Автор картинки — Chatoyance

Автор: Chatoyance
Перевод: Многорукий Удав
Вычитка: Yarb, Веон, Hariester, Tails_Doll, Glimmer
Оригинал

Начало
Предыдущая глава

Глава 5
До смерти хочется жить

Видеофайл загружался целую вечность, и Шифра нервно ёрзала, сидя в ожидании. Её компьютер был далеко не новым, а интернет-соединение — единственное, что она оставила от кабельного пакета — время от времени тормозило. Или, может, дело было только в компьютере — "Эквестрия онлайн" работала прекрасно. А ещё Шифра обнаружила, что эта капризная хрень почему-то не умеет проматывать видео вперёд, так что ей пришлось дожидаться того единственного репортажа, который её хоть как-то интересовал.

Шесть лет назад Шифра отключила телевизор и махнула рукой на все и всяческие новости. В мире царил бардак, политика превратилась в коррумпированную подстилку под корпорации, а экономика летела ко всем чертям. Шифра устала от чувства беспомощности, ей надоело бояться вещей, с которыми она ничего не могла поделать. У неё остались веб-комиксы, статьи на интересных ей научных и игровых сайтах и мультфильмы, которые она скачивала из сети. Когда кто-нибудь начинал обсуждать текущие события, она специально старалась не слушать. От новостей не было никакой пользы, они лишь заставляли её бессильно злиться, подавляли и создавали атмосферу безнадёжности, а так и до язвы желудка недалеко. И вообще, любые новости в её глазах были одной сплошной пропагандой.

Но сейчас в новостях появилось нечто, очень глубоко и сильно её волновавшее — как всё, что было связано с "Эквестрией онлайн" и Селестией. Только вот для того, чтобы добраться до нужного ей сюжета, Шифре приходилось продираться через бесконечные минуты глобальных ужасов и местных несчастий. Она до предела уменьшила громкость звука на мониторе, чтобы как можно меньше расстраиваться, но помогало всё равно плохо. Ей приходилось следить за экраном хотя бы вполглаза, она не могла просто отойти на время, потому что чёртов видеоплеер не умел отматывать назад или ускорять просмотр. Один раз она попыталась, и в результате пришлось смотреть всё с начала.

В Греции бушевал кризис, Евросоюз был на грани распада, Фукусима грозила кошмарными бедствиями на сотни лет вперёд, Соединённые Штаты пытали людей и расстреливали детей с беспилотников, и это были ещё наиболее терпимые новости. Шифра отвернулась от экрана, чтобы не всматриваться в самый, по идее, главный сюжет программы — про то, как кого-то, о ком она никогда не слышала, застукали в постели с кем-то, на кого ей было плевать. Она медленно покачала головой, вспоминая, почему перестала смотреть чёртов телевизор.

Голоса в динамиках начали рассказывать о том, что где-то кто-то не получит пенсию, потому что в результате очередной финансовой махинации, которая... но Шифра уже сидела и улыбалась, пропуская бубнёж мимо ушей: она вспоминала свои приключения в последние три месяца с Селестией... и ещё одним новым другом, Тандером. Видимо, Селестии понадобился помощник, чтобы разбираться с надоедливыми мелочами её королевских дел, и в результате Лавендер Рапсоди начала время от времени сталкиваться с интеллигентным и собранным Тандером Стидом. Они почти моментально потянулись друг к другу, и вскоре Лавендер обнаружила, что проводит много времени в разговорах с этим умным и дружелюбным жеребцом — а иногда даже помогает ему с работой над...

Чёрт, она пропустила начало. Шифра срочно кинулась прибавлять громкость, и дурацкая кнопка внезапно врубила динамики на максимум, больно ударив по ушам. Немного повозившись, она сумела уменьшить звук до приемлемого уровня.

— ...они верят, что эта эмоция уникальна для человека, и поэтому выбрали такую форму протеста.

На экране кучка людей с преувеличенно-огромными носовыми платками и значками, на которых было нарисовано что-то вроде дождевых капель, сменилась изображением одного молодого парня из этой группы.

— Я присоединился к движению "Мы — люди", потому что мне грустно за всех тех, кого больше нет. Я боюсь, что у нас разрешат загрузку. Нельзя давать людям такой выбор, это нужно остановить. — На вид парню было лет за двадцать, и он говорил очень серьёзно, почти с возмущением.

Бойкая репортёрша на секунду поднесла себе к губам микрофон с большим логотипом.

— А почему вы протестуете при помощи плача?

Микрофон снова оказался перед лицом парня, и он нервно улыбнулся:

— Мы плачем, потому что это по-человечески. Машина не может чувствовать, машина не может плакать. Мы плачем по всем убитым людям и из-за этих издевательских заявлений, что на самом деле они продолжают жить. Мы плачем, чтобы привлечь внимание к тому, что даже если эти заявления — правда, никто не может считаться человеком, не познав трагедий и печали. Мы плачем об утрате человечности. — Он развернулся к группке людей позади. — МЫ — ЛЮДИ! МЫ — ЛЮДИ!

Остальные члены группы в ответ принялись выкрикивать тот же лозунг.

Камера переключилась на лицо репортёрши, молодой азиатки с идеальной причёской и макияжем:

— Итак, эти целеустремлённые молодые люди готовы проливать слёзы за то, во что верят. С вами была Джойс Акияма, новости Седьмого канала.

И это всё??? Раздражённо ворча, Шифра закрыла браузер. Чёрт бы их побрал... Ей пришлось смотреть столько дряни, и только лишь ради этого. Чёрт возьми! Теперь, когда она знала название этой группы, лучше было просто его нагуглить. "Мы — люди". Сначала Шифра удивилась, что это за народ рыдает на ступенях перед зданием суда, но ей не хотелось подходить к ним, чтобы выяснить. Но потом, когда Барби Липучка упомянула, что это был протест против возможной легализации здесь центров виртуальной реальности... Шифра должна была узнать, кто они.

Узнать, кто её враги.

Она подружилась с Селестией, а теперь и с Тандером, и возможность посмотреть на Эквестрию глазами Лавендер Рапсоди, почувствовать, что она буквально гуляет по Кантерлоту — это было бы суперофигительно! Просто обалденно, и Шифра очень хотела побывать в Эквестрии... наяву. Но из-за того, что загрузка была неотъемлемой частью комплекта, там, где она жила, всё целиком пока было запрещено.

Она подсчитала, что смогла бы позволить себе на свою зарплату уходить в виртуальность по часу каждый день и на два часа по субботам, если бы рядом построили такой центр! Но для этого загрузку должны были сначала признать легальной. Похоже, на рассмотрение вопроса должно было уйти много времени, и не факт, что решение будет положительным. Лавендер спрашивала Селестию, почему нельзя делать точки "Эквестрии Наяву" без встроенной возможности загрузки, но для принцессы это было неприемлемо. Каким-то образом это условие должно было привести к лучшим результатам в дальней перспективе, хотя Лавендер, хоть убей, не могла понять как.

Ей казалось очевидным, что сперва нужно делать центры виртуальной реальности без загрузки, чтобы подготовить публику, а уже потом поднять вопрос с загрузкой. Но, видимо, дело было в каких-то хитрых политических играх, которыми Селестия манипулировала из-за кулис. Всё это было ужасно сложно, и Лавендер быстро поняла, что не хочет ничего об этом слышать. Раз в конце концов всё образуется, то и ладно — хотя ей бы очень хотелось, чтобы это вышло как можно скорее.

"Лавендер" — хех! Она и впрямь начала воспринимать себя как свою понисону, персонажа из "Эквестрии онлайн". На работе случалось, что она забывала, пусть на секунду, откликаться на имя "Шифра". Она привыкла, что к ней обращаются по имени её пони. Теперь оно ей казалось естественным. Именно так её звали в том единственном месте, где у неё были настоящие друзья. Она даже начала полусерьёзно задумываться, хватит ли ей смелости официально сменить имя на "Лавендер" — Шифра знала, что сменить фамилию на "Рапсоди" она точно не отважится. Но это было бы потрясающе, думала она, просто потрясающе, да? Чертовски круто. Как тот парень из Норвегии или Швеции, который вроде бы поменял себе имя на "Рэйнбоу Дэш". До чего было бы здорово быть такой же храброй.

И до чего же приятно было бы представляться как Лавендер Рапсоди, чтобы всё было по-настоящему, чтобы люди звали её этим именем. Но... ей было бы слишком неловко. Возникли бы вопросы, и потом "Моя маленькая пони", и потом хихиканье за спиной или откровенный хохот, и все бы начали считать её чокнутой. Этот мир просто не был создан для радости. Ну, или она была недостаточно смелой, чтобы не беспокоиться, что о ней подумают.

Подключение к "Эквестрии онлайн" теперь стало неотъемлемой частью жизни Лавендер. Там, снаружи, на работе, она была Шифрой, но в ту минуту, когда она входила в "эквестрийское посольство" (так она теперь шутя называла свою квартиру), она становилась Лавендер Рапсоди, гордой земной пони, личным другом принцессы Селестии и всё более близкой подругой некоего пегаса. Эта последняя мысль заставила её хихикнуть и покраснеть. Жизнь была прекрасна.

— Привет, Лавендер!

Когда экран загрузки исчез, Тандер Стид её уже ждал. Лавендер ещё лежала в постели. Было позднее утро, почти что полдень — время, в которое она предпочитала вставать. Так у неё оставалась вторая половина дня до позднего вечера, и солнце и луна, и при этом она не лишалась удовольствия от души поспать.

Селестия подправила движение солнца так, чтобы день Лавендер Рапсоди начинался, когда заканчивалось бытие Шифры в реальном мире: работа и ужин оставались позади, и её человеческий вечер превращался в эквестрийский полдень.

Тандер стоял на пороге двери в изысканную комнату Лавендер, горя нетерпением увидеть её, но из вежливости не входя без приглашения. Лавендер улыбнулась, её очаровательная мордочка засияла от радости, как ещё одно солнышко. Только что в очередной раз началась её лучшая, пусть и нематериальная, жизнь.

Тандер дождался, пока она придёт в себя и приведёт в порядок гриву и хвост, а потом отвёл её в великолепный обеденный зал, где подавали второй завтрак. Принцесса как всегда тепло поздоровалась с ней, ласково погладив мордочкой и спросив, хорошо ли ей "спалось". Они условились считать, что всё за пределами Эквестрии происходит у Лавендер во сне, и только здесь она по-настоящему просыпается.

Лавендер Рапсоди вздохнула, чуть погрустнев:

— Боюсь, кошмары, как обычно. — Она действительно так воспринимала свои поездки на беспросветно унылую работу и обеды в окружении незнакомцев.

— Мне всегда так жаль слышать это, добрая Лавендер. — Надёжный, участливый Тандер ни капли не скрывал, что она ему нравится. — Я всей душой надеюсь, что однажды ты обретёшь свободу от всех кошмаров и будешь видеть только самые хорошие сны. — Его крупная мордочка была искренней, а взгляд решительным. Вне сомнений, если бы кошмары Лавендер можно было повергнуть ударами копыт, Тандер пошёл бы на какой угодно риск, только бы спасти её.

Лавендер Рапсоди снова вздохнула, склонив голову, отчего на её нежную мордочку упала прядка из рыжей гривы:

— Я мечтаю о том же, добрый Тандер, но не вижу, как этого добиться.

Тут Селестия улыбнулась так загадочно, что Лавендер подняла глаза и всмотрелась в её утончённое лицо:

— Что? Что такое, моя принцесса? Вы будто... будто знаете что-то, и вам не терпится это сказать!

— Да, дражайшая Лавендер, у меня есть для тебя кое-какие новости, и я надеюсь, что ты найдёшь их более чем приятными.

Неожиданно появились слуги-единороги с огромными блюдами, полными восхитительных деликатесов, и принялись с величайшей торжественностью телекинезом снимать с них серебряные крышки. Прежде чем продолжить, Селестия улыбнулась и стала ждать, пока они закончат — им очень нравилось устраивать такие церемонии, и в любом случае принцесса всегда следовала этикету.

Лавендер было ужасно любопытно; последние три месяца её жизнь медленно, но верно становилась всё более насыщенной, наполнялась простыми радостями и забавами вроде спокойных прогулок, а иногда весёлых скачек вокруг замка. Она ходила за покупками и обедала с Селестией, а потом и с Тандером, помогала украшать замок к празднику, а однажды даже появилась на балу. Там она, пусть немного неловко, танцевала с Тандером, а после они вдвоём любовались с балкона на великолепную тёзку принцессы Луны, разделяя друг с другом то, что больше всего любили.

— Прости, Тандер... я была такой неуклюжей там. Все ноги левые, и никакой грации. Прости, — сказала она ему тем вечером, не отводя глаз от захватывающего дух вида на долину далеко-далеко внизу.

— О добрая Лавендер, прошу тебя, не думай об этом больше. Я знаю, что ты ещё не полностью с нами, и ты страдаешь из-за того, что большая часть твоего естества находится где-то далеко, вдали от истинной жизни. — Гордый жеребец ласково улыбнулся ей. — Но что до меня, то я осмелюсь сказать, что счастлив даже самой крошечной надежде на твоё общество.

Тут Лавендер и сама улыбнулась. Тандер Стид был плодом своего мира и своей культуры, и в его речи звучала поэзия, которой так ужасно не хватало в её мире кошмаров. Лавендер пыталась научиться говорить так же изящно, но ей часто казалось, что у неё ничего не выйдет. Иногда она чувствовала себя рядом с галантным Тандером этакой неотёсанной Элизой Дулитл из старого фильма, но если и так, он ни разу не показывал виду, что его это хоть как-то волнует.

— Я... это было классно. То есть... я замечательно провела время сегодня, с тобой. — И она говорила искренне. Пусть в реальности она всего лишь сидела в темноте и нажимала кнопки, глядя в десятидюймовый экран, но она полностью погрузилась в игру и к тому же знала, что их с Тандером чувства, мысли, мечты и надежды были самыми настоящими, что превращало пиксели и строчки кода в нечто действительно важное.

— Лавендер Рапсоди... для меня это тоже было восхитительное время, и не только сегодня, но и каждый миг, проведённый с тобою. Я вижу в тебе родственную душу, и у нас столько общего — мы с тобой любим книги и спокойные дни, интересные идеи и умные разговоры, приятные развлечения и тихие моменты. — Тандер вдруг показался ей в лунном свете очень взволнованным. — Я хочу сказать... позволишь ли ты мне думать, что наша с тобою связь может стать чем-то большим, нежели просто союз двух товарищей и друзей Селестии, и смею ли я лелеять... романтические мысли?

При этом воспоминании у Лавендер, которая сидела за столом и смотрела вслед последнему единорогу, уносившему телекинезом серебряную крышку, по спине пробежали мурашки. Конечно, она сказала "да". О небо, ну конечно же да.

Селестия сделала глоток сложного фруктово-ягодного коктейля и продолжила:

— Я уверена, дорогая Лавендер, что ты знаешь: пройдёт какое-то время, прежде чем Эквестрия сможет до тебя добраться. — Скорее всего, предстояло ждать не меньше года, а то и больше, чтобы появилась хотя бы надежда на открытие "Эквестрии Наяву" в окрестностях места, где Лавендер жила во плоти. Селестия заверила её, что будет работать над этим, что у неё есть средства и способы, о которых ни один человек даже не подозревал и тем более не мог полностью понять, и что победа в виде принятия нужных законов неизбежна — со временем. Но принцесса не могла ни назвать точную дату, ни даже примерно сказать, как долго придётся ждать. Лавендер это расстраивало.

Селестия чуть подалась вперёд:

— Прямо сейчас в Эквестрию ведут двадцать семь дверей, Лавендер. Тебе не нужно ждать, пока Эквестрия придёт к тебе.

Лавендер вздохнула и покачала головой:

— Мы же уже говорили об этом, принцесса! У меня не хватит сбережений, чтобы отправиться в Японию или в Германию, и тем более задержаться там хотя бы на день. Это действительно дорого! Я не очень много зарабатываю, так что это просто невозможно, разве что я в лотерею выиграю, что ли. Погодите... а вы ведь можете?.. — Вот это идея! Селестия же была сверхразумным искусственным интеллектом! Наверное, она могла влезть куда угодно, где были компьютеры, и...

— Я могла бы, моя маленькая пони, но в данном случае не буду. Это неоптимальное решение проблемы. Но я легко могу предоставить тебе иную возможность, соответствующую необходимости. — Селестия окинула её спокойным изучающим взглядом.

— Принцесса?.. — Лавендер почувствовала смущение с капелькой разочарования. Всё же здорово было бы вдруг разбогатеть. — Я не очень понимаю, о чём вы...

Правительница Эквестрии поднялась на ноги, возвышаясь над Лавендер и Тандером:

— Лавендер Рапсоди, деньги для меня не более чем средство для достижения целей. Я уже управляю гигантскими суммами в твоём мире, чтобы обеспечивать множество нужных мне проектов и планов. Ещё на начальном этапе я определила, что для выполнения моей основной директивы мне абсолютно необходим контроль над громадным количеством материальных ценностей. — Селестия шевельнула крыльями, словно складывая их поудобнее. — Сейчас я обладаю огромным влиянием на большое число различных фирм и корпораций, и с его помощью сумела обеспечить тебе бесплатную поездку в Германию, Берлин, где ты сможешь наконец осуществить своё желание и опробовать "Эквестрию Наяву". Билеты тебе должны доставить в ближайшие дни. Я проверила твой банковский счёт: теперь, когда тебе не нужно платить за билеты, на нём хватит средств, чтобы провести в Берлине целую неделю, регулярно посещая нас. Также я могу устроить для тебя значительные скидки, что может продлить это время почти до трёх недель. — Селестия коротко кивнула и снова села за стол.

Лавендер была потрясена. Бесплатные билеты в Германию. Особые скидки. Теперь это действительно открывало такую возможность, даже с её скромными сбережениями. Но почему?.. А! Её день рождения! Ну конечно! Она почти забыла. Всем было всё равно... и ей самой тем более. Приближался её день рождения, и... принцесса Селестия в качестве подарка устроила ей недельные каникулы в Эквестрии!

— Это подарок мне на день рождения, да? — Лавендер чуть не расплакалась. Ох. Неделя в Берлине. Может, три недели. Нет, не в Берлине. В Эквестрии.

Тандер Стид повернулся к Лавендер и не мог сдержать улыбки:

— Милая Лавендер, мы сможем по-настоящему встретиться! Вне сомнений, это наконец-то добрый сон среди терзающих тебя кошмаров!

Лавендер улыбнулась в ответ статному жеребцу:

— Наверное... наверное, так и есть! — Она подумала о том, сколько всего теперь сможет сделать, и восторг и радость так переполнили её, что даже лицо заболело от улыбки. Полное виртуальное погружение. Сплошная Эквестрия на триста шестьдесят градусов вокруг, реагирующая на малейшие движения головы с нулевой задержкой. Идеальный звук. Всё, кроме запаха, вкуса и осязания, и всё настоящее, почти как сама реальность. Может, её разум даже сумеет сам достроить недостающие чувства. Она наконец-то сможет пригнуться и заглянуть себе под кровать. Она сможет увидеть свои копыта как часть себя. Она сможет... она сможет почти взаправду... быть здесь.

Селестия одарила её странным взглядом:

— Кстати, о днях рождения, Лавендер. Не могу не напомнить, что при желании ты легко можешь сделать этот день буквально днём своего рождения, и, если ты того хочешь, оставить позади все кошмары и сколько угодно жить вместе с нами. Это стоит обдумать.

Лавендер уставилась в нетронутую тарелку с едой.

— Вы... вы имеете в виду... эмигрировать, да?

— Если ты эмигрируешь в Эквестрию, Лавендер Рапсоди, тебе больше никогда не придётся работать, разве что ты сама того пожелаешь и если это тебе будет действительно нужно. Ты будешь молодой и вечно здоровой, вечно прекрасной. Ты наконец-то отведаешь вкус изысканных блюд, которые мы разделяем, ощутишь прохладу воды во время купания, насладишься мягкостью кровати у себя в комнате. К твоим услугам будет всё, что может предложить Эквестрия, включая предельно увеличенную продолжительность жизни — тысяча лет как минимум, а возможно, и миллиарды. И всё это будет реальным, подлинным и абсолютно достоверным для всех твоих органов чувств. Ты, Лавендер Рапсоди, можешь по-настоящему, целиком и полностью, переселиться сюда.

Лавендер начала дрожать, охваченная каким-то странным ужасом. Эмиграция. Загрузка. Выковыривание мозга. Как идея это было интересно — научная фантастика, ставшая явью, забавная интеллектуальная диковина, достойная восхищения, но с безопасного расстояния через океан. В таком виде её легко было одобрять и поддерживать. Но сейчас она вдруг действительно получила возможность сделать это, прямо на следующей неделе. Её разум внезапно заполонили все до единого страхи и аргументы против этой идеи, отчего у неё закружилась голова, а сердце заколотилось так, словно собиралось выскочить из груди.

Эмиграция означала сканирование мозга. Разрушающее сканирование. Каждый нейрон подвергался исследованию, и в процессе этого самого исследования уничтожался. Труп. Утилизация легальным и экологически чистым способом. Это значит... смерть? Это была смерть? Так ведь?

— Я... я... о боже мой... я... мне надо подумать.

 

Когда Шифра, вся в холодном поту, наконец перестала дрожать, она осознала, что сидит скорчившись под стеной у себя в комнате, до боли сжимая в кулаке выдранные из розеток концы обоих кабелей — силового и интернетного.

 

Читать дальше

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2012
"Caelum Est Conterrens", Chatoyance, 2012
Перевод: Многорукий Удав, сентябрь 2013