Сказка об Ордене Сумерек. Часть 22. Личная жизнь.

На фоне массовых гуляний.

Эта история о том, как пони научились жить в изменившемся мире и захотели достойно отплатить тем, кто его изменил.

Начало.

Предыдущая глава.

Следующая глава.

Ну и песенка:

http://www.youtube.com/watch?v=RA6pq9Nv4dg

Поздравляю с новым годом.

— Прекратить! – заорала Трикси и на сей раз добавила к своему призыву пару спецэффектов.
Услышав гром среди ясной пещеры и увидев взметнувшееся иллюзорное пламя, дравшиеся наконец остановились. Даже более того – застыли и обратили таки внимание на представительницу прекрасного пола.
Трикси мысленно смахнула пот со лба и на всякий случай подняла полы плаща еще выше. Кажется, ситуация вот-вот созреет для переговоров...
Страшила, как раз перед ее выкриком наносивший удар сбитому с ног жеребцу, снова закашлялся и оросил парня кровью. Тому это, ясное дело, не понравилось.
— Я сказала: ХВАТИТ! – еще один звуковой удар и искры из-под копыт – разойтись!
Нападавшие сперва заколебались, однако видимо решили как минимум разобраться в создавшемся положении и начали медленно собираться в кучку в десятке шагов от них. Ее же спутники выполнили приказ весьма охотно – даже маньяк явно осознал полное превосходство противника в живой силе.
Вот только противника ли? Сейчас, когда появилась возможность спокойно разглядеть напавших, последние сомнения исчезли. Это это обычные пони, просто одетые в устрашающие коричнево-черные тряпки. Точнее, в униформу.
«Блюстители общего счастья и солидарности», ну или кратко «боссы». Иными словами, внутренние войска. Карающая нога Первых и лично мэра. Очень неприятные типчики.
Вот только откуда столько понабежало-то? По идее, их всего меньше сотни?
Кобылка усмехнулась: вот так всегда – уйдешь на месяц из города и на тебе, размножились.
Слава…ну пусть будет, Страшиле, что на ней золотой плащ.
— Что здесь происходит? – властно поинтересовалась она у стоявшего к ним ближе всех врага с нашивками.
Тот, все это время подозрительно рассматривавший ее знак отличия, еще более помрачнел, однако все-таки встал в стойку и отрапортовал:
— Восстанавливаем законность! – ага, то есть от разгона очереди до геноцида – прошу проследовать за нами!
Упс.
— Ты разве не видишь, что на мне? – презрительно откликнулась волшебница, уже чуя, что за Первую сойти не удалось.
— Вижу: накидка, похожая на используемую членами Совета – знак своей своре – прошу проследовать за нами!
К ним подтянулось еще несколько отрядов, до того с энтузиазмом лупивших не успевших разбежаться по норам жителей. Причем судя по довольным рожам, явно не имевшие ничего против продолжения сей мэроугодной деятельности.
А у нее всего два целых бойца – Страшила как-то уж совсем плохо выглядит. Выбор очевиден.
— Разумеется – царственно кивнула волшебница и медленно сошла с импровизированной трибуны, мысленно прикидывая возможные последствия своего конформизма.
Разговаривавший с ней жеребец кивнул, перебросился парой фраз с подошедшими, видимо отослав их дальше обзаконивать тротов, после чего окружил путешественников своим отрядом и повел в сторону Верхних Кругов. На задаваемые вопросы заявлял, будто не имеет сведений и «вам все объяснят», постоянно при этом подозрительно косясь на ее плащ. Одним словом, хам.
Окружавший пейзаж также не радовал – по прежде кипящей жизнью центральной пещере будто пронесся смерч: вокруг ни одной целой постройки, и без того немногочисленные растения вытоптаны или вырваны, а единственными пони вокруг были «цепные псы режима» ведущие пленников. Несколько воронок от бомб шарма также не добавляли.
— Что думаете? – шепнула она спутникам.
— Ну, скорее всего, в произошедшем вины кошек нет – высказался в полный голос Серый, подмигнув оглянувшемуся на него стражнику – и это хорошо!
— Агась – кивнул Биг Мак – не трупперы. А то когда на нас толпа поперла я уж думал все.
— Если бы не моя магия, то мы бы различия не почувствовали. Сложно ожидать сознательности от невооружённых горожан, когда против них начинают применять взрывчатку, а потом гонят как скот, всячески стремясь вбить в головы законность прямым методом — она обворожительно улыбнулась глазеющему на нее вожаку стаи — а есть еще какие мысли по поводу происходящего?
— Да все очевидно – хмыкнул стадзер – обычное празднование Дня Дубинки. А к чему приурочено конкретно в этот раз не суть важно. Главное — вокруг нас по прежнему все те же прекрасные душой и чистые разумом пони, что и раньше.
— Истинно так – кивнула единорожка рассматривая избитых собратьев по несчастью, уводимых в сторону «Исправительных нор».
Возвращенцев повели на «балкон» — небольшой каменный карниз по пути к Верхним, откуда обычно толкались речи общегородского значения. Сейчас там стоял круглый стол с расставленными вокруг него креслами, часть из которых была занята типчиками в таких же как у нее плащах. Дорогу ко всей этой радости, естественно, преграждали «гвардейцы» — это уже скорее боевые свиньи режима.
— Ваше превосходительство! – после унизительного рапорта старшему из охранников и чуть ли не вымоленного у него разрешения на проход, обратился их конвоир к ближайшей спинке – разрешите обратится?
— Чего там? – от звука этого голоса сердце забилось несколько чаще.
— Особые задержанные – свора резко расступилась и встала позади них — не извольте ли посмотреть?
Раздалось раздраженное рычание и перед путешественника предстал мэр – осунувшийся, отощавший, явно давно не спавший и частично забинтованный.
Их взгляды встретились.
-
Волшебница спокойно дождалась пока ее развяжут и снимут скатерть. Кабинет главы города, как и следовало ожидать. Давненько сюда не приглашали. Выглядит как-то уж слишком заваленным бумагами и неприбранным. Мебель не та. Картин не висит и карта пропала. Странно: мэр всегда пытался избежать изменений в работающих конструкциях.
Впрочем, интерьер быстро потерял для кобылки какую-либо интересность: вперед вышел хозяин комнаты и сел за стол напротив нее, сложив копыта перед лицом. Началось уже ставшее традиций молчаливое переглядывание. Плохо выглядит. Особенно тревожно смотрятся бинты на, теоретически, самом охраняемом жеребце Троттингема…
Не сейчас.
Единорожка постаралась выбросить из головы лишние мысли и сосредоточится.
У Трикси было время подумать, пока ее тащили сюда. Унять кутерьму в голове, выделить ряд главных и могущих наиболее полно обрисовать сложившуюся ситуацию вопросов. Вспомнить уже составленный текст предупреждения о готовящемся нашествии тварей. Составить ряд требований и претензий. Однако весь этот внушительный список важных и, по идее, неотложных дел был твердо и однозначно отодвинут на второй план.
Сначала — главное.
— Здравствуй – абсолютно искренне улыбнулась волшебница – я скучала.
Он явно не ожидал столь дружелюбного старта беседы. Настолько, что его перекосило. Алые крылья резко раскрылись – давно понятый ею признак интенсивной мыслительной деятельности.
— Думаю, по твоему плану моя первая фраза должны была выразить возмущение касательно невежливой упаковки и транспортировки – все также радостно продолжила кобылка, с удовлетворением наблюдая смятение своего самого верного кавалера – в общем, я не в обиде. Ты наверняка сделал это для моего же блага.
Последним предложением успокоившегося было его еще более выбило из колеи — пегас начал работать вентилятором. С кончика крыла слетела повязка, обнажив голый, но уже заживший участок кожи.
— Ты ведь всегда пытался меня защитить – спокойно сказала волшебница, провожая глазами листок с фиолетовым гербом, улетевший под шкаф – от всего на свете, будь то ярость Первых или моя собственная глупость. Даже когда мы стали «врагами» ты все равно оставался моим тайным ангелом-хранителем, заграждая своими крыльями вот-вот готовые испепелить меня пасти наших огнедышащих повелителей.
Она сползла с кушетки и сделала шаг вперед. Мэр дернулся, но остался сидеть на месте, все также пытаясь унять с головой выдававшую его волнение крылатую деятельность. Ей почему-то вспомнился тот храбрый малыш, убитый Страшилой.
— И я ведь прекрасно это понимала – единорожка щелкнула замком и позволила зацепившейся за что-то накидке красиво стечь с нее на пол, оставшись в так сказать, естественном виде. Ветер усилился – однако просто не обращала на твою защиту никакого внимания – когда тебя обеспечивают чем-то без просьб, то вскоре оно становится само собой разумеющемся. А многие ли пони благодарят за солнечный свет?
Его голова резко дернулась в бок – ему всегда тяжело была игнорировать вопросы окружающих. Тем более ее.
— Вот только солнце светит на злых и добрых без различения – вовремя пришла на ум одна из цитат Серого – и не может просто прекратить делать это. Как и не теряет ничего при этом. В то время как тебе нужно было идти против самого города – величайшей ценности всей твоей жизни – ради блага кобылки, от которой ты получал лишь боль во всех мыслимых формах.
Единорожка обошла стол и встала почти вплотную к нему.
— Но несмотря на все это, я никогда тебя не ценила. Ты был в моих глазах чем угодно – игрушкой, фоном, олицетворением зла – но никак не тем, кем так жаждал быть. Кем достоин быть – она коснулась все еще закрывавших его лицо копыт и медленно опустила их вниз.
Вместо обычных зеркал, любой посмотревший в которые видел только свое отражение, на нее смотрели ничего не понимающие, чуть ли не испуганные глаза, в которых виделась какая-то непонятная обреченность.
— Я хочу извинится перед тобой – Трикси на пару секунд склонила голову, после чего широко улыбнулась и продолжила – и поблагодарить – кобылка поцеловала своего жеребца.
Крылья застыли вместе со всей остальным миром. А когда она оторвалась от него, медленно пошли вниз, сложившись по бокам. Веки также опустились. На пару минут в кабинете воцарилась тишина.
— Вынужден признать: я вновь тебя недооценил – в открывшихся глазах полыхнуло пламя – несмотря на весь мой опыт тебе все-таки удалось опять размазать мое сердце об стену.
Трикси отшатнулась от резко вскочившего с места пегаса.
— Значит, я отправил вниз свою мечту именно тогда, когда она, наконец, осознала сколь глубоко некий жеребец переживает за нее? – кресло полетело к стене – даже снизошла до поцелуя. Чтобы дать мне надежду, снова нацепить на меня ошейник и водить повсюду на поводке.
В голосе сверкнула ярость, а взгляд еще более напомнил страшилов:
— Как же можно быть настолько…
Магический кляп – вместо тысячи слов.
Какое-то время они просто смотрели друг на друга. А затем она протянула копыто и, не произнеся ни звука, коснулась его щеки, пытаясь сказать все бывшее у нее на душе глазами.
В ответ лишь презрительная усмешка.
-
— Предыдущего разговора не было – услышала она едва переступив порог кабинета – к делу.
Кобылка печально посмотрела на сидящего за столом пегаса. Появилась пара новых, пропитанных кровью бинтов.
Н-да. Совсем не этого ожидала Трикси от своего признания. А стоило бы. В конце концов, уж кто-кто, а она должна помнить историю их отношений. И насколько тяжело поверить в свалившееся с неба счастье.
Эх, Китцунэ, Китцунэ…
— Вы готовы слушать? – напомнил о себе напряженный мэр – сейчас, знаете ли, решаются судьбы.
Волшебница грустно улыбнулась суровому жеребцу. Впрочем, в этой улыбке все-таки было больше надежды. На лучшее будущее, в котором ей удастся объясниться с ним и получить прощение. Начать все заново.
Но это потом.
— Вполне – кивнула единорожка, внутренне каменея и пряча лишние в данный момент чувства с переживаниями в самый дальний угол сознания – но сначала я хочу узнать, почему моему спутнику, имеющему значительные внутренние повреждения, до сих не оказали медицинскую помощь, вместо этого просто заперев в камеру предварительного заключения с остальными?
В этот раз он ничем себя не выдал, хотя почти наверняка удивился – ведь по идее за те несколько часов, что она сидела в своих покоях, никакой связи с внешним миром у волшебницы быть не могло. Уж мэр-то об этом позаботился.
Вот только предательство способно разрушить даже самые лучшие схемы.
Серый хоть никогда и не был столь известен и популярен, как Великая и Могучая Трикси, однако и у него есть группка верных поклонников – подземные следопыты, большая часть которых им воспитана и научена. И так уж получилось, что один из этих типчиков, пару недель назад отправившийся в отпуск на поверхность, оказался добровольцем, на временной основе вступившем в ряды «боссов» по зову правительства, где благодаря своим навыкам и заслугам сразу получил какую-то там лычку. Достаточную, чтобы сначала поговорить с ее спутниками, а затем пробраться в Верхние круги и передать ей срочную информацию через доставившую обед прислугу.
Честно говоря, подобная пронырливость даже несколько тревожит. Сразу вспоминаются планы стадзера на «маленький переворот».
— Наши медицинские службы в данный момент перегружены – наконец соизволил ответить пегас – и не могут больше принимать пациентов.
— У него сломаны ребра и пропорото легкое – заявила кобылка – если оставить его без, подчеркиваю, СРОЧНОГО лечения, то он просто захлебнется кровью.
— Ну не могу же я предпочесть гражданам Троттингема какого-то иногороднего? – неожиданно злорадно раздалось с того края стола – да и врачи просто не согласятся на подобное.
— Ты о чем вообще? – после занявшей целую минуту попытки осознать только что сказанное, возмущенно спросила единорожка – какие «иногородние»? Ты же никогда… короче: там, под нами, сейчас лежит умирающий ПОНИ…
— Который, как вы наверняка забудете упомянуть, и виноват во всем происходящем ныне хаосе – прервал ее жеребец.
— В каком смысле? – опешила волшебница.
— Именно этот индивид стоит у истоков современного чрезвычайного положения – охотно начал объяснять пегас со все нарастающей злобой – не соверши обсуждаемый идиот, не удосужившийся даже выучить эквестрийский, попытку убить нашего дражайшего «брата» — прежде презрительно выплевываемое им слово теперь буквально сочилось ненавистью – Томаса, то никто бы и не потащил его в качестве обвиняемого в наш город.
Пегас резко встал.
— Однако сей олигофрен на достигнутом останавливаться не собирался – мэр заходил взад-вперед в узком пространстве между шкафами – видимо вариант «денек на работах и на волю» показался ему слишком скучным. Небось думал: «в конце-то концов, я псих али как? Давай-ка лучше возьму и с первого раза, без какой-либо подготовки узнаю главную тайну местных раздолбаев, додумавшихся дать мне транспортировать все необходимые для этого реагенты. Как грится, а разве что-то мешает? Ну и заодно, чисто для интереса, разнесу им подъемник».
Жеребец врезал по стене копытом с окровавленным бинтом. Видно таким образом в них и возникла необходимость.
— И ведь этот урод даже объяснить не смог, как ему это удалось – языковой барьер, понимаешь – пегас скривился и прижал пострадавшую конечность к груди – но при этом со своим «адвокатом» ведь как-то общались, а значит и разболтать основу нашего благосостояния не составило бы для него особого труда. Ну и что нам было делать?
— Скинуть ничего не понимающего в местных делах иностранца вниз, я так полагаю? – не удержалась Трикси.
— Именно – бросил он на нее злобный взгляд – проверенный и одобренный многими метод избавления от нарушителей спокойствия. Но вдруг одна из его инициаторов решила снова поиграть не по правилам, втянув в это ни в чем не повинного понивилльца, который к тому же близок Ордену Сумерек. Как быть? – задумавшееся выражение лица и отмашка – семь бед – один ответ. Так же тем же туда же.
Пегас тяжело вздохнул и отвернувшись, добавил совсем другим тоном:
— Таким вот образом один идиот своим правонарушением привел нас к изгнанию героини Троттингема.
Пауза.
— Но сейчас Страшила нуждается в помощи и просто не мыслимо будет оставить такого же как мы пони умирать – осторожно начала единорожка – и я не думаю, что его стоит винить во всем происходящем…
— «Такого же как мы». Ну-ну – он усмехнулся – хотя вот со второй частью должен согласится – зловеще отозвался мэр и снова сел за стол, приняв прежнюю позу – потому как истинный корень всех бед сейчас стоит передо мной.

— Да, я помню – ты сказал то же самое прямо перед приказом накинуть на меня скатерть и связать – стараясь оставаться спокойной, кивнула Трикси – не пояснишь ли, почему?
— А разве это не очевидно? – презрительно фыркнул жеребец, также вполне восстановивший за время стояния к ней спиной самообладание. Ну или прекративший разыгрывать его потерю – вы и есть и он. Вы создали этот проклятый культ, будоражили народ своими бредовыми идеями, каждым своим деянием стремились пошатнуть сложившийся порядок вещей…
— Потому, что он неправилен – твердо возразила бывшая глава твайлиитов – и неминуемо должен пасть. Вопрос лишь в том, погибнет ли при этом Троттингем под обломками или все-таки нет.
— Вот вы и поспешили создать гарантии для желаемого вами сценария – злобно усмехнулся мэр – и как можно заметить, ваш труд оказался успешен. Подложенная бомба взорвалась…
— А вот с этого места поподробнее – она села на кушетку и спросила, четко проговаривая слова – что происходит в городе?
— Пока что ничего особо опасного – быстро отозвался собеседник – просто вышедшие из-под контроля массовые гуляния. В которые вы можете и, скорее всего, хотите подлить масла.
— Ясно – кивнула Трикси – а причем тут мои изображения на стенах?
— Детские шалости – повел он плечом.
— Ну-ну – усмехнулась кобылка – а баррикады по дороге к Храму?
Приятно быть более осведомленной, чем от тебя ожидают.
Жеребец мрачно посмотрел на нее и произнес, взмахнув копытом:
— Ну давайте, скажите это. Вижу уже, что обо всем нашептали. Доставьте себе удовольствие от хаоса и разрухи, созданной вашими братьями по разуму. Хотя скорей уж по его отсутствию.
— Твайлииты оказались не столь просты и беспомощны, как ты думал – с трудом удержавшись от торжествующих интонаций, кивнула волшебница – мое исчезновение не сошло тебе с копыт.
Устремленный на нее взгляд достиг нового уровня угрюмости.
— Однако я как-то сомневаюсь, что они могли собрать этакую толпу не в праздничный день – уже сожалея о предыдущей фразе, добавила кобылка – должно было случится нечто большее…
— Просто совпадение – прервал ее пегас, вставая из-за стола – я не намерен более отвечать на ваши вопросы, пока мне не будет дан четкий и однозначный ответ на мой: вы намерены сотрудничать?
Ишь какой быстрый.
— Сперва выполни то, чего от тебя требует сама понячность – твердо опустила она копыто на мягкую поверхность кушетки — отправь Страшилу в госпиталь. Как только ты это сделаешь, мы продолжим разговор. Не раньше.
— Даже так? – поднял бровь собеседник – забавно, как-то не припомню за вами прежде такой трогательной заботы о своих прислужниках.
— Значит, плохо смотрел – она выдала устало-обворожительную улыбку – а вот твое поведение нынче действительно странно. Я, конечно, не могу утверждать, будто все время держала тебя под наблюдением, но точно знаю — ты никогда не получал удовольствия от чужой боли. И всегда пытался поступать по совести, когда в этом не были замешаны интересы города.
Кобылка попыталась перехватить направленный куда-то вправо от нее взгляд:
— Что с тобой произошло?
— Вы, скорее всего – хмыкнул оппонент и на его лице появилась довольно-таки неприятная ухмылка – впрочем, раз вы так привязаны к своему миньону, то я готов уступить – он достал из ящика стола один из своих бесчисленных бланков и что-то там накорябал, после чего вручил получившийся документ пришедшему при нажатии кнопки секретарю.
Пока дверь была открыта, Трикси успела заметить, что конвой в полном составе сидит в приемной. То есть сбежать вряд ли удастся. Хотя она ведь и не собирается.
— Ваше требование выполнено – произнес мэр, когда они снова остались наедине – теперь вы будете сотрудничать?
— Еще как – единорожка постаралась вытолкнуть из головы размышления об очередной бессмысленной местной сваре и перейти к главному – у меня для тебя плохая новость…
Она попыталась сжато пересказать их приключения, подведя в итоге к предупреждению о прущей на город прямо сейчас орде тварей. Пара деталей, вроде договора Первых и излишне тесное общение некоторых членов отряда с Матерю и ее детьми были опущены до более удачного момента.
Мэр слушал ее внимательно, иногда заглядывая в лежащую прямо у него под носом записную книжку и занося туда ответы на свои периодически задаваемые уточняющие вопросы. Однако, когда единорожка закончила простое повествование и начала высказывать свои предложения по поводу урегулирования сложившейся ситуации, внезапно расхохотался:
— Вы меня разочаровали – кончик крыла смахивает несуществующую слезу с щеки – после такой интересной сказочки и прекрасного заговора поленится придумать что-нибудь более стоящее – пегас обхватил голову копытами и уже откровенно издевательски завопил – о ужас, о ужас! Твари идут! Нас всех съедят! Что же делать!? – презрительное движение бровями – помирится, естественно. Причем быстро и решительно, не дожидаясь неизбежного и весьма скорого подавления сопротивления. Дать этим бунтовщикам амнистию, да еще и всячески осыпать их милостями дабы в следующий раз они, не дай Твайлайт, не решили подчинится-таки законному правительству.
— Но я же…- попыталась возразить волшебница, однако ее вновь со смехом прервали:
— Ах да, как же можно было забыть еще одно совершенно необходимое условие спасения нашего любимого города – возвеличивание главной причины всего этого бардака с последующим захватом ею власти на волне народного обожания – крылья резко сложились, а тон стал вычурно-вежливым – ваше предложение было рассмотрено. Троттингем, в моем скромном лице, не может принять его. Рекомендую в следующий раз подготовится получше.
Пара минут молчания.
Бывшая глава твайлиитов вздохнула:
— Ты запутался в сетях собственной лжи – она повесила голову – и просто не способен поверить кому-либо…
-Бесполезно прибегать к «материнской» манере речи – отмахнулся жеребец – я отлично знаю, ЧТО она значит. Вот только перед вами не очередной едва знающий вас баран, а пусть и идиот, но все-таки извлекший кое-какие уроки из многолетнего общения с «троттингемской святой».
Он вышел из-за стола и встал прямо перед ней:
— Великая и Могучая Трикси готова на все ради власти – даже притворяться скромной – в глазах снова появилась искорка – или раскаявшейся.
Единорожка медленно сползла с кушетки и встала вплотную к нему:
— А я ведь, глупая, и правда решила, будто все будет хорошо – в словах звучала горечь – что уж ты-то, из всей Эквестрии, поверишь мне. Поможешь спасти город – кривая ухмылка – и почему возмездие за мои грехи приходит именно сейчас?
— Видимо, пришло время – прокомментировал стоящий в копыте от нее жеребец.
— Все-таки прав был каменюка, утверждая будто эмоции сильно осложняют жизнь – ее осенило – кстати, а ведь точно! Не веришь мне – спроси Серого! Он же…
— В сговоре – ехидно усмехнулся признанный идиот – как и остальные ваши миньоны. К тому же речь тут идет о судьбе всего города, так с какого бодуна я должен доверится скрытному наемнику, ставленнику Ордена и психу, ни один из которых явно не имеет интересы Троттингему у себя в сердце?
— А зачем им врать? – воспользовалась паузой кобылка.
— Например, чтобы отомстить – отмахнулся мэр – впрочем, наверняка не только ради такой мелочи. Нисколько не сомневаюсь, что при вашей целеустремленности и готовности пойти на любую низость, чтобы достичь цели, вам не составило труда уговорить их поддержать вашу сказочку. Тем или иным способом – выражение лица стало откровенно мерзким – в конце концов, одна кобылка и три жеребца плюс темнота…
Договаривать не стал – все и так было понятно.
Трикси отшатнулась как от удара.
Вероятно нанеси он его, было бы не так больно.
И гадко. Ее будто облили помоями и плюнули напоследок в душу.
Причем это сделал именно тот, кому она уже почти открылась и от кого никогда такого не ожидала.
Ответ на подобное оскорбление поднялся из самых глубин наследственной памяти. Однако так и не дошел до адресата — копыто, долженствующее отвесить негодяю великолепную пощечину, застыло буквально в дюйме от цели.
Потому что маска неожиданно дала трещину, не в силах более сдерживать то, что внутри.
— А ведь тебе больно – тихо и удивленно констатировала Трикси – очень, очень больно…
Мэр, чуть ли не предвкушавший ее оплеуху, застыл.
-…и страшно — Крим попытался отвернуться, но она удержала его – и стыдно…
Пегас все-таки вырвался и сбежал обратно за стол, не решаясь однако повернуться к ней снова.
— Я выполняю свой долг – медленно, чтобы не дать голосу дрогнуть, начал жеребец – служу городу. Мне нечего стыдится. На сегодня разговор окончен. Вас отведут в ваши покои.
— Мне правда, очень жаль – сказала волшебница.
— Это не важно – копыто потянулось к звонку для вызова конвоя.
— И у меня ничего не было с моими друзьями – все-таки добавила она, несмотря на всю унизительность подобного заявления и свою ненависть к оправданиям.
— И это тоже исключительно ваше дело – надтреснуто отозвался пегас и буквально раскрошил деревянную кнопку.
-
— Как прошло ваше свидание? – полюбопытствовал Серый, едва Трикси вошла в их камеру.
— К городу вовсю копают орды тварей, троты, вместо того чтобы сплотится и дать отпор, занимаются не пойми чем, вы сидите в темнице без особой надежды выбраться в ближайшее время. А тебя интересует моя личная жизнь – укоризненно заметила ожидавшего подобного вопроса кобылка. Однако все же соизволила ответить – отвратительно. Закончим с этой темой.
— Жаль – вздохнул следопыт – наше дело было бы куда проще, найди вы общий язык.
— Вот из-за такого меркантильного взгляда на отношения мир и полетел в никуда – усмехнулась волшебница – причем Крим явно его разделяет. Ну, или по крайней мере, подозревает у окружающих.
— Я всегда знал, что он умный парень – кивнул жеребец, поудобнее устраиваясь на койке – итак, чем обязаны скромные заключенные появлению дамы из высшего света, у которой сегодня на завтрак было великолепное рагу из грибов, тушеная цветная капуста и сахарные орешки?
— Если ты это сказал дабы впечатлить меня своей агентурной сетью, то не трудись – я уже поняла, что твои пони повсюду – усмехнулась волшебница.
— Ну, вообще-то я дал тебе прекрасный повод поделится с несчастными узниками теми вкусностями, что ты несомненно припасла для них – иронично-просяще поднял брови стадзер.
— Вы еще не так долго сидите, чтобы я таскала вам передачи – отрезала кобылка – и вообще, у кого тут полно шпионов?
— Подозреваю, что у нас обоих – оскалился следопыт – хотя скажу честно: моя, как изволили выразится, «агентурная сеть» мала, хрупка и в сущности держится на одном взаимном доверии. Информацию-то достать наверняка смогут, а вот нарушить режим питания и провезти сюда хотя бы немного салата им будет сложновато.
— Может поговорим-таки о деле? – вмешался в их разговор доселе с мрачным видом лежавший на своей койке Биг Мак – я, конечно, понимаю, что мне бы сидеть да помалкивать, как ничего не соображающему в местных делах, однако внутренний голос почему-то утверждает, будто ваша болтовня никоим образом не является тайным заговорщицким языком и вы просто теряете время. И это несмотря на все перечисленные обстоятельства.
— Разумный упрек. Принимаю – кивнул Серый – все же, чем обязаны вашему появлению? Если не аппетитными продуктами, то хотя бы вкусными вестями? А то с тех пор как увезли Страшилу к нам никого «подозрительного» не пускают. Да и общаться наши новые охраннички не жаждут.
— Я уже заметила– вам аж целых четырех гвардейцев в сторожа выделили. Значит уважают – она примостилась на свободной койке – у меня действительно есть кое-какие новости…
Из коридора раздался звук открываемой решетки.
-…и кажется одна из них уже идет к нам – все выжидательно уставились на дверь.
Она их не разочаровала – вскоре они увидели сквозь прутья четвертого члена их шайки, несмотря на явно доставлявшую ему неприятные ощущения рану шедшего своим ходом в сопровождении двух конвоиров. Заметив ее, боссы смутились и обратились к близстоящему боевому свину, ответившему им в стиле «думать – не ваше дело. Дали приказ — выполняйте».
Короче, последняя койка также оказалась занята. Потратив пару минут на отдых, псих поднял голову и заявил о чем-то следопыту.
— В его личном списке медперсонал поднялся на целый десяток ступеней – приняли решение сэкономить во время операции на анестезии – услышала она перевод.
— Видимо просто не повезло – нарвался на кого-то излишне патриотичного – прокомментировала Трикси, слезая с койки и подходя к спутнику – дай посмотрю.
Тот потянулся было развязывать бинты, но единорожка остановила его и просто просветила. Что ж, как бы то ни было, но дело свое они сделали – внутреннего кровотечения не наблюдается, ребра соорганизованы и теперь вполне способны зажить самостоятельно. Хотя, конечно, могли бы и больше поработать.
Она глянула на обеспокоенно наблюдавшего за ней сумасшедшего и усмехнулась:
— Будет немного больно…
-
Пока она обрабатывала пациента, тот успел выболтать немало интересного. Как оказалось, тамошние врачи сочли его ничего не понимающим по-эквестрийски и, как следствие, ничуть не сдерживали себя в выражениях касательно «подкинутого им иностранца», а также спокойно болтали между собой о создавшемся положении. Таким образом, их неуравновешенный спутник в итоге стал самым осведомленным.
В Троттингеме в этот самый момент идет чуть ли настоящая гражданская война, начало которой было положено несколько недель назад покушением на мэра, счастливо им избегнутого ценой нескольких подпалин и перепланировки кабинета.
Предпосылкой и поводом для предварявших сей прискорбный эпизод мирных выступлений и забастовок стало ее «понижение», а причиной, судя по всему, наконец истощившееся терпение народа. Увы, насколько понял Страшила, не по поводу ссылок вниз, а из-за неверного, с точки зрения масс, распределение обязанностей и благ. Причем даже работавший на правительство медперсонал отзывался о восставших и их идеях в явно сочувственных тонах.
Ядром, как и следовало ожидать, стали ее твайлииты, кои и разнесли весть об изгнании Великой и Могучей Трикси – героини похода, любимицы народа и совести всего Троттингема. Пострадала она, естественно, за правду…
В этом месте рассказа кобылка печально вздохнула и из-за этого чуть не упустила поток энергии. Не то, чтобы волшебница спорила с последним утверждением и вообще ей, безусловно, лестно узнать о столь теплом к ней отношении, однако дальнейшие события она одобрить никак не могла.
После нападения на Крима схожим актам агрессии подверглись несколько особо непопулярных Первых. Один из них был удачен и тут уж правительств обиделось всерьез. Военное положение, комендантский час, аресты и обыски без постановления суда, резкое увеличение внутренних войск за счет добровольцев, объявление последователей Твайлайт вне закона и так далее.
То, чему они стали свидетелями несколько дней назад было апофеозом и концом «холодного» противостояния, в котором до того момента участвовала лишь небольшая часть населения города и заключавшегося в основном в террористических атаках со стороны гонимого меньшинства. Однако попытки властителей «восстановить законность» ценой и без того невеликих прав простых троттингемцев уже окончательно довели широкие народные массы, прямо-таки заставив их выйти на всеобщий митинг.
Несанкционированное собрание началось мгновенно и продолжалось много часов, за которые требования преобразовались из чисто политических – отмены чрезвычайного положения – в политико-экономические, а затем и в революционные. Итог понятен: приказ разойтись, взрывчатка, дубинки, аресты, исчезновение у тротов иллюзий.
Результат не менее закономерен: потеря правительством контроля над значительной частью Троттингема с последующей попыткой его восстановить.
Нынче медицинская служба и правда перегружена – по всей Нижней части идет массовое мордобитие, причем раненых с обычными ушибами и единичными переломами становится все меньше. Когда его вывозили, как раз прибыла крупная партия с ожогами и оторванными конечностями.
Такие дела.

— Ну вот и все – рог погас – теперь времени для восстановления тебе понадобится на порядок меньше – вдруг вспомнилось «предположение» мэра и Трикси, внутренне скривившись, добавила – только не думай чего такого – просто когда придут твари нам будет нужен каждый боец – по спине прошла дрожь – особенно в создавшихся условиях.
Как ни странно, но вроде бы ей почудилось разочарование в его глазах. Впрочем, она не стала на это заморачиваться и, вновь устроившись на свободной койке, рассказала имеющиеся у нее сведения, обрисовав сложившуюся в Верхних Кругах обстановку. Тоже далеко не радостную, надо сказать.
Видимо, мэр предполагал содержать ее возвращение в тайне, выгадывая время для выработки стратегии. Для этого были созданы все условия: домашний арест, гвардейцы, замена после их второго разго

вора слуг на более молчаливых, транспортировка ее повсюду в гламурном аналоге бочки…
Короче, не вышло. Уже на второй день к ней зачастили гости, причем все как один — Первые, так что ее охраннички и пикнуть не смели. Целью значимой части этих визитов было пожаловаться на нынешнюю распущенность и наглость плебеев еще одному высокопоставленному жителю. Собственно гражданской войны эти шаставшие по всем Верхним кругам со своим нытьем бездельники вовсе не замечали, а печалились разве что о нарушении привычного ритма жизни и невозможности покинуть город.
Однако помимо них, Великую и Могучую Трикси посетили еще и другие, более разбирающиеся в создавшейся обстановке властители. Кое-кто из них — самые молодые и самые глупые – даже попытались применить насилие к «зачинщице» всего этого бунта, в том числе виня ее в десятках гибнущих ни за что простых тротов. Таких она просто вышвыривала. Те же, кто пытался учудить над ней самосуд по более прозаичным причинам получали не столь безобидные наказания.
В любом случае продлилось это недолго: уже к вечеру вместо проштрафившихся боевых свинов к ее дверям поставили каких-то особых «боссов» — с золотыми нашивками и неизвестно откуда взявшейся способностью пусть вежливо, но безразлично относится к требованиям местного бомонда пустить их пообщаться со знаменитостью. Впрочем, кое-кого они, по личной просьбе охраняемой, все же пустили.
Этими счастливчиками были бывшие последователи Твайлайт, разумно отрекшиеся от сего звания с началом противостояния, однако утверждавшие, будто остаются твайлиитами и поныне. Причем жаждущими оказать ей всякое содействие в вызволеннии из «сих мрачных застенков», чем кстати довольно сильно ее обидели – как-никак она сама занималась дизайном своих покоев.
Как ни странно, но они даже доказали свою готовность помочь делом — а именно до того надоели мэру своими причитаниями и требованиями, что тот сперва снова запретил кому-либо сообщаться с ней, а потом взял и разрешил своей пленнице посетить спутников.
— Ну а почему бы ему этого не сделать? – прокомментировал Биг Мак – в конце концов, он нас уже трижды допрашивал.
— Я бы не назвал это допросом – хмыкнул Серый – скорей уж недружеская беседа. Пегас плохо выглядит.
Лай.
— «Кто бы сомневался» – перевел следопыт – в принципе, согласен – Кримсон сейчас в такой ситуации, какую я бы и врагу не пожелал. А ведь еще и мы приперлись с нашими чудесными новостями…кстати, как вы оцениваете шансы на сплочение Троттингема? Первые вообще способны на это?
— Куда там – печально отмахнулась волшебница – эти пауки даже друг с другом ужиться не могут. Как только Круги закрылись, они от нечего делать стали вспоминать старые обиды и создавать новые конфликты. Самые разные: семейная вражда, попытки перераспределения власти с деньгами, вновь поднявшиеся вопросы этичности проводимой по отношению беженцев политики ну и, естественно, разногласия по поводу «волнений».
— Какие? – сразу заинтересовался Биг Мак.
— Не стоит обольщаться – остудила его единорожка – в основном спорят насколько сурово надо наказать повстанцев. От ущемления в правах и каторжных работ до казни вместе со всеми членами их семьи – последнее, к счастью, всего-навсего порождение больной фантазии отдельных маразматиков.
— Агась – еще больше помрачнел понивиллец – и что же будем делать?
— Посмотрим – ответила единорожка, оглянувшись на стоящего за дверью гвардейца. Спокоен. Хотя скорее уж ошеломлен свалившимися на него познаниями. Не суть. Рог загорелся – надеюсь, мэр-таки образумится и пойдет на переговоры.
— Ну-ну – совершенно спокойно произнес Серый, внимательно вглядываясь в появляющийся на принесенном ею листке текст – я не сомневаюсь, что городом руководит славный парень, однако его упертости могло бы позавидовать целое стадо баранов. Сколько времени пройдет, пока этот переговорщик дойдет до кондиции?
— Возможно, вот-вот – усмехнулась Трикси – не зря же нас всех собрали здесь именно сейчас.
Следопыт кивнул и жестом посоветовал снова убрать письмо. Послание доставлено.
Интересно, кто же все-таки этот таинственный благодетель, способный устроить встречу с ними на глазах у гвардейцев? Быть может, глава кормящей конкретно этих мордоворотов семьи? В конце концов, именно Первым, а не городу подчиняются эти боевые свины.
Впрочем, не все ли равно, кто он? Лишь бы ему было что сказать.
Однако ожидание затягивалось, а лишние подозрения возбуждать не стоит. Стадзер, видимо так же понявший это, решил воспользоваться ситуацией и влезть в ее личную жизнь. Пришлось отвечать. По счастью, недолго – минут через двадцать в конце коридора прогремел взрыв…
-
— Ага – медленно кивнула единорожка – то есть, иными словами, вы просите меня возглавить столь удачно организованное вами восстание, но при этом главными все равно останетесь вы, я правильно поняла?
— Конечно же нет! – откровенно фальшиво возмутился, судя по всему, организатор всего этого заговора – мы готовы и более того – будем рады передать вам всю полноту власти на время свержения диктатуры. Все, чего мы просим – снисхождения с вашей стороны и оказания нам определенных милостей, кои вы, без сомнения…
— Ах, бросьте – своим самым великосветско-слабым голосом прервала его Трикси и продолжила уже нормально – давайте говорить прямо. Вам нужен лидер. Знамя под которым народ наконец-то «очнется» и устроит вместо множества небольших стычек одну большую кровавую мясорубку. Так?
— Жители Троттингема готовы бороться за свою свободу – с жаром возразил пегас справа от главного – единственного, чем им не хватает – это символа, знака свыше, подтверждающего их будущую победу.
— А разве им не хватит одной только «дефенестрации»? – подняла бровь единорожка – или вы не столь уверены, что вам хватит сил выкинуть ваших «потерявших всякую совесть» собратьев с Верхних кругов? Кстати, чисто техническая проблема: как быть с мэром-то и другими пегасами?
— Никаких проблем: просто связать и в путь – радостно раздалось откуда-то сзади.
Кобылка вновь кивнула, не без злорадства увидев как старший сердито шикнул на излишне говорливого соратника, легко выдавшего ей уже несколько раз ускользающий ответ. Интересно: а они правда несмотря ни на что верят в существование между ними теплых чувств или просто перестраховывались? Впрочем, какая разница?
— Не сомневайтесь: мы справимся со всем, что обещали – с той же подобострастной улыбкой повернулся к ней главарь – в конце концов, на нашей стороне спасительница Твайлайт и сама правда. Народ истомился жить под копытом тиранов и жаждет вернуть себе отнятую свободу…
— А почему его тогда приходится подгонять? – усмехнулась единорожка.
— То были единичные случаи – четко отрапортовал некто слева – тогда народные массы еще не в полной мере осознали свою силу и была необходимость подстегнуть их сознательность. Вам скорее следует быть впечатленной эффективностью наших действий – как-никак именно благодаря им началась сия Славная Революция, вы были освобождены из застенков, а завтра наши пони наконец получат столь давно заслуженную ими справедливую и достойную власть.
— Ну-ну – хмыкнула единорожка – скорей уж это смахивает на обмен шила на мыло.
— Именно – с иронией в голосе снова перехватил инициативу старший – нынешнее правительство колет наш город. Наше же его очистит. Не забывайте, что мы намерены отказаться от многих порочных практик, навязанных в последние годы жителям Троттингема и в первую очередь – противное Твайлайт ссылание несчастных беженцев в…
— Да-да-да – она начала гонять свой бокал по столу – вы выдвигаете лозунг «подземье – только для преступников». Конечно, лучше чем сейчас, но все равно не комильфо. Тем более, что вся нынешняя оппозиция также отправится туда – ведь надо же будет кем-то восполнить вакуум от освобожденных узников, не так ли?
Ответа не последовало. Хотя чего уж там – и так все ясно. Причем со всем.
А она-то думала, будто революции происходят сами по себе.
Волшебница еще раз окинула взглядом собравшуюся перед ней кучку заговорщиков. Вот значит, какое оно — истинное лицо, мозг и хребет народного гнева. Как верно заметил Серый, хотя возможно лишь переводя разлаявшегося Страшилу, «повернутые на власти высокопоставленные идиоты и хапуги, беспринципные настолько, что даже их соратники оказались вынуждены отлучить их от кормушки». Хотя необходимо признать – некоторое из присутствующих действительно имеют моральное право быть недовольными нынешним правительством.
Но в любом случае — толкать собственный народ на кровопролитную гражданскую войну ради частной наживы…
Кобылка фыркнула и покачала головой. А ведь некоторых из них она считала своими братьями по твайлиизму и соратниками в борьбе за правду.
Впрочем надо отдать им должное: действовали заговорщики и правда весьма хитро.
Первой частью плана стали последователи Твайлайт. Проявить себя как близкие друзья и сочувствующие, а лучше прямо внедрится в ряды, выделить и поддержать наиболее радикальных вождей, снабдить информацией и оружием, при появлении удачного случая – например внезапной и таинственной пропаже не дававшей как следует развернуться главы — науськать на правительство.
Вторая еще веселее – раздуть и без того немалое возмущение Первых после удавшегося убийства, протолкнуть наиболее суровые из возможных мер и, пользуясь наличием в своих рядах немалого количества недовольных «силовиков», на практике довести их исполнение уже до полного абсурда и беспредела, дабы уж точно привести народ к нужной кондиции.
Третья очевидна: столкнуть всех лбами и половить рыбку в мутной воде, разумно оставаясь как бы в стороне, дабы в любом случае остаться в выигрыше. Вот только тут у них что-то явно не заладилось: троты, вместо ожидаемой бойни с последующим перераспределение богатств, как-то не проявили особого желания умирать ради Высшего Блага. А пока сохраняется хоть какой-то контроль и порядок, всегда есть шанс найти корни проблемы.
Кобылка опрокинула в себя последние капли предложенного вина.
Причем судя по столь явно выдающей их акции, как ее освобождение, заговорщикам уже вот-вот должны прижечь хвосты. Теперь уже, как говорится, ставки сделаны и карты легли на стол.
Она вздохнула и еще раз оглядела комнату, с тоской сосчитав аж два с половиной десятка «представителей прогрессивной общественности» и всего-навсего трех своих сторонников.
Ведь любому же понятно – рассказав ей все, они лишили своего будущего лидера права на отрицательный ответ. В конце концов, ее отрубленная голова также наверняка сойдет за символ.
Значит, вариант только один – вперед, к морю крови. С песнями.
— Я принимаю ваше предложение – сзади раздался возмущенный вздох.
И аплодисменты.
Страшила, естественно – кто ж еще будет радоваться ее переходу на темную сторону.
— Вы не представляете, как счастлив я это слышать – облегченно выдохнул главный и его свита – впрочем, я никогда и не сомневался в вашем благоразумии и любви к родине…
— Всем стоять! – прервал его громовой голос из-под земли – вы арестованы!
Пол под ногами задрожал…
-
Пыль наконец рассеялась, а обе группы пони опять собрались в кучки и готовились вернуться к мордобитию. Просто пока не могли решиться начать первыми.
Тишину внезапно разрезал хриплый лай.
— Я согласен, на мой взгляд, это тоже провал – отозвался Серый – вместо тихого и спокойного задержания шайки мятежников вот-вот начнется кровавая бойня. Плохо работаете, господин мэр.
— Тебя не спрашивали, предатель – жестко отрезал слегка задетый во время непродолжительной драки пегас.
Откровенно говоря, она разделяла взгляд стадзеров на создавшуюся ситуацию. Крим в этот раз явно что-то не додумал – обваливать целый этаж определенно не выглядит в ее глазах разумной мерой. А может это просто его единороги перестарались? Так или иначе, вряд ли события теперь пойдут в соответствии с его планом. Хотя, с другой стороны, появились новые возможности для переговоров…
— Госпожа Трикси, идите к нам, скорее! – громко прошептал прибежавший с довольно-таки крупным отрядом Томас.
— Ни с места – предупредил глава города – шаг в сторону — и мы откроем огонь.
На их маленькую группку нацелились взведенные арбалеты.
— Господин мэр, сдавайтесь – медовым голосом предложил пришедший в себя старшина бунтовщиков – вы же видите, что вам не победить…
— Молчать! – рявкнул крылатый – вы все арестованы по обвинению в измене Троттингему. Сложите оружие и вам будет даровано справедливое разбирательство.
— Не говорить глупостей – выступил вперед силовик-заговорщик – нас вдвое больше.
— Предатели за пони не считаются – плюнул Крим – как и фанатики – за разумных существ…
Твайлииты было решили оскорбится действием, однако явно не разделяющие уверенности начальника солдаты мэра вновь помахали в ее сторону арбалетами.
-…к тому же, неужели вы думаете что я когда-либо могу позволить вашему плану осуществится? – на обозрение зрителей явилась весьма внушительная сумка – здесь хватит взрывчатки, чтобы похоронить всех. Сдавайтесь.
— А тебе не кажется, что это как-то уж слишком…экстремально? – попыталась было вмешаться в разговор Трикси.
— Вам, как и всем этим охочим до власти мерзавцам никогда этого не понять – оскалился глава города – но я служу Троттингему и если моя смерть является ценой его жизни, то я с радостью заплачу ее.
— Сколько пафоса от негодяя, сперва посмевшего послать на верную смерть, а теперь удерживающего чудом спасшуюся от нее величайшую героиню, самое сердце всего нашего сообщества…- начал было Томас, однако договорить не успел: раздалось громогласное хрюканье, эхом отразившееся от резко отдалившегося в результате последних событий потолка пещеры.
Все от удивления заткнулись.
Звук повторился.
На развалившемся столе в центре залы появился Страшила. Убедившись, что привлек всеобщее внимание, их псих медленно снял маску и широко улыбнулся обеим сторонам конфликта, чем вкупе с рядом непечатных выражений заслужил перенацеливание всего стрелкового оружия в свою сторону.
— Ич груц зие, мейнз думменз барбаренз – он сделал знак Серому.
— Мои уважаемые эквестрийцы…
Короче, их псих решил не терять времени попусту, а прямо расписал всем присутствующим грозящее им скорое нашествие тварей. Хотя судя по его перебранкам с переводчиком, тот выполнял свои обязанности не вполне так, как хотелось оратору. В завершение он порекомендовал немного отдохнувшим за время рассказа враждующим фракциям срочно помирится, вновь вызвав в них агрессию. И, естественно, недоверие…
-…да и вообще, с чего это мы должны тебе верить? – завершил разгромную речь главарь мятежников – у тебя есть хоть какие-нибудь доказательства? Или свидетели
— Я могу подтвердить все…- «им сказанное», чуть было не произнесла Трикси, однако быстро поправилась – вами услышанное.
— Значит тем скорее верным сынам отечества необходимо свергнуть неспособное к отражению атаки и неугодное народу правительство! – мгновенно сменил свою позиции мятежник, на что ему сразу начали кричать опровержения лоялисты, прямо заявлявшие о предвзятости свидетеля.
Снова хрюканье. Затем гавканье.
Серый удивленно переспросил, а потом все же перевел:
— Присутствующая здесь дама и правда является заинтересованной стороной – снова лай – поэтому я хочу обратится к вам, господин мэр…
Тот, все это время молчавший, насторожился:
— Вы ведь уже поняли, откуда…наша уважаемая спутница получила тот золотой плащ, что случайно был ею забыт в вашем кабинете после…особо горячих переговоров – у нее появилось жгучее желание слегка поджарить одного, а лучше сразу всех имеющихся в наличии стадзеров.
— Разумеется — фыркнул пегас – выпросила у одного из своих собратьев по заговору.
— Ну-ну, не говорите глупостей – в тоне Страшилы слышалась искренняя укоризна – ведь их не тринадцать на дюжину. Появление из ниоткуда еще одного плаща члена Совета никак не могло уйти от вашего внимания…
— Она могла его где-то прятать или вообще создать новый – почему-то занервничал крылатый – да и вообще чего ради вы об этом говорите? Разве может быть между накидкой и тварями какая-то связь?
— Ой да ладно вам – усмехнулся оратор – любому понятно, что вы знаете про договор о ненападении, заключенном между городом и Гнездом, залогом которого и был обсуждаемый предмет.
Кобылка приложила копыто к лицу. Псих.
Причем судя по начавшим раздаваться вокруг отзывам, такое же мнение составили о нем и остальные слушатели.
— Идиот – спустя пару минут с презрением вынес очевидный вердикт алый пегас – мне тебя жаль.
Страшила вдруг рассмеялся. Зловеще.
— Что ж, спасибо – приятно знать, что хоть кто-то мне сочувствует. С головой у меня и правда не в порядке – еще одна «обворожительная» улыбка – хотя скажем честно: ты несравненно более несчастная личность – он обвел зал ногой — быть во главе кучки…неблагодарных…неразумных…животных, каждое из которых жаждет урвать себе кусок пирога, абсолютно при этом не заботясь об общем благе. Плюс к тому же невозможность доверяться хоть кому-то и, как вишенка на торте – твари, ни с того ни с сего полезшие на родной город как раз когда местные…жители решили немного поразвлечься. От всего этого небось так едет крыша…
— Я выполняю свой долг – четко проговаривая каждое слово, ответил опустивший голову пегас –к Троттингему не движется никакая армия чудовищ. А ты просто выживший из ума преступник.
Псих снова расхохотался и сделал издевательский поклон. После чего сошел со стола и с важным видом направился к их кучке, где с поклоном предложил ей копыто. Она непонимающе на него глянула, получила в ответ насмешливый взгляд, поколебалась пару мгновений и, не имея собственных идей, все-таки решила подыграть сумасшедшему.
Радостное гавканье.
— Но больше всего я сочувствую тебе по другой причине – они вместе обернулись к аудитории – а именно: ты вынужден приказывать своим солдатам направить оружие на любовь всей своей…
— Она – предательница – полыхнул крылатый – беспринципная злобная стерва, буквально только что согласившаяся убить меня и десятки других пони ради удовлетворения собственных амбиций. И это не говоря еще о продолжавшихся годами издевательствах.
— Ой, да ладно – тебе же это явно нравилось, иначе бы ты бросил ее давным-давно – вот ведь зараза, еще и подмигивает. Хоть бы маску надел – а что же до недавно прозвучавшего согласия на мятеж, то даже такому идиоту, как я, очевидно: она сделала это просто чтобы избежать немедленного превращения из живого символа революции в слегка мертвый.
Это заявление вызвало немалое бурление в рядах оппозиции. Начали раздаваться требования об опровержении «этого безумного бреда» и наверняка только нарочитое прикрытие ее тушкой спасло оратора от практически неизбежной судьбы подушечки для булавок. Она же молчала, ожидая указаний от маньяка – в конце концов, это была его игра.
— Честно говоря, мне жаль, что судьба целого города зависит от столь — Серый сглотнул и осуждающе покосился на оратора – недостойной персоны, как стоящая близ меня кобылка – от проносящихся в голове предположений касательно значения многочисленных непереведенных слов у нее зачесались копыта – справедливость требует от меня казнить ее…
Неожиданный удар плечом, подсечка под ноги и единорожка буквально за секунду оказалась в чрезвычайно невыгодном положении с задранной головой и ножом у горла. Аудитория ахнула. Постояв так пару мгновений, он отпустил ее, легко отбив оплеуху копытом.
— Честно: я бы первым рассмеялся, когда город полный подобных…неразумных личностей – снова куда более длинный оригинал, чем перевод – оказался сметен с лица земли. Однако мне все-таки хочется дать одному несчастному, достойному куда лучшей доли жеребцу возможность получить заслуженное им.
Резкое движение копытом в сторону мэра, заставившее ее взмокнуть под прицелом нескольких десятков чуть было не разрядившихся из-за него арбалетов. Голос, подобный рокоту.
— Ты любишь ее, не так ли? – постарался подстроится под тембр собрата Серый – несмотря ни на что. До конца, который наконец приблизился к нам.
Глава города, отшатнувшийся в момент рывка Страшилы, застыл. Огляделся. Взглянул на нее.
— Да – разнеслось в наступившей тишине.
У нее часто-часто забилось сердце.
— Так в чем же проблема? – усмехнулся оратор – предложи ей выйти за тебя.
Трикси вдруг показалось, будто разговор зашел куда-то не туда.
Судя по реакции Крима — не ей одной.
— Чего?! – крыло задело чей-то арбалет, но, по счастью, стрела улетела вверх и на нее не обратили внимания – СЕЙЧАС?
— Смерть на пороге – зловеще хохотнул урод – когда же еще? Ну же!
— Ты думаешь, я не пытался? – неожиданно страдальчески воскликнул понукаемый жеребец – множество раз, получая в ответ лишь насмешки. Ты хоть представляешь насколько это…
— То есть ты готов убить ее и умереть сам, даже не попытавшись сделать последнюю попытку?! – с презрением в голосе рыкнул сводник – действуй!
— Но-но эт-то ж-же к-как-то…– предполагаемый жених вот-вот взлетит – т-тут все и…у нас…
— Твоя судьба, ее судьба, жизнь всего вашего города зависят от тебя, а ты еще сомневаешься?! – казалось, будто стадзер сейчас извергнет пламя – ради Высшего Блага и самого себя: ГОВОРИ!
Таки поднявшийся на несколько дюймов глава города вдруг резко схлопнул крылья. Склонил голову, будто перед рывком…
— Я люблю тебя, Трикси – твердо сказал Крим, впервые за многие месяцы посмотрев на нее без маски – ты станешь моей женой?
Кобылка, до того момента наблюдавшее все происходящее как некий дикий спектакль, внезапно оказалась в центре всеобщего внимания.
Несколько сотен неотрывно смотрящих на нее глаз, прямо здесь и сейчас ожидающих ее ответа по самому важному решению в жизни.
Ей вдруг стало трудно дышать. На лице мгновенно выступил пот, а ноги задрожали.
Взгляд начал метаться туда-сюда, ища выход и не находя…
— Я…я…- волшебница сглотнула пересохшим горлом -…не знаю…
Зловещая тень позади.
-…мне надо подумать…
Удар по затылку.
-
— А вы, Великая и Могучая Трикси, согласны ли стать женой Кримсон Хорайзона? – слегка подрагивающим голосом спросил у якобы все еще бессознательного тела Серый.
Так, сейчас самое главное. Сконцентрировались.
Вот он немного убирает нож, чтобы кивнуть моей головой, еще чуть-чуть…
— ЕСТЬ! – насильно выдающий ее замуж Страшила оказался подброшен на несколько метров вверх, удачно хрястнувшись головой о небольшой козырек, который по его плану должен был защищать от атаки сверху.
Зрители разразились шумным возгласами, а жених мгновенно приставил к груди распластанного на земле стадзера клинок.
— Слава всему на свете – этот фарс, наконец, закончен – облегченно выдохнул Крим – ты не ранена? Давай лучше сразу пойдем…
— СТОЯТЬ! – она одним рывком оказалась к нему вплотную и схватила за ногу – ты у меня так легко не отделаешься!
Публика резко смолкла.
— Ээээ? – уточнил ошеломленный пегас.
— Пытаешься бросить невесту уже сказав «Да»– погрозила ему копытом волшебница – не выйдет – кобылка потащила ничего не понимающего кавалера обратно к «алтарю», по пути обратившись к открывшему глаза и пытающемуся встать Страшиле – можешь считать себя шафером.
Дойдя до следопыта, волшебница на секунду выпустила мэра и обернулась к остальным:
— По местам – удар копытом с классическими искрами – разойтись в две колонны, продолжать выстукивать музыку, арбалеты к потолку и вместе с единорогами быть готовыми – она ткнула свободным копытом в Серого – повтори вопрос.
Тот было тоже выпучился на нее ничего не понимающими глазами, однако видно жизнь в подземье приучила-так его думать быстрее.
— Согласны ли вы, Великая и Могучая Трикси, стать женой Кримсон Хорайзона? – расплылся в улыбке ее старый друг.
— Да! – со всей отпущенной ей небом твердостью дала ответ кобылка.
Счастливый избранник покачнулся.
— Власть данной мне нашим Создателем, Спасителем и Господином, Единым во множестве лиц всемогущим Богом нарекаю вас мужем и женой. Можете поцеловаться – ее упрашивать не надо.
Вверх взметнулись искры и болты, а разрушенная зала загрохотала аплодисментами.
-
— У вас полсуток – спешно переводил Серый сквозь шум поздравлений – до тех пор никто не посмеет вас побеспокоить…и не приведи Супремат вам все это время просто проспать!
Давящие его со всех сторон сопровождающие зафыркали, но Страшила вновь властно взмахнул копытом и продолжил:
— Нам предстоят великие дела и многое должно свершить, но это часы – только ваши – в первый раз она видит добрую, хотя все равно чуть насмешливую, улыбку на лице этого психа – так что постарайтесь провести их с пользой.
Послышалось еще множество пожеланий, но дверь, опять-таки силами стадзеров, все же закрыли с той стороны и новобрачные остались наедине.
Крим, наконец отпустив ее, медленно дошел до кровати и сел на нее с потерянным видом. А она начала оглядывать помещение, в которое их с таким трудом пропихнули. Серая, невзрачная квартира, простая двуспальная кровать, два прохода – в санузел и кухню. Совсем не то, что Трикси себе представляла.
А они сами?
Супруг в кожанке, с клинком и висящими на перевязи болтами, слегка окровавлен и сильно запорошен каменной крошкой. На ней столь же запыленная накидка, в которой она собиралась всего-навсего сходить в тюрьму и неизвестно откуда появившаяся диадема – видно кто-то из зрителей напялил во время хода свадебной кавалькада. Оба непричесанные, грязные, уставшие…
— Что это было? – неожиданно спросил механическим голосом Крим.
Волшебница ничего не ответила, пытаясь совладать с сумбуром в голове.
— Мы пошли на захват мятежников – тем же тоном продолжил мэр – потолок не выдержал – он смахнул с плеча немного пыли – потом начал говорить иностранец и…- его взгляд переместился к висящему на ноге украшению. Пегас замолчал на пару минут, а когда поднял глаза в них плескался чуть ли не ужас – а…оно…п-правда…произошло?
Кобылка также посмотрела на свое копыто и увидела прямо над ним изящный красно-синий обруч с перламутром и несколькими изумрудами. Надо сказать, хороший вкус у этого неведомого доброжелателя. Впрочем, будь это даже простая деревяшка, ее значимости бы от этого не упала.
Ведь кольцо – лишь внешний символ связавших навеки уз.
Их взгляды встретились.
Широкая улыбка расцвела на ее лице, как в зеркале отразившись на губах жеребца.
Великая и Могучая Трикси радостно взвизгнула и кинулась в объятия своего супруга.