Падение: глава 3

1-2 главы
4 глава
5 глава

Пайл сдал Брика, но основное ядро забастовщиков осталось нераскрытым: Брик предпочёл пещеру, чем позор предательства. Оставшиеся на свободе пони по-прежнему подбивали всех бастовать до полного удовлетворения их требований.

В понедельник Филти Рич сам посетил стройку.
Стражники вместе с бригадирами чуть ли не силком выгнали пони-строителей на площадку!
— Я знаю – уверенно и властно говорил Рич – вы хорошие строители, вы опережаете плана на месяц! Вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями! Неужели вы подумали, что я не отвечу вам взаимностью! О! Я так хотел сделать вас счастливыми по окончании строительства, когда заказчик (мэрия) расплатится со мной! Я думал каждому из вас выплатить премию и подарить по ценной в хозяйстве вещи. Но среди вас нашлись гордецы, которые не желают работать как все! Они не хотят, чтобы объект был сдан вовремя, не хотят, чтобы табуны счастливых пони отоваривались в нашем будущем прекрасном супермаркете! НЕТ! Эти гордецы хотят, чтобы мы не сдали стройку в срок, чтобы я не получил расчёта от мэрии, а вы не получили зарплату!
Рич сделал небольшую паузу, чтобы дать прочувствовать пони угрозу, остаться без зарплаты.
— Подумайте кому это надо?! Кому надо вносить раскол в наш город? Кто может незаметно проникнуть, чтобы подорвать нашу дружбу и благополучие? Да-да, я говорю о ченжлингах! Приглядитесь повнимательнее к своим соседям! Наверняка те, кто подбивает вас на отказ от лояльности, верности делу — ЛАЗУТЧИКИ ВРАГА!
— Врёшь!
— Ревёшь как мул!
— Как не стыдно, это же наши друзья, которых мы знаем много лет! — раздались крики из толпы! Некоторые пони засомневались в товарищах, а тех, что активнее всего кричали против Рича, бригадиры отметили.
— Пони, рабочие лошадки, я призываю вас закончить это безумие сейчас, пока не поздно, пока стража смотрит на ваши вольности сквозь копыто! – и он сделал жест в направлении стражников, стоящих в своих латах с равнодушным и скучающим видом.
— Те, кто может внять слову искренности, слову друга, встаньте справа от площадки! – с трепетом и надеждой в голосе произнёс Рич.
В толпе началось оживление, и хотя некоторые пони засомневались, организованная часть сумела повлиять на массу — никто не сошёл с площадки.
— Что ж, я вижу, что вы настолько бессердечны, что хотите лишить меня заработанного имущества? Вы хотите, чтобы я продал дом, в котором живу с семьёй, чтобы нанять ещё одну смену, а вам сократить рабочий день? Что ж, да простит вас Селестия, я пойду на это! Я сокращаю ваш рабочий день до 11 часов! Отойдите же в сторону, если вы согласны!
Толпа зашевелилась, но поскольку Айроншуз и его друзья по-прежнему стояли на месте, никто так и не перешёл на сторону Рича.
— О! бессердечные, о вероломные! Я считал вас мудрыми, но теперь я вижу, что ваш разум подчинён, и ваша толпа кишит перевёртышами! У меня нет другого выхода, кроме как обратиться в королевское казначейство, чтобы взять займ! Но учтите, что если вы прогневаете Селестию, хуже будет всем нам! Самое раннее, казначейство даст ответ о возможности займа в четверг.
***
В понижитии царило смятение. Стражники вместе с бригадирами и начальниками смен ходили по «номерам» и выхватывали кого попало.
Одни пони ликовали, что сумели вынудить Рича пойти на снижение рабочего дня хотя бы до 11 часов. Они убеждали других, согласиться на это. Другие наоборот кричали, что только 3 часа, только 3 часа уступки их устроят! Бригадиры вывесили на стенах объявления 2-х типов. На одном красовался денежный мешок, с подписью: «Мистер Рич по своей щедрости наградит каждого за информацию о смутьянах», а ниже адрес для писем. Другой же плакат изображал схватку Селестии с Кризалис. Подпись гласила: «В нашей дружной семье завелись перевёртыши, их легко обнаружить! Если у вас или вашего соседа нет отражения в зеркале, если вы видели, как он пьёт кровь животных или меняет обличье, или у него бессонница — обращайтесь к нам!» и ниже также адрес для писем. Последний плакат немало доставлял одним пони, а других делал подозрительным, всегда носящими с собой зеркальце. Бывали даже случаи, что особо мнительные пони начинали подозревать друг друга в том, что они агенты Кризалис. Выходило это так: два пони одновременно решали проверить, не ченжлинг ли их сосед. Ночью присматривались друг к другу, нет ли бессонницы. Выходило, что каждый из них видел, как его сосед не спал, чтобы следить за ним. В результате оба пони страшно пугались, правда, обычно находился кто-то третий, кто указывал на их глупость и успокаивал.
Пайл был доволен, что всё так складывается. Поскольку он не израсходовал задаток от Менеджа, он мог свободно погулять по Понивилю в дни забастовки. Пайл подсознательно чувствовал, что если забастовка продолжится, он будет опять очень уместен для Менеджа.
Пайл уже причислял себя к благородным жителям и решил по-хозяйски осмотреть город.

В Понивиле стояла ранняя осень. Листва начала желтеть, было тепло, но с неба моросил небольшой дождь. На улочках города стояли лужицы, в которых отражалось серое небо.
В такую погоду нельзя было увидеть слишком много пони, но тех, что он видел, ему хватило для понимания странности ситуации. Большинство из них были подавлены, лица их были грустны. Некоторые раздражённо отряхивали мокрую гриву.
Первым делом Пайл отнёс письмо для Пинки, попросив миссис Кейк передать его.
По пути он увидел, что закрылась часть лавочек и магазинов, «Перья и диваны» были накрепко заколочены досками, на рынке работала лишь половина ларьков. Те ларьки что работали, продавали хлеб, морковь и прочие продукты по ценам чуть ли не вдвое выше обычных…
Пайл подошёл к торговцам, чтобы поинтересоваться.
— А что это у вас морковь такая дорогая? Почему 2 монеты вместо одой? – спросил он, вертя магией морковь перед своим носом, присматриваясь к ней, как бы ища ответа в особом виде или качестве.
— Я растила её с любовью, вкладывала душу в её полив, прополку сорняков – с уставшей улыбкой отвечала пони.
— А разве раньше, когда вы продавали её за одну монету, вы не растили её с любовью? – Пайл положил овощ обратно.
— О, и раньше с любовью, но раньше у меня было много конкурентов из западных районов Эквестрии, они торговали по бросовым ценам. А сейчас, разве вы не слышали, что там происходит? – с недоверием спросила торговка.
— Нет, я на стройке работаю, у меня мало времени.
— А… население запада бежит, ченжлинги наступают! Они бегут тогда, когда время собирать урожай! А ведь там растили большую часть пищи на зиму… Не знаем, что теперь будет… Одна надежда на Селестию!
Такие новости не порадовали Пайла: в стане идёт необъявленная война, не ясно, что будет на стройке, а нужно готовиться к свадьбе…
Пайл решил прогуляться до железнодорожной станции, посмотреть, не идёт ли поток беженцев в город.
Раньше по этой дороге он видел скромные и очень ухоженные, опрятные домики. Теперь же большинство домов, казалось промокшими уставшими, сено на крышах провисло. Краска на некоторых домах потрескалась. Некоторые небольшие дворики вообще выглядели опустевшими.
Проходя мимо мэрии, Пайл обратил внимание на плакат. На нём была изображён портрет воинственной Селестии и подпись: «Ты нужен мне в страже!». Рядом с ним висел другой – «будь бдителен враг — среди нас», изображён был на нём ченжлинг, ещё не до конца обретший облик коричневого единорога. Павлу этот плакат напомнил фильм «Нечто», он аж передёрнул плечами.
Сделанное из жёлтой бумаги, неровно прилепленное толстыми слоями клея поверх местных официальных плакатов, висело что-то неясное. Буквы были небольшие, поэтому Пайлу пришлось подойти. «Дискорд – вот решение наших проблем! Пони, сколько можно обманываться мифами о дружбе? Пользуясь этими россказнями, парализующими нашу волю, Эквестрию ввергли в тиранию, а вас сделали послушными рабами! Селестия – якобы, аликорн! На самом деле Селестия — это разожравшийся пегас, с накладным рогом! За последнюю 1000 лет, сменилось уже 15 пегасов, исполняющих её роль! Последний пегас даже не белый, поэтому его каждый день >… здесь клея было особенно много, никак не прочитать…< чтобы он был похож на Селестию. Магию же творят её охранники – не поддавайтесь на эту уловку! Дружба=рабство, раздор=свобода! Да очнётся же наш защитник!» Далее ещё более мелким шрифтом было написано: «Для того, чтобы ускорить возвращение нашего освободителя ссорьтесь, деритесь, бейтесь, мучайте домашних животных ». Павел подумал, что даже сатанисты в Эквестрии добрее…
И тут Пайла как будто ударило током. За углом мэрии, на листе вполовину меньшем предыдущих, красовалась надпись «Присоединяйся к борьбе общества рабочих лошадок. За настоящую дружбу, свободу, справедливость, не давай наживаться на себе. С Селестией или без неё!». Пайлу стало не по себе, организация, членов которой ему предстояло слить, становилась на глазах всё могущественнее.
Дойдя до железной дороги, Пайл ужаснулся. Поезда стояли, депо и платформу оцепила стража. Над депо на двух шестах был натянут зелёный отрезок ткани, на котором чёрными буквами было написано: «дорожает еда – повышайте зарплату!».
***
Весь вторник Пайл провёл в понижити – после прогулки под дождём, шокированный увиденным, он приболел. Его соседи всячески старались ему помочь, давали чаи с мёдом, кто-то даже привёл бывшего, разорившегося доктора. Доктор сказал, что всё нормально, что через недельку всё пройдёт.
Пайл был в полузабытьи. Все его переживания об убийстве, Пинки, братстве, войне, стройке, повышении сплелись в один клубок. Сквозь дрёму ему доносились обрывки разговора соседей пр «номеру»…
…Селестия решила собрать Генеральную Палату!...
…не собиралась более 1000 лет, последний раз её созывали перед изгнанием Найтмер Мун…
…дискордопоклонники всё брешут – сам видел Селестию, она — наша защитница…
… война с ченжлингами, голод…
…чтобы победить хочет поддержки хозяев…
…занять денег для казны…
… а чем она лучше них-то…
…Селестия – мудрая, добрая правительница, она нам только добра…
***
В среду с утра Пайл решил, что довольно он уже болеет, тем более в письме он просил Пинки встретиться с ним сегодня в середине дня у опушки вечнодикого леса. При таком его состоянии вряд ли бы он и Пинки получили удовольствие от встречи. Поэтому он, как и раньше, незаметно взял пузырёк с зелёной жидкостью и пошёл в душевую. В этот раз он замешкался, уронил склянку (она не разбилась). Приняв «лекарства», он сразу почувствовал себя здоровым, снадобье оказалось довольно универсальным.
— Эй, ты чего там копаешься, чем звенишь? Часом, не драконий ли выхлоп ты там нюхаешь? – спросил незнакомый пони из второй смены.
— Нет, а чего тебе-то?
— Да, так, ничего… Стража узнает, скажут, что у нас от помутнения рассудка забастовка началась. Не позорь нас, ок?
— Да ничего я не нюхал, просто от простуды лекарство принял. – И Пайл показал свою склянку.
— Странное оно у тебя какое-то… У Зеккоры брал что ли?
— Типа того.
— А, ну ты извини, выздоравливай! – смущённо и доброжелательно сказал незнакомец.

— Пайл, куда ты всё ходишь, ходишь? Лучше бы ты с нами посидел, о планах, о будущем поговорили бы.
— Да я тут на подработку устроился курьером: всё равно же пока бастуем.
— О, какой работящий! А то мы смотрим, что-то у тебя то пиджачок новый, то стрижка модная…
***
Любому человеку, особенно из России дикий, неухоженный лес не кажется чем-то необычным. Таких полно, и люди преспокойно собирают в них грибы, ягоды, гуляют.
Но для пони дикий лес – страшное место. Грязь, ветки, которые того и гляди вопьются в бок, ядовитые растения, дикие создания, драконы, древесные волки, василиски. Всё-таки пони ещё не до конца покорили природу и вынуждены платить ей за свою нерасторопность страхами.
Пинки стояла там, где они и договаривались. Она всматривалась то вдаль дороги, то в лес. Выглядела она необычно: почти вся она была закрыта серым плащом с капюшоном. Капюшон покрывал всё, кроме хвоста (в Эквестрии традиция, что если ты хочешь замаскироваться, то хвост должен торчать))).
Она переживала, что кто-то может увидеть их и заподозрить.
Пайл немного опоздал.
— Ты опоздал, я уже подумала, что ты разлюбил меня. Обещай мне, что ты никогда не оставишь меня, что ты будешь всегда со мной, что не бросишь меня – причитала Пинки, бросаясь ему в объятия.
— Обещаю, моя любимая – сказал Пайл.
— Нет, поклянись, пинки-клятву!
— Клянусь!
Он лёгким толчком головы направил её по тропинке в лес.
Пинки не очень боялась леса, ведь она знала секрет смеха. Зато Пайл постоянно оглядывался по сторонам, боялся каждого хруста и шороха. Они шли несколько минут, и Пинки всё это время молчала! Пайл увидел в нескольких метрах от дороги бревно. Они свернули.
— Пайл, как продвигается твоё повышение, тебя уже сделали начальником стройки, сколько у тебя пони, ты придёшь ко мне на вечеринку?
— Нормально, всё нормально Пинки – попытался отделать от расспросов Пайл.
— Что нормально? Нормально, как нормализованное молоко, или нормально как нормальное давление в шарике?
— Пинки, ты такая чудная! – попытался перевести в шутку Пайл.
— Пайл, я вижу, ты совсем меня не любишь, ты даже не хочешь рассказать мне о себе.
— Люблю, очень, для этого мы сюда и пришли, чтобы я мог показать, как сильно я тебя люблю, просто другими методами – и Пайл лукаво и шаловливо улыбнулся.
Пинки поняла, о чём он.
— Но я думала, что то, что тогда мы сделали, было ошибкой. Что теперь мы дождёмся свадьбы – смущаясь, сказала она.
— О, ну теперь-то уже какая разница? – сказал Пайл, приближаясь к кобылки и снимая с неё плащ.
— Может быть не надо – тихо спросила розовая лошадка.
— Надо, Пинки, надо.
Он постелил плащ на бревно. Бревно было широкое и приплюснутое, поросшее сверху мохом.
Он мягко усадил её на бревно, потом опрокинул на спину.
Он увидел, что она ещё не готова, и начал мягко поглаживать её магическим прикосновением.
Пинки испытывала смешенные чувства: Пайл был ей симпатичен с самого начала, но её тяготило преступление. Она уже тогда, после вечеринки, под действием зелья перешла барьер, и теперь больше всего боялась потерять Пайла.
Сначала он гладил её плечи, потом спустился к животику
— О, мне так приятно, Пайл, но не будет ли от этого вреда?
Он ничего не отвечал, перемещаясь к её ложбинке.
— Ай, ой, это ещё приятнее, чуть-чуть помедленнее, а-а, уу, да, да, вот так, лизни как мороженное – начала постанывать кобылка
Пайл решил в благодарность за всё и, правда, лизнуть. Он ощутил солоноватый вкус, запах начал ломать его сознание. Пинки немного подёргивала задними ногами от удовольствия, а когда язык Пайл забирался поглубже и был особенно настойчив, начинала извиваться и изгибаться, постанывая.
— Пинки, я хочу, я хочу тебя прямо сейчас.
— Да, давай Пайл, я тоже хочу этого, только бы никто не узнал.
Он быстро продвинулся по бревну, под его глазами мелькнул животик, грудь, шея, глаза встретились, одновременно он ввёл детородный орган — лес пронзил стон блаженства.
Да-да, давай Пайл – стонала лошадка.
Пайл закусил губу и продолжал наяривать.

Пинки уже успела прийти один раз к финишу, как они услышали треск в кустах. Трекс, а затем рычание!
— Древесные волки! – закричала Пинки, вырываясь из под Пайла.
Пайл, быстро сообразил в чём дело, он соскочил на землю, магией поднял увесистую корягу и начал махать ею. Пинки спряталась за его спиной. Деревянная коряга не очень хорошо слушалась единорга, а волков, судя по звукам, было не меньше трёх. Никаких камней поблизости тоже не было. Оставалось одно:
— Бежим! – Пайл мотнул головой в сторону тропы.
Пинки побежала впереди, Пайл за ней, одновременно отбиваясь отхищников.
Волки начали их настигать: Пинки в отличие от Пайла не могла бежать достаточно быстро (он-то принял зелье с утра).
Прыжок – Пайл ели успел отбить хищника, иначе бы его крупу несдобровать, но от мощного удара коряга ломается. Им нечем защищаться. Остаётся одно – бросить кобылу и спасать свою шкуру.
Он уже очень сблизился с ней, он не сможет простить себе, если по его вине погибнет невинная пони, доверившая ему сою жизнь.
— Пики, сделай глоток – кричит он ей, понося магией к её рту зелье.
Пинки и так не очень разборчивая в еде, без вопросов отхлёбывает. Энергия расходится по её телу, ноги начинают работать быстрее, и они выбегают из леса. Они пробежали половину пути до города от страха. Затем страстно поцеловались.
— Пайл, я думала, что мы погибли!
— Слава Селестии всё хорошо!
— Ты так смело защищал меня, спасибо, я не знаю как тебя и благодарить.
— Не надо…
— А что ты дал мне, чтобы я выпила? На вкус, как мятный полоскатель, что это? Я стала бежать так быстро, так быстро, ветки, деревья, всё летело назад, я так быстро не бегала раньше.
— Я, я … не могу тебе ответить на этот вопрос. Пинки, есть вещи, которых лучше тебе не знать.
— Ты скрываешь это? Это секрет? О, СЕКРЕТ! – зрачки её глаз расширились до предела.
— Да, и я не могу пока его раскрыть.
— Оки-доки-локи, но я когда-нибудь докопаюсь до него – крикнула кобылка, уходя по направлению к своему дому.

***
Наступил четверг, день, когда должно было проясниться, победила забастовка или потерпела поражение.
За это время стража похватала около 20-ти пони, но большинство ей пришлось освободить, т.к. у нёё ничего на них не было. Пони, что доверяли Селестии, расценивали это как проявление справедливого разбирательства, те же, кто хотел не только улучшения условий труда, но и новой власти, наоборот заговорили о терроре.
На сей раз, процедура переговоров выглядела иначе.
Комитет «рабочих лошадок» настолько осмелел, что выбрал от себя переговорщика, с тем условием, что если он будет хоть как-то наказан администрацией, то пони не только не выйдут на работу, но и разрушат уже построенное.
Переговорщиком стал Тин Тейлор, молодой пегас из второй бригады, раньше работавший в Клаудсдейле.
Сначала Рич пытался убедить Тина, что денег ему не одолжили, что денег в Эквестрии нет, ибо война и голод. Потом пытался подкупить самого пегаса, обещая ему повышение, обещая взятку, лишь бы он, как переговорщик, согласился на уменьшение рабочего дня на 2 часа вместо трёх.
Но Тин оставался непреклонен.
— Мне велено, сказать вам, что мы добиваемся 9-ти часового рабочего дня или повышения зарплаты.
— Час и повышение на 20%!
— 3 часа.
— 2 часа и 10%
— 3 часа!
— 2,5 часа и 15%
— по рукам, но только если завтра же стража отпустит всех наших товарищей.
— Товарищей ваших мы не может отпустить, т.к. стража мне не подчиняется, а забрали их вовсе не за забастовку.
Чтобы хоть как-то запугать лошадок некоторым из них стража подкидывала драконий выхлоп, других уличали в чтении нелегальных журналов с фривольно себя ведущими кобылками, третьи обвинялись в неуважении принцессы.
— Или всех отпускают, или мы продолжаем бастовать!
Филти Рич представил как тяжело будет ему добиться освобождения тех, кого ещё позавчера он сам просил арестовать… Придётся ходатайствовать за них перед самой Селестией. Ему очень не хотелось этого, но другого выбора не было, в противном случае возникал риск, так никогда и не сдать торговый центр.
— Договорились – процедил Рич.
Никогда пони не работали с таким воодушевлением как сегодня! Их рабочий день кончался на 2,5 часа раньше, зарплату повысили. При этом, Рич был вынужден набрать третью смену, чтобы уложиться в срок, и пони уже разослали приглашения всем своим безработным друзьям.
Рич же был в бешенстве: победа забастовки обошлась ему очень дорого.
В середине дня, Флекси попросил Пайла зайти в бытовку Менеджа.
— Пайл, ты знаешь, что я лишился премии в этом месяце и квартале? – с кислым видом сказал Менедж.
— Нет, не слышал об этом.
— А знаешь почему? Потому, что у Рича нет денег платить мне премию и одновременно нанимать третью смену! Ты! Ты! Не сказал нам, кто главный смутьян. У тебя было достаточно времени, чтобы выяснить это! Или ты немедленно говоришь мне из дружбы, кто они, или я из честности говорю всем благородным пони, кто убил моего дорогого друга, Поверти Руста и старика на болотах. Не скажешь, или опять укажешь на мелкую сошку, и стража придёт за тобой завтра же.
— У меня одно условие.
— Какое ещё условие? Не слишком ли ты много возомнил о себе.
— Без меня вы так и будете лизать копыта забастовщикам.
— Говори…
— Я хочу стать не бригадиром, а начальником смены. Я достаточно грамотный, и справлюсь с этим. А вам всё равно нужно будет теперь набирать новую смену.
Менедж поморщился — он уже предложил это место своему двоюродному брату.
— Хорошо, ты будешь начальником смены.
***
Пайл сдал Айрон Шуза и всех своих товарищей, которых мог – он боялся, что никто не расколется, не сознается, и тогда его отдадут под суд. Но, видно, сдал он удачно, потому, что около 25 пони арестовали за создание тайного общества, шпионаж в пользу врага, и не только со стройки, но и из железнодорожного депо, пекарни, фермы, «Кружки сидра». Пытались даже арестовать Эплджек, но за неё поручилась семья. На стройке и в городе больше не было ничего слышно об «обществе рабочих лошадок». Пайл вздохнул с облегчением, ведь больше всего он боялся мести.
Пони на стройке, конечно, были возмущены арестами, но улучшение условий труда, оплаты + постоянная истерия о лазутчиках, тайных врагах Эквестрии остановила их от активных действий.
Менедж, как и обещал, назначил Пайла начальником смены, хотя ему это не было слишком приятно.
Многие старые работники смотрели на Пайла как на предателя, учитывая, что из его «номера» арестовали половину жильцов, но он старался с ними не встречаться. Это было ему тем легче, что он работал теперь по 7 часов, и жил в квартале «важных пони». Пайл даже на работу ездил в карете.
В своей смене он, понимая, что работники могут и взбунтоваться, с одной стороны, шёл на частичное удовлетворение пожеланий, а с другой, изживал наиболее активных пони. Так он оставлял «бузутёров» без массовой поддержки. Его смена была примером для других во всём: в выполнении плана, в лояльности руководству, и в качестве выполнения работ.
Как и планировал, он регулярно встречался с Пинки.
Однажды вечером он решил пешком пойти на свидание с ней. В этот раз они договорились встретиться у подножия горы, где когда-то заснул дракон.
Понивиль преобразился. Стоял конец осени, погода была сухая и солнечная. Жёлтая листва покрывала дорожки. Весёлые пони-дворники убирали её. На месте старых лавок, закрытых во время кризиса, открылись новые, ещё более радушные посетителю.
По пути он приметил кегельбан и новый ресторанчик «У старой Эллы».
— Почему я там ещё не бывал? Почему я — единорог, на хорошей должности до сих пор не выхожу в свет, не бываю на местных собраниях, не член местной тусовки? Достаток хороший, меня уважают… Надо бы заняться этим.
Проходя мимо ратуши, Пайл увидел некий список. Оказалось, это — список членов генеральной палаты. Напротив разных регионов Эквестрии стояло имя парламентера.
— И здесь идёт развитие, всё течет, всё изменяется. — подумал Пайл.
На следующем объявлении была напечатана благодарность:
«Наше Королевское Величество благодарит Генеральную палату за оказанную помощь королевству. Благодаря ней, Мы смогли создать национальную гвардию, добиться успехов в борьбе с ченжлигами, победить надвигающийся голод.»
Мистер Пайл был доволен виденным вокруг. Он лихо перепрыгнул грязь, так, что его смокинг остался чист, шляпа не упала, а грива, постриженная по самой утончённой моде, элегантно качнулась.
***
Пайл пришёл на место встречи чуть раньше. Он стоял и думал о своём будущем, о будущем Пинки. Оно не казалось ему ни безоблачным, ни мрачным. Он свыкся со своей жизнью, в целом она его устраивала. Он хотел лишь двигаться в заданном направлении. Не было уже того нетерпения, с которым он раньше ожидал встреч с розовой весёлой пони, но они по-прежнему доставляли ему удовольствие, согревали душу,
Он увидел как Пинки, переходя с обычного шага на рысцу, и обратно, движется к нему.
— Привет Пайл, извини, опаздываю. Сегодня было столько дел в «Сахарном уголке». Сначала пришёл жеребёнок с мамой, выпрашивал у неё пирожное. Пекли кексы, упаковывали. Было много посетителей, сбилась с ног. О, ты такой красивый с того времени как тебя повысили.
— Привет Пинки. Пойдем, прогуляемся.
Они начали подниматься в гору. Пайл заботился, чтобы Пинки не оступилась, не упала. Он осторожно придерживал её магией. Хотя, попрыгушке Пинки это не особенно было и нужно.
— Пайл! Пайл! Смотри — закричала Пинки.
— Что?
— Правда, этот камушек похож на грифона? А так на черепаху, или даже на кота.
— Да Пинки.
Они бродили, и им обоим было хорошо и спокойно. Но никакого разговора не клеилось. Пинки начинала рандомные темы, но Пайл довольно быстро съезжал с них, соглашаясь, или просто отмалчиваясь. Сам же Пайл не рисковал заводить разговора, потому, что темы о строительстве были не интересны Пинки, а больше ему почти не о чём было сказать…
Он списывал всё это на то, что за истекшее время они уже обговорили все, о чём обычно говорят влюблённые парочки. Они говорили о музыке, красоте солнца на закате, достоинствах друг друга, о своих чувствах, веселье и вечеринках и, казалось бы, всё уже сказано.
Пайл так и не смог до сих пор рассказать Пинки, кто он на самом деле и как он попал в Эквестрию, как и о многих тёмных сторонах своего пребывания тут. Более того, Пайл и не собирался ей всего этого рассказывать, поэтому его связь с ней была не так уж и глубока.
Пайл захотел почувствовать страсть, он начал истово целовать её. Он хватал своими губами её губы, охватывал их целиком, проникал языком между ними, встречаясь с её язычком. Это было приятно, возбуждающе для них обоих. Лошадка активно отвечала ему, в возбуждении она немного прикусывала ему губы, а её язычёк был дерзок. Пинки приготовилась к «скачкам» — за последний месяц она сексуально раскрепостилась, и ждала встреч, чуть ли не больше Пайла. Но Пайл, хотя и возбудился, не почувствовал того вожделения, что прежде. Чувства стали тенью самих себя.
Когда, он почувствовал, что Пинки готова, увидел в её больших глазах призыв к действию, чтобы не обидеть ранимую душу, он решил продолжить. Палй подвёл её к большому камню, похожему на языческий алтарь, облокотил её передние копытца на него. Она добрала передние ноги под себя и легла грудью на камень. Пинки расставила пошире задние ноги, отодвинув хвостик на бок.
Всё прошло как обычно очень хорошо. Опьянённая после серии оргазмов, Пинки шла, неуверенно переставляя ноги. Опустошённый Пайл всё больше погружался в мрачные сомнения, по поводу их совместного будущего…
***
— Мистер Пайл! Приятно встретить вас за обедом.
— О, мне тоже, Менедж – делано сказал зелёный единорог, откусывая кусок своего сандвича.
— Ваша смена не перестаёт удивлять меня. Вчера вы сделали в 2 раза больше, чем было запланировано. Как вы только находите общий язык с этими неотёсанными пони?
— О, Менедж, всё просто, я заставляю их думать, что они этого сами хотят, обещая им какие-нибудь поощрения. Например, вчера я пообещал, что бригада, которая сделает больше других, на полчаса раньше закончит работать! И, вуаля, работы сделано в 2 раза больше, а мы потеряли только час для одной бригады из трёх!
— Достойно учебника по управлению! Не зря, мы вас тогда взяли, не зря я вам дал второй шанс, и сохранил вашу, так сказать, историю. Дружа – есть дружба! Я хотел с вами поговорить по поводу одного дельца…
— О, давайте. – Пайл про себя подумал, что, наверное, его сейчас будут использовать.
— У меня есть старый приятель, мы учились с ним в одном классе. Он уважаемый пони, у него стекольный заводик недалеко от Понивиля. Недавно он решил строить себе дом, заказал доски, и как назло, при доставке они намокли, немного покоробились… А у него утончённая натура.
— Понимаю.
— Да, такое высокой душевной организации создание. И он попросил меня, как старинного друга, обменять эти доски на другие, поровнее. Я подумал, что какая разница для торгового центра, ровные или чуть изогнутые доски?
— Ну, вообще-то разница есть, у нас есть нормативы, от которых мы не можем отклоняться.
— Да, конечно, нормативы… Но ведь ваша смена всегда строго соблюдает их, в отличие от других. Вот я и подумал, что если, так сказать, поменять ваши доски, на доски моего приятеля, то ничего страшного не случится. Кроме того, мой приятель обещал мне предоставить красивейшее витражное стекло! Стекла, между прочим, хватит на 2 дома.
Пайл подумал, что витражное стекло, ему конечно бы не помешало, тогда бы его дом стал ещё красивее, а пони в округе сильнее бы стали уважать его.
В тоже время, Пайлу не очень хотелось браться за это дело, даже освещённое узами школьной дружбы Менеджа. И проблема тут была вовсе не в том, что он боялся махинаций, проблема была в нелюбви к Менеджу. Каждый раз, когда Менедж попадал в поле зрение зелёного единорога, перед глазами вставала картина с болот, а по гриве проходил холодок. Пайл понимал, что Менедж всегда будет иметь власть над ним…
— Я согласен, дорогой Свит Менедж, раз все мы дружим, то мы с вами в одной лодке))
— Я в вас не сомневался.
— Менедж, только, пожалуйста, дайте мне адрес, откуда нужно забрать негодные доски, и куда доставить хорошие. А также напишите, как зовут вашего друга, и объёмы древесины, а то у меня что-то на цифры последнее время голова плохо работает.
— Ок. Сделать это нужно будет где-то через неделю. Я лично заеду к моему приятелю, когда вы будете забирать у него материалы.

Офис Филти Рича находился в соседнем от мери здании. Это был дом, построенный из камня, облицованный серым мрамором, вход обрамляла ниша с тремя колоннам. На дверях была изображена кьютимарка Рича.
Пайл, зашёл, подождал в приёмной, когда Филти освободится.
— Заходите — сказала молодая кобылка-секретарь.
— Здравствуйте сэр.
— Здравствуйте Пайл Пут. Я слышал в последнее время о вас много хорошего. С чем вы пожаловали?
— Спасибо, однако, я пришёл к вам с не очень весёлыми новостями…
— Что-то случилось? – озабоченно спросил Рич. В его памяти ещё свежа была история с забастовкой, а учитывая траты, на которые ему пришлось пойти, ещё немного и он бы не получил прибылей на которые рассчитывал.
— Даже не знаю, как и сказать… Да придаст мне Селестия сил следовать путём честности. Рич, ваш управляющий занимается за вашей спиной махинациями. Он хочет подменить замечательные дубовые доски, что вы приобрели для центра, негодными досками своего сообщника! — имитируя волнение и негодование, говорил Пайл.
— Я слушаю вас. – с серьёзным лицом произнёс Рич и взял бумагу для записей.
— В субботу, мы должны будем отгрузить доски по адресу ул. Луны (бывшая улица Трикси), владение 7. Менедж должен быть там. Вот, возьмите эти бумаги, здесь копытом Менеджа всё подробно расписано.
***
— Веселее ребята! Сегодня вы уйдёте домой сразу же, как мы отвезём эти доски на стройку, а доски со стройки перетащим сюда. Таково распоряжение Менеджа. –радостно объявил своей смене Пайл.
Пони были довольны, они были в восторге, что уже к середине дня смогут пойти в «Стакан сидра», открывшийся вместо закрытой «Кружки сидра».
Они взяли телеги и направились по означенному адресу. Это была окраина города, на ней строились дома недавно разбогатевших пони. В этом же районе стоял и дом Пайла.
Где-то минут через 40 они были на месте.
— Приехали, выпрягайтесь, сейчас будем таскать доски – повелительно сказал Пайл. Бригадиры построили своих подчинённых.
Ко входу во владение подошёл Свит Менедж и земнопони бурого цвета. Последнего звали — Лак Диал.
— Ты как раз вовремя Пайл. Скрывая своё смущение, сказал Менедж. Можете начинать грузить, доски вон в тех сараях – и Менедж показал копытом, куда идти.
Когда пони перетащили половину досок в повозки, рассекая воздух, на полном ходу к дому подъехала стильная, лёгкая карета. Из неё выпрыгнул Рич. Никогда ещё Пайл не видел его таким деловым, серьёзным, понимающим свою власть. В этот момент ему даже захотелось быть похожим на него.
— Что здесь происходит? – гневно гаркнул Рич, «подлетев» к Менеджу и Лаку.
Менедж понял, что ему несдобровать, что Пайл посчитал удобнее сдать его, нежели получить стёкла!
— Рич, простите меня, Дискорд попутал – кинулся в ноги Менедж. – Я верой и правдой работаю у вас уже очень давно. Вы же взяли меня, когда я только закончил школу. Я оступился.
Рич несколько смутился, смягчился. Он отошёл в сторону, а потом его взгляд упал на содержимое повозок. В повозках лежало нечто очень отдалённо напоминающее дерево. Какие-то серые, трухлявые доски, были перемешены с коричневыми и подгнившими. Опытный глаз Рича почувствовал, что такие доски могли бы сломаться (не говоря уж об их виде), и пони бы пострадали. Подали бы в суд… и штрафы огромных размеров пали бы на владельца строительной компании. От такой картины будущего мягкость Рича как рукой сняло!
— Как ты смел! Ты что в пещеру захотел? Ты меня подставить хотел? О прощении не может быть и речи!
— Это всё Пайл – пустился в последнюю авантюру Менедж – это он меня подговорил. Я рассказал ему историю Лака, и он предложил мне это.
— Враньё! Враньё я чую за версту! Видно, и те гадости, что ты мне раньше плёл о Пайле стоят не больше! – Распаляясь, кричал Рич.
Пайл стоял и не знал, толи ему радоваться, толи нет. Он не рассчитывал, что Менедж расскажет о его тёмных делах Ричу, но также он и надеяться не мог на такое лёгкое очищение своей репутации.
— И так, Свит Менедж, в память о тех годах, что ты на меня работал, я не стану сдавать тебя королевской страже. Я увольняю тебя. Знай, если твой грязный язык, хоть слово скажет против меня, моей кампании или кого-то из моих подчиненных – ты отправишься не ближе чем на Луну! – такое великодушие, Рич решил проявить от того, что они вместе с Менеджем раньше тоже проворачивали делишки, и Ричу не хотелось, чтобы на судах против Менеджа всплыла вся подкопытная.
— Пайл, мне нужно с вами поговорить, залезайте в карету. А вы работнички быстро пошли на стройку, не забывайте, во сколько у вас кончается смена.
Пайл радостно и лихо запрыгнул в карету, а пони-работники, понурив головы, побрели обратно на стройку.
— Пайл, честно сказать я очень люблю стукачей. Для гармонии нужно, так сказать соблюдать баланс между дружбой и честностью. Перекос в одну или другую сторону ведёт к страшным последствиям. Хотя, конечно, Менедж не был Вашим другом, ведь он распускал о вас страшные, чудовищно неправдоподобные слухи. Где это видано, чтобы пони убил пони? Такого же не может быть? Ведь так Палй?
— Да, конечно Рич. Не бывает такого.
— Вот и мне легче думать, что там, у болот произошёл несчастный случай. Тем более, что стража так и не решилась квалифицировать дело как убийство.
— Но мы чуть отдалились в сторону… Так вот, Менедж не был вашим другом, и честность ваша была на 100% оправдана. Благодаря вашей честности, вы приобрели себе нового друга!
Пайл вопросительно посмотрел на Рича.
— Я говорю о себе, ведь я и моя репутация могла серьёзно пострадать. И я хочу, Вам, как своему новому другу предложить место управляющего стройкой! Конечно, редко можно увидеть такую стремительную карьеру, но чёрт подери! Вы отлично справляетесь как начальник смены, справитесь и как управляющий!
— О, огромное спасибо! Я и мечтать не мог о таком великодушии. – Пайл был действительно счастлив.
— Да, Пайл, я хочу вас предупредить об одном, учитывая ваш талант в честности. На всякий случай, конверты с грязными слухами, распускаемыми Менеджем о вас, я передам в местное отделение национальной гвардии и нескольким своим друзьям. Если ваша честность будет так дисгармонична, что переступит через нашу дружбу, то они вскроют эти конверты и тем восстановят баланс.
Пайл, пару минут назад обрадованный удачным исходом, как будто попал в леденею воду. Его передёрнуло.
— Да, кстати, я собирался сегодня с Менеджем вечером пойти на приём. Приезжает одна особа из Кантерлота. Думаю, Менедж теперь не хочет туда идти, так что, я буду ждать Вас. – с этими словам Рич протянул приглашение Пайлу.
***
Пайл приехал к особняку Рича как раз вовремя. Особняк был впечатляющ, три этажа, здание делалось на центральную часть, украшенную мезонином, а также правое и левое крылья цилиндрической формы. Центральная часть и крылья соединялись арочными галереями. Дом имел светло-серый цвет, а крыши крыльев завершали небольшие пики в готическом стиле.
Пайла встретил учтивый швейцар, который принял его шляпу. Он проводил его в зал. В зале играла приятная живая музыка. Новичок сразу же увидел много знакомых пони, одних он знал вживую, другие были знакомы ему по МЛП.
— О, Пайл, вот и ты! Я рад тебя видеть! – дружески обратился к нему Рич. – Давай я представлю тебя своей компании.
Он подвёл Пайла к группе наиболее роскошных пони. Сначала Пайл представил членов группы.
— Это – избранный мэр нашего города мисс. Импортатнт Хуф. Этот подтянутый чёрный жеребец – капитан вновь созданной национальной гвардии в Понивиле Стронг Бил. Этот пегас – владелец железнодорожного депо, эта замечательная единорожиха – любимая ученица Селести Твайлат, да вы с ней уже знакомы. Это – хозяин пекарни Коуп Флаур. Ну а этот толстячёк — Деликат Тесте, хозяин ресторана «У старой Эльзы» — Рич подмигнул.
Пайл поклонился каждому. При этом сам он произвёл крайне приятное внешнее впечатление на всех. Рич сам предложил парикмахеру сделать узор на всём теле, чуть подрезов волос, а также на неся золотую и чёрные краски. Его копыта были наполированы до блеска, а хвост расчёсан и завит.
— Этот новичок, успевший стать мне хорошим другом, Пайл Пут, отличный специалист в строительной отрасли, мой управляющий на площадке торгового центра. Очень воспитан, делает головокружительную карьеру, имеет отличные перспективы. Давайте выпьем по бокалу пунша за его будущее!
Они выпили. Пайла подробно расспросили о его прошлом и планах.
— Пайл, а почему вы один? — спросил Стронг Бил, все мы привели с собой жён и мужей. Правда им с нами не интересно, и они вон за тем столиком – Бил указал на дальний столик, покрытый белоснежной скатертью и ломящийся от разных кушаний, где общались около 10 пони.
— К сожалению, после болезни я занимался делами, и не успел ещё найти себе спутницу – соврал Пайл, он собственно и не знал, сможет ли появиться в таком обществе с Пинки…
Твайлайт посмотрела на него со скрытым негодованием.
— Как хорошо! У меня как раз есть незамужняя дочь! – с удовольствием сказал Бил.
— Буду рад с ней познакомиться.
Дальше речь пошла о новостях. Оказалось, что СМС, в попытке получить кьютимарки, попытались исполнить в Кантерлоте концерта «мать земля Селестию забери», за что сейчас с ними велась разъяснительная работа. Не менее оживлённо обсуждали, подтасовки на выборах в Генеральную палату. Затем перешли к местным делам в Понивиле, сначала говорили о чистке русла реки. Потом Твайлайт сказала, что ей завезли новую партию книг, и она ждёт всех в библиотеке. Следующая тема о программе озеленения города показалась Пайлу невыносимо скучной, и он пошёл осмотреться. Зал был внушительный: где-то, 15 на 30 метров. В центре была площадка для танцев, чуть дальше стояли столы с закусками и выпивкой, у стен стояли диванчики, софы и прочая мебель для пони, пожелавших прилечь. В разных местах стояли группки пони от 3 до 12 голов. Он заметил Рэинбоудешь в кругу других пегасов и обеспеченных фанатов. На приёме была Рэрити, она стояла с компанией семейных Рича и других уважаемых персон.
Был здесь и Доктор Стайбл. Он вёл оживлённую беседу с несколькими пони, по виду напоминающих его бывших или будущих пациентов.
— Пайл! Стой! – раздражённо сказала Твайлайт Пайлу, когда нагнала его. Они находились на некотором удалении от всех, музыка делала их беседу приватной.
— Как ты можешь так себя вести! Ты, неблагодарная скотина!
— О чём ты Твайлайт!?
— О чём я? Обо всём! Я не стала идти на стройку, когда ты чуть не опозорил Эплджек, я стерпела, когда ты домогался ко мне! Но Пинки, как ты можешь поступать с этой беззащитной кобылкой так! Она так сильно любит тебя, она так верит тебе! Ты — чудовище! – топнула копытом и фыркнула Твалйайт.
Пайл понял, в чём дело. Оказалось, что дружба Пинки и Твайлайт сильнее, чем страх Пинки перед суровым наказанием.
— Твайлайт, не переживай. У нас с Пинки всё хорошо. Скоро мы поженимся..
— Ты обещал ей пожениться уже больше месяца назад, у тебя есть средства, чтобы стиляжничать, есть и для свадьбы! Но ты не женишься на ней!
— Я просто хочу «встать на ноги», почувствовать стабильность. Не переживай Твайлайт, если бы ты знала, как сильно я люблю твою подругу!
— Почему ты не сказал об этом сегодня в компании?
— Я хочу прийти с ней, когда она будет моей законной женой, чтобы не пошло никаких слухов.
— Очень хочется верить в это. – Твайлайт развернулась и ушла.
***
— Молодой жеребец, не хотите ли угостить кобылицу коктейлем? – обратилась к Пайлу Флёр де Лис. Он сразу узнал в неярком свете зала утончённую, возвышенную, с французским шармом белую единорожиху.
— О, я к вашим услугам.
Они подошли к столику.
— Я не знаю вас, а вы не знаете меня. Так?
— Так. – в очередной раз соврал Пайл, и подумал про себя, что уже мастерски научился это делать.
— Как совершенно незнакомому единорогу я хочу вам сказать, что этот приём – скучище! – Пайл заметил, что она несколько поддата и как будто строит ему глазки.
— Да, есть немного. Пони предостаточно, но как-то всё уж слишком чопорно, не хватает веселья… — При последних словах Пайл вспомнил о Пинки, и ему даже стало стыдно, что он не сказал о ней, когда его представляли…
— Не немного, а скучища… У вас есть жена? Вот у меня есть муж, но такой зазнавшийся занудный критин.
— У меня нет жены.
— Так вот, от того, что он зазнавшийся критин я и решила съездить в Понивиль на приём к Ричу. Но вижу, что, наверное, зря. А хотите развлечься? — При этом, она лукаво посмотрела на Пайла. И залпом допила свой стакан коктейля.
— Давай, развлечёмся.
— Тогда идём.
И белая пони выбежала из зала, она побежала через галерею в западное крыло. Пайл ели поспевал за её длнными ногами, хоть и принял зелья перед приёмом.
Флёр озорно скакала из стороны в сторону, крича – Не поймаешь, не поймаешь! — и даже иногда игогокала.
Пайл, решил, дать себе волю, он пустился галопом за ней, и таки поймал. Как нестранно, он поймал её так, что они оба повалились на софу.
— Жеереебчиик, хочешь я сделаю тебе приятное? – с этими словам Флёр потянула голову к промежности Пайла.
— Но ведь вы меня даже не знаете? – удивился, смутился и обрадовался Пайл.
— Вот сейчас и узнаю – ласково и по-стервозному отвечала Флёр.
— А как же закон Селестии?
— Какой вы наивный, попали на этот приём для важных пони и рассуждаете о законах Селестии… При этих словах Флёр лизнула Пайла за кончик. – Хотя, может быть, в Понивиле даже деловые пони всё ещё следуют им, эх, а жаль, я хотела поразвлечь…
Пайл не дал ей договорить, заткнув ей рот причиндалом. Флёр поняла, расклад и начала двигать головой взад вперёд. Пайл же при этом, передними копытами массировал ей кьютимарки, а магией поглаживал между половинками.
Это доставляло Флёр удовольствие, в ответ на каждое магическое прикосновение, она усиливала свои старания.
Пайлу надоели прелюдии, он развернул Флёр, и вошёл в святая святых.
— О, Флёр, Флёёр – говорил сквозь стоны Пайл — наконец-то я нашёл пони, которая не заморачиваетсяяяя!
— Да-а-а, оставииим эту дурнууую мора-а-ль Се-е-еле-е-стии!
После этого Флёр неожиданно вывернулась, опрокинула Пайла на спину, и начала скакать на нём.
— А ты любишь поиграть! Скачи на мне, скачи быстрее! Да, да, как здорово!
Грива её при этом развивалась, а лицо выражало самозабвенную отрешённость, как будто в этот момент она позвала смысл жизни, предначертанный мирозданием.
— А-а, да-да! — кончала Флёр.
Но Пайл принял зелья, и ему требовалось существенно больше времени. Флёр подумала, что надо применять экстренные меры, иначе их отсутствие на приёме неприлично затянется.
— Хочешь особое блюдо на десерт – сказала, Флёр повернувшись к Пайлу крупом, оттопырив попу к верху, поднимая хвост как моно выше, чтобы дать удобный доступ к «чёрному ходу».
— О, я никогда бы не отказался от этого.
Пайл сначала неглубоко, аккуратно и нежно с трудом вошёл ей «в заднюю дверь». Флёр сначала сдерживалась, прикусив губу, а потом начала громко игогокать.
Пайл вошёл на полную глубину — было очень узко.
Пайл двигался всё быстрее и быстрее, преодолевая сопротивление, одновременно, используя магию, он стимулировал её, Флёр беспомощно царапала пол передними копытами.
Конечно, долго ему было не продержаться, но он и не стремился к этому. Он опорожнился ей прямо туда.
Они быстро сбегали в уборную, привели себя в порядок и вместе, разгорячённые и довольные, вернулись в зал.
По пути Флёр сказала, что она так обрадована, что непременно в ближайшее время ещё разок заскочит в Понивиль и сможет уделить общению тет-а-тет с Пайлом больше времени. Она по достоинству оценила качества жеребца, чего не могла сделать Пинки, для которой Пайл был первым и единственным.
Многие пони уже разошлись, не было видно ни семей важных пони, ни Твйлайт, ни Рэинбоу, ни доктора.
— Пошли со мной — повелительно сказала Флёр.
Было удивительно, но она подвела его к компании Рича, и громка торжественно сказала:
— Спешите поздравить нового члена клуба «Свобода!
Пайл был поражён…
— Новый член клуба – торжественно продолжала Флёр – Пайл Пут с честью прошёл испытание и доказал, что является свободолюбивым пони, не желающим подчиняться старым законам Селестии, как и ей самой.
— Я даже не сомневался в его моральных качествах. — сказал Рич, сдерживая смех. — Сейчас остались только члены клуба, и мы можем говорить свободно.
— Давай я тебе всё поясню. Мы, честные предприниматели устали, что Селестия грабит нас своими поборами, на которые живёт и бездельничает её знать в Кантерлоте. Мы устали от того, что она не защищает нас от забастовок, что её стража неспособна ни на что, кроме как эффектно дефилировать с ней. Мы устали от удерживаемой ею морали. Да и вообще, она могла бы по-иному, управлять солнцем. Зачем нам нужна зима?
— Но она ни у кого не спрашивает, как управлять – вмешался Деликате Тесте – она собрала Генеральную палату и позволила ей собрать национальную гвардию лишь потому, что её вынудила к этому жизнь. А сейчас она хочет распустить и то и другое, и продолжить единоличное правление!
— Мы, конечно, этого крайне не желаем – подхватился Стронг Бил – мы хотим усиления генеральной палаты. Кто-то из нас хочет, чтобы генеральная палата была наравне с принцессой, кто-то считает, что мы обойдёмся и без старушки Се. Существование национальной гвардии, подчиняющийся только Генеральной палате – залог расширения свобод в Эквестрии.
— Сегодня или завтра Селестия распустит этот созыв Генеральной палаты, но она будет в ближайшее время собирать новый, её казна почти пуста. Этот созыв она распускает потому, что он отказался одобрить очередной займ на «нужды столицы». Этот созыв был первым за последние тысячу лет, поэтому туда прошло много тех, кто имеет иллюзии относительно намерений Селестии. Следующий созыв будет куда более радикальным. – вводил в курс дел Рич.
— Простите, многоуважаемые. – решил-таки вставить слово Пайл. — Если вы уберетё Селестию, то кто же будет управлять светилами?
— Как говорит Луна, светилами управлять легко, для этого требуется лишь несколько единорогов. Но даже если это не совсем так, то она готова помогать Генеральной палате управлять солнцем и луной.
— Луна с вами? – удивлённо спросил Пайл.
— Хм, вроде бы Твайлайт тебе рассказывала? Разве нет?
— И Твайлайт? – Пайл чуть не открыл рот от удивления.
— Ну и про Дискорда тоже не забывайте – вставила Флёр, озорно улыбаясь – он-то тоже легко может менять день и ночь, только надо ему немного угодить, и он освободится.
— Она у нас — дискордопоклонница – со смешком сказал, Деликат Тест.
— А что вы смеётесь? Хотя нас не так много, но мы делаем большой вклад! Наш заступник, основатель и дух вселенной Дискорд ведёт нас в верном направлении. Вот, скажем, листовка о том, что Селестия ненастоящая. Ложь?
— Ложь. – подтвердили остальные.
— Так ведь, зато она учит всех пони верить в свои силы.
— Как вы видите, мистер Пайл, у нас собрались очень разные пони, и я рад, что вы присоединились к нашему клубу.
***
Время шло незаметно, наступила зима. Пайл прекрасно справлялся с обязанностями управляющего. Он сумел поднять темпы работы, и теперь объект готовился к сдаче с опережением графика. На самом деле, Пайл просто вскрыл ряд схем, через которые Менедж ухитрялся обогащаться и тем тормозил строительство. Кроме того, Рича выбрали в новый состав Генеральной палаты, и он назначил Пайла старшим управляющим. Теперь Пайл ещё следил за тем, как работают управляющие в других проектах Рича. Клуб рос и укреплялся, практически все предприниматели, фермеры в районе Понивиля входили в него.
Сам же Пайл, уже желая войти в русло спокойной жизни, решил пока что не воровать, а вести свои дела честно и порядочно, тем более, что платы, которую ему выделял Рич вполне хватало. Пайл хотел спокойной жизни, но жизнь не хотела оставлять его в покое.
К середине зимы продукты начали дорожать, оказалось, что из-за, хотя, и отражённого нашествия ченжлингов, фермеры запада потеряли около трети урожая. Рост цен вызывал определённое недовольство среди работников. Но Пайл справлялся с этим.
Зато роман с Флёр стал слишком силён. С ней он виделся всего лишь раз или 2 в месяц, но их встречи были куда более страстны, чем с Пинки. С ней он находил темы для разговора, оказалось, что она интересуется литературой и музыкой. Однажды он даже доверил ей самые сокровенные тайны о болоте и о том, как попал в этот мир.
Она ответила
– Дискорду нужны такие пони! Да и каждый имеет право на немного сумасшедшие объяснения своих тёмных поступков.
Их сближало и членство в клубе – она была связной с Кантерлотом. Мысли о ней не давали ему покоя.

Однажды Пайл пошёл на встречу с Пинки. Темнело рано, на улице уже стоял полумрак, снег хрустел под ногами. В этот раз они встречались на окраине города.
— Пайл, Пайл! Ты должен срочно, срочно на мне жениться, ждать нельзя! Или я сдамся страже – заверещала Пинки, как только увидела его.
— Почему срочно? Мы же говорили, что ближе к лету, когда я поднакоплю больше – попытался сгладить Пайл.
— Завтра же беги в Мэрию, проси мэра назначить свадьбу послезавтра.
— Да что случилось-то?
— Пайл, Пайл, мне кажется, мне кажется, что я беременна! – и Пинки обняла его, уткнувшись мордашкой в его шею. Он почувствовал влагу на своей шерсти.
— Ты уверена? – тихо спросил Пайл. Он почувствовал, как она дважды кивнула и всхлипнула.
Павел подумал, бывают ли у пони аборты. Уж очень Пайлу не хотелось становиться отцом сейчас, когда он был влюблён в Флёр. В мультике он не видел абортов, и вряд ли такое может быть легальным в стране, где за секс до свадьбы карают пещерой… Но ведь есть же Зиккора, приехавшая из далёких краёв, где мораль может быть иной.
— Пайл, а ты хочешь жеребёнка или кобылку? — с печальной радостью спросила Пинки.
Этот вопрос сбил Пайла с направления мыслей.
— Конечно, жеребёнка – сказал он.
Пинки улыбнулась и сказала
— Знаешь, я тоже. Я надеюсь, у нас родится единорожек, тогда ты сможешь учить его магии.
— Пинки, я так счастлив, у меня наконец-то будет семья, дети, я заживу спокойной тихой жизнью! – На счёт тихой, он в душе усмехнулся сам себе, потому, что с Пинки, его жизнь вряд ли могла бы быть тихой.
— Пинкамина Диана Пай, ты будешь моей женой? – спросил он, приклонив колени.
— Да, да, конечно, да! – завизжала розовая пони.
Пайл бежал домой, но его мысли летали быстрее, чем он бежал. Он должен был успеть сегодня сообщить одному из бригадиров, что завтра не сможет выйти на работу, чтобы тот нашёл замену, или сам занялся стройкой. Ему надо было собрать свои сбережения, написать заявление на свадьбу в Мэрию. Подготовить приглашения, найти свидетелей, шафера и т.д. и т.п. На это время он, даже, перестал думать о Флёр де Ли, клубе, стройке, своём тёмном прошлом, и, даже, о том, что когда-то он был Павлом и жил в России. Перспектива свадьбы и рождения жеребёнка заслонила и отодвинула всё это.
Войдя в дом, он, было, хотел сразу ринуться в кабинет, когда его помощник сказал
— Мистер Пайл, вам два срочных письма.
Пайл быстро принял их в магический захват и побежал вместе с ними к себе в кабинет.
Первое письмо было отправлено из Кантерлота:
«Селестия издала указ о роспуске Генеральной палаты. Большинство в палате и национальной гвардии не подчиняются этому решению. Будьте готовы к решительным действиям. Выезжай в Кантерлот как можно скорее.
Твоя возлюбленная Флёр де Лис».
Пайл схватился копытами за голову. Как же теперь быть? События приняли самый худший оборот, сражение между Селестией, роялистами и Генеральной палатой теперь было неизбежно.
Его возлюбленная ждала его там, в Кантерлоте, или не возлюбленная? Или возлюбленная это – Пинки? Может наоборот хорошо, что столкновение неизбежно? На фоне этого, незаконнорожденный жеребёнок пройдёт мимо? Да и вообще, если палата Победит, то прощай закон Селестии.
Как же Пинки? Она верит ему, она считает, что он не оставит её с жеребёнком одну, она полностью доверила свою жизнь в его копыта… Может, лучше сделать ставку на спокойный брак с Пники, чем мчаться ради Флёр и «свободы» в Кантерлот, где, возможно, его будет ждать высылка на луну или пещеры, если вовсе не превращение в камень или гибель.
Голова Пайша шла кругом…
Пайл машинально взял второе письмо. Отправитель не был указан. Он начал читать:
«Мы знаем о тебе всё. Мы знаем, что ты сдал Айрон Шуза и товарищей. Мы знаем, что из-за тебя общество «Рабочих лошадок» Понивиля надолго было лишено руководства. Мы знаем, что ты творишь разврат с работницей «Сахарного уголка» и связной клуба «Свобода». Мы знаем, что ты тот, кто совершил первое за тысячу лет убийство, и что ты не совсем пони. Мы можем уничтожить тебя и всё, что тебе дорого.
Чего мы хотим? Расплаты за тех, кого отправили в шахты или кто уже испустил дух на луне. Мы могли поквитаться с тобой в тот же день, как тебя сделали начальником смены. Это мы ещё успеем.
Если ты не хочешь страшной судьбы для Пинки и Флёр, то ты будешь сообщать нам в письмах всё, что тебе известно о событиях в верхах Кантерлота, и деятельности клуба «Свобода». Если ты обманешь, утаишь от нас что-то, сообщишь о письме кому-то или попытаешься сбежать, то жди быстрого возмездия для себя и тех, кто тебе дорог.»
Далее следовала инструкция, где м как он должен был оставлять письма.
Когда Пайл дочитал до конца, в его глазах уже начало темнеть, и он потянулся за энергетиком, которого оставалось всего на 2-3 приёма…
— Мистр Пайл, сэр, к вам посетитель – закричал снизу помощник.
Пайл отложил зелье, сбежал вниз и увидел на пороге Флёр.
— Рич и ещё несколько из палаты арестованы! Оставшиеся не решаются начать борьбу – их чуть меньше половины. Селестия сегодня-завтра отдаст приказ страже о боевых действиях. По всей Эквестрии забастовки, требуют перехода власти к комитетам «Рабочих лошадок» и не признают ни национальную гвардию, ни стражу. Мы срочно должны ехать в Кантерлот!