Автор картинки — sketchyjackie

Автор: Bookplayer
Перевод: Cloud Ring
Вычитка: Shai-hulud_16
Оригинал
Начало

Глава пятая
Когда я вырасту

На следующее утро, за завтраком — на столе были маффины и овёс — Рэйнбоу Дэш улыбнулась сидящей напротив Сайдер:

— Как насчёт слетать в Клаудсдейл сегодня? Я покажу аэродромы лётного лагеря и помогу осмотреться на месте.

Сайдер просияла:

— Оу! Я соберу обед, ладно?

Эпплджек обернулась к сидящему рядом с ней Лифу и пробурчала:

— Дома сахара-то для второго обеда не осталось.

Она отломила кусочек маффина и скормила его Скаю, сидящему по другую сторону.

Рэйнбоу тоже откусила маффин и предложила:

— Давай мы что-нибудь на месте найдём?

— Ладно! — Сайдер широко улыбнулась и подпрыгнула на стуле. — Можно взять новые лётные очки?

Рэйнбоу закончила жевать и проглотила, потом ответила:

— Они тебе на этой прогулке вряд ли понадобятся…

— Но, мама, случая их поносить всё нет и нет! — Сайдер нахмурилась и скрестила передние ноги.

Рэйнбоу подняла бровь:

— Тебе их купили всего два дня назад.

— Кроме того, — добавил Лиф, — ты их просто посеешь.

— А вот и нет!

— А вот и да!

— А вот и нет!

— Дети! — прикрикнула Эпплджек, и оба захлопнули рты. Потом она продолжила спокойным тоном:

— Дэш, решать тебе. Но если она возьмёт очки, то смотри, чтобы не потеряла.

— Пожалуйста, мама? — попросила Сайдер, сделав большие глаза и чуть выпятив губу.

— Тебе и правда не… — начала было Рэйнбоу.

— Пожаааалуйста? — нижняя губа задрожала. Это было совершенно нечестно.

Рэйнбоу вздохнула:

— Ну ладно. Пусть. Можешь взять очки.

Эпплджек усмехнулась:

— Плюшевая пони.

— Но она так смотрит! — Рэйнбоу махнула копытом в сторону Сайдер. — Что мне ещё остаётся?

— Я понимаю. Она тоже понимает. — Эпплджек усмехнулась шире и повернулась к Лифу. — Не против помочь мне и дяде Маку подготовиться к вольт-яблокам?

Лиф нахмурился:

— Сайдер летит в Клаудсдейл, а я торчу на ферме и работаю с вами?

— Два бита, — с непроницаемым выражением предложила Эпплджек.

— Пять, — тем же тоном ответил Лиф.

Эпплджек подняла бровь:

— Два, и ты решаешь, что я готовлю на обед. Это моё последнее слово.

— Договорились, — кивнул Лиф.

Эпплджек продолжила прерванный завтрак и отпила глоток кофе:

— Знаешь, в наше время меня не приходилось подкупать за помощь на ферме.

Лиф усмехнулся:

— То есть, давным-давно, когда мир населяли динопони?

Рэйнбоу фыркнула, едва не забрызгав соком стол.

— Очень смешно, — Эпплджек слегка нахмурилась, но в уголках её рта пряталась улыбка. Она взглянула на Рэйнбоу:

— Ты-то чего смеёшься? Тоже ведь не желторотик.

— Ага, мама, — Лиф широко усмехнулся Рэйнбоу. — Что на самом деле случилось в первый День Очага?

— На первом Дне меня не было, — Рэйнбоу изобразила обиду, — потому что вендиго хватило бы одного моего пинка.

Эпплджек хихикнула:

— Что Эквестрия без тебя делала?

Рэйнбоу пожала плечами:

— В основном скучала.

Лиф кивнул:

— Судя по урокам истории, так и есть.

— Именно. — Рэйнбоу протянула ему копыто, Лиф ответил толчком.

Эпплджек хихикнула снова, потом взглянула на стену и широко открыла глаза:

— Ох, Селестия светлая, время-то! Мне пора бежать к Маку!

Она подхватила переноску и закрепила её на себе.

— Лиф, первым делом после завтрака, как закончите, убери со стола.

— Не вопрос, — ответил Лиф, помахав копытом.

Эпплджек засунула Ская в переноску и направилась к двери.

— Люблю вас, увидимся!

— Я тебя тоже! — крикнула ей вслед Сайдер.

Рэйнбоу просто сидела на месте, ей было немного неловко и странно — стоило ли отвечать? Она знала, что, наверно, для Эй-Джей это такая привычка, или так быстрее, чем обращаться к Сайдер и к Лифу по отдельности. Потом она догадалась, что стоило ответить «Увидимся!», но к тому времени Эй-Джей уже вышла за дверь.

***

После завтрака Рэйнбоу и Сайдер отправились в полёт. Небо было чистым и голубым, ветер в гриве в сотню раз улучшил настроение Дэш, и его не портила даже необходимость лететь на скорости жеребёнка — или даже меньше, потому что Сайдер непрерывно порхала вокруг неё и отвлекалась на пейзажи внизу.

Наблюдая за Сайдер, Рэйнбоу вспомнила о вчерашних сомнениях. Формально она была неплохим летуном, даже отличным, если говорить о маневренности. Но даже если забыть о падении с облаков, она летала как наземный пегас. Пегасы, выросшие на земле, всегда смотрели вниз, или — на большой высоте — на своего лётного партнера, как будто небесные просторы их смущали. Эту черту заметил бы любой пегас из Клаудсдейла, а уж среди жеребят она почти наверняка вела к проблемам.

— Ну что, не терпится в лётный лагерь? — Рэйнбоу обратилась к Сайдер в полёте.

— Ага! — та широко улыбнулась, подлетев к Рэйнбоу. — Я найду кучу новых друзей и научусь летать так, чтобы не падать с облаков.

— Классно. — Рэйнбоу улыбнулась в ответ и постаралась задать следующий вопрос аккуратно, чтобы не испугать жеребёнка. — Ты знаешь, как себя вести, если другие над тобой насмехаются?

Сайдер наклонила голову:

— С чего бы им насмехаться?

— Они тупые, и шутят над всеми подряд. И, может… ну, может, они будут говорить гадости о тебе, потому что ты живёшь на земле, и потому что Эй-Джей — земная пони.

Рэйнбоу поёжилась, почти услышав: “У тебя перья грязные, потому что твоя мама — земная. Берегись, наземная кобылка намешает грязи в облака!”. Она скрипнула зубами. Уже сейчас ей хотелось отлягать крупы воображаемых задир.

Сайдер улыбнулась и пожала плечами:

— Я просто скажу им, что они тупые, моя мама была Вандерболтом, а теперь живёт на земле, потому что у нас потрясная ферма! У нас есть клубный домик и самые разные яблочные деревья, в которых можно отдыхать, и двадцать семь сортов яблок, считая магические вольт-яблоки! Мы делаем еду для пони, вкусные яблочные десерты, и варим сидр, как меня и зовут! В Клаудсдейле всего этого точно нет.

Рэйнбоу немного расслабилась. Да, полёт Сайдер оставлял желать лучшего, и, возможно, она уступала в силе детям Клаудсдейла, но Рэйнбоу была уверена, что с ней всё будет в порядке. Она была уверена в себе, а это самое главное, когда встречаешься с задирами. Что бы те ни сказали, Сайдер будет помнить, кто она такая. Рэйнбоу тихо фыркнула, заподозрив, что Эй-Джей заставила жеребёнка выучить эту оду «Сладкому яблоку» наизусть.

— Тебе и правда нравится ферма?

— Это самое лучшее место в Эквестрии! — пискнула Сайдер. — Однажды я научусь обтряхивать деревья, как мама, буду делать сидр, пироги и оладьи, а потом ма и тётя Блум научат меня делать вольт-яблочный джем.

Эй-Джей сказала, что Сайдер ждёт кьютимарка фермера или пекаря, и пока что с этим всё сходилось. Она подумала о Лифе; было не очень круто, что крылья достались Сайдер, а не Лифу. Впрочем, может, Рэйнбоу была не в теме. Сама она была пегасом, и любила летать, тут всё просто. Но, может, если земной пони любит летать, его всё равно устраивает быть земным пони.

— Ты бы хотела быть земной? — спросила она у Сайдер.

— Не-а! — тут же ответила Сайдер. — Мне нравится, когда ма разрешает тебе взлететь со мной и показать мне всю ферму разом. Это… это как покрывало. Большое, тёплое покрывало, обёрнутое вокруг меня, и ма, и тебя, Лифа и Ская. Но если бы я не была пегасом, я бы это не увидела. Мне бы не пришлось спать в яблочных ветвях, или летать вокруг веток. Крылья — это классно!

Рэйнбоу взглянула на неё:

— Эпплы в основном земные пони.

Сайдер кивнула:

— Кроме тебя, меня и Ская. Но мы — Эпплы, потому что мы семья и любим друг друга, и «Сладкое яблоко» — наш дом. Ма говорит, что это намного важнее, чем крылья или рог.

Рэйнбоу улыбнулась. Эй-Джей вполне могла такое сказать.

— Она уверена, да?

Кобылка улыбнулась:

— Агась! Ма — эксперт по Эпплам!

Они долетели до Клаудсдейла; когда в небе появились другие пегасы, Рэйнбоу позвала Сайдер лететь поблизости, и начала отслеживать потоки воздуха от её крыльев. Они прошли по кругу над городом, пока не добрались до облаков и трасс, где ежегодно разворачивали лётный лагерь.

Они приземлились, и Сайдер принялась носиться по облакам, прыгая и летая по ним, кружа вокруг тренировочных колец. Рэйнбоу внимательно следила за ребёнком; даже если бы ей стало скучно, постоянные «Смотри на меня, мама!» не дали бы забыть.

Когда Сайдер полностью освоила облака лагеря и получила от Рэйнбоу быстрый урок по выходу из падений, Дэш направилась к другим районам города. По дороге она показывала строения, скульптуры и места, откуда видно погодную фабрику и радужный водопад. Не то чтобы кобылке следовало выучить всё наизусть, но мало ли во что она вляпается, и это поможет ей не потеряться в Клаудсдейле окончательно, когда вылетит из лагеря.

Кроме того, она высматривала рестораны с традиционной клаудсдейльской едой. Множество незнакомых заведений — она поняла, что почти все местечки, что ей известны, уже закрылись, как то понивилльское кафе, но для Сайдер, после целой жизни на фермерском довольствии, пришло время попробовать пегасью еду. Может быть, фалафель, жареный на молниях, со снежным кремом на десерт.

Они прибыли в довольно тихий район ближе к верхушке города, с заостренными навесами и симпатичными карнизами на зданиях. Рэйнбоу неожиданно поняла, что за этот день кобылка налетала куда больше, чем привыкла. Может, её придётся нести домой. Но пока что она нашла несколько облаков, которые для пегасов считались парками, и отметила, что там уже сидят другие пегасы, отдыхающие или обедающие.

— Сайдер, как насчёт приземлиться? Я спрошу, где можно перекусить.

— Конечно! — ответила Сайдер, видимо не растеряв с утра ни капли энтузиазма. Рэйнбоу подумала, не дают ли гены земных пони талант к переработке запасов сахара, равных собственному весу, в неисчерпаемый запас энергии в организме кобылки. Это объясняло бы Пинки Пай.

Они приземлились в парке. Сайдер расправила крылья, Рэйнбоу немного почистила их, поправив перья, взъерошенные ветром. Вспомнилось, как её собственная мама оправляла ей перья в примерно таком же парке. Очень мамское дело. Рэйнбоу быстро оглянулась, не заметил ли кто, и потрепала Сайдер крылья, чтобы те сложились.

Пони в куртке Вандерболтов приземлилась перед ними и сняла очки.

— Привет, Рэйнбоу Дэш! Как дела? — спросила Флитфут.

— Эмм... Отлично! — ответила Рэйнбоу. Она была растеряна — не только внезапностью появления, но и лёгкостью приветствия. До неё дошло, что она не просто знала Флитфут, но и много лет работала с ней. Она не знала, каково было с ней работать, так что выбрала уверенный стиль:

— А у тебя как?

Флитфут рассеянно улыбнулась:

— Неплохо, неплохо. Держу Болтов подальше от неприятностей. Ну, ты знаешь. Это как воробьёв пасти.

— Хех. Ага. — согласилась Рэйнбоу. Похоже, сейчас Флитфут была капитаном, что разумно. Если Спитфайр ушла, должность должна была достаться ей или Сорену.

— Слышала, Рэйндэнсер наконец-то выписалась из больницы? — Флитфут улыбнулась.

Рэйнбоу понятия не имела, кто такая Рэйндэнсер, но судя по тону, ей следовало обрадоваться:

— Это круто!

— Да. — Флитфут чуть помрачнела. — Настоящий Вандерболт, выкарабкалась из такой беды. Она узнала Вингера, когда тот пришёл с визитом, и её муж был просто счастлив.

Рэйнбоу прекратила улыбаться и кивнула. Да, она не знала Рэйндэнсер, но пегасу высшего пилотажа самого упоминания о настолько тяжёлом крушении уже хватило бы, чтобы напомнить о больницах и моментах на волосок от смерти. Слава Селестии, в этот раз не с ней.

Флитфут вздохнула:

— Как там жена и дети? — она улыбнулась кобылке. — Это Сайдер Сплэш, да?

— Ага! — ответила Сайдер, вспорхнув в воздух.

Рэйнбоу обернулась к Сайдер, потом снова взглянула на Флитфут:

— Всё круто. Сайдер собирается в лётный лагерь, я показываю ей город.

— Летаешь не хуже мамы? — обратилась Флитфут к Сайдер.

Сайдер покачала головой, причёска-хвостик метнулась влево-вправо.

— Не-а! Лучше мамы нету никого!

Флитфут подняла бровь:

— Твоё воспитание, мм?

Рэйнбоу усмехнулась:

— Ну…

Флитфут открыто рассмеялась:

— Не буду отрицать. Ты была одной из лучших.

— И всё ещё лучшая, — быстро добавила Рэйнбоу, ощутив волну тепла. Она ушла из Вандерболтов не потому, что не могла справиться. Вчера она летала не хуже, чем обычно.

Флитфут удивлённо уточнила:

— Что, держишь форму? Не то чтобы о тебе было слышно в последнее время.

— В прошлом году родила жеребёнка. — Рэйнбоу пожала плечами. — Скай. Эм… Орчард Скай. Жеребёнок, пегас.

— Да ну! — Флитфут широко открыла глаза. — ...Тогда ты и правда в форме. Если хочешь вернуться в команду, я могу выпнуть кое-кого и освободить для тебя место.

Рэйнбоу нахмурилась:

— Это нечестно.

— Шучу! — улыбнулась Флитфут. — Знаю, у тебя всё равно нет времени.

— А если… если у меня снова будет время? — спросила Рэйнбоу с тяжело бьющимся сердцем. — Серьёзно, сможешь выделить время и опробовать меня?

Сам этот вопрос уже зажег в ней искру. В последние два дня могло показаться, что искра потухла, но сейчас была ярка как никогда.

— Серьёзно? Если бы речь о ком-то другом, я бы сказала, что пусть ждёт места, как все новички. Но, по секрету между нами, я бы отдала левое крыло за команду, собранную из твоих клонов. Думаю, в составе удастся выкроить место. — Флитфут улыбнулась. — И никого не придётся выкидывать.

— Я подумаю… — ответила Рэйнбоу, борясь с желанием громко пискнуть и немедленно обнять Флитфут.

— Ладно. Ты знаешь, где нас найти. — Флитфут потрепала её по плечу. — Было приятно повидаться, но пора лететь. Приветы Эй-Джей и Лифу от меня!

Рэйнбоу помахала ей вслед копытом:

— Передам! Тоже была рада видеть!

Она следила за Флитфут, пока та не скрылась в глубине квартала. Убедившись, что Флитфут её точно не увидит, Рэйнбоу поднялась в воздух и вскинула копыто:

— Да! Рэйнбоу Дэш снова в строю!

Потом она вспомнила, что находится в общем парке, приземлилась и пригладила гриву.

Это было круто! Она всё-таки не полностью упустила мечту! Более того, она может триумфально вернуться к тоскующим фанатам. У неё наверняка было много фанатов. Нет совершенно никаких причин, почему она не может быть Вандерболтом, и при этом уделять внимание детям.

Дети. Точно. Она осмотрелась в поисках Сайдер.

Сайдер не было. Её не было ни на облаке, ни в воздухе где-то рядом. Детей поблизости вообще не было.

Сердце Рэйнбоу замерло.

— Сайдер! Сайдер! — она метнулась к краю облака. Что, жеребенок упал? Они были в Клаудсдейле, и, во имя Селестии, такое падение…

Нет. Об этом даже не думать. Рэйнбоу крикнула во всю силу лёгких:

— Сайдер Сплэш! Быстро тащи сюда свой хвост!

— Я тут, мама! — откликнулась Сайдер из-под облака. Она вылетела в поле зрения, и Рэйнбоу выдохнула протяжнее, чем когда-либо в жизни. — Я пыталась найти очки.

Рэйнбоу моргнула и присмотрелась к приземлившейся кобылке. Конечно, лётных очков у неё на голове не было.

— Что с ними случилось?

Сайдер пожала плечами:

— Они упали.

— Они были у тебя на голове! — напомнила Рэйнбоу, неверяще махнув копытом. — Как они могли упасть?

Сайдер снова пожала плечами:

— Не знаю…

— Ради Селестии… — Рэйнбоу поднесла копыто к глазам. Теперь, когда Сайдер была в безопасности, раздражение из-за дурацких очков, которые вообще не стоило брать, смешалось с адреналином ужасных последних секунд.

— Ты меня до смерти напугала! — крикнула Рэйнбоу. — За тобой что, каждую секунду следить?

— Прости… — Сайдер опустила взгляд и повесила уши.

Рэйнбоу нахмурилась. Она не совсем понимала, почему сердится и на кого сердится, и точно была не в настроении это выяснять. Она вздохнула:

— Ладно, давай поищем тебе новые очки и полетим домой.

— Мы вроде собирались пообедать… — Сайдер с надеждой подняла взгляд.

— Ну, зато ты не собиралась терять очки в Клаудсдейле, — резко ответила Рэйнбоу. — Иногда планы меняются.

***

Они вернулись в «Сладкое яблочко», когда Эпплджек и Лиф уже заканчивали обед. Сайдер метнулась к столу и начала поглощать яблоки и салат, словно не ела неделями. Рэйнбоу в гневе остановилась на пороге кухни.
Эпплджек хватило секунды, чтобы заметить это и широко открыть глаза:

— Что стряслось?

Рэйнбоу проворчала:

— Она уронила с облака эти проклятые очки.

Эпплджек расслабилась и улыбнулась Сайдер:

— Ну вот что с тобой делать?

— Не смешно! — подняла голос Рэйнбоу.

— Дэш, это была случайность. — мягко сказала Эпплджек.

Почему-то это ещё больше разгневало Рэйнбоу:

— У неё всегда случайности!

Эпплджек пожала плечами:

— Я считаю, она просто рассеянная.

— Ага, вчера по рассеянности собрала на обед все сладости в доме! — Рэйнбоу гневно посмотрела на кобылку, та покраснела и постаралась сделать вид, что думает только о еде.

Эпплджек покачала головой:

— Это жеребёнок, Дэш. А чего ты ждала?

— Лиф такого не творит! — Рэйнбоу указала на него; тот с приоткрытым ртом замер между ней и Эпплджек.

Эпплджек сузила глаза

— Лиф на три года старше! Он со дня на день может получить кьютимарку, и уж точно надеюсь, что он взрослее!

Рэйнбоу скрестила передние, ответив прямым взглядом:

— Тогда, может, ей тоже стоит повзрослеть.

Эпплджек коротко вздохнула:

— Что она делала, когда уронила очки?

— Она не помнит, — ответила Рэйнбоу.

— ...но ты-то обязана знать. — с лёгким подозрением ответила Эпплджек

— Я говорила с Флитфут примерно минуту, — пояснила Рэйнбоу. — Когда я обернулась, Сайдер уже улетела вниз, чтобы найти очки.

Эпплджек подняла брови и спокойно уточнила:

— То есть, ты за ней не смотрела?

— Всего минуту! — Рэйнбоу раздраженно махнула копытом.

— Чтобы найти проблем себе на хвост, жеребятам минуты вполне хватит, — указала Эпплджек.

Рэйнбоу уронила челюсть:

— Ты хочешь сказать, это моя вина?

Эпплджек закатила глаза:

— Никто не виноват, но никто и не проследил, чтобы без этого обошлось.

Рэйнбоу с искренним недоумением спросила:

— Почему я должна следить, чтобы она не натворила глупостей?

Эпплджек молча уставилась на неё, а потом крикнула:

— Потому что ты её мама, гений!

Рэйнбоу открыла рот, но ответить было нечего. Она закрыла глаза и спрятала мордочку в копытах, съёжившись. Потом проворчала:

— Мне надо выйти… — повернулась и шагнула к двери.

— Дэш, подожди… — позвала Эпплджек, но Рэйнбоу была уже за дверью и в воздухе.

Она летела от «Сладкого яблочка» над Белохвостым лесом. Под ней раскинулись зелёные кроны деревьев, пересечённые извилистыми потоками и тропинками. Вдалеке по курсу серой тенью намечалось Призрачное ущелье. Ей было всё равно, куда она летит, она не собиралась приземляться, надо было просто улететь прочь.

Чем дальше она улетала от фермы, тем легче ей было. С каждой милей прохладного воздуха гнев стихал.

Сначала ушла злоба на мир в целом. Свобода полёта успокоила её, и, пока внизу скользили деревья и тропы, она поняла, что при всём праве злиться на мир, который поступил с ней совершенно нечестно, эта злоба ничему не поможет. Миру всё равно, насколько она ранена, и бесцельным гневом ничего не изменишь.

Пролетая над маршрутом Осеннего Забега, она прекратила сердиться на Эпплджек и Сайдер. Эй-Джей была права, она действительно была должна следить за Сайдер. Мамы детям нужны именно поэтому — дети буквально слишком тупые, чтобы жить.

Кроме того, для жеребёнка Сайдер была не такой уж тупой. Например, она знала, как добиться от Эпплджек и Рэйнбоу того, что ей нужно. Наверное, умнее дети быть и не могут, если так подумать. Вызубренная история Вандерболтов не добавила бы ей конфет. Рэйнбоу улыбнулась, подумав, что при всей любви к еде и фермерским делам эту хитринку Сайдер получила точно не от Эй-Джей.

Да, Эй-Джей точно не виновата, а если за Сайдер и есть вина, то Рэйнбоу не могла всерьёз обвинять пятилетку. И уж точно не стоило вести себя с Сайдер настолько уродски. Срывать злость на ребёнке — это какой-то новый уровень уродства, поступок не той пони, которой Рэйнбоу хотелось быть.

Когда Рэйнбоу решила, что Эй-Джей и Сайдер в порядке, она летела над ущельем. Вниз не хотелось. Чтобы попытаться развязать последний узел гнева в груди, ей было нужно больше открытого неба.

Она взмыла прямо вверх. Вверху ждало только небо, и ничего больше, кроме самой Дэш и гравитации. С каждым взмахом крыльев она сражалась и побеждала, отрываясь от всего и всех, что были внизу. Это был чистейший, истинный полёт, движение вверх, в открытое небо.

Но этот гнев не утихал. Более того, когда ушло всё остальное, он начал расти.

Что с ней не так? Сайдер упала с облака буквально вчера. Они были в Клаудсдейле. Если бы упали не очки, а сама Сайдер, она могла бы погибнуть. Не было бы крутого спасения, Рэйнбоу даже не заметила, когда именно Сайдер улетела. И это случилось бы только потому, что Рэйнбоу занялась возвращением в отряд Вандерболтов? Кто так вообще делает?

Никто не просил невозможного, просто уделить немного долбаного внимания её собственному жеребёнку. Есть настоящие идиоты, которые как-то умудряются быть хорошими родителями. Так что — никаких оправданий.

Если она подвергает ребёнка опасности всего лишь из-за надежды, что у неё есть шанс вернуться в Вандерболты, то, может, именно поэтому — именно поэтому она и покинула отряд. Хочет она того или нет, это её дети, и она не заслуживает быть Вандерболтом, если даже на секунду не задумалась перед тем, как ради этого забыть о пони, жизнь которых зависит от неё.

Рэйнбоу прекратила взлёт и зависла в воздухе. Прекратила бороться и опустила голову. Под ней лежала Эквестрия, в тумане и без деталей. На одной стороне неба начинался закат, на другой, в нарастающей тьме, появлялись звёзды.

Осталась только одна пони, заслуживающая её гнева. Единственная виноватая пони, виноватая с самого начала вчерашнего дня. Единственная, от которой Рэйнбоу не могла улететь.

Но теперь это было не важно. Ей всё равно надо вернуться домой. Когда она развернулась и начала спускаться по направлению к «Сладкому яблочку», эта мысль справилась с тем, с чем не справился полёт; Рэйнбоу наконец-то ощутила покой. Она чувствовала вину, была глупой и немного печальной пони — но не сердитой, даже на себя. Она была пони, которая сделает всё, что может, чтобы всё исправить. Вандерболт или нет, она всё исправит.

***

Когда она вернулась домой, в гостиной не было никого, кроме Эпплджек, лежащей с книгой на диване. Рэйнбоу взглянула на неё, не зная, что сказать. Потом сказала “Привет”, и тихо прикрыла за собой дверь.

Эпплджек взглянула в ответ, но выражение не изменилось.

— Обед в холодильнике.

— Спасибо, — мягко ответила Рэйнбоу.

— И это тебе от Сайдер. — Эпплджек подвинула в сторону фотоальбом, стал виден лист бумаги под ним. Она протянула бумагу Рэйнбоу.

Это был детский карандашный рисунок, примерно такой же, как десятки других в ящике в комнате на втором этаже. Маленькая коричневая пони обнимала большую синюю пегаску. Обе пони улыбались, а снизу была подпись «Прости, мама».

Рэйнбоу сглотнула комок в горле:

— Я действительно всё испортила, правда?

Эпплджек покачала головой:

— Не только ты. Нам не стоило ссориться перед детьми. Не знаю, о чём я думала.

— Моя вина. Не справляюсь с этими мамскими делами. — Рэйнбоу вздохнула и села в кресло.

— Дэш, прошло всего три дня. Никто тебя не винит. — Эпплджек сочувственно взглянула на неё.

Рэйнбоу снова взглянула на рисунок, на счастливую маму и дочку, и ответила:

— Кроме Сайдер.

— Сайдер тебя тоже не винит, сахарок. — Эпплджек улыбнулась. — Она жеребёнок, и знает, что все взрослые странные и сердятся на разные глупости. Если в мире вообще есть мама, которая ни разу не кричала на жеребёнка за какую-то мелочь… — Эпплджек приостановилась и подумала. — Ладно, наверное, это Флаттершай.

Рэйнбоу нахмурилась.

— Дэш… несколько лет назад, когда Лиф был по возрасту как Сайдер сейчас, мы взяли детей в Кристальную Империю. Я спросила его, наверное, миллион раз, взял ли он тёплые ботинки, и он каждый раз говорил, что да, взял. А потом Сайдер плакала чуть не всю дорогу, мы по очереди укачивали её, ходили с ней по всему поезду туда-обратно, а она рыдала прямо нам в уши. Мы доехали с вымотанными нервами, Лиф собрался прямо сейчас играть в снегу, а когда я посмотрела в сумку, оказалось, что он взял только три ботинка.

Эпплджек фыркнула:

— Ох, блин, я тогда чуть голову ему не откусила. Если бы он выпустил всех монстров из Тартара, я бы не смогла сердиться больше. Я уже собралась всех развернуть, усадить на поезд и отправиться домой. Но ты была со мной и пришла на помощь. Ты взяла Лифа, купила ему новые ботинки, и гуляла с ним весь вечер. Я пошла с Сайдер во дворец, уложила её, и когда ты вернулась, я была уже в порядке. И мы хорошо отдохнули. Думаю, Лиф даже не помнит, как я тогда злилась…

Она подошла, потёрлась носом по щеке Рэйнбоу, и добавила:

— Я к тому, что со всеми бывает. Это не значит, что ты не справишься. Я знаю, насколько хорошей мамой ты можешь быть. Просто надо вместе поработать над этим.

Рэйнбоу подалась назад.

— Когда я несколько лет разбиралась, да. Когда разберусь снова, дети от нас уже уйдут.

Эпплджек нахмурилась, опустила уши и снова отошла к дивану.

— Я знаю, ты не станешь прежней. Уже начала понимать. Но уверена, ты сможешь справиться, если постараешься. Всё нужное в тебе есть, даже если пока не знаешь, как его показать.

— И тебя устроит, если не всё будет точно как раньше? — спросила Рэйнбоу, подняв уши.

— Ага. — Эпплджек вздохнула. — Играем теми картами, что пришли, знаешь пословицу?

— Когда я говорила с Флитфут… — Рэйнбоу приостановилась, не зная, стоит ли вообще поднимать тему. Если она не справится, то нет смысла. Но, может, Эй-Джей знает лучше, справится она или нет, она же знает больше о родительских делах. Так что Рэйнбоу продолжила. — Я спросила, могу ли вернуться в отряд.

— Ох… — Эпплджек выглядела потрясённой. — ...И она сказала, что можешь?

Рэйнбоу кивнула.

— Да. Я ничего не решила.

— Я всегда говорила, что решать тебе… — медленно ответила Эпплджек. — Но не слишком ли внезапно? С падения прошло всего три дня. Мы даже с Твайлайт не поговорили, не узнали, как там у неё…

Рэйнбоу пожала плечами:

— Пытаюсь играть теми картами, что пришли, как ты говоришь. То есть, надеюсь, что Твайлайт может всё исправить, но если нет, то не хочу терять время. И так уже много потеряла.

— Наверное, и правильно. — согласилась Эпплджек.

Рэйнбоу прикусила губу и посмотрела на рисунок в копытах.

— Но что с детьми? Они в первую очередь. Они будут в порядке, если я буду рядом реже? И так-то не справляюсь с мамскими проблемами, не хочу навредить ещё больше. Так что, может, если я буду подальше, то и к лучшему? Меньше шансов натворить ерунды, понимаешь?

Эпплджек откинулась на спинку дивана и надолго задумалась.

— Думаю, Сайдер будет в порядке. Она будет скучать, но надолго расстроить эту девчонку невозможно. Лиф… поймёт, но ему будет сложнее, когда ты уйдёшь. Тебе придётся очень постараться и убедиться, что ты с ним общаешься, когда можешь. Скай слишком мал, ты многое упустишь, но он будет расти с тем, что ты сделаешь. И… — она приостановилась. Глубоко вздохнула. — Думаю, со всеми в конце концов всё будет в порядке.

Рэйнбоу кивнула:

— Завтра я поговорю с Твайлайт, узнаю, есть ли надежда всё исправить, и… посмотрим, что дальше, так?

— Конечно. — Эпплджек взглянула на оставленный на спинке дивана фотоальбом.

Шум с лестницы отвлёк обеих пони. Рэйнбоу взглянула вверх и увидела смотрящую на них маленькую коричневую веснушчатую мордочку.

— Мама? — спросила Сайдер.

Эпплджек нахмурилась:

— И чего не спим?

— Я хотела узнать, пришла ли мама. И что до неё дошёл мой рисунок.

— Конечно, дошёл, и я тут. — Рэйнбоу снова взглянула на неё, улыбнулась и встала с кресла. — Давай, я тебя уложу в кровать.

Сайдер подождала на лестнице, Рэйнбоу подошла к ней и потёрлась щекой. Проводила до бывшей спальни Эпплджек; комната была мягко освещена приглушенным ночником и луной из окна. Выглядела она примерно так же, как помнила Рэйнбоу, только в кровати было множество плюшевых коров и овец, а у стены стояла игрушечная печка с игрушечной едой и посудой рядом с ней. Прыгнув в кровать, Сайдер свернулась среди плюшек и улыбнулась Рэйнбоу.

Рэйнбоу села на краю кровати и вздохнула. Опустила взгляд и сказала:

— Знаешь, Сайдер… я хочу сказать… прости. Я наговорила глупостей и сердилась из-за чепухи, на которую не стоило сердиться.

Сайдер взглянула снизу вверх большими зелёными глазами:

— Я не хотела тебя сердить, мама.

— Я больше и не сержусь, а ты ничего плохого не сделала. — Рэйнбоу приостановилась. — То есть, не стоило ронять очки с Клаудсдейла, но ты же не специально, так?

— Нет, случайно. — ответила Сайдер.

Рэйнбоу улыбнулась:

— Я знаю. И ещё я знаю, что ты умная маленькая кобылка. Умнее, чем хочешь показать. Ты же знала, что я забыла, что игры на облаке без присмотра — против правил, не так ли?

— Да?

Рэйнбоу подняла бровь:

— Нечестно. Но на это тоже не сержусь. Хочешь секрет?

— Угу.

— Я бы тоже так сделала. — Рэйнбоу и Сайдер улыбнулись друг другу, и Дэш продолжила:

— Так что всё в порядке? Веришь, что я не сержусь?

— Ага! — пискнула Сайдер.

— Классно, — выдохнула Рэйнбоу. Ребёнок в порядке, это важнее всего.

Рэйнбоу встала, чтобы выйти из комнаты. Когда она была у двери, Сайдер мягко добавила:

— Люблю тебя, мама.

Рэйнбоу остановилась и обернулась, смотря на маленькую пони в окружении игрушек. Было очень странно понимать, что эти слова — для неё, что эта кобылка любит её, и возможно больше, чем кто угодно другой за всю её жизнь. Ещё было страшно, и она сомневалась, что сможет быть достойной. Но, кроме того… это было очень, очень круто.

Рэйнбоу вернулась, потёрлась носом по щеке кобылки и прошептала:

— Я тоже тебя люблю, Сайдер.

Она вышла из спальни, тихо прикрыв дверь. Вернулась, взяла рисунок Сайдер и отнесла его в комнату наверху, в тот же ящик, где лежали другие рисунки, и вырезки, и лётный костюм Вандерболтов. Все прочие рисунки пока что были безразличны, но, укладывая на место рисунок с ней и Сайдер, она знала — важнее этого точно ничего нет.

Читать дальше