:

— Это дядя Мак, это тётя Блум, а это Бабуля Смит. Она умерла, когда ты ещё не родился. Это Твайлайт, это Пинки, Флаттершай и Рэрити. Все одеты на свадьбу. Спорю, Рэрити сделала платья. А это Спитфайр и Сорен. Они летали с… — она приостановилась. С ней ли, на самом деле? Или с той пони в форме? — С мамой, когда мама была Вандерболтом. А это Скуталу и Свити Белль.

Дальше снова были большие фотографии с ней и Эпплджек. Она немного нахмурилась. Опять та же улыбка.

— А это твоя ма. Круто смотрится, правда? Это вопрос с подвохом, ма всегда смотрится круто. Это мама. Классная форма, правда? Знаешь, ты тоже сможешь носить такую. Просто работай крыльями.

Скай ткнул копытцем в альбом и попытался перебраться через него, но Рэйнбоу подтянула его назад: — Не сейчас, позже.

Ещё одна страница. На фотографии они с Эпплджек на самой церемонии, перед Принцессой Селестией. Эпплджек глядела на Принцессу, Рэйнбоу просто любовалась невестой.

— А это мама и ма перед алтарём, Принцесса Селестия проводит свадьбу.

На другой стороне — они в глубоком поцелуе. Рэйнбоу закусила губу. Она только раз целовала Эпплджек вот так, и получилось не очень.

— А это… это сразу, как они поженились.

Рэйнбоу быстро перелистнула дальше. Скаю, наверное, не очень интересно.

Несколько фото на память о вечеринке. Рэйнбоу с улыбкой выбрала одну:

— Это праздник. Это мама бросается в жену тортом… похоже, неожиданно. — Рэйнбоу фыркнула от вида Эпплджек на снимке. Потом указала на следующее фото, где Эпплджек лила шампанское на голову Рэйнбоу. — А здесь ма отвечает тем же. Она никогда не подводит.

— А здесь мама и ма танцуют... — закрытые глаза, крепкое объятие, и снова та же улыбка.

— Смотрят друг на друга. И… — Рэйнбоу замолчала, потому что не знала, что же они делают на всех этих фото. Говорят с пони, стоят, сидят рядом друг с другом. Но ещё — потому что отвлеклась. Почти на всех фотографиях она смотрела на Эпплджек с той самой чужой улыбкой.

Рэйнбоу ощутила пустоту в животе. Она не умела улыбаться так, она никогда не знала такого чувства. Она даже не знала, может ли чувствовать так.

Конечно, она могла. Прямо здесь, на фотографии. Как-то могла.

Но... а если больше не сможет? Она не была той пони. Что если она упустила что-то важное, после чего научилась быть такой? Что если она никогда не сможет улыбаться Эй-Джей вот так? Эпплджек узнает. Рано или поздно поймёт.

Обойти эту улыбку невозможно.

Она сглотнула комок в горле. На что она надеется? Это была супруга Эпплджек, её любимая пони. Мама Лифа, Сайдер и Ская. Пони, которая умела улыбаться вот так.

Рэйнбоу почувствовала себя… подделкой. Она выглядела как настоящая. Наверное, даже почти всегда вела себя как настоящая, но этого не было в её сердце

Эпплджек наверняка знает. Рэйнбоу удивилась, с чего Эй-Джей вообще согласилась на свидание. Подумала, не отменить ли его, но не смогла пойти на это. Может, Эй-Джей думает, что она скоро уйдёт, и потому не важно. Тогда пусть, они смогут неплохо провести время вместе. Но если Рэйнбоу никогда не вернётся домой — ей придётся быть такой пони. Для Эй-Джей и для жеребят.

Надо только понять, как стать такой.

Незаметно для себя она пролистала альбом до конца. На последней странице была фотография Вайноны с радужным бантом на ошейнике, а рядом — Танк, с красным бантом поверх пропеллера.

— А это… — указала Рэйнбоу, но Скай опустил копыто на фотографию:

— Тан! — сказал он, широко улыбаясь.

Рэйнбоу моргнула. Это звучало почти как… она покачала головой и указала на черепаху:

— Кто это, Скай?

— Тан! — ответил он. Оглядел комнату. — Тан Тан Тан?

Рэйнбоу усадила жеребёнка на пол, вытащила Танка из-под дивана. Он вытащил голову, сонно моргая. Рэйнбоу показала на настоящего Танка:

— Скай, кто это?

— Тан! — пискнул Скай.

— Правильно! — Рэйнбоу с улыбкой подхватила жеребёнка в воздух и закружила его, он рассмеялся в ответ. — Ты выучил слово! И Танк — классное первое слово!

Смотря на его смеющуюся мордочку, она чувствовала, что сама готова взорваться. Частью от того, насколько было классно. Он не просто сделал очень большое дело, начал говорить, но и точно понял, что Танк крутой. Она надеялась, что они всегда будут лучшими друзьями, когда он вырастет, жеребёнок и его черепаха, вместе в Понивилле.

Но, главное, она была здесь. Она была классной мамой, смотрела альбом со своим ребёнком, и делала именно то, что нужно. Она справилась, ничего не испортила, дала ему то, что нужно, и он растёт с ней, как и должен. Он был в безопасности, счастлив, наверняка гениален, и всё это — потому что она рядом.

Маленькое тёмное облачко в глубине души напомнило ей, что частью, и наверное большей частью, это заслуга пони с фотографий, и было грустно, что она всё упустила. Но Рэйнбоу прогнала эту мысль. У той пони было много таких моментов, с Лифом, и Сайдер, и тем, что раньше делал Скай. Этот момент навсегда стал её личным, и он ей нужен. Он означает, что Рэйнбоу может справиться.

Ноги устали кружить ребёнка по комнате, но это было неважно. Она подхватила Ская одной ногой, Танка другой:

— Пошли, покажем Эй-Джей!

***

— ТАААААААААААН! — вопил Скай.

Рэйнбоу скрипнула зубами. Он был в переноске у неё на боку, и кричал почти что прямо ей в ухо.

Лиф разразился кашлем, словно в него проникло нечто такое, что без Элементов Гармонии не изгнать.

Сейчас был вечер свидания Рэйнбоу с Эй-Джей. Она уже должна была пройти полпути до Флаттершай, чтобы оставить у неё детей. Но Скай решил, что не расстанется с Танком, и доносил своё мнение на всю громкость, а Лиф вернулся из школы с соплями. Он честно сказал им обеим, что чувствует себя хорошо, но когда так кашляют — это где-то на другом краю Эквестрии от «хорошо».

Сайдер куда-то пропала в последние десять минут. Когда Рэйнбоу смотрела последний раз, Сайдер была у двери, но сейчас Рэйнбоу с Лифом сами ждали у выхода, а Сайдер не было видно.

— Сайдер! Пора идти!

Нет ответа.

Рэйнбоу знала, что кобылка не могла улететь наверх, Рэйнбоу только что спустилась оттуда, помогала Лифу найти тот самый нужный лист в большой стопке блокнотов и других самых нужных листов. Иногда она подозревала, что Лиф получит кьютимарку, когда впервые сможет сам найти трюк, который ищет.

Но если Сайдер не наверху, то она или не дома, или на кухне. И лучше бы на кухне, на улицу ей без разрешения нельзя.

— Сайдер Сплэш! Тащи сюда свой хвост!

— ТААААААААААН! Тан, Тан, Тан! — снова крикнул Скай, почти оглушив Рэйнбоу. Он пинался копытцами, и непрерывные удары по боку Рэйнбоу почти набили ей синяк.

Рэйнбоу взглянула на часы. Она хотела сделать свидание особенным для Эпплджек. Не хотела торопиться с ужином или на намеченной прогулке. Она хотела сделать всё, чтобы зажечь искру, от которой можно чувствовать себя так, как на тех фотографиях.

Может, попросить Флаттершай, чтобы дети остались с ночёвкой…

Лиф снова закашлялся.

...и чтобы дала Лифу лекарство от кашля.

Она взглянула на кухню. Сайдер должна быть там.

— Сайдер! Если ты на кухне, и мне придётся за тобой идти, я рассержусь!

Она направилась через гостиную на кухню. Шагнула через порог, и уронила челюсть.

Пол за дверью был мокрым и липким. Мокрым и липким он был из-за мёда, а мёд оказался на полу, потому что большой горшок лежал опрокинутым на стойке, и из него медленно текло по шкафам, растекаясь в лужу на полу. Цепочка следов маленьких копыт вела от лужи к раковине, текущая из крана вода заливала пол и стойку. Оттуда лужицы воды и мёда направлялись к двери, где стояла Рэйнбоу, а дальше — под кухонный стол, и там заканчивались.

Рэйнбоу взглянула на стол и сузила глаза. Скай продолжал вопить ей в ухо.

— Выбирайся оттуда. Сейчас же, — прорычала Рэйнбоу.

Сайдер медленно выбралась из-под стола, перемазанная в мёде от гривы до хвоста, кроме крыльев, с которых текла вода. Её глаза были больше некуда, она подняла мордочку к Рэйнбоу.

— Я пыталась это отчистить.

Рэйнбоу закрыла глаза и физическим усилием подавила крик.

— Дэш? — спросила Эпплджек из другой комнаты, её было едва слышно сквозь непрерывный плач Ская. — Я думала, вы выходите…

— Не подходи, Эй-Джей. Ты вляпаешься, — отозвалась Рэйнбоу.

— Вляпаюсь? Что, во имя Эквестрии… — Эпплджек появилась в дверях и тоже уронила челюсть при виде кухни, в точности как Рэйнбоу.

Сайдер закусила губу и повела взглядом между ними, Эпплджек сузила глаза.

— Сайдер, — медленно сказала она. — Что я тебе говорила про мёд?

Сайдер опустила взгляд:

— Не трогать его.

— Тогда что ты тут делала? — продолжила Эпплджек, пристально смотря на кобылку.

— Смотрела, хватит ли его на вольт-яблочный джем, — ответила Сайдер, отвернувшись к стене.

Секунду или две в комнате звучал только плач Ская, потом Эпплджек спросила:

— Ты сейчас мне соврала?

Сайдер подняла голову и отчаянно осмотрелась, потом задержала взгляд на Рэйнбоу.

— Мама тоже иногда тебе врёт!

Рэйнбоу широко открыла глаза:

— Эй, меня не впутывай!

Эпплджек не обратила на неё внимания и подняла бровь на Сайдер:

— И когда она врёт, у неё потом большие проблемы. Ты идёшь наверх в ванную и готовишься. И неделю без сладкого.

— Но… — начала было Сайдер с дрожащей губой.

— СЕЙЧАС ЖЕ! — крикнула Эпплджек, топнув копытом.

Сайдер прыгнула в воздух и прожужжала между Эпплджек и Рэйнбоу, потом через гостиную и вверх по лестнице.

Эпплджек посмотрела на Рэйнбоу и вздохнула.

Рэйнбоу, кивнув, прикрыла глаза и ответила:

— Ты вымой Сайдер. Я уложу Ская, а потом схожу к Флаттершай и скажу, что мы никуда не идём.

Позади них Лиф снова зашёлся кашлем.

Рэйнбоу развернулась и подошла к нему, подтолкнув в сторону лестницы.

— И ты тоже в кровать. Тебе надо отдохнуть. Я принесу какой-нибудь сироп от кашля.

***

Рэйнбоу вернулась от Флаттершай и нашла Эпплджек в гостиной. Книг не было, похоже, она просто ждала, когда Рэйнбоу вернётся. Её грива и шёрстка были мокрыми после отмывки Сайдер, но она улыбалась.

Рэйнбоу чуть улыбнулась в ответ:

— Привет. Сайдер легла?

Эпплджек кивнула:

— Точно. И я сходила к Лифу, принесла ему горячий чай. Скай тоже спит. Не знаю, как у тебя это вышло, он был совсем на взводе, когда ты его забрала.

Рэйнбоу вздохнула:

— Засунула Танка ему в ясли. Сил больше не было.

— Сработало, так что ладно уж, — фыркнула Эпплджек. — Ну что, готова к свиданию?

Рэйнбоу моргнула:

— Эм… мы никуда не пойдем. У нас дом полон жеребят.

— И кухня не чищена, — Эпплджек кивнула. И поднялась с улыбкой: — Хорошо, что я не модница.

— Ты хочешь, чтобы мы на первом свидании отмывали кухню? — уставилась на неё Рэйнбоу. Что-то явно шло не так.

Эпплджек пожала плечами:

— Я думаю, свидание — про то, с кем ты, а не куда ты идёшь и что делаешь. Дети в кровати, и у нас целый вечер вместе.

Рэйнбоу подняла брови:

— Звучит не очень круто.

— Если и так, то всё равно может выйти неплохо. Пошли. — Эпплджек улыбнулась и, указав на дверь кухни, направилась туда сама.

Рэйнбоу последовала за ней. Беспорядок был на месте: лужи мёда, струйки воды, липкие следы копыт. Эпплджек нахмурилась и покачала головой, глядя на горшок с мёдом, потом вытащила из шкафчика швабру, ведро и тряпки. Улыбнулась Рэйнбоу:

— Давай ты начнёшь там, пока я разберусь с мёдом?

Рэйнбоу кивнула и схватила швабру. — Конечно, — наполнила ведро в раковине и начала отмывать следы копыт у двери.

Они молчали. Рэйнбоу чуяла, что надо что-то сказать: в конце концов — это свидание. Посмотрела на Эй-Джей, которая собирала мёд тряпками, пригнувшись к полу.

— Ну… хорошо выглядишь сегодня.

Эпплджек тихо рассмеялась:

— Спасибо. Ты тоже, не то чтобы поистрепалась.

Рэйнбоу задумчиво нахмурилась, пытаясь сообразить, как бы всё было. — Я собиралась расчесать гриву ради тебя.

— Всё хорошо. Мне нравится распущенная.

— Распущенная? — Рэйнбоу усмехнулась в сторону Эпплджек.

Она обернулась и ответила тем же:

— Могла бы и догадаться.

Рэйнбоу улыбнулась. Может, и правда будет неплохо.

Эпплджек вернулась к уборке и продолжила спокойным тоном:

— Ну что, думала насчёт Вандерболтов?

— Угу, — ответила Рэйнбоу, опершись на швабру. — Меньше, чем раньше. Времени не было, столько всего с детьми и с тобой… но… — она поколебалась. — Я чувствую, что это важно, понимаешь?

— Я знаю. Правда, Дэш, — Эпплджек ответила, взглянув на неё с пониманием. — Я и правда считаю, что дело твоё. Не скрою, мне нравится, когда ты всегда рядом. Но я женилась на Вандерболте, и мой первый жеребёнок — от Вандерболта. Я знала, на что шла, и это не изменилось.

— Так что, свидания не отменяются, если я вернусь в Вандерболты? — осторожно спросила Рэйнбоу.

— Конечно, нет. — Эпплджек встала, чтобы выжать промокшую мёдом тряпку в раковину. — Просто говори прямо, чего хочешь, и мы посмотрим, как всё сложится. Но обещай, что будешь осторожнее. Я прям очень волнуюсь, когда ты крутишь все эти смертельные трюки.

— Тебе незачем за меня тревожиться. — Рэйнбоу закатила глаза, но невольно улыбнулась. Это звучало мило. — Я лучший летун Эквестрии.

Эпплджек подняла брови:

— Двух недель не прошло, как ты упала так, что сломала само время, мисс Лучший Летун Эквестрии.

— Эй, был магический шторм, — напомнила Рэйнбоу. — На выступлениях Вандерболтов погодная служба делает идеальную погоду.

— Ладно, я знаю этот спор назубок и снова в него ввязываться не стану. — Эпплджек улыбнулась и покачала головой. — Я добилась, что ты признала, что они могут быть опасны, и пообещала мне, что будешь осторожнее. Ты даже написала мне письмо на случай если что-то стрясётся на выступлении. Но не дала повода его прочесть.

Рэйнбоу сверкнула улыбкой:

— Спорю, там чистый лист — нет шансов, что я поранюсь.

Эпплджек хихикнула:

— Интересно, оно ещё где-то тут? Я о нём даже позабыла, как ты ушла из отряда.

— Есть что-то, чего ты хочешь от жизни? — поинтересовалась Рэйнбоу. — Ну, кроме детей. Чтобы у тебя на это было время, а я бы присмотрела, что время и правда есть.

Эпплджек фыркнула снова:

— Ну, иногда я мечтаю о своей ферме.

— Ску-учно. — Рэйнбоу улыбнулась и продолжила работать шваброй. — Не, жить здесь круче, чем я думала. Здесь много воздуха — для наземного дома, хватает места для всех детей, и отличная еда. Фермерствовать не так уж плохо.

Эпплджек кивнула, вытирая сухой тряпкой раковину и стойку:

— Я понимаю, почему до тебя не доходит. Натруженные спины, рано вставать по утрам и никакой особой славы. Но когда ищешь, где жить от подвига до подвига, то, думаю, именно здесь, и лучше негде.

Рэйнбоу подумала, высматривая последние следы мёда на полу:

— Ага, я об этом. Не лучшее место, чтобы быть кем-то, но отличное — чтобы просто быть.

Убедившись, что уборка закончена, она выжала тряпку и вывесила наружу, чтобы высушить на завтрашнем солнце.

— Ну, ты улетаешь и живёшь кем тебе там хочется. Я позабочусь, чтобы этот дом стоял здесь, когда ты вернёшься в модном лётном костюме. — Эпплджек широко улыбнулась, вытянула стул из-за стола и уселась. — Или в той форме. Ммм, в ней ты была хороша.

— Значит, говоришь, хорошо смотрелась? — Рэйнбоу пыталась не выдать тревогу, но не могла не думать о свадебном альбоме, присев к ней за столом.

Эпплджек кивнула:

— Ага, очень достойный вид.

Рэйнбоу усмехнулась, ей стало чуть неуютно:

— Ты говорила, тебе нравится распущенность?..

Эпплджек подняла бровь:

— Рэйнбоу Дэш, я тебя знаю. Как ты ни изображай достоинство, внутри всегда ровно та же.

Рэйнбоу молчала, думая, так ли это. Что если на фотографии была только маска? Что если она наденет униформу, и будет смотреться круто, но не в том смысле, о котором думает Эпплджек?

Она глубоко вздохнула и подъехала на стуле ближе к Эпплджек, неромантично скрипя по полу. Потом погладила копытом её щеку и взглянула в глаза.

— Эпплджек, я просто хочу сказать… ты очень крутая.

— Дэш, сахарок… — мягко ответила Эй-Джей. — Ты сейчас мне всю щеку перемажешь мёдом.

Рэйнбоу моргнула. Покачала головой и отправилась вымыть копыта:

— Вот поэтому я и не хотела убираться на первом свидании.

Эпплджек рассмеялась:

— Чтобы удобнее умаслить меня?

— Я тебя не маслю! — возразила Рэйнбоу, вытирая копыта по пути к столу. — Я и правда думаю, что ты крутая!

— Когда ты так говоришь, тебя насквозь видно. — Эпплджек подхватила полотенце из копыт Рэйнбоу и вытерла щёку. — Когда ты приходишь и ластишься, ты похожа на Сайдер с её взглядом. Это значит, ты что-то задумала.

— Да ничего не задумала. Просто пытаюсь быть… не знаю. — Рэйнбоу огляделась вокруг. — Что у нас на ужин?

— Могу что-нибудь сообразить по-быстрому. — предложила Эпплджек.

Рэйнбоу нахмурилась. Она очень не хотела заставлять Эпплджек готовить на свидании, но если Эй-Джей не хочет яичницу с чёрными кусочками, то вариантов нет. Но хоть что-то особенное должно быть.

— Я могу, типа, накрыть стол, со свечами и всё такое.

Эпплджек пожала плечами, встала, подошла к плите и зажгла огонь под сковородкой.

— Если хочешь… свечи в коробке в чулане.

— Отлично! — улыбнулась Рэйнбоу. — Скатерть?

Эпплджек обернулась через плечо и скептически подняла бровь:

— Наверху, в платяном шкафу. Но ты не…

Рэйнбоу не слушала:

— Вино у нас есть?

Подумав секунду, Эпплджек медленно ответила:

— Бутылка игристого сидра на особый случай. Хочешь?

Рэйнбоу резко повернулась к ней, широко открыла глаза и быстро закивала.

Эпплджек хихикнула и покачала головой:

— Да уж, не стоило и спрашивать. Ради тебя её достану.

Рэйнбоу вихрем пронеслась по дому, собирая на стол. Пока была наверху, за скатертью, на секунду отвлеклась в спальню, чтобы взглянуть в зеркало. Не стала причёсываться — наоборот, взъерошила гриву копытом. Эй-Джей нравится распущенность, пусть так и будет.

Направилась вниз, расстелила скатерть, расставила свечи в подсвечники. Эпплджек достала бутылку игристого сидра, так что Рэйнбоу добавила два винных бокала с подставками под них. По кухне потёк аромат жареных овощей и пряностей, и вскоре Эпплджек поставила на стол три дымящихся блюда.

— Обжаренный нохут и цуккини, брюссельская капуста в коричневом сахаре, кремовый шпинат с чесноком, — сказала она с улыбкой.

Рэйнбоу распахнула глаза и сглотнула слюну:

— Ты это называешь «сообразить по-быстрому»?

Эпплджек улыбнулась и взглянула в сторону:

— Ну…

Рэйнбоу уселась и подобралась к столу:

— Ну?

— Мне нравится кормить пони, — ответила Эпплджек, садясь и подтягивая к себе блюдо. — Поднимает настроение, как будто я о них забочусь. И раз ты хочешь такой стол, я для него тоже постараюсь.

— Ужин отлично смотрится, — сказала Рэйнбоу, накладывая еду на тарелку. Пахло ещё лучше, пряные ароматы нохута и цуккини смешивались с чесноком от шпината.

— И стол накрыт неплохо, — Эпплджек улыбнулась и попробовала еду.

— Просто хочу что-то особенное для особенной пони, — улыбнулась Рэйнбоу. Она хотела, чтобы улыбка получилась как в том альбоме, но сомневалась, вышло ли в точности.

— А… спасибо, — чуть настороженно ответила Эпплджек. — Так вот… кроме Вандерболтов, ты ещё о чём-то пропущенном грустишь? Помнится, ты говорила о вечеринке Пинки…

Рэйнбоу посмотрела ей в глаза:

— Только о времени с тобой.

Эпплджек подняла бровь:

— Да ну? Ещё было что-то про детей…

— Этим вечером я не думаю о детях. Только о тебе. — Рэйнбоу опёрлась передней ногой на стол, положила подбородок на то же копыто, постаралась заглянуть в глаза Эй-Джей. Было бы намного проще, если бы Эй-Джей не смотрела в ответ как на психа.

— Рэйнбоу Дэш… какого сена ты творишь? — нахмурилась Эпплджек.

Рэйнбоу моргнула и села прямо. Прикусила губу и попыталась снова:

— Отдаю должное прекрасной, восхитительной кобылке?

Эпплджек закатила глаза:

— Ты хочешь секса, что ли?

— Нет! То есть, да, но сказала так не из-за того! — широко открыв глаза, ответила Рэйнбоу.

— Ну, опять вся из себя милая, — Эпплджек наклонила голову. — Что мне ещё думать?

— Что мы можем заново влюбиться! — выпалила Рэйнбоу. Потом ощутила, что мордочка горит, и опустила взгляд, внимательно рассмотрела обед. Из осторожности заняла рот горсткой овощей и искоса взглянула на Эпплджек.

Та растерянно наклонила голову вбок:

— В этом меня уговаривать незачем. Если бы я не думала, что мы сможем полюбить, я бы не пошла на свидание с тобой.

— А если я не смогу? — спросила Рэйнбоу, обращаясь в основном к брюссельской капусте.

— Ну… тогда вернёмся к прошлой мысли, — мягко ответила Эпплджек.

Рэйнбоу взглянула на неё и сглотнула комок в горле:

— На днях я смотрела свадебный альбом.

Эпплджек кивнула:

— Я знаю. Ты не вернула его на место.

— Мне видно, что те мои чувства на фото были потрясны, — Рэйнбоу вздохнула. — Ты их заслуживаешь, Эй-Джей. И я их тоже хочу. Они выглядят так… как будто я получила всё, что мне нужно

— Ты и правда настолько этого хочешь? — прошептала Эпплджек.

Рэйнбоу кивнула и нахмурилась:

— Но… у меня никогда не было таких чувств. Что если я не смогу? Что если я упустила что-то, после чего смогла быть такой?

Эпплджек чуть улыбнулась:

— Не терпится, что видишь финиш, но ещё не долетела?

— Если не знаю, могу ли долететь, — пробурчала Рэйнбоу.

— Любовь работает не так. — Эпплджек улыбнулась более открыто, она потянулась и устроила копыто под подбородком Рэйнбоу. — Ты никогда не знаешь, добежишь ли до финиша. Ты даже не знаешь, где этот финиш. Ты видишь пони, с которой, кажется, хочешь его найти, а потом… внимательно смотришь внутрь. Внутрь неё, внутрь себя, и разом ничего не приходит. По крайней мере, разом не вытянешь то, что на наших снимках. И, сахарок… эти фото даже не полдороги. Это три года внимания. Я была с тобой пятнадцать лет.

Рэйнбоу посмотрела в глаза Эпплджек. Она не понимала, чему Эй-Джей улыбается, ведь задача стала ещё невыполнимей, но Эй-Джей продолжила:

— Но, когда любишь, ты бежишь не к финишу. Ты бежишь, потому что нравится гонка.

При этих словах вспыхнуло воспоминание. Полная скорость, звук копыт рядом, держать темп. Нет финиша, нет даже старта, просто взгляд. Бежать быстро как только можешь, и видеть, что другая пони не отстаёт.

Рэйнбоу улыбнулась Эпплджек. Это была не та улыбка, что на фото. Слабая, неуверенная, с надеждой. Но она была настоящей, и Рэйнбоу чуяла, что это относится к делу. Здесь и сейчас она приблизилась к той улыбке так близко, как может.

— Эй-Джей… — сказала Рэйнбоу. — Если с кем-то и бежать наравне, то только с тобой. И это лучшее чувство в мире.

— Тогда расслабься и радуйся гонке, Рэйнбоу Дэш. Мы посмотрим, как далеко добежим вместе, — Эпплджек погладила её по щеке. — И если нам повезёт, мы обе выиграем.

Они довольно долго сидели так, но потом вспышка снаружи поймала взгляд Рэйнбоу. Она повернулась к окну и наклонила голову.

— Что за сено?

Эпплджек широко улыбнулась:

— Четвёртый знак. Вольт-яблоки. За мной.

Она вывела Рэйнбоу наружу, в прохладный ночной воздух. Яркие звёзды искрились в тёмном небе, но ярче них — как фейерверки — сияли метеоры. Стоя во дворе, Эпплджек прислонилась к Рэйнбоу, тёплая, тяжёлая, но притом мягкая и спокойная. Рэйнбоу раскрыла крыло и накрыла им спину Эпплджек, притянув её поближе.

Они смотрели на магию, и Рэйнбоу ощутила дежа-вю. Она точно знала, что никогда не интересовалась странными знаками вольт-яблок, но вид был знаком, и она повернулась к саду вольт-яблонь ещё до того, как деревья осветились синими искрами, словно в научном эксперименте. Она подтолкнула Эпплджек, и та с широкой улыбкой повернулась тоже.

— Ночью особенно красиво, нет?

— Ага… — медленно ответила Рэйнбоу.

— Думаю, пошлю за Эппл Блум. Сбор начнётся через считанные дни. — Эпплджек прислонилась к ней головой. — Но до завтра потерпит.

Она медленно уселась, подтолкнув Рэйнбоу тоже сесть рядом. Они сидели в тёмном дворе до конца метеорного дождя, а потом остались смотреть на звёзды. Дверь позади была открыта на случай если выйдет жеребёнок, но в доме было тихо.

Эпплджек и Рэйнбоу тоже долго сидели тихо. Рэйнбоу думала о вольт-яблоках, и об Эпплджек, и о первых свиданиях. Эпплджек сказала, что четвёртый знак был на их первом первом свидании, том, которое Рэйнбоу не досталось.

Рэйнбоу думала, пойдёт ли она на него, с молодой Эпплджек, которая ещё не знает, что такое любовь, и ещё не знакома с будущей Рэйнбоу, но в любом случае уже начала чувствовать. Та Эй-Джей видела в ней что-то другое, и Рэйнбоу думала — может, именно то, чему она научилась здесь. Она знала, что если вернётся, то будет относиться к Эй-Джей совсем иначе — эти две недели были испытанием на излом во всех смыслах — и чем больше проведёт времени с будущей Эй-Джей, тем лучше поймёт, как поддержать её, как вырасти и стать пони с тех фотографий.

Она думала, сказать ли этой Эпплджек, почему она здесь, и что она сделала с вольт-яблочной погодой, и почему.

Эпплджек опустила голову на плечо Рэйнбоу, и сидела очень спокойно, с закрытыми глазами. Рэйнбоу знала, что если она скажет, покой закончится. Не исключено, что признание сейчас всё испортит.

Но кроме того, Рэйнбоу знала, что если она останется здесь, то не исключено, что молчание тоже всё испортит. И если портить, то стоит найти причину получше, чем желание секса. Например, что ей хочется быть той пони с фотографий.

— Эпплджек? — прошептала она, надеясь, что Эй-Джей спит и не проснётся.

— Ммм? — откликнулась та, приоткрыв глаза.

— Эй-Джей… я, мм, должна тебе что-то сказать. Помнишь, Сайдер сказала, что я иногда вру? — Рэйнбоу нервно подвинулась, но постаралась не потревожить Эпплджек — она всё ещё лежала рядом.

Эпплджек улыбнулась:

— Жеребята всё видят насквозь, Дэш. Просто старайся быть лучше.

Рэнйбоу глубоко вздохнула:

— Я буду. Уже стараюсь. Вот почему надо сказать… всё это из-за меня. Я пыталась ускорить сбор вольт-яблок, чтобы мы сходили на свидание пораньше. Я вызвала шторм, упала, я испортила сбор, так что теперь он не приходит вовремя. Что бы из-за этого ни случилось… виновата я. Мне жаль.

Эпплджек уставилась на неё:

— Ты?..

Она просто кивнула:

— Хотела бы переиграть, но... я всё испортила. То есть… я испортила тебе жизнь, Эй-Джей. Если бы знала, или даже подумала, я бы никогда…

— Я знаю, — перебила её Эпплджек. Надолго замолчала, но потом добавила:

— Рэйнбоу Дэш, ты штопаная дура.

— Я знаю, — согласилась Рэйнбоу.

Эпплджек вздохнула:

— Помоги мне Селестия, с кем я связалась.

Рэйнбоу не знала, что сказать. Или сделать; Эпплджек не двигалась. Она всё ещё прижималась к Рэйнбоу, закрыв глаза. Она должна сердиться на неё. Обычно Эй-Джей не скрывает гнев.

Эпплджек заговорила снова:

— Однажды ты сказала, что если я люблю тебя, ты можешь делать глупости, но всегда будешь со мной и придёшь на помощь. Это правда?

— Обещаю, — твёрдо сказала Рэйнбоу.

— Точно так думаешь?

Никаких сомнений; даже если лично она таких слов не говорила, всё равно сказала их именно она, именно Рэйнбоу Дэш.

— Точно. На сто десять процентов. Я всегда буду с тобой и всегда приду на помощь.

Рэйнбоу чувствовала дыхание Эпплджек, но она молчала и не двигалась. Наконец, кивнула.

— Хорошо, потому что я знаю, что снова по уши влюблюсь в тебя, и только это обещание не даёт мне тебя задушить.

— Это честно. — Более чем честно. Рэйнбоу, наверное, согласилась бы на пинок Эй-Джей, если только в конце концов ничего не испортится и между ними всё будет ясно. Но пообещать Эй-Джей то, что верно всегда и везде; и в обмен Эй-Джей рядом и всё ещё готова пойти на отношения с ней? Это более чем просто честно.

— И пока не надейся на сладкое, — добавила Эпплджек.

Рэйнбоу подумала:

— Сладкое — это секс, да?

— Угу.

Рэйнбоу почти фыркнула, сдержав смех. Она улыбнулась Эпплджек, и Эй-Джей улыбнулась тоже, всё ещё с полуприкрытыми глазами. Рэйнбоу чуть сжала её крылом и устроила на ней голову:

— Абсолютно честно.

Читать дальше