Сказка об Ордене Сумерек. Часть 19. Болтовня разная.

К чему могут привести кошки.

Эта история о том, как пони научились жить в изменившемся мире и захотели достойно отплатить тем, кто его изменил.

Начало.

Предыдущая глава.

Следующая глава.

Ну и маленькая композиция, которая мне лично не нравится, но сама идея забавна:

http://www.youtube.com/watch?v=Oppxl1F2fNo&feature=fvwp

Глаза смотрели во тьму.
А та в свою очередь пялилась на маленькую, глупую и злобную кобылку.
Лучше бы ей опять приснился сон про семью. Пусть бы даже от него Трикси заплакала – это были бы обычные слезы тоски по дому, семье, безоблачному детству. Тривиальная ностальгия, после которой единорожка бы вновь уснула с улыбкой на губах и надеждой на новое видение.
А сейчас ей снова придется думать.
О том, каким монстром она была и сколь мало на самом деле изменилось в ней после того мгновения света.
Для него, по крайней мере.
Все еще забинтованного, но уже давно не болевшего живота, коснулись мягкие лапки и спустя пару секунд кобылка уже смотрела в понимающие, внимательные глаза Китцуне.
— Скажи, а твой…избранник…какой? – спросила волшебница – наверное большой, сильный, ответственный и красивый? Настоящий лев, не так ли?
Движение хвоста взад-вперед, подергивание усами.
— А он дарил тебе подарки? Рисковал жизнью, чтобы достать понравившуюся побрякушку? Вгонял себе гвоздь в копыто по твоей просьбе…
Кошка, естественно, не отвечала, но и слушать не отказывалась. А кобылка снова перечисляла все те глупости и безумства, на которые шел первый жеребец города ради ее внимания, так ни разу его и не получив. Точнее, не завладев тем какого жаждал – на смех-то она своего кавалера поднимала регулярно, по любому поводу и даже без оного.
Причем обычным выполнением капризов дело не ограничилось: чтобы угодить ей, Крим отказывался от самой своей сути. Чего стоит одна эта история с «добровольцами» — ведь он никогда бы не согласился на требование Первых, пусть бы они хоть его самого сбросили вниз, но того же захотела Великая и Могучая Трикси. Между благом для города и любовью рухнут самые стойкие идеалы.
И это ведь было только начало — Трикси ваяла его как хотела, заставляя быть жестким, бескомпромиссным, всегда готовым применить насилие и жестокость ради достижения своих целей. Не оглядываться назад, не смотреть по сторонам и не считаться с потерями. Быть «Настоящим Жыребцом».
Он старался. Ради улыбки или хотя бы благосклонного взгляда своей богини.
Как же это было приятно – вертеть судьбой целого города, не неся при этом никакой ответственности и не будучи нагруженной никакими обязанностями.
Однако ничто не длится вечно.
В один прекрасный день ее «творение» вдруг обратилось против создательницы. Поводом была какая-то мелочь, вроде кто-то не проявил к ней должного уважения и она в привычной манере приказала своему рабу наказать наглеца.
«Нет».
Тихое. Спокойное. Твердое как алмаз.
Нахмуренные бровки, удары копытами, крики, даже магическая плеть не помогли. Город не мог позволить себе наказать этого пони. Кажется он был от Ордена. Впрочем, Великую и Могучую Трикси не интересовали «детали». Ее ослушались и более того – давно не принимаемая в расчет игрушка, жалкий влюбленный идиот вдруг осмелился не повиноваться ей.
Как же она тогда взъярилась…
Потом был краткий момент конфронтации и эти спокойные, уверенные в себе и своей правоте глаза. Единороги, выстроившиеся вдоль стены. Ультиматум.
И волшебница просто сбежала. Вернее, объявила о совершенной непригодности сего прогнившего до самого фундамента городка для ее проживания, после чего собралась и улетела в горы.
Навстречу лучшему мгновению в жизни.
— Разве я могла описать им это? – кошка довольно мурчала под гладящим ее копытом – когда буран буквально рвал мою плоть острыми льдинками и тьма медленно, но верно сгущалась вокруг слабеющего огонька на конце моего рога. Теплая кровь медленно стекала с моей щеки и шеи, ноги свело от холода, а в голове была лишь одна мысль…
«Я умру?» Все чувства притупляются, но вместо мягких объятий это кажется ледяной тюрьмой у которой каждая поверхность есть грань, впивающаяся в свою жертву. Двинуться, пошевелится, сделать хоть что-нибудь. Злобный вой ветра и оскал плюющей ей в лицо снегом тьмы. Вот последние силы уходят, свет гаснет и вместе с ним уходят посление искры надежды…
— А потом…потом было нечто невообразимое – сапфиры вновь устремились на нее – радужный водоворот с корнями из яблок и ароматом пройденного пути…
Кошка явственно приложила лапку к мордочке, секунду спустя удачно замаскировав сие популярное движение помывкой.
— Ну я просто не знаю, как еще это описать – попыталась оправдаться волшебница – мгновение полноты. Даже не счастья. Чего-то совершенно внеземного. А миг спустя я уже видела алые крылья на фоне поднимающегося солнца…
Китцунэ пошевелила усами, не останавливая процедуры.
— Мне было так хорошо – мечтательно сказал кобылка – как будто не я лежала в снегу посреди каких-то неведомых скал с половиной тела покрытой коркой заледеневшей крови.
Мэр спас ее, отнес обратно и лично ухаживал за ней, отбросив на время дело всей своей жизни. Тогда, глядя на него снизу вверх, Крим впервые показался единорожке красивым. Не просто игрушкой, вид которой не имеет никакого значения, пока она выполняет свою функцию, а именно жеребцом, сильным, собранным пегасом с заботливостью матери и волей, «способной гнуть топоры».
Впрочем, длилось это недолго – совсем скоро воспоминания о том мгновении вытеснили из головы весь мир, сразу показавший грязным, отвратительным местом. А затем появилась мысль, что пора бы его изменить…
— Начинала-то я с малого – кошечка уже спрыгнула на кровать, однако это нисколько не мешало им общаться – пыталась узнать у прислуги, не нужно ли им чего. Они помнится, чуть в обморок не падали от подобных вопросов исходящих от Синего Монстра и, естественно, держали свои проблемы при себе. Пока у одной не пропал муж – у него произошел конфликт с Первым. Серьезный. Достаточный, чтобы поставить в очередь на «понижение».
Китцуне понимающе кивнула и на сей раз подставила левое ухо.
— Я попросила Крима и он помог, несмотря на просто невообразимый ор, поднявшийся в рядах повелителей Троттингема – Трикси усмехнулась – после этого пони стали открываться мне, просить помощи или совета. Даже снова появились ищущие автографа.
Кошка понимающе кивнула.
— Мне открылся совершенно другой, чуждый, никогда прежде невиданный мир, где пони, которым не посчастливилось занять господствующего положения в обществе, были лишь расходным материалом. Их можно покупают, используют, а выжав все полезное – выбрасывают – единорожка вздрогнула – но даже они казались мне везунчиками, по сравнению с теми, кого отправляли вниз. Честно говоря, подгорье тогда виделось мне чуть ли не преддверьем Тартара – ведь я не знала, что здесь есть такие чудеса, как ты.
Она улыбнулась свернувшейся в клубочек красавице, получив в ответ исполненный добродушия и снисходительности взгляд. В этот раз, с трудом, но все же удалось сдержать импульс затискать этого жуткого зверя – можно даже погордится собой.
Впрочем, поправившееся было благодаря Китцунэ настроение тут же сдулось как продырявленный шарик, едва мысли кобылки вернулись к повествованию.
— Я твердо вознамерилась остановить то, что начали в том числе и по моей просьбе. Поэтому, ничтоже сумнящиеся, отправилась к Криму и потребовала прекращения этой отвратительной практики ссылания беженцев и провинившихся в подземье, обвинив ЕГО в беспонячности…
Китцуне чихнула. А вечером на этом самом месте раздался хриплый, торжествующий смех Страшилы, уже какое-то время до того проснувшегося и даже успевшего поесть. Пара гавков. «Как и следовало ожидать» — перевел Серый. Длинный лай: «прекрасный последний штрих к комедии под названием «не стоит прогибаться под изменчивый мир» — в итоге именно героя обвиняют во всем том зле, что его принудили сотворить другие». После чего их сумасшедший спутник встал и ушел со словами: «большего мне не надо, вывод и так давно ясен – бессмысленно надеяться на чье-либо исправление, а значит и приговор откладывать незачем».
В общем-то вчера на этом все и кончилось – два других слушателя тоже покинули кухню. Молча. Будто в знак протеста. Как и Крим в тот день. И ведь тогда ее, всю из себя светящуюся и праведную, даже не посетила мысль, что ему может быть больно – глаза застилала непреодолимая убежденность в собственной непогрешимости и правоте.
-
Как же приятно.
Спокойно.
Безопасно.
Кобылка попыталась еще плотнее обхватить обнявшего ее пегаса.
Миг – и все вокруг озаряется светом и они уже стоят напротив нее, протягивая копыта.
Малышка тянется изо всех сил, но почему-то лишь удаляется.
Из глаз брызгают слезы – родители уже слишком далеко.
Ей никогда не вернуть ушедшее.
Она одна.
Алое крыло, появившееся из ниоткуда, касается их копыт.
Глухой гул, рвущий реальность вокруг них.
Сапфировые глаза…
-
— Ну сколько можно взрывать! – простонала Трикси, накрывая голову плащом и поворачиваясь на бок.
Рядом заворочалась Китцунэ.
Звук повторился.
Не взрыв.
Всего-навсего кто-то очень старательно стучится в дверь.
Сие чрезвычайное редкое в последнее время явление так удивило ее, что видение испарилось окончательно. Придется таки вставать.
— Какого…-волшебница запнулась – в смысле, кто там?
— Твари ушли! – доложила дверь – собирайся! Уходим через полчаса.
Сразу после сообщения из-за стены раздался топот, так что все мгновенно появившиеся и тут же заданные вопросы остались без ответа. Куда? С чего? Сколько времени?
Да она же не успеет, за полчаса-то…
Резко оборвав намечавшуюся в мыслях кучу-малу, единорожка выделила главное: надо спешить…
— Что значит «твари ушли»? – уже собранная и готовая к выходу, пусть и не успевшая помыться, спросила она понивилльца, когда спустя минут двадцать явилась на кухню – в смысле…как?
— Его спроси – ухмыльнулся тот, кивая на сидящего к ним спиной Серого.
Увы, последовать данному совету у нее не получилось – следопыт был слишком занят, пародируя Страшилу, чтобы отвечать на ее вопросы. Тот же потерянный, ошеломленный вид, смотрящие в никуда глаза, механически гладящие Берлиоза копыта, раз за разом повторяемое короткая фраза. Видно у стадзеров все-таки что-то сильно не в порядке с головой.
Впрочем, это было ясно уже по их истории.
— Судя по твоему довольному выражению лица, ты все-таки успел что-то у него вызнать до…- она на секунду задумалась – озарения?
— Агась – кивнул понивиллец – и более того, догадываюсь о значении произносимого им – драматическая пауза – «я помолился».
Пара минут молчания.
— Бывает – наконец заявила Трикси – дальше что?
— Не знаю – пожал плечами жеребец – это была единственна, что он сказал, когда я вломился к нему среди ночи с вестью об уходе тварей.
— Ага – она оглянулась на начавшего раскачиваться из стороны в сторону проводника – а как ты об этом узнал?
— Был разбужен среди ночи Тулузом, который злодейски спер одно очень важную для меня вещь – он продемонстрировал закрытую сумку – долго гнался за ним, а затем, поскольку все равно уже проснулся, решил глянуть в щель. Ну и…
Выразительное пожатие плечами.
— А вот и тот, кому мы обязаны этой замечательной новостью – проворковала волшебица, увидев как герой дня снова вылезает из предоставленного ему Биг Маком кармана – ух, какой толстый-то он у тебя стал.
— Не придумывай – почти натурально оскорбился понивиллец, аккуратно снимая сонного непоседу со спины – мы всего-то знакомы несколько дней, да и где ему толстеть – все время же бегает.
— Действительно – признала его правоту единорожка и уже хотела было продолжить разговор о кошках, когда внезапно вспомнила собственно причину этого ночного сборища – кстати, мы же вроде спешили? Чего сидим?
Жеребец также сперва резко дернулся, а затем почти сразу расслабился и продолжил гладить лениво зевающего рыжего сорванца:
— А ты разве не заметила, что нас несколько меньше, чем хотелось бы?
— Страшилы нету – дала очевидный ответ единорожка – ну и?
— Глупо было бы уходить отсюда без бомб, не так ли? – заметил Биг Мак – так что дал ему еще минут пятнадцать. Предлагал помочь – отказался. Можешь сама попробовать – вдвоем наверняка быстрее управитесь.
После некоторых колебаний, волшебница последовала совету. С почти тем же результатом – их псих в момент ее прихода яростно толок в ступе какой-то зеленоватый порошок, периодически хватаясь за голову — видно до сих пор голова болит после общения с потолком — и отодвигая льнущую к нему Мари. Даже не дослушав волонтершу до конца, он сгреб свою кисоньку в охапку и сунул мирно дремавшей у нее на копытах Китцунэ, после чего сразу же вытолкал дам из комнаты, рыча что-то нечленораздельное.
-
Ждать пришлось почти сорок минут, за которые она успела помыться, а Биг Мак – сварить завтрак. Вполне естественно, что периодически один из них возбужденно бегал к щели, но чудовища будто сквозь землю провалились.
И вот момент наконец настал.
Они тихо отвалили камень и вышли наружу. Забавно, такое ощущение, будто Трикси провела в этой пещере полжизни. Еще более странным была шевельнувшаяся глубоко внутри тень печали из-за необходимости покинуть ее. Впрочем, последнему есть вполне конкретное и очевидное объяснение.
Вперед улетел небольшой, пульсирующий и слегка шумящий шарик коричневого цвета – как и сказал все еще плохо соображающий Серый. Спокойно и без эксцессов долетел до деревьев и исчез в пуще, погаснув при ударе о первое же дерево. Значит, засада, скорее всего, отсутствует.
А следовательно и повода тянуть также нет.
Она оглянулась на спутников.
Биг Мак гладит неожиданно тихого Тулуза. Глаза явно на мокром месте.
Тяжело нагруженный Страшила, периодически кривясь от болей, чешет брюшко мурчащей Мари.
С другой стороны уже вроде очухавшийся Серый смотрит в глаза Берлиозу.
Трикси перевела взгляд на спокойно лежащую в ее копытах Китцунэ. Прекрасное, благородное и мудрое животное также подняло свои сапфировые глаза на подругу. В них светилось недоумение.
По щеке скользнула капля.
Кошка встревоженно шевельнула ушами и, дотронувшись до ее лица мягкой лапкой, вопрошающе мяукнула.
Слезы полились потоком.
Без всхлипов, надрыва или горечи. Это не был плач по убитому или страдания об упущенных возможностях. Просто им пора разойтись и идти каждой по своей дороге. Путь пони слишком тяжел. Они не имеют права подвергать Китцунэ и ее котят таким опасностям.
— Прости, но нам пора – она аккуратно перенесла забеспокоившуюся кошку ко входу в пещеру – я никогда тебя не забуду, красавица моя.
Жеребцы последовали ее примеру. Семья воссоединилась и хором начала жалобно мяукать, пытаясь вырваться из окружившего их телекинетического поля. Все еще удерживая их, волшебница осторожно придвинула входной камень на место. Теперь у них будет надежный и безопасный дом, а подгорские следопыты наверняка не откажутся поиграть с единственными дружелюбными существами в округе тем более такими милыми.
Ни на кого больше не глядя и изо всех сил стараясь игнорировать доносящиеся из-за двери звуки, единорожка быстро вперед. Спутники не отставали
Внезапно, уже почти дойдя до уцелевших зарослей, у нее мелькнула мысль, что Китцунэ просто не сможет вылезти из пещер с котенком – ведь каждый из них довольно-таки упитанный, а проходы узкие и расположены на уровне ее головы. То есть они, в сущности, только что обрекли их…
Даже не додумав, волшебница уже отворяла вход. Предполагалась совсем маленькая дырочка – только для детей, однако рассчитать что-либо на таком расстоянии практически нереально.
Результат не заставил себя ждать – спустя буквально секунду все семейство неслось к пытавшемся сбежать от них друзьям. Мари в зубах у мамы, а мальчишки на своих двоих.
Ей вдруг показалось, будто она стала понимать кошачий. «Что мы сделали не так? Простите нас! Не бросайте!».
У Китцунэ рот был занят, но даже на таком расстоянии ее сапфировые глаза смогли донести таящуюся в них мысль.
«Пожалуйста».

— Хватит об этом – ударила она копытом. Китцунэ повторила жест – мы уже слишком далеко зашли, чтобы возвращаться и опять запирать их – видя, что аудитория не собирается успокаиваться, Трикси выдала последний козырь – они НЕ ХОТЯТ с нами расставаться. Кто мы такие, чтобы лишать наших друзей свободной воли?
— Разумные существа – все-таки пробурчал Биг Мак, однако дискуссия наконец заглохла. Жеребцы смирились с фактом, что ее подруга с детьми идет вместе с ними.
Честно говоря, даже странно, почему они изначально попытались избавится от них: кошачье семейство практически ничего не весило, а на фоне навьюченных на Страшилу тюков и вовсе казалось обладает отрицательной массой. Они отлично знают этот лес и наверняка смогут предупредить их касательно каких-нибудь опасных мест, а благодаря своему звериному чутью и слуху были просто незаменимы в таких случаях, как тот из-за которого у нее до сих пор живот забинтован. Что же до опасности, то здесь и вовсе проблемы нет – ее красавица явно не первый день живет в этом лесу. За котят также нет смысла беспокоится , ибо никакая мать не подвергнет отпрысков опасности и не даст им самим устремится ей навстречу…
В голове мелькнуло воспоминание о том как та же истина относилась к другой родительнице, которая правда оказалась не в силах удержать свою дочь. Трикси замахала головой и взглянула на сидящую рядом со Страшилой Мари. Сейчас можно не волноваться – эта девочка никогда не обидит маму.
Кошка, уже привычно почувствовав ее настроение, потерлась о свою подружку и успокаивающе мурлыкнула. Волшебница благодарно улыбнулась ей и потянулась погладить. Сие устремление было принято благосклонно.
— Кстати, Серый – обратилась единорожка к промолчавшему весь день, кроме переводов, спутнику – что это было за слово, которое ты повторял перед уходом?
Этот, в общем-то, невинный вопрос вызвал совершенно неожиданную реакцию – каменюка вдруг взял и ПОКРАСНЕЛ. Впервые за все время их знакомства. После чего попытался отделаться типичными отговорками в стиле «да ничего интересного». Это ему, естественно, не помогло.
— Ну, понимаешь – а вот Биг Мак мог бы лыбится и поменьше, только сбивает рассказчика – после наших разговоров…вся эта безнадежная ситуация…и ты с пегасом…что происходит с Эквестрией — интересно, насколько еще он сможет покраснеть? – короче я помолился. Впервые с тех пор…да нет, вообще в первый раз по-настоящему. И попросил, чтобы твари ушли…
Следопыт замолчал и просто развел копытами.
— Вау – почти серьезно восхитилась единорожка – оперативно…а ничего больше случаем не клянчил?
— Много чего – с неодобрением посмотрев на нее, все-таки кивнул жеребец – веры себе, исцеления Страшиле, исправления Троттингему, помощи Эквестрии, жизни стадзерам, св…
Он вдруг покраснел настолько сильно, что чуть было не сменил цвет и – что ну ОЧЕНЬ подозрительно – отвел от нее глаз. Ей с чего-то срочно захотелось помыться.
— Я надеюсь, ты не пожелал «свободной любви»? – подозрительно глядя на Серого, спросила кобылка – или «свидания с ней»?
Собеседник еще какое-то время не смотрел на нее, а когда поднял-таки голову в его взгляде читалась скорее насмешка, чем стыдливость, да и краска с лица начала сходить.
— А что, с этим есть какие-то проблемы?
У Трикси чуть не отпала челюсть. А она-то уже было подумала, будто следопыт ничем удивить ее не сможет. Мозг разом перешел с ленивого шага в галоп, почему-то начав с мысли, что Серый, откровенно говоря, не так уж и плох: собой недурен, хороший добытчик, в смелости ему не…
— Стоп – сказала она скорее себе, чем проводнику – ты действительно пытаешься сделать мне предложение по…углублению нашего общения?
— Вероятно – появилась хитрая улыбка, а из кармана был извлечен дремлющий Берлиоз – разве тебе что-то мешает?
Так. Ситуация становится непредсказуемой, стоит тщательно…
— Нет – твердо ответили за нее губы – в смысле…да! То есть…никаких взаимоотношений, окромя дружеских между нами быть не может.
— Ах – лицемерно вздохнул жеребец – а я-то надеялся взять тебя в партнеры по бизнесу…ну или там заговор какой устроить. Впрочем, что поделать – насильно мил не будешь.
А сам зловеще так гладит котенка…треснуть бы его чем-нибудь.
-
-…таким образом мы, быть может, через недельку будем у предполагаемого выхода – завершил следопыт объяснение эффектным росчерком.
— Агась – задумчиво произнес Биг Мак, разглядывая отображенный на земле маршрут – а не слишком ли много неопределенности? В конце концов, ты тут уже четыре года бродишь…
— Однако выхода я так и не нашел – пожал плечами проводник –ипытался-то не раз, но до сих пор экспедиции все как одна были неудачными – твари, сами понимаете. А тащить раненых в неизвестность как-то неэтично. Прежде мой отряд ни разу не возвращался в том же составе, что и отправлялся, что, разумеется, не могло не вызывать сильных чувств у семей моих отбывших соратников. Поэтому я просто перестал пытаться.
— А чего ж в этот раз пошел? – с явным огорчением на лице поинтересовался понивиллец, отходя от рисунка.
— Меня попросила старая знакомая – с улыбкой глянул стадзер в ее сторону – которая, как мне доподлинно было известно, столь же сведуща в магии, сколь отвратителен у нее характер.
Вспышка – и шерсть вконец обнаглевшего жеребца внезапно начала расти совершенно устрашающими темпами. Через пару минут перед ними предстал практически идеально круглый меховой шарик. Немного полюбовавшись своим творением, единорожка гордо задрала голову и, не слушая просьб, вышла из пещеры.
Наконец постигшее этого хама наказание несколько развеселило находившуюся со времени последнего разговора в пасмурном настроении волшебницу. Однако полностью развеять эту непонятно откуда взявшуюся хандру все равно не удалось. Наверняка бы общение с Китцунэ помогло, но она сбежала по своим кошачьим делам сразу, как только отряд остановился на привал.
Кобылка легла на небольшой пригорок у входа, устремила взгляд на темнеющую даль и задумалась.
Самое же неприятное, это что огорчаться-то в общем и не из-за чего. Ну, подумаешь Серый пошутил — как будто в первый раз за последние пару недель. А если предложение не было проявлением его излишне расшалившегося юмора, то также ничего особо плохого – она скорее уж должна быть довольно очередным представителем сильного пола, пойманным в сети ее обаяния…
Трикси вздохнула и перевела взгляд на траву.
Вот только она абсолютно четко осознает, что следопыт ей не нужен. В главном смысле. Как не были нужны все остальные жеребцы, что пытались добиться внимания до этого: они не были достойны Великой и Могучей Трикси, а заменившая ее глава твайлиитов считала, будто никто просто не способен будет находиться рядом с ней. Терпеть того монстра…
Хватит.
Единорожка затрясла головой, вытряхивая эти, совершенно не подходящие под теперешнюю обстановку, мысли. Впрочем, подобные размышления никогда не были особо приветствуемы – ведь каждый раз вместе с ними приходили воспоминания, которые она так старательно пыталась запихать в самые глубины своего разума. В том числе те самые, что из нее выцарапал проводник. Про Крима.
Волшебница вновь испустила тяжелый вздох и обернулась. За время ее «отсутствия» Серый видно уже отчаялся дождаться магической помощи и обратился к своему собрату. Получалось неплохо — ножи так и мелькали, даже несмотря на явно продолжающиеся головные боли.
Все-таки надо признать: Трикси его тогда приложила слишком уж сильно. А все из-за пения.
Кобылка скривилась и вызвала из небытия ножницы, сократив работу Страшила часа на полтора, а заодно сделав проводнику стрижку получше его обычной – чему только не научишься, когда нет возможности доверится хоть кому-нибудь. Судя по всему, этот наивный жеребец посчитал ее заботу о внешнем облике окружающих извинением и никаких претензий предъявлять не стал, просто спокойно усевшись у костра и принявшись за приготовленные Биг Маком отварные корни. Гадость, конечно, но лучше, чем ничего – ведь им пришлось оставить немного еды на оперативной базе добытчиков. На всякий случай.
— Итак, прежде чем в очередной раз начнем болтать о всякой ерунде, хочу таки полюбопытствовать – с трудом подавляя рвотные позывы, начала кобылка – что это было за «св», которого ты пожелал? И не пытайся снова подкатить ко мне – не поверю.
— От чего же? – закрыл проводник только что открытую книгу – смею вас уверить: из всех присутствующих в наших рядах кобылок вы являетесь самой обворожительной…
— Соскучился по шевелюре? – подняла бровь единорожка.
— Я предпочитаю краткость – пожал он плечами – впрочем, раз уж вы так настаиваете, то не буду перечислять все намеченное мною множество ваших неоспоримых достоинств. Скажу лишь, что вы безусловно стали намного лучше, чем в нашу последнюю встречу. А красивой вы мне показались еще тогда.
Трикси внимательно пригляделась к собеседнику. Лицо спокойное, улыбка мягкая, никак не похожая на его обычный издевающийся оскал, глаза смотрят прямо. Вроде не врет.
— Причем хочу заметить, что тот шрам, который вы столь старательно, пусть и неумело, прятали от нас в начале похода, ничуть не портит вашего очарования – она инстинктивно отвернулась и приложила копыто к упомянутой кляксе. Затем снова глянула на Серого. Все тоже самое, видно правда не намерен конфликтовать – не расскажите, как вы его получили? Что оказалось столь могущественно, чтобы достать вас?
— Природа – пару минут поколебавшись, все-таки ответила кобылка – он появился после того бурана в горах. Ну, помните, когда некая вконец оборзевшая единорожка настолько достала весь город, что ее таки выперли. Вернее, попросили вести себя пристойней, а она в ответ гордо развернулась и улетела в неизвестном направлении, чтобы совсем скоро попасть в ледяную бурю.
— Это когда ты увидела свою…радугу? – уточнил Биг Мак.
— Да – подтвердила Трикси – и была спасена Кримом, чтобы в итоге обвинить его в беспонячности и потребовать отменить все, ранее мною же запрошенное.
Короткий лай.
— Он говорит: если кобылка тебя о чем-нибудь просит, то внимательно ее выслушай и сделай точно наоборот – ей понравится – перевел Серый.
— Неудивительно, что у тебя нет очень особенной пони – усмехнулась волшебница – хотя в данном конкретном случае твой совет пришелся бы ко двору.
Снова гавканье, в завершение которого Страшила медленно стянул с себя сделанную из тряпок маску и оскалился. Уюта данное событие явно не добавило.
— Меня никто не любит потому, что я сумасшедший урод, испытывающий постоянную жажду убивать и слышащей голоса тварей в голове – произнес следопыт – при таком обилии всякому видных достоинств до моего внутреннего мира никто просто не доберется.
Все как-то сразу замолчали.
— Что ж. Рада за тебя – наконец отозвалась Трикси – по крайней мере, никто в нем не будет ковыряться.
— Действительно — во всем есть свои плюсы – радостно закивал Серый – а теперь давайте продолжим ковыряния в вашем. Итак, ваше рогатейшество, что же случилось после …запроса?
— Не надоело вам еще? – они только покачали головами – а мне вот – да. Отвалите.
— Мы-то рассказали наши истории, причем до конца – улыбаясь, заметил Биг Мак.
— К тому же смею вас уверить: вам же после этого будет легче – высказался следопыт.
— Ну-ну – хмыкнула волшебница, мысленно обращаясь за помощью к Китцунэ. Как ни странно, но ответ пришел – ладно, но сперва «св».
— Можешь считать, что я просил свирель – глядя ей прямо в глаза, заявил стадзер.
— А на кой ляд тебе…-Трикси запнулась, подумала и махнула копытом – каков ответ, таков будет и рассказ. Я объявила себя оппозицией существующему режиму и начала собирать сторонников среди пони, которые хоть что-то весят в троттингемском обществе. Как-то так получилось, что со временем мы превратились в твайлиитов и начали мелко и не очень пакостить мэру. В итоге Великая и Могучая Трикси оказалась здесь – она развела копытами.
Слушатели пару минут подождали, после чего до них таки, что продолжения не будет.
— И все? – попросил Биг Мак.
— Раз уж вы так просите – она запустила к потолку кучку искорок – и жили они долго и счастливо…
Помужирила она их еще минут пятнадцать. Собиралась больше, но тут вернулась ее красавица и весь мир, включая следопыта с его свирелью, сразу показался ей куда более благожелательным. Когда же Китцунэ легла у нее на копытах и замурчала, кобылка растаяла окончательно. И начала рассказывать.
О той жажде поделится теплом и радостью, которой одарило ее видение в горах и как для воплощения этого желания единорожка организовала «культ Твайлайт». Собственно поклонники ее главной и, скорее всего, недостижимой соперницы и без того уже были не редки в Троттингеме. Им просто не хватало чего-то вроде стержня, оси вокруг которой можно было бы вращаться. Она пыталась воплотить в это недостающее звено свои воспоминания о чуде, спасшем ее жизнь, но увы – передать то, чего она и сама не понимала оказалось неподъемной задачей. В итоге, краеуголным камнем стала сама Трикси – героиня, победившая дракона.
Поначалу подобная ситуация ее устроила – ведь второй целью жизни величайшей волшебницы Эквестрии была отмена ссылок в подгорье, ради которой кобылка вела переговоры со многими, порой на дух друг друга не переносящими Первыми и Вторыми. Живой и активный благодаря ей твайлиизм стал тем знаменем, под каким не стыдно было вместе выступить и старым врагам.
Когда же их стало достаточно, на ее взгляд, грянул гром.
Тихий, но ощутимый. Приводящий повелителей Троттингема в ярость и ставший постоянной головной болью зажатого меж двух огней Крима.
Он пытался найти компромисс, но к тому моменту город прочно встал на фундамент из загубленных жизней беженцев и никакие его попытки убедить Первых отказаться от этой порочной практики не оказали должного результата. Скорее наоборот – ему вынесли вотум недоверия и прямо заявили о смещении с должности в случае продолжения подобной «антиобщественной деятельности». В случае его ухода власть бы перешла напрямую в их копыта и вряд ли бы эти повернутые на своей важности фанатики стали бы церемонится с «возмутителями спокойствия».
А с другой стороны баррикад была та же непримиримость, уверенность в собственной правоте и презрение к «некогда славному сыну города, продавшемуся за арахис тиранам».
Страшила в этот момент рассмеялся и зааплодировал, однако от комментариев отказался, вместо этого попросив продолжать.
Она не стала рассказывать о нескольких десятках попыток договорится, перейдя сразу к последней мирной встрече. Он был весь издерганный, похудевший, с мешками под глазами и выражением смертельной усталости на осунувшемся лице. А сама Трикси чувствовала и видела себя превосходно – как благородная воительница, вышедшая на смертный бой с убивающим младенцев драконом.
Крим просил, умолял ее прекратить конфронтацию, перестать раскачивать лодку и вновь сесть за стол переговоров. Тряс только что выцарапанными у Первых бумажками с обещанием повысить довольствие подгорцам и более не отправлять туда кобылок в случае достижения договоренности…
Ее ответ, разумеется, был отрицательным. Ведь не может быть мира между светом и тьмой, не так ли?
Пегаса это не удовлетворило и он вновь и вновь пытался уговорить ее пойти на компромисс. Ради блага города.
Когда же она в четвертый раз бросила «нет» парламентер вдруг замолчал. Посмотрел на нее со страданием во взгляде. И вышел.
В тот же день на особо значимых твайлиитов начались облавы, а вместо Крима родился мэр – безжалостный, готовый на все политик, для которого лгать почти также естественно, как дышать.

— Ну, вы ведь сами его таким сделали – заметил после непродолжительного молчания Серый – хотя, разумеется, всей вины это с него не снимает. Впрочем, я думаю вы чересчур категоричны – ведь самый опасный враг, глава всей этой кодлы предателей и мятежников, так и не была обезврежена аж до недавнего времени. Да и вообще откровенно говоря особого прибавления в наших рядах я как-то не заметил.
— «Облавы» не подразумевают немедленной ссылки – пояснила Трикси, в очередной раз мысленно прося прощения у стиснутой Китцунэ – на понижение пошли только самые упорные и опасные. Однако этого оказалось достаточно, чтобы все остальные потеряли свой пыл. После этого мэр в основном действовал штрафами и домашними арестами.
— Агась. Так вот каковы они – орудия тирании – насмешливо прокомментировал Биг Мак.
— Ну, откровенно говоря, в большинстве случаев даже они были излишне – вполне хватало угрозы отправить неугодного в подгорье – пожала плечами волшебница – для Первых это стало чем-то вроде абсолютного наказания. В принципе, если учесть какие чувства к ним испытывают нижние, это вполне понятно.
Серый усмехнулся и кивнул, а затем решил подытожить:
— Короче ваша банда развалилась от первого же толчка, но все-таки, тебе не кажется странным то, что главная причина всей этой галиматьи так долго оставалась на свободе?
— Нет – покачала головой Трикси – я ведь героиня, не забыл? Помимо того еще могучая волшебница и глава твайлиитов, которых при любом раскладе лучше не трогать – мало ли чего могут учудить фанатики?
— А как же ты тогда оказалась здесь? – поинтересовался следопыт.
— Из-за него – кивок на понивилльца – мол окончательно я достала нашего мэра тем, что он вынужден послать вниз такого выдающегося жеребца…
В общем-то на этом ее повествование и закончился. Рассказывать о той ерунде, которой они занимались уже будучи просто последователями Твайлайт было лень. Да и стыдно – ведь сперва-то они на полном серьезе собирались изменить мир, а после первой же встряски чуть что прыскали в разные стороны, будто мыши при виде кота.
Все-таки прав был мэр, говоря будто твайлииты скорее просто зуд, чем реальная сила. Да и раскол наверняка уже произошел. Радикальные вроде Томаса против умеренных. Истинно верующие на просто верующих.
Как же они ее достали…
Волшебница уже лежа на жалком подобии кровати, тяжело вздохнула. Эти бесконечные ссоры, дрязги, конфликты из-за «священных вещей» и «истории спасительницы», порой доводящие взрослых, разумных пони до откровенного мордобоя и чуть ли не кровной вражды. Плюс к тому постоянные проблемы вроде пожилых пони, которым просто не хватает внимания и молодых, жаждущих высказать свое немерянно важное мнение, а заодно показать всем, что такое настоящий твайлиизм.
И все они в итоге шли к ней – первому и последнему форпосту справедливости и порядка в их бурлящем и шатающемся движении. Вначале-то еще ничего – троты действительно были полны веры, если не в Твайлайт, то уж в лучшее будущее-то точно. Старались делать все как можно лучше, помогали друг другу, учились. А потом непонятно почему ее последователи вдруг стали портится…
Волшебница зевнула и перевернулась на другой бок. На часах опять Страшила. Что-то смешивает рядом с костром. Ну если ее вновь разбудит взрыв, то она превратит этого самоубийцу-неудачника в кактус. Для остроты ощущений.
Впрочем, надо признаться честно — сама Трикси также преизрядно подрастеряла свое вдохновение. Может это и было практически незаметно: кобылка все также принимала у себя сомневающихся, выслушивала обиженных и мирила ссорившихся, однако про себя мысленно желала им всем свалить ну очень далеко со всеми своими проблемами.
Почему она так и не высказала своего пожелания вслух? Ответ очевиден: ей нравилась то, КАК к ней приходили за помощью. А заодно клоненные головы, почтительно смолкающие при ее приближении разговоры, благоговейные взгляды и смиренные просьбы. Каждое твое слово – спустившееся свыше откровение, а приказ – воля небес.
Ради подобного действительно стоило потерпеть все эти докучливые обязанности.
Подошла Китцунэ, немного потопталась на предоставленной ей части плаща и, грациозно изогнувшись, легла головой к ней. Копыто само потянулось погладить ее.
— Ты наверняка тоже понимаешь, как сладка власть над душами? – кошка сверкнула глазами – поклонение. Готовность пойти за тебя на смерть. Но чтобы поддерживать подобные настроения, необходимо соответствовать их ожиданиям.
«Мрык».
Трикси старалась. Смирение и кротость – прежде вовсе неизвестные ей понятия – стали для главы твайлиитов своего рода торговой маркой. И больше не надо было никого перекрикивать – все сами смолкали, видя спокойно идущую к ним фигуру в плаще. Потом появился капюшон, за ним магия через ткань, а после и левитация. Она стала этаким тихим, спокойным привидением. Чем-то вроде всетроттингемской совести, увещевающей каждого ради его же блага быть вежливым, работать старательно, вести себя хорошо…
Вот только к тому моменту ей уже давно было плевать на них. Не на всех, естественно, но большинство окончательно покинуло ее кругозор, став этаким фоном, на котором удобно демонстрировать свою святость. Самое забавное, что единсвенный, кто понял это, был мэр – тот самый пегас, в ком многие видели источник всего зла и горя города.
Тогда они еще порой встречались. Не как представители враждующих группировок и даже не в качестве Кримсона и Трикси, но будучи оба частью похода, приведшего к гибели тех, кого они хотели почтить. Вот на таком-то вечере воспоминаний он и обвинил ее в лицемерии и запудривании мозгов согражданам, заявив, что если у нее осталась хоть крошка совести, то она сама расскажет о притворстве своим «братьям».
Волшебница только посмеялась над былой игрушкой и мудро заметила «чья бы корова мычала».
Больше они уже не разговаривали, кроме как стоя на баррикадах.
Разве что…
Кошка недовольно посмотрела на внезапно переставшую гладить ее пони.
Тот взгляд, перед самым отправлением. Не обычная маска, вроде расположенной на его крупе, а нечто живое. Очень давно не виденное.
Китцунэ легонько хлопнула лапой по ее ноге.
Трикси опомнилась и вернула внимание реальности.
Ведь мало ли чего может почудится, когда идешь на смерть?
-
Невнятный сон внезапно сменился четко ощутимым чувством тревоги.
Кобылка распахнула глаза и огляделась.
Пещера, спящие неподалеку жеребцы, тюки.
Костер горит. Некто, вроде Серый, сидит к ней спиной.
Кажется, все в порядке, но подсознание, вместо того, чтобы успокоится, затрепыхалось еще сильнее.
Копыта начали ощупывать пространство вокруг.
До мозга не сразу дошло, кого они ищут.
Да, действительно жаль, что ее нет рядом, однако чего беспокоится-то…
Эхо принесло отчаянный, исполненный мольбы мяв от которого по спине прошла дрожь.
Буквально через секунду она уже неслась в глубь пещеры, которую намедни исследовал следопыт и нашел абсолютно неинтересной, а следовательно, пригодной для остановки. Просто большая нора с тупиком.
Так что же могло случится с…
Китцунэ ударилась об ее грудь с силой небольшого булыжника, едва не заставив перекувырнуться в воздухе. Она была явно не в себе — впервые за все время их знакомства Трикси ощутила на себе остроту когтей любимицы, что окончательно убедило ее в серьезности происходящего.
Слегка дрожащим от нахлынувшего волнения голосом волшебниц начала уговаривать кошку успокоится и объяснить ей произошедшее. Почему-то в этот момент кобылка нисколько не сомневалась, что поймет подругу.
Лапки стали мягкими уже через пару секунд, а дикое выражение в глазах растаяло где-то спустя минуту, мгновенно став умоляющим. Не теряя больше времени, киса спрыгнула на пол и побежала обратно пещеры. Единорожка не задумываясь последовала за ней.
Трещина. Слишком маленькая для пони и даже для Китцунэ, но вполне подходящая для…
Она ахнула, сразу увидев подтверждение своим только формулировавшимся подозрениям – маленький клочок белой шерсти, зацепившийся за острый выступ внутри оказавшейся неожиданно глубокой дыры.
— В чем дело? – внезапно раздалось позади них.
Трикси обернулась и сразу же нашла глазами Страшилу. Видно тот что-то в них заметил, потому как прежде от молний уходили крайне редко. Ну ничего, от второй не отпрыгнешь и никакие ножи тебе не помогут…
— Ты сдурела?! – раздался крик прямо над ухом и кто-то крайне невежливо встряхнул кобылку, одновременно загораживая обзор.
Ей потребовалось какое-то время, чтобы сфокусироваться и увидеть лицо Серого. А заодно дать копытом тому, кто ее схватил. Как оказалось, все трое спутников уже были здесь и с недоумением, а в случае Страшилы – с откровенной неприязнью – смотрели на нее.
Она без слов показала на трещину с увивающейся вокруг нее Китцунэ. Судя по тому, как псих схватился за сумку, он также заметил повисший клочок. Из кармана следопыта, видимо разбуженный материнскими причитаниями, вылез Берлиоз, а вот Тулуза что-то не видно…
— Моего тоже нет – замогильным тоном сообщил Биг Мак, проверив карманы.
Все уставились на злополучную трещину.
— Так, давайте остановимся и поду…- начал было Серый, но тут псих внезапно вытащил из ниоткуда каменный шарик.
— СТОЙ! – только благодаря ее реакции удалось не дать этому идиоту взорвать несчастных котят – отойдите все: мне нужно пространство для управления камнем.
Сделав таким образом предупреждение, волшебница сразу же начала концентрироваться. Получалось плохо – видно от недосыпа, да и мельтешащие вокруг представители сильного пола отвлекают…
— ТИХО! – уже совершенно не заботясь о приличиях заорал Серый, прекращая намечающийся бедлам – во-первых: правильно ли я понял проблему: котята упали в трещину.
Негромкое гавканье.
— Хорошо, а теперь давайте таки подумаем…– камни под ним затряслись.
Трикси начала медленно, аккуратно и осторожно расширять дыру в полу, на всякий случай выводя излишки камня наверх, что сопровождалось периодическими хлопками и градом осколков, явно не пришедшимися по вкусу соратникам. А нечего так близко стоять.
Скоро она вовсе перестала воспринимать реальность и дело пошло быстрее. Это проклятая нора шла куда глубже, чем можно было предполагать. Ей едва хватило сил, чтобы довести расширение до места, где ощущалось пустое пространство, после чего единорожка просто упала где стояла.
За миг до того, как потерять сознание, Трикси увидела направленные на нее сапфировые глаза.
И как будто услышала слово.
«Помоги».
-
— Мы движемся по непонятному, но как пить дать проложенному и используемому тварями коридору – мрачно сообщил бегущий справа Серый – без подготовки, разведки, завтрака и, судя по всему, мозгов. Ведомые сумасшедшим и излишне шумной кошатиной. Ради пары котят.
— Короче, все клево – завершила его мысль кобылка, на что собеседник отреагировал кислой миной – а что произошло после того, как я упала в обморок?
— Да, в сущности, ничего особенного – ядовито отозвался следопыт – просто Страшила вдруг захотел почувствовать себя Великой и Могучей Трикси для чего с криком «За шоколад!» бросился в отрытую тобой дыру. К тому моменту, как мы смогли спустится этот горный козел, не использовавший кстати никаких веревок, уже облазал все вокруг и ждал только твоей зверюги, дабы она указала ему путь к славе.
— В кои-то веки он начал поступать как подобает жеребцу – прокомментировала волшебница – давно бежим?
— Минут двадцать – сообщил из-под нее понивиллец.
— Отлично – кивнула единорожка и покровительственно похлопала своего скакуна по голове – продолжайте!
— А я ведь чувствовал, что рано или поздно эта «дама» сядет мне на шею – мрачно произнес Биг Мак, однако этим и ограничился.
Пожалуй, действительно слишком перестаралась – до сих пор в голове гудит и все вокруг расплывается. Впрочем о чем это она? Ведь Мари с Тулузом в опасности! Какие тут могут быть ограничения? Хотя впредь надо все-таки быть поосторожнее, ведь если с ней опять приключится подобная неприятность, то что станется с котятами? Да и с Китцунэ?
Нужно набраться сил.
Носильщик вскоре споткнулся, отправив свой бесценный груз в полет, который благодаря собственным усилиям Трикси завершила на спине следопыта. Тот попытался было увильнуть, но грозного взгляда и напоминания о важности их миссии оказалось достаточно, чтобы пристыдить Серого. Заодно он передал ей пытающегося вылезти Берлиоза.
Тут уж волей-неволей пришлось обращать внимание на реальность – боевой малыш явно не был намерен отсиживаться среди копытных, когда его мама и брат с сестрой пропали неизвестно куда. Впрочем, несмотря на их значительное отставание, голос Китцунэ все еще был слышен. Страха или отчаяния в нем не чувствовалось. Скорее уж это был рык азартного хищника, преследующего свою добычу, которой очень, ОЧЕНЬ не поздоровится, когда зверь догонит ее.
Минут через пятнадцать их маленькая кавалькада внезапно вырвалась в довольно-таки крупный подземный зал со множеством выходов. Подруга явно испытывала затруднения с выбором пути, которым вовсю пользовался лежащий недалеко от центра Страшила. Ее жеребцы, дойдя до своего собрата также сразу растянулись на полу, слегка похрипывая.
— Слабовато – вынесла вердикт волшебница взлетая со спины Серого – всего-то часик пробежали, а уже валяетесь с одышкой. Это все от переедания.
— Я бы сказал, кто тут растолстел – попытался возникнуть ее первый скакун – но не буду.
— Вот и молодец – одобрила Трикси, присаживаясь напротив и отпуская котенка к маме.
— Слушайте, а что мы делаем? – неожиданно страдающим голосом спросил следопыт – мы правда сигаем в пропасть ради КОТЯТ? Ну, вы помните, мелких мышеядных…
— Агась – как-то больно уныло на ее взгляд подтвердил Биг Мак.
— А почему? – продолжил задавать дурацкие вопросы стадзер.
Короткий лай, завершившийся зловещим смехом, тут же подхваченным спросившим.
— Потому, что в этом мире есть вещи, за которые стоит сражаться – перевел, отсмеявшись, проводник, после чего они заговорили о чем-то по-своему, предоставив эквестрийцам пообщаться по поводу столь длительной погони.
Он не сообщил ей ничего такого, чего бы она не знала сама. Нет, котята не смогли бы так далеко убежать. Да, их мог найти кто-то до них. Нет, они, скорее всего, еще не пострадали – иначе бы их маме уже нечего было бы чуять или преследователи нашли бы кровь.
Скоро к ней подошла едва стоящая на ногах красавица – все-таки кошки редко бегают на такие дистанции. Несчастная родительница снова направила на Трикси просящие глаза и положила лапку ей на копыта. Она с готовностью взяла ее. Кошка благодарно мурлыкнула и повернула мордочку в сторону одного из проходов.
Берлиоз на этот раз решил оседлать Страшилу – видимо впечатлился его готовностью устремится в бой без раздумий. Серый не показал этого, но ему наверняка обидно, а может даже и совестно. Меньше чем через минуту их отряд снова перешел на галоп. В ее случае – на скоростной полет.
Увы, ей периодически приходилось приземляться то на одном, то на другом представителе сильного пола, каждого из которых, видимо в целях стимуляции, Китцунэ слегка царапала. Хотя скорей уж это были просто инстинктивные попытки удержаться в момент резкой смены плавной левитации на ухабистый бег.
Самой Трикси также доставалось, однако никаких претензий она, естественно, не предъявляла – как-никак у ее подруги украли двоих детей. К тому же киса неизменно пыталась зализать получившиеся ранки.
Бежали долго. Страшила чуть не падал, а Серый уже несколько раз просил устроить привал. На четвертый раз ей это надоело:
— Хватит ныть! Будь жеребцом! – прикрикнула она на своего нынешнего носильщика – всего-то ничего пробежали!
— Дело не в пробеге! — с легкой одышкой в голосе отетил следопыт – а в том, что нас ждет в конце!
— Мари с Тулузом! – Китцунэ согласно пошевелила усами.
— А как насчет того, кто их похитил? – неожиданно раздался короткий лай – не понял?
Поравнявшийся с ними второй стадзер загавкал.
— ЧТО ТЫ ПОЧУВСТВОВАЛ? – с нескрываемым испугом в голосе уточнил Серый и она уже было захотела потребовать перевода, как их кавалькада завернула за угол, оказавшись на сей раз в огромном зале.
Впрочем, размер всего равно был не столь впечатляющ – та пещера, куда она спускала Биг Мака раза в два побольше этой. Намного важнее было то, что находилось в центре.
Хоровой вздох.
Резкая остановка, от которой она вылетела со спины Серого и чисто инстинктивно взлетела.
Китцунэ впилась в нее всеми четырьмя лапами.
Но это уже не важно.
В голове появилось чувство, радость встречи, собравшееся в слово.
«Приветствую».