Lettre à Ekvestria

Этот рассказ мне навеян ночью в три часа. Я с горечью взялся писать этот маленький рассказ, больше зарисовку конечно. Я хотел передать то чувство, которое не мог никогда сам описать. И вот я нашел то, чем бы мог его передать. Надеюсь у меня получилось...

Lettre à Ekvestria(Письмо в Эквестрию)

Виктор шел по пустой улице. Пустые, черные глазницы старых, уже обветшалых зданий провожали его вдаль. Он иногда оглядывался назад, всматриваясь в разбитые окна: ему казалось, что кто-то следил за ним. Нет, он не опасался слежки, он просто хотел хоть раз увидеть человека, пусть и в самом плохом свете, но увидеть.
Старая винтовка била прикладом по ногам. В ней оставался только один единственный патрон.
Для кого?
Для врага? – его нет…
Для друга? – его тоже нет…
Для себя? – может быть…

Через час ходьбы по одинокому городу, он сел на старый железобетонный блок напротив того, что было когда-то домом. Виктор достал пачку сигарет и, закурив последнюю сигарету с уже немного прокисшим табаком, достал мятый белый листок. Он хотел найти ручку, но видимо потерял ее, когда шел по этой дороге.
— Что делаешь? – знакомый и ласковый голос вывел Виктора из размышлений.
Он посмотрел на источник голоса. Это была желтая пегаска с маленькими и слабыми крыльями, которые вряд ли могли обеспечивать полет. Ее розовая грива закрывавшая половину мордочки, не развевалась на сильном ветру, который и мешал Виктору спокойно курить.
— Это ты, — он захотел погладить ее, но рука прошла сквозь пони, человек вздохнул, — что теперь?
Она посмотрела на него и слабым стеснительным голоском проговорила:
— Ты хочешь написать письмо? Снова? Но ты же даже не знаешь куда? Кому?
— Вам…
Пегаска мило улыбнулась и прошептала:
— Меня же нет, ровно, как и Эквестрии. Нет этого…
— ТАК ПОЧЕМУ ТЫ СУЩЕСТВУЕШЬ!!! – Виктор сорвался на крик, отчаяние схватило его сердце, губы не могли разжаться от тяжкого чувства пронизывающего всю его душу. Эта пегаска, Флаттершай, прошла по этой дороге с ним месяцы, рассказывая о прекрасной Эквестрии, об их приключениях с другими пони, о добродушной принцессе и о злобной Кризалис, обо всех. Она терпеливо слушала его монологи отчаяния, которые он ей изливал сквозь сжатые зубы.
Виктор верил, что он сможет найти ту Эквестрию, что Флаттершай ему поможет, но когда он первый раз попытался ее погладить, она оказалась прозрачной, словно ее нет. Она иногда растворялась пред ним, иногда уходила за угол. И когда Виктор смотрел за этот угол, ее уже не было. Он так много хотел ей сказать, но что именно понять не мог.
Пегаска произнесла все тем же голосом:
— Я ухожу, навсегда, извини…
— Нет, — из глаз потекла одинокая слеза, — ты не можешь, мне не будет ради чего жить! Зачем я шел?! Зачем я боролся?! Зачем… ты мне рассказала про Эквестрию?
Она уходила все дальше от него. Он хотел догнать ее, но не мог. Что-то держало его на месте. Он, зубами прокусив кончик пальца, судорожно выводил кровью буквы, рыдая от отчаяния и горя, борясь с приступами истерики и тягучим нитям, держащим его на месте. Он, из последних сил вытянув руку, крикнул уходящей пегаске:
— Стой!!! Возьми хоть это!!! Прошу!!!
Рука дрожала, держа мятый листок бумаги. Пегаска медленно подошла и снова повторила:
— Меня нет, и никогда не было…
Он, едва удерживающий взгляд на пегаске, держал руку перед ней. Он знал, что она исчезнет, как только отвернется, и ее никогда больше не увидит. Горе и тяжесть, ностальгия и душевная боль слились в один последний крик:
— ТЫ ЕСТЬ, Я ВЕРЮ, ТЫ ЕСТЬ!!!
Он упал, сосредоточив свой взгляд на желтой пони. У него не было сил встать, его словно затягивало вниз, в бездну. Его веки уже начали закрываться, как вдруг, пегаска посмотрела на листок и в унисон зарыдав, взяла его в зубы. Она хотела кричать от горя, но не могла, иначе листок выпадет. Ей хотелось остаться, но она должна была уйти, должна…
Она поцеловала в нос побледневшего человека. У Виктора из глаз потекла последняя слеза, и он еле-еле улыбнулся. Флаттершай растворилась в воздухе вместе с листком, и она не увидела потупившийся взор Виктора и его последние слова.

Одинокий город услышал последний шепот последнего человека с разорвавшимся сердцем…