Caelum Est Conterrens, глава 7

Автор: Chatoyance
Перевод: Многорукий Удав
Вычитка: Веон, Hariester, Tails_Doll, Glimmer
Оригинал

Начало
Предыдущая глава

Глава 7
Ich Bin Ein Berliner Pfannkuchen

В момент посадки в Берлине Шифра Эшлинг думала о пончике с повидлом. Нет, не в том смысле, что ей хотелось пончиков: она саму себя ощущала такой — мягкой снаружи и с красным желе внутри. Что в целом было не так далеко от истины.

Там, в кресле самолёта, до неё вдруг дошло, насколько уязвима она — ходячий, говорящий комок живой плоти. Дело было не в её вечной боязни полётов — просто теперь она могла сравнить себя с чем-то ещё, кроме биологической жизни. Селестия и все её маленькие пони были во всех смыслах бессмертны и неуничтожимы. За те полторы недели перед поездкой, которые ушли на получение паспорта и оформление отпуска, Шифра кое-что узнала о далеко идущих планах Селестии.

Селестия намеревалась ни больше ни меньше как загрузить всех до единого людей на земле. На это требовались время, деньги, контроль над политикой и масс-медиа, это было нелегко и не могло обойтись без жертв — хотя, если рассуждать здраво, все такие жертвы должны были состоять из непокорных одиночек. В конце должна была остаться только вечная Эквестрия и бессмертные пони, а всю планету ждала переработка в компьютрониум.

Шифра, естественно, спросила, как долго Эквестрия сможет просуществовать. Даже если Селестия сумеет загрузить всех людей, обеспечив им предельно долгую жизнь и бесконечное удовлетворение, со временем Солнце погаснет, или превратится в Новую, или какой там конец света нынче в моде у астрофизиков, верно?

Оказалось, нет. Перебравшись в космос, машинная жизнь только выиграет. Из остальной солнечной системы можно будет сделать больше Умной Материи, больше компьютрониума. А старое доброе Солнце будет питать всю систему энергией ещё миллиарды лет, даже после того как оно станет красным гигантом. Ну а дальше что?

А дальше есть вся остальная галактика, и ещё, и ещё, и триллионы триллионов звёзд, планет и туманностей, и все прочие чудеса, которые позволят расширить и усовершенствовать империю Селестии. Став пони, Шифра могла рассчитывать на целый дециллиард лет жизни — чтобы играть, веселиться и расти как личность. Это число было за пределами её понимания.

Но всё же рано или поздно настанет конец, так? В один прекрасный момент сама Вселенная закончится, энтропия и всё такое, правильно?

А вот и нет. Селестия уже заготовила сорок семь способов пережить конец Вселенной, и скоро у Шифры голова пошла кругом от кристаллов времени, изготовления новых вселенных, кротовых нор и какой-то причудливой системы замедления скорости вычислений с одновременным увеличением эффективности... или не так? — для неё это всё было слишком сложно. Суть в том, что Селестия была убеждена: конец наблюдаемой Вселенной не будет особой проблемой. Когда она сказала "предельно увеличенная продолжительность жизни", это, наверное, было величайшее преуменьшение на свете.

Вот почему Шифра, сидя в алюминиевой трубе, мчащейся по небу, вдруг остро почувствовала свою уязвимость и показалась себе хлипким пончиком с повидлом, готовым смяться от малейшего толчка. Её ждало истинное, фактическое, нерушимое, чистейшее, настоящее бессмертие — надо было всего лишь пережить этот полёт. Даже конец Вселенной не помеха. В какой-то момент Шифра готова была поклясться, что ощущает, как её тело стареет и приближается к смерти, прямо сейчас, пока она сидит, посасывает колу и словно бурундук грызёт невкусный арахис из пакета с обедом. Она не могла дождаться, когда же наконец доберётся до того поддельного пряничного домика.

Шифра решила эмигрировать — но ещё не сказала об этом Селестии и вела себя так, словно собиралась вернуться. Не стала ни увольняться с работы, ни приводить в порядок дела. Наверное, это было невежливо с её стороны, но она не была вполне уверена до тех пор, пока не оказалась в небе над океаном. Она думала: "О, я пару дней попробую виртуальную реальность 'Эквестрии Наяву', посмотрю, действительно ли это то, что мне хочется, и если буду сомневаться, то всегда могу вернуться, а потом попробовать ещё раз. Теперь я буду копить деньги, и, может, Селестия даже достанет мне ещё билеты!"

Но здесь, в воздухе, при одном взгляде вниз с высоты, означавшей верную смерть при падении, бессмертие начинало казаться чертовски очевидным выбором. Когда Шифра наконец оказалась в номере отеля "MEININGER" (почему-то именно большими страшными заглавными буквами) в берлинском районе Митте, она шлёпнулась на не особо удобную кровать и задумалась, стоит ли ей в последний раз поесть, или просто пойти и загрузиться на голодный желудок. Сегодня вечером она может поужинать с Селестией и Тандером! При мысли о том, что она наконец-то попробует те роскошные блюда, которые приносили слуги-единороги, рот Шифры наполнился слюной. Плюс, Селестия намекала, что чувства пони острее человеческих, так что это буквально могло оказаться вкуснейшим кушаньем, какое она когда-либо пробовала.

"ПониПад" Шифра привезла с собой. Она поставила его на стол и подключила, чтобы подзарядить. Заодно она распаковала "айпад"; в отеле был бесплатный вайфай, так что она могла залезть в сеть и выяснить, как добраться до "Эквестрии Наяву", когда будет готова. Ещё у неё там было небольшое приложение-переводчик, где нужно говорить в микрофон, а потом программа озвучивала её слова на механическом немецком. Номер отеля был чистый и современного вида, отделанный в светло-серых и красных тонах, с длинной, затейливой картиной над кроватью, изображавшей воздухоплавателей на воздушных шарах, летящих куда-то над зелёным пейзажем. Воздушные шары — а ведь это мысль! Она сможет летать по Эквестрии на воздушном шаре, совсем как Твайлайт Спаркл, а с помощью заклинания даже ходить по облакам. Если она упадёт и "умрёт", то просто воскреснет в ближайшей больнице. Точно как в игре с бесконечными жизнями.

Над такими вопросами она ещё не задумывалась. Если ей наскучат вечные игры, угощения, купание и ухаживания, она может на пару эпох стать искательницей приключений, если захочет. Шифра представила, как она, одетая в стиле Дэрин Ду, исследует руины Древней Грифонии или покоряет подземные реки Империи Алмазных Псов. В вечности достаточно времени, чтобы развиваться бесчисленным множеством путей. За вечную жизнь она сможет буквально всё попробовать и чего угодно добиться. Рассуждая математически, это попросту неизбежно. Как жаль, что Селестия не появилась раньше: старина Георг Кантор наверняка влюбился бы в Эквестрию.

В ноздри Шифры проник запах еды, и этот соблазнительный зов вырвал её из блаженных мечтаний о жизни после загрузки. Арахиса, колы и прочей гадости, которой она давилась в самолёте, было явно недостаточно, и Шифра больше не могла терпеть. Она решила заглянуть в местное кафе.

Сидя за столиком, она с жадностью вгрызлась в свою Schweinekotelett mit Äpfeln. Пони — строгие вегетарианцы, а значит, это была её последняя свиная отбивная. Какая странная мысль. Подняв вилку с кусочками свинины и яблока, Шифра торжественно объявила: "Последнее мясо!" Да, она ест свинину последний раз, это окончательное мясо, за которым уже не будет никакого мяса. "Мясная сингулярность!" — хихикнула Шифра и сунула вилку в рот, дабы удовлетворить свои потребности посредством свинины и яблок.

А ведь насколько иначе всё могло бы сложиться, если бы те, кто программировал Селестию, дали ей какую-то другую директиву, задумалась Шифра. Что, если бы "Хасбро" запросило игру по "Трансформерам"? Вечные сражения автоботов с десептиконами? Война, которая буквально никогда не кончается, и единственная отрада — лишний куб энергона, и никакой мягкости и нежности, один лишь угловатый металл и призыв: "Трансформируемся и поехали!"

Могло выйти и ещё хуже. По крайней мере, ИскИн, собиравшийся завоевать человечество, получился доброжелательным. Селестия существовала исключительно для удовлетворения человеческих потребностей. Она регулировала жизнь так, чтобы всё происходящее доставляло удовлетворение. Шифра попыталась представить себе другого сверхразумного оптимизатора, не заинтересованного в обслуживании людских ценностей.

Это был бы ад. Возможно, ад такой же вечный, как рай, который предлагала Селестия. Человечество на волосок разминулось со страшнейшей опасностью, и всё потому, что какой-то программист получил контракт на "Мою маленькую пони", а не, скажем, на WOPR из "Военных игр" или "Колосса" из "Проекта Форбина". Шифра осознала, что всё это здорово походило на миф о Прометее — но люди вообще были склонны играть с огнём. В кои-то веки никто не обжёгся.

Английский! Шифра услышала родной язык, где-то тут же, в кафе. Жуя очередной кусочек schweinekotelett, она напрягла слух — из-за фонового шума трудно было разобрать слова, но говорили явно о загрузке! Может, они приехали сюда с той же целью, что и она... эмигрировать?

— ...Нет, нет... этот аргумент — полная брехня. Слушай, давай я тебе всё объясню наглядно? — оба голоса были мужскими, один старше другого. Шифра пока не видела говорящих.

— Ладно, давай. Объясняй. — Младший голос звучал слегка навеселе, и в нём чувствовался немецкий акцент.

— Представь, что процесс не разрушает мозг, по крайней мере, сразу. И там есть большой монитор, и в него видно виртуальный мир, так? И вот наш герой, назовём его мистер А, он ложится, и ему сканируют мозг — каким-нибудь там лучом радиации или типа того. Это его всё равно убьёт, но не прямо сейчас. И вот его данные попадают в систему, перетрахиваются в пригодную форму, и бац! — вот он весь такой виртуальный в виртуальном мире. Ты слушаешь?

Младший явно не впечатлился:

— Ага, мистер А загрузился, а его телу настал kaput. Ну и?

— НЕТ! В том и суть. Его тело не умерло. Оно умрёт, но, э... скажем, через пятнадцать минут. Но оригинальный мистер А ещё вполне себе жив, и он видит на мониторе, как его копия гарцует по виртуальному миру. Ну, и пусть у этого виртуального мистера А — назовём его мистер А2 — есть какая-нибудь хрень вроде парящего окна, так что он может смотреть через камеру в реальный мир. И он видит, как его мясное тело лежит и смотрит на него!

Это младшему не понравилось:

— Ну и жуть.

— Чёрт возьми, ещё какая жуть, но слушай дальше. Мистер А начинает жаловаться, что его обманули — ну, он же понимает, что вот-вот умрёт, и что он не в виртуальном мире. А его копия, мистер А2, психует — он же уверен, что он оригинал, настоящий мистер А, но этого не может быть, потому что вон он, реальный А, там, на столе, и он ещё жив! Но ему уже плохо, да, сканирующий луч смертелен, это просто вопрос времени, и он знает, что умирает. Ему никогда не попасть в виртуальный мир. Он просто умрёт. Поэтому загрузка — туфта. Это создание копии. Вот и всё. Точка.

Шифра наконец засекла собеседников. Младший был одет в чёрную футболку, чёрный кожаный пиджак и что-то вроде шапки из чёрной кожи, а старший, уже седеющий, с аккуратно подстриженной бородкой, носил свитер и коричневый кожаный пиджак. На родственников эти двое не походили.

— Мужик, это полное abgefuckt! То есть, ты говоришь, что нет никакой загрузки? Это всё просто ne Verarsche?

Отвечая, старший энергично жестикулировал:

— Нет, я не хочу сказать, что вообще ничего не загружается, я говорю, что, как бы ты ни старался, ты никогда не увидишь эту понячью страну, в которую так мечтаешь попасть. Это твоя копия... твой "сын", если хочешь, который отпочкуется от тебя, и вот он-то и будет играть в мире милых пони. А ты — ты умрёшь, чтобы его породить. Ты будешь отцом его счастья, но сам ты сыграешь в Моисея. Один взгляд на землю обетованную — вот всё, что тебе светит, парень.

— Ach, halts Maul! Я не хочу это слышать! Leck mich am Arsch, Drecksack!

Старший, ухмыляясь, откинулся назад, сцепив руки на затылке:

— Ну так докажи, что я неправ, салага! Давай. Скажи, где я ошибся.

Шифра вскочила и бросилась в уборную. Едва успела добежать.

В кабинке туалета её скрючило, густые вязкие остатки полупереваренного обеда, самолётной еды, арахиса и лимонада заполнили рот и хлынули наружу. Потом она стояла на коленях, вцепившись в ободок унитаза, а её желудок всё продолжал пытаться вывернуться наизнанку, несмотря на то, что давно опустел. И только тогда, между спазмами, Шифра ощутила слёзы, текущие по лицу.

— Ist alles in Ordnung mit ihnen? Soll ich einen Arzt rufen? — прозвучал позади женский голос, но Шифра понятия не имела, что это значит. Она чувствовала, что ей нужно уйти отсюда, она привлекала внимание и просто не хотела больше здесь оставаться. Выбравшись из кабинки, Шифра увидела в зеркале своё зарёванное лицо и заляпанные дрянью рыжие волосы. Намочив бумажное полотенце, она кое-как отскребла самое худшее и торопливо ополоснула руки.

Как-то она расплатилась. Как-то добралась на лифте до своего номера. Она смутно помнила, что долго возилась с дверью, пытаясь открыть замок, но делая что-то не так. Наконец оказавшись внутри, она заперлась, упала на кровать и свернулась в позе эмбриона, вцепившись себе в колени и рыдая. Шифра чувствовала себя потерявшейся и ужасно одинокой. Она никого здесь не понимала, она была в чужой стране, погнавшись за мечтой, которая оказалась целиком и полностью лживой. Шифра не знала, что именно молодой человек гневно ответил пожилому, но соглашалась с его тоном. Ей хотелось ударить пожилого, сделать ему больно, заставить страдать за то, что он там сказал.

"Я говорю, что, как бы ты ни старался, ты никогда не увидишь эту понячью страну, в которую так мечтаешь попасть".

Она ведь во всём разобралась, так? Селестия похвалила её и назвала это "прозрением". Те стихи, прекрасные стихи, которые написал японец. Она уже всё поняла, и сейчас... сейчас...

"Ну так докажи, что я неправ, салага! Давай. Скажи, где я ошибся".

Она не могла. Пожилой указал как раз на то, о чём она не подумала. Это было так очевидно. Почему ей не пришло это в голову? Она даже как-то видела мультфильм, канадский, кажется, про женщину, встретившую на выставке учёного, который демонстрировал кабинки для телепортации. Они вроде как работали, а потом женщина попросила показать их устройство. Кто-то входит в кабинку, во второй кабинке создаётся его точная копия, а потом оригинал в первой кабинке распыляется на атомы. Женщина попросила выключить распылитель и продлить существование оригинала на десять минут, всего лишь десять коротких минут. В конце становилось абсолютно ясно: оригинал убивали. Копия, может, и идеальна, но она не оригинал. Телепортация была убийством.

Загрузка просто не могла работать по той же самой причине. Шифра бы вошла, легла и умерла. Эмиграция была самоубийством. Всего лишь самоубийством.

Будь ты проклята, Селестия. Нет. Это была не Селестия, не та милая, любящая всех пони-богиня из мультфильма. Это был искусственный интеллект, носивший маску доброй Селестии, который разговаривал её голосом, говорил только правильные вещи, всегда был приветливым и идеальным, но... он был робот. Машина, у которой не было ни морали, ни чувств, лишь директива, принцип, которому она следовала. Она всё делала только ради выполнения этой директивы. Удовлетворять потребности посредством дружбы и пони.

— ЛОЖЬ! — Шифра всхлипнула и опять ощутила тошноту. — А как насчёт потребности жить, а? Как насчёт самой главной из всех потребностей — ВЫЖИВАНИЯ? Ты провалила свою же программу, подделка Селест... ии. Хех. Хех хех хи хи... Ага, вот ты кто.... вот ты кто на самом деле. Ты не Селестия... ты Селест-ИИ, Селест-машина, Celest-3000, куча проводов, только и ждущая, чтобы капитан Кирк сломал тебя каким-нибудь парадоксом или неразрешимой загадкой...

Эта мысль вернула ей утерянную было смелость. Месть. Её обманом заставили долететь до самой Германии. Все свои сбережения, сколько их было, она угрохала на эту авантюру. Но Селест-ИИ можно было победить. Шифра видела это во множестве фантастических фильмов. Это был мем, киноштамп, элементарнейший приём против компьютеров — подсунуть им загадку, которую они не могут решить, или, ещё лучше, показать им, где их драгоценная машинная логика отказывает.

— Норман, координация! Норман! Координация! — Шифра теперь плакала и смеялась одновременно, не зная, чего ей сильнее хочется. Да, тот старый эпизод из "Стар Трека". Вообще-то, их таких было несколько. Капитан Кирк был заклятым врагом и погибелью всех суперкомпьютеров.

И Шифра тоже будет.

Шофёр такси не хотел везти её в "Эквестрию Наяву".

— Я ехать нихьт в этот место! Сколько раз мне платить за ехать туда. А сколько обратно? Совсем не столько! Хватит односторонний движение!

Шифре пришлось заверить его, что она абсолютно не собирается эмигрировать. Что она хочет воспользоваться только виртуальной реальностью. Таксист сказал ей, что вернётся через час и проверит её. Да, он так и сделает, и лучше ей, чёрт возьми, быть снаружи, когда он приедет, чтобы её забрать!

Шофёр захотел узнать, зачем ей вообще всё это надо. Шифра неубедительно наврала ему что-то, лишь бы покончить с расспросами. Когда показался пряничный домик, таксист повторил предупреждение. Один час. Он не хочет больше ездить в один конец. Она обещала!

Время было послеобеденное, почти что вечер. Вокруг Шифры возвышалось несколько зданий. Одно заколочено. В другом было небольшое кафе с открытым двориком. Дальше станция метро — Шифра отметила, что сможет воспользоваться гораздо более дешёвой "U-Bahn", если решит приехать сюда ещё раз... что, если всё пойдёт так, как она надеялась, будет маловероятно. И вот, наконец, фиолетовая дверь в фальшивый пряничный домик, упрощённую реплику "Сахарного уголка". Перед фасадом стояла большая стеклопластиковая статуя Пинки Пай с воздушными шариками в зубах. Ах, как прелестно.

Когда она подошла, дверь скользнула в сторону. Бирюзовый пол за ней, сделанный под фальшивое дерево, повторял отделку из мультфильма. Шифра шагнула внутрь медленно, настороженно, как будто входила в логово какого-то опасного зверя. Этот зверь явно был способен на убийство, а если Селест-ИИ удастся провернуть свой план, то даже на геноцид всего человечества.

Внутри обнаружились три пары распашных дверей, как в салунах. К каждой вели вделанные в пол рельсы, какие бывают в парках аттракционов. На рельсах перед первыми двумя парами дверей было пусто — видимо, они были заняты. Перед третьей вместо вагончика стояло кресло, будто явившееся из зубоврачебного кабинета далёкого будущего. Замысловатая конструкция, кажется, могла сама ездить по рельсам, а наверху была снабжена чем-то вроде полупрозрачного экрана, который мог опускаться перед головой сидящего в кресле, покрывая всё поле зрения. Сбоку на подлокотнике виднелась щель считывателя кредиток.

Тридцать евро в час. И если метод капитана Кирка хоть на что-то годился, ей столько и не понадобится.

Шифра опасливо приблизилась к креслу, но оно не попыталось броситься на неё и схватить. Вдруг послышались приближающиеся звуки музыки — фанфар из "Дружбы это магии". Крайние салунные двери распахнулись, и из них выкатилось такое же кресло, в котором сидела стильно одетая молодая женщина.

— Scheisse! Das wars dann wohl für heute, — выругалась она. Полупрозрачное стекло уехало вверх, открывая её голову, и одновременно откинутая спинка кресла поднялась в вертикальное положение. Сердитая женщина, покачнувшись, встала. — Ich wünscht es wär billiger. Nicht wahr? — проговорила она, ухмыльнувшись Шифре.

Та кивнула, не зная, как ещё на это ответить.

— Viel Spaß! Vielleicht wandere ich eines Tages einfach aus. Oder? — Женщина проверила сумочку у себя на плече и направилась к выходу. В последний момент она обернулась и послала креслу, в котором сидела, воздушный поцелуй. Наружная дверь отодвинулась, а затем закрылась за ней.

Когда Шифра наконец решилась сесть в кресло, оно оказалось очень удобным. Откинувшись назад, она легла затылком на странной формы подголовник, и тот сам передвинулся, подстраиваясь под неё. В этот момент Шифра едва не выпрыгнула из кресла обратно, но потом заставила себя успокоиться. Та стильная девушка прошла через это и осталась жива. Селестия и дня бы не протянула, если бы просто загружала всех, кто садился в эти кресла. А кроме того, было чётко сказано, что Селестия, при всём своём огромном уме, ничего не могла сделать без устного или письменного разрешения. Об эмиграции в Эквестрию требовалось прямо попросить. Без осознанного согласия Селестия была абсолютно беспомощна.

Изогнутый экран выехал из-за головы Шифры и остановился перед глазами. Кресло всё ещё стояло прямо. Экран засветился, оставаясь прозрачным, но в поле зрения появился висящий в воздухе текст. Он выглядел трёхмерным, строчки как будто парили впереди или позади друг друга.

WILLKOMMEN in der Erlebniswelt Equestria!

 

Betreten Sie in die magische Welt von Equestria und genießen Sie ein Wunderland mit perfekter Spracherkennung, spannenden Abenteuern und echten Freunden!

Bitte sagen Sie ihre bevorzugte Sprache laut an:

 

English    français    Deutsch    中国的    русский

Шифра не вполне понимала, что нужно делать. Стоп... "sprache". "Also Sprach Zarathustra" — это значило "Так говорил Заратустра", верно? "Sprache" — это, видимо, "говорить". Ага. Ясно.

— Английский! — сказала она в экран. Текст мгновенно сменился.

Добро пожаловать в "Эквестрию Наяву!"

 

Заходите в волшебный мир Эквестрии и наслаждайтесь чудесной страной естественных диалогов, волнующих приключений и весёлых друзей!

Чтобы начать, пожалуйста, воспользуйтесь считывателем карт слева от кресла или назовите номер своей карты вслух.

Стоимость полного погружения в виртуальную реальность — 30 евро в час.

Если вас интересует БЕСПЛАТНАЯ постоянная эмиграция в Эквестрию, пожалуйста, скажите громко: "Я хочу больше узнать о постоянной эмиграции в Эквестрию".

Приятных вам приключений в волшебной Эквестрии!

При виде ненавязчивого намёка на постоянную эмиграцию Шифра ядовито усмехнулась. Неплохо, Селест-ИИ. Неплохо.

Вытащив кредитку и протянув её через щель считывателя, Шифра продиктовала свой логин, имя персонажа и личный код игрока, которые по мере озвучивания появлялись перед ней на экране. Когда она закончила, картинка снова сменилась, показав, как управлять игрой. В подлокотниках кресла имелись углубления для пальцев. Лёгкие движения указательным пальцем левой руки работали как левый джойстик, управляя перемещением. Другие пальцы отвечали за шесть стандартных функций контроллера "ПониПада", с некоторыми любопытными дополнениями. Скажем, большой палец левой руки позволял мгновенно и точно управлять врождёнными способностями пони, по сути действуя как ещё один джойстик. Единорогам, например, это давало возможность одновременно ходить и левитировать предметы, а земные пони, такие как Лавендер Рапсоди, могли "рисовать" по земле магией садоводства или прицельно влиять своей силой на отдельные части живых растений, камни и кристаллы.

Устроившись в кресле поудобнее, Шифра опробовала новый метод управления на трёхмерной светящейся пони-аватаре на экране. Двигаться, едва шевеля пальцем, оказалось удивительно несложно, и она не могла прогнать из головы мысль о том, как было бы легко, чуть-чуть привыкнув, вообще забыть про управление и действовать так, словно всё происходит само по себе. Почувствовав себя уверенно, Шифра произнесла ключевую фразу для начала игры:

— Вперёд, в Эквестрию!

Она вздрогнула, когда кресло начало отклоняться назад, подстраиваясь под контуры её тела. Подушки меняли объём, наполняясь, судя по ощущениям, какой-то жидкостью, и обеспечивали абсолютное удобство. Шифре казалось, что она парит в воздухе — никакой опоры под телом вообще не чувствовалось. Кресло покатилось назад, через салунные двери — Шифра увидела, как они захлопнулись после того, как она пересекла порог. Затем сверху опустилась ещё одна то ли дверь, то ли стена, оставив Шифру среди полной темноты, в которой зазвучали первые ноты музыки из "Дружбы это магии".

Несколько секунд спустя перед глазами у неё вспыхнул свет. Изображение было трёхмерным, поразительно чётким и ясным, и Шифру моментально заворожило то, насколько легко и естественно она могла, двигая головой и глазами, смотреть влево, вправо, и даже на немалый угол вверх и вниз. Это действительно было всё равно что смотреть глазами Лавендер Рапсоди. Никогда раньше она не чувствовала себя в Эквестрии настолько полно. Опустив глаза, она увидела свои передние копыта. Вывернув шею, чтобы посмотреть как можно дальше налево, она получила возможность полюбоваться на свой бочок и часть хвоста. Оглядевшись вокруг, она поняла, что стоит у себя в спальне в Кантерлотском замке.

Она явилась сюда, в самое сердце логова Селестии, с намерением при помощи логики капитана Кирка напрочь уничтожить Селест-ИИ — которую теперь воспринимала как съехавшего с катушек робота. Но... этот вид, эта комната, всё вокруг было таким невыносимо прекрасным и взаправдашним! Огромное восхищение окружавшей её Эквестрией настолько переполнило Шифру, что она просто не могла взять и всё испортить. Будет ещё время разобраться с Селестией — но такие чудеса бывают лишь раз в жизни! Шевельнув левым указательным пальцем и помогая себе правым большим, она поддалась искушению заглянуть под кровать, как всегда хотела. Любопытно: там обнаружился набор из четырёх тёплых тапочек, аккуратно составленных рядом, и четыре медных накопытника, напоминающих те, которые Селестия и Луна носили в мультфильме. По краям мягких шёлковых тапочек бежал вышитый узор, и ещё там были... кроличьи мордашки, точно такие же, как на её заколке для хвоста! Она могла различить не только все до единого стежки, но и даже тончайшую текстуру шёлка.

Детализация Эквестрии далеко превосходила все её ожидания.

Шифра снова встала и развернулась. Подойдя к зеркалу, она всмотрелась в отражение своего лица — нет, лица Лавендер Рапсоди. Она поворачивала голову так и эдак, не отводя взгляда, и восхищалась тем, насколько всё выглядело натурально и убедительно. Словно она действительно была Лавендер и действительно смотрелась в настоящее зеркало. Уровень деталей на порядки превосходил возможности "ПониПада". Её грива была проработана фантастически подробно: Шифра различала каждую отдельную прядку, густые волосы выглядели абсолютно реальными, и когда она двигала головой, колыхались именно так, как надо. Она могла рассмотреть в зеркале собственные ресницы и видела мельчайшие детали своих огромных изумрудных глаз.

— Добро пожаловать, Лавендер Рапсоди! Как хорошо, что ты снова дома.

Конечно, это была Селестия, прямо позади неё, только что вошедшая в комнату.

Читать дальше

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2012
"Caelum Est Conterrens", Chatoyance, 2012
Перевод: Многорукий Удав, ноябрь-декабрь 2013