Автор картинки — Icey

Автор: Chatoyance
Перевод: Многорукий Удав, Веон
Оригинал

Начало
Предыдущая глава

Глава 28
Её последний бенефис

Двести девять пони всех возрастов собрались на ярмарочной площади Саммерленда и возле неё, и ждали. Жеребята обоего пола шумели, скакали вокруг или сидели заплаканные и напуганные чем-то, чего толком не понимали. Взрослые ждали стоя или лёжа на земле; некоторые тоже открыто плакали. Многие набили перемётные сумки немудрёным скарбом: мелкие сувениры на память, подарки, накопленные за все эти годы, книги воспоминаний, пухлые от личных сокровищ. Другие не взяли с собой ничего и просто стояли тут, беспомощные, злые и бессильные.

Сегодня был день переезда.

Деревню Саммерленд эвакуировали. Формально — по воле принцесс, но на самом деле просто из соображений практичности. У полностью изолированной коммуны не было будущего; имбридинг погубил бы их за несколько поколений, и единственной надеждой для их потомков было воссоединение с остальными эквестрийцами. Это было необходимо, и нипони с этим не спорил. Но было ужасно грустно и немного жестоко, что им предстояло бросить свои дома, ферму, плоды всех трудов... и с этим ничего нельзя было поделать.

— Знаешь, я попрощался с грушами. Глупо, да? Даже обнял то деревце, что мы вылечили — помнишь, которое граблями зацепили? Бедное... Это ведь глупо, да, Голдривет? Я просто глупый пони, да?

Свитпеппер плакал; он любил свои Скороспелые Сады. Всю жизнь он мечтал о ферме и обожал каждый квадратный дюйм своей земли.

Голдривет обнял своего невысокого супруга за шею, крепко прижав к себе:

— Вовсе не глупо, милый. Вообще ни капельки. Я... в общем, я сам сейчас извинялся перед тыквами.

Услышав это, Свитпеппер улыбнулся сквозь слёзы:

— Мы ведь правда хорошо поработали, скажи? В смысле, наша ферма, она... очень хорошая, да?

— Лучшей фермы я и вообразить не могу. Она идеальна, Свитс. Ты отлично постарался. — Голдривет медленно потёрся головой о шею Свитпеппера, чувствуя щекой и подбородком, как тот напряжён. — Нет... мы отлично постарались. Это наша ферма, наша общая! — Свитпеппер уткнулся в Голдривета носом; тёплая грудь супруга была самым удобным местом, чтобы хоть на минутку укрыться там от внешнего мира.

Королевский Корпус Единорогов транслоцировал в деревню круглый мраморный диск с маяковыми камнями, окружённый витиеватой золочёной оградой; устройством он походил на тот загон, через который новопони впервые попали сюда, в Экспонентные земли, но только гораздо, гораздо совершеннее. Эта роскошная платформа явно была сделана в Кантерлоте; кроме того, она была больше и появилась на востоке, сразу за Холмом Алекси.

Жителей деревни собирались переправить отсюда в два приёма, и процесс должен был начаться в середине дня, всего через несколько минут.

Разумеется, у Королевского Корпуса не хватало могущества, чтобы транслоцировать всю деревню; эту возможность никто даже не рассматривал. Однако потрясающий успех колонии новопони глубоко впечатлил и обрадовал принцесс, поэтому колонистам обещали компенсировать все потери.

Их поселят прямо в Кантерлоте, в самых лучших покоях, на то время, пока специально для них будут строить новую деревню. Их новый дом будет на границе между "изначальной" Эквестрией и Экспонентными землями; обосноваться ещё ближе к центру было просто невозможно. Им даже позволят назвать эту деревню Саммерлендом, если они захотят.

А за эти будущие месяцы в Кантерлоте их официально просили побольше вращаться в обществе и рассказывать всем свою историю, чтобы и при королевском дворе, и в городе все пони смогли осознать их страдания и, что главное, — их огромные свершения. Уже было запланировано множество мероприятий, событий, экскурсий, пиар-акций и лекций с участием практически всех колонистов, с тем чтобы гарантировать, что их услышат, узнают и оценят.

Колонистам ясно дали понять, что принцессы будут очень благодарны за их коллективную помощь в этом деле, поскольку так они смогут подтвердить и оправдать решение принцесс спасти человечество через Конверсию. Это поможет искоренить все досадные сомнения насчёт принятия бывших людей в Эквестрию. Новопони из деревни Саммерленд, воплотившие истинный дух Эквестрии, послужат доказательством абсолютной и безупречной мудрости Селестии, даровавшей человечеству новую жизнь в телах пони.

За эти услуги Коронам их также вознаградят; впредь они никогда не будут нуждаться в деньгах и смогут жить в своё удовольствие всего лишь при одном условии: что время от времени их могут призывать, чтобы они повторили свои рассказы, если принцессы сочтут это необходимым.

Они станут знаменитыми и им до конца жизни не придётся работать; такой будет особая награда за то, что им пришлось пережить такое страшное предательство.

Когда представитель двора, роскошно одетый жеребец, объявил всё это колонистам, он ожидал топота копыт и криков восторга, но был изрядно огорошен, когда новопони вместо этого начали встревоженно переглядываться. Не понимая, в чём дело, представитель ушёл, вполголоса ворча что-то про неблагодарных и жадных бывших людей.

Колонисты прожили как пони пять лет, изо всех сил стараясь быть настоящими эквестрийцами, воплотить идеалы из книжек, которые они нашли в ящиках и бережно хранили в своей маленькой драгоценной библиотеке. Но сейчас их словно окунули в их прежнюю, человечью жизнь; они слишком хорошо понимали, что происходит. Никто из остальных спасённых новопони не получил столько внимания и привилегий, и всем колонистам до единого было кристально ясно, в чём тут дело. Они слышали, какие страдания довелось испытать другим жертвам предательства; но, хотя о них тоже позаботились, вокруг них даже близко не было такой шумихи, какую Кантерлот планировал для жителей Саммерленда. Компенсация за страдания была тут абсолютно ни при чём. Всё это выглядело очень и очень... по-человечески.

— Каприс?.. — проводив представителя взглядом, Алекси взглянул на неё и встревожился, заметив странное выражение её лица.

— Алекси, загадай желание.

— Что?.. — растерялся он. — Я... не понимаю, Каприс.

— Если бы ты мог сейчас, вот в эту минуту, загадать одно любое желание, чего бы ты хотел?

В глазах Каприс горели холод и голод, как у притаившейся в тени дикой кошки из джунглей. Алекси вспомнил, как тогда, в день, когда Виндфитер их предал и Каприс осознала, что их бросили, он впервые услышал, как она ругается. Настолько она была зла. Но сейчас, кажется, это была не злость, а что-то другое. Алекси не мог понять, что именно.

— Ну... я бы хотел... чтобы всего этого не было? Я бы хотел, чтобы мы сохранили нашу деревню и чтобы нас не использовали вот так. Вот такое желание. Но я всё равно не понимаю. — Алекси очень не нравился взгляд Каприс. Это была не его персиковая принцесса.

Вдруг Каприс улыбнулась:

— Спасибо, Алекси! — Она нежно поцеловала его, а её странное настроение куда-то испарилось. Тот необычный огонь в её глазах не вернулся, даже когда колонисты разошлись по домам, взволнованно обсуждая новости. Богатство и роскошная жизнь — вещи хорошие, спору нет; но никто из них ни на миг не поверил, что всё это они получат в награду. Нет, это была пропаганда. Новопони, как бывшие жители Земли, отлично чуяли её запах и вкус, и были разочарованы; они честно и наивно надеялись, что этот мир окажется лучше.

Прямо на следующий день в деревне появился большой и красивый королевский транспортатор с золотой оградой, и всех жителей собрали перед ним, чтобы переправить на новое место. Настал День Переезда.

Каприс стояла в очереди вместе с другими пони, в окружении своей семьи. Дроплет и Рен тоже держались рядом; в случае каких-то проблем полезно было оказаться поблизости от Алекси. Каприс то и дело осматривалась вокруг. У Алекси было странное ощущение, что она выжидает. Казалось, она будто бы ждала чего-то или кого-то, и он понятия не имел кого именно. Прямые вопросы она сводила к болтовне ни о чём; что бы Каприс ни задумала, делиться этим она не собиралась.

Вдруг он ощутил, как она замерла рядом с ним; всё её тело застыло. Он проследил за её взглядом. Там, шагая с жутковатой, неэквенической грацией, появились принцессы, Селестия и Луна. Они как ни в чём не бывало вышли из-за коттеджа, где до недавнего времени жила Черриблоссом с семьёй. Селестия и Луна, два живых божества этого мира, вдруг оказались здесь, в Саммерленде. Алекси не понял, как они сюда попали; их не было с Корпусом Единорогов, они просто... возникли.

Комет Тейл проводила принцессам экскурсию по деревне; кажется, им было интересно увидеть всё своими глазами. Алекси заворожённо наблюдал за принцессами издали; их странные полупрозрачные гривы колыхались и развевались на каком-то мистическом ветру, которого не было в мире обычных пони.

И тут Алекси с ужасом осознал, что Каприс рядом с ним больше нет.

— Знаете, это вот всё неправда, ВЫДУМКА! Чистой воды выдумка. Я видела, как такие же штуки на карнавалах делают.

Каприс лежала на спине прямо у ног Селестии и Луны, указывая копытом на Облачный замок! Сердце Алекси гулко забилось в груди. "Во имя Эквестрии, что она вытворяет?!"

— Большой город из облаков? Пха-ха-ха! Явное враньё. Просто байка. Никакие новопони не смогли бы такого добиться. — Каприс взглянула на принцесс, картинно закатила глаза и проговорила ядовитейшим тоном: — Пусть они болтают всё, что хотят — я в это ни за что не поверю. Ни на секунду! Это принцессы их подговорили.

Комет Тейл лишилась дара речи. Столь вопиющие беспардонность и наглость были вне всякого разумения. И вне всякого возмущения; Комет абсолютно не представляла, как на них реагировать.

Через миг Каприс уже стояла на ногах и пристально глядела в лицо самой Селестии:

— Вся эта деревня, вся эта история — сплошное враньё. Этим новопони построили новую особую деревню и заплатили гору денег, чтобы они рассказывали о своих приключениях; всё это просто красивая легенда, только для того и выдуманная, чтобы новопони казались нам нормальными! Но я никогда не буду им доверять! Где ДОКАЗАТЕЛЬСТВА? Где факты?

К этому времени все в деревне заметили принцесс; потрясённые внезапным явлением правительниц, жители невольно склонились перед ними. Они ничего не могли поделать, их тела сделали это сами собой; мистическое присутствие принцесс буквально физически ощущалось и давило на толпу, как незримый груз.

Алекси тоже склонился, опустив голову, и гадал, как Каприс ухитрялась стоять, да ещё вытворять вот это всё. Что она вообще делала?.. Он боялся за неё; на этот раз она зашла чересчур далеко. Очень, очень чересчур.

Когда он осмелился поднять взгляд, то увидел лица принцесс. Обе они были отнюдь не в восторге.

Принцесса Луна кричала на Каприс, что-то насчёт её рассудка, и голос её был страшен; Алекси заметил, как принцесса Селестия прервала сестру одним лишь взглядом. Луна кивнула и погрузилась в угрожающее молчание. Алекси охватил ужас; почему-то он был уверен, что его дорогая Каприс оказалась в страшной опасности, хотя не понимал, в чём она заключается и почему ему так страшно.

Каприс пренебрежительно развернулась на месте и оглянулась через круп на Селестию:

— Какая-то картонная сказочная деревня посреди Экспонентных Земель? Уж ОНА-то могла бы и получше придумать!

Закончив своё саркастическое выступление, Каприс снова развернулась к принцессам. На краткий миг она осмелилась встретиться глазами с Селестией и сразу опустила взгляд, моментально затихнув. В гробовом молчании Каприс склонилась к самой земле, вытянув передние ноги и мордочкой касаясь самой травы. Глядя на Селестию снизу вверх, она постаралась как можно дальше спрятать Венецию, сбросить все защитные барьеры и остаться совершенно открытой и уязвимой.

Селестия, владычица всей Эквестрии, живая богиня солнца, молча смотрела сверху вниз на хрупкую персиковую пони. Каприс распростёрлась перед ней и всем сердцем пожелала быть такой невинной, чистой и простодушной, как только возможно. Полностью превратиться в ту Каприс, которой она становилась все эти пять лет. Если Селестия и правда была кем-то большим, чем пони, настоящей богиней, то пусть она увидит истинную душу Каприс.

— Мои дорогие принцессы, — начала было шокированная Комет Тейл, — я заверяю вас, что... — Короткий взгляд Селестии прервал её на полуслове, и Комет Тейл опустила голову.

Лицо Селестии было совершенно бесстрастным. Ни следа ни гнева, ни радости.

— Комет Тейл.

— Д-да... ваше высочество. — Теперь Комет Тейл понимала, что рядом с ней самой чувствовал Найт Вотчер. Ощущение не из приятных.

— Вели своим пони убрать транспортатор, и возвращайтесь к себе. Их услуги здесь более не требуются. Позже нам нужно обсудить необходимые дорожные работы.

— Дорожные... работы?.. — повторила сбитая с толку Комет Тейл.

Селестия чуть повернула голову и кивнула туда, где Дорога Надежды уходила за северо-восточный холм, за которым резко обрывалась. Дальше до самой границы округа Саммерленд простиралась трава, а за этой границей начиналась пустыня. Бескрайняя пустыня неподалёку от Солт-Лик-сити. Комет Тейл различала верхушки зданий на горизонте, прямо над пологими холмами. Над ними в воздухе крохотными точками парили пегасы.

Комет Тейл моргнула и огляделась вокруг. Весь Саммерленд теперь находился возле Солт-Лик-Сити. Насколько она могла судить, он был здесь всегда; две территории перетекали одна в другую совершенно гладко и плавно. Без шума, без видимых усилий, только что произошло невозможное.

Селестия улыбнулась ей:

— Тебе также следует сообщить во дворец, что твои служащие допустили небольшую техническую ошибку. Похоже, последняя группа покинутых новопони была обнаружена совсем рядом с Солт-Лик-сити. Бедняжки так и не поняли, как близко от цивилизации всё это время находились. Случай смешной и трагический, но не лишённый отчаянного героизма, ты не находишь?

— Да... ваше высочество. Сию минуту. — И Комет Тейл удалилась, буквально поджав хвост.

Каприс закрыла глаза. Всё, можно расслабиться. Уже неважно, что будет дальше. Теперь община останется вместе. Труды всех пони не пропадут навсегда, всё, что они любят, сохранится здесь. Конечно, политические потребности Селестии тоже будут удовлетворены; иначе бы у Каприс сейчас ничего не получилось. Каприс выиграла пари, которое заключила сама с собой: Селестия и правда была богиней, а не просто пони-принцессой с избытком магии. В итоге всё будет хорошо. Она лишь жалела своих родных; они будут скучать по ней. Из-за этого ей было очень-очень грустно.

Но таков уж был её дар. Всегда таким был. Больше она ничего не умела делать настолько хорошо. Ей неплохо давались языки, но не то чтобы очень. Она была не лучшим поваром, не умела рисовать, писать или изобретать. Она не была очень сильной, не была особенно умной — может, немного сообразительной. Немного.

Но в манипуляции Каприс знала толк. В личной, в политической, в социальной. Всегда знала. Она родилась с этим знанием. Это было единственное умение, в котором она была по-настоящему хороша. Не слишком почётный талант, но её талант. И она мгновенно замечала, когда кто-нибудь ещё начинал играть в эти игры.

Только вот сейчас ей придётся заплатить ужасную цену. Такая грубость даже перед обычным монархом могла бы стоить тюрьмы или даже жизни. Но перед настоящей богиней во плоти?.. Выбесить богиню — это то, что нипони не может надеяться пережить.

"Прошу, прости меня, Алекси. Простите меня, Ряженка и Земляничка. Простите, Пампкин и Черничка..."

Она мысленно съёжилась, ожидая, что вот-вот, в любую секунду, на неё обрушится ужасная кара — разорвёт на части, самую душу её развеет, как листья в вихре чистого ужаса, её драгоценное тело пони распылит на молекулы, внутренности совьёт в длинные тонкие нити, лишь чтобы они растворились в неистовых космических силах, вечная ярость неумолимой ужасной... стоп.

Каприс слегка приоткрыла веки. Чуть-чуть, буквально на щёлочку.

В считанных дюймах от её носа обнаружились огромные фиолетовые глаза в обрамлении белой шёрстки, вечно развевающаяся фиолетово-зелёно-голубая чародейная грива и еле заметная хулиганистая ухмылка.

— Попалась.

Селестия, принцесса Эквестрии, живая богиня солнца, спокойно и изящно зашагала прочь бок о бок с Луной, богиней ночи. Каприс смотрела, как они уходят.

В самый последний момент, за секунду до того, как они скрылись за углом коттеджа Черриблоссом, Луна оглянулась на неё и показала язык.

 

Окончание следует.

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2019
"The Taste Of Grass", Chatoyance, 2012
Перевод: Многорукий Удав, Веон, 2016-2025