Автор: Chatoyance
Перевод: Веон
Вычитка: Многорукий Удав
Начало перевода
Оригинал

 

За поворотом
Глава 3: Пинки, которая потускнела

“Нет ничего удивительного в том, что правда невероятнее вымысла. Вымысел обязан выглядеть правдоподобно”.

— Мейр Твен

Это была не Флаттершай. Это не могла быть Флаттершай. Рычащее жёлтое чудовище, злобно смотревшее на Твайлайт Спаркл, противоречило всем представлениям лиловой единорожки о её подруге. У Флаттершай был внутренний стержень, Твайлайт отметила это во время одного из регулярных пересмотров “психологических портретов друзей”, которые она держала у себя в голове, и эта внутренняя сила не раз приходила им на выручку при разных обстоятельствах. Фактически, она даже рассчитывала на неё во время тех неприятностей с драконом.

Но внутренняя сила Флаттершай была подчинена одной вещи — самоотверженной заботе о безопасности тех, кого она любит, будь то пони или животные из леса. Флаттершай становилась сильнее всего, когда защищала слабых и невинных, а познания Твайлайт в области психологии пони ясно говорили, что её сила исходит из сильного материнского инстинкта. Она дралась как львица, защищающая своих детёнышей, а детёнышами Флаттершай были все её друзья и звери, о которых она заботилась.

Но эта Флаттершай, эта пародия на Флаттершай, которую Твайлайт сердечно любила и глубоко уважала, сшибла одну из своих самых близких подруг и, кажется, с трудом сдерживалась чтобы не ударить. Если это существо и могло быть ещё более непохожим на ту Флаттершай, которую Твайлайт знала и называла подругой, то она уже просто не представляла как.

— Хммф! — фыркнула Флаттершай, с такой брезгливостью глядя на распростёртую на земле Твайлайт, как будто она не заслуживала даже презрения. — В следующий раз смотри, куда идёшь!

Существо, которое не могло быть Флаттершай, гулко потопало прочь, оставив Твайлайт лежать, дрожа и радуясь, что не случилось чего похуже. У Твайлайт болел хвост, на который она неудачно приземлилась, и гордость её тоже пострадала, но, по крайней мере, инцидент не перерос в настоящую драку, что казалось абсолютно возможным ещё секунду назад.

Твайлайт осторожно поднялась на ноги и огляделась вокруг. Ни один пони кроме неё не испытывал удивления. Для них это не было чем-то неслыханным или, по крайней мере, не являлось поводом для шока и удивления. Практически все пони в Понивиле знали Флаттершай: в то время, когда она работала моделью у Фотофиниш, её изображения были расклеены по всему городу. Пожалуй, это сделало её самой узнаваемой жительницей Понивиля, а её отказ от славы в пользу ухода за маленькими животными на краю Вечнодикого леса служил темой сплетен на протяжении нескольких недель. Твайлайт просто не могла быть единственной пони, которую шокировало только что случившееся. Однако пони, проходившие поблизости, вели себя так, как будто ничего особенного не произошло.

Твайлайт продолжала свой путь к Сахарному Уголку с тяжёлым сердцем. Что ждёт её там, какая Пинки Пай обитает в этом искажённом отражении знакомой ей реальности? И хотя она часто сердилась на Пинки, а когда они собирались с Дэш, то их разгуляйство и вовсе могло довести её до белого каления, но в глубине души Твайлайт всегда восхищалась Пинки Пай. В каком-то смысле она ей даже завидовала.

Пинки была безгранично доброй и любящей. Не было буквально ничего, что она не сделала бы, чтобы помочь или развеселить друга, а друзьями она считала всех пони в Понивиле, а может быть и во всей Эквестрии. Она была странной, чудной и дурашливой, но в то же время удивительно умной… иногда Твайлайт задумывалась, насколько же Пинки Пай на самом деле умна и внимательна, и временами её выводы обескураживали. Но была она втайне сверхинтеллектуальной или нет, одно про Пинки Пай можно было сказать точно: она безгранично любила других пони. Пинки не нужно было изучать дружбу — она была дружбой.

Твайлайт не вынесла бы, если бы этот образ в её душе был испорчен, но ей также требовалась помощь. У Пинки был… дар. Проницательность. Пинки была способна понимать суть вещей на таком уровне, который самой Твайлайт казался за гранью возможного. В этом странном безумном мире Пинки Пай, возможно, была единственной пони, способной ей помочь.

Твайлайт внимательно изучила дверь Сахарного Уголка. Насколько она могла судить, эта дверь ничем не отличалась от той, что она видела в своём Понивиле. Она начала думать об окружающих её предметах в терминах “мой Понивиль” и “этот Понивиль”, чтобы начать как-то осмыслять свою ситуацию. Так что же разделяло два Понивиля? Уж точно не архитектура этого здания. Сахарный Уголок был Сахарным Уголком. Глядя на него одного, Твайлайт легко могла убедить себя, что наконец-то вернулась домой. Тихо вздрогнув от тревоги, она открыла дверь и вошла.

В Сахарном Уголке не обнаружилось посетителей — ничего особенного, такое вполне можно было увидеть в течение дня. Твайлайт подошла к прилавку и стукнула по настольному колокольчику.

— Одну минутку!

Голос без сомнений принадлежал Пинки, и звучал он абсолютно нормально. Пинки всегда звучала именно так, когда занималась выпечкой, и Твайлайт осторожно обрадовалась, хотя и всё равно с тревогой. И было отчего тревожиться, подумала она, ведь она была чужаком в чужой кондитерской, которая в целом не казалось такой уж чужой, а это уже была веская причина, чтобы встревожиться ещё больше, ведь именно в те моменты, когда всё кажется совершенно нормальным, и происходят… ох, мамочки! Твайлайт встрепенулась и одёрнула себя. Похоже, продолжительное изучение Пинки Пай каким-то образом повлияло на неё. С другой стороны, может быть, это естественно, что подобная ситуация вызовет у любой пони Пинки-подобные мысли, учитывая, что…

— О, привет, Твайлайт! Не ожидала тебя тут сегодня увидеть. Не в том смысле, что тебе тут не рады, ведь тебе тут рады и даже очень, просто обычно ты приходишь в понидельник, а сегодня вторник, или сегодня среда? А, нет, сегодня вторник, потому что в среду приходит Рарити и берёт шесть больших эклеров, про которые я не должна тебе говорить, потому что она, наверное, не хочет, чтобы кто-нибудь знал, что она любит есть эклеры или, по крайней мере, так много эклеров, если только, конечно, она не хочет, чтобы другие пони знали, потому что тогда ладно! Так чем тебе помочь?

Ах, слава Селестии! — подумала Твайлайт. Пинки была Пинки. Нерушимой, неизменной, вечной Пинки. Ну, если не считать того странного случая в её день рожденья, конечно. Тогда было довольно жутковато. С другой стороны, у каждой пони бывают моменты, когда она чувствует себя не в своей тарелке. Но главное, что эта Пинки была Пинки. Какое же облегчение.

— Эм, Пинки, у меня сегодня был довольно странный день и… я хотела спросить, не могли бы мы с тобой обсудить это? Я думаю, мне как никогда раньше нужен твой совет.

Вероятно, должно было пройти какое-то время, прежде чем она сможет угомонить Пинки, но с чего-то же надо начинать. Сначала Пинки будет болтать без остановки о чём-то своём, затем Твайлайт придётся ещё раз повторить свою просьбу, потом Пинки поймёт что-нибудь совершенно неправильно и пуститься об том рассуждать. Эти рассуждения будут казаться совершенно не связанными с вопросом Твайлайт, но на самом деле это будет не так, и после нескольких головокружительных зигзагов и поворотов из них всё-таки родится что-нибудь полезное. Твайлайт вздохнула и приготовилась встретить первую волну…. пинканутости.

— Конечно, Твайлайт. Может быть, ты для начала расскажешь, что у тебя стряслось?

Ой-ёй. Это не Пинки. Это не та Пинки, которую Твайлайт знала. Всё было не так плохо, как в её столкновениях с Дэш и Флаттершай, но волосы у Твайлайт на загривке всё равно встали дыбом. Тихая, спокойная, рассудительная Пинки со всё той же кудрявой розовой гривой казалась по меньшей мере странной. Пинки вела себя нормально. И это было абсолютно ненормально.

Внезапно входная дверь с грохотом распахнулась и в пекарню влетела Рарити, взволнованно размахивая над собой копытами и причитая:

— Из всех ужасных вещей, что могли произойти!

Откуда-то в комнате возник тяжёлый диван с изогнутой спинкой и грузно грохнулся на пол. Твайлайт не могла объяснить его внезапного появления, и от удивления в голове у неё всё закружилось. Тем временем Рарити картинно и вычурно плюхнулась на диван и выкрикнула:

— ЭТО!

Рарити сделала паузу. Твайлайт молча уставилась на подругу. Рарити крикнула дальше:

— ХУДШАЯ!

Твайлайт стояла и хлопала глазами, не в силах понять такое безумное, необычное поведение подруги. Рарити бывала очень эмоциональной, даже излишне захваченной личными переживаниями, но это… это было за гранью всего, что Твайлайт когда-либо видела. Когда она уже собиралась что-то сказать, Рарити разразилась финалом:

— ВОЗМОЖНАЯ! ВЕЩЬ!

Теперь Рарити билась в истерике, плача и заливаясь слезами. Временами она буквально била копытом по мягкой обивке дивана, словно специально стараясь наделать как можно больше шума.

— Что случилось, Рарити? — тихо и озабоченно спросила Пинки.

— О-О-ОХО-ХО-ХО! БЕДНАЯ Рэйнбоу ДЭШ! Она повредила КРЫЛО, бедная, несчастная бедняжка! Всё это ТА-АК УЖА-А-АСНО!

Рарити приложила копыто ко лбу, принимая мелодраматическую позу, не столько выражавшую участие, сколько кричавшую: “Эй, посмотрите на меня”! Белая пони приоткрыла один глаз, убеждаясь, что завладела центром внимания. Хотя Твайлайт ещё только училась понимать дружбу и чувства других пони, она всегда была очень наблюдательной, и сейчас всё, что она видела перед собой, говорило в пользу того, что Рарити плачет крокодильими слезами — единственным её интересом здесь было выжать из несчастья Рэйнбоу как можно больше внимания для себя.

Если эта Рарити была Элементом Щедрости для этого странного Понивиля, то щедрость, которую она представляла, не была искренней ни по слову, ни по духу.

— Я бы с радостью с тобой поболтала, Твайлайт, но, может быть, нам лучше сделать это по пути к Рэйнбоу Дэш? Где она, Рарити? — Чем больше эта Пинки Пай говорила таким тоном, тем больше Твайлайт охватывал какой-то необъяснимый ужас. — Надо принести ей книжек! Рэйнбоу любит читать про Дэринг Ду!

Несмотря на ужас, уши Твайлайт встали торчком:

— Стоп! Рэйнбоу Дэш… читает?

— Теперь всё время. Ты что, не помнишь, глупая поняшка? Когда она в прошлый раз повредила крыло, ты принесла ей в больницу книгу про Дэринг Ду, и ей так понравилось! Только она не хотела, чтобы кто-нибудь знал, потому что боялась, что её будут звать книгоедкой, как тебя. Не то чтобы ты книгоедка, то есть ты да, но тебя всё равно не должны так звать, потому что это грубо, а пони не должны быть грубыми, хотя иногда они да, и…

Твайлайт не пыталась её прерывать. Слушая, как Пинки из этого странного мира говорит хоть немного похоже на ту Пинки Пай, которую она знала и любила, Твайлайт чувствовала, что ей становится легче. Было таким облегчением слышать, как Пинки болтает без умолку, пусть даже это была тихая болтовня, лишённая её привычной безудержной…

— АХ, ПИНКИ! Хватит болтать, не будь такой КОРОЛЕВОЙ ДРАМЫ! — Рарити, похоже, была очень недовольна тем, что у неё отбирают внимание. — Относительно говоря, конечно... — добавила она с улыбкой и похлопала ресницами.

Нет.

— НЕТ! — выкрикнула Твайлайт. — Я ЭТОГО БОЛЬШЕ НЕ ВЫНЕСУ!

Она понеслась прямо на дверь. Вместо того, чтобы остановиться и открыть её, она сконцентрировалась и совершила короткую телепортацию в ту часть улицы, которая была видна за окном. Единорожка возникла из вспышки света за пределами Сахарного Уголка, её лицо исказилось в зверином оскале, зубы мучительно сжались.

— Я… так… больше… не могу.

Твайлайт опустила голову и побрела прочь, чувствуя себя беспомощной и избитой. Может быть, Пинки и могла бы что-нибудь ей прояснить… но только не в присутствии Рарити… и даже если бы ей удалось как-то с ней поговорить… она сомневалась, что смогла бы спокойно смотреть, как её прыгучая, жизнерадостная, чудаковатая розовая подруга ведёт себя… буднично и нормально. Особенно глядя на то, как ведёт себя при этом Рарити. Нет, Сахарный Уголок всё-таки не дал ей ни успокоения, ни ответов.

Сам мир был теперь искажён и неправилен. Мир. Мир — это всё… и всё было неправильно. А если всё неправильно (если не считать архитектуры Сахарного Уголка, напомнила она себе), то это значило, что она столкнулась со всеохватной проблемой. Космической проблемой. Что-то было глубоко не так на космическом, всеобъемлющем уровне.

Если она пойдёт домой, это ничего не решит. Неважно, живёт ли в библиотеке какая-то альтернативная версия её самой с почти-точной-копией Спайка. Глядя на это, она только ещё больше расстроится и не найдёт ответов. Это даже могло быть контрпродуктивно. Что, если её альтернативная версия окажется какой-нибудь безбашенной невротической идиоткой вместо спокойной, уравновешенной и целеустремлённой ученицы? Нет, это было бы слишком неприятно.

Когда речь идёт о проблеме космических масштабов, есть только одна пони, к которой можно обратиться, только она даже не совсем пони. Селестия. Бессмертная, всемогущая, живая богиня солнца. Настолько добрая и любящая, что предпочитала, чтобы её подданные называли её “принцессой” вместо “Всемогущей”. Селестия, которая прожила более тысячи лет, которая пережила хаос Дискорда, которая привнесла порядок в его царство раздора, превратив вселенную изощрённого безумия в зелёные холмы и горные пики Эквестрии.

Если в мире и было существо, способное помочь ей, то это могла быть лишь живая богиня солнца Селестия, абсолютный монарх, контролировавший самую реальность, её наставница… и подруга.

Что бы ни случилось, Селестия поможет. Богиня была выше всех миров, выше всех альтернативных реальностей. Селестия, как живое воплощение солнца, должна была пронизывать все планы бытия, и даже эту странную реальность. Она была существом космическим, а перед Твайлайт стояла проблема космических масштабов. Настало время отправиться туда, где сияет истинный свет.

Твайлайт развернулась и направилась к Кантерлоту. Все ответы должны быть там.

Больше их искать было просто негде.

 

Читать дальше

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2014
"Around The Bend", Chatoyance, 2012
Перевод: Веон, октябрь-ноябрь 2014