Автор картинки — jargon scott

Автор: Chatoyance
Перевод: Веон, Многорукий Удав
Оригинал

Начало
Предыдущая глава

Глава 9
У природы нет плохой погоды

Каприс и Алекси стояли на берегу пруда. Водоём был уже более чем наполовину пуст, вода испарялась в жарком воздухе, присоединяясь к туману, заслонявшему солнце.

Каприс указала копытом на белую каёмку, которая образовалась после испарения воды. Кобылка опустила голову и понюхала её; Алекси услышал, как у неё при этом заурчало в животе.

На его глазах Каприс опустила голову ещё ниже и коротко лизнула кристаллические отложения. Она улыбнулась, затем лизнула их ещё несколько раз, прежде чем поднять голову.

— Соль. Минералы. Минеральные соли! — воскликнула она и добавила, немного подумав: — Тебе правда стоит попробовать. Они таки-ие вкусные.

Снова опустив голову, Каприс начала жадно лизать тонкую полоску соли.

— Каприс? — Алекси в замешательстве смотрел, как его персиковая принцесса облизывает край пруда; его человеческий опыт пришёл в острое противоречие с нынешней животной природой. — Это... это не опасно? Ты же лижешь землю, а это...

Каприс вновь подняла голову и улыбнулась, облизывая губы:

— Я пони, Алекси. Пони так делают.

— Ну что ж, когда ты в Риме, делай как пони, пожалуй. — Алекси опустил голову и неуверенно лизнул минеральную корку. Она оказалась вкусной. Даже больше чем вкусной. Вкус, в общем-то, был не совсем солёным. Он был сладким, совсем как сахар. Алекси обнаружил, что лижет соляную полоску почти отчаянно, словно изголодавшись по этому вкусу. Его просто поразило, насколько он, оказывается, нуждался в нём, насколько желал его.

Спустя какое-то время минералы вновь начали казаться ему солёными. Причудливая сахарная сладость стала угасать, и вкус соли начал преобладать над ней. Только тогда Алекси нашёл в себе силы, чтобы оторваться от соляной каёмки.

Каприс с улыбкой глядела на него.

— Твоё тело знает, что ему нужно, Алекси. Разве не замечательно? Тебе она тоже в начале казалась сладкой?

Алекси кивнул:

— Поначалу она была прямо как сахар. Совсем не похоже на соль. И я как будто никак не мог ею наесться. Со мной никогда такого не бывало. Но в конце это была просто соль, и мне уже больше не хотелось есть. — Пегас подумал с секунду. — Надо бы её как-то собрать, чтобы не пропала.

— Это очень хорошая идея, но я не представляю как. Если твоя команда сделает дождь, будет дождь, и мы никак не сможем защитить запасы соли от воды. У нас нет зданий, нет даже палатки. — Каприс огляделась вокруг. — У нас даже деревьев нет.

— Будь прокляты эти ящики! — Алекси сердито посмотрел на двадцать деревянных кубов, лежавших вдали. — У нас нет ничего, чтобы их открыть! А внутри может оказаться что угодно! Соль, стройматериалы, какой-нибудь магический способ вернуться к цивилизации, наконец! — Пегас в сердцах топнул копытом. — Они просто стоят там и насмехаются над нами, а мы ничего не можем с ними сделать! Будь моя воля, так бы и отлягал этого Виндфитера. Стыдно быть пегасом, зная, что он один из нас.

— Я как раз занималась этой проблемой, Алекси. — Каприс ещё разок лизнула соляную корку и снова подняла голову. — Единороги продолжают тренироваться. Каждый из них теперь может заставить свой рог светиться, а большинство уже способно двигать небольшие предметы, хотя бы немного. Я велела им работать и над мелкими манипуляциями тоже: плести небольшие верёвочки из травинок, используя только магию, например. Другие единороги упражнялись в магической силе. Есть среди них трое — Оушен, Лайтнинг и Боинг, — которые могут выдать столько силы, что у них получается толкать друг друга по траве. Всего на пару метров, но всё же.

— Лайтнинг? Тот юный поняш, который всюду за мной ходит? Будущий пони-волшебник? — Алекси выглядел искренне удивлённым. Он-то был уверен, что мистер "Флэш" только на разговоры горазд.

— Агась! Оказывается, у него и правда есть приличные способности. Думаю, его ещё нескоро станут называть Гэндальфом, но надо признать, что он на удивление целеустремлённый. — Каприс подошла ближе к Алекси и потёрлась головой о его плечо и шею. — Мммннн... я так рада, что ты вернулся целым и невредимым, Алекси.

— Я тоже этому рад, minun pieni ponini. — Алекси в свою очередь тоже прижался к ней. — Так что же нам тогда делать с солью?

— Наверное, то же, что делают дикие лошади: налижемся досыта, а потом найдём ещё. Я не вижу сейчас никакой альтернативы. Хотя... — Каприс оглянулась на сложенные вместе ящики. — Если бы только нашим единорогам удалось совместить мелкие манипуляции с грубой силой, тогда бы они, наверное, могли просто повыдёргивать гвозди из ящиков и запросто их открыть. Даже если эти ящики окажутся совершенно пустыми, из них хотя бы можно будет сделать сарайчики для хранения припасов.

— Ты ведь не думаешь, что они и вправду могут оказаться пусты? — спросил Алекси. На его мордочке проступил какой-то смутный испуг.

— Нет, конечно же нет! — Каприс слизнула капельку соли, оставшуюся у Алекси на губе, что было, как он отметил, ощущением отнюдь не из неприятных. — Не думаю, что Виндфитер мог сделать что-то ещё, кроме как велеть Королевским Единорогам уйти, да и то они подчинились нехотя. Я очень сомневаюсь, что он мог как-либо повлиять на то, что клали в ящики. Подозреваю, что он действовал из злобы, на пределе той власти, что ему доверили.

— Похоже на правду, пожалуй, — облегчённо сказал жеребец. — Тогда почему бы нам не позвать остальной табун, чтобы и они наелись соли, прежде чем мы начнём делать облака и дождь? Соль здесь, так давайте её использовать.

— Видишь? Вот поэтому-то Алекси Великий — наш лидер! — Каприс заулыбалась и поскакала вперёд; наступала середина дня, а значит, снова было пора кормить Ряженку. К этому времени маленькая кобылка уже, наверное, начала капризничать и доводить Пампкин до отчаяния.

* * * * *

Пампкин проскакала галопом по жухлой траве пару десятков метров, затем обернулась и позвала Ряженку:

— Давай, ты сможешь, иди ко мне! Ну же!

Ряженка начала идти, и Пампкин потопала передними копытами, чтобы подбодрить жеребёнка. Ряженка перешла на рысь, что было уже лучше, так что Пампкин потопала ещё.

— Ну же! Беги! Беги ко мне!

Наконец, Ряженка прибавила шагу и нагнала Пампкин.

Ряженка не очень любила бегать, но это нисколько не мешало желанию Пампкин бегать вместе с маленьким жеребёнком. Пампкин каждый день пыталась заставить её больше пользоваться ножками, а если получится, то и вовсе увлечь бегом.

Пампкин лизнула и чмокнула маленькую единорожку за старания, и Ряженка в ответ прижалась к ней. Пегаска тронулась с места, и Ряженка пошла за ней. Она прибавила шагу и побежала трусцой. Ряженка ускорилась, чтобы не отставать от неё; Пампкин устремилась вперёд ещё немного быстрее. Они огибали небольшой холм — один из четырёх, окружавших Базовый Лагерь, тот самый, что Алекси выбрал им для сна. Ряженка перешла на лёгкий галоп, оглашая окрестности дробным топотом и шуршанием сухой травы.

Внезапно Пампкин остановилась. Ряженка пробежала мимо неё, постепенно замедляясь, неуверенная, что делать дальше. Жалобно залепетав, единорожка развернулась и поскакала обратно к Пампкин, надеясь получить от неё что-нибудь в знак ободрения.

Росток с жёстким, покрытым корой стеблем поднимался из травы всего на каких-то двадцать сантиметров, но спутать его ни с чем было нельзя. Стебель дважды разветвлялся и был покрыт листочками, которые Пампкин помнила по картинкам в гипернете и старым фильмам. Но было и ещё одно место, где она видела нечто подобное — это был мёртвый засохший сад сразу на входе в Бюро Конверсии Сан-Франциско. Росток, покрытый корой, просто обязан был быть каким-то деревом.

— Смотри, Ряженка! Это же дерево. Это малютка-дерево!

Для Пампкин это было чудесное открытие. Ещё в Бюро её любимой фантазией было то, как она будет бегать по роще деревьев вместе со своим жеребёнком. До сих пор она не была уверена, увидит ли вообще когда-нибудь деревья, или же тут не растёт ничего кроме травы и мелких кустиков.

— НЕТ! Не ешь его! Ты что!

Ряженка пожевала один из листков. Ей ещё рано было отлучаться от вымечка, но маленькая единорожка уже начинала жевать листочки и стебельки. Она никогда ничего не глотала, но ей просто нравилось пробовать их на зуб. Пампкин схватила Ряженку за гриву и оттащила назад, затем погладила мордочкой и поцеловала, чтобы та не расстраивалась.

— Пойдём! Надо рассказать Каприс и Алекси! Это наверняка должно быть дерево, я уверена! — Пампкин двинулась дальше вокруг холма, и Ряженка поспешила за ней.

Пришлось привести Свитпеппера, чтобы подтвердить это, но древенистый росток и правда оказался деревом. Золотистый жеребчик не смог сказать, какой породы это дерево, но всемпони было достаточно уже и того, что это именно дерево, а не что-то другое. Хорошо бы, конечно, оно оказалось фруктовым — так, по крайней мере, все надеялись. Было решено аккуратно пересадить его в центр пространства между четырёх холмов, обозначавших границы Базового Лагеря, чтобы земным пони проще было за ним ухаживать.

Вскоре множество земнопоньих копыт начало раскапывать почву вокруг маленького деревца, тогда как другие рыли землю в центре Базового Лагеря. Свитпеппер бережно поднял деревце из земли и перенёс его к его новому дому, где и опустил в разрытую почву. Землю вокруг корней слегка притоптали и наносили во рту воды из пруда.

Земные пони собрались вокруг своего нового, самого-самого первого дерева и от души постарались показать ему всю свою любовь. Некоторые пели ему, другие рассказывали истории или шутки. На Земле это выглядело бы смешно, но в Эквестрии было рабочей сельскохозяйственной практикой.

* * * * *

Пока земные пони занимались своим новым проектом, Алекси учил пегасов трюку с набором высоты и планированием. За следующую неделю почти все освоили новый приём, и только некоторым с трудом удавалось удерживать нужный для планирования угол.

Алекси и сам ощущал, что стал гораздо сильнее, чем раньше. Он мог подниматься гораздо выше, прежде чем ему приходилось переходить в планирование, чтобы отдохнуть, и отдыхать ему с каждым днём требовалось всё меньше. Дроплет, глава его лётной команды, стала усердной ученицей — ей очень хотелось как можно скорее приступить к созданию облаков и дождя.

За неделю все пегасы значительно продвинулись в силе, упражняясь в скорости и наборе высоты, а не только лишь в простом планировании. Становилось до позорного ясно, что, пожалуй, главная причина их неспособности летать крылась в том, что они слишком боялись пытаться. По-видимому, мускулы пегасьих крыльев были особенно подвержены атрофии, но так же быстро возвращали себе силу, если ими пользовались каждый день.

— Теперь это кажется таким очевидным, Каприс, — с горечью объяснял ей Алекси однажды вечером, когда они готовились ко сну. — Мы находимся в мире, где природные способности действительно что-то значат. Такова здесь жизнь. На Земле нужно многие годы учиться, и залезать в долги, и тогда, может быть, у тебя будет работа, а может, ещё больше долгов. Но в Эквестрии важно то, что пони способен делать от природы.

Каприс придвинулась вплотную и уютно прижалась к нему. Погода всё ещё оставалась ужасно жаркой, даже ночью, но ей всё равно нравилось полежать немного, прижавшись к Алекси, прежде чем ложиться спать, даже несмотря на влажность. Алекси тронул её щёку мордочкой и продолжил:

— Будь мы простыми детьми, мы бы пытались летать, не думая о последствиях, и полетели бы. Но поскольку мы были осторожными взрослыми из опасного мира, наши крылья ослабли, ведь мы отказывались ими пользоваться в ожидании какого-нибудь учителя, который никогда не придёт. Мне стыдно. С самого первого дня я должен был хлопать крыльями, как голубь при виде лысины. Это большой позор для всех нас.

— Алекси, не забывай, что всё это внове и для тебя, и для всехпони. Это совершенно новая жизнь в совершенно новом мире, и все здесь справлялись с её невзгодами с невероятной отвагой. Особенно ты.

Каприс очень гордилась Алекси. Несмотря на то, что его вбросили в новый мир на следующий же день после конверсии, он с самого начала думал не только о своей беде, но и о благополучии остальных. Именно поэтому она и выбрала его ещё там, в Бюро, и с тех пор он лишь подтверждал её правоту, всё снова и снова проявляя самоотверженность.

Грядущий день отмечал поворотную точку для пегасов: за последнюю неделю они насколько окрепли, что решили все вместе попробовать добраться до слоя хмари. Из тридцати двух пегасов двадцать пять могли считаться достаточно сильными летунами, чтобы попытаться достичь такой цели. Если бы до слоя хмари смогло долететь достаточное число пегасов, то они смогли бы вытоптать в тумане большую твёрдую платформу, которая будет служить им небесной базой и с которой можно начать производство облаков.

У Алекси были кое-какие мысли на тему того, как производство облаков можно было бы улучшить: многие новопони помнили, как эквестрийские пегасы очищали смог с земного неба. Эскадрильи крылатых пони летели строем, увлекая за собой огромные воронки из смога и унося с ними часть вреда, который Человек причинил своему миру.

Быть может, подобную технику можно было использовать и здесь, чтобы собирать по-настоящему огромные скопления тумана и делать из них большие и плотные облака, которые орошали бы такие же огромные территории. А может, был ещё какой-то способ заставить туман сгуститься в облака или даже какая-нибудь совсем новая пегасья способность, которую они пока не открыли. В общем, возможностей была масса, но все они вряд ли годились для пони, вымотанных долгим полётом. Прежде всего им требовалась база в небе, чтобы отдыхать на ней и набираться сил.

— Алекси? — сказала Каприс, немного отодвигаясь от него; из-за жары и влажности лежать подолгу прижавшись друг к другу было не очень приятно. Мало того, если шёрстка становилась слишком влажной, она могла вообще не высохнуть за ночь.

— Да, моя персиковая принцесса?

— Возможно, я смогу предложить кое-что для вашей завтрашней попытки. Единороги трудились над этим всю прошлую неделю. Если они успеют вовремя, пожалуйста... будь добр к ним. Они правда очень старались.

Когда Каприс смотрела на него этими большими зелёными глазами, Алекси попросту не мог ответить иначе:

— Я буду просто ангелом. Смотри, у меня даже крылья для этого есть!

Алекси развернул перья и тряхнул ими. Каприс тихо рассмеялась.

А у подножья холма с позднего вечера и до самого утра кипела работа. Лайтнинг, Боинг, Оушен и несколько других единорогов ловко орудовали магией, переплетая длинные сухие стебли травы. Они работали не только рогом, но и помогали себе зубами и копытами, стараясь изо всех сил, с глубоко сосредоточенными мордочками.

Плоды их труда были не слишком хороши на вид, и за это им было ужасно стыдно. И всё же то, что они делали, могло пригодиться, если бы только им удалось закончить всё вовремя. Каждый из них хотел, чтобы их лидер, Алекси, мог ими гордиться, и каждый надеялся, что Алекси не станет укорять их за невзрачные результаты. Вот почему они трудились всю ночь и всю неделю до этого, так же как трудились пегасы, готовясь к своей решающей попытке достичь неба.

Хотя единороги не могли попасть туда, куда направлялись пегасы, им тоже хотелось доказать, что и они могут принести пользу для спасения табуна.

— Нет... нет! Ну же, Боинг! Его нужно закручивать в другую сторону, вот так...

Лайтнинг попытался поправить магией переплетённые стебельки, но лишь натолкнулся на собственное чаротронное поле Боинга. На секунду их магии схватились, словно в поединке, пихаясь и мешая друг другу, отчего пучок травы начал извиваться как разозлившаяся змея.

— Остыньте уже, чуваки, ну серьёзно. — Оушен никогда не был сёрфером — моря Земли были для этого слишком ядовиты. Однако его всё равно захватывала эта идея, и он постарался перенять манеры настоящих сёрферов, насколько это было возможно по старинным фильмам.

— Мы, типа, все как один табун, так? Ну так давайте уже как-то по-братски! — Нехватку правильного понимания сёрферского жаргона Оушен с лихвой компенсировал энтузиазмом. Боинг и Лайтнинг уставились на него, хлопая глазами, не вполне понимая, что их товарищ пытается сказать, но всё равно уловив общую суть.

— Прости, Боинг. Я просто устал. Я не хотел так их у тебя вырывать. — Лайтнинг выпустил магией стебельки травы и опустил глаза.

— Ничего страшного, Лайтнинг. Мы в отделе беспилотников часто так ссорились, когда случались авралы. Я привык работать по ночам. — Боинг устало улыбнулся.

— Видите! Вот это по-братски, мои маленькие пони-чуваки! — воскликнул Оушен и тряхнул головой, откидывая соломенную чёлку с глаз.

Ночь обещала быть долгой.

 

Читать дальше

 

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2017
"The Taste Of Grass", Chatoyance, 2012
Перевод: Веон, Многорукий Удав, 2017