Fallout Equestria: Namenlos. Глава 4

Глава 4 — Не ходите в мой сарай

Оглавление

От автора: Я давно не выкладывал обновления, потому что заметил, что пока это творение не пользуется популярностью. Я изменил стиль, и эта глава вышла больше и, я надеюсь, лучше предыдущих. Так что даже если раньше вы проходили мимо — прошу, взгляните, правильным ли путём я пошёл.

"Итак, все в этом мире шло своим ходом — за исключением всего остального, что решительно шло наперекосяк. Ибо появилось нечто — да, нечто ожившее, нечто юное и вместе с тем древнее…"

Ольденландская пустошь, часть великой Эквестрийской пустоши. Безрадостное, унылое место, полное дисгармонии и разобщённости. Пони сбились в небольшие группки и каждый день сражаются за свои жизни, опасности подстерегают их на каждом шагу — незримые, такие как земля, вода, и воздух, отравленные радиацией, порчей, или чем-нибудь похуже, и которые стали чем-то привычным за эти две сотни лет. Забавно, могли ли довоенные пони, жившие счастливой и беззаботной жизнью и отмечающией День Рождения вечеринкой
на полгорода, даже помыслить о подобном существовании? Ну, вообще-то некоторые из них могли, но о них ещё пойдёт речь позже. Опасности же зримые, такие как чаща Леса, шпиль Вышки, хозяева которого, паля из всех стоволов, пикировали с высоты на любую наземную угрозу, избежавшую огня их снайперов, или полные всё ещё функционирующих охранных систем коридоры военных баз и лабораторий, всех здравомыслящих пони от себя отталкивали, нездравомыслящие же становились искателями приключений, наёмниками, старателями, сталкерами, и возвращались в родные поселения "со щитом или на щите" — с ценной добычей или истекая кровью на плечах у товарищей, но намного чаще не возвращались вовсе. Одно из таких поселений, религиозная община, носившая название Эбонитовой, несмотря на свою изолированность столкнулось с опаснотью неведомой, а оттого ещё более опасной — где-то там существовал Улей чейнджлингов с живой Королевой, и по какой-то причине невинная кучка фанатиков оказалась частью плана — плана Королевы, или возможно кого-то, кто стоял за ней, работал с ней вместе или же нанял её. По стечению обстоятельств, тайна оказалась раскрыта парой пони, весьма далёких от здравомыслия, но есть один нюанс. Синаптический сигнал, созданный мозгом умирающего насекомого в последний миг его жизни, пронзил каменные стены монастыря и отправился обратно — туда, где его могли услышать. Освещённые тусклым зелёным светом бетонные коридоры подземелья огласил яростный женский крик. Улей стал на одну особь меньше, и Королева увидела, как и почему это произошло. В больших серо-зелёных глазах отразился точёный профиль единорога.
— Наменлоссссс...

Вышеупомянутый единорог к древнему и благородному семейству Пай не принадлежал, так что тот факт, что его сейчас вспоминают, причём не в самом хорошем контексте, остался для него совершенно незамеченным. Вместе с Кумпелем и помощником аббата, который вдруг резко подскочил в должности аж до самого верха — просто потому, что прежний аббат оказался самозванцем, да ещё и резко, можно скзать с грохотом, сложил с себя полномочия.
— Тело аббата было спрятано в погребе — с волнением в голосе доложил один из монахов, посланных на поиски улик и стоявший навытяжку перед новым аббатом, — жеребёнок в той келье, в которой вы сказали, с ним всё в порядке.
— Вы его развязали? — влез в разговор Наменлос, вызвав у своего друга очередной раздражённый взгляд.
— Так он же того... улетит... — неуверенно пробормотал монах, смотря на своего начальника в поисках поддержки.
— Есть проблема посерьёзней — хмуро ответствовал теперь-уже-аббат, — те, кто "заказал" малыша у этой твари, прислали сюда двух своих представителей. Я не знаю, что им сказать, и судя по всему, они не из тех, кто легко воспримет отказ.
— Так откуда они взялись? — мрачно спросил Кумпель. Неизвестные пони, способные заплатить за жеребёнка, как за товар, вызывали у него очень нехорошее предчуствие.
— Мне они не говорили, — со вздохом ответил молодой аббат, — слушайте, я понимаю, что вы о нас думаете, но мы действовали по приказу... монстра, да. Но мы считали его своим аббатом, и у нас тут довольно строго с подчинением старшему.
— Но теперь-то ты можешь приказать им уйти? — Наменлос лучился такой искренней и тёплой наивностью, что на ней можно было жарить зефир.
— О да, и эти пони, представляющие неведомую могущественную организацию и явившиеся сюда получить то, что они хотят, сразу же уйдут, — со вздохом ответил новый аббат.
— Эм... чую подвох... — замялся тёмно-синий единорог, — может я сумею их убедить? У меня это вроде неплохо получается.
Кумпель и новый аббат пожали плечами, почему бы и нет? Хуже точно не будет. Гости ожидали в часовне — не то чтобы монахи были за, их просто поставили перед фактом. Наменлос в сопровождении аббата и других монах вошли в помещение часовни, единорог с восхищением озирался по сторонам. Стены, сложенные из серых камней разных размеров, выглядели нерушимым монолитом, скреплённым не только мастерством строителей, но и пылкой верой многих поколений монахов. Сводчатый потолок уходил высоко вверх так, что пришлось бы задрать голову, чтобы его увидеть, перед алтарём стояли множество деревянных скамей, а всю переднюю стену занимал колоссальных размеров витраж, или точнее три витража — узкий и высокий центральный и два более широких и вытянутых по бокам, обрамлявших его словно крылья. На каждом из трёх витражей была изображена Селестия, Богиня Солнца — на центральном она смотрела прямо вперёд, два других же потрета смотрели в противоположные стороны. Все три изображения различались мелкими деталями, что передавало сущность, в которую верили местные монахи — Селестия, Единая в Трёх, Селестия Триединая.
Увы, всё это великолепие занимали двое чужаков, нагло расположившихся прямо перед алтарём. Оба они были единорогами и были бы полностью идентичными близнецами светло-аквамаринового цвета с кьютимарками в виде чёрной молнии, если бы не одна интересная особенность, имеющая научное название гетерохромия. У правого правый глаз был синего цветра, а левый зелёного, у левого же наоборот.
— Так, так...
— ... Так, — закончил левый фразу правого, — где наш товар, богомольцы?
Наменлос сосредоточился и постарался выдавить из себя максимально обезоруживающую (образно говоря, они ведь и так были без оружия... хотя безоружный единорог это далеко не то же самое, что безоружный земнопони) и, выступив на несколько шагов вперёд, заговорил.
— Видите ли... планы несколько поменялись, вы не получите жеребёнка. Сделка отменяется, но я надеюсь, мы это уладим как цивилизованные пони? С вашей стороны также все обязательства снимаются и...
— Захлопнись. — скомандовал правый единорог, нахмурившись. Линкс, ты слышал, что сказал этот недопони?
— Да, я определённо слышал, Рехтс. Они хотят зажать то, что принадлежит князю.
— Линкс, что бывает с теми, кто огорчает князя? — мягко проговорил правый единорог, и его рог начал светится синим. Большая часть монахов поспешила покинуть помещение, утащив с собой молодого аббата.
— О них больше никто никогда не слышал... — уверенно ответил левый и его рог окутало густое зелёное свечение.
В следующий миг четыре скамьи, окутавшись смешанным сине-зелёным свечением, сорвались со своих мест и полетели вперёд. Одну подхватил своим телекинезом Наменлос, но ещё две врезались в пол и стены, а одна на большой скорости столкнулась с монахом, заставив того издасть сдавленный крик. В ту же секунду двери в часовню захлопнулись под воздействием телекинеза всё тех же близнецов, а доска, оставшася от одной из разбившихся скамей, заблокировала ручки.
— Князь шлёт наказание тем, кто его огорчает! — синхронно рявкнули близнецы. Стёкла в витражах, пережившие беспощадный бег времени и Апокалипсис впридачу, задрожали, и начали вылетать из своих креплений, что создавало зловещее зрелище — лик Селестии разваливался на части. Со свистом рассекая воздух, они полетели в сторону монахов, но на пути стеклянного вихря встал один бесстрашный (и не очень умный, как он со вздохом признавал) единорог — собственно, единственный, кроме них, единорог в этом монастыре. Часть осколков он задержал своей магией, но некоторые вонзились прямо в его шкуру, добавив к боли от ожога на груди ещё и множество порезов, из которых тут же брызнула алая кровь. Одному из монахов повезло ещё меньше — кусок стекла размером с туловище пони разрубил его пополам и воткнулся в стену. Взвыв, Наменлос бросился на пол, стараясь уйти с линии огня, после чего сконцентрировался и обрушил на близнецов одну из скамей, но даже не долетев она взорвалась в воздухе, осыпав всё вокруг щепками. Сияющая всё тем же двойным светом сфера магического щита окружала Линкса и Рехтса, мигнув, она померкла, давая единорогам переключить свою магию для новой телекинетической атаки.
— Стойте! — морщась от боли, завопил Наменлос. От неожиданности двое единорогов действительно прекратили начавшуюся было атаку и ещё несколько разноцветных стёкол зависли в воздухе. Тёмно-синий единорог, поднявшись на ноги, медленно пошёл на них — впрочем, это их только позабавило.
— Решил сдаться? — усмехнулся Рехтс.
— Нам пленные не нужны. -закончил Линкс.
— Почему... — Из рассечённого прямо под рогом лба Наменлоса текла кровь, две красные струйки прочертили дорожки среди короткой шёрстки, покрывающей лицо единорога, и, обойдя его глаза, собрались под ними. Слёзы единорога смешались с кровью и скользнули вниз, мутные прозрачно-красные капли упали на пол, — почему вы это делаете? Даже если вы считаете нас врагами, как вы можете творить такое со святым местом?!
— Видишь ли, маленький единорог, — покровительственно пояснил Линкс, левитируя крупный кусок стекла, минуту назад бывший частью глаза Селестии.
— Чтобы уничтожить врага, нужно бить наверняка, — закончил Рехтс, пристально следя за рогом противника, — не важно, где и чем. Селестия поймёт и простит.
— Вы правда так считаете? — тихо спросил Наменлос, подняв голову выше, к изуродованному витражу, — а если бы так поступили с вами?
— Но ведь не поступили же? — с ухмылкой сказал ответил Линкс, — а теперь приготовься умереть.
— Нет ты! — рявкнул Наменлос с неожиданной громкостью и решимостью. В тот же самый миг кусок витража с изображением глаза солнечной Богини, бесшумно висящий за спиной у Линкса в телекинетической хватке незаметного манипулятора, с огромной скоростью рванул вперёд и завис слева от Наменлоса, сменив цвет на кроваво-красный. На лице Линкса застыла самодовольная ухмылка, но его рог потух, роняя подготовленный для казни кусок стекла, а в следующую секунду единорог распался на две одинаковые половинки. На продольном срезе можно было отчётливо увидеть работу внутренних органов, которая постепенно затухала, а половинка сердца, отбивающего свои последние удары, с силой разбрызгала вокруг целую лужу крови. Рядом мягко шлёпнулась точно такая же половинка второго брата, который был располовинен одновременно со своим близнецом — для Наменлоса не составляло труда управляться одновременно с двумя объектами, даже в "скрытном" режиме. Тяжело дыша, тёмно-синий единорог рухнул на пол рядом с двумя растекающимися кровавыми лужами и погрузился в блаженное беспамятство.

Ты мигай, звезда ночная...
Кто ты? Где ты?
Я не знаю...
В небе, в небе надо мной
Как алмаз во тьме ночной...
link
Женский голос, поющий колыбельную песню, звучал необычно — словно кобылице было непривычно петь или даже вообще говорить так тихо. В её голосе чувствовалась сдерживаемая сила, дремлющая до поры до времени, словно она привыкла командовать, а не колыбельные петь. В то же время голос был очень печальным и звучал как-то немного глухо, словно издалека, чувствовалось даже слабое эхо... или нет? Изображения в видении не было, лишь сплошная чернота и тихий голос, любящий и нежный... пусть единорог ничего не видел, но он уже знал, кому этот голос принадлежал.
— Мама... — прошептал Наменлос, открывая глаза, и тут же охнул от пронзающей его боли.
— Живой! — радостное лицо Кумпеля оказалось первым, что увидел израненный единорог наяву. В следующие мгновения он увидел над собой белый потолок и понял, что лежит на жёсткой кровати, укрытый тонким одеялом. Царапины и ожог всё ещё болели, но по крайней мере, у него ещё было чему болеть.
— Как они? — тихо проговорил Наменлос.
— Кто? — аквамариновый земнопони удивлённо шевельнул ухом, — а, монахи? Ну... двоих спасти не удалось — со вздохом признал жеребец, отводя взгляд, — а вот захватчики забрали тела и убрались восвояси. Здорово ты этих двоих разделал на кексы! — с восхищением воскликнул Кумпель, но замолк, заметив взгляд Наменлоса. — Извини. Ты спас множество жизней.
— Спасибо — выдавив слабое подобие своей обычной улыбки, ответил единорог.
— Кхм — зашедший в медицинскую комнату молодой аббат выглядел далеко не таким счастливым. — Припасы собраны, малыш пришёл в сознание, так что можете убираться.
— Что? — опешил Наменлос.
— Да, ту такое дело... — замялся Кумпель, — ты вообще-то тоже нехило так осквернил святое место своим поступком.
— Ага, — насупился аббат, — и вы хоть представляете, как мы будем всё это восстанавливать? Все стёкла целы и мы их отмоем, но как их теперь обратно вставлять? За эти штуки ртом не очень-то возьмёшься, с такими-то острыми краями.
Наменлос приподнялся в кровати.
— Ну вообще-то, у нас есть один знакомый единорог, который прямо сейчас ничем не занят — с хитринкой в глазах ответил он, подняв уровень своей улыбки до близкого к привычному. — Собственно, он ничего не осквернял, а вы мне жизнью обязаны. Так что... можно его дед пока поживёт у вас? Мы планируем долгое путешествие и не хотим бросать его одного на отшибе.
Пони, недавно ставший новым лидером Эбонитовой общины смотрел на него, широко открыв глаза.
— А ты не так прост, как кажешься... — пробормотал он себе под нос. Затем добавил уже громче и для всех, — Ну ладно. Почему бы и нет?
— Ооотлиииичнооо — протянул Наменлос, слезая с кровати, — Ох. У вас лечащего зелья случайно не найдётся?
— Неа — неубедительно ответил аббат, отведя глаза в сторону, — Мед-икс будешь?
— Воздержусь, — скривился Наменлос, с которым старик Зауберер успел провести краткую беседу по поводу наркотиков и их вреда, — не настолько всё плохо. Где пегасёнок?
Собравшись и попрощавшись с монахами, которые уже отправили отряд забрать старика из полуразвалившейся хижины — Кумпель остановил их, чтобы вручить записку, без которой этот параноик никуда бы не пошёл, — дуэт приключенцев, превратившийся в трио, отправился в путь. Пегасёнок уверенно шёл рядом, но к сожалению не разговаривал — что-то шоковое, как сказал монах-медик.
— Итак, куда мы идём? — между делом поинтересовался Наменлос.
— В Шпиль. Все Ольденландские свободные пегасы живут там. До войны там вроде как новостная студия была, здоровенная такая башня да ещё и с радиовышкой. Теперь её заняли крылатые, и никого к себе не подпускают, кроме, может быть, торговцев. Сам понимаешь, пегасов у нас тут никто не любит.
— А как же тогда Анклав?
— Анклав... их никто и не видел в общем-то. Они никогда не спускаются сюда, да и над Ольденладом их городов вроде нет, ну или есть, но где-то далеко от нас. Шпиль населяют пегасы, которые родились здесь, на поверхности, у земных пони и единорогов. Это... "генетика". — Кумпель на миг замялся, вспоминая непонятное слово.
— А что это значит?
— Понятия не имею. В любом случае, если даже малыш не оттуда, его место там. Правда, у них есть снайперы, так что вся надежда на то, что они в свою оптику заметят мелкого.
— А что помешает им подстрелить нас и забрать его?
Повисла неловкая пауза, прерываемая лишь стуком копыт пони по земле и отдалёнными завываниями ветра.
— Давай-ка помолимся, чтобы этого не произошло. — Наменлос не выдержал первым, проклиная себя за неосмотрительный вопрос.
— Дай лучше пирожок — устало пробормотал земной пони, — хоть поем нормально.

— Рейдеры! — со злобой в голосе констатировал Кумпель, когда воздух над ним разорвал свист пуль, — спрячь мелкого!
Трое пони в чёрных кожаных куртках с гиканьем неслись на них. Ещё один стоял на месте, зажав в зубах странное оружие. Внешне оно было похоже на пистолет, но заметно больше чем даже парочка "Занрад М96", которым предстояло пройти сейчас испытание боем. Оружие было полностью сделано из чёрного металла, и из него торчал длинный прямой магазин, расположенный не в рукояти, как в обычных пистолетах, а спереди, как у пистолетов Наменлоса. Рейдер нажал на спусковой крючок и в холодном воздухе прозвучал сухой треск очереди, которая конечно была очень неточной, но одна из пуль всё же царапнула Кумпеля по ноге. Задвинув маленького пегаса себе за спину, Наменлос левитировал один из своих пистолетов и, прищурившись, на выдохе выстрелил в одного из рейдеров, потом ещё и ещё раз. В итоге несколько пуль всё же достигли цели и один из рейдеров, выронив изо рта бейсбольную биту рухнул, обливаясь кровью. Второй же, бита которого была утыкана гвоздями, с размаху ударил Кумпеля в бок, но плотная кожаная броня приняла на себя удар — кроме того, гвозди в ней просто-непросто застряли. Пока ошеломлённый бандит тратил драгоценные секунды на то, чтобы освободить своё оружие, Кумпель выхватил боевой нож и пронзил им грудную клетку своего противника. Ещё одного рукопашника, невооружённого ничем, кроме утяжелённых подков, подстрелил Наменлос — он не стал перезаряжать пистолет, а просто использовал второй, засунув опустевший в кобуру. Рейдер с автоматическим оружием судорожно вставлял новый магазин, когда столкнулся нос к носу с Кумпелем.
— Гутен Аппетит — пробурчал аквамариновый жеребец, сжимая в зубах окровавленный боевой нож. У рейдера не было ни шанса.
— Что это за пушка? — полюбопытствовал Наменлос, левитируя скорострельное подобие пистолета. Это оружие и патроны к нему, которые также подходили и для пистолетов единорога, были единственной ценной находкой на телах тех пони, которые только что пытались их убить, — тут написано "Занрад МП-40", но что значит МП?
— Машиненпистоле — как по учебнику проговорил земнопони, — Как это будет по-эквестрийски... автомат-пистолет? Пистолет-пулемёт, во! Оружие, достаточно лёгкое, чтобы держать его в зубах, но позволяющее вести плотный огонь. Вроде как было популярно в армии во время Войны.
— Интересно. Не хочешь себе? — уточнил единорог.
— Не, спасибо. Я как-то больше к ножу привык, да и у меня ещё свой пистолет есть. Продадим потом.
Погрузив находку в сумку к Кумпелю, герои тронулись дальше. Больше происшествий не было, так что оставалось только наслаждаться видом голых деревьев и разрушенных домов.
Смеркалось.
— О, смотри! Там в доме окошки светятся! — Наменлос как обычно первым заметил что-то интересное. Приободрившись, Кумпель, который к тому же тащил на спине уснувшего уже пегасёнка, с удвоенной скоростью двинулся к указанному товарищем дому. Дом оказался отремонтирован и укреплён куда лучше, чем тот, в котором до недавнего времени жил сам земнопони с дедом, у него был свой маленький участок с грядками, а обитую железом дверь открыл грязно-белый и немолодой уже единорог, в чёрной коротко подстриженной гриве
которого проскальзывали белые пряди. На носу у единорога красовались круглые очки, а кьютимарка была скрыта белым — ну раньше уж точно белым, но теперь скорее цвета своего владельца, — медицинским халатом.
— Доктор Эрцтин — сразу же представился он, — вы ранены или поторговать? Я уже собирался ложиться спать.
— Доктор! — Кумпель подпрыгнул бы от радости, если бы не вес сумок и пегасёнка, — мы идём в Шпиль, а мой друг ранен. Можно мы останемся здесь на ночь?
— Пожалуйста — добавил Наменлос, добавив к просьбе самую искреннюю улыбку.
— Заходите, — доктор махнул хвостом, пропуская гостей, — и у вас, юноша, кстати тоже нога не в порядке. Надеюсь, вы при крышках, потому что государственное финансирование медицины прекращено в связи с падением государства.
— Автоматом возьмёте? — уточнил Кумпель, сжимая в зубах образец инженерной мысли.
— Сойдёт — решил Эрцтин, — продам потом, хотя караван только вчера прошёл... ладно, он за неделю не испортится.
— А себе не оставите? — удивился Наменлос, проходя в просторное помещение клиники, уставленное шкафами с медицинскими препаратами и инструментами. На полках были свалены толстые тома — судя по всему, тоже посвящённые врачебному делу, а в углу светился зелёным светом работающий терминал, — а то времена сейчас опа... ой!
Молодой единорог рухнул, как подкошенный, и беспомощно наблюдал, как его левитируют на широкий стол, резко перестав чувствовать своё тело.
— А у меня мой малыш есть — доктор кивнул на странное белое оружие с прозрачным барабанным магазином, которое опустилось на пол к его копытам, — шприцемёт. И укол поставить, и буйного утихомирить — на все случаи жизни штучка.
После осмотра и лечения — друзьям даже удалось выменять несколько лечебных зелий с собой, автомат довольно высоко ценился на местном рынке, — Эрцтин проводил их в соседнюю комнату, где находились четыре свободные койки.
— Располагайтесь. Вода на кухне, туалет во дворе. И да... — прежде чем закрыть дверь, белый единорог сделал паузу, — не ходите в мой сарай. Я не шучу.

Посреди ночи Наменлосу приспичило. Сделав свои дела, он уже возвращался было в дом, как вдруг увидел тот самый сарай. Из-под двери виднелась полоска света.
"Хм... я просто зайду и выключу свет. Ничего же от этого не случится" — быстро нашёл он оправдание для своего неуёмного любопытства, в то время как копыта уже несли его внутрь.
Деревянная дверь тихо скрипнула, и единорог прошёл внутрь. Ярко освещённое помещение походило скорее на какую-то лабораторию, чем на сарай — очень чистое, и полное разного непонятного оборудования, их которого жеребец смог опознать только холодильники и терминал, на столе которого были свалены бумаги с записями. Все машины (кроме холодильников, но те вообще стояли отдельно, подключённые к своим спарк-батареям), соединялись друг с другом толстыми трубками и кабелями, которые, объединясь, уходили в дальний угол сарая. Наменлос, не веря своим глазам, подошёл поближе к тому, что являлось центром всей системы — массивная установка, которая ритмично шуршала, словно дыша, сверху была накрыта стерильно-белым столом, который венчала голова довольно симпатичной кобылки оливкового цвета с подстриженной под каре каштановой гривой. Глаза её были закрыты, но веки тихо подрагивали, а ноздри ритмично сокращались в такт "вздохам" машины. Снизу, там где шея кобылки была на уровне столика, уходили трубки — по одной из них, прозрачной, двигалась алая кровь, по другой текла... тоже кровь, но тёмно-фиолетового цвета и в обратную сторону. Шокированный единорог стояли и круглыми глазами пялился на невообразимое зрелище, когда вежливый кашель за спиной заставил его обернуться. Доктор Эрцтин стоял позади него без своего халата, левитируя рядом с собой шприцемёт и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
— Я же сказал, — тихо прошипел он, — не ходите в мой сарай.

Заметка: получен новый уровень.
Навык "Оружие" увеличен.
Новая способность: Незаметный манипулятор (уровень 2) — вы можете оперировать несколькими объектами, не вызывая сияние своего рога и не образую вокруг них свечения.
Квестовая способность: Пони-машина. Что это вообще за кошмар такой?! Столкновение с ужасом извращённой технологии закалило Вашу психику, что соответственно увеличило Ваш запас магии, а также увеличило Ваши шансы на восстановление памяти. Когда-нибудь.
Предыдушая глава
Следующая глава
Комментарии приветствуются.