Вкус травы, глава 10

Картинка — фрагмент кадра из сериала

Автор: Chatoyance
Перевод: Многорукий Удав, Веон
Оригинал

Начало
Предыдущая глава

Глава 10
Прогулка по саду

У Виндфитера постоянно соскальзывали с носа очки. Каждые несколько шагов ему приходилось останавливаться и поправлять их передним копытом. Очки скользили, потому что шёрстка у него на носу взмокла от пота, а потел он, потому что ужасно нервничал.

Всякий раз после того как маленький чиновник-пегас задерживался, поправляя очки, он бросался вперёд, чтобы не отстать от Её Королевского Высочества, а поскольку он приближался к ней, то должен был поклониться, и в итоге, разумеется, очки соскальзывали заново.

Этот цикл повторялся снова и снова, и Виндфитер запыхался от постоянных пробежек и остановок. Кажется, Её Высочество постепенно прибавляла шаг, отчего Виндфитеру становилось всё труднее догонять её и держаться чуть позади и сбоку, как подобает. Они уже перешли на рысцу и подбирались к кентеру. Очки Виндфитера подпрыгивали у него на носу и грозили свалиться совсем.

Неожиданно Виндфитер заметил, самым краем глаза, что Её Высочество остановилась на месте и что он вот-вот невольно обгонит её. Он резко затормозил, но очки опять соскользнули с носа; он вскинул переднюю ногу, чтобы их подхватить, от этого потерял равновесие, распахнул крылья в попытке восстановить его, однако было уже поздно: попытавшись одновременно поймать очки, остановиться и не упасть, Виндфитер окончательно запутался и грохнулся на землю.

Растянувшись на садовой дорожке, с лежавшими перед носом очками, растопыренными и торчащими в разные стороны крыльями, Виндфитер поднял взгляд и обнаружил, что Её Королевское Высочество Принцесса Селестия Эквестрийская смотрит прямо на него спокойными холодными глазами. В её глазах не было ни капли заботы или сочувствия; видевшие многие тысячи лет, древние и далёкие, они смотрели на него так, как он сам смотрел бы на какое-нибудь насекомое, живущее в этом саду.

— Попался, — негромко произнесла принцесса, будто повторяя какую-то шутку тысячелетней давности. Для другого пони в другое время такое подшучивание могло бы оказаться тёплым, даже дружеским; но сейчас был явно не такой случай, и Виндфитер совершенно не вызывал у Селестии ни малейших дружеских чувств.

Виндфитер аккуратно подобрал копытами очки и вновь нацепил их на нос, затем с трудом поднялся на ноги, сложил крылья и попытался вернуть себе чувство собственного достоинства, но, конечно, оно уже исчезло напрочь, заодно с отвагой и пылом, которые он надеялся продемонстрировать Её Высочеству. Вдруг он понял, что она наверняка именно для того всё это и проделала.

Коротышка-пегас задрожал, когда огляделся вокруг и понял, куда Селестия его привела. Они были в Королевских Садах; в отдалении виднелся огромный лабиринт из живой изгороди, у входа в который лениво развевались яркие высокие флаги. Но в основном его внимание привлёк не лабиринт, а множество статуй, расставленных по саду.

Об этих статуях, безупречных, удивительно детальных, в натуральную величину, ходили слухи; тёмные, жутковатые слухи. Шептались, что эти статуи когда-то были живыми пони: древними эквестрийцами, некогда восставшими против Селестии, или теми, кто угрожал её целям. Слухи, конечно, ничем не подтверждались, но сама эта возможность заставила Виндфитера ощутить слабость во всех четырёх коленях, и он испугался, что может опять упасть.

— Объясни мне ещё раз, почему пропали больше двух тысяч моих подданных, — ровно и размеренно проговорила Селестия.

— Я... Я... Я уверен, что с некоторыми... дело в том... мне кажется, что... — Тщательно продуманная версия, которую Виндфитер заранее сочинил, рассыпалась на части у него в голове; он совершенно запутался в ней. Ему не удавалось собраться с мыслями; всё забылось, когда он споткнулся.

— Они пропали, потому что ты решил бросить их в Экспонентных землях. — Холодные глаза смотрели на Виндфитера с высоты роста и тысячелетней мудрости принцессы.

— Знаете, моё дорогое высочество, на то были причины; кстати, что забавно, я просто не мог не... — Виндфитер запнулся; изначально он планировал отчитать Селестию, указав ей на её ошибку. Куда всё это подевалось? Когда он успел скатиться до такого состояния?..

— Расскажи мне своими словами, что сподвигло тебя на такой поступок. — Глаза Селестии вдруг стали тёплыми и добрыми, а на лице возникла улыбка. Это окончательно сбило Виндфитера с толку; он замер, совершенно не понимая, что и как ему говорить.

Селестия спокойно стояла, возвышаясь над ним, и продолжала мягко улыбаться. Она ждала, и Виндфитер как-то сразу почувствовал, что она без проблем способна простоять вот так до тех пор, пока он не умрёт от старости, а его кости не упадут на землю, иссохнут и зарастут травой. Столетия для неё значили то же, что для него часы. Наконец Виндфитер решился заговорить.

Однако сперва он поклонился. Низко. Естественно, очки соскользнули снова, и ему пришлось опять их поправить. Он выпрямился, всё ещё опустив голову, и взглянул на свою повелительницу искоса, как жеребёнок, застуканный с копытом в банке печенья.

— Селестия... — пискнул он как дошкольник; устыдившись, он постарался понизить голос. — То есть... ваше высочество... Я полагаю, что нашему народу угрожает опасность, которую, возможно... — как бы это сказать... как выразиться, чтобы не казалось, будто он сваливает вину на неё... — ...ваши... министры... не сумели предвидеть, и это... ну, я подумал, что надо принять меры, чтобы защитить вас и нашу великую страну... — Виндфитер замолк, надеясь, что Селестия как-то отреагирует, даст понять, как принимает его слова.

Принцесса продолжала молча смотреть на него спокойными добрыми глазами и с мягкой улыбкой. Её солнце, стоявшее в небе позади неё, ослепляло Виндфитера.

После долгой паузы Виндфитер сообразил, что ему стоит продолжить; Селестия могла буквально вечно ждать, пока он договорит.

— Новопони, Ваше Высочество, они остаются угрозой нашей культуре, самому нашему образу жизни! — Вот оно! Вот нужный настрой! Виндфитер начал вспоминать кое-что из того, что собирался сказать. Память возвращалась.

— Этим чужеродным существам никогда не стать настоящими, истинными эквестрийцами! Они могут выглядеть как мы, могут теперь есть траву, но они были плотоядными монстрами, уничтожившими свой мир! Эти животные наслаждаются убийством себе подобных! Они верят в безумные идеи, делают безумные вещи; они никогда не будут достойны доверия и не освободятся от собственной злобной сущности. — Виндфитер говорил всё увереннее. Он заставит Селестию прозреть, заставит понять.

Селестия продолжала стоять и терпеливо улыбаться. Но она слышала его, это уж точно.

— Неужели вы не видите этого? Они одеты в эквестрийскую плоть, однако внутри у них таятся опыт и память чудовищ, не только убивавших друг друга, но ещё и истребивших всех других живых существ в своём мире! Они опаснее драконов, агрессивнее грифонов, страшнее любой гидры. Они — подспудное зло, которое одними лишь рассказами об их мире способно осквернить всё наше общество!

Виндфитер выпрямился, чувствуя прилив уверенности в себе. Селестия пока не проявляла никакого недовольства. Возможно, ему удастся получить её поддержку.

— Если честно, Ваше Высочество, пытаться спасать этих монстров было дурной идеей. Как вы могли подумать, что подобные звери будут соблюдать эквестрийские обычаи и устои, если они не в состоянии следовать даже тем немногим идеалам, которые выдумали сами?.. Эти существа готовы срыть целые горные хребты, оставив от них лишь отравленные ямы, и всё ради того, чтобы заработать горстку полушек. Они опустошили свои океаны, затем сожрали всю рыбу и всех животных, пока никого больше не осталось! Почти всё население их мира было вынуждено жить в крайней бедности только для того, чтобы крохотная кучка элиты могла ни в чём себе не отказывать!

Принцесса моргнула, один раз, продолжая ждать.

— И я не одинок, Селестия! Я постепенно собираю вместе тех, кто понимает ужасную опасность, которой грозит неумная попытка принять к себе этих чудовищ. Вместе мы отправили тысячи этих... новопони... в случайные удалённые места, где их никогда не найдут и где им ни за что не уничтожить величие нашей прекрасной Эквестрии! Нас будет всё больше, а с вашей поддержкой мы точно сделаем так, что эти иноземные захватчики проживут свои отвратительные жизни вдали от нас — я вовсе не собираюсь причинять им вреда, конечно же, только убрать их как можно дальше!

Виндфитер остановился перевести дыхание. Очки снова съехали, и он опять поправил их копытом. Выражение лица Селестии так и не изменилось. Она никак не отреагировала на всё, что он ей сказал. Может, она вообще не слушала? А что, если она... дразнила его этой глупой бессмысленной улыбкой? Ведь должно же было хоть что-то из того, что он наговорил, вызвать у неё какую-то реакцию?.. Но нет, ничего!

— Послушайте, вы... мы этого просто так не оставим. У нас целое движение! Я собираюсь распространить эту... сегрегацию... на всю Эквестрию! Многие согласны со мной, и когда я вернусь, им понадобится лишь небольшое руководство, чтобы раз и навсегда сделать так, что

Улыбка Селестии погасла, сменившись спокойной безмятежностью.

Из-за ближайшего фигурного куста вышла принцесса Луна и оглядела своё творение. Он ничего не почувствовал, даже не понял, что происходит. Точно как она и хотела.

Статуя вышла прекрасная: крылья неосознанно приоткрыты от гнева и негодования, рот открыт в пламенной речи, правое переднее копыто воздето в самоуверенном вызове. Симпатичный пьедестал, сотворённый Луной напоследок, завершал композицию.

Селестия наклонилась и поглядела на круглые каменные очочки, застывшие на самом кончике носа мраморного пегаса. Как трогательно и драматично они смотрелись! Чудесный и выразительный штрих.

Луна и Селестия, древние как само время, неторопливо шли обратно через сад.

Слева от них осталась Дайрспикер Мятежная, с её длинным развёрнутым свитком "Тысяча и одно требование к Короне"; её голос обладал невиданной магической силой, побуждавшей массы выступать на её стороне. Восемь столетий назад она едва не взяла старую столицу.

Они прошли мимо Трио Богоподобных Жеребят; эти юные земные пони, случайно рождённые с невообразимым уровнем магии, могли летать и перекраивать саму ткань реальности и, если бы их не остановили, в своей беспечности не оставили бы от Эквестрии камня на камне. История их вышла трагичной: они были слишком маленькими, чтобы понимать, какую опасность представляют, и слишком своенравными, чтобы слушать кого-то кроме себя.

Это из-за них Селестия в своё время не разобралась с Твайлайт Спаркл мгновенно и решительно; несмотря на поистине ужасающую мощь молодой единорожки, ей было позволено жить при условии, что она сможет научиться самоконтролю и умению сопереживать, чтобы уравновесить её потенциально безграничные возможности.

И всё же Селестия тогда была очень близка к тому, чтобы расправиться с ней. Ну что ж, время покажет. Так всегда было и всегда будет.

Луна ненадолго остановилась, чтобы взглянуть на Эквилонскую Лучницу, истинную богоубийцу; каменные глаза той застыли в сосредоточенном прищуре, вечно нацеливая смертоносную стрелу, направленную некогда в левый глаз Селестии.

Выходя из сада, Селестия напоследок оглянулась на таинственную Хранительницу Звёзд из давно исчезнувшей Фетлокнеции; каждый год ей давали в копыта свежий флаг взамен когда-то отломившегося каменного. Две украденные звезды по-прежнему оставались при ней.

Виндфитер попал в потрясающую компанию, гораздо более великую, чем он заслуживал. Но порядок следует соблюдать, и ни один правитель не может позволить открытого неповиновения себе.

Пожалуй, подумала Селестия, его статую стоит убрать из Кантерлота и отправить в какой-нибудь небольшой городок или деревню, более подходящую к его удручающе низкому статусу. Ничто так не украшает центральную площадь, как хорошая статуя.

— Что мыслишь делать ты, сестра моя, дабы отыскать новопони сих, злокозненно покинутых? — спросила Луна, со сверхъестественной грацией рыся по тропе, ведущей к замку.

— Сама я — ничего. Однако я дам такое задание Корпусу Единорогов. Их орден пришёл в большой упадок за последние столетия; им вообще не следовало принимать приказы от кого-то вроде Виндфитера. Будет справедливо, если они сами исправят эту ошибку, и я за этим прослежу. — Селестия, как обычно, говорила мягко, но за мелодичным голосом принцессы всегда скрывалось стальное копыто её Абсолютного Порядка.

Наконец обе принцессы прошли мимо закованных в доспехи Королевских Стражей, стоящих на посту у Садовых Врат замка.

— Вы можете снова открыть доступ в сад. Кроме того, пришлите ко мне, пожалуйста, садовника, у меня есть к нему дело. Я хотела бы перенести одну статую. — Селестия улыбнулась стражнику; она всегда улыбалась, когда говорила с ними, это стало её второй натурой.

— Не желаешь ли составить мне компанию за чаем, сестра? — спросила она у Луны. — Мы можем устроиться на пятом балконе над садом; кажется, вид оттуда я тебе ещё не показывала.

— Вели же накрывать трапезу; мы согласны.

И на этом бессмертные богини дня и ночи начали медленно и изящно подниматься по длинной извилистой мраморной лестнице, ведущей к балкону. Ничто не мешало им полететь, или телепортироваться, или изогнуть пространство-время так, чтобы пятый балкон сразу оказался там, где находились они; просто пройти более долгим путём было чуточку интереснее.

Читать дальше

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2017
"The Taste Of Grass", Chatoyance, 2012
Перевод: Многорукий Удав, Веон, 2017