Автор картинки — roxy-cream

Автор: Chatoyance
Перевод: Веон, Многорукий Удав
Оригинал

Начало
Вкус травы (2024-01-18)ВеонVkus-travy(2024-01-18).fb2.zipfalseСкачать FB2

Глава 2
Молоко на завтрак

Посетив большой разноцветный шатёр, который, как выяснил Алекси, назывался "Центр регистрации новопони", Каприс и её семья ещё долго бродили по полукруглому временному городу. Их проводили к большому общественному навесу, земля под которым была устлана толстым слоем соломы — это был их временный ночлег. Как им объяснили, во Встречай-городе им предстояло провести всего одну ночь, после чего их перевезут к новому постоянному месту жительства.

Каприс отчаянно пыталась найти хоть какой-нибудь способ накормить Ряженку. Несчастная малышка уже изголодалась, но с собой в Эквестрию им не разрешили принести ничего, даже импровизированную бутылочку с соской пришлось оставить. Наконец Пампкин заметила какое-то строение из дерева и ткани, которое как будто бы имело отношение к еде или припасам, так что вся семья решила поискать решение там.

— Привет? Здесь кто-нибудь есть? Приве-е-ет? — Пампкин закинула передние копыта на деревянную доску, которая служила здесь чем-то вроде прилавка, и попыталась вглядеться в глубину строения за рядами ящиков и бочек.

— Секундочку! — донёсся оттуда мужской голос. Звучал он довольно дружелюбно.

Пампкин спрыгнула с прилавка, чувствуя себя гораздо комфортнее на всех четырёх. Пытаться подолгу стоять на задних ногах было тяжело и неудобно. Поначалу ей это казалось странным, ведь всю свою прошлую жизнь провела именно так; теперь же пегасочка обнаружила, что большая часть её веса опирается на передние ноги, ставшие самой сильной парой из двух.

— Чем могу помочь? — Молодой жеребчик, появившийся перед ними, оказался бурым земным пони с бежевой гривой, который, несмотря на возраст, кажется, был здесь главным.

— Моему жеребёнку нужно молоко. У нас была бутылочка, из которой мы её кормили, но мы не смогли принести её с собой. Что-нибудь можно сделать? — Каприс попыталась подтолкнуть Ряженку, чтобы та вышла из пространства между её ног и жеребец смог её рассмотреть, но маленькая кобылка, похоже, вознамерилась прятаться везде, где только сможет.

— Хммм... не припомню, чтобы нам приходилось с таким сталкиваться. То есть, сами вы её кормить не можете? — удивился жеребчик.

— Она приёмная. Её родная мать оставила её, так что я взяла её к себе. Но у меня нет молока, чтобы можно было её кормить. Уверена, даже в Эквестрии такое должно случаться. — Каприс начала подозревать, что жеребчик будет совсем не так полезен, как она надеялась.

— Просто... оставила... своего... новорожденного жеребёнка? — на лице жеребчика отразился ужас. — Нет, я никогда не слышал о таком. Я... вы, новопони... я даже... — Молодой пони огляделся по сторонам, как будто хотел оказаться сейчас где-нибудь подальше отсюда. — Слушайте, подождите здесь. Я кого-нибудь приведу. Я тут просто складом занимаюсь... дайте мне минутку. — Буро-Бежевый ускакал куда-то вглубь склада, оставив семью новопони ждать.

— Должно быть, пони не выбрасывают своих детей на помойку. Я думаю, ты могла немного шокировать беднягу. — Алекси огляделся вокруг, пытаясь высмотреть какую-нибудь другую палатку, в которой им могли бы больше помочь.

— У меня и правда создаётся впечатление, что близость к бывшим людям тяжко даётся коренным пони, — задумчиво произнесла Каприс. — Пожалуй, для них Земля должна казаться весьма жестоким местом.

Пампкин, в этот момент пытавшаяся развеселить Ряженку, подняла голову и обратилась к ней:

— Земля и была жестокой. Естественно, она жестокая. Ты что, забыла? — Пегаска выглядела обиженной, и Каприс вспомнила, что её сестру бросил любовник, бывший на несколько лет старше неё, когда узнал о её беременности. У Пампкин были очень веские причины сердиться на человеческую природу.

— Я ничего не забыла, Пампкин. — Каприс ласково провела мордочкой по её щеке. — Просто я думаю, что коренные эквестрийцы, возможно, уже немного... устали от нас. Вот и всё.

— Но мы же теперь пони! — Пампкин топнула копытом. — Мы теперь... они. Мы пони!

Алекси опустил голову поближе к Пампкин.

— Да, мы теперь пони. Но мы и были людьми. И пускай мы не смогли привезти с собой в Эквестрию никаких вещей, мы всё равно несём на себе много тяжёлого багажа. — Алекси тюкнул нос Пампкин своим носом. — То, что мы видели, то, откуда пришли, всё это действительно очень тяжёлый багаж.

Каприс подошла ближе к деревянному прилавку, который фактически представлял собой доску, уложенную на пару "козел".

— Не знаю, вернётся ли теперь наш пони... А! Вот и он. И, похоже, с подмогой.

Бурый жеребчик вновь появился за прилавком, а следом за ним шла пожилая единорожица с блеклой топазовой шерстью и серебристой гривой. На спине у неё висела пара перемётных сумок, набитых книгами и флаконами зелий.

Когда единорожица обходила стеллаж с ящиками, Каприс разглядела на её боку Метку медпони. Если уж кто-то здесь и мог соорудить для Ряженки новую бутылочку, то именно она. Похоже, их бурый жеребчик всё-таки сумел им помочь.

— У вас маленький голодный жеребёнок, я правильно поняла? — Медпони вытянула шею и поискала глазами за прилавком. — А! Вот она. — Ряженка тем временем пыталась спрятаться у Каприс между задних ног, зарываясь крупом в мамин хвост. — Это вы мать?

Каприс кивнула:

— Мне стало не из чего её кормить с тех самых пор, как мы приехали. У вас есть детская бутылочка или что-нибудь такое? Нам очень бы пригодилась помощь.

— У нас есть подобные вещи, но я, пожалуй, могу предложить вам лучшую альтернативу, особенно учитывая, куда вы направляетесь. — Медпони засветила свой рог, и вещи в её левой сумке начали поочерёдно выплывать наружу, чтобы дать ей на себя взглянуть. Наконец она остановилась на тонкой потрёпанной книжке, которая когда-то была белой, но теперь полностью посерела. — Так, посмотрим... — Книга легла на деревянный прилавок, и страницы стали переворачиваться сами собой. — Да... да, вот оно. Заклинание для сухого вымечка. Я могу стимулировать лактацию, и тогда вы сможете кормить своего жеребёнка совершенно нормальным способом. Я думаю, это будет более практичным решением.

— И вы такое можете?.. — удивилась Каприс.

— Ну да... — Единорожица немного смутилась, как будто у неё не укладывалось в голове, что кому-то такое может быть в диковинку. — Вообще-то, это довольно простая магия. Я раньше знала заклинание наизусть, но... не было повода им воспользоваться уже много лет. Это всего лишь простая физиолотургия. Она и секунды не займёт. — Медпони стала читать символы в книге, беззвучно шевеля губами.

Внезапно Каприс поняла, что она тоже может читать эту книгу.

— Простите, эти символы в книге... что это? Я думала, что это общеэквестрийская письменность!

По всей странице были рассыпаны пиктограммы звёзд, полумесяцев, спиралей и других фигур.

— Вы можете это прочитать? — Единорожица удивлённо подняла взгляд на Каприс. — Откуда вы знаете чародейную письменность? Я никогда ещё не встречала земных пони, которые умели бы её читать. Это... не самое полезное для них умение, не сочтите за грубость.

— Я изучала то, что смогла найти, перед своей Конверсией, — не без гордости сказала Каприс. — Мне хотелось как следует подготовиться к своей новой жизни. Я научилась говорить и читать по-эвестрийски... по крайней мере, я так думала. Но я не могу прочитать плакат над той палаткой напротив входа, а вашу книгу могу. Похоже, я выучила неправильный алфавит.

— Ну, не то чтобы неправильный, — сказала единорожица, внимательно глядя на Каприс, — хотя, пожалуй, не столь полезный для земной пони. Конечно, дочь-то у вас единорог, так что, может быть, вы изучили как раз то, что нужно, и сможете потом научить её. Меня, кстати, зовут Арджент... а вас?..

— Каприс. Это мой жеребец, Алекси, и моя сестра Пампкин. — Пампкин попыталась поклониться, но не знала, как именно это провернуть, так что вышло слегка неуклюже. — А вот это внизу Ряженка. Выходи, поздоровайся с Арджент, Ряженка! Она поможет маме тебя накормить!

Ряженка предпочла остаться в гуще маминого хвоста.

— Что ж, рада познакомиться. — Арджент посмотрела на каждого из них по очереди. — Тогда давайте начнём?

— Что мне нужно делать? — спросила Каприс. На неё ещё никогда не накладывали заклинаний, если не считать магического компонента в сыворотке понификации, так что она не знала, чего именно ожидать.

— Лучше всего, если у нас будет побольше места, — ответила Арджент, озираясь. — Идите-ка, пожалуй, за склад, а я вас встречу. Там есть хорошее открытое место, где мы спокойно сможем вас заколдовать.

Каприс кивнула.

— Пампкин, ты не присмотришь за Ряженкой? Я скоро вернусь. По крайней мере, я так думаю. — Каприс повернулась к Алекси: — Я даже не представляла, что на меня будут накладывать заклинания, когда решила стать мамой для Ряженки. Пожелай мне удачи!

Алекси склонил голову и наградил Каприс долгим поцелуем.

— Ты главная удача моей жизни. Я не могу пожелать тебе саму себя, sydänkäpynen.

Каприс аккуратно отцепила от себя Ряженку. Малышка не хотела её отпускать и начала жалобно скулить и пытаться идти за ней.

— Нет, Ряженка. Каприс нужно ненадолго уйти! — Пампкин попыталась удержать маленькую единорожку, загораживая ей дорогу ногами. — Она скоро к тебе вернётся и принесёт вкусного молочка! Постой со мной немного, хорошо? — В конце концов Пампкин пришлось ухватить Ряженку за гриву, чтобы Каприс могла спокойно уйти.

Обогнув полотняную постройку, Каприс обнаружила, что Арджент уже ждёт её там.

— Я ещё никогда не видела магии. Её не существует на... там, откуда я родом. — Каприс внезапно почувствовала, что ей неловко даже называть имя своей родной планеты. Похоже, далеко не все коренные эквестрийцы были ради приходу новопони, и ей не хотелось нечаянно задеть единорожицу-медпони, которая готова была ей помочь.

— Просто стойте спокойно, а я позабочусь об остальном. Могут возникнуть странные ощущения, но не волнуйтесь, это правда очень простое заклинание.

Рог Арджент засветился, затем начал пульсировать. Она на секунду закрыла глаза, и кончик рога вспыхнул так ярко, что на него стало невозможно смотреть.

Луч или какой-то разряд ударил в Каприс, и она почувствовала, как по всему телу разливаются волны какого-то странного, неописуемого ощущения, омывая его снаружи и изнутри. На мгновение вспыхнул свет, словно бы прямо внутри её глаз. А затем всё закончилось, так же внезапно, как началось.

Каприс почувствовала тяжесть между ног. По вымечку забегали мурашки, и она очень ясно почувствовала, где у неё соски. По-видимому, это означало, что заклинание сработало.

— Я чувствую... тяжесть... там, внизу. Наверное, сработало?

Арджент подошла сбоку, низко опустив голову, и заглянула Каприс под живот.

— Да, верно. Теперь у вас не должно быть проблем с кормлением жеребёнка, — сказала она, поднимаясь и вновь поворачиваясь к Каприс лицом. — Эффект будет сохраняться до тех пор, пока продолжается кормление. Если кормление прервётся на сколь-нибудь продолжительное время, то вымечко высохнет и на этом всё закончится... О! И если вы забеременеете, — добавила она, немного подумав, — то это никак не отразится на заклинании. У вас всё равно будет вырабатываться молоко, пока вы продолжаете кормить. Так что об этом можете не волноваться. Вот, в общем-то, и всё, это очень простая магия, как я уже и сказала.

Каприс попробовала сделать шаг; она действительно чувствовала тяжесть и поняла, что у лошадиного способа расположения грудей был один серьёзный недостаток: теперь с ними было неудобно ходить, так как внутренние стороны бёдер тёрлись о набухшее вымечко. Она даже немного забеспокоилась, не натрёт ли она его, если не будет осторожна.

— Я очень и очень вам благодарна. Когда я удочеряла Ряженку, я, кажется, совсем не продумала всего, что мне может понадобиться, чтобы заботиться о ней. Я просто хотела спасти её от усып... — Каприс осеклась. Нет. Арджент совсем не нужно слышать о таком.

Арджент уставилась на Каприс невидящим и смутно испуганным взглядом, но потом тряхнула головой, отгоняя наваждение.

— Ну, тогда удачи вам, и желаю вам и вашей семье всего самого лучшего.

Единорожица в последний раз взглянула на Каприс, прежде чем направиться своей дорогой и затеряться в палаточном городке.

Каприс поковыляла обратно к своей семье. Идти было странно и немного неловко, но не так сложно, как ей вначале представлялось. Похоже, жизнь новопони являлась нескончаемым потоком новых необычных ощущений, а это было одно из них. Из-за палатки показались Алекси и Пампкин, идущие ей навстречу: им было любопытно, и они не нашли причин не пойти следом.

— Ну и как? — Пампкин была взволнована и немного раздосадована: только сейчас она осознала, что упустила возможность увидеть настоящую магию. Внезапно Ряженка выскочила из своего укрытия у Пампкин за хвостом и поскакала прямо к Каприс.

Юной кобылке не составило труда найти, где была еда. Даже заранее зная, за чем рвётся жеребёнок, Каприс немного вздрогнула:

— Уй!

— Похоже, Ряженка очень-очень проголодалась, — рассмеялся Алекси. — И теперь ясно, что магия сработала исправно. Пожалуй, нам стоит остаться ненадолго здесь, чтобы Ряженка смогла отдать должное буфету, вот что мне думается. — Алекси подмигнул Каприс, и та игриво показала ему язык.

— Ух ты, какая же она голодная! — воскликнула Пампкин, наблюдая, как Ряженка жадно тянет молоко из вымечка Каприс, как будто изголодавшаяся до полусмерти.

— Это было... странно. Я про магию. — Каприс постаралась стоять как можно спокойнее, чтобы Ряженке было удобно есть. — Рог Арджент засветился, потом была яркая... что-то... и у меня как будто в голове зажёгся свет. А потом... — Каприс взглянула вниз и погладила Ряженку мордочкой. — Внезапно что-то... поменялось. Это не было больно или что-то такое, но... странно.

— А как странно? В смысле, на что это было похоже? На то, как мы проходили через Барьер, или когда нога затекает, или что? — Пампкин была очень взволнована — её сестра испытала на себе магию!

— Хотелось бы мне тебе рассказать, но... я даже не знаю, как это описать. — Каприс попыталась подобрать слова, но так и не нашла ничего подходящего. — Было... как бы... тепло и холодно одновременно. И что-то как будто кружилось, только... не в таком направлении, которое можно описать.

— Я очень надеюсь, что всё-таки когда-нибудь увижу магию, — расстроенно произнесла Пампкин. — Блин, надо было пойти с тобой.

— Нет, мне нужно было, чтобы ты присмотрела за Ряженкой. Спасибо тебе за это, Пампкин. — Каприс на мгновение сморщилась: временами Ряженка была даже слишком напориста. — Кхем. Не сомневаюсь, мы ещё увидим магию. Сама подумай, сестрёнка, мы теперь будем жить в волшебной стране.

— Мне... нравится... когда ты зовёшь меня "сестрёнкой". — Пампкин подошла ближе, и Каприс потёрлась о неё мордочкой.

— Ну, ты она и есть. Мы ведь это решили ещё тогда, в клинике. Теперь это навсегда, так что лучше привыкай, — улыбнулась Каприс.

— Интересно, когда же нас уже будут кормить. Не знаю как вы, но здесь не одна только Ряженка не прочь поужинать. — Алекси подошёл и встал по другую сторону от Каприс. — Быть может, когда малышка закончит, мы могли бы поискать еду для себя. Если не считать завтрака, мы проходили голодными весь день! И хотя здесь сейчас полдень, часы моего желудка говорят, что уже пора ужинать. — Алекси напустил на себя мрачный вид. — Я всегда доверял своему желудку, он никогда меня не обманывал. Кроме одного раза, когда он решил, что целая бутылка водки сойдёт за ужин. Желудок дорого за это заплатил.

Каприс и Пампкин засмеялись.

Когда Ряженка наконец наелась, выглядела она гораздо более радостной и не такой пугливой. Малышка шла бок о бок с матерью, принюхиваясь к воздуху, и больше не путалась у Каприс под ногами, пытаясь спрятаться в них.

Поиски еды привели семью к большому круглому загону в дальнем конце Встречай-города, обнесённому простой деревянной изгородью. Загон был настолько велик, что мог бы вместить добрую сотню пони, а то и больше.

— Во имя Эквестрии, что это вообще такое? — Каприс была в растерянности.

— Кажется, я знаю, я читал о подобных штуках. Думаю, это "родео" — место, где ковбои делают трюки на лошадях на потеху толпе. — Алекси обвёл взглядом широкое пустое пространство. — Однако, что-то я сомневаюсь, что в Эквестрии есть ковбои. И никаких странных камней в тех состязаниях я что-то не припомню.

В загоне и правда было несколько десятков странных круглых камней, каждый чуть больше метра в диаметре, с плоской поверхностью и утопленных в песке в некоем подобии узора. Каприс подошла ближе к изгороди и заметила знак с надписью, сделанной теми же каракулями, которые она не могла прочитать. Знак был жёлтый с чёрными полосками на концах и, видимо, предупреждал о чём-то.

Но что действительно привлекло внимание Каприс, так это ближайший камень, который был достаточно близко, чтобы она смогла разглядеть символы на его плоской поверхности. Там, по всей окружности диска, были высечены пиктограммы, которые она когда-то изучала и которые, как она теперь знала, были языком магии.

— "Менять-небо"... "магия-место"... этот я не могу разобрать... а потом то ли "быстро", то ли "стремительно". Они применяются совсем не так, как в книге. Похоже, здесь совсем другая грамматика, хотя символы и те же. Хм... — Каприс больше ничего не смогла разобрать. Она хотела было зайти внутрь, чтобы узнать, что же всё-таки написано на камнях, но что-то в этом загоне заставляло её чувствовать себя неспокойно. Даже волосы на холке как будто вставали дыбом. — Эм... давайте пойдём дальше, ладно?

Алекси и Пампкин, похоже, тоже было не по себе, и им тоже не хотелось оставаться. Только малышку Ряженку как будто тянуло к этому месту: она стояла неподвижно, глядя на загон, пока Каприс не подтолкнула её носом, призывая идти.

А рядом с цветастой палаткой регистрации, где они встретили неприятного очкастого пегаса по имени Виндфиттер, уже, как оказалось, раздавали обед. К счастью, они его не пропустили, но только едва-едва. Алекси, Каприс и Пампкин выдали по железному ведёрку с едой, которые они могли легко нести, взяв зубами за ручку. Они нашли тихое место, укрытое соломой, чтобы спокойно прилечь, и, не тратя времени даром, принялись за содержимое обеденных ведёрок.

В каждом ведёрке была насыпана порция зерна из смеси разных злаков, три морковки, две палочки сельдерея и одно весьма сочное яблоко. На дне ведёрка под зерном каждого из них ждал сюрприз — кубик сахара. Алекси нашёл свой случайно и заметил, что с ним зерно стало словно "вкуснейшие на свете мюсли". Теперь предупреждённая, Пампкин стала есть осторожнее, чтобы случайно не съесть свой кубик вместе с зерном: она хотела рассосать его потом на языке, как конфетку.

Каприс хотела отдать свой Ряженке, но Алекси предположил, что это будет не лучшей идеей:

— Возможно, так много сахара будет не слишком полезно для такой маленькой пони. Ешь пока сахар сама, а Ряженка пусть получает всю сладость от тебя.

Каприс робко улыбнулась в ответ и схрумкала кубик.

Эквестрийское солнце ласково грело, и семья лежала на сене ещё очень долго после того, как все другие пони закончили обедать и ушли. Алекси тренировался раскрывать и складывать крылья и подговаривал Пампкин заняться тем же.

— Я ожидаю, что нас когда-нибудь будут учить летать. Что скажешь, интересно тебе будет этому выучиться?

Пампкин очень взволновала эта идея:

— Я бы очень хотела уметь летать, и мне уже не терпится начать учиться. Но я ещё и боюсь сильно падать. Надеюсь, у нас будет хороший учитель.

— Представь, сколько всего мы сможем делать для семьи, когда освоим крылья! — Алекси наконец удалось расправить оба крыла одновременно, а затем сложить их со звонким хлопком. — Мы сможем разведывать воду, выискивать хорошие пастбища, искать вкусные ягоды и возить вещи на рынок. Мы будем незаменимы, ты и я. Мы будем крыльями семьи... семьи. — Алекси на секунду озадаченно замолчал. — Какое имя у нашей семьи? Как у них тут в Эквестрии поступают с фамилиями? Каприс!

— Да?

— Какая фамилия у нашей семьи? Как это у них делается? Ты столько всего изучала — скажи нам! — Алекси с нетерпением ждал ответа. Пампкин, похоже, не меньше жаждала знать.

Каприс задумалась на секунду, прежде чем ответить:

— Что ж, согласно тому, что я читала, у эквестрийцев есть по крайней мере два способа выражения родства. Есть кланы, в которых все носят одну фамилию, выбранную, чтобы выразить что-то, что их всех объединяет. Например, клан, который специализируется в выращивании ягод, мог бы носить фамилию "Берри". Но есть ещё и семьи пони, которые выбирают фамилию на основе того, чем они зарабатывают на жизнь. Если в Эквестрии делают часы, то могла бы найтись семья с фамилией "Вотчмейкер" — "Часовщик", или что-нибудь в этом роде.

Алекси кивнул.

— Значит, пони либо принадлежат к клану, либо они выбирают себе оригинальную фамилию, чтобы объединить свою семью. Но у них нет династий, как у нас, нет фамилий, которые передаются из поколения в поколение. Так?

— Насколько я знаю, так. Династии на Земле начинались с тех, кто основывал маленькие империи, государства или королевства. Они хотели, чтобы плоды завоеваний оставались в их семье. Пони не занимаются завоеваниями, и королевская семья здесь только одна — две принцессы. Наследство передаётся в клане или просто по завещанию. Они не ценят свою родословную так, как люди. — Каприс помолчала, размышляя о чём-то. — Я думаю, нам просто нужно выбрать фамилию, которая что-то значит для нас. Конечно, многие пони так и живут без фамилий, так что в конечном итоге это не считается таким уж важным.

— Что ж, я — старомодный Алекси, и мне бы очень хотелось, чтобы у нас была фамилия, которая бы говорила, что мы четверо — семья! — сказал Алекси, просияв.

— Нас скоро будет пятеро, — добавила Пампкин со смесью гордости и смущения.

— Значит, мы пятеро. Пять пони, одна фамилия! — подытожил Алекси. — Но какую же нам выбрать?

— Мы можем взять фамилию, которую придумала для меня Каприс! — воскликнула Пампкин. — Ликрис! Пампкин Ликрис, Каприс Ликрис, Алекси Ликрис...

— Я так не думаю, Пампкин, прости. Не думаю, что мне это подходит. К тому же пони станут думать, что мы делаем конфеты, а это не так. — Каприс было жаль расстраивать Пампкин, она была так довольна своей придумкой.

— Ну-у. — Пампкин сделала вид, что дуется. — Но мне ведь можно будет оставить "Ликрис" как среднее имя?

— Конечно можно! — Каприс перевернулась на спину, просто потому что это ей было приятно. — У нас ещё масса времени, чтобы придумать себе фамилию, так что давайте не будем спешить и выберем действительно хорошую. Ладушки?

Ряженка по какой-то одной только ей известной причине стала пытаться вскарабкаться маме на живот.

Пампкин посмотрела на Каприс и тоже решила перекатиться на спину.

— Окей. Наверное, надо посмотреть, чем мы в итоге будем заниматься.

Алекси, который не хотел стоять в стороне, когда все занимаются чем-то хорошим, присоединился к своей семье и тоже улёгся на спину. Благодаря новообретённому владению крыльями он смог перевернуться, не повредив ни единого пёрышка.

Четверо новопони, сытые и довольные, лежали на земле и глядели в голубое эквестрийское небо. Вскоре солнце миновало зенит и начало клониться к закату. Солома была мягкой, день тёплым, и их веки быстро отяжелели...

Первым проснулся Алекси. Его попросил подвинуться какой-то тёмно-синий земной пони, которому, как он смутно понял, нужно было готовиться здесь к какому-то "пиру". Слово "пир" всегда заставляло Алекси навострить уши. Теперь, когда он был пегасом, его уши буквально вставали торчком. И это ему чем-то нравилось.

Алекси принялся поднимать остальную семью. Во сне все перевернулись на бок, и Каприс свернулась калачиком вокруг Ряженки, а та крепче прижалась к матери. Пампкин с трудом смогла проснуться — ей снился самый чудесный на свете сон. Кажется, там был бесконечный запас персиковых пирогов и не было физического ограничения на то, сколько она сможет съесть. Проснувшись, она всё ещё хотела пирога.

Алекси повёл своих сонных кобылок к общественной спальной палатке, которую им показали раньше. Идея казалась вполне разумной: там они смогут снова прилечь, если захотят, или спокойно решить, чем заняться ещё, но в любом случае они там никому не будут мешать. Начинался вечер, повсюду зажигались фонари, освещая своим сиянием весь Встречай-город.

Добравшись до навеса, они подогнули ноги, легли на устланный соломой пол и стали раздумывать, что делать дальше. В палатке никого кроме них не было, если не считать пары пони в другом конце, которые что-то оживлённо обсуждали.

— Сегодня намечается какой-то пир, если меня не обманули. Люблю хороший пир. Возможно, это чтобы поприветствовать нас в нашем новом доме? — Алекси аккуратно придвинулся ближе к Каприс; управляться с новым телом у него получалось всё лучше и лучше.

— Интересно, устраивают ли они пир каждый день, учитывая, сколько новопони здесь проходят? — спросила Каприс. Она старалась лежать неподвижно, потому что Ряженка опять захотела кушать и решила, что пора открывать молочный бар. Каприс на секунду представила себя четвероногим молоковозом и захихикала. Сейчас, впрочем, это было недалеко от правды.

— Как думаете, куда они нас отправят? — задумчиво проговорила Пампкин. — Они сказали, что тут мы проведём только одну ночь, а потом нас вроде бы куда-то увезут. И что там этот крылатый парень говорил про то, что нам придётся строить собственный город?

— Виндфиттер. Так, кажется, его звали. — Каприс поглядела через выход из палатки на постоянный поток пони, сновавших по освещённым фонарями улицам палаточного городка. — Он вёл себя почти... зловеще по меркам пони. Мне было очень не по себе.

— Уверен, всё будет хорошо, pikku tammavarsa. Всё здесь вроде бы организовали лично принцессы. А значит, мы можем не сомневаться, что всё сложится как нельзя лучше! — Алекси приоткрыл свои белые крылья и слегка тряхнул ими, чтобы сбросить несколько застрявших в перьях соломинок.

— Да! Если это устроили принцессы, то всё наверняка будет хорошо! — Пампкин как будто бы воодушевилась, но с ней иногда было сложно сказать, что у неё на самом деле на уме. Она очень хотела угодить и Каприс, и Алекси.

— Это Эквестрия, а не... то другое место. — Каприс заметила, что Ряженка уже закончила и облизывает губы, как видно, очень довольная последним посещением своего круглосуточного молочного бара. — Мне кажется, у нас всё довольно хорошо разрешилось, если вдуматься: я теперь могу сама кормить свою дочку и заботиться о ней, нам есть где спать и скоро будет пир, и главное — мы все вместе. Если не считать одного смутно неприятного пегаса в шатре регистрации, то можно сказать, что в целом это был довольно неплохой день — наш первый день в Эквестрии.

С таким взглядом на вещи Алекси и Пампкин никак не могли не согласиться. Пока что всё в их новой стране складывалось весьма удачно.

Малышка Ряженка выглядела вполне довольной и теперь пыталась встать на задние ножки, чтобы зачем-то лизнуть маму в подбородок. Каприс бережно подтолкнула её головой, заставляя улечься на землю, и начала аккуратно распутывать зубами её жёлтую гриву, а заодно успокаивать малышку.

— Кто моя глупая пони, а? Кто? Ты, моя сладенькая, ты, конечно!

Внезапно Ряженка разразилась на удивление громкой отрыжкой.

Алекси улыбнулся своей крохотной дочурке и произнёс:

— Ещё один довольный покупатель!

Каприс оскорблённо воззрилась на него, но после всё равно улыбнулась.

Всё шло к тому, что впереди их ждало только лучшее.

 

Читать дальше
 

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2017
"The Taste Of Grass", Chatoyance, 2012
Перевод: Веон, Многорукий Удав, 2016-2017