Сказка об Ордене Сумерек. Часть 9. Патриотизм и жадность.

Эта история о том, как пони научились жить в изменившемся мире и захотели достойно отплатить тем, кто его изменил.

Начало.

Предыдущая глава.

Следующая глава.

Не ходите дети в Кантерлот гулять.

— Ты действительно хочешь об этом знать? – явно намекая на правильность ответа «нет» уточнила Эпплджек.
— Агась – бессмысленно закрывать глаза перед опасностью, особенно когда уже известно, что они победили.
— Дело твое – пожала она плечами – с чего же ты хочешь начать ознакомление с этой мерзкой историей?
— С места действия – попросил заместитель мэра – что вы «осаждали»?
— Вопрос не в бровь, а глаз – невесело усмехнулась Магистресса – ты когда-нибудь слышал о Вратах Тартара?
— Было когда-то – кивнул Макинтош – где-то там, в розовом детстве, мне вроде рассказывали о том, что это очень плохое место. Больше, увы, ничего не помню.
— Честно говоря, оно и к лучшему – вздохнула сестра – а то бы еще разрекламировали их до состояния, когда всякие сорвиголовы, например Рейнбоу, захотели бы туда сходить дабы продемонстрировать свою храбрость. Я, честно говоря, сама вообще о них ничего не помнила, пока Твайлайт не ввела нас в курс дела.
— Пыталась в очередной раз показать, какая она умная? – ностальгически уточнил понивиллец.
— Не совсем – в ее голосе появились тревожные нотки – однако оставим эту сказку до лучших времен. Когда она сама сможет ее рассказать. Ты ведь спрашивал про Осаду. Представь себе здоровенную гору с огромной пещерой, уходящей в неведомые глубины, а вокруг – непроходимые леса, прямо-таки кишащие тварями, причем непростыми…
— В каком смысле «непростыми»? – не понял слушатель – новые виды?
— Кто его знает, может и они – пожала плечами Эпплджек – хотя скорее эти штуки смахивали на привычных собачек, сороконожек и генералов, которых кто-то…испортил. Чудовища и так красотой не блещут, но в нормальных есть хотя бы тень натуральности и упорядоченности, в то время как эти уроды были настоящими исчадьями кошмаров. Мозгов у них как будто вовсе нет, зато силы и злобы хоть залейся. Размножались они круче кроликов, а уж скорость взросления у них вообще умопомрачающая.
— Но ведь вы их победили – слегка встревоженный появившимися испуганными интонациями, напомнил Макинтош.
— Эт да – хмыкнула героиня – вот только горька была наша виктория. Пони положили несколько тысяч, а в итоге нашли всего одно гнездо. Единственная гребанная дыра, которая рождала столько тварей, что они могли бы всю Эквестрию сожрать как во время Опустошения. Да и трофеев в итоге всего-ничего: эти отродья даже после смерти умудрились нам насолить – разлагались почти мгновенно, при этом старательно душа нас отравой. Мы только к концу научились их правильно консервировать. А когда поймали несколько для опытов, они передрались и последний сдох от отравы.
— Так не за этим же шли – вновь попытался подбодрить ее брат – Эквестрия спасена, разве это не главное?
— Ага – уныло согласилась Магистресса – пока. Мы так и не поняли, чего с этими монстрами случилось и как это предотвратить, а значит, совсем скоро такая же опухоль может вскочить на новом месте и тогда только держись. Но знаешь, что самое странное?
Она выжидательно посмотрела на брата.
— Пока не расскажешь, не узнаю – пожал он плечами
— Там были пони, много – в глазах заплескалось нечто, отдаленно похожее на страх – бедолаги жили в самой пещере, причем давно, возможно даже с первой войны. Твари, которые вряд ли пришли позднее этого года, на них не нападали, но они и сами несильно от них отличались. Как пустые оболочки или – она попыталась выразить свою мысль точнее, повращала копытами, а потом просто отмахнулась – скажу лишь, что внутри, мне пришлось увидеть одни из самых отвратных картин в своей жизни. Не хочу вспоминать. Только явное сумасшествие этих несчастных остановило нас от осуществления массовой казни. Было решено лечить, но при наших попытках их эвакуировать психи один за другим совершали самоубийства или убегали в неизвестном направлении, яростно убивая все на своем пути.
Эпплджек сглотнула, помолчала несколько минут и продолжила:
— В итоге мы решили устроить лечебницу прямо на месте, обеспечив надлежащие каменные и магические стены, естественно. Рэрити утверждает, что мы сможем вытащить пещерников и у меня нет причин этому не верить, особенно после того, как она обещала взять дело под личный контроль – взор кобылки наконец просветлел – кстати, раз уж мы об этом заговорили. Яростный убийца, произносящий вместо нормальной речи нечленораздельные звуки и явно имеющий расстройство личности. Никого не напоминает?
Для осознания понадобилось ровно минута.
— Так почему же ты сразу не…
— Спокойствие, только спокойствие – прервала его возмущенный вопль хитро улыбнувшаяся сестренка – я уже проверила. Ваш псих не из них: помимо в целом рационального поведения у него отсутствует еще один очень важный признак: символы, которыми покрывали себя эти сумасшедшие по всему телу.
— И что же это знаки? – немного обиженно уточнил Биг Мак.
— Не важно – как-то слишком быстро ответила Магистресса – и давай больше не будем об этом. Мне просто противно вспоминать.
— Расскажи хотя бы о ваших новых методах уничтожения чудищ – взмолился жеребец – Вэт вскользь упоминала о них, но потом заявила, будто у нее не было времени все рассмотреть.
— Братец, может спросишь чего попроще? – в свою очередь сделала умоляющее лицо кобылка – ты даже не представляешь СКОЛЬКО всего мы придумали за эти годы. Я тебе и половины не успею рассказать.
— Ну, тогда стоит начать с тех, которые мы сможем использовать в Понивилле…
-
Все-таки плащ – недостаточная маскировка: ей стоило снять доспехи. Теперь уже поздно…
Биг Мак дернулся.
Не стоит быть таким пессимистом, давай лучше посмотрим на здешние виды. Как-никак приятно вернуться на места былой славы. А также великой скорби и тяжкого позора.
Впрочем, здесь мало что осталось с тех времен – драконы Безумца буквально испепелили все, кроме дворцового комплекса, ставшего замком. Говорят, их было так много, что крылья застилали солнце. Даже плитки на земли исчезли, превратившись в пыль и улетев или же став кляксами спекшегося нечто, который с трудом берут молоты. Хотя никто особо и не пытается: такая облицовка всяко выгодней, чем никакой. Вообще, откровенно говоря, нынешний Кантерлот в подметки не годится старому. Пусть он и является столицей Эквестрии, штаб-квартирой Ордена и местом проведения крупнейшей в наших местах ярмарки, но благосостояние к нему прибывает как-то уж слишком медленно.
Наверное, это от того, что местные вынуждены покупать практически все у других. Скоро пять лет со второй войны, а земля до сих пор не оправилась. Ближайший лес на полдня пути, а их поля, хотя и весьма обширны, выглядят прямо-таки отвратительно. Нет, вернее будет сказать, жалостливо – скорее всего, растения тут такие вялые никак не от лености кантерлотцев, но из-за проклятых тварей, выжегших землю в налетах, вытоптавших во время осады и недельной битвы, а напоследок отравивших ее собственными трупами, которые просто физически было не собрать – так много чудовищ уничтожено в те дни.
Однако эти чахлые колоски все-таки выросли, а значит — она почти восстановилась. Как и страна. Да и вообще, не понивилльцу жалеть жителей Кантерлота, мало того, что постоянно защищенных Орденом, так еще и стригущих пошлины буквально со всего и всех…
Жеребец оглянулся на недавно пройденные ворота.
Впрочем надо признать – им есть, чем гордится и требование платы за прохождение через это сооружение определенно обоснованно. Такую стену отстроить, пусть даже обработанных камней у них было завались. Говорят, будто часть из них принесли твари, а некоторые особо завравшиеся болтают якобы сами чудища и были валунами. Хотя мало ли, что в жизни бывает. В итоге их все равно не хватило и пришлось местным тащить бревна, а скорее даже покупать и сплавлять по реке. Зато сразу видно, что строилось на века и против всех, куда там прежней фортификации. Да и длинная она, как не знаю кто — кантерлотцы определенно смотрели в будущее с оптимизмом: пока дома занимали максимум треть площади, за вычетом замка и рынка, разумеется. С ними пустоты было примерно столько же, сколько наполненности, ну или чуть меньше.
К тому же они заботятся о приезжих – рынок крытый, кое-где есть деревянный настил, туалетов достаточно, гостиницы и места для питания приличные. Как-никак, именно такие вот караваны и обеспечивают их не только деньгами, но и всем необходимым для жизни, а заодно бесплатно доставляют новости. Хотя в последнем местные скорее больше надеются на фиолетовых. К сожалению, для них, Орден в основном закупается в других городах, где подешевле, однако сестренка рассказывала, будто при этом ее ребята берут товары еще и для горожан, что определенно идет им в плюс как по цене, так и по безопасности.
Увы, кроме как поторговать или обратится к сумеречным делать тут практически нечего. Если после первой войны еще пытались восстанавливать традиционную архитектуру, то теперь витые башни и остроконечные шпили были лишь над замком. Современные кантерлотцы живут в обычных деревянных или, в случае зажиточности, каменных домиках, немногим отличающихся от понивилльских и кучкующихся либо под боком Ордена, либо у рынка.
Заметив возвращающуюся кобылку, а также резко рванувшего в сторону замка пегаса, Макинтош тяжко вздохнул. По всему видать, что опасения были не напрасны. Ладно, Твайлайт и Прницессы непременно устроят так, чтобы они снова увиделись, может даже на этой ярмарке. Да нет, тут-то точно…
— Не знаю даже радоваться ли мне, что наши постовые такие глазастые или печалится от того, как быстро меня вычислили – по-семейному трагично выдохнув, заметила Эпплджек, вернувшись к каравану.
— Всегда лучше радоваться – предчувствуя дальнейшие события, грустно посоветовал Биг Мак, старательно давя появляющийся в горле ком.
— Твоя правда, партнер – она сделала над собой усилие и выдавила улыбку – зато я смогу почти сразу объявить о продаже твоей реликвии. Больше покупателей успеет набежать, а значит, цена упрется в небеса.
— Агась – повесил голову брат – но мы ведь еще встретимся? Во время ярмарки, я имею в виду? Или как-нибудь пригласишь в замок?
— Прости, но нет – покачала головой Магистресса – пусть ты и член Ордена, но неофициальный, то есть с точки зрения всех остальных – гражданский. А им, за редким исключением, во дворец вход воспрещен. Стоит мне впустить тебя хотя бы разок, как подчиненные сразу начнут водить внутрь экскурсии.
— Ну не так-то – уже не надеясь, возразил жеребец.
— Так, братец, именно так – грустно кивнула кобылка – но к чему печалится? Ведь мы оба знаем, что совсем скоро твари будут уничтожены, Твайлайт проснется, а мир станет таким, как прежде. Я тогда вернусь в Понивилль, вместе с тобой восстановим ферму, насадим новые яблони и будем жить-поживать да добра наживать.
— Агась – изо всех сил пряча все-таки пролившиеся слезинки, промолвил Макинтош.
— Хотя моя картинка определенно не полна – она аккуратно приподняла его голову за подбородок и достала платок – в конце концов, не одни же мы будем на Сладком Яблочке? Одного моего знакомого сладкоежку наверняка будет каждый день ждать с работы некая острая на язык кондитерша. Да и я тоже не собираюсь оставаться одна.
Глаз был вытерт, на губы вернулась улыбка, а щеки слегка покраснели. Хотя распознать последнее, скорее всего, во всем мире ныне была способна только его сестра.
— За мной уже идут – оглянувшись на средней торжественности небольшую процессию, заметила кобылка – не хочешь спросить еще чего-нибудь, пока перед тобой еще Эпплджек, а не Магистресса?
Биг Мак хотел. Даже очень. Прямо-таки жаждал узнать, есть ли у нее «очень особенный пони». Чтобы порадоваться вместе с ней, ну и просто потому, что он старший брат. Предпоследняя фраза внушала на это надежду. Вот только заместитель мэра отлично помнил, как задал этот же вопрос два года назад и никак не хотел снова причинять ей столько боли, пусть она и снова попытается ее скрыть.
Сестра выжидающе смотрит. Макинтош думает.
— Скажи, а как ты так быстро пришла к нам на помощь? – разве может быть выбор между удовлетворением своего любопытства и возможностью причинить ей страдания? Но все-таки стоило придумать какой-нибудь более животрепещущий вопрос – и вообще узнала о нападении? Чутье Эпплов?
— Ну как же иначе – возвела Эпплджек глаза к небу – впрочем, в нынешнем мире способность верить на слово может действительно сойти за сверхъестественную. Хотя с другой стороны, что могла замышлять внезапно свалившаяся нам на голову пегаска? Не в засаду же тащить военный отряд Ордена? Что она может быть зараженной я как-то не подумала – слишком уж давно не видела уродов. Они уж наверняка вымерли…
— Подожди, какая пегаска? – не понял Биг Мак.
— Не помню – наморщила лоб сестра – кто-то знакомый. Серая, вроде. Ладно, все – мне пора. Еще увидимся.
Повернулась к одетым в фиолетовые одежды пони уже Магистресса. Пара обязательных приветственных фраз, вопрос о наличии чрезвычайных ситуаций и властная кобыла в блистающих благодаря лучам заходящего солнца доспехах отправилась наверх – в собственно последнее, что осталось от Кантерлота, официальную штаб-квартиру Ордена Сумерек. Дворец, когда-то бывший свободным для посещения в любое время ныне закрыт для простых смертных. Не просто так – помимо не такой уж абсурдной предосторожности от шпионов этой изоляцией защищают самих горожан от тварей, которых держат внутри. Для экспериментов и тренировок. Говорят, там есть даже дракоаликорн, хотя Биг Мак в это, откровенно говоря, не верит.
Хотя конечно главное совсем не это — где-то там, в подземном зале на каменном троне спит спасительница, преподобная Твайлайт Спаркл. Фиолетовая кобылка, свернувшаяся в клубочек и покрытая золотистым сиянием. Макинтош замечтался, вспоминая эту огромную комнату, куда его впустили еще в те времена, когда Дворец не был закрыт, а самого Ордена официально не существовало. Но вот процессию исчезла за опустившимися воротами и ему пришла пора спустится с небес на землю. Столько всего необходимо сделать.
Они пришли аж за целый день до начала собственно ярмарки. Конечно, не одни только понивилльцы в этот раз оказались столь предусмотрительны, но даже с учетом других «ранних пташек» им представилась замечательная возможность выбирать как гостиницу, так и место на рынке. На «забитость» некоторых из них можно спокойно забить – в конце концов, все видели, как с ними пришла сама Магистресса, а значит, в абсолютном большинстве неофициальных дел власти будут на их стороне. Главное – слишком уж не наглеть, а так…
Макинтош внезапно остановился и задумался над собственными мыслями.
Ладно, будем считать, что это он учится и вообще все к лучшему.
За работу.

— Выпьем! – скорее приказал, чем предложил орденец, делая знак жеребцу за стойкой.
К их столику практически мгновенно переместились две кружки с каким-то фыркающим содержимым фиолетового цвета. Вероятно это какое-то особое, патриотическое варево. Вот только что-то не внушает оно ему доверия.
Биг Мак попытался найти выход из сложившейся неблагоприятной ситуации, однако единорог буквально зажал его в угол. Ладно, с ним еще дела вести.
— Слава Твайлайт! – провозгласил понивиллец, вознося сосуд вверх.
— Однозначно! – треснул по нему своим толстяк и в два глотка выдул половину, при этом зорко наблюдая за тем, чтобы собутыльник также не забывал пить.
Что ж, все оказалось не так страшно. Хотя и вкусным эту бурду не назвать. Надо будет как-нибудь попробовать привезти им творения Бэрри. В следующий раз, например, а следовательно ей понадобятся материалы…
— Еще по одной – громогласно потребовал фиолетовый пони фиолетового пойла, что было тут же исполнено.
— Неа, мне хватит – попытался увильнуть Макинтош.
— Ты что, за такую сделку и всего одну кружку? – возмутился орденец – да я здесь три года сижу и ни разу такую не толкал – он задумался на пару минут и поправился – ну, может пару-другую заключал, но генераловых потрохов никто не приносил. К тому же давно это было, сейчас твари вконец измельчали, некоторые вообще трупы привозить перестали, а другие мелочь тащат и цену на нее заламывают. Только на вас, понивилльцев, вся надежда. За Понивилль!
— Я бы на твоем месте радовался, что чудищ меньше стало – заметил Биг Мак, стукая опустошенную тару на стол. Все-таки гадость – не в этом ли смысл? Хоть щас бы от всей этой дряни отказался б, кабы твари с ней ушли.
— Ну так-то так – заказывая еще пару, признал единорог – вот только все равно признай, что и от них польза есть. Причем, куда ни глянь: жиром смазывают так, что старым маслам и не снилось, да и закалять им здорово, шкуры на матрасы идут, панцири тверже стали, но легкие, а уж какие из них порошки добывают…
Он вдруг захихикал и начал подмигивать. Красный жеребец резко отставил кружку.
В итоге его упросили выпить и третью, однако после нее Макинтош все-таки сбежал. Ему еще сегодня работать, да и если уж пить, то что-нибудь приятное. По счастью бурда оказалась не крепкой, путь из питейной до гостиницы был посвящен обдумыванию ситуации, а не поиску точек опоры.
Биг Мак имеет полное право гордится собой – сделка действительно великолепная, почти такая же, как весь их оборот за прошлый год. Хотя скажем честно: благодарить за эту операцию нужно не его, а Эпплджек и их заместителя по внешним сношениям, да и то первую в основном за присутствие неподалеку и предложение выступить из Понивилля пораньше. Он сам присутствовал только на финальной стадии, причем исключительно по причине начальствования над этой «экспедицией». Теперь не только их кошелек оказался полон, но и патриотизм удовлетворен – как-никак они продали всю партию фиолетовым, пусть и не местным.
Ой, да ладно – Орден все равно един в своей цели и руководстве.
Остальные дела идут тоже прямо-таки неприлично хорошо.
Вознаграждение за второго генерала уже получено. Оно, разумеется, куда меньше выручки за первого, но по чести говоря, это скорее они должны платить своим благодетелям за избавление от твари. Не важно.
«По мелочи» опять-таки бойко торгуют. Этот год был видать на диво спокойным для большинства соседей, так что их «товары» резко стали дефицитом и лакомым кусочком. Золото текло рекой.
Обратная сторона также радовала безмерно: урожаи оказались отличные, что наверняка прямо связано с предыдущим пунктом, в значит, цены упали ниже пола. С сахаром, увы, не все так радужно, он даже подорожал, как и фрукты со специями, но им в этот раз плевать. Хотя ситуация, когда цены на все привозимое даже не с самого значимого расстояния постоянно растут, определенно огорчает и наводит на не самые радостные мысли. Ладно, рано или поздно Эквестрия вновь будет едина и такая вещь, как «внутренняя пошлина» забудется подобно страшному сну.
Ну а насчет его личного дела…
Биг Мак улыбнулся.
После заявления о подлинности со стороны самой Магистрессы – бывшей хранительницы элемента Честности, клиенты повалили будто бешеные. Сейчас отдельные граждане уже почти не котируются, а те, что есть, наверняка лишь посредники. Основное соревнование за право обладать реликвией ведут города. Причем предлагают не только деньги, но еще и скидки, в том числе бессрочные, обычно непродаваемые товары, мастеров, союзы, даже некие «тайные знания». Впрочем, поскольку это его собственность, Макинтош старался напирать на валюту. Цена уже сейчас была такой, что ему неудобно ее произносить, а веди еще осталось немного времени.
Честно говоря, он уже начинал жалеть о своем решении. Чем более значительные суммы за нее давали, тем больше ему хотелось оставить святыню у себя. К тому же некоторые сошедшие с дистанции по причине недостаточного богатства потенциальные покупатели были очень «огорчены» и попытались аж бойкотировать понивилльские товары. Хватило их ненадолго.
Ладно – жеребцы не меняют решений. А от добра добра не ищут.
Все идет просто прекрасно.
Завернув за последний угол, глава экспедиции обнаружил здоровенную и судя по всему весьма раздраженную чем-то толпу. Прямо перед ней лежала кучка связанных и сильно помятых понивилльцев во главе со Страшилой.
-
— Так, а теперь подробно и без криков «эти негодяи на нас напали» — стараясь оставаться спокойным, попросил Биг Мак.
— Ну а чего тут еще говорить-то? – все еще возмущенно спросил Фрути – эти троты просто взяли и навалились на нас…
Удар по столу заставил его умолкнуть, а чрезвычайно суровый взгляд – съежится.
— Во-первых: не троты, а жители города Троттингем или троттингемцы – все еще ровно произнес глава экспедиции, начиная расхаживать по комнате – во-вторых: я же сказал — без криков. В-третьих: просто так ничего не бывает.
— Но…- попытался возразить Милк.
— Обрисую тебе ситуацию – не дал ему ничего сказать во избежание еще большего испытания для своих нервов Макинтош – я только что говорил с представителем городских властей и троттингемцев. Последние обвиняют нас в нападении на их торговые ряды, якобы для уничтожения их запасов тварных веществ и изделий. Бывает. В позатом году они же пытались толкнуть под этим соусом лежалый и испорченный товар. Не смогли доказать и замяли дело. Однако сейчас факт нападения подтверждают кантерлотцы и еще несколько их соседей по рынку, что делает нашу позицию мягко говоря, неустойчивой. Нас могут присудить к штрафу, размер которого вовсе не ограничен, но нам в любом случае мало не покажется, ибо кто ж откажется нажиться на чужой глупости? А возможен даже вариант изгнания Понивилля с Кантерлотского рынка без права возвращения, как было с этими, как их – жеребец поморщился, пытаясь вспомнить поселение, не поставлявшее почти ничего, кроме воров и бузотеров — хулиганами короче. Все в подробностях, живо.
— Ну…помните как вы приказали мне присматривать за Страшилой? – поинтересовался Фрути.
— Да – кивнул Биг Мак – и ты, судя по всему, не справился.
— Это не моя вина – твердо ответил строитель – и не его. Все вроде было в порядке. Он вел себя спокойно, чуть ли не доброжелательно, драк не затевал, дабы не нервировать население рта особо не раскрывал, а ножи, как вы и приказали, оставил в гостинице. Периодически спрашивал меня о разных вещах рисунками. Короче, ничто не предвещало беды. Мне ведь надо скобы было подобрать, да и еще по мелочи металлического, вот я и повел его сегодня по нужному маршруту.
Это моя ошибка. Ведь есть же свободные пони – надо было им доверить работу сторожа.
— Первый раз-то ходил только смотрел, где какие цены — меж тем продолжал бывший беженец – а на втором круге услышал, будто троты…ингемцы строительную распродажу начинают. Они же об этом и орали. Зашел я и оказалось, что затея-то хитрая: они продавали скобы, гвозди и прочее за полцены, но только если купить что-то еще из списка, где было хоть и разное, однако исключительно дорогое, причем только на условии, что приобретешь на сумму не меньшую…
— Это ведь к делу не относится? – поторопил его Макинтош.
— Вот и Страшиле это видать надоело – криво усмехнулся Фрути – продавец ведь все жутко путано объяснял, да еще я потом начал вопросы задавать и лазейки искать. Так заторговался, что и не заметил, как наблюдаемый утек. Обнаружил его отсутствие, только когда торгаш за образцом отошел. Бегом из палатки, ищу, как-то вокруг народа стало мало – в обед, считай, дело было. Тут слышу, будто дерется кто-то, ну я туда, а там между домами трое каких-то сами понимаете кого бьют. Причем уже конкретно – он лежит, а они…
— И ты благородно бросился ему на помощь – закончил за него Биг Мак – вот только все остальные почему-то говорят иначе. Во время масштабной драки наш невинно избитый отметелил немало народа, а ты утверждаешь…
— Ну да – прервал его строитель – это мне только показалось, будто с ним все. Я ведь не воин — меня быстро оприходовали и об стену начали лупить. Вот только пока те двое мной занимались, Страшила уже обработал третьего и первыми двумя занялся, да к ним подмога пришла, зато потом наших прибавилось.
— Агась – мрачно кивнул заместитель мэра – в итоге все вылилось в драку чуть ли не на сотню участников и уютный погром, в котором обвиняют нас.
— Так они ж сами…- вновь попытался объяснить Милк.
— Это вы так утверждаете и никто, кроме вас так не считает – перебил его Макинтош – у них свидетелей и больше и они от разных городов. К тому же, с чего ты решил, что это те трое напали первыми? На кой ляд ты вообще в эту драку полез?
— Один на троих вряд ли сам пойдет – усмехнулся Фрути – ну а как иначе-то было? Его ведь в кусок мяса превращали, а он ведь наш.
— Страшила официально не является гражданином Понивилля – холодно поправил его Биг Мак – если б его просто избили, то он мог бы подать на разбирательство и наш город в любом случае остался бы вне всей этой свары. От тебя бы мы, скажу прямо, тоже могли бы отказаться, но наших там было просто слишком много. Причем всяких.
— Понивилльцы своих не бросают – пожал плечами Фрути.
— Кабы своих – Макинтош приложил копыто к лицу – мы сейчас в такой…яме оказались и все опять из-за этого психа.
— Да не вино…
— Я не вижу произошедшему разумного объяснения, значит, следует рассмотреть неразумное – он глянул в сторону запертой комнаты. Как-то там больно тихо – например, чье-то сумасшествие. Свободен.
Бывший беженец спокойно встал и с достоинством удалился. Откровенно говоря, приятно видеть такое единение. На помощь бросился. Раньше-то от одного упоминания трясся.
Вот только ситуации это не облегчает.
Остальные рассказывали похожие истории: шли мимо, услышали, что понивилльцев бьют и устремлялись на выручку своим. Просто так, без разъяснений. Раз живут в том же городе – значит, по определению правы и надо идти спасать. Может это и правильно. Как узнали, кто там дерется? Некоторые были достаточно близко, чтобы узнать парней до образования кучи малы, другим рассказали непонятно откуда явившиеся зрители. Все обычно.
Ладно, пора допросить последнего доступного свидетеля.
Когда Биг Мак открыл дверь, Страшила сидел на полу. Веревки перерезаны. Ладно, если бы они действительно желали ему провалятся связанным до вечера, то бросили бы не в его комнату, а куда-нибудь в чулан. Хотя эти два понятия не сильно отличаются. Экономия, ясное дело. Зато здесь кормили неплохо.
Свои синяки и кровоподтеки он также уже обработал самостоятельно, чем освободил их врача от кучи работы. Вроде больше не бесится, хотя кто его знает…
Макинтош постучал по уже открытой двери и «хозяин» обернулся. Да, вроде спокоен. Задумчив.
— Ты ведь слышал, что там говорили – он махнул в сторону дверного проема.
Кивок.
— Ты начал драку?
«Нет».
— Уверен? — Макинтош присел рядом — может ты их как-то спровоцировал?
Снова качание головой.
— Тогда что же случилось? – безнадежно поинтересовался глава экспедиции.
Иностранец достал из-за спины рисунок на бумаге. Пару дней назад он смог донести до Биг Мака свое желание и теперь был гордым владельцем впечатляющего количества писчебумажных принадлежностей. Дорого конечно, но Страшила заслужил.
Судя по всему, один из нападавших привлек его внимание и завел за угол, а двое других присоединились позднее. Там были еще какие-то черточки, диаграммы, штриховка и прочие непонятные знаки, но суть и так ясна. Врет либо пришелец, либо четыре города разом. Думаю, ответ очевиден. Главный по безопасности так и сказал, заодно обрисовав незавидные последствия. Причина всех этих несчастий только криво ухмыльнулась и пожала плечами.
Впрочем, что еще ему было делать?
Макинтош вышел, но не стал ни закрывать дверь, ни связывать иноземца. Честно говоря, сейчас он искреннее желал тому побега. Дело бы не решилось, но стало бы легче.
Будучи явным иностранцем Страшила, разумеется, не мог претендовать на звание гражданина Эквестрии, а значит, не имел права свидетельствовать в суде без посла, которого, естественно, быть не могло. Присяжные сделали поблажку, но поленились разбирать его рисунки и пантомиму. Попытки пришельца произнести какие-то отдаленно похожие на эквестрийский звуки также не оценили. Да и это в любом случае это было бы слово чужака против трех своих, а потом одного города против четырех. Вердикт вынесен поразительно быстро.
Штраф или изгнание с рынка.
Биг Мак было обрадовался, пока не услышал сумму.
-
— Нет ну вы совесть-то поимейте! – все-таки не сдержался заместитель по внешним сношениям – вы хоть раз в жизни такие деньги видели?
— У вас был удачный год – оскалился представитель Троттингема.
— Но не настолько же! – не смог успокоится старик – да на такую гору золота можно весь Понивилль купить!
— Ой, ну что вы, не больше половины – медовым голосом отозвался второй трот – если бы он был кому-то нужен.
— Хватит – стукнул по столу Макинтош – думаю, нам всем очевидно, что мы были бы не в состоянии выплатить эту сумму даже в случае, если бы уже не потратили больше половины выручки. Вам нужно нечто другое и сомневаюсь в вашей жажде изгнать нас с рынка. Скажите прямо, ЧТО вы хотите?
— Чтобы преподобная Твайлайт проснулась – главный скорчил одухотворенную физиономию и молитвенно сложил копыта – однако до того времени нам нужна поддержка. Духовная помощь, утешение и ободрение,…
Вновь появилась злобная усмешка, а грифон за его спиной едва слышно фыркнул.
-…святыня.

Биг Мак вновь врезал несчастной стене, представив на ее месте ухмыляющуюся морду трота.
А ведь еще позавчера этот тип почти валялся перед ним, умоляя продать реликвию и предлагая чуть ли не собственных горожан в рабство помимо всех наличных денег, товаров, договора с грифонами и таинственного «секрета». Даже намекал на взрывчатку. Увы, Мэйнхэттен в тот же день предложил больше, а за ним подоспел «частный коллекционер», который как пить дать был тайным представителем Ордена.
А теперь эта падаль хочет получить ее бесплатно.
Заместитель мэра почувствовал душащую его бессильную ярость и жаждущие подкатить слезы. Теперь-то все резко встало на свои места. Вот урод.
Как только ему удалось уговорить на подобную мерзость остальных? Впрочем, Биг Мак кажется, знает ответ: пусть ни кантерлотцы, ни их соседи особо святыней не интересовались, однако его отказ и связанное с тем недвусмысленное указание на недостаточное богатство предлагавших наверняка стали уже достаточным поводом. Они ведь все думают, что если ты не богат, то должен быть силен, а коли ни то ни то – значит вообще ничто. Небось неприятно примерять на себе этот ярлык.
Впрочем, дело может заключаться в обычной взятке. Тротам в любом случае дешевле наобещать золотые горы остальным, чем уплачивать реальные тонны монет Макинтошу, даже будь они у них.
Жеребец наградил стену еще одной вмятиной. Мысль о последующей оплате была мгновенно смыта волнами гнева и отчаянья.
И ведь они действительно ее заберут.
Внешний тогда не понял, что урод имел в виду и попытался расспросить поподробнее, однако троттингемец уже заметил осознание в глазах главы экспедиции и просто ушел, отказавшись от комментариев. Повезло ему – еще минута, и Биг Мак бы продемонстрировал, чему его научили годы постоянной борьбы за выживание.
Вернувшись в гостиницу, он рассказал остальным, как все прошло. Без своих выводов и информации о текущей предлагаемой за святыню цену – не хватало еще, чтобы парни в открытую схлестнулись с тротами. Впрочем, кое-кто явно догадался до всего этого и сам, в том числе наверняка и очень предусмотрительно выбранный мишенью иностранец. Страшила внезапно вскинулся, заорал что-то по-своему и попытался сбежать. Макинтош вовремя перехватил его и посадил под домашний арест, а то еще натворит чего-нибудь.
Ясное дело отовсюду посыпались вопросы, так или иначе сводящиеся к сакраментальному «как быть»? Многие предложили просто послать всех этих кантерлотцев куда подальше и бросить ярмарку, чай есть и другие. Это не вариант: Понивиллю нужно многое, причем в очень широком спектре. Да и их основной товар – тварей – вряд ли удастся хорошо продать на местечковых рынках, тем более есть вариант, когда они поддержат бойкот их товаров, хотя бы ради дополнительной прибыли от их продажи «из-под полы». Изгнание из Кантерлота практически равнозначно откупу на приходящие издалека караваны, чьи цены в принципе не назовешь справедливыми. А свои им посылать невыгодно – пошлины сожрут всю прибыль.
Таково было примерное содержание речи заместителя по внешним сношениям, да главный по безопасности и сам это понимает. Старик при этом смотрел на него почти умоляюще. И не он один.
Дошло до того, что Биг Мак хотел запросить помощи у сестры, однако она уже уехала по орденским делам. К тому же, шансы на положительный ответ с ее стороны практически равнялся нулю – это бы значило перечеркнуть мнение о честности и непредвзятости Магистрессы.
Жеребец снова подошел к своему ящичку и откинул крышку. Реликвия внутри уставилась на него, как показалось, с осуждением. Сохранность не то, чтобы очень, но она могла бы прожить с ним еще много лет и наверняка его дети воочию бы увидели предмет любви преподобной Твайлайт.
Кабы не дурацкая принципиальность их отца.
Выбора нет.
Святыню придется отдать в лапы негодяев.
Он усмехнулся.
Зато у него больше никогда не будет проблем с растратой городских средств – сейчас Макинтош, в сущности, подарит им больше, чем стоит сам Понивилль.
Где-то глубоко внутри зашевелилось несогласие и нашло неожиданно большую поддержку в более близких областях его души, буквально восставших против этой отвратительной несправедливости.
Не отдам.
Надо.
Мысленный диалог продолжался долго, пока наконец свет луны, отразившийся от зеркала, не отвлек его внимания.
Все.
Копыто протянулось вперед и закрыло сундучок.
Утро вечера мудренее.
-
Вчера он поступил абсолютно правильно, решив лечь спать. Иначе бы ответ этих мерзавцев на его капитуляцию пришел бы ночью и тогда бы его топот с ревов вовсе никому не дали бы заснуть.
Подонки не удовлетворились святыней: помимо нее им понадобилась чуть ли не вся оставшаяся у понивилльцев выручка, а заодно нераспроданные товары. А ведь кое-кто из его еще не догадавшихся сограждан решил было, будто троты проявили-таки милосердие. Действительно, по сравнению с той астрономической суммой эта куча денег казалась жалкой.
Жеребец судорожно сжал сундучок в объятиях.
И вот к этим негодяям уйдет реликвия?
— Мистер Эппл, вы готовы? – раздалось из-за двери – все уже собрались.
— Для чего? – он чисто рефлекторно убрал ящичек за спину.
— Ну как? – удивился голос – замирятся-то будем?
Уже. А если…
Макинтош обреченно вздохнул.
Нет, сбежать со святыней никак не получится. Вернее, физически ничего сложного в этом не наблюдается, но обвинение-то против Понивилля останется, а на такое предательство представитель семьи Эпплов не пойдет даже ради нее. К тому же, в его планы никак не входит рвать с родиной, особенно сейчас.
Последняя мысль несколько утешила владельца сундучка. В конце концов, в жизни есть вещи и поважнее.
Во всяком случае, лично для него.
Биг Мака ждали. Заместитель по внешним сношениям, весь бледный после вчерашнего приступа. Все-таки он слишком стар – надо будет поднять эту тему на совете. Хотя до проявления тротами невиданной жадности его года были как-то не слишком заметны. Кучка носильщиков из понивилльцев и изъявивших желание стать таковыми, уже нагруженных их кровными товарами и деньгами. А также иностранец, спокойный, даже можно сказать, сосредоточенный…
— Фрути! – отозвал жеребца Макинтош – сбрось на кого-нибудь груз и присматривай за Страшилой. Что-то мне нравится, как он себя ведет.
Бывший беженец кивнул, передал сумки одному из предполагаемых зрителей и встал прямо за спиной опять-таки предполагаемого нарушителя спокойствия. Последнему это явно не понравилось.
Глава экспедиции еще раз окинул всех взглядом. Где-то улыбки – наверняка думают, будто легко отделались, другие хмурятся, до сих пор считая обвинения необоснованными. Но большинству, кажется, все равно: мало ли, что в жизни случится – ниоткуда не выгнали, домой вернемся с заказанным и ладно. Жизнь идет.
День был солнечный, яркий и радостный, как почти всегда во время ярмарки – кантерлотские пегасы не дремали. Но в этот раз могло показаться, что это сделано намеренно, дабы оттенять мрачное лицо главы экспедиции Понивилля и идущих вплотную к нему ближайших соратников. Одного выражения наверняка хватило бы, чтобы собрать толпу, а уж весть об их «замирении» облетела весь рынок буквально за час и, судя по всему, сие событие было сочтено более чем достойным для присутствия с точки зрения большинства местных и приезжих. На единственной свободной площади собралась тьма народа. На другой ее стороне уже ждали представители Троттингема в полном параде и с парой своих ручных грифонов.
Первый шаг был тяжел, второй еще тяжелее, а дальше идти стало легко – Макинтош смирился с мыслью о расставании с реликвией и потому, встретившись с вымогателями посреди площади, почти бестрепетно протянул им свое когда-то главное сокровище и также спокойно отошел назад. Его примеру последовали и все остальные понивилльцы.
Главный трот даже не посмотрел на обычный груз. Трясущимися копытами он откинул крышку и алчность в его глазах сменилась ликованием. Единорог магией вытащил святыню из сундучка и вознес ее над площадью, дабы все могли видеть его победу.
— Узрите же величайшее из сокровищ Троттингема – голос дрожал – Смарти Пэнтс!
Наступившая благоговейная тишина была нарушена стоявшем за его спиной грифоном, издавшим какой-то очень странный звук, которого никак нельзя было ожидать от этих могучих существ. Пожалуй, смахивает на кудахтанье.
— Это она? – почти одновременно с тем возмущенно спросил его сосед – вот эта старая тряпичная кукла и есть «Реликвия»?
— Молчи глупец! – не оборачиваясь, прикрикнул на наемника трот – ибо не ведаешь ты о той благодати, какую посылает ее верным преподобная Твайлайт, спасительница Эквестрии, победившая Создателя и защищающая нас от его детей…
Некоторые пони начали склонять головы и даже становится на колени. Хотя оглядывавший площадь Макинтош заметил, что «котики» не одиноки в своем скепсисе. Особенно странно выглядел Страшила: его как будто перекосило. А троттингемец продолжал свое неожиданно вдохновенную проповедь, жадно смотря на еще двадцать минут назад принадлежавшую Биг Маку детскую куклу его знакомой. Воистину, мир изменился и казавшееся некогда никчемным стало ценнее гор золота и даже чести. Впрочем, вряд ли эта гнида вообще знает значение последнего слова. И как только ему удается так хорошо изображать истинно верующего?
Его мысли, уже перешедшие в мечты о наказании, которым этого мерзавца подвергнет Твайлайт, когда проснется, прервали жестко и неожиданно. Слова были незнакомы, но вот голос и само произношение узнать оказалось легко. Копыто потянулось к лицу чисто на автомате.
Чужая речь заткнула всех: и начавших было местами спорить друг с другом пони и давящих смех грифонов и даже проповедника. Вышедший вперед пришелец произносил четкие, рубленые фразы, одно звучание которых вполне очевидно говорило о содержании. Вызов. Дальнейшее представление иных вариантов не оставило.
Страшила продемонстрировал нож, не худший в его коллекции и, не дрогнув, провел им по свободному от одежды участку кожи. Как и следовало ожидать, потекла кровь. Окровавленное оружие было поднято вверх и весело блеснуло в полуденных лучах, чтобы спустя мгновение задрожать в стенке тачки, привезенной тротами для понивилльских товаров. А в копытах психа уже сверкало другое лезвие, которое он направил на висящую в воздухе куклу. Снова несколько угрожающих слов и острие перешло на главного троттингемца.
Что ж, по крайней мере, в этот раз иностранец достаточно ясно выказал свое намеренье. При этом не вмешивая Понивилль. Вот только неужто этот дикарь тоже знает спасительницу?
Молчание затянулось. Один из грифонов попытался выйти вперед, но трот остановил его и обратился к Страшиле:
— Помню тебя, закутанный во множество тканей иноземец, благодаря чьей необузданности реликвия нашла наконец законных хозяев – Биг Мак заскрипел зубами – твое желание понятно: в нашем мире немного вещей, более близких преподобной, чем ее любимая кукла и твоя попытка сразится за нее в полной мере отражает твою варварскую натуру. Однако мы – эквестрийцы, наша цивилизация давно переросла подобную дикость и тем более оскорбительно будет совершать сражение между нами в присутствии Смарти Пэнтса. Иди с миром и пусть защитница не обойдет тебя своей милостью.
Святыня вернулась в сундучок, а нагруженные к тому времени тачки поскрипели в сторону их гостиницы. Значительная часть народа потянулась за ними, наверняка надеясь снова увидеть реликвию и не обращая никакого внимания на стоящего посреди площади Страшилу. Пришелец вряд ли ожидал такой реакции. Тело явственно задрожало и начало издавать некие непонятные звуки. Наконец он прокричал что-то в спину удаляющейся процессии, после чего дёргано подошел к их краю площади и поднял окровавленный нож.
Биг Мак, уже успевший сделать выволочку не вовремя отвлекшемуся Фрути и как раз собиравшийся разъяснить политику партии главному хулигану, внезапно подавился. А затем даже сделал шаг назад.
Иноземец, конечно, мастер этого дела. Да и густая полуденная тень наверняка помогает. Но все же НАСТОЛЬКО жуткой улыбки Биг Мак от пони никак не мог ожидать.
-
Забавно, а он и не знал, что в нижнем Кантерлоте есть тюрьмы. Впрочем, как иначе – ведь гражданским в замок вход воспрещён, а преступники самим фактом своего правонарушения никак не могут превратится в орденцев. Хотя, с другой стороны, их вполне могут впустить на правах подопытных…
Жеребец врезал себе по лбу. Сопровождающий аж подпрыгнул.
Нечего пересказывать всякие нелепые байки, сколь бы тебе не хотелось в данный момент верить в их достоверность.
Еще один удар, послабее – благодаря начавшейся еще с утра мании лицо и так уже болело.
А все этот идиот.
Нет, он всегда был странным, но такой дури Биг Мак не ожидал даже от него.
Ну что, камера сухая и удобная, хоть всю жизнь живи.
— Уважаемый гражданин иного государства – обратился глава экспедиции к покрытой плащом спине – какого…
За все немалое время излияния накопившегося негодования по поводу его нелепой и, что даже хуже – еще один удар по лбу – неудачной попытки убить представителя Троттингема, Страшила не шелохнулся. Когда же Биг Мак выдохся, ему молча протянули всего один, слегка окровавленный рисунок. Нож, втыкаемый в красную лужу был перечеркнут, от него шла стрелка к кукле, находящейся в копытах Макинтоша.
— Ты шел не убивать? – поднял брови глава экспедиции – а зачем тогда взял ножи?
Спустя пару минут появился второй лист. Пони плюс ножи равно пони в капюшоне. Плюс ноли равно просто пони.
— Допустим – мрачно отозвался заместитель мэра – но на что тебе сдался Смарти Пэнтс? Или ты не собирался возвращать его мне?
Послание пришло мгновенно. Видно, он ждал этого вопроса и подготовился заранее.
Он сам с нитками к ногам, единорог расцветки главного трота с разинутой пастью.
— И это все? – возмущенно спросил красный жеребец – ты полез туда просто потому, что тобой манипулировали?
Пожатие плеч, качание головой. Иноземец наконец повернулся, явив ему несколько повязок на лице, ноге и груди. Найдя первый рисунок, он показал на Биг Мака с куклой.
— И зачем же ты хотел отдать ее мне? – бинтовался Страшила походу сам.
Неопределенное движение копытом и усталый взгляд. Видно это «сам догадайся».
Макинтош тяжело вздохнул. Зачем вообще сюда пришел? Ведь все уже решено.
— Ну и как же ты собирался это сделать? – дабы оттянуть неизбежное, поинтересовался глава экспедиции – троттингемец ведь небось…от себя ее не отпускает.
«Даже спит с ней» хотел было сказать Макинтош, но это, в общем-то, прямое назначение куклы сейчас почему-то казалось ему святотатством.
Еще одна заранее подготовленная картина. Ночь, пройти мимо спящих, взять куклу из ящика,, ударить по нему ножом – видно, сломать замок. Выйти, уехать сегодня утром с остальными. Вот так просто.
— На каком пункте провалился? – хмыкнул жеребец.
Птичья лапа.
Ну да, говорят, грифоны спят на порядок более чутко, чем пони, если им вообще позволили отдохнуть в присутствии столь ценной вещицы.
Стрелка вперед. Знак вопроса.
Надо было сказать это, пока злился.
— Понивилль официально отказался от тебя – собравшись, заявил Биг Мак как можно более нейтральным тоном – таким образом, ты не являешься его горожанином или хотя бы гражданином Эквестрии. Суд вынес решение, что дело носит частный характер и должно быть рассмотрено в Троттингеме. Ты уезжаешь с ними.
Макинтош уже собрался было выйти, дабы не портить себе настроения выслушиванием бессмысленных просьб и неизбежными отказами, но задержался, увидев нечто знакомое в его глазах. Усмешка, быстро перешедшая и на губы. Воплотившееся в жизнь опасение, презрение, горечь. Мол «как и следовало ожидать от вас».
Точно. Он уже видел такое – у солдат, изначально практически безнадежных, которых порой неделями убеждали, будто они поправятся и все будет хорошо.
К концу срока парни порой сами умоляли добить их.
Здесь впрочем, не было произнесено ни единой просьбы или жалобы.
Страшила просто кивнул и сделал копытом прощальный жест, после чего снова отвернулся.
Глава экспедиции принял решение выходить немедленно. Уже пройдя ворота, он снова достал свое недавнее приобретение. Ну что, красиво, элегантно и не очень дорого. Все оценят.
Ладно: он никогда не был одним из них и кто будет утверждать, будто с ним в итоге случится что-то плохое?
Или, лучше сказать, незаслуженное. В конце концов, они же так и не узнали его историю.
Да и вообще – не к тварям же едет, а к пони.