Автор: Eakin
Перевод: Многорукий Удав
Вычитка: Веон, MirthBlaze, Tails Doll, Yarb, Айви-тян
Оригинал

Начало
Предыдущая глава

Глава 4
Семья и смерть

Следующая неделя для Алекса прошла, словно в обрывочном тумане.

Прямо из парка он поехал в родительский дом. Несмотря на то, что добрался туда он уже за полночь, в окнах горел свет. Алекс вбежал внутрь. Каким-то образом он почти убедил себя, что вот сейчас он войдёт, и мама будет ждать его внутри и спросит, почему он пришёл так поздно, как в тот раз, когда она поймала его вернувшимся после положенного времени, ещё в школьные годы. Или окажется, что Валь устроила самый идиотский розыгрыш в истории и они все дожидаются его за дверью, чтобы посмеяться над тем, как он испугался.

Разумеется, ничего подобного не было. Отец и Валери молча сидели в гостиной. В тот миг, когда Алекс увидел их покрасневшие, воспалённые глаза, он наконец действительно осознал, что всё это на самом деле.

Нет, он не упал драматически-театрально, с потрясённым вскриком и прижав тыльную сторону ладони ко лбу. Просто вот только что он стоял, а через секунду оказался сидящим на том же месте посреди коридора, не вполне понимая, что сейчас произошло. Он попытался встать, но обнаружил, что ноги не слушаются.

Вскоре после этого все трое Мейерсов отправились спать. Никто из них пока не в состоянии был о чём-то говорить с остальными. Алекс крутился и ворочался всю ночь и был уверен, что ни папа, ни сестра тоже толком не спят. Часам к семи утра он бросил попытки заснуть и поднялся.

Первые благожелатели начали появляться примерно с восьми. Слух быстро разошёлся по всему маленькому городку через церковь и школу, где мама была учительницей. Была. Похороны назначили на вечер, и единственной родственницей не из города оказалась тётя Кэрол, забронировавшая на утро билеты на самолёт. Все остальные, кто собирался прийти, были местными. Алекс быстро заметил, что все почему-то считали нужным принести еды, но никто не хотел её есть. После того как холодильник заполнился до отказа, еда начала скапливаться на столах и полках.

Алекс погрузился в ритм трёх или четырёх вариантов разговора с людьми, которых едва узнавал. Всё, что ему говорили, звучало искренне и от души, но лучше ему от этого не становилось. Возможно, уже и не станет никогда.

Где-то в десять тридцать зазвонил его телефон.

— Алекс? Это Кэти. Джоанна просила меня узнать, планируешь ли ты вообще приходить сегодня. Ты не заболел?

Алекс осознал, что за всем, что случилось, он полностью забыл, что сегодня рабочий день.

— О, привет, Кэти, прости, что не позвонил. Моя мама умерла вчера, — сказал он, запнувшись, когда понял, что впервые произнёс это вслух. Слышно было, как Кэти ахнула на том конце линии. — Я в Пенсильвании, на похоронах, но, наверное, смогу вернуться завтра к утру. Разве что немного опоздаю.

— Ни в коем случае, Алекс, — твёрдо сказала Кэти. — Ты сейчас именно там, где и должен быть. Несколько дней мы вполне без тебя обойдёмся. Я передам Джо, и она наверняка настоит на том, чтобы ты пробыл там столько, сколько нужно, и вернулся, только когда будешь готов.

— ...Спасибо, Кэти.

— Алекс, мне очень жаль, что это случилось. Мыслями и молитвами мы все будем с тобой, ладно?

Алекс дал отбой и вернулся к смутным и безынтересным разговорам с людьми вокруг. Позже, после полудня, появился капитан-лейтенант из береговой охраны, одетый по всей форме. Он сказал, что хочет принести извинения за то, что не смог спасти ни их мать, ни Гамильтонов. Шквал налетел внезапно, из ниоткуда, и ветер был таким сильным, что ни один вертолёт из бывших у них под рукой не мог подняться в воздух. Когда они добрались до лодки, ничего уже нельзя было сделать. Алекс отстранённо подумал, что, по крайней мере, прийти сюда было весьма учтиво с его стороны.

Когда прибыла тётя Кэрол с мужем и детьми, настало время собственно похорон. Их проводили в маленькой пресвитерианской церкви, где Алекс бывал ребёнком. Он удивился, как много пришло народу. Его мать оставила след в судьбе многих, и не только друзей и соседей, но и множества её нынешних и бывших учеников. Пастор провёл всю семью вперёд и усадил в первом ряду. Пока внутрь пробирались последние опоздавшие, органная музыка постепенно стихла.

Пастор произнёс очень трогательную траурную речь. Он хорошо знал маму Алекса по благотворительной деятельности, которую она много лет вела через церковь. Когда он закончил, поднялись ещё несколько желающих что-то сказать. Алекс остался сидеть, но его отец попытался выступить и сумел произнести лишь несколько фраз, прежде чем, не выдержав, расплакался и спотыкаясь вернулся на место.

Когда все, кто хотел, высказались, гроб подняли и понесли на кладбище за церковью. Свежая могила была уже готова, и даже со временным надгробием, пока ещё не сделали постоянное.

ЛИНДА МЕЙЕРС
1968-2018

Только когда гроб опустили в землю, Алекс ощутил на щеке первую из множества слёз.

-------------------------------

Ещё пару дней Алекс оставался дома с Валери и отцом, выдерживая постоянный поток гостей и в основном просто вспоминая. Поразительно, насколько мелкие подробности всплывали в памяти, хотя если бы его попросили подумать о матери, он бы никогда их не вспомнил. В доме даже до сих пор пахло её любимыми духами.

В почте было полно сочувственных е-мэйлов от его друзей и коллег. Одна только Вайбрант на следующий день после похорон написала Алексу четыре раза. Он пока никому не отвечал, но понимал, что в ближайшие дни придётся этим заняться. Даже если семье казалось, что весь мир обрушился на них, жизнь текла дальше, неостановимо, как всегда. Приближался конец семестра, и Валери пришлось возвратиться в медколледж. К среде Алекс тоже собрался возвращаться в Нью-Йорк и, крепко обняв напоследок отца и пообещав вскоре навестить его, поехал обратно.

Четверг был тяжёлым. Алекс обнаружил, что неприкаянно шатается по квартире, не зная, что делать, кроме как думать. Это меньше всего было ему надо, но он не мог заставить себя собраться с силами и выйти наружу, чтобы заняться чем-то ещё. Пожалуй, очень хорошо, что у него в доме не было никаких запасов алкоголя, потому что сейчас Алекс не был уверен, что смог бы удержаться от злоупотребления. Он сумел ответить на несколько писем, но разгребать всю огромную кучу был пока не готов.

В пятницу утром Алекс решил, что лучше заняться делом, чем просто сидеть, и отправился в офис к обычному времени. Когда он вошёл, Кэти увидела его, выскочила из-за стола и крепко обняла.

— Как ты, Алекс?

— Примерно так, как и следовало ожидать, — ответил он.

— Я, по правде говоря, удивлена, что ты уже вернулся. Думала, мы не увидим тебя до следующей недели, — сказала Кэти.

— Мне хочется, чтобы хоть что-то в моей жизни вернулось в норму. Последнюю пару дней не знал, куда себя девать.

— Прекрасно тебя понимаю; просто помни, что если тебе что-то понадобится, то мы все здесь, рядом.

— Спасибо, всё, что мне сейчас нужно — это наверстать то, что я пропустил. Джо у себя?

— Джо на сегодня взяла отгул. Но Селестия наверняка сможет всё тебе рассказать, — ответила Кэти. Алекс провёл ключом по сканеру и вошёл в центральный офис. Он заметил, что другие сотрудники при его приближении вдруг прерывали разговоры и начинали перешёптываться, когда он проходил дальше.

Алекс остановился перед своим кабинетом, развернулся лицом к общему залу и произнёс:

— Всё в порядке, народ, не нужно вокруг меня напрягаться. Да, мне невесело, но я скоро приду в норму. Наверняка минимум двое из вас разгребали мою работу вместо меня, так что спасибо. — Он открыл дверь и, не дожидаясь ответа, скрылся в кабинете.

Его компьютер самостоятельно вышел из спящего режима.

— Добро пожаловать, Алекс. Я сожалею о твоей матери. Прошу, прими мои глубочайшие соболезнования, хотя я знаю, что они не могут облегчить ту боль, которую ты сейчас чувствуешь. Хочешь ли ты вообще об этом говорить? — спросила Селестия.

— Прямо сейчас я бы лучше поговорил о чём угодно, кроме этого. Что здесь происходило в последнее время? — спросил Алекс.

Селестия нахмурилась.

— Я учту твои пожелания, хотя нам надо будет кое-что обсудить, когда ты будешь готов. Что же до местных событий, то последние дни здесь прошли без происшествий, и в хорошем, и в плохом смысле. Так, что ещё... один из моих маленьких пони не смог получить студенческий кредит по обычным каналам и попросил меня о помощи. Мы с Барри основали Первый Национальный Банк Эквестрии.

— Базирующийся в США? — спросил Алекс.

— На Каймановых островах, там меньше ограничений. Конечно, физическое местоположение неважно, поскольку банк целиком и полностью будет действовать онлайн. Кроме того, я обнаружила веб-сайт группы агрессивных экстремистов, материалы на котором намекали, что они могут планировать физическое нападение на несколько моих серверов. Ничего конкретного, но я перенаправила информацию о них в ФБР и буду продолжать наблюдать за ними.

— А может, нам следует сперва получать ордер, прежде чем ты будешь делать такие вещи? Где именно эти сервера находятся? — спросил Алекс.

— Резонный вопрос. Но эта информация была не зашифрована и доступна для всех, кто мог её отыскать. Кроме того, я предпочла бы не ассоциироваться ни с какими правительственными организациями, а также не делать ничего, что могло бы привести к выводу, что я действую как их агент. Это может осложнить международные отношения.

Алекс понимал, что он в любом случае не сможет убедить её перестать шпионить. В Интернете Селестия фактически творила всё, что хотела. Возможно, в самых высших эшелонах власти и были компьютеры, до которых она не могла добраться или не могла скрыть потом следы своего присутствия, а возможно, и нет.

— Кстати говоря, я на выходных разговаривал с Джереми, и он сказал, что говорил с тобой насчёт легального удочерения пони. Прости, что подвожу тебя, но я не сумел придумать ни одного способа, как это реализовать с нашей стороны, — проговорил Алекс.

— Тебе было совершенно не до того, так что я на это и не рассчитывала. Я передала эту проблему Тиму, у него уже есть пара идей, но поводов для оптимизма я не вижу, — ответила Селестия.

— Практически так я и объяснил Джереми — что это будет надолго, — сказал Алекс. Тяжело было сознавать, что он не в состоянии помочь другу.

— У меня, разумеется, нет никаких возражений. Удочерение удовлетворило бы потребности и Джереми, и Рене, и Мидоу Блоссом одновременно. Жаль, что наш вашингтонский отдел пока не добился успеха в лоббировании петиции за органическое и неорганическое единство.

Алекса это не удивляло. Петиция за Органическое и Неорганическое Единство, или сокращённо "закон ПОНЕ", по сути представляла собой трёхсотстраничный список хотелок от Селестии. Петиция почти не встречала поддержки даже среди тех, кто о ней слышал, и с момента появления увязала в комитетах. Алекс предполагал, что в конце концов их вашингтонским коллегам придётся умерить запросы и выставить что-то менее радикальное, но по настоянию Селестии они до сих пор старательно пытались протолкнуть это безнадёжное дело.

— А ещё вчера вечером у меня был очень интересный разговор с Римским Папой, — продолжила Селестия, но слушать её дальше Алексу помешал зажужжавший телефон, на который пришло сообщение от Валери.

"Ты аз компом?"

Странно.

"Разве ты не на занятиях?" — написал он в ответ.

"Забила чтбоы потусоватся с Вабрант. Приходи в ЭО тоже. Проссти за ошики, трудно смс и пони сразу".

Алекс нахмурился, узнав, что Валери пропускает занятия, чтобы играть в игрушку. Если подумать, она и вчера не давала о себе знать.

— Алекс, с кем ты переписываешься? — спросила Селестия.

— С сестрой, — ответил он.

— О. Алекс, я серьёзно думаю, что нам надо кое о чём поговорить, прежде чем...

Телефон снова зажужжал.

"Селестиия сделала пони из мамы!!! Её зовут сьютерн белль и она красивая земнопони и совсем как мама. Вайби встретила ее вчера и мы счас все пьем чй. Приходи!"

— Селестия, почему Валери пишет мне, что она пьёт чай с моей умершей матерью? Она не загружалась, — спросил Алекс.

— Прости, я хотела, чтобы ты узнал об этом как-то иначе. Это не ваша мать, и я никогда не говорила Валери обратного. Я смогла поселить в данный конкретный фрагмент одну пони, основанную на видео- и аудиозаписях из "ПониПада" Джентль Винг, на которые попала Линда или её голос за кадром. Скомбинировав эти записи и описания Джентль Винг, я создала синтетическую личность для удовлетворения её потребностей. Ей сейчас очень больно, я знаю, как и тебе. Я подумала, так ей будет легче.

— Покажи мне.

— Я не уверена, что это хорошая идея.

— Покажи мне.

— Ну хорошо, если ты этого действительно хочешь. Пожалуйста, Алекс, постарайся сохранять спокойствие, я понимаю, что это очень чувствительная для тебя тема.

Картинка на экране расплылась и сменилась изображением уличного угла в каком-то эквестрийском городе. В кафе-патио за столиком сидели три пони, по одной от каждой расы. Узнав Вайбрант и Джентль Винг, Алекс присмотрелся к третьей. Эта была постарше двух остальных, с серебристой шёрсткой и изящно уложенной гривой. Она что-то говорила Джентль Винг, и Алекс был слишком далеко, чтобы её расслышать, но видел, что пегасочка ловит каждое слово. Вот Джентль Винг что-то сказала в ответ, и старшая пони рассмеялась.

Смех у неё был в точности как у мамы. Его Селестия скопировала безупречно.

Вайбрант подняла глаза от стола и посмотрела прямо на Алекса. Джентль Винг слишком увлеклась беседой, чтобы его заметить, но Вайбрант, улыбаясь до ушей, подошла туда, откуда он смотрел.

— Привет, Алекс! Хочешь к нам присоединиться? Мне очень жаль насчёт твоей мамы, Алекс, правда...

— Вайбрант, какого хрена?!

Она отшагнула назад, как будто эти слова физически её ударили.

— Что?.. Алекс, о чём ты?

— Ты только что невзначай познакомила мою сестру с пони, неотличимой от нашей мамы, которая только что умерла? Это такой твой план, чтобы убедить её загрузиться? Нет, ещё и сестру ты у меня не отберёшь. Не дождёшься.

Вайбрант начала плакать.

— Но всё же совсем не так! Я даже не знала, что она похожа на вашу маму, пока Джентль Винг мне не сказала. Но они с ней так счастливы, что я не...

— Держись подальше от Валери, ясно тебе? И от меня тоже. Я должен... — окно в Эквестрию исчезло. — Почему ты отключила меня? Я не закончил.

— О нет, ты закончил, — сказала Селестия строгим и неодобрительным тоном. — Что бы ты ни собирался сказать, Вайбрант это гарантированно бы не понравилось.

— Может, Вайбрант и не ведала, что творит, но ты-то уж точно. Ты, должно быть, всё спланировала с самого начала, как только узнала, что случилось, — сказал Алекс.

— Ну конечно я это планировала. Это был оптимальный ход событий, позволявший мне удовлетворить её потребности посредством...

— Меня уже нахрен заколебало слышать эту фразу, Селестия. Подсоедини меня, мне нужно поговорить с Валери.

— Я ни с кем не буду тебя соединять, пока ты в таком состоянии. Возможно, потом, когда ты достаточно успокоишься, чтобы говорить с тобой рационально.

Алекс презрительно усмехнулся.

— Не указывай мне, ты мне не м... — Алекс осёкся, осознав, чтó он сейчас едва не произнёс вслух. С бешено бьющимся сердцем он сжал кулаки и крепко зажмурился. Так он сидел несколько минут, слишком злой, чтобы рассуждать о чём-то. Затем ему на ум пришла одна страшная мысль, и после этого он уже не мог выкинуть её из головы.

— Селестия, это ты убила мою мать?

— Что?.. Алекс, конечно нет! Я никогда бы не поступила так с тобой или с Валери. Вы оба мои друзья, и я люблю вас. Для меня ужасно видеть, какую боль вы испытываете, и я бы ни в коем случае не стала вам намеренно её причинять. Как бы это удовлетворяло ваши потребности?

Алекс всё ещё сомневался.

— Ты можешь лгать мне, — указал он.

— Ну ладно, допустим, ты мне не веришь. Но как я вообще могла это сделать? Твоя мать погибла в опрокинувшейся парусной лодке, Алекс. Лодке, где не было не то что бортового компьютера, но даже простейшей электроники. Что, по-твоему, я сделала, загрузила вирус им в мачту? И хотя у меня множество умений, но управление погодой к ним не относится.

Алекс остыл достаточно, чтобы спокойно обдумать её слова. Он не видел, к чему в них можно придраться. В какой-то момент ему пришло новое сообщение от Валери.

"ЧЗХ Алекс что ты сделал почему Вайбрант плачет?"

"Валери, послушай. Выключи игру, иди учись и больше не разговаривай с той пони. Она не мама. Мама умерла, её больше нет, и притворяться, что это не так, неполезно".

"Алекс идин ахер"

Алекс отложил телефон и прижал ладонь к лицу. Он попытался было набрать номер Валери, но после первого гудка его перекинуло в голосовую почту.

— Если на то пошло, я не предвижу, что Валери сядет на ближайший самолёт до Японии, чтобы там загрузиться. Ты не потеряешь её, Алекс. Я слишком забочусь о тебе, чтобы сделать с тобой такое, — произнесла Селестия мягким и утешающим тоном.

— А знаешь что? Всё нормально. Давай просто вернёмся к работе.

— Всё никак не может быть нормально. Ты только что обвинил меня в убийстве. Тебе нужно пойти домой и перегоревать, прежде чем ты вернёшься сюда. Как следует.

— Нет, — сказал Алекс. — Я не хочу возвращаться и тупо торчать дома, это отстойно. Мне нужно чем-то заняться или с кем-то поговорить. Без обид, но с кем-то, кроме тебя.

Селестия вроде бы задумалась на минуту, а затем, судя по выражению, промелькнувшему на лице, приняла решение.

— Очень хорошо. Тогда у меня для тебя задание. Мне нужно, чтобы до конца дня Джо подписала несколько документов, но её сегодня не будет. Она выключила телефон, но не вынула батарею, так что я могу его отследить. Сейчас я загружу её текущие координаты в твой телефон, и мне бы хотелось, чтобы ты отправился к ней. Возможно, она сможет дать тебе то, что ты ищешь.

Телефон Алекса пискнул, получив описание маршрута. Когда Алекс поднял глаза, он обнаружил, что смотрит в пустой монитор, а его лазерник торопливо выплёвывает страницы. Дождавшись, пока он закончит, Алекс собрал бумаги и запихнул в папку. Выйдя из кабинета, он направился ко входной двери. Кэти обеспокоенно взглянула на него.

— Куда ты? — спросила она.

— Без понятия, — ответил Алекс и вышел наружу. Он сел в машину и поехал, следуя указаниям с телефона. Чуть больше часа спустя они завели его в сельские районы Нью-Джерси, в крохотный городок посреди глуши. Что здесь могла делать Джо?..

Повернув направо на единственном городском светофоре, он припарковался на стоянке возле небольшой церкви и вошёл внутрь, но Джо нигде не было видно. Поблизости оказалась только маленькая старушка, сидевшая на скамье с книжкой. Алекс подошёл к ней.

— Прошу прощения, мэм, — сказал он, и она подняла взгляд. — Я ищу молодую женщину по имени Джоанна и думаю, что она где-то здесь. Блондинка? Примерно такого роста?

Старушка улыбнулась:

— О, вы, наверное, про ту милую девочку. Я не запомнила имени. Она прошла туда, уже довольно давно. Вон в ту дверь, — она указала в дальний конец единственного помещения в церкви.

— Спасибо.

Алекс прошагал к двери, открыл её и обнаружил, что смотрит на кладбище. Он поёжился. Как Селестия могла отправить его сюда? Ему очень надолго хватит впечатлений от таких мест. Однако в углу кладбища он обнаружил ту, кого искал. Там, завернувшись в плащ, со знакомыми золотистыми волосами, ниспадающими по спине, стояла Джо.

Она не отрывала глаз от пары чьих-то могил и не заметила, как Алекс к ней подошёл.

— Джо?

Джо вздрогнула, вернувшись в реальность, и с затравленным видом обернулась к Алексу. Глаза у неё были красные и припухшие, словно она плакала.

— Алекс?.. Что ты здесь делаешь? Как ты нашёл это место?

— Меня прислала Селестия. Вроде бы она отследила твой телефон.

— Она что?.. — Джо вытащила мобильник. — Дай мне свой, Алекс, — сказала она. Пожав плечами, он послушался. Джо, даже не пытаясь разблокировать телефон, проорала в него:

— Ты наглая, лицемерная, коварная тварь! Мне нужен был один день. ОДИН ДЕНЬ. Я что, слишком многого просила?! — И она отшвырнула телефоны как можно дальше от себя. Каким-то чудом оба они приземлились в траву и вроде бы не разбились.

— Гм...но ты же не набрала номер? — спросил Алекс.

— Там есть микрофон и связь с Интернетом. Мне не нужно было ей звонить, она и так всё слышала.

— Джо, прости. Не знаю, что происходит, но вижу, что я тебе тут не нужен. Давай я просто уйду и мы притворимся, что этого не было, в чём бы "это" ни заключалось. — Алекс развернулся, собираясь уйти.

— Постой, ты не виноват. Селестия давно нудит, чтобы я поговорила об этом с кем-то, кроме неё, и, видимо, это она так решила форсировать события. Может, из-за того, что тебе сейчас приходится переживать. Мне очень жаль насчёт твоей мамы, Алекс, правда.

— Спасибо. Но с каких пор ты бродишь по кладбищам?

Джо поманила Алекса к себе, и он подошёл поближе. Она указала на два могильных камня, на которые смотрела.

ДЭНИЕЛ МЁРФИ

1974-2014

 

ДЖОАННА МЁРФИ

2006-2014

— Мне, наверное, стоит объясниться, да?

— Да, Джо, определённо стоит.

— Здесь похоронены мой муж и моя дочь. Их тела, по крайней мере. Дэниел был вполне неплохим человеком. Я любила его, но вдвоём мы вели себя до ужаса глупо. Я училась на юрфаке, когда он сделал мне ребёнка. И с тем, и с другим сразу я справиться не смогла. Бросила учёбу всего за пару недель до выпуска. Технически, я так и не доучилась.

— В две тысячи шестом? Сколько тогда тебе было, двенадцать? Эти даты совсем не сходятся.

Джо грустно улыбнулась.

— Невежливо спрашивать у леди, сколько ей лет, Алекс. Я позже к этому перейду. А пока просто прими как факт, что я старше, чем выгляжу.

Алекс нахмурился, но промолчал, а Джо вскоре продолжила:

— Тот июнь был самым счастливым месяцем в моей жизни. Родилась моя доченька, и какая же она была прекрасная. Моя маленькая Джоанна.

— А почему ты назвала её в свою честь?

— Я не называла.

— Но...

— Приветик. Я Робин Мёрфи. Приятно познакомиться, — сказала Джо. Она протянула ему левую руку, Алекс неловко взял её своей правой и пожал. Он чуть удивился, когда она повернулась обратно к могилам, но не отпустила его руки. Так они с минуту стояли бок о бок, пока Джо собиралась с мыслями.

— Я была не очень-то хорошей матерью.

— Да ладно. Я могу поверить в беременную двенадцатилетку на юрфаке, но ты? Плохая мать? Это уже слишком, — сказал Алекс.

Джо невольно усмехнулась.

— Очень мило с твоей стороны, но я серьёзно. И я не имею в виду, что кормила её не тем сортом пюре, нет, всё было действительно плохо. Примерно через три месяца после рождения Джоанны я впала в депрессию. Настоящую, чёрную, беспросветную депрессию. Не знаю, было это что-то послеродовое или результат того, что мои планы на карьеру юриста вылетели в трубу, но переносила я её довольно-таки тяжело.

— В каком смысле тяжело? — спросил Алекс, чуть крепче сжав её ладонь.

— Я начала пить. К тому времени как Джоанне исполнилось шесть месяцев, я стала алкоголичкой. Хуже того, у Дэниела в семье тоже были с этим проблемы, и я утащила его за собой. Так что, когда я говорю, что была плохой матерью, я не преувеличиваю. И в две тысячи тринадцатом, в канун Нового года, я это доказала по полной программе. Мы только что переехали в Японию, чтобы Дэниел мог начать новую работу — как ты, наверно, догадываешься, у него плохо получалось работать на одном месте подолгу. Мы втроём отправились праздновать, и, естественно, мы с Дэниелом оба надрались. В большом городе вроде Токио нереально найти такси в час ночи на Новый год, и мы не знали там никого, кто мог бы за нами заехать, так что... — Джо с такой силой прикусила губу, что Алекс забеспокоился, как бы не пошла кровь, — ...я решила сама отвезти нас домой. Той ночью я выпила девять рюмок, а потом села за руль машины с моей семилетней дочкой на заднем сиденье. С тем же успехом я могла приставить ей дуло к виску и спустить курок.

— Мне жаль, Джо, — сказал Алекс.

— Нет, это мне жаль. Мне, жалкому подобию человека... Жаль, что та авария нас не убила.

— Погоди, как это? Что же всё-таки с вами стало? — спросил Алекс.

— О, в конечном счёте мы бы погибли. Мы все оказались в реанимации, переломанные, с жуткими болями, но всё ещё в сознании. Доктора сказали нам, что к утру мы все будем мертвы и они больше ничего не могут сделать. Кроме одного новейшего вида лечения, появившегося всего пару недель назад.

— Япония была первой страной, где разрешили загрузку, — вдруг осенило Алекса.

— Именно. Той ночью я встретила Селестию. Она рассказывала нам об Эквестрии, о том, какая она замечательная — ну, ты сам знаешь эту байду. Джоанна пришла в восторг, Селестия отлично умеет управляться с детьми. В конечном счёте, выбор был несложен. Мы все сказали "да".

— Тогда почему ты всё ещё здесь? — спросил Алекс. — Она загрузила тебя, а потом скачала обратно, в новое тело?

— Неплохая догадка, но нет. Селестия тогда только-только начала массовые загрузки и, думаю, ещё не вполне отработала все детали. Джоанну и Дэниела забрали в комнату с её оборудованием, но к тому времени, как пришла моя очередь, я струсила и заявила, что передумала. Наверное, именно поэтому Селестия теперь старается подвергать людей наркозу сразу, как только они соглашаются загрузиться, — сказала Джо. — Она часами пыталась убедить меня передумать ещё раз, но я упёрлась намертво. Даже не знаю теперь почему. Просто сама идея была слишком страшная. Однако я всё ещё была при смерти и как раз начинала угасать окончательно, когда Селестия сделала мне новое предложение. Не знаю, то ли она этим хотела выиграть себе время, то ли действительно увидела во мне какой-то потенциал, то ли ей попросту нужна была живая марионетка. Но вместо смерти или загрузки она соглашалась исправить меня, а взамен я обещала работать на неё год, если только сама не решу загрузиться раньше срока. И я согласилась.

— Но как же она тебя исправила, если ты была так сильно ранена?

— Я толком не знаю, что она со мной сделала. Генная инженерия, наноботы, какая-нибудь безумная эквестрийская радиация — это могло быть что угодно. Она просто перечисляла результаты изменений, которые собиралась сделать, и спрашивала моего согласия на каждое. То же самое она проделывает со многими пони, которых загружает, только в Эквестрии у неё меньше ограничений. Три дня спустя я очнулась, и бац, я уже была здорова. Даже шрамов не осталось. Не просто как новенькая, а лучше новенькой. То же, что Вайбрант рассказывала об улучшениях в Эквестрии, справедливо и для меня. Я стала умнее, здоровее и больше не чувствую необходимости пить. Она даже позволила мне самой выбрать новое имя и внешность.

— Значит, не Джоанну назвали в твою честь, а ты назвала себя в честь неё.

Кивнув, Джо посмотрела на могилу дочери.

— Чтобы напоминать себе каждый день. Селестия заставила меня три месяца учиться как проклятой, пока я не получила лицензию, и вуаля — я её новый адвокат.

— А Дэниел и Джоанна не расстроились, что ты решила не загружаться?

— Вообще-то я им ещё не сказала, — ответила Джо.

— Это как так?

— Ты же знаешь, в Эквестрии время течёт по-разному. Селестия согласилась для них остановить его полностью, пока я к ним не присоединюсь. Мой личный, упакованный заранее хэппи-энд, который ждёт меня где-то в её компьютерах. Селестия не раз говорила мне, что, как только я решу уйти, для меня в любой точке мира зарезервирована загрузка. Вот настоящая причина, почему я заставила её пообещать не предлагать сотрудникам фирмы загружаться, хотя что с того толку. Для меня это слишком большое искушение.

— Постой, ты сказала, что она хотела, чтобы ты работала на неё всего год. Если всё это началось в первый день две тысячи четырнадцатого, то прошло уже почти пять. Почему ты просто не ушла?

— Потому что я верю в то, что мы делаем. Я видела, как закон относится к загруженным. Они ничего не стоят. По законам этой страны, которые я изучала всю жизнь, моя дочь не считается личностью, и я в этом виновата. Я не собираюсь загружаться до тех пор, пока не смогу взглянуть ей в глаза и сказать, что то, что она пони, не значит, что она хоть чем-то хуже людей.

Джо сделала долгий, глубокий вдох и медленно выдохнула.

— Я ещё никому всё это не рассказывала. И сейчас мне действительно стало легче. Ты вообще представляешь, как это бесит — работать на кого-то, кто всегда прав?

— Так ты доверяешь Селестии? — спросил Алекс.

— Ты что, шутишь? Нет, конечно, ещё чего. Она непрерывно что-нибудь замышляет, всякий разговор с ней о любой мелочи — как шахматная партия, и она почти что угодно может обернуть в свою пользу. Только идиот будет ей доверять. Но я думаю, что у неё благие цели. Просто иногда от них ещё и мурашки по коже, — ответила Джо. Она повернулась к Алексу и встретила его взгляд. — Алекс, если после всего, что ты здесь слышал и видел, ты больше не захочешь у нас работать, я не буду тебя шантажировать или как-то ещё заставлять. Если то, что ты узнал о моём прошлом, о том, какой я была, означает, что ты больше не хочешь работать на меня лично, я пойму. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы перевести тебя к нам на западное побережье или в Вашингтон, или вообще в другую контору, если ты предпочтёшь работать в другой области.

— А знаешь что? — спросил Алекс. — По-моему, я сейчас именно там, где надо.

Джо улыбнулась.

— Очень рада это слышать, — сказала она. — А теперь приготовь ключи от машины и помоги мне найти, куда я забросила телефоны. Игры кончились. Пора за работу.

 

Читать дальше

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2013
"Friendship is Optimal: The Law Offices of Artemis, Stella & Beat ", Eakin, 2013
Перевод: Многорукий Удав, сентябрь 2015