Сказка об Ордене Сумерек. Часть 4. Значимость зверя.

Эта история о том, как пони научились жить в изменившемся мире и захотели достойно отплатить тем, кто его изменил.

Начало.

Предыдущая глава.

Следующая глава.

Дурацкое название «Праздник Возвращения».
Неужели нельзя было придумать что-нибудь более…подходящее? Или, хотя бы хлёсткое?
Биг Мак в очередной раз вздохнул.
И ведь по сути, в этот раз его устраивать нет никакого повода или смысла. Ведь все живы, а он предназначался, чтобы вспомнить как раз тех, кто не вернулся. Вообще, никакой это не праздник, а поминки. А все этот пегас виноват, да будут к нему благосклонны Твайлайт и Принцессы – знал, что выздоровление невозможно и смерть придет за ним в любой момент. Тогда ведь мы противоядия еще не нашли. Нет, чтоб как все нормальные пони принять приличествующий к такому моменту вид и задуматься о вечном. Танцы ему подавай, музыку, угощения с конкурсами.
С начала-то все слезами давились, да на часы поглядывали, но потом втянулись и понеслось. Виновник уже успел скопытится где-то в уголке, а гулянья до утра продолжались. И на следующий день лица у всех такие радостные были, будто и не хоронили только что почти десяток своих сограждан.
Жеребец в раздражении стукнул копытом об землю.
Хватит – кого он пытается обмануть у себя-то в голове? Макинтош как никто другой хочет, чтобы его сограждане были счастливы. Жаждет слышать их смех и видеть на лицах улыбки. Этот несчастный мир и так дает им слишком мало поводов для радости, а тут такое событие: никто не погиб и добыча знатная, не говоря уже об отраженной от Понивилля угрозе.
Дело в том, что…Биг Мак не желает, чтобы его чествовали. Именно заместителя мэра, отвечающего за безопасность Понивилля. Вроде все логично: он раз за разом вел отряды в поход, выискивал кладки, разрабатывал планы, организовывал солдат. Кто ж еще, по идее, более достоин хвалы и уважения?
Но была и другая сторона — это из-за него погибли все эти пони. Не надо увиливать или пытаться разделить вину: мистер Эппл главный, значит на нем и ответственность. Хотя где-то в глубине сознания и была мысль, что потери неизбежны, однако сама его суть отвергала эту идею. Пока они в безопасности, по крайней мере.
Макинтош каждый раз пытался объяснить это мэру, сперва старой, а теперь новой. Впустую. «Народ должен знать своих героев» и «это не твоя вина». Пытался прятаться – его находили и вновь силой возводили на пьедестал почета.
В последний раз ему даже понравилось.
Как же ему потом было стыдно.
Будто предал саму их память.
К тому же этот день был еще и поминовением тех, кто погиб во время Опустошения и Похода…
— Мистер Эппл? – чей-то голос вывел его из задумчивости – простите, конечно, но там идут работы.
Макинтош наконец обратил внимание на цель своего пути и ругнулся. Про себя, естественно.
Едва живой пони в корсете чуть было не вышел за третью стену. Видно ноги сами понесли его по привычному маршруту. Постовые на воротах, разумеется, не посмели останавливать своего начальника и если бы не этот парень, то Биг Мак вполне мог получить бревном по морде или, того хлеще, выйти за последнюю стену. Вот к чему может привести излишняя авторитетность.
— Агась – глаза чисто машинально подметили место разлома на выставленном перед ним копье. Хорошо сделано, но лучше бы все-таки заменили.
Снова тишина. Солдат преданно поедает его глазами и явно думает о нависших над ним карах за неуважение к начальству.
— Молодец, все правильно делаешь – парень едва заметно расслабился – как у вас тут идут дела?
— Все спокойно – отсалютовал охранник. Ишь, как старается. Наверное, из тех, то в поход не ходили – ничего подозрительного обнаружено не было.
— Агась – красный жеребец кивнул, раздумывая, что бы еще такое спросить, а то как-то не солидно получается. К тому же, не зря ведь он сюда пришел – а как идет строительство?
— Точно не знаю – после пары минут тяжкого мыслительного процесса, выразился пегас – вроде нормально, как и вчера.
— А ты, значит, и прошлый день здесь простоял? – прямо-таки медово поинтересовался Биг Мак.
Боец явно занервничал.
— Ну, понимаете ли, друг попросил его подменить…- и так далее в том же духе. Душещипательная история о несчастном, но зверски верном товарище, павшим жертвой таинственной болезни, бла-бла-бла. Ну что ж, пока что, поверим. В этом случае нужно будет сделать выговор только ему самому – вставать уставшим на самый ответственный пост уже преступление.
Вот только дальнейшие расспросы показали, что ситуация несколько хуже.
Что ж, бывало и такое, когда едва нюхнувшие настоящей опасности солдаты вдруг начинали считать себя чем-то лучше других. Хорошо, что вскрылось так рано.
Это надо давить в зародыше.
-
— Все ясно? – мягко закончил офицер армии Эквестрии.
— Так точно! – конечно не в унисон, но прогресс есть и старание на лицо.
Приятно посмотреть на эти местами вспотевшие физиономии. Некоторые дрожат. Видно есть, чего боятся.
— Свободны – пони разбежались в мгновение ока.
Что ж, их стремление как можно быстрее уйти с его глаз вполне понятно. Только ветеран, который, по идее, вообще не должен был здесь находится – в мирное время работал булочником и отрывать его от любимого занятия ради очередного организационного собрания было прямо-таки кощунственно – задержался, чтобы похвалить его речь и посетовать на «теперешнюю молодежь».
Биг Мак только усмехнулся. Как будто когда-то была другая. Помнится, сержант ему рассказывал, как в бытность его новобранцем, их заставляли работать за двоих. Причем ему-то еще не так тяжко доставалось. И продолжалось это аж до первого серьезного похода, в котором особо наглые «старики» таинственным, а порой и явным для всех образом, сгинули. Так всегда бывает – пока мир, пони могут позволить себе быть идиотами и подлецами, а на войне такие долго не живут.
Но эти-то ребята нормальные. Кровь в голову ударила, да и просто обидно им, что пока они в лесу блуждали, другие дома прохлаждались. Ничего – гидра была задавлена в зародыше, ко благу и первых и вторых. Хотя все равно бы у них ничего не получилось: все-таки они не в казармах за тридевять земель, а в Понивилле, где чья-нибудь мама может в любой момент подойти и выяснить отношения. В любом случае осадок бы остался, а теперь, после разговора с ним, граждане как всегда довольные расходятся по домам.
Жеребец удовлетворенно откинулся на своем сиденье и потянулся. Не вышло – корсет помешал. Это неприятное тянущее ощущение сразу напомнило о процедурах, на которые он должен был явится еще два часа назад. Сегодня, вроде, не магические. Бон-Бон будет недовольна…
Стоп. Чего-то он вообще о ней думает?
Потому что она, по идее, ответственна за соблюдение им режима.
А он так ее подводит.
Ну, так иди быстрее.
-
— Ты не подумай, будто я против – хотя чего уж там говорить, касательно опытности у меня конкретные сомнения. Точнее их практическое отсутствие в ее практическом отсутствии – но все-таки, почему сейчас это делаешь ты, а не Док?
— Тебе никто не говорил, что ты параноик? – недовольно отдуваясь, поинтересовалась кобылка. Как будто подслушала его мысли – на правый бок.
— Неоднократно – Биг Мак послушно повернулся – профессиональное заболевание.
— Агась – ее копыта начали обрабатывать новый участок.
— Так я услышу ответ на свой вопрос? – подождав несколько минут, потеребил собеседницу заместитель мэра.
— Агась – с невозмутимым видом отозвалась Бон-Бон, не прекращая работы.
— Ну и?- все-таки хочется узнать.
— А я-то надеялась, что ты задашь вопрос в традиционном стиле – она на мгновение отвлеклась, чтобы вытереть лоб полотенцем и взглянуть на схему – ну, сам понимаешь: «агась» в вопросительном тоне.
— Агась? – послушно спросил Макинтош – а теперь я жду ответа.
— Хорошо-хорошо – устало улыбнулась кобылка – твою бы настойчивость да на доброе дело…не важно. Док нынче немного не в себе. Ну, как всегда, перед праздником.
Жеребец скрипнул зубами от очередного напоминания. Хотя это еще и навело его на мысль, что возможно Бэрри действительно использует для своих настоек лесные трофеи – все-таки должна же быть причина, по которой ее напитки появляются только после возвращения из похода. Впрочем, может она это делает по идейным соображением: в конце концов, не будь тогда в пределах досягаемости ничего спиртного, то она бы и не напилась. Кто знает, как бы все вышло…
— Ай – от неожиданности он вскрикнул – за что?
— Ну, во-первых: все равно бы пришлось, так как это часть процедуры. Я так думаю, во всяком случае – задумчиво отозвалась Бон-Бон, сверяясь с рисунком на стене – а во-вторых: минуту назад ты выпрашивал у меня ответ на вопрос, а как только я начала рассказывать опять погрузился в себя. Неприятно, знаешь ли.
— Значит, кое-кому нужно научиться рассказывать интереснее – ответом был новый рывок, однако на этот раз никаких позорных восклицаний от него не дождались. Впрочем, не стоит больше испытывать судьбу – все. Сдаюсь. Так что же с Доком?
— Да, ничего, в общем-то – с той же опасной задумчивостью поглядывая на его правую ногу, ответила медсестра – ходил тут, качался, приставал ко всем со странными вопросами, а не найдя ни одного пони, которым эти темы были бы интересны, громогласно заявил, что идет к Бэрри Панш за новой порцией обеззараживающей жидкости. Ничего, через пару дней придет в себя, как и прежде. На живот.
— Агась – Биг Мак осторожно повернулся – а что за вопросы?
— Да, ерунда какая-то – отмахнулась Бон-Бон – что-то про формальную этику, ответственность и свободу личности, взаимоотношения общества с государством и тому подобное. Ничего интересного.
— Ну, я бы не был столь…- ему пришлось снова стиснуть зубы, пережидая всплеск боли – а все-таки, разве ты когда-нибудь до этого занималась…массажем, за неимением лучшего слова?
— Нет, но разве это так важно? – медовым голосом пропела медсестра, дергая его и с другой стороны – уже не раз видела, как это делают другие. Ничего сложного. Я из тебя сделаю конфетку.
— Агась. Так вот, стало быть, что там было кроме сахара…- жеребец чуть не взвыл, а она, ничтоже сумняшеся, сверилась с висящей на стене схемой, провела еще несколько раз копытами вдоль хребта и завершила сеанс хлестким шлепком по крупу – вставайте, пациент.
Когда красный как рак Биг Мак поднялся, его взору предстала в той же мере румяная Бон-Бон. Ситуацию нужно как-то выруливать.
— Что на обед?
-
— Значит, Арчер никогда не получит возможность служить в страже. Просто потому, что она кобыла и стреляет из неиспользуемого в армии лука, а ее желание – просто глупая мечта так и не вышедшего из детства подростка – чуть ли не прошипела медсестра – я правильно все поняла?
— Агась – мрачно ответил Биг Мак.
Надо было заранее договариваться не говорить об этом «деле Арчер». Хотя, скорее всего, все равно бы не помогло: Бон-Бон явно зациклилась на нем. Вполне вероятно, что это какой-то девчачий заговор. Обидно.
— Это столь же верно, как тот факт, что Страшила – маньяк, который, конечно, обладает многими полезными навыками и мог бы быть полезен, если бы не опасность самого нахождения рядом с ним. Этому не имеющему ничего святого монстру нет места в Понивилле – взгляд мог бы прожечь стену – так?
— Агась – если существует «злой способ» поглощения сена, то Макинтош наверняка его сейчас и демонстрирует. С чего вообще они начали разговаривать об этом иностранце?
— Все это зиждется на твоем непогрешимом знании всего на свете и опыте поколений – что-то в этих хитро сощуренных глазах его беспокоило — твое мнение совершенно и неизменно.
— Агась – уже осторожней подтвердил заместитель мэра, доедая предоставленный ему вне расписания обед.
— Отлично – в мгновение ока лицо из хищного стало традиционно ироничным, а во взгляде зажглись искорки – как я вижу, ваш прием пищи закончен. Пройдемте, гражданин.
Она потащила его на второй этаж, даже не позаботившись убраться. Очень нетипичное для нее поведение. Впрочем, место, в которое его затащили, также выглядело очень подозрительным. В первую очередь – своей абсолютной непримечательностью. Обычная комната в госпитале. Пустая. Кровать застелена, окно открыто.
Как только они вошли, Бон-Бон закрыла дверь и осторожно направилась к постели. В голове только-только начали формироваться параноидальные мысли касательно ее намерений, когда она приподняла этот довольно-таки увесистый предмет обстановки и тихо сдвинула в бок. В полу была дыра.
Кобылка посмотрела в нее и усмехнулся. Затем повернулась к ничего не понимающему жеребцу, приложила копыто к губам, подмигнула и кивком подозвала присоединится.
Внизу была еще одна обычная комната. Только менее аккуратная, так как в ней определенно кто-то жил. Биг Мак оглянулся на свою спутницу и попытался показать ей, что думает о подглядывании. Ответом была ироничная улыбка и напоминание о чуть не ежедневном подслушивании разговоров у детской площадки. Как-то слишком часто он в последнее время краснеет.
Так что пришлось-таки ему потеснить кобылку и встать так, чтобы увидеть обитателя нижней комнаты.
Страшила. Что ж, этого можно было ожидать.
А вот его занятия в данный момент – вряд ли.
Честно говоря, сначала заместитель мэра не поверил своим глазам, хотя мозг сразу указал на высокую вероятность происходящего, так как оно отлично объясняло доносившиеся снизу звуки. В конце концов, двум-то органам чувств он вполне может доверять. Однако тяжело поверить в то, что идет в разрез со сложившейся картиной мира.
Дело в том, что иностранец был не один.
И вел себя совершенно иным образом, чем обычно.
Конечно, сверху через дырку точно не скажешь, однако если бы кто попросил его охарактеризовать действия Страшилы одним словом, то это было бы «нежность».

— Откуда там вообще взялась эта животина? – шепотом поинтересовался Биг Мак, убедившись в бесперспективности передачи вопроса невербальным путем – кто-то принес?
Кобылка покачала головой и указала на окно в их комнате. Разумеется.
Он еще раз, пристальнее, всмотрелся в объект.
Обычная сильно побитая жизнью кошка, трехцветная, что указывает на явно неблагородное происхождение. Скорее всего, перед ним «коренная» понивиллька – вряд ли кто-то из вновь приехавших захотел бы тащить с собой такую образину. Во время первой войны домашние животные чувствовали приближение тварей, но если собаки лишь плотнее прижимались к не уехавшим вовремя хозяевам, да жалобно скулили, то эти измельчавшие тигры достаточно быстро взяли свою судьбу в собственные лапы.
То есть, просто сбежали. Именно так: ко времени полной эвакуации, во всем городе не было ни одного члена кошачьего семейства, хотя по идее, их-то должно было быть вдвое больше, чем пони – ведь оставшиеся упрямцы были, в основном, стариками, а представители этой категории населения любят кошек как никто другой.
Впрочем, в эту аксиому надо бы внести поправку, так как обитающий этажом ниже жеребец вряд ли может быть отнесен к потенциальным клиентам дома престарелых. И судя по всему, дикий и совершенно неприглядный вид конкретно этого зверя его нисколько не волнует. Откровенно говоря, Биг Мак удивился, увидев столь ободранную животину в Понивилле, хотя вполне может быть, что он и раньше видел подобных ей или даже эту самую кошку – просто не обращал внимания. Все-таки они официально не считаются чем-то опасным. Вот так и бегают неведомо откуда взявшиеся дезертиры, вернувшиеся на старое место кормежки, только когда опасность уже миновала и внезапно не обнаружившие заботившихся о них пони на месте.
Макинтош вдруг поймал себя на мысли, что как-то уж очень негативно относится к кошачьим. Это ведь просто животные, которые вряд ли могут быть сочтены предателями – они просто следуют своим инстинктам. К тому же, эти комки шерсти скорее заслуживают уважения за свое успешное выживание во время прохождения тварей, так как дети Создателя зачастую не оставляли после себя ничего живого, включая леса. Нет, она не придавались бессмысленному разрушению. Просто ели. Порой даже мох с камней. Лучше не думать об этом.
Да и вернулись кошки в Понивилль отнюдь не как просители. Скорее подобно завоевателям или, по крайней мере, как шпионы. Одичали совсем – сперва все как один держались от вернувшихся горожан на порядочном расстоянии, а на любые попытки пообщаться поближе отвечали демонстрацией клыков и когтей. Увы, жеребята не склонны понимать намеков, поэтому в определенный момент еще старый мэр подняла проблему этих надоедливых зверей на повестку дня.
От уничтожения их спасли крысы с мышами, которые уже с первым урожаем начали портить кровь разумным обитателя городка, а прирученных истребителей грызунов категорически не хватало. Так что, после некоторых медицинских процедур, их оставили в покое. Большую часть со временем разобрали по домам – сложно остаться диким и необузданным, когда тебе предлагают столько вкусностей.
Можно сказать, что один раз эти животные даже спасли город: тогда набежало великое множество мелких – втрое меньше теперешней «гусеницы» — тварей, которые были на редкость кусачи, а место укуса болело потом несколько часов. Мечом или копьем бороться с ними было бессмысленно, жечь что-либо в городе не представлялось возможным, обычные средства от насекомых, естественно, не помогали.
Добавьте еще в картину способность мелких чудовищ без проблем лазать по стенам, не тонуть в воде, спокойно относится к высоте и вы получите всю панораму опустившейся на Понивилль трагедии. А вот кошкам сложившееся положение пришлось явно по вкусу и они устроили наглым вторженцам локальный геноцид. Нет, пушистые машины для убийства никого не ели, но вряд ли тварям было от этого легче. В итоге, при посильной поддержке пони, очередная пакость леса была отбита.
После проявленного героизма была как-то неудобно выгонять так и не расставшихся со свободой животных, поэтому их просто оставили без внимания. Судя по отсутствию ошейника, это одна из них. Почти спокойно дает себя гладить уже явно познакомившейся с ее когтями ноге и даже кажется, мурчит при этом. А обладатель конечности, неслабо окровавленный, улыбается с совершенно несвойственным ему видом.
Удивительно. Ни разу за все время их знакомства Страшила так не выглядел.
Ни тебе, понимаешь, злобы ни привычной в мирном состоянии мрачности.
Просто искренне радующийся жизни пони.
Зрелище прямо-таки завораживало.
-
— Ну и где твой монстр теперь? – вывел его из прострации шепот Бон-Бон.
От неожиданности Биг Мак дернулся и чуть не ударил головой ей в челюсть.
Она жестами показала, что пора бы уже и честь знать. Да и откровенно говоря, ничего особо интересного в дырке не демонстрировалось: иностранец просто продолжал гладить кошку, имея при этом удивительно расслабленное выражение лица. Приятно конечно видеть такое умиротворение, однако ему действительно пора завязывать.
Бесшумно поставив кровать на место, он тихо проследовал за медсестрой из комнаты.
— Ну как? – ехидно поинтересовалась она, едва закрыв дверь – комментарии, надеюсь, будут?
— Кошка больно драная – после некоторого раздумья отозвался Биг Мак, направляясь в сторону своей палаты.
— Глубокомысленно – одобрила Бон-Бон, уже привычно семеня сбоку – а еще?
В этот раз тишина была подольше.
— Дыру сама делала?
Раздавшийся тяжелый вздох доставил Макинтошу немалое удовольствие.
— Нет, она там уже давно – уже самой двери кобылка вдруг преградила ему путь и выжидающе посмотрела прямо в глаза – скажи, ты ведь не против поделиться со мной своим мнением?
Биг Мак понял, что это провал. Один из тех самых случаев, когда ответ в итоге одинаков, скажи ты «неа» или «агась». Но выход есть всегда.
— Без комментариев – он быстро обошел явно пораженную его остроумием медсестру и прошмыгнул в свою комнату, закрыв дверь.
Ломится в нее никто, по счастью, не стал.
Еще даже не закатный свет солнца, а также до сих пор непривычное тянущее ощущение корсета достаточно скоро показали ему всю безнадежность ситуации, в которую он сам себя только что загнал. Когда Макинтош капитулировал и самостоятельно открыл свою единственную защиту от внешнего мира, Бон-Бон стояла во всеоружии: шапочка надета, платье оправлено, донельзя ехидная улыбка — на губах.
Понурившемуся жеребцу ничего не оставалось, кроме как сделать приглашающий жест внутрь. Войдя, она сразу закрыла дверь, отрезав ему последний путь к отступлению. После чего спокойно проследовала к его кровати.
— Почему бы вам не присесть? – она хлопнула по месту рядом с собой.
Биг Мак страдальчески посмотрел на нее исподлобья и занял место напротив, сев прямо на полу – в корсете ему требовалось куда больше места, а изогнуться получалось значительно меньше.
— Ой, прости, я совсем забыла – с нее мгновенно слетела вся спесь, а сама медсестра столь же оперативно освободила кровать – вот, пожалуйста, ложись.
Надо сказать, что эта перемена пришлось ему по нраву. Еще как.
— Не стоит, я лучше здесь посижу – улыбнулся Биг Мак – тогда тебе рано или поздно станет стыдно, что ты заставляешь несчастного, больного жеребца столько времени сидеть на полу ради каких-то глупых, никому не нужных вопросов.
— Ну-ну – хмыкнула кобылка, частично возвращая себе ехидное выражение и вновь усаживаясь на кровать – итак, я жажду услышать ваши комментарии.
— Повторяться можно? – попытался он выиграть себе немного времени на построение логических цепочек, однако суровое качание головой пресекло эту попытку – а попросить помощь у зрителей?
— Валяй, проси – ухмыльнулась допрашивающая.
— Скажи, а давно он так? – тьфу ты, вместо выработки стратегии внимание совершенно не к месту перешло на разглядывание собеседницы.
— Не знаю. К тому моменту, как мне об этом рассказала коллега – вновь нотка гордости – он уже вполне целенаправленно приманивал этого дикого зверя своим рационом и даже явно успел поближе пообщаться с ее когтями. Забавно – всего-то позавчера едва шевелился, а как увидел этот клок меха, так чуть с постели не встал. Вот что кошка животворящая делает – копыто было поднято вверх с небольшим опозданием, но впечатления это не испортило.
— А как у них все это происходило? – вопрос какой-то двусмысленный получился, лучше уточнить – в смысле, она же дикая, а он ее уже гладит.
— Ну, откровенно говоря, не такая уж она была и неприрученная – почему-то слегка смущенно отозвалась Бон-Бон – так-то я ее и раньше видела, подкармливала даже, пока Док не видит. Вот только домой брать столь…непрезентабельную кошару мне не хотелось. Как и всем остальным, судя по всему.
Ну и чего тут стыдится?
У этой зверюги, судя по обилию ран на пациенте, характер далеко не сахарный, да и вешний вид легче всего описать как «истрепанный и грязный клок шерсти».
Кому такое даже трогать захочется?
Разве что столь же уродливому и неуравновешенному пони.
— Скажи, а…
— Помощь зрителей официально закончилась — перебила она Макинтоша – я жду выводов.
И пристально уставилась на него, явно показывая свою заинтересованность в его мнении. Вот только сказать-то нечего: он все это время пялился на ее медицинскую форму. Что ж, правда – лучшая политика.
— Тебе очень идет этот халат – выдал он уже давно маячившую мысль.
Бон-Бон чисто машинально поправила упомянутый предмет одежды, при этом не сводя с него недоуменного взгляда. Наконец она хихикнула и патетичным тоном произнесла:
— Великая истина открылась мне сегодня – копыто вновь устремилось вверх – чтобы услышать от жеребца комплимент касательно твоей внешности необходимо всего-навсего припереть его к стенке более серьезной проблемой.
— Воистину, тебя ныне настигло просветленье – приличествующим моменту голосом поддержал Биг Мак – а теперь ты, быть может, покинешь меня, дабы нести свет сего тайного знания другим?
В наступившей тишине кобылка осторожно соскользнула с постели.
— Признаю, это был одна из самых изящных попыток отшить кобылу из всех, что когда-либо слышала – немного грустно улыбнулась собеседница – давно пора было догадаться, что мое общество тебе неприятно…
— Что ты, напротив – оно мне весьма по нраву – поспешил развеять эту иллюзию заместитель мэра – просто не в тот момент, когда ты с такой настойчивость пытаешься вырвать из меня столь интересующие тебя сведения.
— Что ж, ладно – на ее лице вновь появилась ирония – но хотя бы скажи, почему тебе так тяжело дать мне, на мой взгляд, очевидный ответ?
Снова молчание. Слишком долгое – улыбка на ее лице опять начала исчезать.
— Видишь ли, для меня все далеко не так просто – наконец со вздохом выдал Биг Мак – мне всегда было очень тяжело менять собственное мнение о чем-либо, тем более негативное и устоявшееся. Этот новый мир не часто заставляет так делать. Обычно все наоборот. Мне нужно время, чтобы все обдумать.
— Что ж, в таком случае не буду тебя торопить – она ласково улыбнулась и потянулась е нему.
Сперва казалось, что копыто движется к лицу, однако затем его траектория изменилась и в итоге оно просто похлопало его по плечу. Биг Мак почувствовал смутное разочарование.
-
Он наконец нашел эту палату.
Проблема была в том, что Макинтош по старой памяти искал охранника у входа, которого в этот раз, естественно, не было – ведь его никто не ставил. Заместитель два раза обошел весь госпиталь, тем самым вызвав у работавшей в кухне Бон-Бон легкое беспокойство. Однако ничто, даже он сам, не способно сдержать его, когда Биг Мак придумал какой-нибудь план. В итоге искомая дверь была найдена. Вот только касательно дальнейших действий вроде было несколько вариантов, которые вылетели у него из головы за время раздраженного поиска пропавшей комнаты.
Причем злость на свою глупость никуда не ушла. Она и сподвигла главного по безопасности не тратить время на вспоминание ранее построенные пути диалога, а просто открыть дверь. Даже без стука. Впрочем, вряд ли он бы ему помог. Эта зверюга мгновенно взвилась и подскочила к окну, по пути оставив очередную партию царапин на гладящей ее ноге. Уже находясь на безопасном расстоянии она выгнулась и зашипела на присутствовавших в комнате пони. После чего удалилась, гордо подняв местами лысый хвост.
Вот скотина.
Вполне естественно, что после такого начала никакой положительной реакции от пациента ожидать не приходилось. Однако иностранец в который раз удивил Биг Мака: дружелюбно кивнул ему и начал обрабатывать свои раны с помощью заботливо оставленной на столике рядом баночки. Спокойно, размеренно, умиротворенно.
— Эм…привет? – Макинтош вспомнил, зачем пришел и попытался завязать диалог.
Новый кивок и больше ничего.
— Просто зашел спросить, как у тебя дела – он, не спросив разрешения, сел напротив кровати.
Недоуменный взгляд.
— Ты хорошо себя чувствуешь? Здоров ли? – не самый умный вопрос.
Пожатие плечами, неуверенный кивок, возврат к предыдущим действиям.
— Агась – все-таки неудобно с ним разговаривать – это хорошо.
Биг Мак замолчал, решив дать «собеседнику» возможность закончить обработку ран. Чтобы как-то скоротать время, начал оглядывать комнату. Все как наверху, только видно, что используется. Личных вещей не видно, кроме одежды, которая уже на нем, несмотря на его лежание в кровати. Ну, при таком-то уродстве комплексы вполне естественны: ожог на пол тела – это тебе не вскочивший на губе прыщик.
Объект наконец закончил и, уставившись на посетителя, что-то прогавкал с довольно-таки мирной усмешкой. Пора начинать.
— Я тут слышал, будто ты любишь кошек – Макинтош указал на окошко.
Улыбка стала шире и пришелец энергично кивнул.
— Агась – мысли опять вылетели из головы – а почему?
Целая пантомима, включающая в себя сцены поглаживания, жалкую попытку имитации мурлыканья, изображение грызуна с последующим самосъедением и прочие общеизвестные факты.
— И все? – уже всерьез заинтересовался Биг Мак. Такие обычные критерии как-то совсем уж не вязались с образом Страшилы.
Тот усмехнулся, покачал головой и уже начал что-то показывать, но почти сразу опустил копыта и надолго задумался. Наконец он взял свечу, стоящую на столике рядом и зажег. Затем показал на огонь, указал на себя и изобразил копытами нечто большое.
— Ты хочешь большого огня? – удивленно уточнил заместитель мэра.
Иностранец скривился повторил предыдущие жесты, после чего задул свечу и прижал ее к своей груди, еще раз показал нечто большое и как бы язычки пламени.
— Ты горишь внутри? – высказал предположение посетитель, на что последовал энергичный кивок.
Лицо лежащего приняло зверское выражение, его мышцы напряглись, а копыта начали молотить воздух, как будто избивая кого-то, а затем была повторена часть с огнем.
— Ты хочешь кого-то побить? – снова подбородок к шее, хотя и не так уверенно.
Теперь копыта двигались будто втыкали что-то в пространство и кидали.
— Убить? – утвердительно кивнул Биг Мак и «собеседник» повторил его жест.
Потом были еще надрезы со смехом, дерганные движения, изображение, будто кто-то вопит…
Проще говоря, внутри их гостя жила жажда причинять окружающим боль и смерть. Он сам ее осознавал.
— Ну а при чем тут кошки? – поинтересовался главный по безопасности.
Еще одна усмешка, более добрая и попытка изобразить нечто еще более непонятное. Страшила поднял правую ногу и скорчил страшное лицо, изобразил рык и чей-то жалобный писк. На левую он «мило» улыбнулся и замурчал. Затем развел копыта и с легким щелчком свел их обратно. Потом были движения как-будто он набирал воду и гасил ею извивающуюся у груди конечность.
— Они тушат твой «огонь»? – пришлось повторить попроще, тогда он кивнул – просто благодаря своей противоречивости?
Нечто вроде кивка-покачивания. Вероятно, это значит «отчасти». Парень снова задумался, однако в этот момент их беседу прервали – пришла медсестра для проведения процедур.
Он обещал зайти еще.

Биг Мак вышел из госпиталя в глубокой задумчивости.
Чисто машинально взглянул на небо и отметил про себя, что «обедал» чересчур долго – возвращаться придется уже через несколько часов. То есть, провести рекогносцировку и закрепляющую эффект воспитательную работу не удастся. Что ж, не последний день живет. Тем более, что необходимо признать – этот странный «разговор» вполне оправдывал затраченное на него время.
Огонь в груди.
Кто-кто, а Макинтош мог это понять. Его самого как-будто жгло изнутри как минимум дважды: после объявления о капитуляции и когда умерла Черили. В первый раз он не смог присоединиться к Сопротивлению – необходимо было время, чтобы зажили раны и жеребец научился жить лишь с половиной кругозора. Тогда пламя погасили заботой и нежностью, зато в следующий раз…
Биг Мак чуть не погиб и едва не затащил с собой в могилу соратников, а значит – и весь Понивилль. Та экспедиция в лес была настоящим преступлением против его сограждан. Ни подготовки, ни плана, ни запасов. Даже ясной цели и той не было. Они хотели отомстить и ничего более. Слава Твайлайт, что среди них нашлись те, кто не позволил ненависти поглотить сознание. Эти пони были храбры вдвойне и доказали это также дважды: сперва, когда отважились не бросить солдат, обезумевших от гибели близких и затеявших самоубийственный поход. А во второй раз – при их паническом бегстве.
Очередной тяжелый вздох. Этот огонь удалось погасить, да и то не до конца, лишь кровью его друзей, пролитых, чтобы он выжил. В тот момент Биг Мак, стоя на краю проклятого леса в окружении таких же трусов и уже не слыша криков оставшихся позади, обещал, что не отбросит их жертву и будет жить если не ради себя, то на благо Понивилля. Многие из бежавших также дали эту клятву. Хотя бы для того, чтобы память о погибших осталась в будущих поколениях.
Макинтош вдруг усмехнулся: и почему им тогда не встретилось ни одной кошки? Десятки жизней были бы спасены, появись перед ними хоть одна из этих мелких тварей и загаси пламя внутри.
Он насмешливо покачал головой, представив себе колонну обвешанных оружием и почти свихнувшихся от жажды крови понивилльцев, с умиленными лицами останавливающихся перед ободранным представителем семейства кошачьих. Обнимашки, сюсюканье и художественное расчесывание гривы копьями прилагаются.
Все-таки этот парень – псих. Нашел себе, понимаешь, огнетушитель. Впрочем, его душевное состояние и раньше было очевидно, однако нужно признать, что Страшила все-таки не настолько повернутый на насилии маньяк, каким его все представляют. После кошкотерапии перед Макинтошем был вполне вменяемый и, откровенно говоря, даже приятный собеседник. Вот только надолго ли хватит этого заряда умиротворенности? Да и можно ли ему доверять?
Искренне сомневаюсь, что природу можно изменить всего лишь один раз пообщавшись с измельчавшим тигром.
— Приветствую вас, мистер Эппл – раздалось откуда-то сбоку – не могли бы вы уделить мне немного своего драгоценного времени?
Биг Мак дернулся и огляделся.
О Луна! Да что ж с ним такое происходит – скоро вообще начнет реальность игнорировать.
— Слушаю вас, мисс главный алхимик – обернулся он к Бэрри.
— Замечательно – она улыбнулась – мне нужна ваша помощь.
— Грубая мужская сила? – поднял брови Биг Мак – или экспертиза?
— Второе, естественно – она легонько похлопала его по корсету.
-
Раздался громкий хруст и сразу за ним – победный клич Колгейт:
— Дорогу дантистам!
Он наконец отвлекл Биг Мака от бессмысленного созерцания. Ассистент успешно вырвала последний на сегодня шип, пусть он и занял у нее втрое больше времени, чем все остальные. Эти странные, чрезвычайно прочные органические образования по большей части пойдут на продажу – ну не умеют понивилльцы их обрабатывать. Жалкая кучка остающихся в городе будет работать как клинья.
Забавно, а почему это ему прежде не приходила в голову мысль об использовании их в качестве оружия? Нет, баллисты-то уже давно частично тварные, но почему бы не прицепить, например, когти в качестве наконечников для копий? Ах да, святотатство.
Ужас, одним словом.
Надо всем рассказать, до чего довел Понивилль этот фигляр Б М Эппл.
Срочно поговорить с кузнецом. Наверняка будут какие-нибудь дополнительные проблемы, а этот энтузиаст как пить дать уже пытался учудить нечто подобное и сможет указать на подводные камни…
— Только посмотрите на него – раздался недовольный голос Бэрри – стоит мне только отойти, как он уже на мою ассистентку заглядывается! Смотри – ведь все Бон-Бон расскажу.
Ему стоило немалых усилий повернуться медленно и задать вопрос спокойно:
— А при чем тут она?
Сиреневая кобылка ехидно улыбнулась:
— Ой, да ни при чем, просто так вспомнила – дабы лишний раз продемонстрировать чистоту своих намерений она развела копытами в стороны – только и ты не забывай, что Колгейт уже не первый год замужем, в отличие от меня.
— Агась, значит Док где-то поблизости – не менее язвительно констатировал заместитель мэра – не покажешь, а то мне надо перекинуться с ним парой слов?
— Можно, после того, как услышу результаты экспертизы – подмигнула ему главный алхимик.
— Справедливо – кивнул Биг Мак и постарался объяснить свои домыслы касательно способов отделения «жира» от «кожи». Так-то Бэрри и сама отлично их знает, но эта тварь почему-то не хотела делится с победителями своими богатствами. У них вечно было что-то новое, пусть обычно и почти незаметное. Чудовища развиваются очень быстро и для эффективного понимания и использования этих изменений требовались совокупные знания всех имеющих с ними дело понивилльцев. Так что наличие здесь Дока наверняка связано не только с настойками. А вот Макинтоша, судя по всему, позвали напрасно.
— Добрый вечер, мистер Эппл – поприветствовал его почти трезвый врач, поднявшись от заваленного обрезками тел стола – я слышал, вам от меня что-то нужно?
-- Откровенно говоря, мне просто хотелось сбежать не роняя своего авторитета, сколь бы незначителен он не был – честно признался заместитель мэра – ну а заодно ответить Бэрри той же монетой.
— Не понял – сделал удивленное лицо единорог.
Какое-то время они обменивались недоуменными взглядами, пока доктор наконец не отвернулся. Кажется, он даже порозовел.
— Раз у вас нет ко мне вопросов, то вынужден откланяться – Док обернулся к столу.
— Да нет от чего же, вопросы есть – Стэйбл выжидающе уставился на него – когда свадьба?
Еще одна пауза, только теперь Биг Мак широко улыбался, а его собеседник сильно хмурился. В этот раз первым сдался провокатор.
— Без шуток: рано или поздно, но тебе придется-таки что-то решать – не оборачиваясь, промолвил заместитель мэра – и мой тебе совет: лучше рано, а то потом может быть действительно поздно.
— Голос опыта, не иначе – глухо отозвался единорог – все?
— Нет, раз уж я и так тебя отвлек, то мне надо еще пару вопросов у тебя выяснить – уже нормально произнес красный жеребец – по поводу добычи и раненных…
-
Ладно, в конце концов, вечер прошел не совсем бессмысленно. Хотя, если бы не подкалывал Дока, то удалось бы сделать еще больше. Впрочем, и без того все уже, в принципе, схвачено. Из прямых обязанностей осталась только рутина да еще одна вдохновляющая речь для полного уничтожения внеслужебных отношений на службе. По крайней мере, до следующего раза. На стройке он не нужен, ибо там работы немного и требуются исключительно специалисты. Так что он может со спокойной душой долечиваться – это время, между рейдом за яйцами и сезоном, всегда было чем-то вроде отпуска, который Макинтош обычно проводил за планированием и подготовкой обмундирования и оборудования. Кстати…
— Поздравляю с наступающим праздником! – раздалось снизу и в поле зрения вошел какой-то очень знакомый жеребенок.
Макинтош с трудом удержался, чтобы не скривится или не выдать свой фирменный тяжелый вздох. Все-таки детеныш поздравил его от чистого сердца. Да и «агасем» тут не отделаешься.
— Спасибо – максимально вежливая улыбка.
— Можно сделать вам подарок? – из неведомых глубин на свет явился маленький, по его меркам, но все же довольно симпатичный букетик – я, конечно, понимаю, что еще рано, но если буду держать их до праздника, то они засохнут.
Железная логика.
— А почему ты вообще…я хотел сказать, спасибо, очень приятно – красный жеребец осторожно принял подношение. Глаза малыша аж засветились, а из-за угла донеслось хихиканье.
В голове Биг Мака зашевелилось подозрение.
— Если вам самому они не понадобятся, то вы всегда сможете подарить их вашей «очень особенной пони» — с трудом из-за пробивающегося смеха заявил жеребенок и поспешил доложить своим товарищам об успехе операции.
Он почесал затылок: и что это было?
Видно новое поколение детишек хочет продолжить славную традицию форсирования отношений взрослых. Вот только с кем его пытаются свести на этот раз? Впрочем, ответ, скорее всего, очевиден – слухи ходят уже достаточно давно, а тот факт, что именно она ухаживает за ним в госпитале, наверняка сделал их «официально подтвержденными». Ну что ж, пусть болтают – все равно с этим ничего не сделать. Однако не стоит давать им лишних поводов.
Главный по безопасности испытующе посмотрел на букет. Придраться, вроде бы, не к чему: сделан старательно и со вкусом – видно в заговоре против него участвуют еще и девчонки. Стебли не оборваны, а подрезаны, ленточка приличная. И что мне с ним делать?
Может, подарить начальству? Мэр наверняка будет рада, тем более, что с тех пор, как она стала главой города, все как-то резко перестали видеть в ней кобылку. Во всяком случае, ему так кажется.
Ноги уже было направились в сторону мэрии, когда он вспомнил о чрезвычайно малой вероятности ее нахождения там. Во-первых: уже вечер, ну а во-вторых: его начальница сейчас наверняка бегает по всему городу, чтобы подготовить идеальное празднование. Конечно, нынче это сделать куда легче, чем десять лет назад – народу стало куда меньше, да к тому же он на порядок организованней. Просто склонность к перфекционизму как всегда помешает ей пойти на компромисс, а лучшее, как известно – враг хорошего.
Ладно, оставим все эти проблемы на ее совести. В любом случае получится здорово, а уж насколько не так важно. Правда очень хотелось бы, чтобы мадам мэр вновь приняла личное участие в музыкальном сопровождении – все-таки в последнее время ей не часто удавалось отдавать дань своему призванию, а такой талант никак нельзя зарывать в землю. Пусть даже и не все его понимают.
Может тогда преподнести этот букет Бэрри? Она порадуется, а заодно и Дока подстегнуть. Хотя нет – наш главный алхимик никогда не была особа падка на подобные подарки, а единорог может и обидеться, что чревато. Особенно когда сам лежишь в его госпитале.
Да и вообще, преподносить такие подарки «чьей-то» кобылке не стоит, как минимум из мужской солидарности – сразу пойдут упреки своему жеребцу в стиле «ты мне ничего не даришь, а вот…». Причем даже если нет, то любой приличный представитель сильного пола наверняка все равно ощутит нечто подобное. Значит, Колгейт также отпадает.
Арчер решит, будто я пытаюсь от нее откупится. Или заглаживаю вину. А может напротив – намекаю, чего хочу за свое согласие…
Биг Мак поморщился. Не дай Луна прослыть таким уродом.
Не вариант.
Забавно, какой это оказывается тяжелый труд – найти получателя для цветов. Выбрасывать – глупо, у себя оставить – бессмысленно.
В мозгу выкристаллизовался единственно верный вариант, а в груди появилось ощущение, будто он опять бросается в пролом.
Пусть говорят, что хотят.
-
Кошка злобно посмотрела на него, зашипела и прыгнула в окно. Хозяин комнаты, видимо в данный конкретный момент как раз приманивавший эту неблагодарную скотину, уставился на незваного гостя с почти тем же выражением и что-то пролаял на своем языке. Визит начался явно хуже предыдущего. Хотя в этот раз он, по крайней мере, постучал.
Какое-то время стояло напряженное молчание. Чтобы как-то разрядить обстановку, Биг-Мак сделал очередную глупость – предложил Страшиле цветы. Увы, сразу вручить Бон-Бон букет не удалось – он просто не знал, где она обретается, а бесцельно ходить по госпиталю с этим подарком чревато возможностью быть неверно понятым. Так что в итоге, вместо вполне разумного оставления злосчастных растений в своей комнате, заместитель мэра с чего-то решил сперва зайти на беседу к иностранцу.
Впрочем, вполне вероятно, что сей акт был не таким уж неразумным: взгляд пришельца из откровенно раздраженного стал удивленным, а затем – насмешливым. Новые гавки были уже не столь неприветливо. По звучанию можно было предположить, что он сказал нечто скабрезное, хотя может это просто так показалось. В итоге, иноземец так и не принял дар.
Надо признать: заместитель мэра был ему за это слегка благодарен, так как уже твердо вознамерился преподнести подарок Бон-Бон и посмотреть на ее реакцию.
Однако сначала нужно расставить все точки над «i» с нашим фанатом кошек.
Макинтош вновь без спроса уселся напротив кровати и приступил к диалогу:
— В прошлый раз нам не дали договорить – лучше начать с того, на что он наверняка ответит – так в чем же последняя причина твоей любви к кошкам?
«Собеседник» поднял глаза к потолку, затем снова раздраженно взглянул на гостя, гавкнул пару раз, делал отцепляющие движения и кривился. Короче, демонстрировал то, как Биг Мак его достал. Нормальное поведение Страшилы – видимо кошкотерапия действует все-таки не очень долго. Достаточно скоро он понял, что посетитель без ответов уходить не намерен и задумался.
Наконец пришелец обвел вокруг себя копытом, потом отдельно показал на Биг Мака и видневшегося в окне пегаса, еще раз сделал круг. Выдал зверское лицо, что при его физиономии весьма просто, перевернулся на бок и осуществил рывок будто втыкает себе что-то в спину.
— Ты считаешь, что мы хотим тебе зла? – упавшим голосом поинтересовался главный по безопасности.
Полукивок.
Копыто на него, еще одно «не уверен».
Второе протянулось под первое и подергалось там, затем оба изобразили, как что-то стекает из носа, после чего правое было приложено к голове. Перерыв. Они оба вертятся вдоль головы. Злобный кивок.
Мудреная задача. Он повторял эти движения со все большей деталезованностью, однако ребус все никак не доходил до целевой аудитории. Минут через десять Страшила ругнулся, вырвал из своего куцего хвоста клок и прилепил его к губам, одновременно совершая нечто вроде воинского приветствия.
— Ты имеешь в виду моих подчиненных? – Мкинтош узнал наконец усатого ветерана, а пару мгновений спустя и караванщика, у которого грива была заплетена в косички. В начале похода, ясное дело – потом было уже не до этого.
Кивок и новый нож в спину.
— То есть, ты считаешь, будто мои соратники вели себя не по-товарищески – решил он смягчить формулировку, на что получил лишь непонимающих взгляд – ты думаешь, что они бросили тебя, так?
Подбородок к шее, злобная ухмылка и копыто по горлу.
Спокойно, продолжим диалог:
— Но причем тут кошки?
Ноги начали очерчивать какой-то широкий и высокий силуэт, который наверху расходился и переставал быть гладким. Потом были скалящиеся и щелкающие челюсти, изображения ударов, крупные неправильные овалы, странные звуки.
— Ты имеешь в виду лес и тварей, так? – кивок и обхватывание себя за туловище. Имитация дрожи. Затем кручение копыт вокруг висков.
— Ты их боишься?
«Да».
— Честно говоря, было не заметно – решил подольстится заместитель мэра.
Очередная злобная усмешка, внутренний огонь и будто кого-то бьет.
— Итак, кошки? – задал наводящий вопрос Биг Мак, на что получил международное движение «постой».
Копыто на посетителя, на себя, опять-таки универсальное «бла-бла-бла», хотя в его исполнении оно было несколько грубовато.
Знак вопроса, нарисованный в воздухе и пожатие плечами.
Снова указание на свою грудь и попытка обвести здание. Та же загогулина перед собой.
Потом был повтор леса, его подчинённых и ножа в спину, изображения, будто что-то выпадает из головы. Тарелки с остатками ужина. Все сопровождалось знаком вопроса.
Наконец подошли к сути – он начал делать поглаживающие движения и неумело мурчать, показал царапины. После чего принял торжественный вид, показал очередной знак препинания и дважды перечеркнул его.
— То есть, кошек ты ПОНИМАЕШЬ? – догадался Биг Мак – в отличие от всего остального.
Кивок. Кривая усмешка, выжидающий взгляд.
— Ну что ж, рад за тебя – заместитель мэра постарался отогнать излишний в данный момент мысленный образ — на самом деле, пришел я к тебе не только ради этого – очи к потолку и выражение шутовского удивления — мне нужно серьезно с тобой поговорить.
Усталый взгляд исподлобья. Честно говоря, подобное пренебрежение слегка раздражает.