14 февраля, католический День Влюблённых, теперь празднуемый и у нас. В этот день хотелось бы преподнести на суд читателям какую-нибудь красивую романтическую историю, но я такого не умею писать.
И потому, вместо этого, предлагаю прочесть очередную совместную работу xvc23847 и kasket в привычном для них жанре – клопоте.

Авторы: xvc23847, kasket
Редактура и вычитка: xvc23847

История никак не связана с сеттингом ЧМ.

Агентство. Мой слуга – иномирянин.

– Что-нибудь ещё, мисс Пастель? – человек улыбнулся единорожке насквозь фальшивой улыбкой.
На самом деле, ему больше всего хотелось придушить эту особу… да должностные инструкции не позволяли. Он должен был выполнять все капризы избалованной художницы – так было прописано в контракте. Получить работу в Эквестрии было непросто, особенно с учётом очередного экономического кризиса на родине, так что быть высланным совсем не хотелось.
Эквестрийские биты были надёжной и, вдобавок, конвертируемой валютой. Так что, поработав на низкооплачиваемой – по местным меркам, само собой – работе, можно было вернуться в родной Мир обеспеченным человеком. Или, если повезёт, через пять лет получить гражданство в этом. Желающих поработать было хоть отбавляй, но пускали единицы, причём понять принцип отбора было решительно невозможно – со стороны всё выглядело как обычное собеседование. Пытаться подкупить кого-то из хуфинков было верным способом провалить беседу, про угрозы и упоминать глупо. Верные воины пера и чернил ничего не боялись и ничего не желали, они были идеальными канцелярскими работниками.
Почему он прошёл, Сергей и сам не понимал: кандидатов было почти три сотни, но повезло ему… Ну, так он считал, пока не оказался на роли прислуги у известной кантерлотской художнице Пастель: у единорожки наступил очередной приступ творческого застоя, и она уехала в уединённую лесную гостиницу вместе с двумя помощницами и, по совместительству, натурщицами. Чтобы не слишком страдать от отсутствия подобающего обслуживания, кобылка заказала персонального слугу, указав в пожеланиях «редкий и необычный внешний вид». Ничего более редкого, чем человек, у агентства не оказалось… Так Сергей оказался на побегушках у пони.
Собственно работа не была такой уж сложной, сложным был характер хозяйки. Её настроение менялось так часто и непредсказуемо, что человек давно перестал пытаться отследить его. Так и сейчас – он просто натянул улыбку и выполнял капризы художницы.
– Да, Сергио, стакан морковного сока, пожалуйста, – чуть шевельнула кобылка копытцем, не поднимаясь с шезлонга.
Все встреченные им пони коверкали его имя, как сговорились. Может, оно казалось им неблагозвучным?
– А нам апельсинового! – хором крикнули помощницы единорожки.
Близняшки лежали на земле, расстелив покрывала. Вряд ли загорали, скорее просто грелись на солнышке. Две пони, похожие как две капли воды – тёмно-серая масть, светло-фиолетовые гривы и хвосты, раскосые жёлтые глаза; даже кьютимарки – палитры – были зеркальным отражением одна другой. Их невозможно было бы отличить, если не одна маленькая деталь: Бриз была пегаской, а Гаст фестралочкой.
Парень кивнул и отправился в дом, на кухню, где хлопотала земная пони из персонала гостиницы.
– Вайпер, будь добра, стакан морковного сока и пару апельсинового, – попросил он кобылку.
Та кивнула, но, прежде чем направиться к соковыжималке, достала из аптечки успокаивающую настойку и подала человеку. Тот благодарно улыбнулся и глотнул прямо из горлышка, хотя по инструкции нужно было дозировано накапать в стакан, чтобы не перебрать с дозой. Пока шумела работающая соковыжималка, человек с удовольствием ощущал, как расслабляются напряжённые мышцы, а лицо перестаёт сводить в улыбающейся маске. Даже нервный тик пропал.
– Спасибо! – Сергей искренне поблагодарил пони. – Что, так было заметно?
– У тебя на лице написано желание кого-нибудь убить, – кобылка поставила поднос со стаканами на стол перед парнем. – Так достала?
– Наверное, это я такой нервный, – вздохнул человек.– Ничего такого мисс Пастель не требовала… Только передвинуть шезлонг в тень – солнце печёт, принести подушечку, принести орешков, принести полевых цветов, передвинуть шезлонг на солнце – холодно, принести патефон – без музыки скучно, принести свежую газету, передвинуть шезлонг правее – там вид лучше, найти другую пластинку… Это за последний час. А перед этим я три часа стоял возле неё просто так, без единого требования, кроме как стоять рядом и ждать указаний.
Кобылка сочувственно погладила копытцем сжавшуюся в кулак руку. Она знала, какими избалованными бывают столичные пони. Требований к еде они предъявляли столько, что подчас приходилось заводить на гостя целое досье, где записывалось, что он любит, а что не переносит. Так что она прекрасно понимала коллегу.
Сергей потрепал Вайпер гриву между ушами – закрепившийся между ними дружеский жест – и пошёл к хозяйке. У той, очевидно, возникла новая идея и она стояла, гарцуя на месте. Близняшки с любопытством смотрели на неё, не делая попыток встать.
– Ваш сок.
– Оставь на столике, выпью, когда вернусь, – лимонно-жёлтая единорожка закончила с разминкой и направилась к выходу.
Пожав плечами, человек поставил поднос на стол и встал рядом в ожидающем режиме.
– Идёте на прогулку? – бесстрастно уточнил он, внутренне радуясь временной свободе.
– Решила пробежаться, воздух в хвойном лесу просто замечательный, – кобылка вдохнула полной грудью, демонстрируя, как ей нравится запах смолы и хвои.
– Вы правы, мисс Пастель, воздух прекрасен.
– Ты идёшь со мной, – не терпящим возражений тоном заявила пони и, не оглядываясь, порысила к выходу.
Сергей едва сдержал стон, но покорно пошёл следом. К удаче человека, художница выбрала совсем лёгкий темп, так что парень мог его свободно поддерживать. Тягаться с пони в скорости и выносливости он и не мечтал. Прогулка среди сосен, как видно, улучшила настроение единорожки, и она решила развлечь себя разговором со слугой.
– Так, кто ты говоришь? Минотавр? – пони свернула на менее хоженую тропинку.
– Нет, мисс, человек.
Прогулка стала тяжелее – пони пробегала под ветвями, а более высокому человеку везло меньше.
– Человек? Никогда раньше не слышала, – призналась кобылка. – И как далеко твоя родина? Сколько до неё добираться?
– Нисколько, мисс, – пони удивлённо оглянулась на слугу. – Моя родина так далеко, что добраться до неё можно только большим порталом.
После аликорнизации Твайлайт Эквестрию опутала сеть порталов, позволяющих мгновенно переместиться между городами. Пока ещё это было очень дорого и энергозатратно, так что использовали эту сеть редко. Больших порталов было меньше десятка и использовались они исключительно для связи с другими странами, а с недавнего времени – и Мирами. Однако о последнем знал весьма ограниченный круг пони.
– Ну и дыра же, наверное!.. Без обид, – как многие жители столицы, Пастель искренне считала, что цивилизация исходит именно из Кантерлота и чем дальше – тем уровень жизни ниже.
– Вы правы, жить там было не очень приятно, – Сергею вспомнились загазованные улицы, толпы народа, нескончаемый поток машин и вечный городской шум.
– Несчастные… – в воображении кобылки возникла степь, где возле родника стояли несколько косых шалашей, построенных из жердей и покрытых плетёными из травы циновками. Между шалашами бродили грязные, истощённые человеки. – Я рада, что судьба позволила тебе перебраться в Эквестрию. Скажи, что ты почувствовал, впервые пройдя по улицам нашей столицы?
– Восхищение, – честно ответил Сергей.
В памяти ещё были свежи первые ощущения. Такое спокойствие и умиротворение, ни гула толпы, ни шума моторов, ни ругани, только негромкий цокот копыт и неспешные разговоры вполголоса. Приятная глазу архитектура домов, схожих между собой и при этом отличных друг от друга. Это были не серые коробки многоэтажек, выстроенные под копирку, а настоящие произведения архитектурного искусства!
– Не сомневаюсь! – рассмеялась пони.
Она представила, как ошарашенный испуганный туземец бродит меж огромных зданий с открытым ртом, тычет пальцем во всё незнакомое, пугается большого скопления пони… Вряд ли в его глуши были столь большие поселения!
– Но ты быстро адаптировался, – не могла не признать художница.
Человек всегда был опрятен и зачем-то постоянно носил одежду – наверняка, это какой-то дикарский обычай. Также он отличался вежливостью и расторопностью – видимо, пони из агентства хорошо обучили его. Возможно, он даже знает грамоту… хотя требовать такое от вчерашнего дикаря – это уже перебор.
– Люди славятся своей способностью приспосабливаться.
Человек невольно вспомнил волну прогресса, принёсшую массу изменений, нужных и ненужных: от компьютеров размером с телефон до соевого мяса.
Единорожка представила, как при пересыхающем источнике воды племя снимается со стойбища и уходит искать новый родник. Бедным дикарям приходится приспосабливаться к изменчивой природе…
Прибежав обратно в гостиницу, человек с удивлением заметил, что почти не запыхался. То ли дело было в чистом воздухе, то ли в магии, разлитой в Эквестрии. Магические способности Сергея были нулевыми – это проверили сразу – но, может, магия подействовала не напрямую, а как-то иначе?
Единорожка, явно имевшая ещё меньшее отношение к спорту, чем человек, устала куда больше и теперь лежала на дощатом настиле. Даже внешний вид у неё оказался хуже, чем у слуги: каким-то образом она умудрилась нацеплять уйму сухих иголочек и веточек. Хорошо ещё, в смоле не перепачкалась!..
Видя столь плачевное состояние хозяйки, Сергей поспешил за щёткой, не дожидаясь очевидной команды, явно готовой сорваться с губ недовольной пони. Какой бы раздражающей она подчас не была, но всё-таки оставалась его госпожой. Вдобавок, парню было жалко испорченного вида единорожки.
– Позволите почистить вас? – Сергей показал Пастель щётку, художница оглядела себя и, поморщившись, кивнула.
Вычёсывать пони было совсем иначе, чем любого привычного зверя, встречавшегося человеку. Прежде всего, несмотря на внешность, не было ощущения, что чистишь животное – напротив, явственно ощущалось, что гладишь именно разумное существо, хоть и неясно, в чём именно это выражалось. Пони были не больше лошадьми, чем люди – шимпанзе. Сергей поймал себя на мысли, что вычёсывание нравится ему не меньше, чем пони, и что он хотел бы погладить Пастель по спине, а просто рукой.
Сама же единорожка вытянулась на полированных досках пола и только чуть вздрагивала, когда щётка касалась шёрстки, наслаждаясь процессом. До этого она использовала магию, чтобы почистить себя щёткой, реже обращалась за этим в салон. Однако теперь она определённо будет чаще просить своего нового слугу почистить её!.. Его ловкие верхние конечности были словно созданы для ухода для пони. Лишённые магии, дикари на удивление ловко приспособились управляться со своими… как их?.. руками.
Каждое прикосновение щётки было сладостно приятным, жёсткие щетинки дразнили нежную кожу, отдаваясь приятным теплом в теле. Оно постепенно накапливалось, так что короткая шёрстка пару раз вставала дыбом, и каждый раз была вновь приглажена. Тепло становилось жаром, собиравшимся внизу живота… Когда кобылка поняла что это, она обильно покраснела и решила удалиться, пока не выставила себя в дурном свете перед слугой.
Человек увлечённо гладил кобылку не столько для чистоты – сора давно уже не было – сколько для удовольствия, своего и Пастель. Сергей ясно видел, что той тоже нравится вычёсывание. Так что, когда единорожка поспешно встала, он недоумённо посмотрел на неё.
– Я пойду к себе, не тревожь меня, – немного запинаясь, произнесла покрасневшая кобылка и поспешно ушла в свою комнату.
Парень только пожал плечами – раз не рассердилась, значит, всё было сделано правильно. Вероятно, очередной перепад настроения… Человек направился на кухню в надежде перекусить, пока вновь не понадобился художнице.
Из своей комнаты Пастель вышла только к вечеру, хмурая и неразговорчивая до такой степени, что даже натурщицы держались в стороне… Хотя, к ним-то она отнеслась как обычно. Закончив ужин, художница безмолвно направилась к себе, уже от дверей бросив:
– Сергио, зайди ко мне, пожалуйста.
Человек посмотрел на близняшек – те пожали плечами. Ничего не оставалось, кроме как идти в комнату единорожки.
Кобылка лежала на кровати, и когда Сергей вошёл, нервно вздрогнула. Парень молча застыл, ожидая приказаний.
– Сергио, я прошу… – пони запнулась и почему-то покраснела. – Прошу причесать меня.
В руки Сергею слеветировала щётка. Человек недоуменно посмотрел на нервничавшую кобылку – как будто он мог отказать?
– С радостью, – честно ответил он, подходя к кровати. Пони тут же отодвинулась, показывая, что парень может сесть рядом.
Человек с удовольствием продолжил вычёсывание или, скорее уж, поглаживание, так как вычёсывать было давно нечего. Кобылка, словно только этого и ждала, издала сдавленный стон и уронила голову на одеяло. В этот раз, казалось, она получала ещё больше удовольствия, ощутимо вздрагивая всем телом при каждом прикосновении. Человек отложил щётку, отчего пони удивлённо и расстроено посмотрела на него, явно ожидая продолжения процедуры. Вместо этого парень провёл голой рукой вдоль позвоночника от начала гривы до самого хвоста. И этот самый хвост рефлекторно вздёрнулся, несильно хлестнув человека по руке. Художница закусила губу, зажмурившись изо всех сил. Она была напряжена так, что готова была зубами рвать подушку!..
А человек, словно догадавшись о её состоянии, сконцентрировал внимание на фланках, поглаживая и почёсывая ногтями кьютимарку-кисточку. Зуд и жар под хвостом стали поистине невыносимыми!.. Предательское тело перестало слушать затихающий голос разума, и теперь, совсем не скрываясь, требовало своего: бёдра приподнимались при каждом прикосновении, а хвост метался из стороны в сторону, привлекая внимание к тому, что должен скрывать.
Последним усилием воли Пастель держалась, чтобы не закричать, не потребовать продолжения. Хоть она и дискредитировала себя настолько, насколько возможно, ей отчаянно не хотелось просить большего!.. Но человек сам понял, чего желает госпожа, и его пальцы скользнули вниз, пройдясь по краям пышущей жаром щёлки, от чего кобылка сдавлено застонала, уткнувшись мордочкой в подушку. Бледно-розовое сияние показало, что рог начал испускать неконтролируемые искры магии. Человек тем временем играл с сосочками, доводя кобылку до исступления – то нежно сжимал их, то оттягивал, вызывая новые стоны.
Пони не выдержала и жалостливо посмотрела на парня, ей хотелось разрядки. Сергей сдвинул руку и его пальцы медленно вошли в скользкое и горячее лоно единорожки. Кобылка выгнулась, раскрыв рот в беззвучном крике – она почти достигла пика, ещё чуть-чуть!.. Ноги дрожали, а частое горячее дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Парень согнул пару пальцев внутри пони, словно пытаясь что-то нащупать… и нашёл крошечное, едва ощутимое место. Едва палец скользнул по нему, как Пастель, захрипев, тяжело рухнула на кровать. Её бока тяжело поднимались и опускались, она наконец-то достигла желаемого пика, но этого было недостаточно! Как смочить губы и язык жаждущему напиться, так и она хотела большего. И, глядя на торчащие штаны своего слуги, она точно знала, где получить желаемое…
Сергей быстро понял, удовольствие какого рода приносит его поглаживание пони. Поначалу это показалось ему забавным, но в какой-то момент он понял, что и сам возбуждён не на шутку. Может, дело было в феромонах, может, в особом запахе, исходившем от смазки кобылки, но человек страстно желал эту единорожку. Желал, как ни одну девушку ранее.
Кобылка была восхитительно сексуальной, её стоны отдавались эхом в его паху. А когда она одновременно смущённо и с жадностью посмотрела на его ширинку, парень понял, что больше не в силах сдерживаться. Может, его уволят после этого и вышлют из Мира навсегда, но это того стоило!
Пастель, затаив дыхание, смотрела, как человек скинул с себя рубашку и брюки, так что только небольшой клочок ткани скрывал от единорожки желаемое, а секунду спустя и эта преграда исчезла. Форма была совсем иной, чем помнилось кобылке, но это не имело никакого значения – от одного вида возбуждённого человека возбуждение вернулось и к ней. Теперь она не хотела ласк, она хотела, чтобы её покрыли, как бы пошло это не звучало применительно к существу другой расы.
– Ну же!.. – прошипела единорожка, когда хвост сам собой отошёл в сторону.
Человек растянул её киску и начал медленно входить внутрь, но кобылку это совсем не устраивало! Она резко подалась назад, приняв его полностью, и застыла – внутри он чувствовался много большим, чем ей казалось вначале. Сергей начал двигаться, ускоряясь, чему единорожка только способствовала, двигаясь в противофазе. Она отвергала даже мысль замедлиться и растянуть удовольствие, желая, наконец, кончить.
Парень с силой входил в кобылку, сжав её бока в области кьютимарок. Пони стонала тихо, но непрерывно, иногда вскрикивая, но тут же закусывая губу. Человек чувствовал, что не сможет долго продержаться, но и Пастель была на грани, так что он только ускорился.
Розовая вспышка магии возвестила, что художница пришла к финишу первой. Внутри неё всё сжалось, словно выдаивая из человека семя, и он, больше не в силах сдерживаться, кончил в кобылку.
Парень ещё несколько раз судорожно дёрнулся, словно пытаясь глубже проникнуть в единорожку и отвалился от неё, тяжело дыша.
И он, и она были покрыты крупными каплями пота, а дыхание едва начало приходить в норму.
Сергей сидел на краю кровати, не желая думать о последствиях случившегося. Пони приподнялась и навалилась ему на спину, положив голову на плечо.
– А теперь я уволен? – наконец спросил он.
– Глупый, даже не мечтай… – кобылка прикрыла глаза и потёрлась своей щекой о его. – У меня ещё не закончен творческий отпуск, и я не намерена лишиться такого слуги. Ты самый стойкий из всех, что я нанимала – прочие сбегали от моих капризов через день.