Огромное спасибо моему хорошему другу, художнику РуанШи. По факту это — совместная работа в одной из его AU, с Кризалис, Молестией и Найтмэр, живущими под одной крышей. Ну и ОСом-художником, да. Придворным.

Было чертовски весело работать, дополняя друг друга и подзуживая на новые подробности. Ссылки на его рисунки-иллюстрации к фику, можно будет увидеть в этом тексте. И небольшой фактик. Практически все мелкие детали вроде ленточек да вытираний можно увидеть на арте "после". Сколько мы их напридумывали... Также спасибо всем кто поучавствовал в интерактиве "Чей плот лучше?" на той же буре. Подсчёт их голосов позволил определить победительницу, хоть для "драматического" эффекта мы и утроили голоса с обеих сторон. Вряд ли, правда, те ребята это увидят, но чего б не поблагодарить?

Приятного чтения.

***

The 3rd royal cumpetition

Утро в Кантерлотском дворце началось с громкого спора Найтмэр и Селестии.

— Абсолютно всё что можешь ты, могу и я! А кое-что из этого даже лучше! — гневный голос Найтмэр Мун уверенным звоном облетел весь этаж дворца, отражаясь от стен.

— Всё, говоришь? — в притворном испуге округлила глаза Селестия — Тогда как насчёт небольшого пари? Я докажу, что кое-что я могу проделывать во много раз лучше тебя! — щёлкнула языком, прикрыв глаза Солнечная.
— Всё, говоришь? — в притворном испуге округлила глаза Селестия — Тогда как насчёт небольшого пари? Я докажу, что кое-что я могу проделывать во много раз лучше тебя! — щёлкнула языком, прикрыв глаза Солнечная.

— Пари! В чём бы оно не заключалось! — в запале воскликнула чёрный аликорн.

— Тогда посмотрим, кто сможет опустошить больше...

— Кружек? — перебила Найтмэр, — Да я могу пить вёдрами!

— Не-ет. Опустошать мы будем кое-что покрепче выпивки, — сладким голоском протянула Селестия и, наклонившись к самому ушку собеседницы, с придыханием шепнула в него — Посмотрим, как хорошо ты можешь выдаивать жеребцов.

Румянец залил тёмные щёчки. В бирюзовых глазах забрезжила искра отчаяния — тысяча лет практики и прозвище «Молестия» сами по себе говорили о безнадёжности вызова. Но отступать было поздно.

— Прекрасно! Завтра в два мы начнём! Не забывай, — ухмыльнулась тёмная уже чуть увереннее, — Секс придумали ночью.

— О, я прекрасно это знаю. Но предыдущие два соревнования Луна мне проиграла, — на губах Селестии заиграла настолько самоуверенная и одновременно похотливая улыбка, что позавидовала бы и Кризалис.

— Это лишь поможет превзойти вас обеих разом, — немного храбрясь ответила Найтмэр.

***

Селестия в приподнятом настроении постучалась в дверь придворного художника, Санни Рэя и, дождавшись пока из-за приоткрывшейся створки покажется вечно встрёпанная серебристая грива, радостно сообщила:

— Привет! Сегодня в два соревнование между мной и Найтмэр, как те что были с Луной! Будешь нашим судьёй?

Санни, не ответив на приветствие, со стуком захлопнул дверь и ненадолго зажмурился. Довольная таким поворотом Селестия с улыбкой развернулась и ушла, весело цокая по мрамору.

Кризалис, потягивающая из бокала дынный сок, развалилась в любимом кресле Санни и заинтересованно вскинула бровь:

— Я-то думала это будет мирная неделя. Но солнцезадая, похоже, просто не в состоянии наслаждаться тишиной и покоем.

Санни прошёл к журнальному столику, за которым они играли в настольную игру и подхватил игральные кости. Поболтал немного в воздухе, со стуком метнул. А потом негодующе разразился потоком вопросов:

— Нет, серьёзно? Она позвала меня судьёй? Единственным, кому нельзя учавствовать? Да ещё и зная, кто из принцесс мне нравится больше?

— Я? — невинно хлопнула ресницами Кризалис, пока Санни двигал свою фишку по доске.

— Ты королева и уже поэтому вне конкуренции, — улыбнулся жеребец.

— Льстец, — довольно шепнула Кризалис и, взяв кубики, продолжила в полный голос — Селестия та ещё интриганка. Она определённо знала что ты откажешься, что значит — это был изящный способ позвать тебя в участники.

Санни, глядя на доску, нахмурился.

— Вот махинаторша… Что ж, у меня есть интересная мысль как отыграться, хе-хе-хе. Не хочешь составить мне компанию? Будет весело.

— Когда у тебя такое выражение лица, я на всё готова, — цокнула язычком Кризалис — Это значит ты опять придумал что-то пошло-интересное, хоть меня и трудно удивить в таких материях. Итак?

— Сейчас объясню. Скажи-ка вот что, ты можешь провернуть тот трюк с «провались под землю» не только со мной, но и с собой?

— Легко!

— А прихватив пару кресел?

— Чуть посложнее, но справлюсь. Последнее время голодать, — Кризалис шутливо послала Санни воздушный поцелуй — Не приходится.

— И последний вопрос, была ли ты на прошлых соревнованиях? Знаешь где эта комната?

— Нет, не была, но знаю. Оттуда на полдворца та-акие эмоции светят.

— Просто замечательно. Слушай. Сперва нам понадобится пара деревянных кресел…

***

В обособленной, тщательно зачарованной на шумоподавление комнате немалых размеров, без окон и с единственной дверью уже устанавливали оборудование. В дальнюю часть принесли два подобия гимнастических козлов с упорами под передние копыта. Задние должны были удобно лечь в мягкие захваты, гарантируяая что пони оттуда хоть и не упадёт, но круп назад опасно свесит. Принесли два щита из цельных дубовых панелей с заранее проделанными отверстиями. С внешней стороны, обрамляя круглые выемки размером с небольшое окно, были аккуратно выведены кьютимарки Селестии и Найтмэр. Рабочие пони, со скрежетом сдвигая тяжёлые щиты вместе и привинчивая к ним козлы, бурно обсуждали надвигающееся событие. Те что помоложе уже явно с трудом контролировали себя, представляя в какой именно позе придётся находиться участницам соревнования.

Наконец большая часть дела была сделана. Выбранный судьёй пожилой барон, с молодости принимавший участие в забавах Селестии, прикрепил в угол между панелями меловую доску, не особо хорошо протёртую после предыдущих «турниров». Чуть погодя, пока он вешал над ней часы, в комнату вошли сами принцессы. Найтмэр держала себя типично холодно, хотя знающий её мог без труда понять — она сильно взволнована.

— Приветствую, барон Винер! — обратилась к пожилому жеребцу Селестия — Спасибо что снова согласились выступить рефери.

— О, право, — с неуловимым акцентом проговорил седой единорог, поправлявший под потолком алую ленту-растяжку с надписью «3rd royal cumpetition» — В моём возрасте остаётся только смотреть, а ваши Высочества дарят возможность видеть самое лучшее.

Найтмэр, подмигнув, преувеличенно сильно осклабила белоснежные зубки:

— Будьте уверены, барон, сегодня вы насладитесь зрелищем.

Сэр Винер коротко поклонился в ответ и, достав из кармана длинную ленту презервативов, разделил её поровну и прихватил к доске парой клочков простой синей изоленты.

— Ни в коей мере не сомневаюсь, моя прекрасная леди! Ну а теперь, согласно моему долгу судьи, я должен довести до Вас условия. Прежде всего! В зачёт идут жеребцы, так или иначе оставившие след в Вас или на Вас. У каждого из них всего один подход. Набравшая больше своей соперницы, то есть отмеченная большим количеством жеребцов, побеждает. Теперь о ваших ограничениях! Правило первое: Вам запрещается использовать что-либо кроме Ваших прекрасных петелек, леди. Что значит Вам запрещается использовать магию, крылья, Ваш вне всякого сомнения великолепный анус или Ваш эфирный хвост для стимуляции жеребцов, принимающих участие в соревновании. Победительницу должен определить лишь один её навык. Правило второе: соревнование будет проводиться ровно четыре часа плюс дополнительное время для последнего жеребца. Пожелавшая закончить раньше этого срока должна громко произнести «Сдаюсь», но в этом случае она будет автоматически считаться проигравшей. И, наконец, правило третье: имена и лица жеребцов, помогающих Вам определить победительницу не будут раскрыты, оставаясь для Вас тайной. Для уменьшения неловких моментов в будущем, как вы понимаете.

Найтмэр, ощущая как её и без того треснувшая ледяная маска начинает плавиться изнутри, с трудом сглотнула слюну и хрипловато спросила:

— Почему здесь всего по шесть презервативов?

Барон, казалось, поперхнулся от изумления.

— Ваше Высочество, даже эта дюжина здесь скорее для декорации! Ну кто в своём уме при виде Вас в такой позе хотя бы задумается о презервативе? Тем более это соревнование ограничено по времени. Если же вы волнуетесь о последствиях, спешу развеять ваши сомнения, Моле… То есть принцесса Селестия ещё утром, за завтраком, наложила на вас обеих заклятие контрацепции. Что же касается заболеваний, сюда будут впускать только абсолютно здоровых пони. Но время не ждёт. Вы готовы?

Вместо ответа Селестия кивнула своей тёмной сестре и прошествовала за один из щитов в тупичок, задёрнув за собой входную занавесь. Найтмэр последовала её примеру.

Уже устраиваясь на неожиданно удобном станке, она ощутила как магия сэра Винера вплетает в её хвост бантик, собирая его в пучок и забрасывая ей на спину, аккурат между сложенных крыльев. Судя по довольному хмыканью Селестии из-за угла перегородок, с ней было проделано то же самое. Найтмэр вздохнула и посмотрела в пустой угол комнаты, на ровно окрашенные стены. Помедлив, сбросила металлические накопытники на пол и поместила ноги в захваты, тут же нежно, но плотно обнявшие конечности. Что ж, теперь пути назад нет. Ведь вариант «Сдаться» даже не рассматривается.

Сэр Винер со своей стороны стенок любовно окинул взглядом представшее перед ним зрелище. Два шикарнейших крупа как перезрелые плоды едва умощались в прорезанных отверстиях, тяжело свисая на самой подходящей для жеребцов высоте. Обвитые аккуратной атласной лентой мерцающие хвосты были наипошлейшим образом задраны, практически полностью скрываясь из виду за стенкой. Зато не то что не сокрыты, а бесстыже выпячены были прочие достоинства полубогинь — жеребец с лёгкой тоской вздохнул, глядя на аккуратную тугую щель ещё не набухшей петельки Найтмэр и уже слегка взмокшие губки старшей принцессы. На плотные колечки анусов под кокетливыми бантиками лент. И на пышные, мягкие фланки, где под приятно пружинящим, объёмистым слоем жирка перекатывались стальные мускулы ёрзающих то ли от нетерпения, то ли от возбуждения аликорнов.

Барон задумчиво покосился на циферблат, затем снова на поистине идеальные, божественные крупы и хитро усмехнулся своим мыслям. Слишком царственные. Слишком чистенькие. Первые вошедшие, ещё не видя эти дырки как следует попользованными, могут потратить слишком много времени, борясь со страхом нарушить чистоту и ухоженность принцесс. Он засветил рог, решив нанести на и без того бесстыдную картину ещё один штрих пошлости.

Найтмэр протестующе вскрикнула и беспомощно дёрнулась, пытаясь оттолкнуться не достающими до пола ногами, когда что-то клейкое вдруг легло поперёк её верхней дырочки и фланков. Ощущение было невероятно странным. Голос Селестии же с интересом поинтересовался:

— Изолента?

— О да, принцесса, — ответил барон, — Я решил, что это будет хорошей мыслью, учитывая правила.

— Доверюсь вашему вкусу. В который раз, — хихикнула та — Если вас не затруднит, сфотографируйте нас до и после соревнования. И да, Найтмэр, похоже что теперь жёстко драть нас будут почти без разгона. Рекомендую приготовиться как сумеешь.

— Всенепременно сфотографирую! — с удовольствием поклонился судья чарующему белому крупу с откровенно подмокающей от смазки петелькой и ещё раз полюбовался на наклеенные поперёк анального отверстия кусочки изоленты. Да, с ними зрелище определённо стало на порядок развратнее.

Ещё через четыре минуты, когда часы показали ровно два, он распахнул двери в комнату и впустил добрую полусотню жеребцов. Встав в паре метров от участниц, барон подхватил сиянием магии мелок. Предстояло много работы — в коридоре виднелось как минимум столько же желающих королевского тела.

Фото "До"

***

Гомонящая толпа, мгновенно оказавшаяся в заветном углу, восхищённо примолкла, пожирая налитые, сочные крупы глазами. Большую часть составляли новобранцы гвардии, едва закончившие учебку. Судя по выражению лиц жеребцов, для многих это был их первый раз.

Первый раз, что ещё даже не начавшись уже сыграл с их разумом шутку. В ступор впали все.

В почти полной тишине барон громко произнёс:

— Господа, соревнование началось ещё минуту назад! Прошу, не заставляйте Их Высочества ждать!

Из-за перегородки со знаком солнца донёсся призывный, манящий голос:

— Идите же ко мне! День примет всех!

А из-за стенки с сигилом полумесяца донеслось гордое:

— Зато Тьму познают лишь смелые!

Это решило дело. Бригадир работяг, устанавливавших оборудование, шагнул к чёрному крупу и неуверенно обхватил его, восхищаясь как антрацитовая шёрстка и нежная, упругая плоть заскользили, под его копытами.

— Похоже, первый раунд за мной, сестрица!

Селестия якобы обиженно надула губки, прекрасно сознавая, что её гримаску всё равно никто не видит. И захихикала:

— Это поединок не «до первой крови»! Скорее наоборот.

Между тем бригадир, с удовольствием лапавший круп, похоже дошёл до нужной кондиции и скользнул копытцем к вульве принцессы, аккуратно раздвинув её губки. Найтмэр за стеной задрожала, ощущая как к её естеству прижали толстую горячую головку.

— Какая… Тугая… — с напряжением в голосе поделился бригадир с во все глаза глядящими на них зрителями, продолжая с силой вжимать член в девичью щель. Наконец та поддалась и неохотно впустила его в себя. Найтмэр перестала дышать, раскрыв рот и глядя в никуда. Дыхание бригадира стало рваным, прерывистым. Он замер на добрых полминуты, ощущая как его член пытается раздавить спазмами горячая, влажная и невероятно узкая пещерка принцессы Тьмы.

В толпе кто-то шумно сглотнул.

Наконец рефлексы взяли своё и он начал с усилием вдавливаться глубже. Из-за толщины его члена мягкие края петельки потихоньку потащило вслед, заворачивая внутрь. Когда натянутая из-за этого кожа вдруг прижала небольшой алый клитор к медленно продвигающемуся члену, Найтмэр тихо вскрикнула и бестолково задёргалась, удерживаемая захватами на месте. Конвульсивно сжимающийся в оргазме проход заставил болезненно застонать и бригадира, но последовавшая за этим волна соков принцессы, как и то что она смогла наконец расслабить мышцы, позволило ему войти до конца.

Найтмэр Мун, свесив голову вниз, шумно дышала, ощущая как плотно в её фланки вжались ноги любовника, как он пульсирует в ней. Он не смог заполнить её всю, но недостаток длины явно компенсировал толщиной. Ещё никогда её дырочку не распирало так мощно.

Бригадир подался назад и Найтмэр показалось, что вместе с членом он сейчас вытянет часть её самой. Ощущение оказалось настолько необычным, что она тихонько заскулила. Бригадир снова дёрнулся вперёд, шлёпнув мошонкой о промежность принцессы.

— Да что там у вас происходит? — вдруг раздался недовольный голосок позабытой было Селестии — Нет, по звукам я конечно догадываюсь, но хочется самой увидеть. Или поучавствовать уже! — неудовольствие в голосе росло.

Один из вчерашних кадетов вдруг ощутил себя проснувшимся в толпе и, резво вспрыгнув на обделённую вниманием принцессу, под раздавшийся серебряный смешок нацелил свой давно крепко стоящий член в её насквозь мокрые губки.

В противовес действа с тёмной принцессой, здесь позиция контроля была обратной. Едва он прислонил плоскую головку к изголодавшейся щели, как снизу его пощекотал мигнувший крупный клитор, по стволу к яйцам и по ногам принцессы скользнули горячие потёки её соков, а сама вульва словно приоткрылась в мольбе наконец заполнить её. Медленно качнув бёдрами вперёд, жеребец начал осторожно входить в пышущее жаром нутро, но то, повинуясь торжествующе улыбающейся на той стороне многоопытной принцессе, стало в быстром ритме охватывать и отпускать член, буквально затягивая его вглубь. С радостным криком, к которому присоединилась довольная Селестия, солдат одним мощным толчком вдруг вошёл до упора, вызвав новый всплеск соков.

— А теперь, раз уж ты у меня сегодня первый, расслабься и не шевелись. Я сама обо всём позабочусь, — сахарным голосом проговорила принцесса Дня и снова заработала тренированными мышцами петельки, извлекая тихий всхлип из зажмурившегося от удовольствия новичка-гвардейца.

К тому времени бригадир давно понял, что практически застрял в чересчур узкой, но такой сладкой щёлке Найтмэр и обходился короткими мощными движениями, от которых уже ничего не слышащая принцесса Тьмы только слабо постанывала. С каждым толчком ей казалось что раздутый член, от тяжёлых ударов которого всё внутри словно сдвигалось вперёд-назад, её просто разорвёт. С каждым толчком удовольствие, почти переходящее в боль, заставляло её вскрикивать чуть громче. Всего после дюжины толчков, она вновь кончила.

Неожиданно низкий горловой стон, казалось, обволок весь зал. Для бедняги бригадира это, как и во второй раз стискивающий его член влажный жар, было уже слишком. Протяжно застонав в ответ, он насколько смог крепко прижал к себе дрожащий от оргазма великолепный круп и струя за струёй залил принцессу изнутри. Наконец, тяжело дыша, он осторожно потянул начинающий опадать член. После пары сантиметров вмятые, натёртые края не привыкшей к такому обращению петельки выворотило вслед из уже не столь тугого отверстия. За бессильно выпавшей с хлюпом головкой на бешено мигающий клитор вытекла, начиная собираться в ручеёк, струйка семени.

— Очко в пользу леди Мун! Десятая минута! — громко произнёс барон Винер и правую сторону доски украсила первая палочка.

— Похоже ты не так хороша как хвалилась, сестрица! — запыхавшийся голос Найтмэр нёс в себе столько торжественных ноток, что хватило бы на иной гимн.

— Пожалуй, я просто перестану поддаваться, — игриво ответила Селестия.

Так ни разу и не двинувшийся после входа жеребец вцепился в промявшийся под копытами белоснежный круп и тонко заржал. До того момента нежно и умело покачивавшая его на волнах блаженства вульва принцессы вдруг словно смычок по скрипке прошлась по его члену, даря острое, мало с чем сравнимое наслаждение. Последовавшие за этим доящие движения, обильно сдобренные не прекращавшими течь с самого начала соками, вынудили его пару раз дёрнуться и застыть.

Жеребец кончал и кончал в довольно смеющуюся принцессу, изливая всё ради чего она его так долго и умело ласкала. На шестой или седьмой струе он наконец ощутил, что окончательно иссяк и обессиленно упал на все четыре ноги, с влажным хлюпом выдрав свой конец из ненасытной щёлки. Та подмигнула ему вслед. В прозрачную лужицу выделений аликорна на полу сорвалась короткая вязкая струйка белого.

— Очко в пользу леди Селестии! Одиннадцатая минута! — заявил судья и на доске появилась вторая палочка.

Оттеснив в сторону едва держащихся на ногах новобранца и бригадира, следующая пара жеребцов вспрыгнула на торчащие из стены крупы, легко скользнув в истекающие дырки. До всех наконец окончательно дошло что именно здесь происходит.

И, Небо им в свидетели, эти жеребцы не собирались спускать всё на тормозах. Их решимость как следует отодрать этих спелых прелестниц была совсем ненамного твёрже сотни их членов.

***

На двадцатой минуте соревнования Селестия, купающаяся в тепле своего четвёртого оргазма, вдруг ощутила как из её хвоста, не переставая неистово долбить её петельку, очередной любовник выдёргивает бант.

— О, кто-то хочет взять что-то на память? Ты его заслужил, но теперь ты должен украсить меня чем-то поинтереснее, чем эта тряпочка, м-м?

— Я… Постараюсь, — ответил ей из-за перегородки жеребец, удвоив скорость движений. Член как поршень бился в плотно охватывающей его вульве, заставляя сперму предшественников и соки принцессы разлетаться во все стороны хлопьями.

Принцесса Дня недовольно нахмурилась — ощутив как он запульсировал в ней, подобравшись к оргазму, она никак не ожидала внезапное ощущение пустоты, когда член из неё вдруг с громким чмоком выдернули. Заляпанная петелька активно сокращалась, намекая сбежавшему что внутри его ждёт подлинное блаженство. Однако тот задумал иное.

— Вот так, леди! — Селестия ощутила как на её кьютимарку приземлились липкие капли — Вот та-ак! Жаль ты не видишь, как прямо по твоему чудесному солнышку стекает конча!

— Жаль, — хрипловато согласилась передёрнувшаяся от извращённого удовольствия Селестия — Если красиво легла, я бы, возможно, даже не стала бы её слизывать.

Ещё пара струй семени упала на осквернённое ради похоти изображение светила и жеребец, вытерев член сорванным с Селестии бантом, ушёл. Бант он отдал как раз слезавшему с Найтмэр товарищу, а тот просто пришлёпнул его на торчащий круп только что оттраханной им в пузырящуюся дыру Мун, заявив толпе:

— Теперь у лучшей принцессы две ленты! Ну и что вы будете с этим делать?

Некоторые в очереди к Солнечной слегка призадумались.

***

Через полтора часа после начала обе участницы одновременно решили что, кажется, недооценили себя и теперь галлюцинируют. В их тупичке вдруг вспыхнул изумрудный огонь и появились… Два пляжных шезлонга.

— Что за… — начала было Селестия, когда пламя сверкнуло вновь и рядом с шезлонгами очутились Санни Рэй, интеллигентно поправляющий очки и загадочно улыбающаяся королева Кризалис собственной персоной.

— Не ждали? — подмигнул Санни — Знаю, что ждали. Как минимум одна из вас как минимум одного из нас. Ну, вот я и пришёл. Правда так, как самому захотелось.

— А мне вот просто стало любопытно, — Кризалис с удовольствием посмотрела на принцесс, покачивающихся в такт ни на минуту не останавливающимся крепким членам и шумно втянула носом воздух, — Отчего это отсюда на весь дворец похотью запахло. Причём, что интересно, как раз запаха жеребцов в этом аромате от силы половина. Две принцессы сочатся похотью с той же силой, что сотня возбуждённых самцов? У нас тут плохие кобылки? — последнюю фразу Кризалис практически пропела, вновь глубоко вдыхая.

Словно отвечая на вопрос, Селестия застонала в оргазме от входящего члена, как раз сменившего предыдущий. Такого большого, что одним заходом с протяжным хлюпающим звуком выдавил из неё практически всю скопленную сперму. Он даже не смог с первого движения войти в неё до яиц, что само по себе было достижением.

Одарённый жеребец по ту сторону коротко хохотнул и, покрепче схватившись за подрагивающий от нетерпения, изрядно заляпанный семенем круп принцессы Дня, начал методично долбить дыру Селестии, проминая её всё глубже. С высунутого языка белого аликорна закапала слюна, а глаза полузакрылись.

— Да. Так стонут только о-очень плохие кобылки. Кстати, ты в курсе что нарушаешь правила? — оскалив зубки ещё радостнее, Кризалис встретила практически пустой взгляд принцессы — Запрещено дополнительно стимулировать жеребцов, но твои стоны и у мёртвого поднимут. Так что я помогу тебе не вылететь, — подвинув шезлонг в упор к станку Селестии, королева вспрыгнула на сидение шезлонга задними ногами, положив передние на спинку.

А потом подалась крупом назад, касаясь всё ещё высунутого языка своей зелёной, раскрывшейся в предвкушении петлёй.

— Да-а-а, — вновь забилась в оргазме принцесса Дня, когда гигант в ней мощно кончил, с лихвой возместив выдавленное. Но её крик мгновенно перешёл в задушенный всхлип, когда Кризалис магией вжала белую мордашку меж своих истекающих чуть зеленоватым нектаром складок.

— Ты не проиграешь из-за технического фола, — жарко прошептала Кризалис — Я не дам тебе этого сделать.

Ощущая как из неё вместе с едва ли не полулитром спермы вытекает желание спорить, Селестия слегка кивнула, вызвав довольное шипение стоящей перед ней королевы и запустила язык в душный, пряно пахнущий мокрый бутон, почти что обволакивающий её мордашку.

— О, да-а… Ты будешь лизать тихо и глубоко, как положено чемпионкам. Да, моя маленькая шлюшка-спортсменка, ты у меня все медали возьмёшь по постельным соревнованиям!

Между тем Санни стоял перед мелко и быстро дышащей Найтмэр.

— Знаешь, я ведь сюда пришёл поиграть с Селестией. Она мне слегка насолила и я хотел было ответить в масть, но теперь, — его взгляд неторопливо прогулялся по блестящему от пота телу ритмично покачивающейся принцессы — Теперь я, пожалуй, передумал. Помнится, за тобой должок…

— Ка… Кой? — между ударами очередного члена простонала Найтмэр. Этот никуда не спешил и входил в неё нечасто, но мощно. Как сваи вколачивал. Каждый раз чужое семя, пузырясь, брызгало между стенками её совсем уже не узкой пиздёнки и перевитым венами стволом.

— О, помнишь как мы стащили у Тии тот торт! А ведь это могло плохо кончиться.

Со стороны угла, за которым находилась Селестия раздался возмущённый полувсхлип-полувсхлюп Селестии и хриплый голос Кризалис:

— Как ты это сделала? Погоди, ты сейчас выписывала языком ругательства? Продолжишь, грязноротая кобылка, и я тебе рот промою! О-о…

— Ну вот. Теперь это точно плохо кончится, Селестия узнала, — Санни явно ничуть не расстроился — Теперь ты должна мне не одно желание, а два. Или одно, но большое.

Найтмэр, прослушавшая половину из-за продолжавшего долбить её члена, рассеяно кивнула и застонала, ощутив как в неё снова хлынул тёплый ручеёк, буквально через секунду начавший выплёскиваться из сиротливо сжимающейся вокруг пустоты вульвы. Белые потёки сбегали по ногам, но много вытечь не успело — практически сразу трепещущее розовое отверстие заткнули новым членом. Найтмэр закатила глаза.

Санни, и без того перевозбуждённый, не мог больше найти в себе сил продолжать разговор и просто придвинул шезлонг ещё ближе, откинувшись в нём. Направив собственный член в так кстати раскрытый ротик, он довольно обмяк, не собираясь двигаться ещё минимум часа два-два с половиной.

— Значит одно… Но большое… Рад, что ты определилась.

Принцесса Тьмы, похоже, хотела что-то сказать, но обнаружила что с толстым членом во рту разговор затруднителен. Мерные покачивания взад и вперёд, отдававшиеся сзади, заставляли её нежный рот по сантиметру скользить о твёрдую плоть, чуть пружиня язычком о головку неглубоко вставленного ствола. Наконец, решив что сделать тут особо всё равно ничего не выйдет, а реванш она ещё возьмёт, Найтмэр принялась за дело.

Первые же движения языка заставили Санни вцепиться в подлокотники. Уверенными мазками влажный мускул сделал пару кругов по плоской головке, размазав горячую слюну и упёрся в уретру. Раскачивание принцессы очередным жеребцом сзади придавало ласкам особую пикантность, давление мокрого кончика на стволе Санни то усиливалось, то ослабевало, подчиняясь ритму дравшего её и принося извращённое удовольствие. Не говоря уже о главной мысли в его задумке — пока принцессам на скорость раздалбывают дырки десятки жеребцов, Санни и Кризалис достались ВИП-места с неограниченным обслуживанием. Художник прикрыл глаза.

Найтмэр довольно застонала с закрытым ртом, пустив тёплую волну вибрации и начала посасывать. Её чёрные, румянящиеся щёчки сильно впали, а в и без того узком ротике стало ещё теснее.

— Как же ты в этом хороша… — на выдохе пробормотал Санни. Принцесса улыбнулась вокруг торчащего изо рта ствола, но вопросительно вскинула бровь.

— И не только в этом, — поспешил исправиться художник, тут же вознаграждённый особо хитрым движением язычка.

— Практически во всём идеальна! — и вот уже довольная принцесса совершает долгое глотательное движение, мгновенно утыкаясь носом в его пах.

Санни задрожал, но сумел сдержаться и не кончить сразу. А вот по ту сторону стены кто-то явно сделал именно это, судя по довольному возгласу. На секунду задумавшись, сколько жеребцов уже успело жёстко трахнуть сосущую ему сейчас кобылку с того момента как она начала его ублажать, единорог решил, что их было четверо. Или пятеро. Но никак не больше шести.

Положив переднее копыто на лоб Найтмэр, Санни осторожно нажал, с трудом вытягивая член из тугих объятий её всё покачивающейся глотки и пояснил:

— Не надо заглатывать. Только язычок. Моё большое загаданное желание — наслаждаться твоим ртом все оставшиеся два часа подряд, не вынимая. Ни на секунду не вынимая! Так что не будем спешить, времени ещё так много.

Явно оценившая оригинальность подхода, Найтмэр хмыкнула и одарила художника долгим, заинтересованным взглядом. После чего, сверкнув рогом, привязала его копыта к шезлонгу тускло светящимися оковами магии. И вновь скользнула губами до самых яиц, вдоль ствола.
«Я не дам тебе ставить правила в одиночку», — горело в её глазах — «Тьма делает только то, что хочет сама!». Секунду спустя в бирюзовых очах вспыхнул совсем иной свет, свет нового оргазма. Тот кто вошёл в её и без того слишком чувствительную от постоянной стимуляции дырку, явно знал своё дело и, поняв что долбит отчаянно кончающую принцессу, сделал всё чтобы продержать её в таком состоянии подольше. Санни, член которого по самые яйца был во рту непрерывно оргазмирующей принцессы, всё же получил свою возможность просто побыть в её нежной тесноте без активного движения.

Но не совсем без движения. Следующий взобравшийся на неё взял такой дикий темп, что Найтмэр, нанизанная на два члена сразу, несмотря на собственный вес и тяжесть оборудования, на котором была закреплена, закачалась на добрых пять-семь сантиметров вперёд и назад, скользя по инструментам обоих жеребцов. Ощутив как в неё вновь разрядились сзади, она наконец пришла в себя и несколько раз быстро сглотнула, добив шанс Санни на покой и заставив его выпустить в глотку принцессы Ночи изрядную порцию собственного семени.

Тяжело дыша, он посмотрел на довольное личико Найтмэр, старательно высасывающей последние капли из стремительно обмякающего члена, потом перевёл взгляд на лужу, втекающую к ним по полу из-за перегородки. Отметил как изменился ритм её покачиваний, что означало очередную смену жеребца. Услышал частую капель о мраморный пол и странные, хлюпающие звуки со стороны Кризалис и Селестии… Член дёрнулся и, на радость ещё шустрее запорхавшему язычку, снова начал твердеть во рту опять почти кончающей принцессы.

По его прикидкам, это будут лучшие два часа его жизни.

Правда, всего месяцем позже он поймёт что ошибался, но… Кто вообще может представить себя в ситуации приятнее нынешней?

***

Жеребец из шестого десятка, когда подходила его очередь, решил что несмотря на то, что отодрать он хочет завораживающе-чёрную Найтмэр, очко желает принести принцессе Дня, с которой пару раз веселился и прежде. Слегка призадумавшись, он попытался по новой взглянуть на разворачивающуюся перед ним сцену в поисках способа сжульничать.

Он видел два божественных крупа, обильно измазанных как любовными соками принцесс, так и невероятным количеством густого семени. Оно неторопливо стекало по кьютимаркам или бурными потоками лилось из натёртых, развороченных десятками членов, не смыкающихся ни на секунду тёмно-красных мокрых дырок, в которые обратились тугие, узенькие и аккуратные щёлки аликорнов.

Он видел огромные лужи всё той же белёсой жижи, то струйками, то каплями срывающихся с клиторов истерзанных вульв на мраморный пол.

Он видел лежащую на принцессе Тьмы скомканную розовую ленточку, прежде такую чистую и красивую в хвосте Селестии, но сейчас пропитанную спермой и измятую не хуже самой принцессы Дня.

Он видел красные отбитости на фланках принцесс в тех местах, где об них колотились бёдрами разгорячённые жеребцы. Это было настолько похоже на следы от порки лопаткой, что он улыбнулся. Покраснения были словно целебной мазью покрыты размазанной между телами кончой.

Он видел как очередной счастливчик удвоил темп и излился в Найтмэр, заставляя и так переполненную вульву принцессы Тьмы с наипошлейшим хлюпом выбросить по краям чужую сперму. Сперма стекла к клитору и с него потянулась к полу очередная длиннохвостая капля.

Он видел как бэтпони с улыбкой безумца потянулся было к клочку изоленты, прикрывающей аккуратное колечко сфинктера Селестии, но получил подзатыльник магией судьи и с обиженным лицом начал, сжав круп с двух сторон, тереться меж мягко охватывающих его член фланков. Его головку щекотал растрёпанный хвост цвета зари. Раздутый от постоянной стимуляции до невероятных размеров клитор, по которому раз за разом проходились полные шары, заставил принцессу с силой брызнуть на них во время её нового оргазма, а сам фестрал залил семенем тонкий синий барьер на таком манящем, но увы недоступном анальном отверстии.

Он видел как здоровяк-земнопони, добрых десять минут терзавший пещерку тёмного аликорна кончил, тут же просто и без изысков вытерев липкий член о круп принцессы. На чёрной шкурке остался явственный след внушительного инструмента.

Он должен был превзойти их всех, решил он про себя. И, пока не подошла его очередь, начал надевать презерватив, заранее предвкушая конечный результат.

Барон Винер с любопытством смотрел как сержант гвардии, вдоволь натешившись услужливо подставленной раздроченной дыркой Найтмэр, стянул полный презерватив и, довольно жмурясь, обвязал им вместо ленты хвост Селестии. А потом, явно не удержавшись, как следует шлёпнул по щедро выпяченному забрызганному крупу, любуясь как по нему загуляли волны не только вперёд-назад от непрекращающейся всё это время долбёжки, но и вбок, от его удара.

С презерватива сквозь эфирные пряди хвоста закапало белым. А судья громко сказал:

— Оригинальность подхода похвальна, но очко всё же будет засчитано леди Мун. Ведь хоть Вы и отметили леди Селестию, привела вас к этому именно тёмная госпожа.

Сержант, расстроенно покачав головой, ушёл. А барону пришла в голову мысль, что лежащие в обнимку принцессы, облепленные использованными презервативами могли бы быть интереснейшим зрелищем. Особенно его зацепила мысль о надетом на рог, истекающим прямо по нему… Или о торчащих хвостиках сразу нескольких использованных презервативов, так и оставленных внутри…

Судья помотал головой, прогоняя фантазии и сделал на доске очередные отметки.

С некоторым удивлением для себя барон заметил, что явно неопытная в таких развлечениях Найтмэр отстаёт всего на два-три очка от Молестии, как он шутливо звал принцессу Дня во времена своей бурной молодости. Судя по звукам, доносившимся из-за перегородки, Селестию кто-то крайне активно отвлекал, но барон не видел никого заходящим ни в один вход «за кулисы».

Немного послушав интереснейший монолог, сопровождаемый мокрым чавканьем плоти, барон узнал характерный двутональный голос и решил что раз принцесса до сих пор не подала знак вмешаться, её всё устраивает.

Кто он такой, чтобы мешать ей развлекаться? Ведь правила не нарушены.

Фото "После", не сильно отличающееся от того, что увидел сержант

***

Кризалис в очередной раз двинулась всем телом назад, отнимая у подавшей было голос Селестии возможность даже вдохнуть. Повернув голову, она с удовольствием посмотрела на ублажающую её кобылку. Изрядно перемазанный соками чейнджлинга рот приоткрылся, отчего стало казаться что пара припухлых губ принцессы Дня глубоким поцелуем впилась в её щель. Плоские зубы, пройдясь по нежной, чёрной снаружи и зелёной внутри скользкой петельке, вызвали дрожь и довольное шипение. Молнией скользнул внутрь розовый язык и королева, ощутив куда именно он продвигается, довольно приказала:

— Не останавливайся, шлюшка. Ты уже знаешь, что и как делать.

Селестия знала. Уже почти полчаса Кризалис, раз за разом повторяя манёвр, учила её как найти особое, чуть грубоватое местечко на своде её пещерки, от нажатия на которое королева закатывала глаза, а капли текущей по подбородку принцессы смазки превращались в тонкую струйку.

— Да-а… — пропела Кризалис своим диссонирующим голосом — Похоже у тебя от природы склонность к отлизыванию пиздёнок перевёртышей. Или ты по любым профессионалка? Да-а, вот так, прижми-И!

В последний раз конвульсивно дёрнувшись, королева вновь подалась вперёд и Селестия наконец глубоко вдохнула драгоценный воздух, насквозь пропахший необычным запахом возбуждённого перевёртыша. Глядя как от её мордашки, потихоньку разрывая блестящие нити слюны и соков, удаляется широко раскрытая зелёная щель, принцесса не смогла удержаться от того чтобы не дёрнуться вперёд, плотно охватив губами маленький, необычной формы клитор. Зияющая вульва над ним запульсировала, едва ли не схлопываясь с чавканьем плоти — и брызнула вновь. Кризалис застонала.

— О-о? Настолько вошла во вкус, нимфоманка? Тогда как насчёт перейти к чему-нибудь поинтереснее?

Селестия, вновь получив возможность сосредоточиться на соревновании, слегка поиграла своей пещеркой и заставила трудящегося на ней жеребца кончить раньше времени. Пока тот совершал последние фрикции, она с удовольствием облизнула мокрые губы и с вызовом произнесла:

— Я — Молестия. Я сотни лет оттачивала своё мастерство. Думаешь, ты можешь меня чем-то удивить, кроме цвета и размера своей растянутой дыры?

— Я королева чейнджлингов, — угрожающим тоном зашипела Кризалис и, переступив копытами, развернулась в шезлонге ко вновь начавшей раскачиваться от толчков сзади принцессе — Наш вид питается любовью в любом её проявлении. И поверь, твой опыт ничто по сравнению с моим. Я могу перестроить своё тело так, как захочу! И воспользоваться им так, как пожелаю! — Кризалис запустила одно копытце куда-то в струящуюся эфирную гриву, вторым крепко взялась за витой белый рог и, задрав голову аликорна вверх, заглянула в большие фиолетовые глаза, — Впрочем, сегодня я собираюсь попользоваться твоим телом. Раз уж ты так великодушно отдаёшься всем, кто соблазнится на твои потасканные прелести, коронованная шлюха.

Почти не слушая самовосхваления и угрозы королевы, Селестия с открытым ртом смотрела на разворачивающееся перед ней зрелище. По заляпанной смазкой хитиновой промежности скользнула волна изумрудного огня, оставив за собой мошонку размером в доброе яблоко и чёрный, матово поблёскивающий ствол с зелёноватым отверстием уретры. На глазах у Селестии яйца, по которым сзади прокатилась капля соков из всё текущей вульвы, вдруг слегка набухли и тут же прилично прибавили в диаметре.

Кризалис захохотала и плоская головка напряжённого члена запрыгала вверх-вниз. Заворожённо глядящей Селестии впервые за целую эпоху просто нечего было сказать. Вместо гордой отповеди наглому чейнджлингу получилось издать только тонкий вопросительный писк.

— Нравится? Здесь в воздухе разлито столько похоти, что я могу запасать её в себе как любовь! Сжижать и хранить прямо вот здесь, — Кризалис нежным движением перебрала шары, показывая сколько вокруг твёрдых ядер уже набралось жидкости — В этих малышах. Но знаешь, что?

Селестия продолжала смотреть с открытым ртом. Яйца, казалось, слегка вибрировали от бурлящей в них похоти. Каждое было уже почти с грейпфрут и белёсая, едва светящаяся жидкость, не умещавщаяся в слишком тесных для неё вместилищах начала тонкой струйкой тянуться на пол из угрожающе крупной чёрной трубы.

— Я просто верну эту похоть тебе. До капли! Посмотрим насколько ты ненасытна на самом деле, моя маленькая дырка!

С торжествующим смехом Кризалис дёрнула на себя рог и гриву аликорна. Член, сперва уткнувшись в нос и как поцелуй оставив на нём мокрое пятно, скользнул в рот, сразу упёршись в глотку. Королева дёрнула сильнее и, под задушенный кашель поперхнувшейся Селестии, протолкнула свой ствол до конца.

О белый подбородок, резко качнувшись, шлёпнули тяжёлые чёрные шары.

От столь грубого проникновения в совершенно не готовое горло на глаза Селестии навернулись слёзы, тут же размыв косметику. Чёрные потёки туши украсили и без того попользованное личико, в то время как непрекращающийся кашель вокруг ствола, вызывая довольные возгласы Кризалис, обляпал белую мордашку смесью слюны и густого как кисель эрзац-семени.

Сделанные тайком фото принцесс, принимающих гостей

— О, кто-то не может справится с небольшим членом во рту? Мы над этим поработаем! — осклабилась Кризалис и, отведя бёдра назад, снова дёрнула голову принцессы на себя, повторно врываясь в конвульсивно стискивающее могучий ствол горло. Трепещущая плоть сокращалась и расслаблялась, пытаясь приспособиться к внатяг распирающему её члену.

— Да, сучка, я буду драть тебя в глотку пока связки не порвутся! Пока ты говорить не разучишься! Пока я не… О-ох, как же тесно! Нет, на первый раз я лучше тебя помечу!

Селестия, уже подумывавшая, не телепортировать ли сбрендившую от притока желания королеву прямо в свою личную тюрячку для известных процедур, с удивлением ощутила как постоянно сочащийся жидкой похотью член с пошлым хлюпаньем покидает её бедное горло.

— Это будет значить «Собственность королевы Кризалис», — довольно пояснила чейнджлинг и, слегка перебрав дырявым копытцем по стволу, кончила с такой силой, что Селестии показалось будто ей дали пощёчину.

Сперма хлестнула как из шланга, заляпав остатки стёкшего макияжа зажмурившей глаза принцессы, залив до того чистые белые крылья, повиснув нитями на торчащих по эту сторону стенки хвосте и гриве, со смачным плеском ударяясь в стенку.

Стекая по ней на выгнутую, всё качающуюся в продолжающемся соревновании белую спину и изящные бока.

Чувствуя как последняя струя двигается сквозь ствол из почти сдувшихся яиц, Кризалис неожиданно повернула голову принцессы и прижала плоскую головку к уху, заливая его похотью изнутри. Отпустив рог аликорна, она улыбнулась глядя на вытекающую из нежного ушка жижу. Селестия внезапно ощутила на барабанной перепонке обжигающее тепло.

— Вот теперь у тебя в голове то, что всегда на уме, дешёвая шлюха!

Пока полуопавший было член снова поднимался, готовя кобылок ко второму раунду, тяжело дышащая Селестия заметила как только что сморщившиеся до размеров грецких орехов яйца вновь стремительно набухают.

— Ну а теперь я напою тебя на месяц вперёд!

Кризалис снова грубо втиснула свой член куда-то до середины шеи принцессы и начала, порой вынимая до самых губ, откровенно драть её в рот. Каждый проход головки сквозь горло заставлял Селестию задушенно давиться, отчего Кризалис сладко шипела, погружаясь в конвульсивно сжимающееся горло.

— Каково это, чувствовать себя куском мяса с дыркой? Просто тёплым и мокрым куском сладенькой пиздятины, о который чешут члены все подряд? Солдат, повар, даже стра-ашное чудовище чейнджлинг — приходят и трахают тебя по-чёрному, да ещё по твоей же просьбе! А рядом ты привязала для того же сестру. Даже сейчас, пока я спускаю в тебя, я чувствую как с той стороны в тебя это делает кто-то ещё! Кто-то, кого ты, наверное, даже не знаешь! Безмозглое, покорное ведро для кончи, бесплатная площадная давалка — вот и всё что ты есть, Селестия!

Кризалис уже несколько минут с каждой фрикцией кончала длинной струёй, отправляя в желудок принцессы похоть, порцию за порцией. Судя по тому, как та заёрзала на своём станке, раздувающийся желудок ей явно приносил беспокойство.

— Глотай! Или не глотай, вечная мокрощёлка, я всё равно кончу в самую глубь твоего горла! Я и те жеребцы за стенкой так накачаем тебя спермой, что она ещё неделю будет литься на пол с обеих сторон! А потом ты сама придёшь и попросишь ещё! Или начнёшь брать без спроса, просто приходя и отсасывая у стоящей на посту стражи, да?

Селестия, ощущая как тёплые волны крепкого семени то омывают её развороченную пизду, то отправляются в желудок через натёртое горло, вдруг почувствовала то, что как она думала, уже не сможет ощутить никогда. Мощнейшее возбуждение от чего-то развратного, но нового, донельзя грязного, непознанного за эти сотни лет. Унижение почти за гранью, но не переходящее грань. Она громко застонала, слушая злые слова перевёртыша, так охотно спускающего ей в рот и начала готовить свой ответный сюрприз, глядя как край рассветной гривы развевается за спиной шипящей в экстазе чёрно-зелёной кобылки с членом. Стон пустил волну вибрации по всей шее и пронизывающему её члену, заставляя Кризалис закатить глаза. Принцесса Дня начала подмахивать навстречу каменно-твёрдому стволу и королева пришла в полный восторг.

— Я отсюда слышу как ты там течёшь, развратная сучка! Ты и в самом деле такая, как я говорила!

Грива, реющая на несуществующем ветру, подчиняясь воле принцессы начала потихоньку съёживаться, обретая материальность. Изрядная её часть уплотнилась настолько, что стала похожа скорее на обтянутую переливчатым шёлком новую конечность, гибкую и слегка закруглённую на конце.

И именно эту конечность Селестия, приобняв плотный зад королевы остальной гривой, с силой и меткостью кинжального удара вонзила в зелёную мокрую щель. Оттуда брызнула почти прозрачная жидкость.

Кризалис запрокинула голову, до упора погрузившись в горло принцессы. Так неожиданно ворвавшийся в её позабытую было пиздёнку конец не был похож ни на что знакомое. А ведь в ней что только не перебывало.

Неожиданно бархатистое, чуть щиплющее разрядами чистой магии длинное щупальце достало почти до самого глубокого её внутреннего барьера и замерло, давая королеве прийти в себя.

Селестия, глядя снизу на выпавший из-за чёрных губ раздвоенный язык, вдруг задрожала, слегка покашливая. Вокруг члена Кризалис вспухла пара белёсых пузырьков и та выпала из транса, поняв что принцесса беззвучно смеётся. Над ней.

— И что ты смеёшься? Думаешь, что раз отрастила член, значит что-то стала здесь значить? Ты по-прежнему моя доилка, так что продолжай сосать и глотать!

Селестия прилежно вернулась к облизыванию постоянно наполняющихся яиц королевы каждый раз, как они прижимались к её подбородку. И одновременно с входящим в неё сзади жеребцом согнула щупальце гривы зигзагом прямо в охватывающей его мокрой зелёной плоти.

— Силь… Сильнее! Глубже!

Кризалис явно начала испытывать проблемы с речью. Щупальце, войдя в неё ещё немного, остановило продвижение. А потом принялось хаотично скручиваться и выгибаться, растягивая вульву королевы изнутри, с силой нажимая на нежные стенки под совершенно немыслимыми углами, заставляя пещерку бессильно чавкать в попытках сжаться вокруг пустот, пока изгибы распирали её в нескольких точках разом. Заострённая головка как бешеная металась, скользя по глубокому донцу, порой на долю секунды спотыкаясь о вход в матку. Вырываясь из плотно сжатого углубления, кончик с неслышным, но ощутимым ударом влетал в боковые стенки донца, заставляя чёрные ноги подгибаться.

Поток смазки, текущий по ни на секунду не пустеющей до конца мошонке смешивался с густым семенем, выплёскивающимся из переполненного рта Селестии и шумно разбивался о пол.

— Больше! Больше! Дай мне БОЛЬШЕ, белая сучка! Сделай его толще! Вдвое! Втрое! Порви мою жалкую дырку, пока я тебя кормлю! Порви меня в мясо, в клочья, ну же! Ну! Я отдам тебе всё, только дай мне ещё, грязная ты шлюха, дай! Разорви меня там!

Селестия, сама на грани небывалого оргазма, послушно прибавила толщины щупальцу а чуть позже, когда королева, низведённая до состояния дёргающейся и брызжущей соками бормочущей куклы вновь махнула хвостом, всадила ещё два тонких щупальца в пульсирующее чёрное колечко сфинктера.

Кризалис вскрикнула и неожиданно умолкла, просто болтаясь на наконец-то задвигавшихся внутрь и наружу концах, один из которых был в два копыта толщиной. Едва не рвущаяся плоть, казалось, сейчас сдастся окончательно, но чейнджлинг держалась.

И просила ещё.

— Толще! Глубже! — билась, совсем потеряв разум королева — Не сдерживайся, рвись внутрь! В самую глубину! Нанизывай!

И Селестия вновь выполнила её желание, вонзив толстое щупальце, бьющееся в вульве вглубь внезапно сдавшегося колечка матки. Щупальце ушло ещё на глубину колена и упёрлось в тонкую перегородку между разбитым, растянутым лоном и внутренностями в животе. Вытолкнутый из лёгких воздух с сипом вырвался изо рта.

Кризалис ощутила себя посаженной на кол.

Она издала странный всхлип на вдохе и положила копытце на свой неожиданно выпирающий живот. Селестия чуть шевельнула концом и вздутие немного сдвинулось вбок, а Кризалис, тоненько взвизгнув, бессильно обвисла на трёх переливающихся светом щупальцах.

Даже бесконечный поток семени из её неопустошимых шаров, на секунду усилившись вчетверо, иссяк. Мягко покачнувшись на вбитой в неё мокрой гриве, королева опустилачь грудью на голову принцессы. Член, мягкий и безжизненный, выпал из белого рта и принцесса, сама только что кончившая с небывалой силой, опустила Кризалис в шезлонг.

Зелёные глаза с расширенными зрачками открылись и посмотрели в обеспокоенные фиолетовые. Щупальца с тихим чмокающим звуком вышли из сочащихся отверстий чейнджлинга и вновь стали гривой, заставив липнувшую смазку пролиться на пол тёплыми каплями.

— Ты в порядке? Позвать врача? — прозвучал хрипловатый от волнения голос Селестии. Полуторачасовая ёбля в глотку тоже явно сказалась.

— Лучше просто не бывает, — несколько отсутствующе ответила Кризалис — Со мной никогда такого не было. Так хорошо-о…

В остекленевшем взгляде всё ещё висел знойный туман её самого сильного в жизни оргазма. Зелёный огонь, мигнув, развеял её временные мужские части.

— Скажи, я сама не перестаралась с ругательствами и напором? У тебя слезами всю тушь смыло, — чейнджлинг виновато провела язычком по длинным чёрным потёкам косметики на белой щёчке и, не удержавшись, на секунду запустила его в истекающее жидкой похотью ушко. Ухо дёрнулось, а вслед за отступившим языком потянулась струйка.

— Нет, нет. Ты была такой грозной. Такой грубой! А уж этот твой сюрприз… — Селестия улыбнулась, покачиваясь на своей подставке, пока очередной жеребец зарабатывал ей победу — Почему ты раньше про него молчала?

— Потому что всему своё время, моя маленькая дырка. Я сама сегодня о-очень глубоко удивилась, — улыбнулась в ответ Кризалис, — Почти до сердца, — задние ноги снова начинали её слушаться — Не знала, что эфирная грива так может.

— Мы обязательно поэкспериментируем ещё. Но уже наедине, — пообещала принцесса Дня.

За перегородкой раздался перезвон часов и голос судьи, объявляющий окончание конкурса.

— Ох! Похоже нам с Санни пора бежать, — поднялась на широко расставленные, дрожащие ноги Кризалис — Ведь мы вроде как отвлекли вас от конкурса.

— Наш живописец всё это время тешился с Найтмэр? — с любопытством поинтересовалась Селестия.

Кризалис кивнула и, неловко переступая задними ногами, пошла за угол перегородки. Белый аликорн получила возможность увидеть зияющие мокрые дыры под задранным синеватым хвостом. Практически выпадающая из вульвы чейнджлинга зелёная плоть с ещё не сомкнувшимся отверстием матки и растянутый анус того же цвета заставили её удивиться как перевёртыш вообще пережила такой жёсткий трах. А Кризалис, хитро подмигнув шокированной принцессе, сделала ещё пару неверных шагов и окуталась изумрудным пламенем, возвращая истерзанным органам их обычную тугую подтянутость, а возможно и девственность. После чего нормальной походкой прогарцевала прочь.

Селестия совсем потерялась в мечтах об открывшихся возможностях и, ощутив как в неё кончил последний жеребец, закрыла глаза.

Зайдя за угол, довольная королева чейнджлингов с усмешкой посмотрела на находящегося в нирване художника, чей мягкий член Найтмэр с улыбкой перекатывала языком во рту последние полчаса и просто сказала:

— Санни, нам пора. Конкурс окончен.

Найтмэр, удовлетворённо кивнула ей и, звонко чмокнув наконец выпущенный ствол в распухшую головку, поинтересовалась:

— Большое желание выполнено до конца, рисовака?

— Угу, — только и смог тряхнуть гривой единорог в перекошенных очках.

— Значит теперь мы в расчёте! — улыбнулась принцесса — Тьма всегда держит слово.

Затраханный Санни осоловело кивнул и пропал вместе с Кризалис.

***

*

Барон Винер, объявив овертайм после звона часов, начал выгонять из комнаты тех, кто уже поучавствовал и хотел лишь посмотреть, а за ними и тех, кому время не дало отведать сладости царственной петельки. Впрочем, будучи заботливой правительницей, Селестия заранее намекнула своим личным горничным во сколько и откуда пойдёт целый табун жеребцов на взводе. А уж личные горничные Селестии, в отборе которых темперамент и наклонности играли ключевую роль, слыли любительницами разгадывать намёки принцессы Дня и профессионалками в вопросах исполнения вытекающих из намёка желаний.

Ни один жеребец не ушёл недовольным, хотя многим из них пришлось потратить на относительно короткую дорогу через гостевое крыло просто неприличное количество времени. Ведь едва ли не каждая дверь была приоткрыта, а внутри уже ожидала пара игривых кобылок в милых чёрно-белых платьицах.

Барон выпустил из телекинетического захвата мелок и тот бессильно закачался на цепи, оставив на стене белый след. Щёлкнул затвором фотоаппарат.

Заканчивая выполнение своего долга, судья подсчитал отметки на доске и, на всякий случай заперев входную дверь, прошёл сквозь занавесь к принцессам.

Там он обнаружил неизвестно откуда взявшиеся шезлонги и практически засыпающих сестёр. Привычно отметив что Молестия снова по уши — и даже чуть больше — перемазалась в подозрительных жидкостях, он глубоко поклонился и зычно возвестил:

— Мои принцессы! Соревнование окончено и я поздравляю победительницу — леди Селестию! Со счётом в сорок пять палок она выигрывает третье королевское соревнование! Леди Мун же, набрав сорок две, получает второе место в общем зачёте, сдвигая леди Луну на третье. Рекорд принцессы Луны — тридцать шесть! Благодарю вас за оказанную честь.

Винер расстегнул все захваты и помог принцессам сойти с козлов. Сёстры, держа задние ноги на разлёте, потихоньку разминали затёкшие конечности.

— Что ж, Селестия, — склонила голову Найтмэр — Признаю. В этот раз ты меня превзошла.

— Как и всегда, — казалось, принцесса Дня лучится самоуверенностью.

— Я отстала всего на троих! — усталое лицо тёмного аликорна приняло гневное выражение.

— Но ведь отстала, — неожиданно совершенно не по-королевски рыгнув, ответила Селестия.

С уголка её рта сорвалась белёсая, тускло светящаяся струйка.

— Меня отвлекли!

— Меня отвлекали сильнее, уж поверь.

Барон, увидев как Селестия незаметно подмигнула ему, вмешался:

— Имели место быть нарушения правил? Финальный результат скомпрометирован?

Найтмэр, подумав, помотала головой:

— Нет, всё же нет… Но! Я настаиваю, — вертикальные щели зрачков сузились и Селестия поняла, что её план был успешен — Настаиваю на реванше! По изменённым правилам!

— О? — уже всерьёз удивилась Селестия, почти не сгибая задних ног прошла к шезлонгу Санни и села.

— Я хочу снять ограничение по времени! Ночь может длиться вечно!

Барон удивлённо поднял бровь. Принцесса Дня, неожиданно для самой себя, снова на секунду испытала жар в побаливающей вульве. Без таймера. До первой сдавшейся. Как восхитительно молестно!

— Такая самоуверенная. Я принимаю вызов! Когда? Предлагаю начать в канун Дня Согревающего Очага, тогда на соревнование у нас будет почти неделя.

— Именно это я… Стоп! — осенило Найтмэр — Так вот что ты задумала, интриганка! Ты и Луну так же подловила? Вот почему вы целых два раза соревновались, хоть она и тихоня?

Под прищуренным взглядом пронзительно-бирюзовых глаз Селестия прижала ушки и залепетала:

— И вовсе даже не… Просто… А, кого я обманываю. Раскусила. Молодец, сестра. Просто очень уж было весело.

Неожиданно Найтмэр расхохоталась.

— Забудь о реванше в этом глупом соревновании. Но жди, я отомщу тебе твоим же оружием! Заговоры расцветают во тьме, не забыла?

— Жду не дождусь, — радостно кивнула Селестия — Клянусь Небом, на этом поле я давно не встречала достойного соперника.

Под её шезлонгом плюхнуло. Там расплывалась большая белая лужа. Селестия поёрзала.

— Что? Он просто протёк.

— Приятного тебе вечера, — бросила принцесса Тьмы, вновь надевая привычную маску ледяной недотроги, сильно подпорченную невообразимым количеством стекающей позади спермы — Я в душ. Увидимся за ужином.

— Это вряд ли. Я сыта, — рассеянно ответила Селестия синей телепортационной вспышке и устало посмотрела на всё ещё стоящего в ожидании Винера. Тот покачал головой.

— Сорвалась, Ваше Высочество.

— Сорвалась. Но это оставляет мне освободившуюся неделю для кое-каких экспериментов на чейнджлингах. Для начала попробуем трёхлитровую мензурку, у неё стенки прозрачные. Удобно наблюдать. Что ещё… Пожалуй, нужно будет заранее составить список оборудования. Это так научно! Свиток потолще, водостойкий, смазанный... М-да. Кстати, барон? Вы ведь сделали фотографии, как я просила?

— Да, леди Молестия. Если верить моему опыту, получилось очень удачно.

— Чудесно. Я вклею их в свой альбом побед, как только они будут готовы. Можете сделать себе по копии. Ну а теперь — благодарю за всё. Можете быть свободны. Я, пожалуй, немного подремлю здесь, — Селестия сверкнула рогом, удалив сперму со всего тела и опустила тяжёлые веки.

Барон поклонился и развернулся чтобы уходить, когда услышал в тишине тихий звук упавшей капли.

— Принцесса? Шезлонг под вами всё ещё сочится.

Фиолетовый глаз приоткрылся и хитро блеснул.

— Это заклинание убирает семя только снаружи. А внутри… Зачем удалять изнутри? Люблю тепло, — улыбнулась Селестия и барон вышел.

Иногда Молестия была слишком… Слишком!

Даже для него.

Хотя лаборантом он, пожалуй, побыть не откажется.