Автор: Cloud Ring

День в Понивилле.

Ночью Биттеркап не увидела тьмы. Принцесса Луна, поняв, что сама она была истоком страхов и тревог, хранила покой её сновидений на дальних подступах, вытягивая и отводя кошмары, но всматриваясь в каждую их деталь. Биттеркап знала, что Луна стоит на страже и была рада, что Принцесса не приближается.

Днём, проснувшись, Биттеркап не сразу поняла, где она — запахи были не те. Не травы равнин, но сладкая выпечка и примесь петрикора после ночного летнего дождя. За окном, судя по звукам, играли в мяч, а вдалеке шумел городской базар. Она слышала счёт очков, пасы — их озвучивали вслух, видимо, по правилам игры — и глухие удары мяча о землю Мяч гулко врезался в наружную стену комнаты. Магнитное чувство отчётливо показало, где север, и в остальном было спокойным — так, как никогда не молчало дома. Поблизости не было никакой электроники, никаких скоплений металлов или силовых установок.

Она помнила о своих видениях, но и эта память тоже была тихой: ей больше не надо было немедленно спасать мир, от леденящего ужаса осталась лишь прозрачная тень.

Она спрыгнула с кровати, чтобы пойти играть в мяч, но ноги разъехались на тканом ковре и она упала на живот и грудь. Ковёр пах полынью, и Биттеркап поняла, что очень голодна.

Бросок кубика на пассивное восприятие оказался успешен, и Биттеркап доползла до окна. Чтобы стянуть с высокого подоконника керамическую миску с красно-желтыми яблоками в ней, понадобилось трижды сменить позу, при каждой смене закрывая глаза, чтобы не кружилась голова. Сначала встать на четыре ноги, потом сесть на круп, потом подтянуться на задних, чтобы наконец ухватить миску зубами.

После третьего яблока в россыпи обломков миски противная дрожь в ногах унялась: теперь Биттеркап смогла добраться до двери, толкнуть её и выглянуть наружу.

Под утренним солнцем она ощутила, как приходят силы. Сильный порыв ветра взъерошил её короткую гриву и заставил зажмуриться. Биттеркап улыбнулась.

Незнакомое существо, похожее на розовую кобылку с густой синей гривой, но с клювом и когтями, подлетело к ней и прочирикало что-то в невероятном темпе: Биттеркап провалила бросок на слух и поняла только, что её рады видеть и не хотят съесть. Это обнадёживало.

Эпплблум подбежала к ней и наклонилась:

— Сильверстрим, погодь, не лезь покуда… Сахарок, ты куда?! Ты ж больная, мы вчерась даж не знали, скопытишься ты аль нет!

Биттеркап поёжилась — она ясно слышала тревогу в голосе земной пони, но не знала, как объяснить, что всё уже нормально. Она решила так и сказать:

— Нет-нет, всё хорошо… намного лучше, чем вчера и позавчера. Я просто была очень устала и испугана, и у меня было слишком мало очков здоровья. Они восстанавливаются от продолжительного отдыха, так что теперь всё хорошо. Подожди… выживу или нет? Всё так плохо?

Эпплблум наклонила голову и пару раз моргнула.

— Так, я чёт не поняла. Какие ещё очки здоровья? Ты бредишь, да? Вроде как Скутс тебе не на голову наехала. И да, Свити ещё как боялась, что ты копыта отбросишь.

Биттеркап замялась. Она очень не любила этот вопрос, но решила ответить как есть. Совершенно честно.

Между «решить» и «ответить» лежала пропасть стыда и страха. Биттеркап не хотела вспоминать, когда именно в её голове впервые прокатилвсь игральная кость. Она знала, что с тех пор и до сих пор никогда не была в порядке.

Она бы очень хотела вернуть время на минуту назад и не проговориться. Но было уже поздно.

— Послушай, Эпплблум, и постарайся поверить и не пугаться. С… некоторых пор маленькая часть меня самой откололась от меня, как обломок треснувшей чашки, и показывает мне мир как настольную игру. Я знаю, что на самом деле он не игра. Хорошо? Веришь?

Биттеркап не дождалась кивка, но Эпплблум не отвела взгляд. Насторожив уши, она внимательно слушала Биттеркап. Пегаска продолжила.

— Так что… я иногда проговариваюсь. Очень не хочу, пони пугаются и перестают со мной говорить, но… — Биттеркап моргнула, — это есть. Осколок есть. И что-то во мне говорит, что пока идёт игра, я… я буду жить. Только н-не проси это прекратить, пожалуйста! Если хочешь, просто не говори со мной, как другие. Я пыталась прекратить, и это…

Она проглотила остаток слов, стараясь не плакать.

Эпплблум помолчала:

— А как игра закончится, помрёшь, так что ли? Ну ладно. У всех свои тараканы. Сиди пока, — строго велела Эпплблум, выдала Биттеркап теплый пирожок с яблоками, и умчалась. Биттеркап утёрла слёзы, кивнула и стала следить за игрой. Смешанная команда не-пони — синий грифон, то странное розовое существо и разноцветное насекомое в хитиновом каркасе — определённо выигрывала.

Вскоре Эпплблум вернулась вместе с Искателями. Ещё со вчерашнего дня Биттеркап знала, что эти трое пони тоже зовут себя так. Вчера она не могла думать об этом, но сейчас отчётливо видела сходство — у Свити Белль были точно такие же ярко-зелёные глаза, как у Стилуса, и такое же выражение лица, когда она сердилась.

— Как вы вообще допустили, что наша пришелица из ниоткуда выйдет из дома без присмотра?!

А вот говорит иначе, отстранённо подумала Биттеркап. Стилус бы обошёлся двумя-тремя словами, просто потому, что это не лекция об окружающем мире.

Скуталу повела крыльями и шагнула к Биттеркап, не отводя взгляд от Свити.

— Она крепко спала. Я просто вышла за покупками. Гостья остаётся со мной, разве нет?

Голос её звучал низко, спокойно. Биттеркап представила бросок на дипломатию. Тринадцать, вполне достаточно.

— Но мы всегда поможем, Скутс. Нет такого дела, которое бы я не бросила на месте…

— Я знаю, — коротко улыбнулась Скуталу, — Потому и не собиралась звать вас. Но раз вы сами пришли…

Все трое подошли к Биттеркап и легли вдоль невидимого полукруга, рассматривая её. Биттеркап невольно распушилась и опустила взгляд — да, здесь не было ни капли осуждения, но само внимание взрослых кобыл смущало… и каждая из них была по-своему красива. Даже короткие крылья Скуталу не портили её образ — она буквально излучала внутреннюю силу и уверенность. Контрастом к ней — ажурная, хрупкая Свити Белль с невозможно тонкими ногами и слишком длинным рогом. И чуть в стороне от них — приземистая, длинношерстная, с вечно чуть прищуренными глазами Эпплблум. Не настолько прищуренными, чтобы она казалось недоверчивой. Скорее — готовой к необязательно-приятным сюрпризам.

— Чего ты хочешь? — первой спросила именно Эпплблум.

Биттеркап подождала какой-то подсказки. Обычно, начиная так, взрослые имеют в виду, что лучше знают, чего тебе хочется.

Подсказки не было. Она знала, как будто находясь в голове Скуталу, что пегаска на самом деле чувствует себя глубоко виноватой за то, что ушла. И поэтому больше не оставит её без присмотра, если только Биттеркап сама не попросит.

Так что она так и сказала:

— Для начала, пожалуйста, не надо так на меня смотреть. Я взрослая пони… хорошо, почти взрослая. Я не очень голодна, у меня был продолжительный отдых, и вообще я в порядке. Разве что хочу домой, к своим. Мы были посреди своего квеста, а к вашему квесту я, похоже, опоздала. И присматривать тоже не надо. Всё будет хорошо… пока не придёт вечная тьма, — добавила она, подумав.

Это было правдой, и она всё ещё помнила, как именно кончится мир… но больше не внушало ужаса. Простой, обыденный факт.

Скуталу медленно моргнула:

— Ты немного слышишь мои мысли, да? Потому что я твои — тоже слышу. Твайлайт говорила о чём-то похожем.

Биттеркап кивнула:

— Да. Немного. И это не пугает. Не так, как должно пугать. Словно… всё идёт как надо.

Эпплблум скосила взгляд на Скуталу, но никаких пояснений не дождалась. Вздохнув, она спросила Биттеркап:

— Идти-то можешь, сахарок? Раз сказала, што не очень голодна, значится, перекус тебе точно пойдёт. Тем более своего пирога я как-то больше не вижу.

Биттеркап проверила, сначала встав на ноги, потом расправив крылья и немного взлетев. Внутри всё ещё оставалось немного противной слабости, но, наверное, это и правда были остатки голода.

— Могу. Пошли. Только мне нечем платить…

— У меня битов хватит на всех. И они не карманные, заработанные, так что не смей даже тревожиться, — откликнулась Свити Белль.

— Не только у тебя, — под нос фыркнула Скуталу.

Эпплблум не стала даже отвечать, просто зыркнула на Свити, и та, покраснев и замявшись, умолкла.

Искатели — в сопровождении Биттеркап — направились к открытой закусочной неподалёку. Полосатый тент жёлто-зелёного цвета давал временное укрытие от дневного солнца. Они разделили на четверых освежающий летний салат из помидоров, сыра и зелени. Он утолил последние остатки голода Биттеркап.

— Почти взрослая, говоришь, — подмигнула Эпплблум, предлагая керамическую миску с чем-то чёрно-белым внутри, почти такую же, как разбитая раньше. Биттеркап поёжилась и покраснела от приступа стыда. Впрочем, это была далеко не первая разбитая ею чашка или миска.

Она поняла подначку сразу — какао со сливками оказался невыносимо крепким, Биттеркап закашлялась и долго не могла продышаться, резкий и густой запах заполнил ноздри и горло и не хотел уходить.

Всё же она справилась и заслужила ответную одобрительную усмешку. Несколькими секундами спустя оказалось, что это ещё и вкусно — горечь отступила, оставив молочную сладковатую густоту, горячее тепло в животе и искорки энергии в мышцах. Биттеркап аккуратно подвинула чашку дальше от края стола и сосредоточенно уставилась на неё, надеясь, что она не разобьётся. Через несколько секунд она выдохнула.

Этой чашке повезло больше, чем многим другим.

Свити Белль отодвинула складное кресло Биттеркап и попросила её расправить крылья и немного посидеть смирно. Она прошлась вокруг, нисходящей спиралью направляя на маленькую пегаску тонкий зелёный луч — как и вчера, проверяя и исправляя состояние органов и потоков жизни. Ещё до того, как Свити сказала вслух хотя бы слово, по довольной улыбке единорожки, по двадцатке на броске лечения, и по краткому текстовому отчёту, что всплыл в голове Биттеркап

Очки здоровья: 18/18
Голод: 1/27,
Усталость: 3/27
Безумие: 14/27
Болезнь: отсутствует
Травма: анестезирована
Проклятие 1: Гроза Чашек, активно
Проклятие 2: не определено, активно

она уже знала, что всё в порядке.

Биттеркап осмотрелась, впитала в себя яркие краски — медовую лакировку стола, деревянные стены в жёлтом и зелёном без градиентов, десяток посетителей за соседними столиками. Она прислушалась к шелесту их разговоров — почти никто из гостей не был пони, но говорили они всё равно на общем, понятном языке. Она втянула ноздрями запахи свежей еды, крепкого какао и пряностей…

…и попыталась закрыться от всего этого, забыть пророчество и вернуться домой в свой мир, которому ничто не угрожает.

Но квест оставался невыполненным, и удар молнии не разразился над нею, чтобы отправить её обратно к своей палатке, к подругам, которые, сейчас, наверное, сходят с ума, не зная, куда она пропала и как понимать оставленную записку.

Свити Белль утирала её слёзы краешком вышитого платка.

Она и повела их — всех четверых, заверив Биттеркап, что, конечно же, она своя для Искателей и никак иначе быть не может — на сводный концерт своих учеников на западной окраине Понивилля.

По дороге Биттеркап накрыл приступ паники — она поняла то, что было очевидным, стоило лишь на минуту задуматься. Эти разноцветные гигантские насекомые, дружелюбные и общительные, едва ли не вьющиеся вокруг них как только представится возможность, были чейнджлингами. Именно так — надо было только присмотреться! — их определял детектор существ и созданий в том пространстве внутри её головы, где реальность виделась бесконечной игрой.

Она намертво отказалась идти куда бы то ни было вообще. Она не поверила объяснениям:

— В нашей Эквестрии Принцессы пробовали сделать так, как вы говорите! Пробовали научить чейнджлингов дарить любовь внутри улья. Это кончилось очень плохо, и так нельзя. Так просто нельзя, они так не устроены!

Это вызвало короткую размолвку между Искателями — Эпплблум настаивала, что всё так на самом деле и было. Свити просила не спорить — в разных мирах мелочи могут быть устроены по-разному, разве нет?

Скуталу разрешила спор:

— Биттерс, у нас это сработало. Я не знаю, почему — может, Старлайт применила какие-то хитрые чары? Она всегда так делает. Но у нас это сработало. Поверь, что никто из них не желает нам зла, а если что — мы рядом и прикроем тебя от любой напасти.

Она подождала слабого ответного кивка, а потом подхватила Биттеркап к себе на спину и ровной походкой понесла её на концерт.

Её живого пушистого тепла под грудью пегаске хватило, чтобы за эти десять минут успокоиться и перестать сжиматься от тошнотворного ужаса. Да, чейнджлинги были самым большим злом её мира, но… Искатели не стали бы обманывать её, и ни в походке, ни в запахе Скуталу не было ни капли страха.

На концерте Свити Белль подпрыгивала на месте для каждого следующего исполнителя, выкрикивая имена и прося немногочисленных зрителей присоединиться, а потом театральным шепотом рассказывая Искателям, что именно этот её ученик был самым лучшим, непревзойдённым, потрясающим. Её совершенно не смущало, что по букве её слов лучшими были абсолютно все. Эпплблум щурилась и фыркала, но всё же не пыталась возразить.

Во время антракта Свити Белль сказали, что одна из её певиц немного простыла. Как говорят, шоу должно продолжаться — но, несмотря на это, Свити не собиралась заставлять выступать артистку не в лучшей форме. Тем не менее, ей нужен был пони с подходящим голосом, чтобы заполнить паузу. Она не стала выходить на сцену сама — вместо того Свити Белль мягко подтолкнула Биттеркап, предлагая ей выйти на сцену.
— Ты хочешь, чтобы я пела? — спросила Биттеркап, опустив уши. — Не то чтобы я не могла петь, но, для начала, что именно?
В облаке светло-зелёной магии перед Биттеркап появился небольшой свиток с нотами и текстом.
—Это просто гимн Эквестрии, — объяснила Свити Белль. — Я уверена, он ничем не отличается от гимна в твоём мире. И даже если отличается, просто спой свою версию! Эквестрия останется Эквестрией, куда бы ты ни отправилась.
Биттеркап кивнула и, протянув крыло, взяла ноты. Затем она спустилась с мест для зрителей и поднялась на сцену. Развернув свиток, она глубоко вдохнула и начала петь. Слова этого гимна немного отличались, но лились без колебаний и ошибок. Незаметно для себя Биттеркап перестала смотреть в текст и пела наизусть, как будто исполняла именно этот вариант гимна с самых ранних лет. Закончив, она услышала аплодисменты зала и заметила довольную улыбку на лице Свити Белль. Краем глаза она увидела двадцатигранник, показавший одиннадцать. Достойное выступление для неподготовленного участника.

Когда она спускалась с подиума, в ней всё ещё звучали слова первые слова гимна.

Эквестрия — моя страна. Земля Гармонии…

Эта строка была почти такой же как дома, а флаг — совершенно таким же, но дома Биттеркап пела бы «Земля двойной Гармонии», и думала бы о Принцессах. Здесь же пропущенное слово почти не всплывало в памяти, и даже без него ритм был естественным, не сбившимся. Она чувствовала, что здесь это правильно. На флаге по-прежнему были две Принцессы, но душу она открывала для самой Эквестрии, не для её правительниц.

И, хотя видение вечной тьмы оставалось не более чем выцветшим пятном… она хотела защитить этот мир. Не потому, что должна, и не потому, что квест оставался в списке, даже не из страха. Она ощутила Эквестрию, а Эквестрия взглянула на неё в ответ.

Она обняла Скуталу, заглянула в её глаза и увидела, что старшая кобыла тоже растрогана. Но они не сказали друг другу ни слова об этом.

После концерта Биттеркап спросила, есть ли здесь настольные игры, и Искатели отвели её на огромную центральную площадь Понивилля, в центре которой высилась остроконечная ратуша. На восточном краю площади, на тёмно-фиолетовых осколках плитки, выложенных в шестиугольный узор, стояли пять огромных игровых столов. Два из них были уже заняты, и Биттеркап с Искателями заняли средний из оставшихся. Места за ним хватило бы ещё на шестерых пони, кроме них.

Или, возможно, других видов. К этому времени Биттеркап уже привыкла к разнообразию существ и научилась распознавать, что видов иных существ здесь не так много: грифоны, яки, гиппогрифы, чейнджлинги и драконы. Кроме чейнджлингов и гиппогрифов все остальные были вполне узнаваемы… ну, на самом деле, поправила себя Биттеркап, чейнджлингов она видела тоже, но очень не любила об этом вспоминать. Странной казалась именно их смесь: в её родном мире эти иные существа держались в границах своих собственных стран, лишь изредка пересекая границы Эквестрии по делам дипломатии и торговли.

Но, опять же, Искатели не проявляли ни малейшей тревоги, так что Биттеркап оставалась спокойной.

Она заняла место ведущей игры и обозначила начало:

— Вы приближаетесь вплавь к одинокому тропическому острову на южных границах Эквестрии. Вы знаете, что остров поразила эпидемия, и местный барон закрыл все порты, но верный Коронам стражник заступит на смену к вашему прибытию в условленном месте и пропустит вас. Болезнь, наверное, передаётся через прикосновение. Принцессы полагают, что вызвали её разработки частной лаборатории на острове — вам надо узнать, так это или нет. Давайте для начала познакомимся с вами?

Она наклонилась над столом, обводя Искателей взглядом:

— И можете не придумывать других персонажей. В этом приключении играйте себя — потому что я хочу узнать вас.

Игра шла лучше, чем она опасалась, хотя один раз они со Скуталу необъяснимо поменялись местами, и им пришлось встать и пересесть на свои места снова. А ещё всю игру Биттеркап приходилось отсеивать мысли, ощущения и идеи Скуталу от своих — как будто взрослая пегаска стояла не просто рядом с ней, даже не над нею, а внутри её. И, поскольку Скуталу не очень умела проигрывать и отступать, пробуя снова и снова даже когда агент лаборатории уже прямо сказал им, что не скажет кодовых слов, Биттеркап несколько раз пришлось напоминать, что персонажу Скуталу неоткуда знать ни эти слова, ни верную тропу к тайному проходу в каменной стене лаборатории.

Они прервали игру в конце первого акта, узнав, что источник заболевания вовсе не лаборатория, а выброшенное на пляж существо из глубин океана. К тому времени они успели пообедать и даже поужинать — ненавязчивое следящее заклинание, встроенное в игровой стол, определило, что они увлечены, и Биттеркап действительно старается быть хорошей ведущей, а это дало им право на бесплатное питание за счёт Принцессы Твайлайт Спаркл и дракона Спайка. Так что остановились они не потому, что не хотели продолжать, а потому, что солнце клонилось к закату и к ночи их могла посетить Принцесса Луна.

После игры они дошли до замка Твайлайт и уточнили у неё, придёт ли Луна. На самом деле обратились к ней Искатели; Биттеркап же пряталась в тени и пыталась снова поверить в мир, где существует аликорница, которая при этом не Принцесса Селестия и не Принцесса Луна. Да, вчера она тоже видела Твайлайт, но тогда была совершенно не в форме, чтобы по-настоящему понять, кого именно видит. При всей невозможности Принцесса Твайлайт была красива и Биттеркап, краснея, поняла, что мечтает о её поцелуе.

Твайлайт всё так же беспокоилась о Биттеркап и всё так же была удивлена тем, что они со Скуталу каким-то образом сосуществуют. Прямо перед Твайлайт две пегаски сознательно поменялись местами. Это не было магией — им хватало просто решить, что каждая из них хочет оказаться на месте другой, и… так и было. Твайлайт, ошеломлённая и заинтригованная, быстрым почерком вела записи.

Они узнали, что Луна будет через несколько часов, после заката, но не хотели расходиться по домам.

Скуталу взяла на себя инициативу — этим вечером в единственном кинотеатре Понивилля показывали свежий детектив длиной целых полтора часа. В принципе туда не пускали жеребят, но с прошлой недели Искатели знали, что в смысле рейтинга там нет ничего особенного, кроме пары слишком медленных и близких к объективу поцелуев, и мягкой романтической линии.

Эпплблум не стала спорить с их планом, но настояла, что Скуталу должна купить два билета. Свити Белль попробовала уговорить кассиршу пропустить Биттеркап, но получила отказ, потому что на броске убеждения выкинула всего лишь четвёрку.

Против главного плана Искателей кассирша была бессильна: Скуталу зашла в зал, устроилась на задних рядах, и тут же поменялась местами с ожидающей за углом Биттеркап. Дальше Скуталу оставалось только показать второй билет и пройти в зал снова, а Свити мелодичным голосом заверила кассиршу, что первый раз той просто померещился от жары.

Фильм был про агента Секретной Монстрологической Ассоциации Инспекторов Летописей, вынужденную участвовать в конкурсе красоты, чтобы поймать затаившегося среди конкурсанток монстра. Биттеркап решила, что рейтинг на самом деле вполне верен. В фильме было более чем достаточно сомнительных ракурсов и прозрачных намёков и дразняще одетых кобыл, и по сюжетным линиям агент находила не только монстров, но и свою любовь. Впрочем, конкурсантки оказались сообразительными, дружелюбными и с яркими характерами, а на полке Биттеркап ещё год назад стояло достаточно романтических книг в мягких обложках, так что при просмотре фильма ни одна невинность не пострадала.

И тем не менее, следуя к замку Твайлайт в окружении Искателей Биттеркап чувствовала, что краснеет не только щеками, но и ушами, и что все они это видят, и что никто из них не собирается её за это ни упрекать, ни высмеивать.

Потому что она осмотрена, изучена, признана достойной и принята в их подруги.

Нет, Биттеркап не забыла о Кварц и Стилусе. Просто сегодня её подруг стало больше.

Держась рядом со Скуталу, под её коротким крылом, Биттеркап решила, что о будущем расставании подумает позже. Потому что здесь и сейчас… она была счастлива.

Недобрые предчувствия.

Спуститься с башни можно только по длинным винтовым лестницам с высокими перилами. У меня, конечно, крылья, но Темпест просит воздержаться от их использования.

—- Не хочу вести себя недружелюбно, — говорит она, — Но буду, если придётся.

Темпест стреляет серией разноцветных магических огней, и те взрываются в бескрайнем голубом небе. Расшифровать я не могу, но с удивлением понимаю, что система точно та, что применяется Триадой Лун множество историй. Две вспышки, долгая пауза, затем послание. Вспышки разделены не секундой и не полусекундой — а ровно третью удара. Это не может быть совпадением. Как и одновременно разряженные фиолетовый-зелёный-пурпурный в качестве стандартного «конца сообщения».

Вскоре от корабля к нам осторожно снижается лепидоптер — глубокого синего цвета с зеркально отражённым знаком Диархии на всех четырех баллонах. Темпест приглядывает как мы поднимаемся по крутому сосновому трапу внутрь, затем ещё по одному переходим в средний отсек. Она предлагает сесть на подушки — прочные и жесткие, из крепкой грубой ткани, набитые упругим войлоком. По правую сторону пышет жаром Солнце. Я перебираюсь налево, чтобы глядеть в иллюминатор на Кантерлот далеко внизу. Кварц прыжком пересаживается ко мне. Она меньше и немного моложе, но это её никогда не останавливало. Когда она оказывается рядом, я немного расправляю крыло и касаюсь её — просто хочу чувствовать, что она здесь.

Когда лепидоптер взмывает с башни и резко падает, несколько ударов я почти что чувствую невесомость.

Темпест деликатно кашляет. — Я Темпест Шедоу, наблюдатель Палаты Подготовки Предрешенных Перемен, — представляется она — Вы не арестованы, жеребята.

— У нас есть Метки, — отвечает Стилус. — Технически, при исполнении вы не имеете права нас так называть. Этот закон не применялся по меньшей мере уже сорок лет, но он всё ещё в силе. На первый раз я готов признать это ошибкой… — он продолжает говорить, пока наш кораблик набирает скорость и ложится на курс.

Я оборачиваюсь к Стилусу, намереваясь прекратить его ворчание: нам не следует злить единорожку, о которой мы ничего не знаем. Темпест внимательно слушает, время от времени кивая. Она сохраняет серьёзное выражение лица, но я замечаю с каким трудом она сдерживает улыбку. Как я понимаю, её больше занимает то как Стилус это всё излагает: как по нотам, чем то, что именно он говорит. Взрослые всегда на него так реагируют.

Прежде чем я успеваю вмешаться, Кварц хватает меня зубами за ухо и поворачивает мою голову к иллюминатору. Я морщусь, но она не отпускает.

Сначала я думаю, что она хочет показать мне гигантские радужные крылья нашего корабля. Они как раз завершают величественный взмах, бросая разноцветную тень на салон. Но затем я вижу.

Далеко внизу, за толстым стеклом в дубовой раме, чуть выше другого лепидоптера — благодаря чему я могу оценить масштаб — в небе парит дракон. Размером не меньше слона, лазурный, с завораживающе красивым узором из сверкающих чешуек на спине. Его крылья такие тонкие, что я вижу сквозь них белоснежные башни внизу и взмахивают так редко, будто дракон решил зависнуть над столицей навсегда. Несколько пегасов и бэтпони без страха вьются вокруг дракона. Они похожи на бумажных голубей рядом с этим величественным созданием с изящным, стройным телом, длинной лебединой шеей и острой клиновидной головой. Кто-то из них, сменяясь, всегда летит чуть впереди, указывая, я так понимаю, дорогу к самому центру Кантерлота.

Минуты идут одна за одной, и я не могу оторваться — это прекрасно. Проходит чуть меньше доли, прежде чем наш корабль снижается к своей неведомой цели. Всё это время мы видим дракона. Я не могу перестать улыбаться. Я прибыла сюда чтобы увидеть драконов. И вот, увидела, своими глазами. Чего мне ещё желать?

Из блаженного забвения меня выводит хор голосов в голове, напоминающих, что происходит. Мы ещё не спасли Биттеркап. Что ещё хуже, мы пока не остановили Красную. В моих воспоминаниях я минимум семь раз была убита или покалечена ей. Мои прошлые жизни видят шанс и я должна донести их послание.

Я оборачиваюсь к Темпест, которая сидит напротив Стилуса: они сидят лицом друг к другу. Пока я восхищалась драконом, они нащупали общую почву. От разговора о гражданских правах они перешли к шашкам 6х6. Они успели сделать всего пару ходов, но Темпест делает вид, что ей сложно — даже немного язык высунула.

— Темпест, — Я жду пока она повернётся ко мне, сделав следующий ход. — Я должна вам сообщить: Мы потеряли подругу, она Селестия знает где. Я не из этого мира. Солнце гибнет. Ужасное чудовище явится через несколько светов… то есть, месяцев! Осень уже не успеет наступить, Восход Лун…

— Светов, говоришь. Восход Лун, говоришь. — она прищуривает глаза, — Да, Лур, мы знаем. Почти всё это, и про Красную тоже. Не то, чтобы мы могли сделать слишком много: всё что мы можем, это постараться смягчить последствия. И ещё: спрашивать, куда делась ваша подруга, надо не у Принцессы Селестии. Скорее у Принцессы Луны. Мы летим к ней.

— Н-но… откуда вы узнали? — спрашиваю я, совершенно выбитая из колеи. — Как… где… кто мог вам рассказать?!

— Что ты знаешь о драконах? — задаёт она встречный вопрос.

Вместо меня хорошо знакомым тоном отвечает Стилус.

— Они прекрасны, могучи, похищают принцесс, и тащат к себе вообще всё что понравится. Есть пять подвидов: двуногие, бескрылые, королевские, гигантские и эфирные. Виверны драконами не считаются. У них соглашение с Диархией о том чтобы разрешить драконам-подросткам селиться в Эквестрийских пустошах. — Когда он говорит вот так, он мысленно читает вслух из книги в голове; он видит шрифт, картинки, текстуру обложки, блики света на сгибах страниц. Поэтому его иногда уносит. Только несколько лет назад он доверился нам настолько, чтобы рассказать об этом.

— Всё верно, кроме части про принцесс. Это миф. Шутка, добавленная принцессой Селестией чтобы скрыть некоторые факты её биографии. — Темпест слегка улыбается, я слышу как Кварц потрясенно выдыхает. Я чувствую как мое лицо горит, хотя стараюсь не делать поспешных выводов.

Темпест подливает масла в огонь:

— Прежде, чем вы спросите: нет, кирины появились на свет не так. Эти слухи неправда. А вот один из подвидов драконов… да.

Она поднимает копыто и уже открыто улыбается.

— Так вот… Их собирательство — это не жадность. Они коллекционеры. Очень-очень увлеченные коллекционеры. Какой-нибудь уникальный экспонат, историческое роговое кольцо или кубок — не пытайтесь что-то украсть из драконьей коллекции, если вам дорога жизнь.

Она смотрит на нас и медленно заканчивает:

— Но самое ценное, это истории. Нет, не сказания — целые временные линии. Вот это — сокровище, которое само по себе состоит из сокровищ, а они — из меньших сокровищ, которые всё ещё неисчислимы. Кубическое сокровище, как могли бы сказать у вас, Лур. — Она поворачивается назад к Стилусу, и двигает шашку. — Узнаем же, какие вести принесёт твоё прибытие.

________________________________________

Принцесса Луна шла с Искателями и Биттеркап по длинной ночной дороге прочь от замка Твайлайт. — Мы вникли в тревогу сей молодой пони, — произнесла Луна, — и суровые предзнаменования открылись Нам. Ей было видение, сон; вещий, долгий, изысканный и ужасный. Ему не было конца , он тянулся днями, пока она не осознала величие угрозы. Мы смогли узреть видение лично. Найтмэр Мун, темнейшую сущность что родичи ваши превозмогли Элементами Гармонии, и непредвиденное последствие их победы.

— Она всё-таки вернётся? — спросила Скуталу.

— О, надо же! — Свити Белль аж подпрыгнула на месте, В этот раз героинями будем мы, да? Пожалуйста, скажите «Да», Принцесса!

— Агась, — улыбнулась Эпплблум, — Самое то. Нам как раз стукнуло столько же, сколько было сестрам.

Луна засмеялась, с маленькой ноткой грусти. — Истинно так, мои драгоценные. Нам доподлинно ведомо, что роль ваша в предстоящем велика.

— Я… я всё же не облажалась?.. — робко спросила Биттеркап.

— Неизмеримо легче было бы Наше бремя, прибудь ты восемь лет и восемь дней назад, — ответила Луна, Но ещё есть надежда. Знай, пришествию Найтмер Мун не бывать в нашем времени. Лишь в истории проклятой и несбывшейся, отделенной от нас дюжинами и дюжинами развилок судеб. Там, в чуждом плане бытия, её триумф — абсолютная истина, нить в ткани самой реальности. Решишь сразиться с нею там — и поражение твоё будет неминуемо, ибо Путница возвращается домой с победой.

— Тогда зачем я здесь? — В голосе Биттеркап прозвучала тревога, её золотые глаза блеснули в ночи.

Глядя на неё Скуталу, вновь ощутила головокружение и непреодолимое желание раскрыть свои бесполезные крылья, но задавила в себе это чувство — слишком больно было каждый раз напоминать себе о своем увечье — и весело ответила, — Не бойся, мы найдем тебе что-нибудь в нашем времени, если поспешим и будем держаться вместе. Вот увидишь, я справлюсь с любым монстром, какого ни возьми!

Луна кивнула.

— «Мы», дорогие мои, более подходящее слово, — мягко поправила она Биттеркап и Скуталу, — Это бремя и эту честь вам предстоит разделить. — Она распахнула крылья обняв трех взрослых кобылок и одного жеребёнка и возвысила голос:

— Следуйте же к Древу Гармонии и узнайте, примут ли вас Элементы. Так вы дотянетесь до покидающей нас Найтмэр Мун задолго до того, как успеет начаться её победоносное возвращение.

Её мелодичный голос вновь понизился и она продолжила:

— — Но в этом путешествии Мы не можем поистине и до самого конца оставаться с вами. Зов Найтмэр Мун силён, и если встретимся мы лицом к лицу, как предначертано вам, воли Нашей может оказаться недостаточно, и Мы падём в объятия Найтмэр. Простите и поймите — этот риск Мы принимать не вправе. Также иная тень затмевает грядущее…

Она подогнула колени, опустившись рядом с Биттеркап и крылом придвинула Скуталу поближе.

— Твайлайт Спаркл, исполненная знания, открыла Нам поразительнейшую из истин — что вас двое, но вы одно. Поэтому, пред вами выбор: либо одной из вас надлежит покинуть этот мир. Либо остаться двоими на краткое время — тогда вам следует поспешить насколько это возможно. Или же принять ваше единение. Вам лучше совершить этот выбор, прежде чем он совершится сам.

Скуталу покачала головой. Звучало очень жутко… Но, как и после похожего предупреждения Твайлайт, она чувствовала себя замечательно. Ничего такого, мистического, не происходило.

— Почему мы? — спросила Скуталу. Не то чтобы она боялась приключений. Она просто… испытывала чуть меньший энтузиазм. И потом, кто-нибудь же должен приглядеть за её друзьями? — Почему не Носители Элементов?

— Потому что вы единственные среди пони, кто истинно, без искажений, доносит свой голос сквозь времена. Для вас открыта та же дорога сквозь завесы времён, по которой следует тёмная Путница. Стоит вам пожелать и обратиться к ней, и она услышит.

— Тогда в Вечнодикий? — предложила Скуталу, нехотя принимая лидерство.

— Немедля! Время бесценно! — Отозвалась Свити Белль.

Эпплблум помчалась следом за Искателями. — Кто последний — тот моет свинью!

Луна посмотрела им вслед и тень гордости мелькнула в её глазах за воспитанниц, достойно встречающих приключение. После мгновения раздумья она последовала за ними.

— Подождите… — Биттеркап обернулась к Луне. Её голос звучал растерянно. — А что такое Элементы Гармонии? Луна сказала мне написать о них в письме перед моим… путешествием — её передернуло, в голосе послышался явный страх, — То есть, прежде чем я оказалась здесь… но она не объяснила, что это.

— Ты не знаешь?! — Свити Белль от удивления даже остановилась.

— Объясним по дороге. Это долгая и классная история. Поможет скоротать время. — пообещала Скуталу, чуть впереди, во главе отряда.

— Ну ладно… — пробормотала Биттеркап и побежала вслед за остальными.

Встреча в лесу.

Три кобылы и жеребёнок, неловко переглядываясь, стояли на полузаросшей тропе, не решаясь шагнуть под сень ближайшей ели. Принцесса Луна смотрела на них с десятка шагов.

Здесь начинался Вечнодикий Лес и кончалась земля Флаттершай. Хоть дом Флаттершай и стоял едва ли не на самом его краю, Вечнодикий не уступал ни шага. Лес мирился с присутствием Флаттершай только потому, что она не пыталась бороться с Лесом.

Каждый лес — живой и цельный. Каждый заботится о себе, бережет своих созданий — потому что они часть леса. Каждый в силах защитить себя от незваных гостей.

Лесу очень трудно причинить боль, ранить его, и ещё сложнее убить. Многие считают, что его загустевший покой нерушим, а то просто не видят спящего колосса, для которого пони меньше шерстинки на его зелёной шкуре.

Кто-то просто исчезнет. Кто-то не найдёт того, что искал. Кто-то окажется на опушке, хотя собирался на спор провести ночь в глубине и принести лукошко грибов как знак своей отваги. И всё это даже не воля леса. Всего лишь неосознанная защита от тех, кто сочтён ненужным.

У леса сотни способов тебя убить, и ни одной причины это делать. Скорее всего, когда твое тело будет лежать в овраге и муравьи попробуют на вкус твою свернувшуюся кровь, медленное сознание леса даже не заметит, что ты была.

Вечнодикий Лес тоже был лесом, и почти всё сказанное относилось к нему. С одной поправкой: во время тирании Дискорда он понял и навечно запомнил, что такое боль, страх, и вторгшийся чужой, против которого ты мал, бессилен и беззащитен. Тогда же хаос стал частью его бытия.

Со временем часть ран зажила — тысяча лет заметный срок даже для леса. Извинения Дискорда тоже не были лишними. Но извинения, даже искренние и глубокие — а с Духом Хаоса Вечнодикий был вправе не верить ни тому, ни другому — помогают лишь постольку поскольку.

Исследователи и знающие пони давно пришли к выводу, что Вечнодикий способен разрушить и уничтожить и Замок Двух Сестёр, и Древо Гармонии, и получили от него ненадёжные заверения, что делать этого он не станет… если его просто оставят в покое.

Всё остальное следовало из постепенных уточнений того, что есть покой. Прибытие Зекоры стало одним из удачных экспериментов, нестойкий союз с Флаттершай — многообещающим прорывом. Дюжины неудачных попыток до них и после них стали кормом грибнице и личинкам, но помогли пополнить записи об отношениях с Вечнодиким. Естественно, каждая из них шла в лес добровольно и понимая риск.

Примерно так же добровольно и так же понимая риск, как шли эти пятеро.

— Чё ждём, хотим корни пустить? — Эпплблум попыталась скрыть страх за развязностью. Как ученица Зекоры, она намного чаще и глубже заходила в Вечнодикий. К сожалению, это означало также, что она лучше остальных представляла, чего от него можно ждать.

— Мы решили быть героями, — звенящим от решимости голосом произнесла единорожка, патетически взмахнув сине-розовыми кудрями. Сердце Свити Белль грозило выскочить из груди. — Назад дороги нет!

Естественно, это была цитата из свежего бестселлера.

Скуталу и не-Скуталу переглянулись между собой. Кажется, им выпала доля голоса разума. Одного на двоих. По дороге к опушке было несколько минут, когда никто из отряда не мог с уверенностью сказать, трое или четверо пони, не считая Принцессы, держатся тесной группой. Именно поэтому они не стали ждать до утра.

— Мы были здесь дюжину раз, — сказала одна из них, и секунду спустя прояснилось, что это Скуталу. — Почти сотню раз, на самом деле, если говорить про Эпплблум. Мы на тропе, и дорога размечена Принцессами. Оставляем собственные метки ленточками светлячкового шёлка на кустах. Ленточки с собой, Блум? Хорошо. Покажи им… да, вот такой яркий жёлтый огонек. Раздай поровну. Одиночный, запомнили? Сине-зелёные огни — не то, пары или восьмёрки жёлтых тоже не то. Держимся вместе, что бы ни случилось. Не спешим и не останавливаемся. Если потеряем метку — встаём крестом, чтобы смотреть во все стороны, ищем метки на месте. Поворачиваемся вместе.

— Я помогу поисковой магией! — прощебетала Свити Белль.

— Когда командир отряда, то есть я, разрешит, не раньше. В сторону не лезем — она строго взглянула на Биттеркап, услышала свой голос её ушами, увидела себя со стороны, большой и суровой высокой кобылой с непропорционально маленькими крыльями, и на мгновение запнулась, но продолжила:

— Особенно за заблудившимися курочками и милыми голубыми цветочками. Эти цветочки — Ядовитая Шутка, и на них достаточно наступить, чтобы мы не вернулись, если не повезёт. Остальные цветы тоже не собираем, но к Ядовитой Шутке даже не подходим — она взглянула на Белль — и не фотографируем!

Белль надулась, но убрала фотоаппарат в сумку.

Луна, молчавшая до сих пор, обратилась к ним:

— На время Мы покинем вас, дабы не раздражать Вечнодикий Лес Нашим присутствием. Но знайте, что Мы остаёмся над вами, неотрывно наблюдая, и — ни тени сомнения! — придём на помощь, если сие будет необходимо. Трое из вас — Наши ученицы, и Мы смеем возлагать надежды, что чего-нибудь это стоит. Верьте, что дружба и сама Эквестрия также на вашей стороне.

Луна растаяла синим туманом, который поднялся и исчез над тёмными сплетениями елей.

Скуталу мысленно вздохнула. Да, если Вечнодикий решит не пустить Принцессу, то Искатели точно никуда не пройдут. Своя мудрость в таком решении была.

Когда у тебя нет магии и крепких копыт, чтобы отбиться, и рабочих крыльев, чтобы сбежать, остаётся только храбрость. С этой храбростью Скуталу шагнула в густой сумрак. Отряд последовал за ней.

Дружба… — думала Биттеркап, ступая след в след за Эпплблум и вспоминая уроки самозащиты, главным из которых был «убедитесь, что вам точно туда надо», — Дружба это сила. Но с кристаллическим бластером всё же было бы спокойнее.

Давно не чищенная тропа едва угадывалась подо мхом. Сто шагов внутрь, и всё… лес вокруг, везде и до горизонта. И всегда был, как будто так сказала Луна.

— Можно? — спросила Свити.

Скуталу нехотя кивнула:

— При малейшей тревоге гаси. Даже до моей команды!

Рог Свити слегка засветился поисковым заклинанием. Над тропой повис ритмичный пульсирующий звон.

— Так что такое Элементы Гармонии?

И Скуталу начала рассказ.

***

— Итак, Элементов шесть, — вопросительно уточнила Биттеркап.

Скуталу кивнула. — А нас четверо, не считая Принцессы.

— Мы кого-нибудь встретим… — это был не вопрос младшей пегаски.

Эпплблум возмущённо обернулась, чтобы объяснить что такое нельзя произносить в Вечнодиком Лесу. Никогда. Но лес уже услышал.

Мягкая кошачья тень бесшумно приземлилась на тропу впереди.

Приключение началось.

Скуталу не любила приключения, а приключения не любили её.

Глядя как будто бы со стороны, не чувствуя себя, Скуталу смотрела как из утренней мглы показались сначала могучие львиные лапы, затем клыкастая морда, драконьи крылья и наконец огромный скорпионий хвост.

Это уже лишнее, — подумала Скуталу. Чтобы растерзать её, достаточно лап.

Мантикоры не могло и не должно быть так близко от города.

Биттеркап зажмурилась. За закрытыми веками на полированный деревянный стол со стуком упал двадцатигранник. Четырнадцать чистых на атаку копытами. Биттеркап открыла глаза, реальность оттеснила воображаемый стол, но тот не исчез, просто ушёл в глубину и чуть в сторону. Крепкий удар Эпплблум двумя копытами с разворота, способный сбить все яблоки со столетнего, в пять обхватов дерева, заставил хищницу пошатнуться — восемь урона на двух четырёхгранниках, плюс три, плюс ещё три за силу, минус два за сопротивление урону — двенадцать! Ответный удар пришелся вскользь, пони увернулась, отделавшись неглубокими, но длинными порезами. Жёлтая шерстка Эпплблум стала напитываться красным — двойка урона от монстра на шестиграннике, плюс четыре, шесть в сумме.

Громовой рев сорвал с деревьев листву. Зелёный луч понесся в голову зверя, тот отмахнулся хвостом. Отбитый хвост повис тряпкой, но заклинание, срезав пару веток, исчезло в небе. В воображении Биттеркап снова простучали кубики и прошёл простой расчёт урона за атаку-касание. Она помотала головой и постаралась сосредоточиться на реальности, а не на просторной, но замкнутой комнате внутри своей головы. На Вечнодиком Лесе, что обступил их со всех сторон, а не на прямоугольном контуре чёрных свеч вокруг тяжёлого стола.

Зелёные фонари глаз остановились на Скуталу. Она не нападала, и зверю это не нравилось. Это было подозрительно. Зверь, не спеша, мягкой поступью направился к ней.

…дружба — отогнав видение, подумала Биттеркап. Слова Луны не могли быть пустыми. Но что же может быть большим проявлением дружбы, чем защитить друга в сражении?

Теперь перед нею всплыла карта боя: как ей двинуть свою фишку на столе? Вот она взлетает, и пробует атаковать монстра сверху, тот хватает её лапами, и… кровавая пелена, за которой ничего нет.

Она обратилась к высокой, чешуйчатой фигуре за столом — возможно, Спайк, но куда больше, чем Спайк: допустим, она летит за подмогой, есть ли шанс что все подруги выживут?

Нет, покачал головой дракон. Почти невозможно.

Но ведь ты же не собираешься убить нас в первом бою?! — безмолвно взмолилась Биттеркап.

Дракон промолчал.

Что же Принцесса имела в виду? Неважно.

Крылатая фигурка на столе сделала ход конём — два шестиугольника прямо, один в сторону. Она слилась с другой похожей фигуркой.

Плавным движением пегаска сместилась ближе к зверю и взглянула прямо в горящие зеленые глаза. Синий цветок на её бедре ярко вспыхнул в утреннем сумраке. Бытие Скуталу добавило опыта, взрослой уверенности. Теперь это больше не был первый монстр, встреченный ею в жизни.

— Смотри на меня и не двигайся! Я больше тебя и страшнее! — Она раскрыла крылья и распушила шерсть, но всё равно получилось не очень убедительно. Не стала взлетать, потому что не была уверена, что крылья удержат, — и ты меня не съешь! И их ты тоже не съешь!

Она не заметила, как синий туман Принцессы Луны спустился к ней сквозь кроны деревьев, обвился вокруг её тела, тонкой дымкой вошёл в её ноздри. Она не вспомнила, как несколько дней назад другая — или та же? — Луна уделила ей в долг слабый отблеск своих сил, ещё до Восхода Лун, под обещание, которого не было.

Она слышала мысли мантикоры.

Друг. Друг ушел, друг бросил. Они напали, как все. Она похожа, она как друг.

Мантикора издала странный кошачий звук.

— Мрррррнн?

— Да, Сильные-Белые-Когти, я твой друг.

Пегаска помнила, каково это — оставаться брошенной, на земле, смотреть в недоступное небо.

Она обернулась к подругам. Золотое пламя гасло в её глазах. Рядом и чуть позади другая пегаска — старше ли? Младше? — всё еще не отводила от мантикоры яростный взгляд, полуукрыв соседку крылом.

— Идем. Теперь она нас не тронет.

Подругам доводилось видеть, как работает Флаттершай. Но привыкнуть к Взгляду было невозможно. Ещё труднее принять то, что кто-то ещё умеет так же.

***

Скуталу нервно оглянулась.

— Она… идет за нами.

Биттеркап запнулась и постаралась пояснить.

— Мы теперь её друзья. Посмотри на мою кьютимарку? Это аконит. В обычной жизни смертелен, в магии просто неизгладим. Мне надо было спасти вас, и я пообещала ей дружбу. Я была честна, я верила в то, что говорю, и так стало. Будь эта кьютимарка хоть чуть сильнее… или будь мне проще призвать этот талант… — Биттеркап поёжилась. — Я была бы слишком опасной, чтобы жить.

— Ого. А мож сказать что яблони дают золотые плоды?

— Я — нет… моя кьютимарка работает там, где сны, инстинкты, чувства. Если иначе будет нельзя, то я… например, я могу сказать, что ты любишь меня. Это запретно. — она оглянулась — как и то, что я сделала с мантикорой.

— Но раз запретно, значит бывает? — спросила Свити Белль. — И ты намекнула, что тебя могли бы… убить? За кьютимарку? Тогда у вас слишком жестокий мир!

Биттеркап опустила уши и молча кивнула.

Свити Белль обернулась к подругам и сверкнула зубами, открыто улыбаясь. Её голос прозвучал звонко и чисто: луч утреннего солнца подсветил её белый силуэт:

— Вот что, девочки. Не знаю как вы, а я считаю, что мы совершенно обязаны посмотреть на эту кьютимарку внимательнее! Потом, когда будет время!

За ними, бесшумно ступая, под едва заметной дымкой синего тумана кралась верная мантикора.