Часть 2. Проникновение

...Пегаска очнулась в полной темноте. Ни лучика света, ни звука. Лишь чувство, что кто-то рядом. Кто-то большой и наверняка страшный. Она сжалась в комочек, лихорадочно соображая, что делать. Позвать на помощь? Но кто услышит её первым? Наверняка не друзья. Бежать? Но ничего не видно — можно упасть или наткнуться на что-нибудь.
"Как жаль, что я не владею магией — обязательно бы вызвала свет или телепортировалась отсюда..." — подумала кобылка.
Существо из тьмы быстро приблизилось и схватило её своими...
"Передними ногами? Но на них нет копыт! О, ужас! Это не пони! Но что же оно такое?! Копыт нет, ноги оканчиваются какими-то отростками... Пальцы! Так эти штуки называются у драконов и грифонов! Но это существо не то и не другое! Его лапы без шерсти или чешуи, а на концах пальцев нет когтей..."
Запаниковавшая поняша попыталась вырваться из объятий существа, крепко сжимавшего её на уровне передних ног и в районе бёдер. Но хватка лап была прочна как обруч на бочке. После нескольких секунд абсолютно безрезультатных дёрганий и извиваний пегаска задумалась.
"Как-то странно оно меня держит... Я стою, прижата к его груди — кстати, она очень широкая — и чувствую под собой задние ноги. Оно сидит на них? Может, это существо подобно медведю? И что такое прижимается к моему хвосту?.. Оно... самец?! Неужели сейчас..."
Пони стала извиваться и дёргаться изо всех сил, но держащие её тело лапы даже не дрогнули. Обессиленная пегаска обмякла и заплакала.
В следующее мгновение хватка разжалась, а лапы с пальцами без когтей, оказавшимися очень мягкими, нежно прикоснулись к её щекам и смахнули слёзы. Тёплые губы аккуратно потрепали бархатное ушко и тихий голос прошептал:
— Шшш, поняша, не надо бояться... Обещаю — ничего страшного с тобой не случится. Просто позволь себе немного новых ощущений.
После этих слов губы существа, оставив ушко в покое, прошлись вдоль холки, иногда несильно прикусывая кожу, что напомнило пегаске порядком подзабытые ласки жеребца. Лапы же, погладив бока, спустились к бёдрам и несильно сжались на кьюти-марках.
Пони почувствовала лёгкое возбуждение и пришла в замешательство.
"Нет! Этого не может быть! Это существо — не то что не мой особенный пони, оно ВООБЩЕ не пони! Абсолютно неизвестный вид — я даже не знаю, как оно выглядит! И мне нравятся его прикосновения?! Неужели я так долго не была с жеребцом, что готова возбудиться от... ласк какого-то животного?! Но стоп... Ведь оно говорит? Значит, это не животное, а разумное существо. Но почему оно испытывает подобные чувства ко мне — ведь я не самка его вида?!.. Стоп. Я вроде была прижата к его груди и почти стояла? А сейчас оно отклонилось назад и я как бы лежу. Но для чего ему это?.. А-а-ах!.."
Лапы, оставив метки в покое, скользнули к вымени, немного раздвинув ноги кобылки. Пройдясь по внутренней стороне бёдер, они начали массаж, поглаживая проступающую здесь кожу и несильно, но чувствительно пощипывая сосочки.
"Эти прикосновения так приятны!.. Наверное, подобное может ощутить мать, вскармливающая жеребёнка... А теперь оно... Не-е-ет!.."
Пегаска изогнулась и хлопнула отвердевшими крыльями, когда пальцы одной из лап прикоснулись к её щёлочке и легонько ущипнули пуговку в основании. Она так давно не испытывала подобного!..
— О! Извини, я не знал, что ты настолько чувствительна. Или просто у тебя нет твоего особеного пони? Я постараюсь заменить его, чтобы ты испытала как можно больше приятных ощущений. Просто позволь показать тебе мою любовь.
Лапы аккуратно уложили её на... землю? Пол?.. Очень странная поверхность — вроде и на спине лежишь, и крылья свободно двигаются... А самец тем временем передвинулся к крупу и, немного раздвинув её ноги, продолжил массаж вымечка и пощипывание сосочков, одновременно прикоснувшись губами к сокровенной щёлочке. Поняша попыталась прикрыться, сдвинув ноги, но лапы, переместившись на бока в районе бёдер, не позволили сделать это.
— Не надо так зажиматься, пожалуйста, — вновь прозвучал голос. Слегка недовольный и немного... грустный? — Я же обещал: ничего плохого с тобой не случится.
Язык самца провёл длинную влажную полосу по всей длине петельки, — пегаска судорожно вздохнула — затем прикоснулся к пуговке клитора и стал ласкать его быстрыми круговыми движениями, время от времени слегка посасывая или очень слабо сжимая зубами. Одна лапа продолжила ласкать вымечко и сосочки, а вторая легла на петельку и, пару раз проведя пальцами по губкам, скользнула внутрь одним пальцем. Остальные продолжали сдавливать и поглаживать набухающие створки. Внутри поняши становилось всё жарче и палец, выходящий наружу и вновь проскальзывающий вглубь, покрылся липким слоем смазки.
Тяжело дышащая поняша почувствовала, как меж бёдер становится горячо и влажно.
"Я слишком быстро возбуждаюсь!" — немного испуганно подумала она. — "Не прошло и десяти минут, а мне уже хочется ощутить его член внутри. Всё-таки это странно..."
Палец в очередной раз выскользнул наружу, и петелька издала негромкий чмокающий звук, заставивший кобылку покраснеть.
"Я хочу больше! Пускай он продолжает!"
Но произнести это вслух она так и не осмелилась — лишь слегка раздвинула ноги и опустила одну из передних ног на голову самца. Тот сильнее прижался губами к клитору, поцеловал его и, опустившись чуть ниже, засунул язык меж створок петельки, достав до влажных горячих глубин: пегаска в очередной раз судорожно вздохнула и хлопнула крыльями.
— Пора идти глубже, — по тону чувствовалось, что самец улыбается. — Нехорошо заставлять девушку ждать.
Голова отодвинулась от крупа пегаски, затем лапы прижали её задние ноги к бёдрам существа, а член — горячий и напряжённый — одним мощным движением вошёл внутрь лона пегаски настолько глубоко, что яйца довольно сильно стукнулись о её промежность. Поняша выгнула спину так, что на полу остались только голова и круп, и издала нечленораздельный, но, несомненно, возбуждённый, крик.
Самец поднял пегаску лапами и, прижав к груди, стал короткими и быстрыми рывками сначала поднимать её — чему немало помогали взмахи крыльев в такт его движениям — а потом, с силой надавливая на область спины в районе передних ног...
"Плечи! Это место у драконов называется "плечи!" — неожиданно всплыло в мозгу поняши.
...резко опускать, полностью заполняя влажные глубины кобылки.
Не прошло и пяти минут, как пегаска почувствовала приближение оргазма — крылья начали судорожно трепетать, сбиваясь с чёткого ритма, продолжавшего заполнять её естество. Она сжала задние ноги на бёдрах самца и прикусила нижнюю губу, пытаясь таким образом удержать внутри возгасы и стоны, неподобающие воспитанной пони.
— Не надо стесняться своих чувств, поняша. Позволь им прозвучать, — голос самца был прерывистым и глухим: он явно прилагал усилия, чтобы партнёрша кончила раньше, чем он.
Пегаска, как раз достигшая предела, почувствовала яркую вспышку удовольствия и, выкрикнув протяжное "Да-а-а-а!..", обмякла на груди существа, прерывисто дыша. Крылья, взмахнув последний раз, безвольно обвисли.
Самец всё ещё держал её на весу, а член продолжал заполнять влагалище поняши, так и не изменившись в размерах.
— Тебе понравилось, — сказал он. Не вопросительно, а утверждающе. — Однако, этого слишком мало, чтобы показать мои чувства. Позволь дать тебе урок новых ощущений.
"Каких?" — хотела спросить расслабившаяся поняша, но не нашла сил произнести столь длинное слово.
Существо аккуратно приподняло поньку и, сняв с члена, опустило животом на пол. Затем приподняло круп и стало прочёсывать пальцами одной лапы область меж крыльев; вторая же прошлась по гриве, сжимаясь и прихватывая кожу. Затем лапы одновременно прогладили вздымающиеся бока поняши, массируя и щекоча их. Потом уделили внимание крыльям, почесав и распушив едва ли не каждое пёрышко. Затем погладили и пощипали кьюти-марки... Не прошло и десяти минут, как поняша обнаружила себя целиком и полностью готовой к дальнейшему... общению?
"Не-е-е-ет, что-то тут нечисто... Буквально пять минут назад я слова не могла выговорить. А уже твёрдо стою на ногах и хочу продолжения?!.. Но что же он хочет мне показать? Неужели он будеть совать член... туда?! Я слыхала от подруг, что таким способом тоже можно получить удовольствие, но..."
Задумавшаяся о своём поняша была резко выведена из этого состояния, когда самец, собрав лапой смазку с члена и намокшей промежности, обильно увлажнил дырочку под хвостом и, приложив к ней палец, резким движением вогнал его внутрь.
Поняша вскрикнула скорее от неожиданности, чем от лёгкой боли, и так плотно сжалась там, что для доставания пальца самцу пришлось несколько раз покрутить его, вызывая у пегаски новые вскрики.
— Я же обещал новые ощущения? Так позволь дать их. Не напрягайся и тебе станет не так больно, клянусь!
Во время этой фразы палец продолжал скользить внутри неё, вызывая лёгкий зуд в кольце напряжённых мышц. Она глубоко вдохнула и постаралась по возможности расслабить этот участок тела. Палец выскочил наружу с негромким чпокающим звуком, заставив кобылку покраснеть в очередной раз.
В следующую секунду сквозь только-только расслабленный сфинктер проник член. Вновь — одним рывком, и вновь — на всю глубину. Лапы самца прижали задние ноги поняши к его ногам, не позволяя ошарашенной пегаске взбрыкнуть или отстраниться. Той осталось только в очередной раз сжаться, не позволяя существу столь нахально распоряжаться её телом. Но он оказался готов к подобной реакции: одна лапа резко провела кончиками пальцев по области спины меж крыльев, заставив те распахнуться; а вторая, проскользив по вымечку и потеребив сосок, легла на петельку и ущипнула клитор. Напряжённые мышцы пегаски на мгновение судорожно сжались... и бессильно расслабились.
"Откуда ему известны такие особенности?! Судя по всему, таких существ нет во всей Эквестрии! Но он прекрасно знает, как возбудить самку другого вида! Что за дискордовщина тут творится?!.."
Ошарашенная понька хотела было задать вопрос типа "Какого сена ты творишь?!..", но начавшиеся движения члена не дали ей продолжить.
Существо вновь подняло поняшу, прижав её спину к своей груди и крепко держа задние ноги в районе коленей. Они были довольно сильно разведены в стороны — так что если бы кто-то смотрел на них спереди, то его взгляду предстал бы весьма возбуждающий вид: раскрасневшаяся от возбуждения поняша, поблёскивающая от соков петелька и член, то почти полностью выходящий из попки, то вновь погружающийся в неё до самых яиц.
Необычные ощущения, вкупе с продолжающимися ласками клитора, быстро возбудили пегаску — она почувствовала расслабление мышц крупа (так, что теперь член самца не туго сжимался ими, а всего лишь обволакивался), вновь разгорающееся пламя меж бёдер и промокшую петельку — но то, что произошло после очередного толчка, просто ввергло её в ступор...
Самец раздвоился. На самом деле! Вот его член почти выходит из дырочки под хвостом... в следующее мгновение пегаска чувствует, как ещё один член скользит по створкам петельки, тыкается в пуговку клитора, возвращается чуть назад и... пронзает её спереди!
То же ощущение широкой груди — только теперь она касается спины и живота одновременно!
Те же сильные лапы с пальцами без когтей — только теперь одна пара крепко сжимает бёдра, а другая гладит шею и чешет спину меж крыльев.
Те же губы — но теперь они пощипывают оба ушка сразу!
Тот же негромкий голос, — правда, теперь он прерывается частыми вдохами и выдохами — шепчущий "Готов поспорить: такого ты ещё не испытывала?". Но в оба уха сразу, по пол-фразы на каждое, да так слитно, что не чувствуется разделения! А ещё через пару мгновений — два дуновения: ветерок меж крыльев по спине и отбросивший чёлку со лба.
Даже член — по ощущениям — тот же! Но теперь их два! И они одновременно пронзают обе дырочки, заполняя поняшу и чуть ли не соприкасаясь друг с другом внутри её тела!
Из горла пегаски вырвался нечленораздельный возглас крайнего изумления, примерно расшифровывающийся как "ДА КАКОГО СЕНА ТУТ ПРОИСХОДИТ?!"
Однако это чувство быстро заглохло, смытое воистину новыми ощущениями...
...В памяти пегаски неожиданно всплыло воспоминание о том, как они с подругами ездили на море. Однажды утром, когда пляж ещё не был завален телами загорающих пони, а море — купающимися, пегаска взяла надувной круг и отплыла на довольно большое расстояние от берега. Закрыла глаза и полностью расслабилась. Тишина, мерные покачивания волн и чувство единства с морем: словно не волна качает тебя, а ты сама плавно поднимаешься и опускаешься... Вверх... вниз...
Синхронные движение самцов вызывали именно такое ощущение. Только это море было не вокруг, а внутри.
Взмах крыльев, чувство пустоты внизу и лапы на бёдрах, толкающие вверх. Затем те же лапы давят и ты опускаешься, чувствуя, как тебя заполняют. Ещё раз вверх. Ещё раз вниз. Вдох — и короткий стон на выдохе.
Пегаска полностью расслабилась и отдалась на волю воспоминаниям и ощущениям...
Но через некоторое время — впрочем, определить, сколько волн прошло, она не могла. Да и не пыталась, честно говоря — поняша почувствовала, как её сносит к берегу, в зону прибоя.
Здешние волны были не плавными, а резкими.
Хлопок крыльев, лапы на бёдрах толкают вверх — пегаску подбрасывает, а дырочки становятся пустыми. Следующее мгновение — другая пара лап давит на плечи, буквально бросая вниз и насаживая на члены столь быстро и глубоко, что яйца сацов хлопают о её промежность. Судорожный вдох — и стон на выдохе, иногда сменяющийся вскриком: когда рывок особенно силён и член где-то глубоко внутри ударяется о стену матки; или же из-за того, что одна из лап исчезла с плеча, очутилась у петельки и несильно, но довольно чувствительно щиплет клитор; или потому, что зубы, только что жевавшие ушко, вдруг смыкаются на холке, кусаясь и дёргая тело поньки вниз... или вверх.
"О Селестия! Это и вправду новые ощущения! О таком я не читала даже в романах, которые давала Рэрити!..
"Рэрити? А кто это?" — молнией проскользнуло на периферии сознания.
...Я не могу больше сдерживаться!"
Частые, но всё ещё пытающиеся держать ритм, взмахи крыльев превратились в судорожное трепетание. Вспышка удовольствия пронзила тело навылет. Пегаска издала громкий крик и, обмякнув всем телом, безвольно повисла на лапах существа...
...А толчки всё продолжались. Они стали ещё более резкими, но всё равно двигались в такт. Хотя надолго их не хватило.
Кобылка почувствовала, как её в последний раз заполнили — глубоко, до самого донышка! — а потом внутри ударили горячие струи, вызвавшие хоть и не новый оргазм, но судорожный вдох и очередной стон удовлетворённости.
Два тяжело дышащих рта приблизились к бархатным ушкам и два прерывающихся голоса синхронно прошептали:
— Спасибо, Флатершай...
Две пары лап крепко обняли её, прижав к — груди? спине? да неважно! — и два тела словно бы укрыли измотанную пегаску.
Удовлетворённая поняша широко зевнула и опустила голову на грудь переднего самца.
Согретая их телами и объятьями лап, она быстро уснула...

- Слышь, Митрич, а чё за вызов-то был вчера? Какой-то парень в кому впал или чего там было?
— А... Да. Парень лет двадцати пяти, жил в квартире один — отец в командировку умотал. Друган к нему пришёл, а на звонок никто не ответил. Он запаниковал и ментов вызвал. Квартиру вскрыли, а хозяин лежит в койке и не просыпается. Ну, вот доктора на освидетельствование и вызвали...
— А чё ты так хохотал-то вчера? Кома и кома, чё особенного. Перепил там или ширнулся чем...
— Да у него в комнате каких-то разноцветных лошадей фигурки понаставлены, причём по всем полкам. За сотню, наверное. А у самого парня, — ты прикинь! — член стоит! Вот доктор и пошутил — дескать, приснилась ему ёбля с табуном, вот и не хочет просыпаться!
— А, понятно. Чай, лошадь огулять — это не девке вставить: силёнок-то побольше надо!
Дружный смех.

Высшая чейнджлинг с трудом оторвалась от созерцания столь приятной сцены, пронизывающей всё её тело новыми обертонами вроде бы давным-давно известного чувства.
"Какое количество энергии удалось высосать из одного-единственного человека — это просто прелесть! А пока он не проснулся — кристалл будет увеличивать запас. Даже если он умрёт — невелика беда: там таких не десяток и не сотня!.. А уж когда я закончу преобразователь и смогу собирать энергию не только любви, но и ненависти, а также любых сильных эмоций... Можно будет всерьёз заняться поглощением того мира! Или всё-таки сначала попробовать опыты на самках? Нет, не стоит. Их гораздо меньше."
Существо в коконе беспокойно перебирало копытами и судорожно подёргивало крыльями. Так что Кризалис, в последний раз полюбовавшись на кристалл, светящийся ровным розовым светом, встроила его обратно в стенку. Копия Флаттершай успокоилась, вновь оказавшись т а м.
Исходный чейнджлинг был одним из опытного выводка, приспособленного для замещения сознания и последующего сбора энергии: повышенная возбудимость, усечённые воспоминания и способность спокойно воспринимать существование абсолютно неизвестных видов разумных существ.
"Несомненно, идея с копированием сознаний была самой лучшей во всей этой истории с договором! Ведь именно на столь известных пони клюёт наибольшее число доноров. Так что, Беляночка, можешь не волноваться — я буду соблюдать его. Ведь чем более милыми и беззащитными будут пони — тем больше людей попадётся на их образ. А когда я накоплю достаточно большой опыт в изучении этих существ, то непременно займусь опытами по трансформации слуг в людей. И настанет день, когда ВЕСЬ их мир станет кормушкой для моего Роя!.."
Королева чейнджлингов позволила себе на десяток секунд расхохотаться зловещим смехом, обязательным для всякого уважающего себя злодея.
"Кстати, если не ошибаюсь, кто-то из этих... как их там... А, брони!.. написал эротический рассказ и обо мне! Ну что ж, найдём и почитаем. Может быть, именно для него я побуду "особенной" пони и устрою по-настоящему запоминающуюся ночь!.."