Автор: TheQuietMan
Перевод: badunius
Вычитка: xvc23847
Оглавление
Оригинал
Основная история

Ксенофилия: Продолжение Истории

 

Их я люблю, как никого...

«These are the girls I love the most»
— Katy Perry ft. Snoop Dogg — California Girls

***

Пинки громко всхрапнула и очнулась от послеобеденного супер-сна.

Ох уж эти супер-сны, ничего на свете лучше не бывает: там всегда сны и всякое… и сны про всякое и… вообще всякое. О да, это был просто чудеснотастический сон, но теперь он от неё ускользал; нужно было что-то делать и делать срочно, очень срочно, вот прям сейчас же! Что же там было?! О-о-о, там были улыбки, много-много улыбок, и идеи, и планы, и песни, и кобылица, нет, женщина, нет, кобылица… и она попросила её что-то сделать… что-то важное… что-то очень-очень важное, что-то, для чего ей понадобится помощь других пони. Но что же? Ах да, точно!

— Так, значит мне понадобятся инструменты, девочки и много места… О, это будет самый лучший сюрприз в мире.

Пинки подскочила с постели, подхватив на лету рожок для экстренных случаев средней важности, и розовой молнией устремилась вниз по лестнице. К тому времени, как подхваченные её вихрем простыни коснулись пола, она была уже далеко за пределами Сахарного Уголка. К тому времени, как она пересекла половину Понивиля, она совсем уже позабыла о своём сне, но она точно помнила, что дала клятву, а когда Пинки даёт клятву, она даёт её навеки.

На-ве-ки.

***

Осторожно подхватив корзинку, которая всего несколько лет назад служила ему колыбелью, Спайк спустился из каморки на втором этаже в главную залу общественной библиотеки «Золотые Дубы».

Книги, что лежали в корзинке, он сложил в стопку, озаглавленную «на полки», а затем кинул корзинку под стол. Он, кстати, давно уже не выгребал книги из-под кровати. Так давно, что даже стыдно было. Чего стоит тот факт, что недавно между страниц одной из тех книг он нашёл конфети, оставшееся после его шестнадцатого дня рождения. Он, конечно, сделал вид, что это конфети осталось после шестнадцатого дня рождения Скуталу, которое было пару месяцев назад, но даже это его не оправдывало.

Вот что бы Твайлайт сказала, если б всё это увидела? Он же теперь как-никак Главный Библиотекарь, пусть Дасти Томс и пришлось вернуться с пенсии, чтобы помогать ему хотя бы пару дней в неделю. Да, Твайлайт теперь едва ли половину своего времени проводит в Понивиле, но всё равно заглядывает в свой прежний дом время от времени. И потом, это ведь она вдохновила его стать библиотекарем, так что разочаровывать её Спайку совсем не хотелось.

Его старая корзинка (и как только он в ней помещался?) выкатилась из-под стола. Спайк поднял её и поставил на тумбочку. Да, он давно уже из неё вырос, но от этого подарок его сестры не становился менее ценным, надо бы как-то поаккуратнее с ним.

Он медленно повернулся, осматривая главную залу: не нужно ли где ещё прибраться, навести порядок, вообще чего-нибудь сделать? Эта библиотека стала его сокровищницей, самой лучшей сокровищницей, о какой только может мечтать дракон. В отличии от других сокровищниц, богатство этой не убывало, если из неё что-то забирали. Под обложками книг все слова, все знания были в полнейшей сохранности. А когда кто-то брал книгу почитать, то его богатство только приумножалось, ведь именно так эти знания и проникали в сердца и умы самых разных пони, проживающих в старом добром Понивиле.

Из когтей в копыта и обратно, его сокровища передавались по кругу, читались вслух, поглощались, приносили радость, множились, расширялись. А потом, когда пони возвращали ему книги — вместилища знаний — он явственно чувствовал, что теперь у этих знаний есть ещё один носитель, что его сокровищница стала чуточку больше...

А может, это тёплое чувство внутри было от газов? С ним такое бывало, когда он ел сыр на ночь.

Но, напомнил себе Спайк, нельзя просто взять и выдать любой пони первую попавшуюся книгу… не-не-не. Нужно изучить каждого потенциального читателя, понять, что ему лучше подойдёт, в какой книге, или справочнике, или учебнике найдутся правильные ответы на те вопросы, что привели его или её сюда. Он очень гордился своей работой, и ещё больше гордился тем, что ему её доверили. А поскольку впереди у него была ещё очень и очень долгая жизнь, оставалось надеяться, что он сможет прослужить Понивилю именно столько, сколько потребуется.

Он взял перьевую метёлку и приступил к ежедневной уборке. Поднявшись на цыпочки, он мог уже достать до верхних полок, не до самых верхних, конечно, туда ему пока приходилось подниматься по стремянке. Наводя чистоту у двери, он услышал голос, доносящийся с другой стороны улицы… кажется, голос Пинки Пай.

— Рэйнбоу, Лира… хорош тренироваться, айда за мной! — Ага, точно Пинки Пай. — Это супер-пупер как важно, а времени совсем нет!

Где-то в глубине сознания кольнуло его драконье чутьё и Спайк, на всякий случай, отошёл от двери. Секунду спустя она распахнулась настежь и в библиотеку ворвалась Пинки Пай.

— Спайк, дело есть!

Спайк уже стоял вытянувшись по струнке, лапа у виска, точно кадет, ожидающий приказаний.

— Дуй на рынок и тащи Эпплджек. Флаттершай должна быть там же, её тоже захвати. Рынок скоро закрывается, так что они, наверное, сейчас помогают Маку собрать тележку. Если нужно присмотреть за детьми — озадачь этим Блум. Всё! А потом сразу к ратуше, так быстро, как только сможете!

— Есть, мэм, — ответил Спайк, закинул метёлку на шкаф и поспешил удалиться.

— А что случилось? — спросила Рэйнбоу, порхая у своего порога. Она еле успела увернуться от розовой молнии, пронёсшейся мимо неё прямиком в дом табуна Беллерофонта.

Пегаска удивлённо взглянула на Лиру, та, похоже, тоже ничего не понимала, правда, на мордочке её читалась ещё и с трудом скрываемая радость. Рэйнбоу впорхнула в распахнутую дверь: по дому, заглядывая то в одну комнату, то в другую, носилась Пинки.

— Твайлайт, ты где? — крикнула земная пони и снова скрылась в глубине дома.

Твайлайт показалась на верху лестницы, ведущей на второй этаж. Да, Пинки его ещё не успела проверить. На носу единорожки были очки для чтения в роговой оправе.

— Что такое?! — крикнула в ответ пурпурная кобылка, быстро стянув с носа очки и телепортировав их подальше, пока никто не увидел. — Ты так кричишь, что мёртвого подымешь!

В то же самое мгновение, будто бы и ей были ведомы таинства телепортации, Пинки оказалась перед ней, на шее у неё болтался латунный рожок. Если бы речь шла об обычной земной пони — это можно было бы назвать выдающимся достижением, но для главной городской гуляки это было парой пустяков

— Нам всем нужно к ратуше. СЕЙЧАС ЖЕ!

Позади раздались звуки шагов двух других кобылок, Пинки развернулась и пулей кинулась к ним.

— Лира, хватай свою арфу и этот, как его, барабан свой. Твайлайт, захвати флейту. Рэйнбоу, шевели булками — дуй в бутик Карусель, приведёшь Рэрити.

Радостно пританцовывая, она захлопала в копытца, но заметив, что никто и с места не сдвинулся, замахала копытами в сторону двери.

— Ну давайте уже, поняши, нам такой ещё номер предстоит.

Мгновение спустя она уже сбежала по лестнице и почти выбежала из дома, но на самом пороге замерла и обернулась к трём жуть как удивлённым кобылкам. Точнее, к двум жуть как удивлённым кобылкам и одной на удивление радостной единорожке, которая уже начала раскачивать головой в такт одной лишь ей слышимой музыке.

— И вот ещё что, когда услышите Музыку Гармонии — держитесь так долго, как только сможете! — Пинки помахала копытом, пытаясь привлечь внимание мятной единорожки.

— Но Пинки, — возразила Твайлайт, — Музыку Гармонии нельзя вот так просто взять и перетерпеть. Это бесполезно. Ни одному пони это ещё не удавалось, так уж устроена Эквестрия.

— Значит терпеть придётся так сильно, как ещё никогда не терпели. — Пинки закатила глаза, словно в очередной раз ей пришлось объяснять совсем уж очевидные вещи. — Давай, девчонки, поскакали.

И розовая молния с лёгким свистом унеслась прочь.

***

При строительстве понивильской ратуши не забыли учесть такой аспект, как акустика. И стены, и куполообразная крыша были устроены так, что где бы не находился слушатель: на галёрке, в партере или, даже, на площадке снаружи — ему было одинаково хорошо слышно всё, что происходит на сцене. Именно поэтому доктор Скрэтч из Кантерлотского Университета и мисс Мелоди из Кантерлотской Королевской Консерватории облюбовали это место для понивильской стадии своего проекта.

Последние звуки музыки затихли в её сознании, угасло и сияние вокруг её рога, но Свити Бэлль сейчас думала не об этом, больше всего ей хотелось унять сердце, пока то вовсе не выскочило из груди.

— Кажется, получилось, — донёсся голос Винил Скрэтч из-за огромной установки, которую она «позаимствовала» у акустической лаборатории Университета.

Машина в немыслимых количествах изрыгала рулоны распечаток. Десятки крохотных перьев в самописцах спешили запечатлеть то, что на всей планете слышали лишь двое.

Последние минут десять они кропотливо фиксирвали ноту за нотой, кадансы и рефрены, ритмы и тональности; за каждым инструментом было закреплено своё перо, и вместе они писали музыкальное произведение, которого ещё не слышала ни одна пони на всей планете.

Ни одна, кроме юной кобылки, что просто сияла от переполняющих её эмоций: дыхание её участилось, а сердце прямо-таки рвалось из груди. С каждым новым погружением в Музыку Человечества, она чувствовала, что влюбляется в неё всё сильнее. Если такое возможно без Магии Гармонии, она махнулась бы не раздумывая.

Октавия Мелоди оторвала взгляд от первых страниц распечаток, мысленно превращая отдельные безликие знаки на бумаге в парящую в её сознании симфонию.

— Это… — начала было земная пони, — я даже описать этого не могу. Это просто… просто… потрясающе! Вы только посмотрите, как у него здесь выстроены струнные… а потом включаются духовые… и… а я-то думала, что Полёт Валькирий — нечто, но это?..

Обычно сдержанная и невозмутимая кобылка взмахнула над головой пачкой распечаток, беззвучно шлёпая губами. Она явно силилась подобрать нужные слова, но так и не сумев, просто запустила ворох бумаги в воздух и повалилась на пол, хихикая, точно школьница.

— Мне кажется, Окти хочет сказать, — подала голос Винил, глядя как её, кхм, подруга катается по полу, периодически взбрыкивая задними ногами от радости, — что это просто Эпично! Как, говоришь, называется?

— Ода[del1] к Радости,— ответил Леро. Он сидел рядом со Свити и что-то быстро черкал в блокноте. Ему нужно было успеть записать всё, пока поток магии в его сознании совсем не угас. — По-моему, вполне удачное название, учитывая, что такой радостной я её ещё не видел.

— Я тоже, — согласилась Винил, — ну, не считая того случая прошлой весной, когда я… ну, ты понял. — Она приспустила очки, с которыми, похоже, никогда не расставалась, и пошевелила бровями, точь-в-точь как делала его пегасочка, когда слегка... возбуждалась.

— Ты подожди, вот запишем Рапсодию[del2] в блюзовых тонах[del3], вот тогда она будет вся твоя! — рассмеялся Леро и бросил единорожке блокнот, та с лёгкостью подхватила его магией. — А на пока ей и этого более чем хватит. Если бы я только знал, что Адажио для струнного оркестра доведёт её до слёз, я бы и предлагать его не стал.

— Не только её, — напомнила Свити, расстёгивая сенсорный ошейник. — Когда мы выкачивали вокальную версию, я потом, наверное, целый час прорыдала.

— Ой, Свити, прости, — Леро протянул к ней руки и ласково прижал к груди; сам того не замечая, он принялся поглаживать гриву кобылки, совсем как тогда, когда она была ещё совсем маленькой. А кобылка, к слову, уже подросла, и грива её теперь была гораздо длиннее.

— Надо было тебя как следует к этому подготовить. — Щекой он прижался к её макушке, а потому не видел, как уже зардевшаяся поняша вконец раскраснелась. — Это очень эмоциональное произведение, я думал, ты поняла это, когда мы выкачивали музыку. Большинство людей полагает, что это самое грустное произведение из когда-либо написанных… а это кое-что да значит.

— Да нет, нормально, — сказала Винил, — должна быть и радость, и грусть, одно без другого становится совсем пресным. Вы бы видели Окти на следующий день, она была точно одержимая. До сих пор чуть ли не каждый день репетирует эту тему с оркестром.

— Что… с оркестром?

Рука Леро замерла. ДиДжей заметила, как в ту же секунду тень разочарования мелькнула на мордочке юной единорожки, но решила ничего не говорить.

— Ага, — ухмыльнулась Винил, — с Кантерлотской Королевской Филармонией. Старые кошёлки, по большей части, но есть среди них и грамотные тётки. Думаю, когда доведут её до ума, будет здорово. Я записала пару их репетиций и забацала на них пару ремиксов, добавила ритма, подтянула басы, вписала немножко джайва, словом, оживила маленько. И знаешь что? Молодняк[del4] в клубах с катушек послетает.

Пока до Леро доходило, что величайший из оркестров Эквестрии уже исполняет то, что ещё несколько недель назад таилось в глубинах его памяти, ДиДжей, всё с той же озорной ухмылкой, поспешила спрятаться за его блокнотом.

Винил выглянула из-за блокнота, человек всё ещё соображал. А ему идёт, он в такие моменты просто очарователен. Ну да, глаза маловаты и мордочка совсем плоская, но по-своему он очень мил. Стоп. А куда блокнот делся?

— Так говоришь, — спросила Октавия, изучая текст в блокноте, который только что вырвала из магического захвата подруги. Она тоже попыталась скрыть за ним своё смущение за недавний приступ жеребячества, — слова эти на Ниймецком?

— Ага, на Немецком, почти то же самое, — кивнул Леро. Свити решила воспользоваться моментом, и всё такая же смущённая отпрянула от его груди. — Только, чтобы как следует её прочувствовать, нужно слушать в исполнении полного хора. Люди, бывало, исполняли её в сотню, а то и в тысячу голосов.

— Тысячу? — переспросила Свити. Сама мысль о том, что люди могут петь таким огромным хором без помощи Музыки Гармонии, была сногсшибательна.

Винил заглянула в блокнот через плечо Октавии и добавила:

— Знаю я пару тёток в Штуткартском[1] областном оркестре, которым это очень даже понравится.

Теперь снова настала очередь Леро удивляться.

— Правда?

— Конечно, — кивнула Октавия, оторвавшись от блокнота, — ты, наверное, не в курсе, но «Музыка Человечества» набирает популярность в музыкальных кругах по всему свету, и не только классическая музыка. В консерваторию с предложением сотрудничества рвутся музыканты, работающие в самых различных направлениях.

— Ага, — добавила Винил, — это пожалуй, самое знаменательное событие в Эквестрийской музыке с тёмных веков.

— Ого, — только и смог ответить Леро.

— Вот уж точно, ого, — согласилась Октавия. — Ты, кстати, ещё не слышал, что принцессу Луну в последнее время всё чаще замечают напевающей человеческие песни? А одна ей, похоже, особенно нравится. Как же она называется?

— Ты про которую? — спросила Винил, игриво покачивая повисшую в раздумье ногу подруги. —«Dream a little dream of me[2]» или «Fly me to the moon[3]»?

— Да обе, наверное. — Октавия так же игриво оттолкнула копыто подруги, давая понять, что они не одни. — Кхм, да. Сапфира Шорс, кстати, очень хотела бы записать их для своего нового альбома.

— Луна. Пела. Что? — Леро уронил голову на руки. Как-то уж слишком много событий для одного дня. — Ну, слава богу, что хоть не «Queen of the Night[4]».

Когда Леро снова поднял взгляд, Винил придвинулась поближе, чтобы не упустить ни одной эмоции на его лице.

— И эту тоже, — сказала она и рассмеялась, когда человек снова уронил голову.

— О нет.

Леро молча посмотрел вверх, а затем тихо произнёс:

— Прости, Уитни.

— Эм-м, народ, — раздался вдруг голос Свити, в нём явно слышались тревожные нотки, — нам нужно выйти на улицу.

Леро обернулся и увидел, как рог юной кобылки окутало вдруг магическое сияние. Цвет его плавно менялся от розового к пурпурному и обратно: странно, ведь обычно рог Свити светился бледно-зелёным и случалось это только тогда, когда она выкачивала из его памяти музыку человечества… Но ведь она сейчас этого не делала, тогда что же это значит?

— Нет, правда, нам срочно нужно выйти, вот, прям сейчас же. — Свити вскочила на ноги, и роскошные завитки её гривы рассыпались по плечам и даже ниже плеч. Единорожка поспешила к выходу, но не успела она сделать и нескольких шагов, как в дверь ворвалась Пинки.

— Леро! — крикнула земнопони. — Выметайся живо! И гитару захвати.

Леро уже давно понял, что в таких ситуациях лучше делать что велено; он подхватил инструмент, спрыгнул со сцены и направился к выходу.

— Доктор Cкрэтч, привет! — Пинки схватила Винил, подняла в воздух, и тут же поставила обратно, да так, что теперь единорожка смотрела прямо на хранилище инструментов, обычно сокрытое занавесом. — Ты не могла бы отлевитировать пианино на улицу? Оно нам тоже понадобится. Тави, привет, отличная бабочка, как и всегда.

***

Леро вышел на улицу и вдруг обнаружил, что вокруг ратуши собрались почти все кобылки со всего города. У большинства земных пони при себе были самые разные музыкальные инструменты, и все они почему-то переминались с ноги на ногу. Леро вдруг показалось, что всем им сразу вдруг приспичило по-маленькому, но эту мысль он поспешил прогнать прочь.

То тут, то там кто из поняш то и дело пытался поднести инструмент ко рту или к копытам, чтобы сыграть ноту-другую, но их тут же останавливали стоящие рядом.

У городского фонтана Спайк, Макинтош и Тайм Тёрнер разворачивали барабанную установку. Над изнемогающей толпой носилась не менее изнемогающая Рэйнбоу, пытаясь подбодрить собравшихся:

— Молодцы, ещё несколько секунд, держитесь сколько сможете, я знаю, вы сможете.

— Что здесь творится? — спросил Леро, в надежде, что хоть одна пони да ответит.

— Музыка Гармонии, — ответила показавшаяся из толпы Твайлайт. Единорожка от волнения вся взмокла. — Похоже, немного прогадала со временем. Началась слишком рано. Мы пытаемся её сдерживать, но это просто караул какой-то.

— Сдерживать? — переспросил Леро, уворачиваясь от пролетающего мимо пианино.

— Так, Винил, ставь там, — скомандовала Пинки и указала в сторону установки Тайм Тёрнера. — Спайки, давай, усаживайся и мы готовы.

Когти дракона пробежали по клавишам пианино и тут же по площади прокатился всеобщий вздох облегчения. Пони подняли свои инструменты и заиграли все разом. Только тут до Леро дошло, что по большому счёту, для Музыки Гармонии инструменты им не очень-то и нужны, ведь музыка и так звучит в их умах. Значит, играют они специально для него.

Несколько секунд спустя на него снизошло ещё одно озарение.

— Эй, да я же знаю эту песню, — сказал он подскочившей к нему Пинки, — она вышла, когда я ещё в школе учился.

— Ну вот и отличненько, — расплылась в улыбке земнопони. — Хватай гитару и можешь подыгрывать. О, мой выход!

Сильные копыта схватили его, подняли в воздух и вскоре — спасибо Макинтошу — он уже стоял рядом со Спайком и Тайм Тёрнером. Вокруг них плясали и играли все кобылки Понивиля и, стоит заметить, что у большинства из них очень хорошо получалось.

Пинки выскочила на середину площади и запела

Пинки Пай:
There is a place
Where the grass is what's for dinner

Вскоре к ней присоединились и остальные Хранительницы, в унисон они пустились в пляс… ну, немного неуклюже получилось, но всё же в унисон.

Пинки Пай:
Charmed, fun, and wild
There must be something in the water
Эпплджек:
Sippin' rainbow juice
Рэрити:
Talking Elements of Harmony
Твайлайт:
Our bronies

Хранительницы Элементов разом протянули копыта к парням, Макинтош и Спайк пропели свою строчку:

Макинтош и Спайк
Hang out too
Рэйнбоу Дэш:
'Cause they know we're awesome fillies

Из толпы в сторону импровизированного танцпола проскакали Лира, Свити, Винил и Октавия. Теперь уже десять пони разом исполняли замысловатый танец.

Свити Бэлль:
You could travel the world
Винил и Октавия:
But no one can groove like the girls with the hooves
Пинки Пай:
Once you party with ponies
Рэйнбоу Дэш:
You'll be seeing Rainbooms!
Флаттершай:
O-oh o-oh o-ooh!

Внезапно вступивший хор чуть было не оглушил Леро.

Толпа:
Equestria girls
Твайлайт, Рэрити, Винил и Лира:
We're kinda magical
Эпплджек:
Boots on hooves, bikinis on top
Рэрити:
Furry coats, so cute
Пинки Пай:
We'll blow your mind
Флаттершай:
Aoaoah oh, aoaoaoh!
Толпа:
Equestria girls
Рэрити и Свити Бэлль:
We're pony-fabulous
Рэйнбоу Дэш, Эпплджек и Лира:
Fast, fine, fierce, we trot till we drop
Твайлайт:
Cutie marks represent
Эпплджек:
Now put your hooves up
Флаттершай:
Aoaoah oh, aoaoaoh!

Когда песня закончилась все пони принялись радостно скакать, обнимать и поздравлять друг друга. Леро выпустил из рук гитару. После бесчисленного множества улыбок и радостных выкриков в его сторону горожане стали постепенно расходиться по своим делам. Площадь стала пустеть.

Подозвав радостно улыбающуюся во все зубы Пинки, Леро опустился на корточки.

— Это что сейчас такое было? — спросил он. — Откуда Магия Гармонии узнала про старую человеческую песню? Как она умудрилась ещё и ремикс на неё сделать?

— Я и сама не знаю, — ответила Пинки, всё так же улыбаясь. — То есть, я знала, но уже не знаю. Я и сама не совсем уверена, что понимаю, что сейчас произошло, уже не понимаю, но мне кажется, что этим Эквестрия хотела отблагодарить тебя, или это Ей так кажется. Я не совсем поняла слова, да и над хореографией надо бы ещё поработать, но мы очень торопились. В конце концов, это всего лишь супер-сон, так что у нас осталось всего несколько минут.

— Отблагодарить меня? — спросил Леро. — Но за что?

— За то, что был самим собой, дурачок, и за то что стал нашим другом.

Пинки всё так же улыбалась в своей излюбленной манере, но вдруг грива её слегка потемнела, а шёрстка, наоборот, побледнела. С кончиков её гривы и хвоста сорвалось несколько пламенных искр, и их тут же подхватил вечерний бриз.

— За чистое сердце и ясный ум, — сказала Пинки, но голос её прозвучал прямо в голове Леро. — За то, что оберегаешь моих маленьких пони, за то, что учишь моих маленьких пони, за то, что любишь моих маленьких пони. Я благодарна тебе за это и за то, что тебе ещё предстоит.

Пинки тряхнула головой и грива её, и шёрстка тут же обрели свои обычные цвета… вся магия исчезла без следа.

Но это совсем не так, ведь настоящая магия никогда не исчезает.

Настоящая магия вечна.

 

« Предыдущая глава | Оглавление | Следующая глава »

Оригинал опубликован 28 дек 2013