Автор: Cloud Ring

Эта история является продолжением "До самого утра"

Описание содержит спойлеры. Очень рекомендую сначала прочитать Сбор Обломков — но можете попробовать прочитать и так.

События первой книги закончились.

Спойлер

...Мир продолжил жить — теперь под одной-единственной Розовой луной.

Пони, которая всегда и никогда была Скуталу старается вспомнить себя,

Спойлер

...найдя ответы среди изменчивых временных линий. И не она одна.

И попытаться понять, что такого особенного в ней и в других Искателях.

Новые главы (постараюсь) раз в неделю.

Глава 1. Там, внизу.

Мне сказали, что я должна помнить об очевидном. Что бы там Метрополии ни казалось, какой бы осколок она ни видела в моей душе, я не Скуталу. Мои крылья работают. Наши цвета и кьютимарка даже близко не похожи. Мое предназначение и талант совсем другие — и вообще, она жила квадратную девятку историй назад. Кроме того, осколок этот лишь изредка блистает так ярко, чтобы его можно было заметить. Искатели были не столько тремя героинями, сколько троицей героинь. В этом приключении я одна — если всё пойдет как хотелось бы. Потом меня должны встретить.

Я собираюсь прикоснуться к другим историям. Я собираюсь встретить драконов. И я помогу троим пони. Триаде Лун, или нам — Искателям. Или и то и другое. По крайней мере, попытаюсь.

Лифт спускается. Я давно перестала считать, сколько времени прошло, но я двигаюсь, я не застряла в глубине, вдали от Луны. Я все еще спускаюсь, с каждым ударом сердца всё глубже и глубже. Мои крылья сводит — в кабине тесно. Метрополия чувствует, что я тут, но молчит. Огоньки мерцают, когда лифт легонько вибрирует под моими копытами.

Остановка резкая — невидимая тяжесть наваливается, сгибает мне ноги, вдавливает меня в пол, словно ящики, до краёв забитые приборами для реимплантации душ. Они тяжелее, чем кажутся.

Тяжесть исчезает, и я выпрямляюсь. Я должна держаться, я должна быть храброй. Пони не положено знать о существовании этого места. Тем более, как в него попасть, а тем более…

И всё же я здесь. Идти назад поздно.

Несколько ударов сердца спустя я решаюсь пройти в открытую дверь.

Здесь под высокими балками, я даже могу летать. В самом деле летать — это огромное пространство по ощущениям не меньше чем небо снаружи. Конечно, небо шире. Оно больше, даже ограниченное Сетью, но…

Я взлетаю. Не думая, не беспокоясь: я лечу под ярким белым светом — не светом Белой Луны, простым стерильно-белым. Потолок всё ещё далеко вверху. Я могу подняться выше, если захочу. Я даже ощущаю здесь искусственные ветра. После долгой поездки, в девять раз дольше, чем мне хотелось бы, я очень не хочу снова садиться.

Да и зачем садиться? Я говорю ветрам, куда нести меня в этом огромном месте. Я даже не представляю, как оно здесь поместилось. Меня перенесло в другое измерение, или работает магия Чёрной Луны, чтобы внутри было намного больше, чем снаружи? В высоте надо мною обычный потолок, а вокруг, куда ни кину взгляд, просто воздух — никаких опорных стен. Внизу, чёрными точками на полу, тихо и умиротворённо гудят бесконечные ряды вычислительных узлов, размещенные в угловатом узоре. Я не могу понять, как он устроен, и повторяется ли вообще, но чувствую внутренний порядок и предназначение.

Ветра несут меня дальше вглубь; от изогнутого главного туннеля под острыми углами отходят отростки, каждый посвящен той или иной истории, каждый почти так же бесконечен.

Мне удается кинуть короткий взгляд внутрь и это разочаровывает — отсюда они все одинаковы. Только Метрополия знает всю глубину нелинейных времён.

Другая пегаска присоединяется ко мне: взрослая. Бледно-голубая, с кьютимаркой в виде остроконечной черной молнии на бедре. Дартлайн, представляется она. Лур, представляюсь я в ответ.

— Не слишком… фривольное имя для кобылки? — спрашивает она со смущенным интересом.

— Во-первых, я была сориентирована по Синей Луне почти во всех моих историях. Даже в тех, в которых была жеребцом. Во-вторых, мне нравится это имя. В третьих, именно потому, что ты спросила — и как ты это спросила — я и предпочитаю его.

Она хихикает, прикрывая рот копытом. — Забавно, ты помнишь Синюю Луну. Возможно и Трёх тоже.

Я не знаю что сказать. Я здесь, потому что помню. И хочу помнить намного больше.

И я хочу увидеть драконов.

— Мне интересно. Каково это, вспомнить? Как не сойти с ума, когда всё вдруг становится не так? Сколько кругов — или лет — ты прожила? — сыплет она вопросами. Мне не нужно спрашивать у Метрополии: я вижу голубое сияние на дне её глаз, от осколка в её душе, храброго и надёжного, как любой осколок Рэйнбоу Дэш. Мне всегда нравилась Рэйнбоу Дэш. Я готова честно признать это в этой истории. В ранних историях может и не стала бы, но теперешняя Розовая Луна за искренность и честность.

И всё же, слишком много вопросов, непростых, и каждый не в бровь а в глаз. Точно как Рэйнбоу Дэш, если вспомнить. Я слегка отлетаю в сторону.

— Один, пожалуйста.

— Что один? — спрашивает она.

— Один вопрос. Последний не считается, — Я смотрю в ответ, улыбаясь.

— Надо выбирать? — надувает губы она. — Ладно. Каково это — вспоминать прошлые истории?

— Разве ты сама не из одной из этих историй? — отвечаю я вопросом на вопрос, в это время пытаясь собрать неуклюжие слова в голове в понятный ответ. Я следую за ней, и мы начинаем спускаться в кажущуюся бесконечной вертикальную шахту. Она выравнивается со мной. Белые светильники проносятся мимо, исчезают сверху. Становится всё холоднее — я вспоминаю малые чары защиты от погоды.

— Ну, да. Я помню Триаду Лун. Я родилась под ними, — отвечает она. — Когда их изгнали, я была прямо под лучом. Две истории назад, прямо там, где случилась Революция. Но и всё. Я прожила только одну жизнь.

Защита не выдерживает и холод вгрызается в меня. Я стараюсь не обращать внимания и продолжаю спуск. Я не покажу слабости перед Рэйнбоу Дэш, даже если это только частица Рэйнбоу Дэш.

— Тогда это то же самое как прожить одну жизнь, только несколько раз. — я улыбаюсь, надеясь что шутка дойдёт. — В каждой истории, до граничного возраста я жила без воспоминаний. Затем они приходили и накладывались. Скуталу, Биттеркап, Виспер, Поппи и другие. В этой истории у меня есть родители. И есть друзья…

— Искатели Кьютимарок? — прерывает она.

— Да. Лучше просто Искатели. И у них то же самое. Когда память возвращается, это как влететь сквозь дверь в чужой мир. И в конечном итоге я, наверное, всё же одна и та же пони. В этот раз я возвратилась второй. Эпплблум, она же Кварц, она же Резонанс– ещё граничница. Мы ждем её возвращения.

— Так ты никогда не взрослеешь? — сочувственно спрашивает она.

— Что ты имеешь в виду? Я взрослею. Всегда. Память приходит после граничного возраста, когда я взрослая. — Ну вот опять, вздыхаю я про себя.

— Ты совсем не похожа на взрослую, — говорит она прямо.

— Значит, не похожа, — сдаюсь я.

Мы приземляемся на дно в неловком молчании. Я оглядываюсь вокруг, не зная, что именно мне искать, просто чтобы хоть немного согреться.

Она понимает, что я слишком замерзла чтобы говорить, закидывает к себе на спину и несет к стене шахты, где вентиляция гонит теплый воздух. Сама деловая непосредственность, типичная Рэйнбоу. Другие пони назвали бы это грубостью. Но это помогает. Я раскрываю и распушаю крылья, отогреваю их в потоке гигантского вентилятора. Дартлайн присоединяется ко мне. В воздухе висят незаданные вопросы, и я отвечаю на один.

— Поэтому я здесь. Чтобы узнать, почему в каждой истории всегда есть мы. Трое – никогда-не-взрослых. Искателей. И я хочу узнать до возвращения Резонанс. Потому что, знаешь, я не помню, чтобы мы хоть однажды уходили дальше до того, как все трое вспомним прошлое. Это же не может быть только потому, что во всех историях есть некие таинственные кьютимарки, которые мы должны разгадать? Или надо просто до самого кончика носа вымазаться древесной смолой?

В последнее я по-настоящему не верю. Ну, разве что чуть-чуть. Я всматриваюсь — понимает ли она. На всякий случай добавляю:

— Мы были простыми пони. Не Носителями Гармонии, не кем-то кто заслуживал бессмертия.

Она кивает.

— Как Вестник Метрополии, я согласна быть с тобой в этом деле, Лур. Или всё же Скуталу?

— Нет, я не Скуталу. Пожалуйста, давай остановимся на Биттеркап, если Лур слишком фривольно, да и по цветам я в принципе подхожу. Как Биттеркап, в той жизни я впервые сама почувствовала вкус к приключениям. Скуталу приключения принесли только горечь — её родители уехали от неё в дальние страны, а вернулись слишком поздно.

Я подхожу ближе и крепко обнимаю её, просто чтобы сбить неловкость.

Похоже, она не против.

— Хорошо, Биттеркап. Посмотрим, что найдётся у нас для тебя в других историях.

— А там будут драконы? — Мои крылья слегка дрожат. Я же пришла сюда ради приключений. И драконов.

— Обязательно.

Глава 2. У костра.

Мне казалось, что должен быть переход. Его не было — а если был, то я его не заметила. Я не знаю, как узнать, был он или нет. Так и должно быть, сказала Дартлайн.

Хотя бы это я помню.

Мне тепло и спокойно у сложенного мною самой костра, среди освещённых лунным светом холмов. Ветер мешает запах полыни с лакрицей, ковыля с можжевельником. Рядом стоит голубая палатка. Кажется, я путешествую. Мой внутренний компас спокойно и четко указывает направление на полюс — значит, поблизости никаких штормов, активной электроники или сложной техники.

Поппи, вспомнила я. Та, что была садовницей, молчаливая и упрямая. Одна из прошлых меня… одна из тех кто, кажется, умерла до перехода, я полагаю: не пережила отравления в глуши. Это она помогла мне узнать запахи и понять, где я нахожусь — поблизости от Великих равнин, в засушливом климате.

Биттеркап, я помню её тоже. Та что любила настольные игры, яркая, настойчивая, неотвязная, крутившая слишком много романов для одной жизни.

Роадтрип. Тот, кто подбил нас отправиться втроем вокруг света. Мы перешли в следующую жизнь до того, как нашу яхту прибило к Полярной Гавани.

Перед нами всеми, ведущей и направляющей, стою я. Я все ещё Лур. Я мечтала о приключении. Я спустилась в гигантский вычислительный центр в самых недрах Метрополии. Я встретила Дартлайн.

Это не то, что я ожидала. Я думала, это будет… как бы очень реалистичное кино, или как послушать историю. Мне сказали, что будут драконы.

Где я? Когда я?

На последний вопрос я получаю ответ.

— Биттеркап — спрашивает голос кобылки со стороны равнин. — Ты проснулась там?
— Ага — Я встаю, потягиваюсь и оборачиваюсь к ней. Белая земнопони с серой гривой и куском кристалла на Метке. Она глядит в ответ, наклонив голову. Что-то не так? Шестеренки в моей голове проворачиваются. — Просто дурной сон, Кварц. Иди сюда, садись.

Она подходит и я выдыхаю: да, это её имя. Я не ошиблась.

— Очень, очень плохой сон — я ёжусь. — Слушай, я понимаю, как это звучит, но… посмотри на меня. Со мной всё в порядке? Ничего странного?

Она разглядывает меня, как я и просила, затем смотрит со своим фирменным, безмолвным “опять ты чудишь, придурошная?” выражением. Не знает, смеяться или сердиться на меня, карие глаза отражают искры костра. Я тону в них. — Хорошо всё с тобой — выносит она вердикт — Всё та ж Биттеркап, заноза в крупе. Не хош объяснить?

Я пытаюсь провести стандартный тест, который мы делаем каждый раз после Возвращения:

— Помнишь игру со Спайком? Где ты была воительницей, и я попросила тебя пожертвовать собой? Ночь восхода Лун?

— Не-а — говорит она, глядя мне прямо в глаза. — Погоди, не порть сюрприз! Эт отличная игра, я грю, и если ты подглядела записи Спайка, я тя!..!

Я делаю фейсхуф одним копытом, а другим закрываю ей рот, — Как давно мы её начали?

— Пар месяцев. Ты башкой ударилась, иль как?

Пару месяцев сказала она. Не три света. Тут до меня доходит. Мое сердце замирает от ужаса — и от понимания, что мы можем спасти мир.

— Где Стилус, и когда взойдет солнце? — Последнее я произношу максимально ровным тоном.

— Вниз, на реку попёрся, звездогляд; Как проснётся Её Высочество, над думать... эт ещё несколько часов. А чего?

Пока мы идем к реке, я чувствую что должна цепенеть от ужаса, но вместо этого я в восхищении. Это — эпоха настолько далекая, что я ее почти не помню. Время, когда светило Солнце. Где правят две Сестры: добрые, могущественные, по-настоящему равноправные. Небосвод, сквозь который ещё не прорывалась Красная. Драконы, и другие создания, свободно рыщущие на земле и на небе!

Мы находим Стилуса и присоединяемся к нему, трое звездоглядов. Даже звезды тут другие: нет проносящихся по небу росчерков, только прекрасные, яркие, неподвижные созвездия и единственная бледная луна. Не цветная, просто луна. И никакой угрозы с небес. И не нужно помнить путь до ближайшего убежища.

Я решаю отложить серьезный разговор до утра. Меня клонит в сон после пары коротких фраз со Стилусом: спокойный и внимательный, немного замкнутый в себе. В этой жизни – я помню – он всегда таким был.

Пристегнись, Биттеркап, говорю я про себя, улыбаясь. Здесь сейчас, похоже, середина лета. У нас есть несколько светов – месяцев – до того как погаснет Солнце. Полно времени чтобы предупредить Принцесс о Красной. А уж тогда мы отправимся в настоящее приключение…

Я просыпаюсь от боли. Солнце жжёт меня.

Глава 3. В палатке.

Крепко зажмурив глаза, крича от боли, я скатываюсь в реку. Головой вперед пробиваю водную гладь. Облака мелкого речного песка клубятся вокруг. Гул воды заполняет уши, узкие тени рыб испуганно прыскают по сторонам. Я не чувствую холод: ночь была короткой, а плотно сложенные на спине крылья не дают сразу промокнуть. Течение сносит, но мне больше не больно, меня закрывает высокий берег. Я подплываю ближе, в длинную тень и выныриваю. Глубокий вздох.

Только тогда я понимаю, что произошло. Столько раз пряталась от смертельного взора Красной, что в эти несколько ударов сердца действовала не я. Инстинкт.

Теперь я снова могу думать. Обидно до слез – я так надеялась, что здесь будет хорошо, в этом тихом, мирном времени... Но я, хотя бы, все еще могу думать.

Успокойся, Биттеркап, для начала говорю я себе. Ожоги не ядовитые. Это не Красная. Это всего лишь…

— Что случилось?! Биттеркап, что с тобой? — это Стилус, справа по берегу. И кажется, кричит он не первый раз, но я не слышала его под водой.

— Пожалуйста, принеси сюда палатку. Прямо сюда, на берег. Я всё объясню! — кричу я в ответ.

Он галопом мчится прочь. Меньше удара спустя раздается громкий всплеск — Кварц не удосуживается нырнуть более изящно.

Мы встречаемся в воде у берега.

— Гляжу, с тобой нелады. Агась? — спрашивает она. Её голос звучит бодро, но прижатые уши выдают тревогу.

Я могу лишь кивнуть.

— Все, наверное, не так плохо. Но я, боюсь, забыла кое-что, о чем следовало помнить. Это надо объяснить.

Она смотрит мне прямо в глаза.

— Объясняй.

— В палатке и сразу обоим, хорошо?

Требуется время, и тщательная работа с тенями — Стилус создает непроницаемо-черный барьер, как только я объясняю про Солнце — но я добираюсь до палатки и наконец выдыхаю. По палатке растекаются свежие чернильные пятна от барьера. Стилусу всегда удавались заклинания, связанные с чернилами. Тут он превзошел себя.

Я не могу унять дрожь. Так больно, так внезапно. Так неправильно. Этот ожог был бы не то чтобы правильным, но ожидаемым в любой другой временной линии — не в этой!

Они обнимают меня. И просто замирают, дают время опомниться, не спрашивая ни о чем -хотя вопросов, полагаю, у них много.

Молчание нарушает Кварц.

— Итак… — начинает она очень спокойным голосом, — ты скажешь, какого редиса тут происходит? Минуту назад ты храпела, и тут же визжишь как ошпаренная, и мы должны тя из воды вынимать на самом рассвете.

Они отодвигаются на три шага, пристально глядя на меня.

— Я хотела увидеть драконов. — ловлю себя на том, что шмыгаю носом.

Не самый лучший ответ. Они смотрят ещё пристальнее. Стилус хихикает, деликатно прикрыв копытом рот.
— Спайк-то тебе чем не дракон? Причём тут они? — спрашивает понь.

— Вы помните другие ваши жизни? Ну… конкретно в вашем случае, другую жизнь? Эпплблум и Свити Белль? — Я хочу достучаться до них, если они здесь, и только теперь замечаю: у Стилуса глаза Свити, а Кварц говорит точь-в-точь как Эй-Би.

Они молчат, и когда молчание затягивается, я надеюсь что они глядят внутрь себя, в тот уголок души, о котором они не знали – несколько ударов я верю, что это так.

Но они отрицательно качают головой. Стилус достает из сумки конфету, задумчиво жует и кивает, чтобы я продолжала.

— Ну, а вот я — да. Это… Я не думаю, что прошлые жизни — верное слово. Другие жизни, так правильнее. Во мне… квадратная девятка пони, которыми я была.

— Восемьдесят одна пони?

— На самом деле даже больше, чем эти несколько дюжин. Это только те, кого я могу быстро вспомнить.

Стилус озадаченно наклоняет голову в сторону.

Я над ними обеими часто подшучивала: дело в том, что они с Кварц, его троюродной сестрой, оба иногда буквально взрываются гневом или возмущением. И плюс у обоих это характерное движение головой. Я не могу удержаться, нужно срочно разрядить обстановку.

— Ты всё ещё уверен, что у вас в роду не было киринов?

Это срабатывает. Они немного расслабляются.

— Ты пытаешься нас убедить что ты путешественница из будущего, или призрак, как в кинофантастике, да? — спрашивает Стилус.

Кварц утыкается носом в мою шерсть и слегка приоткрывает рот, принюхиваясь,

— Даж и не знаю... Вродь пахнешь как Биттеркап. Но чё’т не так с тобой.

— Потому что так и есть! — кричу я. — Солнце жжёт меня, прямо как Красная. Такого раньше не было. Мне казалось, всё будет проще. Загляну в другие жизни, узнаю, почему мы возвращаемся, переживу крутое приключение. А теперь чего?

— Рассказывай всё — требует Стилус. — Кто такая Красная? Или что это такое?

Я вздыхаю, закрываю глаза, и для начала перечисляю все свои имена. Скуталу первой, как и должно быть по порядку. Биттеркап вторая. Они останавливают меня на первой девятке, но в остальном слушают внимательно. Они не понимают, насколько ужасна Красная: в их истории не было ничего даже примерно похожего. Свити Белль и Эпплблум поняли бы, но в этой временной линии не было аликорнов, ставших чудовищами — пока не было.

Я почти и не пытаюсь до них это донести. Некоторых вещей лучше не знать. Я рассказываю про Луны, про гибель Солнца, которая случится через несколько месяцев. Как прекрасен наш город, какими красками он играет под лунным светом, непохожий сам на себя. Я не рассказываю им про Революцию — это слишком долго и сложно.

Биттеркап любит и умеет рассказывать истории, она пробовала себя в качестве ведущей игр, и я даю ей волю. Они завороженно слушают. Я рассказываю про S-сектора, где направление шага зависит от того, куда ты смотришь, и смотришь ли вообще. У них немедленно рождается крутая идея лабиринта на следующий День горящего очага. Мы тут же проверяем идею на практике, и я вижу, что они улыбаются. Кварц подначивает меня попробовать ещё раз выйти на солнце, но пока я отказываюсь.

Я смотрю на них и любуюсь ими, всё более и более чувствуя себя Биттеркап. Только Биттеркап считала их настолько милыми, чтобы быть с ними рядом всегда. Если бы не ожог, я никогда не выложила бы им всех деталей. Мне просто нравится быть с ними.

Они просят продолжать. Они слушают, и я говорю.

Я пытаюсь объяснить, стараясь быть честной, что не все мои жизни переходят в следующую временную линию: некоторые из других меня, я практически уверена, умерли ещё до перехода. Как в мире почти не осталось других существ и рас, кроме пони; и что именно поэтому я хотела увидеть драконов. Как я спускалась в глубины Метрополии и оказалась здесь, хоть совершенно этого не ждала.

Как все эти времена они шли рядом со мной, жизнь за жизнью, снова и снова, как только наши воспоминания возвращались.

Сначала они в ужасе, но я делаю всё чтобы уверить их что не все так плохо. Что мы развиваемся, что мы счастливы — по-своему. Понемногу они начинают мне верить. Стилус уже хочет побывать в будущем, утащить несколько приборчиков и похвастаться в школе. Я чувствую странную гордость. Кварц, однако, настроена скептически.

Я избегаю самой первой жизни, Скуталу. Слишком сложно, чтобы сейчас объяснять, В основном опять из-за чудовищ-аликорнов. Поэтому я не касаюсь темы Найтмэр Мун. Но упоминаю, что эта моя жизнь — вторая из множества.

Когда я заканчиваю с объяснениями и они убеждаются, что я действительно не могу находиться под прямыми солнечными лучами без того, чтобы начать слегка обугливаться, невидимым лёгким дымком с запахом горящей вишни — я слышу, как Стилус едва сдерживается от хихиканья, вынося вердикт.

— Ясно. Ты вампони-попаданец из темного будущего. Круто!

Они смеются, к счастью, не надо мной. Ну, если так ставить вопрос… Я присоединяюсь к ним.

— Ну, наверн у нас нет выбора. Солнце нужно спасать, и над понять, как. — говорит Кварц.

Я очень не хочу её расстраивать. Мне нужно проглотить внезапную горечь слёз во рту.

— Когда я однажды спросила Чёрную Луну об этом, она сказала…

Я молчу ещё несколько ударов чтобы перевести в понятные им единицы измерения.

...Что уже слишком поздно. Было поздно несколько сотен лет назад. Солнце уже не спасти. Простите. Но, — я спешу и потому запинаюсь, — мы сможем остановить восход Красной!

Глава 4. По собственным следам.

Мы не так далеко от Кантерлота. Несколько часов бегом до вокзала, день на экспресс-поезде, или даже быстрее через станцию экстренных порталов. Аэродромов поблизости нет. У нас на троих слишком мало денег — пять битов у Кварц и Стилуса на двоих, у меня ничего. Совсем ничего — в том числе сумки.

Задним числом, я могла догадаться ещё тогда, когда мы собиралимонеты. Потому что у меня нет сумки.

На самом деле догадаюсь чуть позже, долю спустя. То есть, через двадцать пять минут..Двадцать пять в десятичной системе, не в девятеричной. Мне непросто даются преобразования: большинство моих жизней прошло там, где девятеричная система в порядке вещей, и где нет «дня» и «ночи». Так или иначе, у меня двадцать пять минут покоя и комфорта, и в это время — вкусный завтрак на троих.

После завтрака они переделывают простыню в защитный костюм, Стилус вырисовывает на ней узор, чтобы она чуть меньше походила на накидку привидения для Кануна Зимы, а больше на простое платье. Я вижу, как его белый хвост дергается, поза напряжена, хоть и вижу в этот момент только его заднюю половину. Даже его серый мех немного пушится.

— Что? — спрашиваю я.

— Твоя кьютимарка, — говорит он, — Что на ней, Биттеркап?

Я инстинктивно вспоминаю Биттеркап. Вместе с ней, ясно видимой в моем воображении, приходит и память о её кьютимарке. Как и должно быть. Поппи во мне подсказывает точное имя цветка.

— Тёмно-синий аконит. Одиночный цветок на зелёном стебле. Цветок, похожий на капюшон, обращен наружу, к тебе. А что?

— И он… Можешь описать его подробнее, пожалуйста?

Мне это не нравится.

— Здоровый, высокий стебель. Один цветок, хотя в природе аконит растет кистями?..

— Ну, нет. То есть, да. То есть, нет. Где настоящая Биттеркап, и что ты с ней сделала?

Кварц отталкивает его в сторону, пока я ещё не начала по-настоящему паниковать. Она говорит обычным низким тоном, спокойным и уверенным, или по крайней мере кажущимся таким.

— Знаешь у тебя на бедре этот цветок завял. Мне кажца, со всеми твоими сказками, Стилус и правда может ещё как напрячься. Я тебе доверяю, но это очень стрёмно. Ты, случаем, не чейнджлинг ли?

Теперь я начинаю по-настоящему паниковать. Я слишком хорошо знаю эту кьютимарку с увядшим цветком и слишком боюсь посмотреть. Я видела её совсем недавно.

— На мне была с утра сумка или нет? — спрашиваю я. Меня как будто оглушили, и вопрос звучит вяло.

— Конешн, была!

Теперь я понимаю, но очень не хочу верить. Я дрожу, пытаясь справиться со страхом. Когда я входила в лифт, на мне и со мной ничего не было. По настоятельной просьбе хранителей.

Я спрашиваю, и чувствую, как голос дрожит:

— Прямо под моей головой, на верхушке шеи, сверху, есть ли что-то необычное?

Они раздвигают мой мех, и я слышу шёпот Стилуса:

— Что это?

Я не пытаюсь объяснить. Я чувствую себя ужасно. Они оставляют меня сжавшейся на полу палатки — искать Биттеркап.

Минутами позже они возвращаются и подтверждают, что я украла их подругу. Они нашли сумку Биттеркап, брошенную в полукилометре отсюда, в круге, выжженном ударом молнии. Видимо, она ушла из лагеря: Стилус выделил её шаги в густой траве магическими чернилами — длинная полоса на траве, протянувшаяся по прямой линии. Закончившаяся у брошенной оранжевой сумки среди невысоких холмов. Рядом мой собственный путь в противоположном направлении, ведущий к костру.

________________________________________

Скуталу плохо спалось этой короткой летней ночью, через несколько дней после Праздника Летнего Солнца. Сны были полны зеркал с чужими лицами, лабиринтов без выхода, Принцессы Луны, которая не была Найтмэр Мун, но слишком напоминала её. Едва закрывая глаза, Скуталу снова и снова возвращалась туда, каждый раз проживая вечность: как она ни взбивала подушку, как ни переворачивала её, кошмар оставался с ней. Она перестала бороться с ним задолго до рассвета.

Этот кошмар иногда повторялся с тех пор как она сходила на Чарующие Каскады в компании подруг, Рэйнбоу и Эпплджек. Она не собиралась никому жаловаться — в том походе она научилась доверять Принцессе Луне и её снам. Очевидно, Принцесса чего-то от неё хотела, и кошмары должны были чему-то её научить.

Завтра было воскресенье: она всегда может поспать днём, разве нет? С этой мыслью она взяла самокат и отправилась проветриться на долгую прогулку за пределы Понивилля и вокруг, к северным равнинам. Всё ещё сонная, она держалась неплохо, лишь иногда на мгновение отключаясь, и это тоже было в целом безопасно: ночные поездки с ветром в гриве, когда некого сбить, потому что все спят, могли повредить разве что ей самой. Она знала все пути и дороги как свои четыре ноги.

Час или около того прошёл хорошо. Под мягким летним дождём было немного холодно, и удар молнии пришёлся слишком близко, но от него на секунду приятно захватило дух. Почти сразу она выпала с самоката вперёд, через голову, инстинктивно выровнялась маленькими крыльями и приземлилась плавно, животом вниз — возможно, ободрав живот, но в целом бывало и гораздо хуже.

— Что за редис, — пробормотала она.

На внешней кольцевой дороге лежала маленькая желтая пегаска, и рядом с ней осколки самоката.

Сердце Скуталу замерло. Что Флаттершай делает здесь, ночью, так далеко от Вечнодикого?

Секундами позже, подбежав ближе к бессознательной пони, она увидела — явно не Флаттершай, начиная с короткой растрепанной гривы ярко-зеленого цвета.

Скуталу несколько раз позвала незнакомку — та не ответила — и села рядом с ней. Она любопытно прищурилась, чтобы рассмотреть кьютимарку при ярком лунном свете.

Кьютимарка была незнакомой — синий цветок, похожий на капюшон, на прямом зеленом стебле. Что-то, что больше подошло бы земной пони.

Но, незнакомка или нет, Скуталу не собиралась оставлять её одну.

Когда ещё одна молния ударила в Скуталу, и зеркала позвали её на самый дальний путь, она отказалась, потому что определённо не собиралась оставлять эту пони одну. Зов, настойчивый и требовательный, оставался какое-то время, но затем затих.

Потом рассеялась и память о молнии и о зове.

Какое-то время Скуталу продолжала ждать на середине дороги. Затем, прилагая все силы, она немного оттащила пони в сторону и попыталась укрыть её от дождя своим телом.

Дождь шёл над ними, тёплый и мелкий, как тихие слёзы.

— Простите, — всхлипываю я.

Дело не во мне, Лур. У меня в жизнях было много всякого. Я справлюсь — со всем, в том числе с Солнцем. Если понадобится, я могу уйти от них — они совершенно вправе выгнать меня.

Нет, меня ошеломила именно мысль о Биттеркап. Настоящей Биттеркап. В лучшем случае она потерялась — такие молнии случаются при определённых формах телепортации. В худшем случае она мертва, и я виновата, потому что кто ещё?

В этот момент я сделала выбор: я скорее позволю Красной быть, чем позволю вот так потеряться подруге моих друзей. Красная, если до этого дойдет, — вопрос одного предупреждения Принцессам. Может, хватит и письма.

Но я заменила невинную, счастливую пони, просто потому что хотела увидеть драконов. Я должна исправить эту проблему.

Они не прогоняют меня. Пока нет. Я объясняю им, что такие молнии — знак перехода между измерениями в моей основной временной линии. Как и зеркала, но это к делу не относится. Я потеряна и растеряна, начиная с того, что не знаю, где я нахожусь, как я здесь оказалась, существует ли это «здесь». Никогда раньше ни одна из моих жизней не возвращалась в прошлое. Нет направления для такого перехода. Я не знаю, куда идти, чтобы найти их подругу.

Я так им и говорю.

— Но ты переходила много раз, верно? Мы переходили много раз, ну или будем переходить, — не совсем спрашивает Стилус. — Двери всегда открываются в обе стороны.

Я не знаю, где мой дом. Но эта мысль... Я глубоко вздыхаю, всплывая из глубин замешательства и жалости к себе. Они холоднее, чем река — река Хоуп, я помню.

Эта мысль действительно звучит как надежда.

— Походу, нам придётся дойти до Принцесс, — тихо говорит Кварц. — Если кто-то и может разобраться в этом сене, так это они.

Я киваю.

— Смена цели, ребята. Мы должны спасти вашу Биттеркап. Мир может подождать. Красная может подождать — на неё хватит письма. И — спасибо, и ещё раз извините? Мы найдём нашу подругу, чего бы это ни стоило.

С этими словами я одеваюсь, и мы идём проверять место удара молнии, чтобы хотя бы отметить его на карте. Кварц подбирает потерянную сумку, и мы поворачиваем на север, к Кантерлоту Двух Сестёр.

Я надеюсь, что Принцессы смогут отследить молнию. Я надеюсь, что они смогут поверить моей истории — мне самой — хотя бы в треть силы того, как верят мне Кварц и Стилус
.
Я надеюсь, что мы найдём Биттеркап. И приведём её домой.

Я запрещаю себе надеяться, что вернусь домой сама.

Глава 5. Дорога в Кантерлот.

В сумке Биттеркап Кварц находит ещё три бита, запечатанный конверт и бальзам для перьев. Письмо мы так и не решаемся вскрыть: конверт без адреса, только написано «Очень-очень прошу не вскрывать до Кантерлота!». Бальзам я беру себе.

Не рассчитывая на транспорт с нашими скудными средствами, мы бежим на север своим ходом, так быстро, как только можем, между всех оттенков зеленого. Холмы кончаются и мы бежим по равнинам. Нигде и никогда я не встречала такое разнотравье — в Метрополии трава — это или авторская смесь, или монокультура — всякий пырей, клевер или люцерна. Её запахи переполняют мой нос — снова смесь полыни, лакрицы, ковыля — немного горьковатая, но нисколько, абсолютно не ядовитая. Поппи негромко подтверждает, что всё именно так и опасности нет.

В другой истории Виспер построил общий-дом-и-базу на равнинах, ставших бледной тенью этих. Там, под крышей так никогда и не достроенного нашего дома, мы в первый раз своими глазами увидели выброс Красной. Стены дома сдержали гнев Проклятой… частично — мы не успели даже вставить окна. Мы — Виспер, Ранэвэй Лип, Сиркуит Брейк — тогда нас было трое как всегда — выжили, но невредимыми не остались. Беда была не только в яростном свете, но и в мелких тварях, пробуждённых этим светом. К счастью, вскоре мы ушли в следующую жизнь.

Виспер легонько тянет меня взглянуть на дом: это недолго, всего треть дня, говорит он. Я противлюсь: дом принадлежит другой жизни. Поппи припоминает, что умерла не здесь, а значительно южнее. Я понимаю, что почти все мои “я” в восторге от того что они здесь, в это солнечном времени, на свободе с друзьями. Тени, духи или призраки, они всё ещё пони–

— Что ты хотела здесь увидеть, Лур? — спрашивает Стилус, вытягивая меня из раздумий.

— А?

Он ускоряется чтобы поравняться со мной, я немного сбавляю темп. — Когда ты появилась здесь, чего ты ждала? Ну, кроме драконов, — упреждает он первый ответ. — Точно не… ну, точно не появиться в нашей компании.

Я… честно не могу вспомнить. Бесконечная череда поездок, пересадок, коротких разговоров по терминалам в закодированных кабинках, закрытых от самой Метрополии — всё так быстро, так выматывающе – меня подгоняли, снова и снова, подбирать ключ-карты, учить пароли. Меньше цикла от первого предложения по терминалу до спуска: и только один короткий сон в придорожном отеле, укрытом от взора камер.

Но в общем хранители намекали, никогда не говоря прямо, на историю, которую я узнаю, и на невероятный уровень погружения. На что-то, что должно помочь мне вспомнить.

Это круче чем любой фильм или даже прямая нейростимуляция. Я могу, сосредоточив внимание рассмотреть каждую мельчайшую деталь, каждую шерстинку на лице Стилуса. Я ощущаю свое тело — ерзанье крыльев под защитной простыней, усталость в мускулах ног. Я слышу пчел и вижу бабочек, которых привлекают цветы, а не кровь, и кроликов, резвящихся в траве чуть западней отсюда. Я чувствую Солнце справа от себя, теплое, но не обжигающее сквозь мое платье.

Я здесь. И должна жить настоящим. Чего я хотела, уже неважно — кроме главной цели, конечно. Я так коротко и объясняю Стилусу, с улыбкой:

— Я хотела услышать свою — нашу — историю. Да это глупо. Давай лучше сосредоточимся на спасении вашей подруги? — и спешу задать вопрос, который меня мучает — Почему вы все ещё мои друзья?

Я и правда не спросила их об этом раньше, а сами они не сказали.

— Потому что ты принимаешь близко к сердцу то, что случилось. И ещё, ты в самом деле пахнешь как Биттеркап. Чейнджлинги так не могут. Но… что я сказал первое? Да, вот это. — отвечает он.

— Как эт нам поможет, если мы тя бросим? — на полном серьёзе спрашивает Кварц. — Нельзя тя без присмотра оставлять.

Я пропускаю несколько шагов, затем останавливаюсь.

Она хихикает. — Шучу я. Настоящая Биттеркап поняла б. Но– ты тож ничего.

Мы бежим до полудня. Мелкие деревушки рассыпаны по бескрайним равнинам, что простираются перед нами и по сторонам. Прямо по курсу сияют башни Кантерлота – хрустального города-замка на вершине горы Кантерхорн, окруженной густым лесом. Он блестит словно маяк даже при ярком дневном свете, так, что мне приходится слегка отворачиваться — отражённое солнце всё ещё ранит глаза. Немигающий свет этого главного бриллианта в короне Эквестрии не даёт нам сбиться с пути, но до него еще несколько дней бега – настолько высок Кантерхорн в этой временной линии.

Мне хочется лететь, но я счастлива быть рядом с подругами. Кроме того, солнце не даст мне расправить крылья. На стыке этих желаний и этой проблемы рождается мысль. Я вижу множество дирижаблей в небе над нами, но большинство держит курс прочь от Кантерлота… и всё же я попытаюсь.

Я останавливаюсь и указываю копытом на небо. Кварц и Стилус, по инерции убежав вперёд, возвращаются ко мне, и я кратко объясняю идею. Кварц беспокоится за меня, считает, что это рискованно, но я настаиваю. Вздохнув, она лезет в свою сумку, потом лично изготовленным каменным ножом — именно сделав его Кварц получила свою кьютимарку — делает две прорези по бокам в моём платье. Стилус творит временное чёрное напыление, защитный покров для моих крыльев — я подставляю каждое из них по отдельности под покраску.

Потом мы ждём.

И вот один из дирижаблей летит в сторону Кантерлота. Я прошу Искателей ждать, взмываю в небо и выравниваю скорость с кораблем. Сам воздух под моими крыльями кажется другим: более лёгким, податливым, без намёка на дикие ветра Метрополии. Мне кажется, что я могу просто парить, не шевеля крыльями.

Я пробую немножко и так и не понимаю, получилось или нет.

Вблизи оказывается, что корабль может вместить кубическую девятку маленьких пони вроде меня — огромный, аж дух захватывает, повелитель стратосферы. Угрюмые стражи не согласны сажать его, чтобы подобрать нас. Уж точно не целый корабль, потому что несколько пони которых я умоляю следующими — Нашу подругу унес монстр, нам очень-очень нужно увидеть Принцесс! — просят стражей отойти.

Вскоре нас поднимают на борт в клетке, очень напоминающей соразмерно увеличенную переноску для кошек, под обещание вести себя хорошо.

Я чувствую могучую магию, искрящуюся на нижней грузовой палубе. По рогу Стилуса на мгновение пробегают синие молнии. Он морщится и творит защитные чары, потом спрашивает у команды, что там внизу. Ему отвечают: груз для Принцесс, срочно затребованный в столицу из восточных земель. Никто не должен к нему приближаться, и охране велено вступать в бой с нарушителями, если они посмеют сделать хоть один лишний шаг в его сторону.

Мы понимаем намёк. Мы ведём себя хорошо: жмёмся друг к другу на нижней палубе. Там очень холодно. Мне, как пегаске, почти всё равно, а вот подругам моим – не очень, поэтому мы прижимаемся теснее, они укрываются под моими крыльями, поглядывая на стражу наверху: пёструю смесь пегасов и бэтпони. Мой внутренний компас улавливает странный пульсирующий ритм, словно удары больного сердца, исходящий с нижней грузовой палубы. Там, под надёжной защитой заклинаний и хитроумных замков, хранится гигантский груз — отблески защитной магии окутывают едва ли не всю нижнюю половину дирижабля…

Как и в случае с моей собственной кьютимаркой, я почти сразу понимаю, что не так, но поначалу отказываюсь верить.

Когда тебя избирает одна из Лун, это как дружба, немножко смешанная с любовью. Ты всегда знаешь, где находится твоя луна. Ты чувствуешь её магию, как смесь сияния, музыки и ароматов — все сразу и ничего по отдельности. А когда ты полностью на неё настраиваешься, то уже начинаешь различать Аспекты. Аспекты Синей Луны, всегда двойственны по своей природе, их легко различить, а я посвятила Синей Луне почти каждую мою жизнь.

И этот королевский корабль, раскрашенный синим и серебряным чтобы уже не осталось никаких сомнений, несет в себе её Кошмары- или её Сны. Ибо та Синяя и другая — они как два изображения с разных сторон полупрозрачного стекла.

И не просто Сон. Не какое-то там простое заклинание, да хоть целую книга. Часть её истинной силы– и насколько я могу видеть, существовавшую до восхода Лун.

Другая необычность избрания в том что ты всегда веришь своей Луне. Как верю я.

Я шмыгаю носом, вспоминая дом, чувство свободного полета под ночным небом полным бродячих звезд; любовь и расставания; долгие сны и радостные пробуждения; Метрополию такую разную и бескрайнюю…

…и молчу обо всем этом, лежа на полированном деревянном полу, окруженная незамутненными зеркалами — верный способ накликать беду в большинстве моих жизней – пока корабль медленно но верно приближается к столице Эквестрии.

Что же, мы выиграли пару дней. Ради этого побыть окруженной всем, что напоминает мне о доме… небольшая цена, которую я готова заплатить.

И все же я плачу, и мои друзья обнимают меня.

_____________________________________________________

Кобылка уже почти могла идти сама. Она довольно скоро пришла в сознание после катастрофы, но её всё ещё покачивало из стороны в сторону — первым делом Скуталу решила отвести её в Понивиль. Незнакомка тяжело наваливалась на неё, неуверенно шагая. Она просила воды или чего-нибудь попить. Разрываясь между тем чтобы не оставлять её одну и хриплым голосом намекавшим что это действительно нужно, Скуталу метнулась домой и вернулась с самой большой бутылью яблочного сока, какую нашла.

Вернувшись пятнадцать минут спустя, сбив дыхание и с дрожащими ногами — ей редко приходилось так бегать без скутера — она обнаружила незнакомку на прежнем месте. Та отползла на траву у обочины Понивилльской дороги и лежала пластом, но голову в сторону Скуталу подняла.

Её золотистые глаза ярко блеснули при виде Скуталу; она потянулась навстречу — хотя может быть к питью, и за дюжину жадных глотков ополовинила бутыль.

— Когда будет церемония летнего солнца? — спросила она тревожно, с неуловимым певучим акцентом, — Я из будущего— из другого будущего. Нужно предотвратить возвращение Найтмер Мун пока она не принесла вечную тьму!

Скуталу не подумав ответила — Четыре дня назад, — затем её глаза расширились. — Чего? Нет-нет, этого никак не может быть. Та церемония — случилась восемь лет назад. И вечная ночь продлилась… часов пять, пока с ней не разобрались?

Кобылка снова устремила прямой взгляд на Скуталу, и та поплыла, ощутила себя сбитой с толку, потерянной в горящем золоте.

– Ты совершенно уверена? – повторила незнакомка.

Было приятно подтвердить, что да, да, уверена. Абсолютно.

– Верю – выдохнула кобылка. – Приятно познакомиться, я Биттеркап. И, кажется, теперь понятия не имею, что мне делать и зачем я бросила подруг…

Скуталу моргнула и помотала головой.

– Не вини себя. Я Скуталу, и я не сомневаюсь, что мы с Искателями поможем тебе вернуться к подругам!

– Ты хочешь сказать…? – Биттеркап даже не повернула головы.

– Конечно! Если ты нашла способ добраться сюда, мы найдём способ отправить тебя обратно. Но ты, должно быть, очень устала. – Скуталу помогла Биттеркап подняться. – Мой дом недалеко, отдохнёшь у нас, а начнём… – Она бросила взгляд на восходящее солнце. – к вечеру, ладно?

Биттеркап кивнула в ответ, слишком уставшая и слишком обеспокоенная, чтобы говорить.

Медленно, стараясь беречь Биттеркап, они шли на юг, к Понивиллю. Вскоре Скуталу остановилась и подхватила Биттеркап к себе на спину. Идти стало ни капли не легче, но… чуть быстрее, а лучи солнца по левому боку подбодрили её — начинался новый день.

Глава 5. Прибытие.

На борту корабля нас обеспечивают питанием и компанией: сюда приносят стол, тарелки, и горячий пирог с картофелем. Он почти обжигает — самое то что нужно на высотном холоде. Без изысков, обычная флотская кухня. Нам также наливают крепкого, черного, с солодовым привкусом чая, который для моего носа и языка оказывается немного чересчур, но Кварц пьёт его с удовольствием, и приканчивает остатки в обеих наших чашках. По крайней мере, его безопасно пить, мне не приходится проверять свой биохимический индекс на совместимость. В этой истории вся еда и напитки совместимы с почти любой пони. Через несколько девяток историй это станет не так.

Компания не самая приятная. Команда напускает на нас единорога-следовательницу: высокая, с тщательно прикрытой бело-синими королевскими доспехами Меткой, темно-пурпурной шерстью, прозрачными бледно-бирюзовыми глазами, и аккуратно подстриженной рыжей гривой.

Она не говорит нам своё имя, но практически требует, чтобы мы назвали свои, пронизывая меня холодным взглядом когда я — последняя — говорю:

— Я — Лур.

Она требует полное имя. Я говорю: Лур Стардаст.

Она терпеливо выспрашивает имена и кьютимарки всех родственников — всех без исключения — родителей, дядь, тёть, бабушек и дедушек — я отвечаю, чувствую растущую в животе пустоту. Она записывает ответы и встает, утащив маленький кекс в своем рогополе, коротко кивает — «Благодарю, граждане» — и уходит.

Я выдыхаю — кажется, я забыла, как это делалось. Друзья глядят беспокойно, и осторожно выбирают слова.

После крепких и нервных экстренных обнимашек, Стилус спрашивает:

— Прости, Лур, но чьих родственников ты назвала? Потому что это точно не родня Биттеркап. — Он не дает мне время ответить и это обидно. Зачем спросил? — Отца Биттеркап зовут Вормвуд, а не Эхо… и они же не Стардасты?

— Н-нет…

Я понимаю что рассказала правду. Правду последней истории, из времен Розовой Луны. Я даже испытываю некоторое нездоровое любопытство, насколько же эпично я облажалась.

— Из нас троих она только тебя так долго допрашивала. Не бойсь, сахарок. Мы будем за тя, ясно как день. Уж поверь, Лур. — Кварц говорит уверенно, завершая слова короткой улыбкой.

Это помогает сильнее, чем должно бы. Я возвращаю улыбку.

И всё же, надо спешить. Добраться до Принцесс, прежде чем выяснится, что вся моя семья и я… что меня не только нет, но не должно существовать.

Другие пони спускаются посмотреть на нас: их слова и само их добродушное присутствие немного разогревают ледяную атмосферу, оставленную следователем.

— Не бойтесь, — говорит один, — Темпест всегда такая, когда что-то подозревает. А она всегда что-то подозревает.

Поэтому нас просят не покидать палубу. И как минимум пара крылатых пони всегда на месте, чтобы мы никуда не делись.

Я понимаю ход их мысли. Но не хочу испытывать их терпение, когда прошусь в туалет — подозреваю что и там мне уединиться не дают, пусть и смотрят на дверь снаружи. К счастью, за моими подругами наблюдают не так пристально.

Штурман приносит плед с вышитыми звездами, простой матрас, чтобы пережить ночь, и спрашивает, не спеть ли нам колыбельную. Я не против, но Стилус считает, что он уже слишком взрослый. Я улыбаюсь, увидев ярлычок на углу одеяла, Рэрити-Белль Индастриз инк.

Я сплю без снов. И всё же Синяя Луна недалеко, спокойным присутствием обещает что всё будет хорошо.

Когда мы просыпаемся, корабль уже пришвартован к одной из башен Кантерлота. Перед завтраком, Кварц напоминает нам:

— Ну чё, терь-то пора письмо вскрыть, не?

Личным ножом она вскрывает письмо Биттеркап.

Привет! — читает она.— Не поверите! Я отправляюсь на важное задание! Меня посылает другая, старшая Принцесса Луна, я должна отправиться в другое время, чтобы предотвратить очень плохие вещи. Эта их Найтмер Мун — она очень, очень плохая! Объясню позже.
Я скорее всего вернусь назад до того, как вы это прочитаете, но на всякий случай... не могли бы вы спросить у Принцессы Луны (НЕ у Селестии!) про Элементы!!”
На этом письмо обрывается..

Мы переглядываемся.

— Эта Найтмер Мун... и эта твоя Красная — они при чём друг к другу, не? — Спрашивает Кварц, как всегда, по делу.

Я непроизвольно ёжусь. Нет, конечно же, нет, хотя…

— Нет, — отвечаю я. — Может, немного? Но не напрямую. Это другое. Слушай, не забудь взять письмо — это может быть очень важно. Может быть, Принцесса Луна её и телепортировала? Пойдём с ним во дворец, спросим Принцессу, что она задумала, и сразу всё и узнаем.
Зря я размечталась, знаю. Я хорошо помню «другую, старшую Луну». У меня есть сильные подозрения, что Биттеркап писала о Синей Луне, но... это было бы трудно объяснить на бегу. Да и потом, это всего лишь подозрения.
Не знаю, что и делать, если Биттеркап и правда забрала Синяя Луна. Лучше уж местная Принцесса Луна — тогда всё будет проще. На то и надеюсь.
Но мы не попадаем в город. На самом деле мы даже не успеваем покинуть порт. Лишь несколько ударов, чтобы едва различить вдали сеть монорельсовых дорог, порхающие в горном воздухе лепидоптеры, и разноцветную толпу внизу

У подножия трапа, на вершине мраморной башни, нас встречает Темпест. После обмена убийственными взглядами она всё же так и не решается отделить меня от моих подруг. Маленькая, но приятная победа.

— Идемте со мной, кобылки. Нужно поговорить.

* * *

— Слушайте — я в самом деле не знаю, где я. Я не знаю, как попала к вам. Не помню ничего, кроме тьмы. Если Найтмэр Мун вернётся, всё будет потеряно навсегда. Я должна это остановить. Так сказала Луна. Вот и всё, понимаете?

Биттеркап шмыгнула носом и замолчала.

Твайлайт аккуратно спросила:

— Так, значит, Принцесса Луна попросила тебя… остановить Найтмэр Мун. Но это надо было делать восемь лет назад… если вообще надо! Потому что тогда всё кончилось хорошо.

Биттеркап крупно вздрогнула:

— Я… я плохо объяснила. Это не Принцесса Луна, нет. Они немного похожи — тот же тёмно-синий цвет, но… у этой Луны нет титула — я и без титула её не смогу забыть. Она сияет покоем и ужасом. Я бы очень, очень хотела никогда её не видеть, — Биттеркап сдерживала горькие всхлипы, пересказывая всё ту же историю для Твайлайт. Искатели уже слышали рассказ дважды. Страх блестел в её золотых глазах, слова текли немного иначе, чем в предыдущие два раза. Не как заученный текст.

— И вы должны понять — Луны не лгут. Не могут лгать в принципе. Я видела своими глазами. Видела как мир изменился — и почувствовала это. Пучок травы стал синим, прямо передо мной, потому что она сказала, что он синий. И он всегда таким был. Я должна остановить вечную тьму Найтмер Мун. Луна обещала, и она не лжёт. Пожалуйста, поверьте. Даже не важно, вернусь я домой или нет — когда опустится тьма, всё будет уже не важно.

Сев на круп и укутавшись в свои крылья, она выдохнула последние слова.

— Потому что я видела эту тьму. Я знаю, как она спустится. Что будет потом. И как быстро вы все умрёте.

Искатели, все трое — Скуталу, Свити Белль и Эпплблум — лежали на её постели, образуя кольцо вокруг Биттеркап, чтобы хоть как-то поделиться с нею теплом. Технически, ещё вчера это была постель Скуталу, но оранжевая пегаска вряд ли скоро получит её назад.

Твайлайт стояла рядом с ними и сосредоточенно щурилась поверх справочника — акцент Биттеркап не встречался ни в одной из эквестрийских провинций. Быстрый медосмотр, проведенный Свити Белль двенадцать часов назад, показал голод, эмоциональный стресс — похоже, кобылка прошла через Тартар, чтобы добраться до них. К счастью, ничего такого, чтобы остались шрамы — как ни странно, несмотря на всё, на коже почти не было повреждений, — ни укусов, ни царапин, только ссадина от наезда скутером.

Почти тогда же, десять часов назад, Принцесса Дружбы — иногда её называли Принцессой Магии, потому что дружба это магия — отыскала межпространственный туннель, сквозь который прибыла Биттеркап. Следы двух разрывов пространства к северу от Понивилля сияли в магическом спектре, всё так же яркие сейчас, как они были в полдень, когда Принцесса шагнула через порог дома Скуталу.

Теперь, на закате, она была совершенно уверена в том, что будет несложно отослать кобылку назад — само присутствие Биттеркап в этом времени создавало напряжение.

— Как растянутая ткань? — переспросила Свити Белль.

— Да, — согласилась Твайлайт. — Я могу вовсе ничего не делать, и скоро она вернется домой сама. Как… растянутая резинка или бумеранг. Её не должно здесь быть. — Она аккуратно подобрала следующие слова. — Во всяком случае не одновременно с тобой, Скуталу. Это как – с точки зрения Вселенной вы существуете в одном и том же месте. Вы являетесь одной и той же пони. Я сказала, что её не должно здесь быть... но на самом деле невозможно уже то, что вы двое существуете совместно.

Скуталу приподнялась на постели, следя за тем, чтобы не отрываться от Биттеркап, и моргнула. — Что? — она была в совершенном порядке. Но ведь хоть что-то должно же быть не так, если… — Хочешь сказать, Биттеркап займет моё место? — спросила она чтобы убедиться.

— В каком-то смысле уже заняла. То есть, я вижу, что вы разные пони, но если я сотворю чары, направленные на одну из вас… я не знаю, на кого именно они нацелятся. Может быть, на тебя. Или на неё. Или на вас обеих. Или мир схлопнется в точку и перестанет существовать, потому что такого просто не может быть. — Твайлайт непритворно вздохнула. — Потребуется нескольких досок формул, чтобы объяснить это моим ученикам. Или, полагаю, одно уравнение для Старсвирла Бородатого.

Скуталу пожала крыльями, решив обдумать это позже. Прямо сейчас и именно здесь, кобылке всё ещё нужна была помощь.

— Не беспокойтесь — подала голос Биттеркап, — Я никуда не денусь. Не могу, пока я… — она шмыгнула носом, — Пока не буду уверена, что тьма не наступит. Она должна… Я должна остановить её. Это гораздо хуже, чем я могу сказать. Пожалуйста. Подумайте. М-может, связаться с Луной снова? Может быть, она знает и объяснит? — золотые глаза смотрели на Искателей и на Принцессу с отчаянной надеждой, в желтой шерстке щёк проступали дорожки недавних горьких слёз.

Твайлайт медленно кивнула. — Так и поступим. А теперь, пожалуйста, отдохни.

Биттеркап засопела. Искатели оставались с нею, обнимая её с трех сторон. Засыпали её тихими торопливыми утешениями, стараясь унять слёзы, пока наконец, Биттеркап не успокоилась. Скуталу ощутила в груди уютное тепло, знакомое с детства. Взрослые или нет, Искатели навеки оставались подругами.

Твайлайт вскоре ушла — сначала написав и отправив срочное послание Принцессе Луне.

Когда шаги Твайлайт утихли за прикрытой, но не запертой дверью, крылья Скуталу слегка дернулись и раскрылись и пегаска не сразу смогла их сложить.

Эпплблум удивлённо подняла голову, взглянула на эти крылья широко открытыми, неверящими глазами. Она дважды моргнула.

Теперь она больше не видела невозможного. В ушах её утих неприятный гул. Крылья Скуталу снова были такими же как раньше — маленькими и оранжевыми.

Эпплблум покачала головой и ничего не сказала, чтобы не беспокоить Биттеркап, которая только-только уснула.