Автор: Chatoyance
Перевод: Shai-hulud_16
Вычитка: CloudRing

Оригинал

Начало

— Саншайн! Ты видела?!

Что видела?

— Имя! Имя корабля, на котором мы плывём, ты видела?

Эм-м... нет. А что?

— "Селестина!" Наш корабль называется "Селестина". Почти как принцесса!

Думаешь, они это специально? Да ну, навряд ли… скорее всего просто совпадение. Иначе почему тогда просто не назвать корабль "Селестией"? Корабль кстати — то ещё ржавое корыто.

— Она... немножко нуждается в уходе, но на вид вполне безопасная. Даже если имя это только совпадение — о Богини, особенно если это совпадение — разве это не удивительно? Может, к нам просочилось немножко эквестрийской магии?!

Заставляющей странно почти-совпадать имена? Я не знаю, Роуз, я не разбираюсь в магии. Тебе, наверно, лучше спросить у Сноуфлауэр. Или у Лаванды, она как-никак, тоже единорог.

— Эмм… наверное, лучше оставим пока Лаванду в покое. Она сейчас злая и не хочет объяснять почему. Я пыталась её разговорить, но...

Судя по её словам, она сейчас немного не в себе. Мы, кстати, только что прошли мост и вышли на открытую воду. Барьер просто ГРОМАДНЫЙ. Так и притягивает взгляд. Лаванда — единственная не захотела задержаться чтобы попрощаться с Землей.

— У неё есть причины, Саншайн. Наверняка Лаванда тоже переживает, что покидает Землю навсегда.

Погоди, но... она же так страстно вещала, что Земля — полный ужас и никогда ей не нравилась, а ты хочешь сказать — всё как раз наоборот?

Послушай. Когда мы ещё жили в Ной-Вэлли, там был один жеребец. Здоровенный качок, сплошные мускулы, вот с такой ряхой. Крутой, как варёные яйца. Только вот он постоянно трепался. О том, как он ненавидит жеребцов, которые мутят с жеребцами. Постоянно говорил про них гадости, сыпал проклятиями, грязно шутил про них. Практически, любимая его тема. Ну, и выяснилось в итоге, как бы он ни пытался это скрыть, что он сам любил жеребцов. Это он так пытался скрыть свой секрет. “У кого что болит, тот о том и говорит”. Верный способ узнать, о чём на самом деле думает пони — обратить внимание, о чём этот пони говорит охотней всего. Как в том случае.

Так что делать-то будем? Оставлять её одну — это не лучшая идея, если так.

— Иногда пони просто нужно побыть одной, успокоиться и разобраться в себе, понимаешь? Предлагаю просто отстать от Лаванды на какое-то время. У нас ещё пара часов, прежде чем мы подойдём к Барьеру. А потом я всё-таки попробую, может, мне удастся её разговорить. Но пока слишком рано, уж очень она была злая. Только так.

Ага. Ладно, звучит разумно. Роуз, а что ты сама думаешь... об этом всём?

— Ну, передумывать уже немножко поздно, если ты об этом. Хи-хи! О, Роуз, я так счастлива! Не могу дождаться, чтобы увидеть Эквестрию. Я уже так и представляю себе: под чистым небом живые деревья и всякие-всякие цветы. И все съедобные!

Слышала, нас высадят в пустыне, окружающей Барьер с той стороны. С нашей стороны Барьера — океан, а с той — песчаная пустыня. Инструктор Бризи нам рассказывал, после уроков.

— Уверена, это будет чудесная пустыня... так что ничего страшного. Всё равно, пустыня — это только часть Эквестрии. Должно ведь для неё тоже быть место, потому что всё, что мы видели пока — это деревья, зелёные поля и озёра.

Для меня было новостью, что там вообще есть пустыни. Видимо, Эквестрия очень разная. Кто знает, что там ещё будет?

— Я слышала, что в пустынях тоже растут цветы и деревья. Так, во всяком случае, было на Земле. Хочу, хочу увидеть пустыню!

Ага, для нас — что ни есть, всё в новинку, да Роуз? Наверное, первые дни... или недели... мы все будем ходить с отпавшей челюстью и крутя во все стороны ушами, как бестолковые жеребята?

— Мы, в общем-то, и есть жеребята. Нас неспроста называют “новопони”. В каком-то смысле нам две недели от роду. Эй! А это ведь идея!

Какая, Роуз?

— Объявляю день своей Конверсии моим официальным днём рождения. Для меня это истинная правда. Мой день рождения как пони... а я ведь теперь — пони, до конца своих дней. Хи! Мой новый, настоящий день рождения!

Хи... Отличная идея. Наверное, сделаю так же. Выходит, мой день рождения будет... через четыре дня после твоего? Ты конвертировалась за день до моего приезда. Ага, точно, через четыре дня. Ну... раз у меня новое имя, хоть я и взяла его ещё до Бюро, и новое лицо, не говоря уже про другие части тела — то у меня будет и новый день рождения. Это и правда ведь новая жизнь. Ох, Богини... Только посмотри на это, Роуз!

— Барьер! Как будто стал ещё больше.

Мы приближаемся. Не представляю, какое зрелище будет у самого основания, когда будем проходить сквозь него. Это уже не похоже на купол. Просто... мир здесь — и мир там. У меня слов нет. Вот он, Край земли. Барьер уже заслонил половину неба, а нам... нам ещё два часа до него плыть. Большая его часть простирается в космос, за пределы атмосферы.

— И это только его, половина Саншайн и Роуз. Помните, Барьер — это сфера, другая его половина уходит ниже уровня моря, в глубины Земли. Он проходит сквозь кору до самой мантии. Барьер будет продолжать расширяться, пока не поглотит всё — и Земли не станет. Интересно, КАК всё-таки вещество Земли превращается в эквестрийское? Это так грандиозно — мне сложно даже себе представить!

Ну, мне... Тяжело на это смотреть. Голова кружится. Ой. Извините. Может, это ещё оттого, что мы плывём, но я не чувствую, чтобы нас как-то сильно качало. Довольно ровно плывём. Просто... настолько огромные вещи всегда на меня как-то нехорошо действовали. Когда я была жеребёнком, у меня кружилась голова от вида высоких зданий. Казалось, они могут упасть на меня, прямо сейчас уже клонятся. И сейчас примерно так же. Барьер... насколько он большой? Сноуфлауэр?

— По последним данным, что я слышала — более полутора тысяч миль в диаметре. Та часть что мы видим — это примерно половина, то есть вершина купола возвышается над уровнем моря где-то примерно на семьсот пятьдесят миль. Граница космоса, называемая также линией Ка́рмана, проходит примерно в шестидесяти двух милях над поверхностью. Так что шесть седьмых того, что мы видим, находится в космосе. Это удивительно, правда?

— Так здорово, что ты столько всего знаешь, Сноуфлауэр! Да, это поистине удивительно. Погоди, это же означает, что то свечение наверху, эта яркая дуга, это... солнечный свет, падающий на Барьер сквозь космос. Вот маффин. Я вижу что-то, что начинается на земле, а вершиной кончается в космосе. Просто... маффин.

Эм-м, у меня тоже есть вопрос. Смотри, внутри Барьера. Там как будто бы... ночь. Почему Барьер выглядит так, будто внутри сейчас ночь?

— Потому что в Эквестрии сейчас ночь, Саншайн, там другой цикл дня и ночи, не такой, как на Земле. Вспоминай: эквестрийские сутки длинней, они больше двадцати пяти часов, почти двадцать шесть. И их длина меняется по воле принцесс. Но в среднем сутки длиннее земных, так что очень редко бывает, чтобы время дня точно совпадало.

Я слышала, самое удивительное зрелище бывает, когда в Эквестрии день, а на Земле ночь. Тогда, говорят, это что-то просто невероятное. Немного жаль, что мы это так никогда и не увидим. Ну, что есть, то есть. Утренний Барьер тоже выглядит изумительно, так что я не чувствую себя обманутой.

Хи. Хи-хи! Нет... о нет, нисколько. Богини! Роуз, Сноуфлауэр, всепони — нет, вы только подумайте! Нам довелось жить в момент столкновения двух Вселенных, в последние годы планеты Земля, в век, когда в некую дверь заходила много о себе вообразившая лысая обезьяна, а выходила из неё добрая пони, гражданка Эквестрии! Я — ни о чём не жалею. Может, я никогда не увижу, как сияет Барьер в земной ночи, но — о боже, то, что я вижу прямо сейчас, в утреннем свете, там внутри звёзды, и луна, а вершина сверкает в открытом космосе... Нет, я точно ничего не потеряла.

— Я тоже, Саншайн. Эм-м...

Что, Роуз?

— Я слышала, внутри подают закуски, и запах океана начинает немного раздражать. Может, зайдём внутрь на время? Я никогда раньше не была на корабле, хочу его посмотреть.

О... конечно! Пойдёшь с нами, Сноуфлауэр? Похоже, остальной Клуб уже внутри.

— Я, пожалуй, побуду пока здесь. Кажется, я могу любоваться на это вечно. А вы идите. Я, наверное, присоединюсь чуть попозже.

Хорошо, Сноу. О, кстати, и спасибо за прекрасные научные комментарии. Это было великолепно. Идём, Роуз, нам надо осмотреть этот роскошный корабль! О, и поесть! Как думаешь, есть ли у них....

ЩЁЛК

Безымянная, свободная, с широкой и безумной улыбкой на лице. Она уже больше не неслась по аллее, безумие прошло, осталась только радость. Она шла так, будто спешила на встречу с любимым... но нет, она бежала к сказочному счастливому финалу — с широко раскрытыми от чудес глазами, и даже камни, попадавшиеся ей на пути, доказывали ей — да, всё идёт правильно.

Она находилась уже в районе гавани, возле улицы Филмор. До её цели, Бюро Конверсии Сан-Франциско, оставалось меньше мили. Это Бюро было первым в мире, его место выбрали как одну из двух точек земной суши, ближайших к границе эквестрийского Барьера — другой точкой были Гавайи, уже эвакуированные из-за смертельного уровня Т-излучения. В Сан-Франциско частично уцелел порт, что сильно упрощало отправку в Эквестрию. Постоянно снующие туда-сюда паромы отвозили новопони за Барьер, в новую жизнь.

Бюро строили посреди относительно хорошо сохранившегося кампуса "ЭпплСофта", колоссального комплекса зданий, который объединившиеся соперники когда-то возвели поверх руин бывшего Дворца Искусств. Бюро представляло собой гигантское сооружение из массивных балок и пустых перекрытий, на которых правительство установило сотню сборных модульных клиник. Клиники были абсолютными близнецами, их собирали из модулей, доставляемых трейлерами; главный зал, кафетерий, приёмная, санмодуль с душем и туалетами, двухместные спальни, тамбур с бронированной дверью — и конечно же, Самая Главная Комната.

Запертая на тяжёлую, бронированную, защищенную от взрывов дверь, Комната Понификации представляла собой кубическую крепость, способную выдержать самый невыразимый кошмар. Это была комната-сейф, хотя её задачей было защитить не людей или пони, а склянку бесценной сыворотки, содержащуюся во взрывозащищенном кейсе. Сыворотка понификации всё ещё была в дефиците, и, хотя Правительство всё время обещало, что совсем, вот уже совсем скоро она станет доступнее, чем вода... К сожалению, чистая вода для большинства людей была не очень доступна.

В каждой из сотни модульных клиник, расставленных по этажам колоссального сооружения, имелся персонал: главный терапевт, ассистент, повар с помощником и уборщик/разнорабочий. В некоторых был дополнительный персонал, иногда просто нахлебники, но в чаще всего было именно так. Общая администрация клиник располагалась наверху, под крышей, и подчинялась центральной администрации Бюро. Из-за модульных клиник бывший ЭплСофтовский кампус теперь сильно напоминал крытый трейлерный парк. Но для широко улыбавшейся девушки это были врата в Эквестрию.

Её короткие неряшливые тёмные кудри трепал свежий бриз, пока она, то непристойно виляя бедрами, то крадучись, то пританцовывая, шла по остаткам бульвара Сервантеса. Если ей удастся добраться до гавани, то дальше — только войти в Бюро, оттуда его уже точно будет видно, оно возвышалось над городом, как цитадель Тёмного Властелина, любившего пласталь и стекло.

Эта девушка уже похоронила собственное имя в одной могиле с маленьким жёлтым псом, а вместе с именем — свою человечность. Разумом она уже была эквестрийкой, пони, ей оставалось только изменить внешний вид, чтобы лучше соответствовать своему внутреннему преображению. Она чувствовала себя легкомысленной и пьяной от восторга — впервые в жизни.

— Ой, Одуванчик! — умилилась она, опускаясь на четвереньки — руками встав на расколотый бордюр, а голым коленом с распухшей опухолью на бетон. "Ням!" Человекообразная пони наклонила голову и взяла жёлтый цветок в рот. Она аккуратно откусила его у основания, мелкие лепестки щекотали ей нёбо.

— Мммм! — улыбнулась она, пережёвывая нежный цветок. "Вкусные витаминки!" — она улыбнулась как Чеширский кот, потеряв ещё крупицу человечности. Она чувствовала себя лёгкой и... чистой, несмотря на грязный оборванный комбинезон и засаленную, безвозвратно погубленную шёлковую блузку. В одуванчике были солнечный свет и смех, вкус грядущей жизни. Ей он показался сладким.

Снова перейдя на рысь, безымянная пони, выглядящая как девушка, двигалась от здания к зданию. Пара дополнительных глаз, бугорками торчащих из головы, говорила ей, что спереди всё чисто. Бюро было громадным. Оно возвышалось над останками Сан-Франциско своими двенадцатью этажами, окружённое руинами, брошенными автомобилями и автобусами. Почти на месте.

Ей пришлось долго обходить большое тёмное здание. Теперь, на открытой местности, её стало хорошо видно, на но она уже не боялась. Бюро надёжно охранялось черносеточниками, даже после того, как урезали финансирование. В любом случае, до входа осталось несколько сотен футов. Бурые мёртвые остатки кустов, давно забывших о фигурной стрижке, всё ещё торчали из вазонов рядом со входом, с тех времён, когда комплекс не просто впечатлял, а потрясал.

Большие затемненные полупрозрачные стеклянные двери глядели прямо на неё. Слева и справа стояло по черносеточнику со здоровенной винтовкой. Пони-девушка грациозно поклонилась им и изысканно попросила разрешения пройти на Конверсию:

— Приветствую вас, о славные рыцари в наноуглеродной броне! Я пришла к вам с чистым сердцем и грязными штанами, ведомая мечтой о волшебной Эквестрии! Что скажете, благородные рыцари?

Солдаты посмотрели на чокнутую, затем друг на друга.

— Там всех берут, в общем-то. Пропустить.

Полупрозрачные двери разъехались в стороны, открывая вход.

— Выберите клинику, мисс, и запишитесь в приёмной. Всё просто, — вежливо подсказал солдат.

— Спасибо, о галантнейший рыцарь, да будут резвыми твои жеребята, да струится по ветру твой хвост!

— Странная, — прокомментировал старый черносеточник.

— Но милая, — добавил молодой.

Сотня клиник. Какую же выбрать? Хм-м. Отчего-то проигнорировав клиники первого этажа, она прошла огромный холл и поднялась по сломанному эскалатору. На втором этаже, стоя на длинном балконе, она разглядывала номера других клиник. Над ней громоздился десяток этажей с модулями.

— Клиника сорок один, Клиника сорок два... эй, сорок два! Вот же ответ! — она хихикнула, вспоминая старую, до-коллапсовую книгу, одну из самых любимых. Вот она, эта клиника. Её клиника.

Стоило ей приблизиться к стальной двери, как оттуда выскочил какой-то перепуганный молодой человек, с грохотом ударив дверью о стену. Когда он пробегал мимо, она чуть не упала; он задел и расцарапал ей верхнюю ногу. Через открытую дверь она услышала громкую связь. Мужской голос с финским акцентом коротко выругался и бросил микрофон, видимо, это означало конец объявления. Внутри явно творилась какая-то дичь.

Превосходно.

Она улыбнулась ещё шире. Будет ВЕСЕЛО!

ЩЁЛК

Роуз? Я боюсь.

— Чего, Саншайн? Мы уже на месте. Пройди по трапу и спрыгни. Всё просто. Остальные уже спрыгнули. Вон, смотри, Ньюмун машет нам копытом. Ого-о... Да там целый палаточный город!

Капитан сказал, это 'Встречай-город'. Здесь распределяют прибывших новопони. Звучит довольно... дружелюбно.

— Давай, Саншайн, пошли уже, а? Вон туда — по трапу, и сразу за причалом... за причалом уже Эквестрия, Саншайн. Эквестрия! Я не понимаю...

Это... Всё из-за холокордера. Я...

— Саншайн, Сноуфлауэр всё уже объяснила нам: ничего плохого не случится. В худшем случае он превратиться в пудинг... или что-то такое, тогда я с удовольствием слижу его с твоей шкурки, чего ты так... боишься?

Я... снимала моё шоу... наше шоу... почти с того момента, как встретила тебя. Мне... надо сказать тебе кое-что — я... немного боялась идти в Бюро. Я знала, что миру приходит конец, что это нужно родителям, что и выбора-то нет... но... мне было страшно, Роуз. Подумать только: стать существом другого вида! Это... теперь это уже не так странно, но тогда я на самом деле была напугана куда сильнее, чем признавалась. Но говоря в холокордер, ради этого дурацкого шоу... я чувствовала себя сильнее, чем я есть. Я чувствовала себя почти храброй. У меня было дело, которое надо сделать, и пока я его делала... я была неуязвима... как-то так. Теперь я чувствую... Даже не знаю.

— Когда у тебя есть важная цель, это делает тебя самоотверженной. Тебе было о чём волноваться, кроме конверсии. Я прекрасно понимаю, Саншайн. Как только ты пересечешь барьер, шоу почти наверняка закончится, потому что кордер расплавится, превратится во что-то и так далее. И ты не понимаешь, кем ты будешь без него, я права?

Д-да. Да, это так... ты иногда пугающе проницательна. Наверное, так. Даже нет, это совершенно точно так! Что я буду делать? Как буду дальше жить без... без...

— Зрителей? Без благословения великого и могучего Министерства пропаганды и инфоразвлечений? Ох, Саншайн... у тебя БУДУТ зрители! Они у тебя будут всегда, я это гарантирую. Я! Я — твой вечный зритель, Саншайн! Я обожаю то, как ты говоришь, и твой взгляд на вещи, то, как ты чувствуешь. Я хочу слушать и смотреть тебя вживую, так же, как ты смотришь на мир, вечно!

Роуз... о, Роуз...

— И если тебе не хватает всемогущего покровителя, если он тебе нужен, у тебя уже есть такой. Селестия! И Луна! Забудь Министерство, Саншайн, тебя благословили две настоящие богини! Богини, повелевающие луной и солнцем — это круче любого дурацкого Министерства в любое время дня. И ночи.

Хи! Да, ты права. Конечно, права.

— Итак? Все наши друзья там, весь Завтраковый Клуб, и они нас ждут. И множество других добрых пони. И сама Эквестрия. Вкусняшки... целая бесконечность вкусняшек. Цветы, и фрукты, и травы, такие, каких мы даже себе не представляли. Игры и веселье, пикники и новые друзья которых мы ещё встретим. Всё это уже совсем рядом. Давай, шагай копытами: раз, два, и сама не заметишь, как окажемся там.

Ага. Итак, слушайте, всепони!

Меня зовут Саншайн Лафтер, и я — пегаска. Это Роуз Вейл. Она земнопони, и мы с ней вместе. А вот эта огромная мерцающая стена передо мной — это Барьер, так он выглядит вблизи. Это последняя серия 'Ушедших в пони'. Потому что мы сделали это. Мы ушли в пони, и сейчас... отправимся домой.

Бюро и Конверсия... многому меня научили. Я столько всего приобрела! Я начинала это, чтобы помочь родителям, чтобы выбить им особые условия в Эквестрии. Но... в любом случае, теперь я рада, что так поступила. Я встретила в Бюро прекрасных друзей и... любовь.

— Ох, Саншайн!

Наверное, я хочу, чтобы вы там, где бы и кто бы вы ни были, знали... я хочу сказать... оно того стоит. Абсолютно. Это чудесно, и странно, и прекрасно, и временами довольно страшно. И хотя я знаю, что Министерство дало мне эту маффинову штуковину и позволило снять это шоу специально чтобы я вам это сказала, но... плевать. Плевать — даже на то, что из этого сделают ещё один инструмент пропаганды, чтобы вы доложились в ближайшее Бюро и эмигрировали в Эквестрию прежде, чем мир погибнет. Неважно.

ВАЖНО, что я счастлива, по-настоящему счастлива, впервые в своей жизни. Только теперь я поняла, насколько пустой была моя человеческая жизнь. Да, у меня больше нет пальцев, мне больше не играть в видеоигры, мне придётся зажигать свечи вместо того чтобы щёлкнуть выключателем, и шикарных автомобилей в Эквестрии тоже не водится. Зато у меня есть крылья — и я могу ЛЕТАТЬ. Я могу ходить по облакам и вызывать дождь, когда захочу. Мне не нужно ходить по виртуальным мирам, если я могу пробежать по зелёному полю на открытом воздухе, быстрее чем любой человек, спрыгнуть с утёса и воспарить. У меня есть любимая, которая песнями выращивает клубнику, и подруга-единорожка, которая левитирует вещи силой мысли. Впереди — мир магии и чудес, веселья, любви и вкусняшек.

Это стоит стольких... да у нас столько пальцев нет! Земля не может предложить ничего даже близко, это даже не тень того, что предлагает Эквестрия.
Забудьте то, что я в вашем тривизоре благодаря Миропавительству. Я, пегаска Саншайн Лафтер, говорю вам: неважно, что там они говорят... оно... стоит того. Более чем. О каждой секунде, которую вы не были пони, вы будете потом сожалеть. Вот что я скажу. И, наверное... Наверное, всё.

Пошли, Роуз. Пора домой.

— Осторожнее на краю трапа. Придётся хорошенько прыгнуть. А! Ты же можешь летать, я и забыла! Хи! Лучше сосредоточусь на том, чтобы самой перейти. Интересно, а как ощущается пересечение Барьера?

Прощайте, всепони. Надеюсь, вы присоединитесь к нам, прежде чем станет слишком поздно. Так, вперёд! Сейчас увидим, переживёт ли это холокордер. Раз, два, т...

Этот сериал был предоставлен вам Третьим инфоканалом (версия для инфокиосков общей категории), как часть программы Министерства Пропаганды и Инфоразвлечений Мирового Правительства 'Мировой кризис', подраздел 'Вы и конверсия'. Программа предоставлена в отекстованном виде для восприятия с имплантов, краниальных разъёмов, тонких экранов и в киосках фавел, с разрешения Центрального Руководства Мирового правительства.
С любыми вопросами по поводу сериала обратитесь в Министерство Пропаганды и Инфоразвлечений. Для эмиграции в Эквестрию обратитесь в местное Бюро Конверсии. Конверсия бесплатна, легка и безболезненна, доставка в Эквестрию и расселение оплачиваются Мировым правительством и правительством Эквестрии. Начните новую жизнь сегодня — в ближайшем Бюро.

К О Н Е Ц

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2019
"Going Pony", Chatoyance, 2012
Перевод: Shai-hulud_16, CloudRing, 2020