Автор картинки — Moe (по ссылке полная версия)

Автор: Chatoyance
Перевод: Многорукий Удав, Веон
Оригинал

Начало
Предыдущая глава

Глава 22
Краеугольный камень

Первый из них нашёл Оушен.

Мятно-зелёный единорог развлекался, носясь туда-сюда среди тоненьких саженцев Лошадиного леса, и вдруг копытом зацепился за какой-то предмет; тот взлетел в воздух, стукнулся об одно молодое деревце, срикошетил от другого и ударил единорога в грудь. Он был покрыт грязью и явно появился из земли; Свитпеппер, который позже осматривал это место, предположил, что он просто вырос в ней, как растёт картошка.

Это, конечно же, был первый камень.

Сперва всем показалось странным, что он нашёлся именно в Лошадином лесу, но Свитпеппер — именно он так назвал эту крошечную рощицу заботливо высаженных деревцев — разработал насчёт этого целую теорию. Он рассудил, что камень не мог вырасти в Скороспелых садах, потому что почву там постоянно перепахивали и обрабатывали, высаживая, выращивая и снимая урожаи. Но в будущем лесу всё делалось по-другому: один раз посадив деревья, земнопони больше не трогали почву, зато постоянно приходили туда, гуляли, пели и бегали; их уникальная магия проникала в деревья и в слежавшуюся землю под ними.

Оушен, ничуть не смутившийся от удара камня, подобрал его зубами и понёс показывать своим друзьям, Лайтнингу и Боингу; прискакав к ним, он шепеляво свистнул и торжественно выплюнул камень перед ними:

— Зацените, чуваки! Метеорит!

И хотя это была далеко не самая остроумная шутка на свете, открытие Оушена фундаментально изменило то, как все пони, особенно земные, смотрели на свой новый мир, Эквестрию.

Тщательным исследованием и вдумчивыми раскопками удалось добыть достаточно мелких камушков, чтобы основать первую каменную ферму; Циррус лично прилетел из своего растущего облачного замка, чтобы раскрыть тайны камней. За все десять месяцев, что новопони жили в Саммерленде, никто нигде не видел ни единого камешка или скальной породы. Вся почва была абсолютно одинаковой и однородной, словно — как выразился Циррус — "её изготовили или создали такой специально".

Путём дотошных экспериментов Циррус установил законы, по которым росли камни. Семена камней, мелкие каменные крошки, образовывались в необработанной почве там, где земные пони часто применяли свою особую тонкую магию. Такие семена дорастали до размеров гальки, не больше пяти-восьми сантиметров, а затем останавливались.

Вырастить камни на обработанной земле или там, где росла какая-то зелень, не удавалось. Циррус подозревал, что в растениях было что-то мешавшее развитию камней, и выдал навскидку несколько гипотез, от биологического взаимодействия до существования какой-то "жизненной силы". В любом случае, по-настоящему расти камни начинали только в голых местах, вроде окружавшей Саммерленд безбрежной пустыни.

Там, вдали от зелёных холмов Саммерленда, Тротски, Кресцент и Грассденсер обустроили первую ферму камней. Камни нуждались в заботе земных пони, чтобы стать булыжниками, а со временем валунами. Но оказалось, что как только камень дорастал до определённого размера, дальше он начинал расти сам по себе, примерно как облака-затравки у пегасов. Циррус подозревал, что это проявления какого-то фундаментального закона эквестрийской физики, но не мог его точно сформулировать, имея лишь два примера.

Камням требовались голая земля, солнце, тепло и иногда дождь. Их нужно было переворачивать и время от времени перекатывать на новое место, возможно, чтобы они могли впитать в свою кристаллическую структуру разные минералы. При должном уходе они медленно, но верно росли; когда же они становились достаточно крупными, их можно было откатить ещё дальше в пустыню, где они продолжали расти, иногда даже с ускорением.

Значимость камня невозможно было переоценить; он был одной из основ технологий уровня XVI века, как с жаром доказывал всем Ренессанс. Именно его аргументы насчёт источника камня для общины и привели к созданию каменной фермы.

Земные новопони начинали свою новую жизнь в Бюро Конверсии Сан-Франциско с разочарованием. Почти все они огорчались, обнаружив у себя отсутствие рога для магии и крыльев для полёта. Однако теперь они начали понимать, насколько они важны и незаменимы. Без них, без земных пони, не было бы не только еды, цветов, деревьев и зелёных лугов; один из самых базовых элементов мира — камень — полностью зависел от их уникальной магии.

Оушен, будучи в особенно мистическом настроении, однажды выдал:

— Чуваки, а что, если магия земных пони, типа, изначально создала весь этот мир? Ого! Вот это был бы взрыв мозга!

И пусть эта идея была беспочвенной, даже высосанной из копыта, но всё же в умах новопони поселилась мысль: что, если земные пони неким магическим образом действительно были основой всей Эквестрии?

Быть земными пони теперь казалось не так и плохо; постепенно они стали думать о себе с гордостью.

За прошедшие пять месяцев произошло ещё много других перемен; все сборные постройки были закончены и Саммерленд стал настоящей деревней: двадцать пять маленьких домиков окружали городскую ратушу и ещё четыре шатровых здания побольше. Один средний шатёр служил своего рода амбаром для Скороспелых садов, другой назначили общим складом для инструментов и припасов из ящиков. Третий шатёр прозвали "Ранчо"; в нём сообща жили те пони, кто ещё не завёл себе отношений и не перебрался в семейный домик.

Последний средний шатёр стал первой и единственной кухней-столовой для общины; бирюзовая единорожка Дрэгонфлай проявила особый талант к кулинарии, и её творения не переставали радовать колонистов. При этом Дрэгонфлай стала второй новопони, получившей Метку. Это произошло среди бела дня, прямо на глазах у десятков пони, когда Дрэгонфлай подала самые первые сенные блинчики, выпеченные в Саммерленде. Теперь на её бёдрах красовались три танцующих ложки.

Но первая Метка, однако, досталась Свитпепперу, неутомимому фермеру, который с самого начала трудился, обеспечивая новопони свежей и вкусной едой. Три сладких перца, два жёлтых и один красный, однажды возникли на его бёдрах, когда он пел своим растениям; Голдривет как раз в это время наблюдал за ним, заглядевшись на круп своего любимого.

Тот случай тогда очень обрадовал пони; это была первая настоящая Метка, как они назывались в "Справочнике для новопони", и Голдривет с радостью ухватился за возможность рассказать всем, кто собрался в общем шатре, чтобы поглазеть на красочный круп Свитпеппера, как это было:

— Ладно, ладно... сейчас я всё объясню. Угомонись, Оушен! По справочнику, все пони со временем такие получат. — Голдривет стоял возле тыльной части Свитпеппера, примерно как учитель у доски; доска эта была крепкой, округлой и с перчиками. — Мы работали на ферме; Свит рыхлил грядки мотыгой, пахал во всю мочь; я пытался помогать, но пришлось сделать паузу и понаблюдать. Я не отлынивал, просто было жарко, ну, и посмотреть тоже было на что.

Толпа захихикала; их нежные отношения были общеизвестны и здорово всех вдохновляли.

— В общем, я как бы отдыхал глазами вот на этих холмах... — указал Голдривет копытом, на что Свитпеппер в притворном смущении обернулся к нему и игриво высунул язык, — ...и вдруг увидел... не свет даже, а как бы такое посветление. А потом раз — и появились эти перцы, и я готов поклясться, что даже слышал звук, когда это случилось.Что-то типа "чпок", только не совсем... трудно объяснить. Почти как поцелуй. В общем, странный звук. Но он был.

— Я это тоже почувствовал! — Свитпеппер, выгнув шею, взглянул на зрителей. — Совсем не больно, ощущалось как... не знаю, что-то электрическое: "Бззт! Вот и я!", и было немножко щекотно. Вообще-то... — он покраснел, — было даже приятно, если вы понимаете, о чём я.

— Свитпеппер!.. — теперь уже Голдривет притворно возмутился. — В общем, нас эти штуки здорово удивили. Если посмотреть поближе, то видно, что эти картинки состоят из волос, словно шёрстку покрасили. Но это ещё не всё; волоски там очень яркие и блестящие, как будто особенные. А если посмотреть глубже, под волосы, то изображение есть и на коже.

— Это вроде татуировки, из которой растёт особо яркая шёрстка, совпадающая с картинкой на коже! — Свитпеппер изогнулся назад, разглядывая свою Метку. — Только волоски не просто поменяли цвет. Некоторые стали разноцветными, для передачи самых мелких деталей. Это словно магия!

— Я думаю, это она и есть, Свит. — Голдривет чмокнул Свитпеппера прямо в перчики, отчего тот слегка подскочил. — А ещё, похоже, это у тебя теперь чувствительное местечко.

— Да блин, Голдривет!.. — на этот раз Свитпеппер искренне смутился, отчего по толпе прокатились смешки.

— Но почему они у нас появляются? И что они значат? — спросила Дрэгонфлай. Она всегда была любопытной пони, а Метки были любопытной штукой.

— Я читала о них, — ответила Каприс, которая к этому времени сделалась деревенской переводчицей, поскольку очень хорошо подходила на эту роль. В человечьей жизни отец возил её с собой по всей Земле, и она проявила природные способности к изучению языков, которые затем усилила имплантами. И хотя имплантов у Каприс больше не было, врождённый талант остался при ней, и последние несколько месяцев она изучала эквестрийский — настоящий, а не то магическое письмо, которое сперва за него приняла, — по найденным в ящиках книгам и записям.

В двадцатом ящике нашёлся старомодный граммофон, набор пластинок "Введение в разговорный эквестрийский" и в комплекте к ним толстый учебник на севамеризонском английском. На этой базе Каприс сделала огромный скачок в знании языка, и все остальные пони тоже; раз в два дня они проводили занятия, и новопони уже большую часть времени могли изъясняться на эквестрийском. Конечной целью они себе ставили никак не меньше, чем полную языковую ассимиляцию; степень уважения в общине теперь во многом зависела от того, насколько хорошо пони умел говорить и писать по-эквестрийски.

— По-видимому, они действительно магические и обычно появляются в юном возрасте — так что мы все тут малость отстаём, простите, народ, — и всегда отображают что-нибудь о смысле жизни пони. Или скорее не смысле, а о том, в чём пони по-настоящему хороши... вроде как специальности. — Свитпеппер и Голдривет первым делом пришли именно к Каприс: она же читала все инструкции. — Так что, если вы хорошо умеете что-то строить, то получите картинку молотка или чего-то такого. А если вы художник, то кисточку. Но Метки не всегда буквальные, картинка может быть какой угодно, но она обязательно будет что-то для вас значить. О! — Каприс вспомнила ещё одну подробность, — и ещё они часто бывают в виде групп из трёх элементов, но не всегда.

Все пони решили, что Метка Свитпеппера классная, и скоро вся община с нетерпением ждала получения своих собственных. Метки в Эквестрии явно были чем-то вроде "аттестатов зрелости" или "ачивок". Новопони видели в них своего рода доказательство принадлежности к этому миру, признаки истинных эквестрийцев, а не просто бывших людей, забытых и навсегда брошенных вдали от общества.

Это был могучий стимул учить язык, разговорный и письменный, и изучать культуру по найденной в ящиках библиотеке; колонисты отчаянно желали стать кем-то большим, чем брошенные бывшие люди. Им хотелось стать частью чего-то, стать... эквестрийцами.

По вечерам, сразу после ужина, Каприс и Ренессанс проводили занятия по эквестрийскому языку и культуре. Верхний этаж в центральном шатре служил общине сразу и библиотекой, и школой, и каждые два дня, когда проходили занятия, там яблоку было негде упасть. Учёба стала важной частью общественной жизни Саммерленда: это было общее дело, которое помогало чувствовать себя не такими изолированными от остального мира и давало всем пони ощущение, что они растут и развиваются.

По общему невысказанному убеждению, если им когда-нибудь удастся вернуться к остальной Эквестрии, они должны быть настолько настоящими эквестрийцами, чтобы их просто взяли и приняли к себе. Может, так они докажут, что Виндфитер ошибся, когда бросил их здесь.

После ужина и лекций пони расходились по домам. Двадцать пять жилых шатров Дроплет распределила прежде всего для устоявшихся семей, затем для групп близких друзей, затем для всех, кто был согласен жить под одной крышей. Каждый шатёр был рассчитан на четверых пони, земных или единорогов. Пегасы согласились поселиться в небе, по большей части в Облачном замке; в шатрах жили только несколько пегасов, кто завёл семью с бескрылыми пони.

Некоторым пони шатры и облачные дома не требовались; Свитпеппер и Голдривет устроились вдвоём у себя в "амбаре" — среднего размера шатре, который они использовали под склад еды и фермерского инвентаря. Дрэгонфлай отлично жилось у себя в "кухонном" шатре, вместе с Оушеном, Лайтнингом и Киви, которые помогали ей готовить и подавать еду. Все четверо крепко подружились, особенно последние трое; Дрэгонфлай воспринималась в равной степени и как друг, и как работодатель.

Странная конструкция ящиков наконец получила объяснение: они были сделаны таким образом, чтобы легко разбираться на брусья и доски, которые затем много где применялись. Согласно инструкциям, из ящиков можно было сделать курятники — очевидно, поселение должно было иметь доступ к поставкам из других городов, включая поставки домашних животных. Кроме того, это дерево можно было употребить на постройку обыкновенных домов, как только появятся камень и прочие материалы — тоже из соседних городов или деревень.

Ну, а пока что некоторые пони попросту поселились прямо в ящиках: немного поработали пилой и молотком, чтобы сделать двери и окна, и готово — в деревне добавилось ещё двадцать двухместных домиков.

Теперь в Саммерленде была городская ратуша с библиотекой на втором этаже, общая кухня, ферма с шатром-амбаром, зачатки леса (может, даже фруктовый сад!), двадцать пять домиков на четырёх пони и двадцать на двоих, шатёр-"Ранчо" для одиночек, общий шатёр-склад, каменная ферма в пустыне неподалёку и, конечно, растущий пегасий Облачный замок над головой, уже со множеством башен и двумя десятками жилых комнат. Причём эти комнаты были снабжены полками и платформами из уплотнённой облачной материи, выдерживающей твёрдые предметы. Так Облачный замок обзавёлся своими кладовками, продуктовыми складами, столами и инструментами.

Самым крупным проектом Облачного замка была разработка зимы. Циррус уже продемонстрировал лидеру и теперь официально избранному мэру Саммерленда Дроплет Проливной, что устроить холод возможно. Более того, Свитпеппер поддержал Цирруса, заявив, что зима необходима для растений.

Первые облачные машины удалось построить из тех же сверхплотных облаков, что шли на производство полок; получались сосуды, широкие у основания и узкие сверху, с маленькими облачками-затравками внутри. Стоило влить туда ведро воды — вёдра тоже были подарком из ящиков, — как сверху начинала выходить облачная материя, качество и плотность которой можно было регулировать.

Побочным эффектом процесса оказалось резкое понижение температуры вокруг сосудов; помещения, где стояли машины, сразу приспособили под холодильники. Овощи и фрукты, хранившиеся там на облачных полках, не портились гораздо дольше.

Именно в таком холодильнике, возле самой мощной облачной машины, Циррус показал пони самую первую в Саммерленде снежинку. Он сделал её сам и очень гордился результатом. Почти пятнадцать сантиметров в диаметре, она сверкала, как белый самоцвет.

Увы, нипони кроме пегасов не мог её увидеть, поскольку она не пережила бы путешествия в вечное лето внизу. Но Циррус нарисовал её на пустой странице в книге, которую взял с собой наверх, и этот рисунок многих воодушевил.

Проект "Времена года", скорее всего, требовал очень много времени. Возможно, годы. Всё равно что к звёздам слетать. Конечно, это была мечта, но Дроплет одобрила его, потому что смелые мечты — стержень любого развивающегося сообщества и потому что Свитпеппер ясно дал всем понять: живые существа не были созданы для вечного лета.

До первой годовщины их прибытия оставалось чуть больше двух месяцев. Все пони предвкушали её; раньше они боялись, что вообще не выживут, а теперь у них была уютная маленькая деревня и счастливая коммуна, и они посрамили Виндфитера. Они доказали себе, что они хорошие пони: упорные, сильные, трудолюбивые, понимающие дружбу и сотрудничество пони, а вовсе не монстры, какими их представлял Виндфитер.

Годовщину планировали отметить праздником; Пампкин особенно сильно его ждала.

Потому что к тому времени у неё должен был появиться жеребёнок, и она уже мечтала, как они вместе придут на праздник.

 

Читать дальше

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2019
"The Taste Of Grass", Chatoyance, 2012
Перевод: Многорукий Удав, Веон, 2018-2020