Автор картинки — Ziom05

Автор: scion
Перевод: Многорукий Удав
Вычитка: Веон
Оригинал

Начало
Предыдущая глава

Шепард совершает невозможное, убеждая давних соперников отложить конфликты, новых друзей присоединиться к Альянсу и сделав галактику единой как никогда. Но Жнецов не волнуют никакие новые союзы против них: все они всё равно падут, как бесчисленные цивилизации пали до них. Это неизбежно.

Однако надежда ещё есть. Союзники построили Горн, источник энергии невообразимой мощи. С ним на буксире флоты Альянса прорвали блокаду Земли и надеются задействовать это новое оружие в последней отчаянной попытке победить Жнецов и спасти галактику. Все корабли и все бойцы всех разумных рас сражаются плечом к плечу в этой решающей битве.

Эквестрия тоже помогла, чем могла. Или, точнее, кем могла.

Жнецы и представить не могли, на что нарвались.

 

Предупреждение: эта часть истории содержит спойлеры к Mass Effect 3 и происходит в конце всей серии. Она несколько сложнее для понимания, чем предыдущие части, для тех, кто не знаком с окончанием ME3.

Выберите вариант текста:

 

3. Сломай систему!

 

Позади были месяцы огромных усилий. Галактика впервые в истории объединилась против общего противника. Все космические расы сообща строили оружие, способное уничтожить врагов. Прежние обиды были забыты, давние соперники объединили силы на поле боя, миллиарды сражались и погибали... и всё ради этого момента. Ради того, чтобы один-единственный человек прошёл по этому последнему мосту... к чему бы он ни привёл.

Шепард хромал, еле держался на ногах и страдал от ожогов. Битва за то, чтобы попасть в Цитадель и активировать Горн, была яростной, и его обожжённая, искорёженная броня была тому свидетельством. Но и в Цитадели пришлось не легче; адмирал Андерсон помог ему прикончить сошедшего с ума и попавшего под контроль Жнецов Призрака, но в награду получил заряд в живот из его же пистолета. Ещё одна жертва ради того, чтобы задействовать их единственную надежду победить Жнецов, механических тварей, угрожавших поработить и уничтожить всю галактику.

Но те, кто думал, что просто включить Горн будет достаточно, чтобы решить все проблемы, были бы разочарованы.

В конце концов, Горн был всего лишь источником энергии; это Цитадель должна была распределить его энергию через сеть ретрансляторов по всей галактике. Но Катализатор, искусственный интеллект из сердца Цитадели, управлявший Жнецами, не позволял сделать это... пока. Оказалось, что судьба галактики не так проста, как хотелось бы. И Шепард, первый человек-Спектр, оперативник N7, объединивший галактику под единым знаменем, вынужден был выбирать за всех.

Катализатор, принявший вид голограммы мальчика-человека, предложил Шепарду три варианта. Во-первых, Контроль. Уничтожить своё тело, необратимо связать своё сознание с компьютером и надеяться, что Катализатор не врал, заявляя, что это даст полный контроль над Жнецами. Спасти галактику, совершить огромный скачок в техническом развитии всех рас, но в процессе потерять человечность... если это вообще сработает.

Вторым вариантом был Синтез. Внедрить уникальную кибернетическую и человеческую сущность Шепарда в поток энергии Горна, умереть в процессе, но заставить Цитадель слить воедино синтетическую и органическую жизнь во всей галактике. Все разумные станут рождаться, жить и умирать как синтетики/органики, сами их клетки будут содержать и жизнь, и схемотехнику. Идеальный симбиоз машины и человека на клеточном уровне... опять же, если Катализатор не врал.

И вариант третий и последний: Уничтожение. Самый прямолинейный из всех. Выпустить всю энергию Горна одним импульсом, вроде электромагнитной бомбы, поджарить бездушные корабли Жнецов... но заодно и электронику всех других рас. Все виртуальные интеллекты, компьютеры, терминалы и ИскИны по всей галактике будут стёрты — и в том числе те искусственные союзники, которых Шепард сумел заполучить.

Итак, Шепард стоял, едва живой, окровавленный, и пытался решить, что же ему делать... но тут в уравнении появилась ещё одна переменная.

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

Шепард старался сфокусировать расплывающийся взгляд на новоприбывшем. Когда это у него получилось, легче не стало.

— Я что, с ума схожу?..

— Ах, мон коммадант, если бы, — сокрушённо ответило ему странное змееобразное существо. — Принцесса Луна передаёт вам привет, но поскольку она и её сестра нужны на Эквусе, а Жнецы к тому же весьма невежливо уничтожили все наши корабли, увы, я — единственная помощь, которую мы можем оказать этому прелестному штурму, который вы тут устроили.

— Так вы эквестриец? — поднял бровь Шепард.

— Вообще-то я драконикус, химерическое порождение магии. Если точнее, магии хаоса, — лекторским тоном сообщило существо, выхватило из воздуха буклетик и вручило Шепарду. Тот прищурился, пытаясь прочитать, что там было написано, но буквы упорно расползались. Буквально.

— В общем, меня звать Дискорд, и я должен сказать, что выглядишь ты так себе. Отнюдь не огурчик. — Перед ним из ниоткуда появился маринованный огурец, Дискорд присмотрелся к нему и откусил. — Ах, что за плод любви запретной. Очень вкусно. Итак, я пришёл, чтобы...

— Тебя не должно быть здесь, — заявил Катализатор, задрав голографическую голову навстречу возвышавшемуся перед ним Дискорду. — Это невозможно. Только три человека добрались до Цит...

Договорить он не смог, поскольку Дискорд ловко заткнул ему рот надкушенным огурцом. Шепард на секунду застыл, пытаясь осознать, как голограмма может держать огурец, затем затрясся в приступе смеха — насколько мог себе позволить без режущей боли.

— Рад видеть, что ты ещё можешь смеяться, — ухмыльнулся Дискорд, демонстрируя единственный кривой клык. — Напоминаешь мне одну розовую пони. Но перейдём к делу.

Он вежливо дождался, пока Шепард придёт в себя, затем переплёл когти птичьей лапы с когтями львиной, и его длинная физиономия приняла задумчивое выражение.

— Знаешь... есть в тебе что-то этакое. Метка судьбы. И хотя мы с Судьбой расходимся во взглядах иногда... точнее, почти всегда... сейчас не тот случай. Не мне определять будущее всей известной вселенной. А тебе. Я же могу лишь предложить выбор. Четвёртый вариант. Видишь ли, я, как и Луна, создание весьма могущественное, и этот ваш Горн открывает мне любопытную возможность. Я могу добавить в него капельку своей личной магии, а потом выпустить её через Цитадель на всю галактику.

Его лицо стало абсолютно серьёзным.

— Хаос, Шепард. Никто по-настоящему не ценит, насколько важны для вселенной порядок и предсказуемость, пока они не заканчиваются. Уверяю тебя, Жнецы даже понять не успеют, что их убило. И, в отличие от разрушительного варианта, который этот юный компьютер...

Они оба обернулись к Катализатору, пытавшемуся вытащить огурец изо рта. Безуспешно: его голографические пальцы просто проходили насквозь.

— ...тебе предложил, мой убьёт только Жнецов. Твои искусственные союзники, как и органические, останутся невредимы. Ну... относительно, — улыбнулся Дискорд.

— В... в чём подвох? — Шепард скрипнул зубами от боли.

Улыбка Дискорда стала шире... и печальней.

— Умно, очень умно. Верно, коммандер, как же без подвоха. Будут побочные эффекты. Тепловая смерть вселенной, например, слегка ускорится. На несколько сот миллионов лет. Впрочем, в мировом масштабе это не очень важно. Нет, основная проблема в том, что такое количество хаоса, о котором мы говорим, не сможет рассеяться быстро. Хаос будет воздействовать на галактику не один год, если я правильно определил уровень энергии в Горне.

Дискорд задумчиво погладил свою бородёнку.

— Я смогу управлять им до какой-то степени, направить так, чтобы он повредил только Жнецам. Все остальные подвергнутся несмертельным, хотя и хаотичным воздействиям; по крайней мере, в результате ни у наших солдат, ни среди мирных граждан потерь не будет. Но это не значит, что не будет иных последствий. Первый импульс энергии, без сомнения, вызовет спонтанный хаос, и ткань пространства-времени в этой галактике станет... несколько непредсказуемой на какое-то время. Судя по тому, что я здесь вижу... потребуется по меньшей мере три года, чтобы первичный импульс рассеялся и частота хаотичных явлений снова упала до относительно малой величины.

Дискорд вздохнул.

— Главный вопрос — не "умрут ли Жнецы", а, скорее, "переживёт ли цивилизация этот хаос". Галактика уже и так на грани анархии, и если на следующие несколько лет фундаментальной основой вселенной станет непредсказуемость, то она может докатиться до новых тёмных веков. По крайней мере, когда я это сделал в прошлый раз, примерно так и вышло...

К концу этой фразы химерический пришелец выглядел очень старым и усталым. Но миг задумчивости прошёл, морщины исчезли с лица Дискорда, он пришёл в себя, выпрямился и криво ухмыльнулся коммандеру:

— Итак, Шепард, спаситель галактики, — сказал он, хлопнув разнокалиберными лапами, — что ты выбираешь?

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

Шепард протянул к Дискорду руку и сделал шаг, прежде чем споткнуться и рухнуть на пол. Но падения так и не последовало: лапы Дискорда подхватили его на полпути.

— Нельзя же позволить герою ударить лицом в палубу? — сардонически хмыкнул тот. — И, я так понимаю, этим нырком в мою сторону ты хотел сказать, что выбираешь меня?

— Действуй, — выдохнул Шепард, выпрямляясь, но явно с большим трудом. — Пусть никто не умрёт, кроме Жнецов. Отправь их всех в ад.

Дискорд усмехнулся:

— Так точно, мон коммандант. Будет исполнено, — сказал он с поклоном. — Ну а тем временем... ты правда ужасно выглядишь, Шепард. Луна ни в жизнь мне не простит, если я позволю тебе умереть, так что давай-ка отправим тебя в госпиталь, ладненько? Передай принцессам привет от меня и скажи, что я тоже скоро буду.

Он щёлкнул когтями, и Шепард исчез во вспышке света, оставив Духа Хаоса наедине с голограммой Катализатора.

Нахальная самоуверенная ухмылка медленно сползла с лица Дискорда.

— А знаешь, были времена, когда я наслаждался бы такой возможностью, — задумчиво проговорил он. — Возможностью, нет, просьбой устроить раздор и беспорядок галактических масштабов. — Он хихикнул. — Я был бы в таком восторге, что не знаю даже, что бы я с собой сделал. Или даже с чего бы начал. Отправился бы на кварианский Мигрирующий флот и закачал веселящий газ во все их запасы кислорода? Или слетал бы на родную планету волусов и заставил этих толстячков не ходить ногами, а кататься на пузе? Или, может, прилетел бы к турианцам и заменил все слова, которыми они общаются, на птичье чириканье?

Дискорд покачал головой.

— Как же всё изменилось. — Он хлопнул в ладоши, и его физиономия вновь расплылась в хулиганистой ухмылке. — Но хватит обо мне! Давай к делу, ага?

Ловким взмахом львиной лапы Дискорд выхватил огурец у Катализатора изо рта, закинул к себе в пасть и смачно схрумкал.

— Вкусняшка! — порадовался он, облизывая когти. — Итак, мой юный голографический друг, что бы такое с тобой сотворить?..

— Ты не можешь...

Дискорд щёлкнул когтями, и голограмма замолкла.

— Какой же ты зануда. То у тебя "это невозможно", то "ты не можешь", то "я ненастоящий, поэтому мои трусы нельзя поджечь"...

При этих словах из штанов голографического мальчика повалил дым. Чисто для убедительности.

— ...но я и сам бывший злодей, поэтому, пожалуй, тебя пожалею. Так что сейчас я прихлопну двух летучих свиней одним облаком сахарной ваты, сделав вот так!

Дискорд снова щёлкнул когтями.

Поток данных из Цитадели оборвался. На миг Катализатор пришёл в замешательство: как могло это существо так легко отключить его с помощью жеста и звука?.. — но через секунду замешательство сменилось совершенно новым ощущением. Странно, он никогда ещё не получал таких сенсорных показаний. Это что, тепло?..

Нет.

Нет, это был жар.

Дискорд истерически хохотал, глядя, как по лицу человеческого мальчишки, ранее известного как Катализатор, проходит восхитительная последовательность выражений по мере того, как тот впервые в жизни осознаёт, что у него горят трусы. Далее последовала не менее восхитительная смесь дикого танца и конвульсий, когда древний ИскИн, превращённый в мальчика, начал пытаться стащить с себя пылающее нижнее бельё при помощи конечностей, которыми никогда раньше не пользовался. Разумеется, на самом деле этот огонь не обжигал, Флаттершай никогда бы не простила ему настолько злой шутки, но человеческие инстинкты, которые Катализатор получил вместе с телом, безотказно среагировали на то, что посчитали за опасную ситуацию.

— Что ж, это его займёт надолго, — сказал Дискорд, немного успокоившись. Но сперва напоследок добавил пару заклинаний, крепко удерживающих горящие трусы на месте. Очень уж редко ему удавалось провернуть этот прикол, ведь большинство пони ходит без трусов.

— Итак, посмотрим...

Мощный луч чистой энергии, соединявший Горн и Цитадель, был быстро отрезан — буквально, — клоном Дискорда с большими ножницами. Энергия, уже перекачанная в Цитадель, никуда не делась, но Дискорд не собирался терять больше ни капли.

— А теперь — самое весёлое...

Дискорд в очередной раз щёлкнул когтями, и у него в лапах появилась самая большая на свете ярко-зелёная фигурная соломинка для коктейлей. Вразвалочку он подошёл к Горну, воткнул соломинку прямо в энерговыход и от души присосался к ней.

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

Адмирал Хакетт руководил сражением с мостика дредноута "Эверест". Будучи фактически адмиралом адмиралов, командующим объединённым флотом, Хакетт управлял всеми флотскими соединениями всех рас Альянса. Все союзники, которых собрал Шепард, сражались здесь, в этом последнем бою, за последний шанс победить Жнецов.

Отступать было некуда. Если они падут, падёт и вся галактика. И Хакетт бился за то, чтобы выиграть их ударному отряду — и Шепарду — время. Чем дольше они продержатся, тем больше времени будет у кого-то, чтобы понять, как активировать Горн.

Цена уже была огромной. Восьмой флот погиб полностью, уничтоженный почти до последнего человека, от Третьего и Пятого осталось не более пятидесяти процентов. Силы турианцев упали до шестидесяти пяти процентов, асари до пятидесяти. Все остальные союзники пострадали не меньше. Пока что они сумели сбить всего несколько сотен эсминцев Жнецов и около тридцати дредноутов. Меньше тридцати процентов присутствовавшего здесь флота Жнецов было уничтожено, а через ретранслятор каждый час прибывали новые Жнецы.

Больше резервов не было. Все их карты лежали на столе. Теперь адмирал Хакетт мог лишь продолжать сражаться и надеяться.

— Адмирал! Что-то происходит с Горном! — раздался крик кого-то из энсинов за пультом.

Хакетт торопливо подошёл ближе. Им пока что удавалось удерживать Жнецов в стороне от Горна, или, точнее, сами Жнецы не пытались его атаковать. Это было удачно, поскольку успех всей операции держался только на нём. Всего один шальной выстрел мог вывести Горн из строя и тем похоронить всякую надежду на победу.

— Докладывайте, — приказал он.

— Уровень энергии Горна за последние тридцать секунд упал на десять процентов. — Пальцы энсина так и мелькали над пультом. — Скорость оттока увеличивается и... этого не может быть...

— В чём дело, энсин?

— Сэр... Горн, кажется... сжимается?..

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

Если точнее, он сминался, как пакетик апельсинового сока в руках восьмилетнего мальчишки-футболиста летним днём в перерыве между таймами. Горн, самая крупная конструкция из построенных смертными, превосходящий общий тоннаж всех флотов Альянса даже без учёта потерь в войне со Жнецами, выглядел так, будто его стискивала самая огромная рука в галактике. Стальные балки гнулись, керамическая броня мялась, словно упаковочная бумага, под действием какой-то незримой силы. Любой уважающий себя инженер или учёный сошёл бы с ума при виде столь наглого наплевательства на законы физики и свойства материалов.

Что, в общем, и происходило. Хаосу глубоко плевать на такие незначительные мелочи, как физика и сопромат. Всё, что имело значение — это то, что Дискорд высасывал из Горна энергию, как сок из пакетика; а значит, и вести себя Горн должен был, как пакетик.

Почти.

Чтобы высосать из Горна последние остатки энергии, понадобилось больше усилий, чем Дискорд полагал возможным. В основном потому, что он уже обдолбался до розовых слоников (а вовсе не надрался до зелёных чёртиков, как можно было подумать), и ему требовалось о-о-очень много силы воли, чтобы не претворить эту метафору в реальность. Его тело теперь светилось энергией, а глаза так быстро меняли цвет, что походили на две радуги.

— Фу-уф... Вот это... это... забо-о-ористая штука, — захихикал он и шатаясь побрёл прочь от энерговыхода Горна, теперь полностью опустошённого и похожего на смятую консервную банку.

К силе Дискорду было не привыкать, он и так обычно обладал достаточными её запасами, чтобы потягаться с аликорнами, но количество энергии в Горне было рассчитано на целую галактику. Теперь, когда она добавилась к личной силе Дискорда, хаос искажал ткань вселенной вокруг него даже без его участия. Банановые птички возникали над его головой и пикировали вниз, подхватывая с палубы Цитадели миниатюрные парусные лодочки. Кругом расцветали металлические цветы всех оттенков, привлекавшие маленькие летучие тепловозики, которые зависали над ними и пили нектар-солярку. Дискорд невольно залюбовался прекрасным бедламом, творившимся вокруг.

Смачная пощёчина львиной лапой вернула его к реальности, или чему-то вроде неё. Сфокусировав взгляд, он обнаружил перед собой собственную копию в парадной военной форме и с хлыстом, которым та похлопывала по птичьей лапе.

— Тебе кажется, сейчас время расслабляться, солдат?! — требовательно спросил у Дискорда генерал Дискорд.

— Ч...

— Я ЧТО, ДАВАЛ ТЕБЕ РАЗРЕШЕНИЕ ГОВОРИТЬ?! — проревел генерал Дискорд, залепив Дискорду хлыстом по носу. — Эти Вознесённые ублюдки считают, что могут победить, и без твоей помощи они будут чертовски правы. А значит, солдат, разуй глаза, держи ушки на макушке и не смей мне тут колыхаться, как желейная пони! У тебя есть задание, так возьмись и выполни его! А ТЕПЕРЬ БЕГОМ БЫСТРО К РАСПРЕДЕЛИТЕЛЮ ЭНЕРГИИ, ПОКА Я ТЕБЯ ТУДА ПИНКОМ НЕ ЗАПУСТИЛ!!!

Дискорд отсалютовал и, едва не споткнувшись сам об себя (серьёзно, тот мини-Дискорд взялся неизвестно откуда!), со всех ног рванул к распределителю энергии Цитадели, куда ещё недавно текла энергия Горна.

Он преодолел три четверти пути, прежде чем понял, что бежит вертикально вверх и буквально по воздуху.

Это его опять развеселило, но потом он увидел среди бурлящего хаоса, как мини-Дискорд в безупречно выглаженной генеральской форме сердито грозит ему хлыстом. Дискорд сглотнул, затем прицепил к ногам пару пролетавших мимо ракет и вжухнул прямо к распределителю.

Влепившись в него, он расплющился в блин. Пара секунд у него ушла, чтобы собраться с мыслями, после чего он сунул в рот большой палец львиной лапы и надул себя до нормального состояния. Оглянувшись напоследок на восхитительный хаос (и на Катализатора, который уже догадался, что горящие трусы ему не вредят, и теперь с ужасом глазел на него), Дискорд приложился ртом к энергоприёмнику и выдохнул изо всех сил.

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

Поток жёлтой энергии хлынул по кабелям от распределителя в мощные конденсаторные накопители Цитадели. Вскоре конденсаторы заполнились до метафорических краёв, и настал решающий момент.

Пять "лепестков" Цитадели начали раскрываться, всё шире и шире, как у цветка, пока вся станция не стала похожей на морскую звезду. Жёлтая энергия искрилась и сияла сквозь всю конструкцию, набирая силу, и вот основание Башни Цитадели зажглось жёлтым светом. Он становился всё ярче, ярче... а потом выплеснулся во все стороны жёлтой энергетической сферой.

Флоты союзников пытались отступить, кто как мог, но сфера поглотила сначала станцию, затем корабли вокруг, затем планету внизу, и продолжала расширяться... и вместе с нею ширился Хаос.

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

Первоначальный план союзников предусматривал немедленный выход из боя и прыжок прочь в момент активации Горна. К сожалению, неразбериха, вызванная внезапным, необъяснимым и абсолютно невозможным смятием Горна, привела к тому, что включения Цитадели никто не замечал, пока не стало слишком поздно. Когда Хакетт наконец приказал союзным флотам отступать, Цитадель уже активировалась и жёлтая энергетическая волна неслась прямо к ним.

"Эверест" покачнулся у адмирала под ногами в момент удара волны, и всё вокруг на миг стало клетчатым. Хакетт ощутил во рту оранжевый вкус и почувствовал — не услышал, а именно почувствовал кожей — постановку "Гамлета" в исполнении элкоров.

Потом этот миг прошёл. И Хакетт обнаружил, что у него на голове вместо фуражки появилось что-то ещё.

Когда он попытался на это посмотреть, оно закачалось, адмирал инстинктивно подхватил его, снял с головы и обнаружил, что это горшок с цветами. Фиалками, кажется. Они приятно пахли и выглядели вполне здоровыми, но Хакетт понятия не имел, откуда они взялись и куда девалась его фуражка.

Впрочем, сейчас было неподходящее время, чтобы гадать об этом. Битва ещё не кончилась. Адмирал обернулся к энсину за пультом системы слежения, собираясь получить доклад об обстановке... и остолбенел.

Перед пультом сидела антропоморфная собака (породы золотистый ретривер, как машинально отметил адмирал), одетая в униформу Альянса — причём и униформа, и сиденье были сделаны с учётом хвоста, почти касавшегося ног Хакетта. Она (а это была именно она, судя по очертаниям груди) с открытым ртом оглядывала себя, явно изумлённая не меньше Хакетта.

— Энсин Голден?.. — осторожно спросил Хакетт.

Вздрогнув, собака закрыла рот и посмотрела на него — в её глазах плескалась паника, но в конце концов дисциплина всё-таки взяла верх.

— Да, сэр, — ответила она.

Хакетт снова поднял горшок с фиалками, изучая его. Всё это случилось одновременно с энергетической волной от Цитадели, что явно не было совпадением. То, что произошло с его фуражкой (а он уже уверился, что горшок — и есть его бывшая фуражка) и с энсином Голден, определённо было как-то связано. А если так, то вряд ли дело ограничилось только ими...

Быстро оглядевшись, Хакетт убедился, что его вывод был верен. Экипаж мостика, да и вообще весь корабль, пришёл в полный хаос. Энсину Голден, похоже, досталось сильнее всех, но не только ей — один член экипажа был теперь одет как клоун с родео, у другой были ярко-оранжевые волосы, текстурой походившие на мороженое, третий обзавёлся ангельскими крыльями, торчащими сквозь униформу...

— Энсин Голден, — сказал Хакетт, вновь обернувшись к пульту, — мне нужен отчёт о состоянии флота. Нам надо знать, на всех ли это воздействовало.

— Й... есть, сэр! — гавкнула энсин и сама же вздрогнула от неожиданности. Увы, когда она повернулась к пульту, тактильный интерфейс не включился. Вместо него из пульта вылезла белка с охапкой орехов.

— Чего вам надо? — недовольно спросила она.

Хакетт и энсин Голден молча уставились на неё.

— Ну, что мне, весь день тут стоять?.. — нетерпеливо сказала белка. — Давайте быстрей, пока у меня все орехи не спёрли. Планетарный анализ вечно требует себе инфу, даже когда есть кое-что поважнее...

— Йо-о, мучача!

Из пульта рядом с белкой выползла креветка примерно такого же роста и в костюме ковбоя с Дикого Запада.

— Амига, мы нашли классное решение для огня по дредноуту Жнецов, но нам нужны конечная скорость и входные координаты! Поделись, а? — спросил креветка у белки.

Та чуть задумалась, затем бросила креветке один из орехов.

— Классно, амига! — Креветка схватил орех и скрылся в глубинах пульта.

— Прицельные алгоритмы, — проворчала белка. — Шагу не могут ступить без тройной перепроверки и свежих данных. Ну, так чего вы хотите?

— Общее состояние флотов, — быстро ответил Хакетт. В принципе, он мог бы запросить доклады по связи от остальных адмиралов, но если, как он подозревал, такое происходило по всему флоту, им стоило дать время, чтобы прийти в себя.

Белка что-то буркнула, оглядела свои орехи, выругалась и нырнула в пульт. Секунду спустя она появилась снова с арахисом и бросила его энсину Голден, которая, несмотря на изумление, ловко поймала его.

Хакетт и Голден озадаченно поглядели на белку.

— Ну, вскрывай давай, — закатила глаза та.

Энсин опасливо покосилась на орех, затем взяла его обеими лапами и разломила надвое. Ничего не произошло. Пару секунд энсин Голден недоумевающе смотрела на половинки ореха, а затем её новый собачий нос учуял какой-то странный запах.

— Энсин?.. — спросил Хакетт, глядя, как Голден принялась внимательно обнюхивать орех.

Энсин вздрогнула и пришла в себя.

— Сэр... э... все корабли Альянса по-прежнему в строю, — ответила она. Её взгляд расфокусировался, но нос продолжал работать: информация с датчиков корабля, содержавшаяся в запахе арахиса, каким-то образом переводилась у неё в голове в понятную форму. — По крайней мере, на то похоже. — Нюх-нюх. — Многие корабли больше не соответствуют стандартным моделям Альянса, а у некоторых изменились позывные и сигналы транспондеров, но они по-прежнему распознаются как наши. — Нюх. — Кроме того, все корабли других рас тоже целы, хотя у некоторых из них также изменились размеры, конструкция и позывные.

— А Жнецы? — спросил Хакетт, чуть подумав. Если его корабли не пострадали (хотя, по-видимому, этот разряд энергии тоже их изменил), то логично было предположить, что и со Жнецами произошло то же самое.

Энсин снова понюхала арахис, но безуспешно. К счастью, белка проворно перебросила ей новый орех. Вскрыв его, энсин принюхалась...

Затем посмотрела на него и принюхалась снова. Когда она закончила, вид у неё был почти такой же озадаченный, как и вначале.

— Э, сэр... — начала она.

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

За столетия Дискорд обзавёлся многими титулами. Он был Королём Катавасии, Халифом Хаоса, Повелителем Путаницы, Тем, Кто Несёт Смятение (драконий вариант), Возмутителем Спокойствия и много кем ещё, не сохранившимся в исторической памяти (или в беспамятстве). И он заслужил их все; не было ни одного ненарушенного правила, ни одной непересечённой черты и, кажется, вообще никаких ограничений в те времена, когда он правил миром. Солнце и луна вставали и садились когда попало, здоровенные куски земли сами по себе всплывали в небеса, облака превращались в сахарную вату и проливались шоколадным молоком, а уж коли вас угораздило жить в ту безумную эпоху, когда мир был для Дискорда игрушкой... что ж, если вам повезло и он для веселья не превратил вас в гибрид пони с грифоном, то удачи найти дорогу домой, она уже наверняка изменилась до неузнаваемости. Анархия была столь всеобъемлющей, что почти никакой разум, смертный или бессмертный, не мог постичь того, что творилось тогда вокруг.

Дискорд был Владыкой Хаоса, и безумие было его величайшим даром.

Жёлтая волна энергии, окрашенная силой Дискорда, прокатилась не только по флоту Альянса и союзников, но и по Жнецам, и по планете внизу.

Союзные корабли, попавшие под удар, остались невредимы — хотя никак нельзя сказать, что неизменны. И воздействие отнюдь не ограничилось экипажами — хаотическая волна изменяла всё, от турианского фрегата, который теперь вместо нормальных рельсотронных снарядов стрелял самонаводящимися фугасными шоколадными зайцами, до крейсера Альянса, буквально превратившегося в звездолёт "Энтерпрайз" из "Звёздного пути" (в миниатюре), включая невозможное, но действующее оружие вроде фазеров и фотонных торпед. Но в целом, по большому счёту, перемены были безвредны, пусть даже экипажи и озадачивались до крайности, обнаруживая, что, скажем, их корабль вместо лазеров вооружён автоматическими метателями кислотных пирогов с бесконечным боезапасом.

Однако Жнецы так легко не отделались.

Самые очевидные эффекты были вызваны первой волной хаоса. Один дредноут Жнецов мгновенно стал полноразмерной двухкилометровой плюшевой копией себя самого. Какой-то эсминец в верхних слоях атмосферы превратился в синего кита и полетел вниз, навстречу верной гибели. Многие Жнецы попросту взрывались, когда их накрывало волной, по самым разным причинам; у одного нуль-элементные генераторы превратились в рыбу и мгновенно дестабилизировались, у другого всё нуль-элементное ядро вдруг стало состоять из чистого нитроглицерина... У каждого Жнеца, взорвавшегося, изменившегося или самопроизвольно выключившегося под ударом первой волны, была своя история, и на каждого полностью вышедшего из строя Жнеца приходился другой, сохранивший боеспособность — как, например, тот Жнец, который вдруг обнаружил, что он покрашен в ярко-розовый цвет и может думать и говорить только как гламурная киса, но в остальном невредим.

Но после того как волна хаоса прошла и на поле боя воцарилось озадаченное затишье, начали сказываться вторичные эффекты. В конце концов, Жнецы по сути своей были компьютерами; а когда у них на мостиках царил магический хаос, даже самый крошечный сбой приводил к чудовищным последствиям.

Один Жнец случайно поделил на ноль и сам себя выпилил из вселенной. Другой где-то в глубине вычислений пришёл к выводу, что двоичный результат 1+1 = квадрат, и все его процессы разом зависли. Третий рассчитал, что лучший способ уничтожить человечество — это подраться на кулачках с Луной (спутником Земли, не принцессой), и быстро проиграл, когда Луна отфутболила его в Солнце.

Всюду на пути жёлтой волны, прокатившейся по всей Солнечной системе, все корабли, все разумные существа, все животные и все растения менялись, искажались, преображались или затрагивались энергией хаоса. Союзникам она приносила странные, хотя и не критические, проблемы. А вот Жнецам...

Для Жнецов это было начало конца.

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

Со своего наблюдательного поста в Цитадели Дискорд с удовлетворением наблюдал, как флот Жнецов начал рассыпаться — в некоторых случаях вполне буквально. Корабли союзников понемногу приспосабливались к новому порядку (или, скорее, беспорядку) вещей и вновь повели наступление на выведенных из строя или занятых чем-то ещё Жнецов, горя жаждой мести. Дискорд знал, что на планете внизу происходит то же самое: наземные силы теперь могли сражаться не просто на равных, но даже получили преимущество, впервые за всю войну.

— Прекрасно. — Дискорд смахнул слезинку с глаз, глядя, как снаружи разъярённый рой бронебойных пчеломедведей гонится за каким-то Жнецом. — Просто прекрасно, ведь правда же, Кат... ой.

Ответ, на который он надеялся спровоцировать бывшего компьютера-мальчишку, тому нечем было высказать, поскольку вместо головы у него была карамельная тросточка. Это было скучно, так что Дискорд щёлкнул когтями.

Там, где только что был мальчик с полосатой карамельной головой, теперь стоял юный жеребёнок-пони, совершенно растерянный после попадания в ещё одно новое тело.

Дискорд, нахмурившись, почесал львиной лапой бороду.

— Хм-м... Чего-то тут не хватает... — задумался он вслух, пока Катализатор пытался прийти в себя.

Над головой у Дискорда зажглась лампочка. Он поднял бровь, затем сорвал её с головы и заглянул внутрь через маленькую стеклянную дверцу.

— А-ха! Блестяще! — воскликнул он и опять щёлкнул когтями.

На его вытянутой львиной лапе возник угольно-чёрный кролик с яростными жёлтыми глазами. У того ушла секунда, чтобы сориентироваться, после чего он немедленно бросился на Дискорда — который, к счастью, уже достаточно наобщался с любимцем Флаттершай Ангелом, чтобы не растеряться и поймать взбешённого кролика второй лапой за шкирку.

С довольной ухмылкой Дискорд усадил кролика на спину жеребёнку, который принялся глазеть на кролика, пока тот, в свою очередь, с ненавистью сверлил взглядом Дискорда.

— Ну, ну, уймись уже, Предвестник, — игриво отмахнулся Дискорд. — Знаешь, Катализатор, я решил, что тебе не помешает друг. Вам обоим уже никогда не стать прежними, а теперь хоть будет с кем погрустить о добрых старых временах. Итак, посмотрим, куда бы тебя пристроить... Хм-м, я знаю один сиротский приют неподалёку от Кантерлота, где смогу за тобой приглядывать...

Щелчок когтей — и последние три живых существа в Цитадели исчезли во вспышке света.

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

Однако сама Цитадель продолжала действовать. Основание её башни снова накопило энергию, светясь всё ярче, почти как миниатюрное солнце, и выпустило её одним сфокусированным импульсом. Энергетический луч со сверхсветовой скоростью пронзил космос и упёрся точно в "Харон", ретранслятор массы на границе системы.

Нуль-элементное ядро ретранслятора из синего стало жёлтым, а удерживающие кольца стали вращаться всё быстрее и быстрее. Уже казалось, что ретранслятор сохранит в себе всю полученную энергию, когда он тоже выстрелил вдаль жёлтым лучом. Во многих световых годах от него парный ретранслятор в свою очередь принял этот заряд энергии и тоже стал жёлтым; большая часть осталась в нём, но остаток выплеснулся во все стороны несущей хаос жёлтой волной.

Затем этот ретранслятор тоже передал энергию дальше по своим связям, и весь процесс повторился.

И во всей галактике воцарился Хаос.

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

Эпилог

 

Во вспышке света Дискорд появился в тронной зале Кантерлотского дворца.

— О Селестия, я до-ома! — радостно провозгласил он.

— Дискорд, сейчас вообще-то должна быть ночь, — раздался недовольный ответ.

Дискорд обернулся и обнаружил, что на троне восседает Луна, а не Селестия. Хотя из-за яркого света за окнами он сперва подумал, что вернулся из своей небольшой командировки ровно в полдень. Как ни удивительно, он собрался было искренне извиниться, но потом присмотрелся к тому, что его прекрасный хаос сделал с ночной принцессой, и лишь захихикал.

Она выглядела царственной, как всегда, не считая направленного на него раздражённого взгляда, но, строго говоря, была уже не вполне аликорном. Её глаза стали золотистыми, с вертикальными зрачками, рог приобрёл чешуйчатую структуру, на кончиках ушей появились кисточки, а главное — крылья были не пернатыми, как у пегасов, а кожистыми, как у летучей мыши. Можно сказать, что Луна стала мышепринцессой.

В ответ на его смех она нахмурилась сильнее.

— Если я правильно помню, мы послали тебя, единственного, кто мог туда отправиться без корабля, чтобы помочь Шепарду отвоевать его родную планету и запустить Горн, раз и навсегда покончив с Вознесёнными. А не погрузить в твой любимый хаос всю галактику, — сердито проговорила она, продемонстрировав небольшие клычки во рту.

— Ты не поверишь, но я невиновен в этой, признаю, весьма приятной цепи событий, — невинным тоном ответил Дискорд. Луна прищурилась, когда над его головой засветился нимб. — А кроме того, откуда ты знаешь, что это подействовало на всех?

— Письмо с Мэйриуса драконьей почтой, — пояснила Луна. — Хотя нам это известно лишь потому, что оно пришло по безопасной линии, выпалило какое-то неразборчивое сообщение пополам с ругательствами, а потом буквально сбежало. Половина нашей стражи, которая всё ещё способна нести службу, сейчас пытается загнать его в угол. А учитывая, что я видела подобное раньше, я точно знаю, кого винить за этот бардак.

— Ну, ну, принцесса, спокойней, — утешил её Дискорд. — Веришь или нет, но я говорю чистую правду. Я дал Шепарду выбор, и это его последствия. И Вознесённые уничтожены, можешь не благодарить.

Подняв бровь, Луна открыла рот и издала странное высокое чириканье. Вздрогнув, она попыталась снова, но с тем же результатом. Её взгляд, направленный на Дискорда, вновь помрачнел.

— Прости, прости, — ответил тот, щёлкая пальцами.

На этот раз Луна заговорила на эквийском вместо летучемышиного:

— Мне трудно поверить, что Шепард мог выбрать нечто подобное. Я расспрошу его, когда доктора с ним закончат.

— К сожалению, ждать придётся долго, — раздался незнакомый баритон. Дискорд развернулся и ахнул.

Перед ним стоял белый аликорн, но совсем не тот, которого он привык видеть. Селестия была длинноногой, стройной, изящно-женственной и с яркими гривой и хвостом. Этот же аликорн был весьма крепкого сложения, мужественным и мускулистым, хотя и не перекачанным, заметно крупнее Селестии, с красно-оранжевыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой тех же цветов.

— Сестра?.. — несколько неуверенно спросила Луна.

— Полагаю, теперь брат, — спокойно ответил тот и покосился на Дискорда, челюсть которого лежала на полу. Золотистая магия охватила язык Дискорда и сильно дёрнула, заставив захлопнуть рот.

— Шепард был на пороге смерти, и с ним ещё не скоро удастся поговорить. Хотя доктора действуют гораздо увереннее теперь, когда хаос превратил его в пони, — сообщила Селестия, точнее, уже Соларис, усаживаясь рядом с сестрой.

По всей пустой тронной зале раскатился громкий пукающий звук. Глаза Солариса невероятно расширились, а зрачки сжались в точки. Луна тоже выпучила глаза, но её изумление очень скоро сменилось хихиканьем, а потом и откровенным хохотом, когда побагровевший Соларис вытащил из-под себя подушку-пердушку и отшвырнул в сторону. Очень далеко в сторону.

Дискорд ухмылялся до ушей.

По возможности собрав остатки собственного достоинства, Соларис выпрямился на сиденье трона, и смех его сестры постепенно затих.

— А тем временем мне бы хотелось услышать, что ты можешь рассказать на этот счёт, Дискорд, — ровным голосом проговорил принц.

Дискорд задумчиво скрестил лапы.

— Большую часть истории я лучше оставлю Шепарду, — медленно начал он. — Пусть он сам всё расскажет, в конь, так сказать, тексте, — не удержался он от каламбура. — Ну а если вкратце, то Шепард сделал выбор, я случился с Горном, Вознесённые были уничтожены, а в качестве побочного эффекта хаос стал новой нормой. И в ближайшее время он никуда не денется, как бы все мы, включая меня, ни хотели обратного.

Соларис и Луна вздохнули.

— Прошу вас, принц и принцесса, почему бы вам не взглянуть на это как на возможность попробовать нечто новое? — спросил Дискорд.

— Должна признать, мне не терпится полетать, — ответила Луна, расправив кожистое крыло и с любопытством его разглядывая.

— А я лишь надеюсь, что Эквестрия переживёт ближайшие несколько лет, — пробормотал Соларис как раз в тот миг, когда солнце вдруг превратилось в гигантский зеркальный шар.

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

Результаты концовки Дискорда в зависимости от количества военных ресурсов:

EMS < 2350

Хаос и анархия продолжались 25 лет, прежде чем частота спонтанных хаотических событий снизилась до уровня, который можно считать нормальным. Цивилизация и на галактическом, и на планетарном уровне рухнула, загнав все разумные расы обратно в каменный век. Прошли столетия, прежде чем даже Эквестрия, с помощью Дискорда, сумела вернуться к звёздам и перезапустить галактическую цивилизацию.

2349 < EMS < 3100

Хаос и анархия продолжались 10 лет, прежде чем частота спонтанных хаотических событий снизилась до уровня, который можно считать нормальным. Галактическая цивилизация была на грани краха, и ушли десятилетия, прежде чем разумные расы сумели вновь образовать устойчивое сообщество. Почти через двадцать лет после активации Горна Шепард обнаружился на планете Эквус, где Эквестрия пыталась воссоздать сверхсветовой звездолёт.

EMS > 3099

Хаос и анархия продолжались 3 года, прежде чем частота спонтанных хаотических событий снизилась до уровня, который можно считать нормальным. Закон и порядок быстро восстановились, а Шепард на новейшем эквестрийском звездолёте вернулся в Цитадель, где вся галактика встретила его как героя.

 

Ну что ж, на этом всё, трилогия закончена. Всем спасибо, надеюсь, что понравилось.

 

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2015
"Why No One Messes With Discord", scion, 2016
Перевод: Многорукий Удав, январь-апрель 2018