Автор картинки — Sw1tchbl4de

На заледеневшем севере Эквестрийской Пустоши стоит город — хромой и битый, но всё равно цепляющийся за жизнь, со всех сторон окружённый опасностями.

Обескровленные грифоны бьются против пони, в которых видят виновников апокалипсиса. Единство всё дальше протягивает свои хваткие щупальца, стремясь утолить ненасытную жажду рабов. Безымянные ужасы рыщут в лесах, сжирая всё на своём пути. Дюжина фракций борется друг с другом из-за слов, крышек и тайн, разрывая самые основания Суверенного Города. В то же время угроза из давних дней копит силы, чтобы вновь умыться кровью и страданиями пони.

Добро пожаловать в Фланкоридж.

Автор: Kashin
Перевод: Веон
Вычитка: Многорукий Удав

Читать на Google Docs
Fallout Эквестрия: Операция "Фланкоридж" (2013-06-26)KashinFoe-operation-flankorage(2013-06-26).fb2.zipfalseСкачать FB2

Оригинал

 

Предисловие

Примечание автора: Прежде всего хочу сказать, что эта история основана на великолепной работе за авторством Kkat (Fallout: Equestria). Если вы ещё не прочитали её во всём великолепии, то чего ради вы читаете эти помои? Идите и читайте. Сейчас же. Вот ссылка (необязательно, но настоятельно рекомендуется).

http://everypony.ru/rasskaz-fallout-equestria

Я подожду.

*5 дней спустя*

Закончили? Хорошо, можете продолжать.

Во-вторых, я использую единицу измерения под названием “копыто” (изначально я использовал фут, но потом мне это показалось неуместным). Копыто равно шести дюймам.[1]

В-третьих, я знаю, что использую неточные термины в отношении лошадиной анатомии (например, называю круп боками[2]). Я делаю так, потому что такой термин был введён в этой вселенной, и он перебивает наше определение.

Наконец, я использую неточные термины в отношении оружия, взрывчатки и тому подобного. В этом я отталкиваюсь от умений основных персонажей: если они не знают правильного термина, то он и не будет использован. (Я упоминаю это только потому, что это, кажется, раздражало некоторых людей из чатов).

P.S. Я понимаю, что этот раздел выглядит немного неловко, и извиняюсь за это. Он не будет появляться в будущих главах, если всё пойдёт хорошо, но я считал необходимым прояснить это.

Введение

Война. Война никогда не меняется. Тысячу лет Эквестрия пребывала в состоянии блаженной стагнации. Так продолжалось до тех пор, пока одна-единственная искра не заставила вспыхнуть весь мир. Война возродилась. Свирепствуя десятилетиями, она разрушительным пламенем охватывала города, страны и самые души пони. Наконец, вихрь пламени в мгновение ока обернулся волной всепожирающего огня, и тишина воцарилась над оставшимся пепелищем...

...Но это был не конец, как многие предсказывали. Малые островки жизни сохранились в подземных убежищах, известных как Стойла, и в других подобных им сооружениях. Те пони, что жили там, год за годом выходили на пустошь, не готовые к той дикой жизни, которая встречала их. С ограниченными ресурсами, с противоречащими друг другу идеологиями и с самой пустошью, как будто строящей против них козни, пони ополчились друг на друга, разрушая последние крупицы невинности, сумевшие выжить в их лошадиных сердцах...

...На заледеневшем севере Кантерлотских гор стоит маленькое поселение. Шетланд, затерявшийся во времени и не тронутый Апокалипсисом. Шетланд — единственный островок жизни в бескрайнем океане радиоактивной смерти. Это твой дом. Это твоя жизнь. Это твой мир.

Глава I. Простая жизнь

Жизнь в Шетланде была безопасной. Жизнь в Шетланде была стабильной. Жить в Шетланде было... как наблюдать за сохнущей на стене краской. Маленький идиллический городок с населением в две с половиной сотни пони, угнездившийся в горной долине к северу от Кантерлота. Шетланду повезло быть разработанным в Стойл-Тек, что спасло его от всех ужасов апокалипсиса.

Мой предоставленный МАМА[3] будильник разбудил меня чуть свет гундосым праздничным рожком и залпом иллюзорного конфетти. Я лежал в своей неизменной коричневой комнатушке, обклеенной рекламой всяческих товаров, без которых пони вполне может обойтись, украшенной выжиганиями по дереву, сделанными мной при помощи лучевого пистолета, и плакатами с изображениями весьма привлекательной белой единорожки с фиолетовой гривой — довоенной певицы, которая мне нравилась. Я засветил рог, чтобы разогнать предрассветный сумрак, и натянул свою неизменную зелёную жилетку с неизменной табличкой “Привет, меня зовут О́укер Буллион”.[4] Мне всегда было непонятно, зачем единственный работник Шетландского Универсального Магазина должен носить именную табличку, но таковы были правила. Я неуклюже плюхнулся на пол перед своим неизменным зеркалом и, уставившись во всё те же золотистые глаза, что так же смотрели на меня из-под полуприспущенных век ещё только вчера, начал рассеянно приводить свою короткую чёрную гриву в относительный порядок. Широко зевая, я проковылял вниз по лестнице и занял своё место у прилавка в тот самый момент, когда из-за гор показалось солнце.

Магазин был до краёв полон всевозможной мелочью, начиная от сельскохозяйственных инструментов и заканчивая мешочками с цветами. Стены были закрыты стеллажами, достающими до самых балок: это могло бы показаться крайне неблагоразумным интерьерным решением, если бы город не был населён исключительно единорогами. Здесь даже был автомат со Спаркл-Колой, снабжённый рекламной стойкой, изображавшей их рекламную модель в полный рост — милую жёлтую пегасочку со струящейся розовой гривой, державшую бутылку колы с каким-то полуэкстатическим выражением на лице. Я стоял рядом со своей картонной компаньоншей за тщательно отполированным дубовым прилавком, поверхность которого украшали только кассовый аппарат в слегка помятом корпусе из нержавейки и лежащий без дела колокольчик. Под прилавком был припрятан маломощный лучевой пистолет, звавшийся у меня “тыркалкой”. Худшее, что им можно было сделать, это оставить рубец или небольшой ожог, но он пригождался мне пару раз, когда нужно было заставить того или иного жеребёнка раздумать получать в моём магазине Метку воришки.

Рабочий день шёл без происшествий. Пони приходили, брали себе разные мелочи, делились сплетнями, которые все и так уже знали несколько недель, и натужно пытались болтать о пустяках.

Мои дни были настолько предсказуемы, что однажды я заранее упаковал и посчитал покупки всех пони в городе на неделю вперёд. Это не слишком понравилось мэру Голдлайт, считавшей, очевидно, что я вёл себя “надменно и снисходительно”. К счастью, помощник мэра  — Кейстоун, тихий рыжевато-коричневый парень и один из моих лучших друзей — сумел уладить это дело. Я никогда больше не проявлял самонадеянности и не пытался сделать что-то более эффективно или — ах! — не так, как раньше. По крайней мере, не в открытую.

Видите ли, шетландцы были до безумия одержимы традициями. Мы всегда праздновали Уборку Зимы, хотя здесь наверху всегда была зима. Мы праздновали день Летнего Солнцестояния, хотя у нас не было Селестии. Мир был разорён войной, но самое большее, что у нас о ней говорили, это “было такое дело”. Другие пони меня не особо жаловали, поскольку я придерживался мнения, что мы зашли в следовании традициям слишком далеко. Мы застоялись, а застой убивает.

* * *

Моя последняя покупательница за тот день — довольно привлекательная оранжевая пони по имени Спринг Фреш — взяла полудюжину банок с яблочными консервами и свою ежедневную порцию Спаркл-Колы. Она уже была в дверях, когда я заметил, что её перемётные сумки отсутствуют.

— Спринг, извините, но вы, кажется, оставили где-то здесь свои сумки, — сказал я и начал озираться в поисках вышеназванных предметов.

— О чём это вы? — ответила она с раздражением.

— А? — сказал я, обернувшись, и — о чудо! — вот же они: ярко-голубые с вышитыми на них тремя красными цветками, как на её Метке. И как я мог их не заметить? — А, простите, хорошего вам дня, — извинился  я с виноватым видом.

Презрительно фыркнув, она вышла за дверь.

“Чудесно. Мало того, что я надменен и циничен, так теперь ещё и теряю рассудок,” — пробормотал я про себя, подсчитывая дневную выручку и протирая монетки, чтобы они больше соответствовали виду тех, что были у меня на боку. Их оказалось примерно столько, сколько я и ожидал. Я заработал несколько лишних монет благодаря Мун Беллу, разбившему окно, пытаясь получить Метку хуфболиста.

Когда солнце стало снова опускаться за кромку гор, я подошёл ко входной двери, чтобы запереть магазин. На секунду я опустил взгляд, выуживая магией ключи из кармана жилетки, а когда снова поднял его, меня встретила пара огромных зелёных глаз, прижавшихся почти к самому стеклу.

— Примроуз, — сказал я невозмутимым тоном, открывая дверь светло-розовой виноторговке. Она прошествовала мимо меня, покачивая бёдрами с изображёнными на них виноградными лозами, и положила передние ноги на прилавок. Что ж, сегодня ей определённо что-то было нужно. Я повернулся и прошагал вслед за ней. — Мы как раз закрываемся.

— Ты живёшь здесь, — промурлыкала она, — у тебя всегда открыто, так что я хотела бы выпить.

— Две монеты, — ответил я, протягивая копыто. — Мы обслуживаем за наличные или в кредит.

— Оу-у-у, — недовольно протянула она, надув губки. — Нельзя ли за счёт заведения?

— Всему своя цена, — ухмыльнулся я.

— Хм, а как насчёт этого? — прошептала она, наклоняясь вперёд, и чмокнула меня в мордочку.

— Платёж принят, — вздохнул я. Вот и ушла вся моя негаданная прибыль за этот день. Следовало отдать ей должное: она знала, как меня мотивировать. На ум мне пришло тягостное откровение, что она, пожалуй, могла бы даже заставить меня расстаться с моей спаркл-кольной рекламной фигурой, ставшей незаменимой реликвией ещё до войны, и ей всего-то надо было взмахнуть своим густой синевы хвостом, даже не отвлекаясь от напитка.

— Ну ладно, перейдём к делу, — сказала она, отбросив всю обольстительность. — Кейстоун и Мэр Голдлайт вернуться из своего торгового пробега завтра, и на меня была возложена ответственность подготовить торжественную встречу.

— И я уверен, что всё пройдёт чудесно, — произнёс я, забирая у неё опустевшую бутылку и отставляя её в сторону, чтобы мэр могла наполнить её во время следующего похода.

— Да, так и будет, но прежде мне потребуются кое-какие припасы, — сказала она жалостливым голосом, глядя на меня щенячьими глазами. — Видишь ли, у меня сейчас плоховато с деньгами, а до следующего декантирования ещё больше месяца.

Это очаровательное личико стоило мне столько монет, что я уже давно бросил считать.

— Думаю, я мог бы тебе помочь, — ответил я, — но при одном условии.

Друзья друзьями, но я не собирался опять действовать себе в убыток.

— Твою следующую поставку я получу оптом по сниженной цене. — Я поднял копыто. — Плюс стаканчик сейчас в счёт процентов.

Она подняла ногу и прикоснулась к протянутому мной копыту:

— Идёт.

Мы вышли из магазина и направились к винному погребу Примроуз, чтобы получить мою “пробу”. Город выглядел так, словно сошёл со страниц какой-нибудь книги. Низкие деревянные здания возникали по обеим сторонам извилистых, грязных дорожек, а разноцветные лотки ломились от снеди и домашних ремесленных изделий. Единороги шли по своим повседневным делам, хотя их было заметно меньше, чем я ожидал. Довершал идиллическую сцену слой пушистого и совершенно белого снега.

Мы прошли около половины пути через город, когда у меня вдруг закружилась голова, а правую переднюю ногу чуть выше копыта пронзила острая боль. Я споткнулся и упал. В глазах у меня потемнело, а все прочие чувства притупились, за исключением боли в ноге, которая, казалось, только усилилась.

Я смутно ощущал попытки Примроуз поднять меня, когда над долиной раскатился ужасный шум, напоминавший смесь грохота вращающихся шестерней и гудения пылесоса. Город поглотила вспышка белого шума, а секунду спустя он материализовался снова, обернувшись хаосом изогнутых линий.

— Оукер! — крикнула Примроуз. Я обернулся к ней, моё зрение резко прояснилось, и я непроизвольно отпрянул. Хвост рос прямо у неё из Метки, глаза стали прозрачными, а передние ноги полностью пропали. — Что происходит!?

— Я... Я... — залепетал я и, к своему немалому стыду, испуганно попятился от потерявшей свой нормальный вид виноторговки, панически озираясь по сторонам. Всё разваливалось на части. Снег мигал, то появляясь, то исчезая. Пони стояли на ногах, которых у них больше не было. Один жеребец превратился в странное подобие какого-то омерзительного пони-циклопа.

Всё вокруг раз за разом растворялось в белом шуме и появлялось заново, и с каждым разом город приобретал всё более плачевный вид, возникая перед моими глазами лишь на короткий миг с тем только, чтобы я успел окунуться в новую порцию ужасов. Через считанные секунды все пони вокруг меня превратились в бесформенные иззубренные кляксы кричащих цветов.

Снова раздался шум и грохот, и чувства вновь начали покидать меня. Когда мир уже растворялся в черноте, мне показалось, что я видел парящие в воздухе белые буквы:

“Желаете ли вы что-нибудь изменить в своём детстве, прежде чем продолжить?”

* * *

Я очнулся и тут же закашлялся, давясь резиновым шлангом, который вынимали из моей глотки. Чувства вернулись ко мне в самое время, чтобы я смог заметить изъятие ещё нескольких пренеприятных трубок из моего тела.

Я лежал на спине в какой-то яйцеобразной капсуле, по её поверхности пробегали, медленно угасая, голубые квадраты. Я запаниковал и начал беспомощно биться о стены своей металлической темницы. Моё тело казалось тяжёлым и вялым. Я никогда не был особенно сильным пони, но это был первый раз, когда я чувствовал себя действительно слабым. Метание заклинаний принесло так же мало результатов, поскольку мой рог находился в каком-то зажиме, по-видимому, высасывавшем магию. Впрочем, нельзя было сказать, что вспышка света или жеребячий телекинез могли мне серьёзно помочь.

Наконец, успокоившись, в основном благодаря напряжению, с которым мне приходилось двигать собственными ногами, я заметил маленький серый компьютер, застёгнутый на моём болевшем копыте. Он почти что сливался с моей серой шкурой в полумраке быстро темнеющей камеры. Сбоку на нём была выгравирована надпись “ПипБак Модель 3000”. На дисплее мигало сообщение:

“Система жизнеобеспечения отсоединена. Открыть капсулу? Да/Нет”

Когда голубые огни уже совсем потухли, я немедленно начал давить копытом на кнопку “Да” так часто, как только мог. Послышался ревущий стон, капсула разделилась на две половины, и они разошлись в стороны.

Как оказалось, капсула стояла на платформе посреди квадратной комнаты с красными проблесковыми огнями под потолком. Вдоль всех её стен были выстроены компьютеры, не считая одинокой стальной двери. Единственный компьютер крупнее терминала, о котором мне было известно, находился у мэра в офисе. Но как я мог попасть туда? Что случилось со всеми остальными? Что, во имя света Селестии, это была за капсула? Почему там был...?

Мягкий щелчок отвлёк меня от растущего списка вопросов, и я заметил, что мой рог выскочил из высасывающего магию зажима. Имея теперь возможность свободно перемещаться, я выполз из капсулы, и мир вокруг меня в очередной раз пошатнулся. Ноги у меня подкосились, я  свалился с платформы и расстался с сегодняшним ланчем, выложив его прямо на связку кабелей, змеившихся из-под капсулы.

Фу. Вероятно, это было им не на пользу, но они, по крайней мере, были изолированы, так что я избежал удара током. Медленно поднявшись из зелёной, пахнущей травой жижи, которая даже близко не походила на съеденный мной сегодня брусничный сэндвич, я возобновил свой шаткий переход к двери длиною в десять копыт. Чувствовал я себя уже немного лучше, хоть и стал заметно липким.

Две маленькие полоски возникли у нижнего края моего поля зрения: одна красная и одна белая. Через секунду к ним прибавилась строка белого текста:

>Искровизор Спаркл включён.

А-ха. Только для чего он, хотелось бы узнать.

Я замер, остановив копыто в паре дюймов от щитка управления дверью, заслышав, как открывается ещё одна капсула.

Послышалось полусонное бухтение. Было похоже на Бастиона — одного из учителей в Шетландской школе. Здесь есть кто-то ещё, и я не...

БАХ!

Белая полоска пропала, и бурчание Бастиона прекратилось.

Я открыл дверь и... О Богини!

На другой стороне пустой круглой комнаты, опоясанной рядом дверей, стояла разнузданного вида земнопони в длинной куртке и с дымящейся двустволкой во рту. Она стояла она над капсулой, идентичной той, которую я покинул минуту назад, а в ней покоилось тело обезглавленного учителя.

Я упал на колени, содрогаясь от рвотного спазма, но тщетно: очевидно, во мне больше не осталось той зелёной жижи. Она его убила... Но он не мог быть мёртв. Он должен был завтра рассказывать жеребятам о Метках. Такого не могло происходить взаправду. Да, это был сон. Я вот-вот должен был проснуться. Стоя на коленях, я часто и глубоко дышал, иногда прерываясь на бесплодные попытки опорожнить желудок. К сожалению, убийца, по всей видимости, не понимала, что является всего лишь плодом моего воображения.

БАХ!

Я закричал, ощутив, как горячий свинец прошил моё тело, оставив на правой ноге сыпь мелких отверстий. Ладно, это был не сон, в снах не бывает так больно. От шока я повалился на спину, наблюдая, как мой новый И.В.С. забрасывает всё моё поле зрения медицинскими предупреждениями. Согнувшись пополам, я обнял своё увечье, и застонал.

— Кто-то из вас, говнючков, рановато проснулся, да? — презрительно усмехнулась кобылица, бросив опустевшее ружьё и приближаясь ко мне. — Что, о смерти молишь? — Она вдавила копыто в мои раны, выжимая из меня очередной крик, и принялась топтать мою ногу; я услышал, как кость, поддаваясь, начала хрустеть.

Я должен был что-нибудь сделать, хоть что-то. Едва она встала на дыбы, занося копыта для очередного удара, я подсёк её задними ногами. От неожиданности она потеряла равновесие и грузно повалилась прямо мне на голову. Сверху послышался булькающий звук, и что-то тёплое и влажное потекло по моему лицу. Посмотрев вверх, я увидел, что пони отчаянно хватает ртом воздух, а мой рог засел глубоко в её горле. Красная полоска пропала, и на моём И.В.С. высветилось сообщение:

        >Получена дурная слава у Единства — Презренный.

* * *

— Я... только что... убил пони, — пробормотал я в неверии. Кобылица из Единства перестала дышать вскоре после того, как я прочитал сообщение. Я потратил несколько минут, беспорядочно дрыгая ногами в воздухе, прежде чем смог выбраться из-под неё, и моя рана нисколько не помогала делу. И ещё несколько минут, прежде чем я смог мыслить достаточно ясно, чтобы построить законченное предложение.

— Я же должен был? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Ну да, либо она, либо я. — Я поглядел на мёртвое тело перед собой, вытирая телекинезом кровь с глаз. — Нет, она выстрелила в меня. Она убила Бастиона. Она не была пони. Я убил чудовище; нет ничего плохого в том, чтобы убивать чудовищ... Верно ведь?

Я проверил остальные двери, пользуясь своим чахлым телекинезом, чтобы снять вес с подбитой ноги. Первая дверь открывалась в ещё одну комнату с капсулами. Зелёная кобылица с коричневой гривой, работавшая у нас барпони, — Холли Харт — лежала в одной из капсул с развороченной грудью. Каждая новая дверь приводила меня к очередному мёртвому соседу. Лили Блю, часовщица, мертва. Манго Нектар, пасечник, мёртв. Шугаркоут, портной, мёртв. Мёртв. Мертва. Мертвы.

Ещё одна дверь. Пожалуйста, я не хочу открывать эту дверь... но я должен. Я должен был узнать, не было ли там Примроуз или Кейстоуну. Стальная плита зашипела, являя передо мной...

Коридор... Тысяча лет славословий Селестии!

Серые металлические стены, освещённые тусклыми лампами, развешанными под потолком не более чем в двух копытах у меня над головой. Впереди коридор разделялся на два других, уходящих в противоположных направлениях. В конце левого висел знак “Стазисные хранилища 11-25”, а в конце правого — “Стазисные хранилища 1-9, Жилая зона”.

Я уже собирался двинуться в эту “Жилую зону”, когда передо мной возникло несколько красных полосок, а следом начали доноситься дальние хлопки и крики. Узнав недавно, что красный — это плохо, я спешно отступил туда, где, как я теперь выяснил, находилось “Стазисное хранилище 10”. Мне нужно было что-то, чем я мог бы защищать себя, и коль скоро я не собирался драться при помощи рога, мне оставалось только взять дробовик пони из Единства. Я только надеялся, что для него найдётся больше патронов.

Какая удача! Там не только нашлась дюжина запасных зарядов для дробовика (хотя при ближайшем рассмотрении оказалось, что держится он только на ржавчине и изоленте — не так удачно, как хотелось бы), но ещё и обнаружилась склянка со светло-коричневой жидкостью с этикеткой “восстанавливающее зелье”. Я тут же осушил её. Мои раны начали медленно затягиваться, снова позволив мне спокойно стоять на своих четырёх. В качестве дополнительного бонуса, на вкус оно было вроде мятного шоколада. Также в сумках у пони оказалась масса бесполезного хлама: старый ингалятор, коллекция бутылочных крышек и бутылки с грязной, серой водой. Не было смысла обременять ими себя, так что я оставил их где нашёл. Мне впрочем, требовалось место, чтобы складывать гильзы, так что, к моему неудовольствию, пришлось накинуть на себя грязную длинную куртку.

Итак, я был готов идти как никогда... Мне, правда, не хотелось этого делать, но моя инертность запросто могла привести меня к насильственной смерти.

Дверь распахнулась в очередной коридор, идентичный тому, из которого я вышел. Хранилище 9 было не лучше соседнего: ещё десять мертвецов. Я даже не мог достаточно ясно мыслить, чтобы сопоставлять лицам имена... Числа. Вот всё, что я мог видеть в них — числа. Число пони, которые не были ни Примроуз, ни Кейстоуном. Хранилище 5 — семь мёртвых. Хранилище 4 — только три. Девять мёртвых. Шесть мёртвых.

Хранилище 1 — тринадцать мёртвых? Помимо тел семи моих соседей (и всё ещё никаких следов моих друзей) здесь было пять рейдеров Единства и зелёная пегаска в сине-чёрной броне с вышитым на ней словом “Охрана”. Пегаска была порвана на клочки выстрелом картечи. Похоже было, что она умерла, защищая пони, находившихся в этой комнате. Я нашёл героя, мёртвого героя, она была ещё тёплой. Я уложил её в более безмятежной позе возле той стены, которая была поменьше забрызгана кровью, закрыл её глаза... и забрал пистолет-пулемёт. Она была героем. Уверен, она не стала бы возражать.

Если она смогла отдать свою жизнь ради защиты пони, которых, вероятно, даже не знала, какое право я имел нерешительно прятаться по углам? Нет, я был вдали от дома, я был зол, у меня было оружие, и я был чертовски решительно настроен им воспользоваться.

Левитируя дробовик перед собой, я открыл дверь в Жилую зону... и наскочил прямо двух рейдеров Единства. Я вскинул своё оружие так быстро, как только мог, и всё как будто замерло.

>Чрезвычайный код “Гармония” активирован.

>Все жители Стойла 114 мобилизованы.

>Заклятье Прицеливания Стойл-Тек включено.

Я никогда прежде не пользовался огнестрельным оружием, но с такого расстояния трудно было промахнуться. З.П.С. соглашалось со мной с вероятностью 95%. Я отпустил заклинание.

БАХ!

* * *

Они уже больше не пони. БАХ! Голова рейдера лопнула, как перезрелый плод.

Они убийцы, а не пони. БАХ! Второго выстрелом отбросило на кучу мертвецов в синих комбинезонах: другие невинно убиенные — не иначе.

“А кем же после всего этого будешь ты?” — спросил ледяным голосом кто-то в моей голове, пока я перезаряжался, укрывшись за углом.

“Заткнись, я!” — прикрикнул я на себя. — “У меня нет сейчас на это времени. Обещаю, как только представится возможность, я буду биться, упиваясь...” БАХ! Кобылице из Единства оторвало переднюю ногу. “Чем там пони полагается упиваться? Может, жалостью?” БАХ! Грудь охромевшей рейдерши вмялась под градом свинца. “Да, жалость подойдёт.”

Комбинация узких коридоров, З.П.С. и И.В.С. позволили мне прорваться сквозь жилую зону, почти не встречая сопротивления и останавливаясь лишь на время, чтобы обчистить сумки рейдеров и дать З.П.С. перезарядиться. Делать это становилось всё сложнее, поскольку комнаты становились всё шире, а рейдеры начинали попадаться в группах.

Двое рейдеров преграждали мне путь. Я вскинул З.П.С. и поставил в очередь два выстрела по головам этих монстров: 90% и 75% — неплохо. БАХ! Один мёртв. *Хрясь* Курок дробовика начисто оторвался. Дрянь.

Бросив искорёженную кучку металла, ржавчины и изоленты, я отпрыгнул за дверь и достал пулемёт, который забрал у пегаски-охранницы; мой ПипБак указал его в списке как “Мрачного Жнеца”. У меня не было опыта в обращении с такими предметами, но я понадеялся, что смогу компенсировать неумение количеством. Выживший рейдер вошёл через дверь как раз в тот момент, когда я закончил перезаряжаться. На этот раз он оказался быстрее, и я словил пистолетную пулю в плечо всего в нескольких дюймах от моего незащищённого горла. Длинный грязно-серый кожаный плащ, который мой ПипБак идентифицировал как “Снаряжение патрульного наёмника”, давал удивительно хорошую защиту, поглотив большую часть удара и оставив мне только синяк шириной с копыто вместо дыры. Броня рейдера показала себя значительно менее эффективной, когда я опустошил половину обоймы ему в лицо, превратив его в кашу.

Из следующей комнаты послышались звуки перестрелки. Очевидно, между пятью красными полосками и одной белой. Инстинкт самосохранения кричал мне, что надо проскользнуть мимо — двое чуть было не убили меня, — но я обязан был что-нибудь сделать.  Если бы не та пегаска в комнате с капсулами, проснувшись, я бы встретил шестерых рейдеров вместо одного. Я был обязан ей жизнью, а я ненавижу оставлять долги.

Я открыл дверь и оказался в не слишком уместно выглядящей здесь столовой, оборудованной баром с пивным краном и стульями, музыкальным автоматом и всем прочим. Маленькая охранница пряталась за стойкой, обмениваясь одиночными пистолетными выстрелами с четырьмя рейдерами. Пятый из них уже лежал на земле, истекая кровью. Я взглянул на пятидесятизарядную обойму Мрачного Жнеца. З.П.С. всё ещё не перезарядилось, но и чёрт с ним: у меня было вдоволь пуль.

Я вышел из-за угла и открыл огонь по сбившимся в кучу рейдерам, перекрыв весь прочий шум треском Мрачного Жнеца.

*РАТАТАТАТАТ!*

Десять секунд спустя я спрятался за перевёрнутым столом с пустым пулемётом и несколькими новыми дырками в шкуре. Я умудрился прострочить своей неистовой очередью всё, что было в комнате, за исключением рейдеров. В эту прицеливательную штуку сверху, возможно, стоило поглядывать. До чего же проще был мой лучевой пистолет с его принципом “направь и нажми”.

От моего импровизированного укрытия начали со свистом отскакивать пули. Из чего сделана эта штука? Конечно, грех жаловаться, но что это должны быть за пони, которые делают пуленепробиваемые столы?

Новая обойма, З.П.С. перезаряжен, попробуем ещё раз. Я выглянул из-за стола и включил З.П.С., целясь в ближайшего рейдера. Два выстрела на очереди и третий в одного из остальных. Очень хотелось верить, что 25% — это для каждой пули.

*РАТАТАТАТАТ!* *РАТАТАТАТАТ!* *РАТАТАТАТАТ!*

Ещё пятьдесят пуль и только четыре попадания. К счастью, одна из пуль угодила рейдеру в глаз, заставив его в корчах повалиться на пол. Оставалось трое. БАХ! Поправка: двое. У охранницы был дробовик.

Осталась только одна обойма. Эта штука поедала пули так, будто завтра не настанет, так что надо было постараться, чтобы они не пропали зря. Я очень надеялся, что мой план сработает. Выпрыгнув из своего укрытия, я зажмурил глаза, выстрелил самой яркой вспышкой света, какую только мог выдавить из своего рога, и бросился вперёд так быстро, как несли меня ноги. Рейдеры почти сразу открыли по мне огонь, но по большей части промазали. Когда я подошёл к ним на двадцать копыт, их зрение начало проясняться, но было уже поздно: я был вооружён пулемётом и с такого расстояния просто не мог промазать.

* * *

— Блоссом?! — радостно окликнула меня охранница, выпрыгивая из-за стойки бара с сияющей улыбкой. Это была синяя веснушчатая земная пони с белой гривой, перехваченной на лбу матово-чёрной повязкой, сделанной как будто бы из того же материала, что и броня. У неё были льдисто-голубые глаза и серебряный щит на боку. Увидев меня, она сразу как-то обмякла.

— Эм, нет. Извините, — ответил я, копаясь в сумках рейдера в поисках очередного восстанавливающего зелья. Может, пули и не вошли глубоко, но в тот момент я всё равно представлял собой скорее большой синяк, нежели пони. — Моё имя — Оукер. — Увы, не повезло.

— Стоп, ты же один из капсулопони? — спросила она, немного повеселев.

— Капсулопони? — Я вскинул голову. — Вы имеете в виду тех, кого перенесли сюда из Шетланда?

— О чём ты...? — Она замолкла на полуслове и прижала уши. — Ладно, пусть пока будет так. Ты должен был встретить Блоссом по дороге сюда.

— Не могу сказать, что видел её, если только она не была рейдером, — ответил я, распространяя свои поиски на бар и кухню. — Кто она, эта Блоссом?

— Шеф охраны Харвест Блоссом. Зелёная пегаска, красная грива, неогранённый алмаз на боку. Ты не мог её пропустить. Вообще-то, вот это её...

Зрачки её глаз превратились в точки. Похоже, мы одновременно поняли, что же произошло. “Мрачный Жнец.”[5]

— Её оружие. — Она уставилась в залитый кровью пол. — Как? Как это произошло?

— Я... сожалею, — сказал я самым сочувственным тоном, на какой был способен в данный момент. — Она погибла, защищая капсулы. Она спасла мою жизнь и, вероятно, жизни ста пятидесяти других.

— Батарейки... — пробормотала она едва слышно. — Она погибла ради сраных батареек.

— Что вы имеете в виду под батарейками? — обескураженно спросил я. — Она погибла, защищая пони. Героически, я бы ск...

Синяя пони неожиданно поднялась на дыбы и обрушила копыта на мои избитые плечи, опрокидывая меня спиной на пол.

— ЗАТКНИСЬ! — Она опустила голову к самому моему лицу, вся кипя от ярости. — Просто заткнись. Мне нужно добраться до Смотрительницы как можно скорее, и ты здесь единственный пони, который не пытается меня убить. — Её голос стал холодным и почти металлическим. — Значит так, я, исполняющая обязанности начальника охраны Мэйпл Шугар,[6] мобилизую тебя для защиты Стойла 114. — Мэйпл выдернула Мрачного Жнеца из моей магической хватки и сунула его в аппарат у себя на спине с противоположной стороны от дробовика. — Всё ясно?

Я ошеломлённо кивнул. Это было совсем не то, чего я ожидал.

* * *

Мы направились в оружейню, поскольку я остро нуждался в чём-нибудь, из чего могу стрелять. Тем более, что она была по пути в так называемый “офис Смотрительницы”.

Мэйпл быстро расправлялась с группами рейдеров, на которые мы натыкались, поливая их пулями и картечью. Всё ещё пребывая в плачевном состоянии, я вносил свою лепту лишь тем, что выпускал магическую вспышку в каждую комнату на нашем пути, прежде чем спрятаться за каким-нибудь сносным укрытием, пока путь не будет свободен.

Сама оружейня находилась в глубине офиса охраны. Офис представлял собой довольно незатейливую комнату: полудюжина кабинок справа, несколько столов слева, оружейня в глубине и рейдеры посередине. Ещё четыре рейдера Единства и один единорог, который выглядел так, будто облил себя чудоклеем и вывалялся в железном ломе. Довершали образ невиданных размеров солнечные очки. Рейдеры были заняты тем, что пытались прорезать себе путь в оружейню при помощи чего-то вроде промышленной пилы.

Поскольку у меня было отчётливое ощущение, что Мэйпл просто пристрелит меня, если я скажу хоть пару слов, я последовал нашей отработанной схеме: ворвался в комнату и выпустил вспышку. Ломщик развернулся, видимо, даже не почувствовав действия моего заклинания, и начинил мою грудь металлом из огромной винтовки. Я немедленно рухнул на пол от ослепительной боли, причинённой мне длинным гвоздём, вонзившимся в грудь чуть выше сердца.

У меня в груди был гвоздь длиной в копыто! Ещё один дюйм, и я был бы мёртв!

Атака Мэйпл оказалась почти столь же безрезультатной, как и моя. Большая часть её выстрелов отскочила от брони Ломщика, не возымев эффекта, но некоторые настигли оторопевших рейдеров, свалив двух и сильно ранив третьего. В этот момент мы открыли слабость нашего плана: Мэйпл только что истратила обе обоймы на первый залп, а мои вспышки света оказывали мало действия на пони в тёмных очках.

Мэйпл нырнула за один из столов и потащила меня за собой, вцепившись зубами в гриву. Она начала напряжённый процесс перезарядки, сопровождая его потоком красочных пояснений с упоминанием рога Луны, когда её рот не бывал занят патронами.

Что-то перелетело через наш стол и разбилось о противоположную стену, залив её огнём. Несколько секунд спустя прилетел второй объект. В этот раз я сумел его поймать. Это оказалась бутылка водки с горящей тряпкой, заткнутой в горло. Я метнул эту импровизированную бомбу обратно, целясь приблизительно в ту сторону, где виднелись три красные полоски. Раздался звон разбившегося стекла, треск пламени и крики. Спустя короткое время у нас осталась только одна полоска. Зная мою удачу, это должен был быть Ломщик.

Разумеется, секунду спустя наше укрытие обогнул бронированный единорог, доспехи которого местами ещё горели. Мэйпл взмахнула своим ПипБаком, едва успев перехватить один из Ломщиковских гвоздей. Удар с хрустом сбил её с копыт, вывернув ногу под неестественным углом.

Осклабившись, Ломщик двинулся на Мэйпл и прошёл мимо меня. Может быть, он меня не видел, а может не посчитал опасным, но так или иначе это было его ошибкой. Я левитировал к себе один из небольших револьверов, которые забрал у рейдеров: Мэйпл забирала все крупные боеприпасы. Я выскользнул из-под стола, воткнул пистолет ему под шлем и вошёл в З.П.С., оно обозначило его как “Ломовщика Единства” — я был недалёк от истины. Посмотрим, как ты закроешься от этой вспышки.

*Бах!* *Бах!* *Бах!*

Я вогнал три патрона в основание его головы, заставив забиться в судорогах от скачущих рикошетом по всему шлему пуль. Он тут же осел на землю, превратившись в кучу искорёженного железа.

Мэйпл перекатилась на копыта и без разговоров направилась к двери оружейни, волоча за собой подбитую ногу. Гвоздь пробил экран её ПипБака, но, судя по отсутствию крови, не дошёл до конца. Трудно было не подивиться стойкости накопытных компьютеров. Трудно было также не посетовать на тот факт, что мне, по-видимому, потребуется одна из этих промышленных пил, если я когда-нибудь захочу снять его. Проклятая штуковина по-прежнему сдавливала ногу.

К тому времени, когда я сумел встать на копыта, Мэйпл уже открыла оружейню и стала обчищать ящик, разукрашенный в те же цвета, что и моя спаркл-кольная рекламная стойка. Вправив ногу, она вколола себе что-то из странной четырёх-игольной ампулы с многоглавым ящером, нарисованным на боку. Поверхность её сломанной ноги причудливо зашевелилась — кости и мускулы сращивались прямо на глазах.

— “Гидра”, — сказала она, заметив моё удивление. — Изобретение земных пони. Восстанавливает конечности. — Она оглядела меня с головы до ног и снова начала рыться в одном из шкафчиков, которыми была заполнена оружейня. Вытащив ещё один комплект формы охраны, она бросила его мне: — Тебе нужна униформа.

Я посмотрел на неё с недоумением и показал на железнодорожный гвоздь, торчавший из моей груди.

— Ах да, извини, забыла. — Она толкнула ко мне по поверхности пола пару мятных восстанавливающих зелий. — И... спасибо, — добавила она с заметным трудом, — сомневаюсь, что он бы меня просто убил.

Я молча посмотрел на неё, и она залилась краской.

— Ну, ты собираешься их пить или так и будешь истекать кровью, пока не скопытишься?

Это было очень хорошее замечание. Я левитировал первый пузырёк ко рту, одновременно выдернул гвоздь и успел пролить шокирующее количество крови, прежде чем зелье полностью зарастило рану. Голова немного кружилась, но в остальном повреждений больше не было. Мне определённо стоило подумать о внесении восстанавливающих зелий в ассортимент магазина по возвращении домой. Если я вернусь домой, конечно.

— Итак, — начал я, выбираясь из своего загаженного длинного плаща, — раз уж мы выгадали минутку и не против поговорить, я бы хотел задать несколько вопросов.

— Только быстрее, — проворчала она, похлопав по разбитому ПипБаку.

— Окей, первое: Где мы, и как мне вернуться обратно в Шетланд?

— Стойло 114, по южному коридору, третья дверь налево.

— Что?

— Чтобы вернуться в Шетланд, тебе нужно пройти по южному коридору и зайти в третью дверь налево.

Я задумался на секунду.

— Но я ведь оттуда и пришёл.

— Ага.

Я посмотрел на неё, прищурив глаз.

— Не могли бы вы отвечать ещё более уклончиво?

— Можно.

Я бросил натягивать на себя форму, сел и строго посмотрел на неё. Она подняла на меня глаза.

— Ты ведь не отстанешь с этим, да?

Я медленно покачал головой.

— Ладно, — вздохнула она. — Шетланд не настоящий. Это была виртуальная симуляция для социального проекта этого Стойла.

Но ведь это было невозможно. Я прожил в Шетланде всю свою жизнь... никогда его не покидая.

Эта идея тут же начала меня грызть. Я знал, что могу её опровергнуть. Мне просто нужно было вспомнить свою жизнь, и я смог бы всё доказать этой безумице.

Шетланд был прекрасным мирным городком. Его населяли ровно 250 единорогов... помещённых в особую, защищённую от радиации долину. Нами управляла мэр, которая могла найти и достать всё, что могло потребоваться городу?..

“Это была ложь,” — прошипел ледяной голос.

Мне как будто вылили на голову ведро холодной воды. Я впервые увидел полную картину, и это объяснение внезапно показалось мне намного более разумным, чем все те истории, которыми меня кормили с самого детства. В общем-то, теперь я чувствовал себя довольно глупо от того, что так долго верил в них.

Я поднял глаза на Мэйпл, которая вежливо молчала, пока я созерцал свой пупок, и с беспокойством поглядывала на меня.

— Всё в порядке, — заверил я её. — Мне просто нужно было время, чтобы всё осознать. Пожалуйста, продолжайте.

— Рассказывать, в общем-то, нечего. Пони из Стойл-Тека решили, что смогут убить двух зайцев одним ударом. Изначальная концепция состояла в том, чтобы... — Она подёргала копытами в воздухе, изображая кавычки. — …“cберечь первозданную чистоту Эквестрии”. Так что они устроили для вас небольшую симуляцию. Проблема была в том, что для работы системы требовалось огромное количество энергии. Так что, чтобы решить этот вопрос, симуляция была ограничена только единорогами, каждому из которых поставили магоэкстрактор, чтобы дополнить стойловые генераторы. — Она на секунду остановилась. — По крайней мере, официально так уверяют. Говоря проще, вы получаете лёгкую жизнь, а мы используем вас как магические батарейки.

— Это объясняет то замечание.

Она провела копытом по обойме Мрачного Жнеца и вздохнула.

— Это было нехорошо с моей стороны. — Она начала рыться в оружейном шкафчике. — Я была рассержена, а в таком состоянии легко забыть, что в капсулах пони, а не аппаратура. К слову, тебе нужен ещё один дробовик или как?

— Не будет ли у вас случаем лучевого пистолета?

Она посмотрела на меня, выгнув бровь.

— Знаешь, как ими пользоваться? — Я кивнул. — Думаю, у нас тут где-то есть винтовка.

Магическая лучевая винтовка? Это позволит мне защищать себя, но... Это уже не будет просто борьба за выживание, устранение тех, кто желает моей смерти. Это будет осознанное решение убивать, осознанная готовность забирать жизни других пони. Да ну что же это?! Они же монстры, а не пони. Мы уже это проходили. Они — опасные паразиты и ничего больше. В этом нет никакого бесчестья. Ну-ка, выше нос!

— Славно, — произнёс я с отточенной фальшивой улыбкой.

* * *

Теперь, когда я наконец добрался до оружия, которое мог использовать, и нормального снаряжения, всего только замызганного кровью и приставшей к моей шерсти рвотой, мы быстро справились ещё с несколькими патрулями, отделявшими нас от офиса Смотрительницы. Мы были уверены, что справимся со всяким, кого рейдеры смогут выставить против нас. Открыв последнюю дверь (кто бы ни проектировал Стойла, он явно любил двери), Мэйпл немедленно потянула меня за собой на землю и прикрыла мне рот копытом.

Под вознесённым на уровень второго этажа офисом выстроилось не меньше сорока рейдеров и дюжина грифонов. Чёрно-светлая единорожица с глазом на боку вела жаркий спор с лидером грифонов через разбитое окно. Кто бы мог подумать, что Смотрительница и Мэр Голдлайт окажутся одной и той же пони. Следовало догадаться. Хоть я никогда не ощущал к ней горячей любви, но глядя на то, как она грызётся с грифиной, вдвое превосходящей её по весу, пусть и едва не срываясь в слёзы, но всё равно обороняясь, я увидел её в совершенно новом свете.

Мы были достаточно близко, чтобы различать обрывки их разговора, а мой ПипБак, по-видимому, заполнял пробелы.

— Силы Единства пришли сюда, чтобы заявить свои права на это Стойло и всё стоящее его благословения. — Грифина, которую мой ПипБак услужливо обозначил как Геллвин, приняла надменную позу, глядя свысока на маленькую пони.

— Благословение?! — ошеломлённо вскричала Голдлайт. — Вы вломились в наш дом с этой своей железной махиной. — Она сделала шаг в направлении Геллвин, заставив захватчицу на мгновение отступить. —  Вы позволили этим дикарям насиловать и убивать, кого им заблагорассудится, и теперь имеете наглость называть это благословением?!

— Вы, малоумные жеребята, сами боитесь собственного благополучия, — ответила грифина, возвращая себе хладнокровие. — Это дети Единства. Они заслужили своё место в новом мире. Вы собираетесь лишить своих детей шанса вырасти в лучшей Эквестрии?

Голдлайт изливала очередную едкую отповедь на выстроившихся перед ней рейдеров, когда увидела нас и тут же замолкла. Каким-то чудом никто из рейдеров этого не заметил, но, опять же, их острота восприятия до сих пор (к счастью) оставляла желать лучшего. После секунды пристального разглядывания (Нет, правда, эти парни что, были совсем слепые?!) она опустила голову, кивнула Геллвин и ушла в свой офис.

Мгновение спустя по всему стойлу раскатился уверенный голос Голдлайт.

“Вниманию всех жителей Стойла 114. Это Смотрительница Голдлайт. Я официально приказываю охране Стойла отставить оборону. Повторяю, отставить оборону, мы сдаёмся.”

Мэйпл заскрежетала зубами так громко, что нас бы вне всяких сомнений услышали бы, если бы не продолжавшееся обращение Голдлайт:

“Меня заверили, что каждому, кто добровольно сложит оружие, не причинят вреда.”

Не могу объяснить, почему, но это казалось ещё большим предательством, чем то, что вся моя жизнь оказалась ложью. Я хотел буквально придушить эту кобылицу.

На моём И.В.С. вдруг высветилось сообщение:

>Оукер, выслушай меня. Я не могу связаться с отделением офицера Шугар, но у меня есть план.

К чёрту всё, я был готов расцеловать её.

“Нам выпала честь стать частью Единства — лучшей надежды Эквестрии на спасение”.

>Я отправила большую часть выживших в Шетланд. Экскаватор не сможет войти в Стойло, а без него у этих работорговцев должны уйти недели, чтобы добраться до них.

“Слава Богине и мудрому пророку её Красному Глазу”.

>Мне нужно, чтобы вы двое нашли помощь, пока они не добились своего. Я загрузила в твой ПипБак указания и свои коды доступа от аварийного выхода. Пусть Селестия направит, а Луна защитит вас.

* * *

— Это неправильно, — проворчала Мэйпл, шагая рядом со мной. — Мы не должны были просто оставлять их.

— И что же нам следовало сделать?! — возразил я существенно агрессивнее, чем мне хотелось бы. Я вздохнул. — Прости, но какой с нас будет прок, если мы будем мертвы?

Она не ответила, мрачно уставясь на проржавевшую решётку, по которой мы шли.

Аварийный выход, указанный Голдлайт, оказался вспомогательной системой вентиляции, которая змеилась через мили устланных кабелями пещер. В отсутствие непосредственной опасности, моя подхлёстнутая адреналином ярость стремительно наваливалась на меня усталостью. К тому времени, когда мы пришли к двери наружу, массивной армированной стальной плите с приваренным к ней терминалом, я уже валился с копыт.

С натужным шипением дверь начала открываться, активированная, должно быть, кодом из моего ПипБака, когда я приблизился. Не успел ещё первый луч природного света пробиться из-за двери, как весь тёплый воздух был грубо выдворен из коридора свистящим ветром. Я так обильно вспотел по пути сюда, что в результате порыв арктического воздуха буквально приморозил меня к моей броне. Шок был такой, будто я снова получил выстрел в грудь. Я должен был выбраться из этой брони. Стремясь побыстрее сорвать с себя твёрдую как скала ткань, я ободрал до крови свою светло-серую шкуру в нескольких местах. Мэйпл, будучи более выносливой пони, чем я, выдержала порывы ветра намного более стоически, лишь чуть-чуть переступив ногами.

Я мог бы сказать много разных вещей, делая свои первые нетвёрдые шаги вне пределов Стойла. Я мог бы подивиться возвышавшимся со всех сторон заснеженными горам, вздымавшимся из густых северных лесов. Я мог бы указать на мерцающий город, выглядывающий из-за дальней возвышенности и, по-видимому, не тронутый временем. Я мог бы застыть от изумления, узрев вдали невероятно высокие башни, пронзавшие хмурое небо, словно сияющие копья каких-то мифических рыцарей. Я мог бы ахнуть, увидев огромную грозовую тучу, грозно клубившуюся, кружась в затянутом тучами небе к северу от нас, или клубы розового тумана, изливавшегося через перевал на востоке. Я мог бы даже возопить от ужаса при виде израненных и бесплодных просторов пустоши, разбегавшихся лучами от бесчисленных кратеров, разбросанных по ландшафту.

Я мог бы сказать много разных вещей, но всё, на что я смог пробормотать, это: “Мне так холодно.”

 

Заметка: Новый уровень

Новая способность: Лошадиное чутьё — Вы быстро учитесь. Каждый раз при получении очков опыта вам достаётся на 10% больше.

Добавлена особенность: Капсулопони — Вы выросли в капсуле виртуальной реальности. Вы намного образованнее прочих пони (+2 очка навыков на уровень), но не имеете опыта жизни в реальном мире (-10 к выживанию) и страдаете серьёзной атрофией мускулов (-1 к силе). Эти эффекты не суммируются со способностью Образованный.

Добавлено заклинание: Аврорамант 1 — Вы можете создавать сферический источник света (равноценный фонарику в вашем ПипБаке) или луч, подобный огню маяка. При некоторой концентрации вы также можете производить магические вспышки, временно ухудшающие способность противника к восприятию.

Новая способность спутника: Служить и Защищать — Пока вы находитесь под бдительным оком офицера Мэйпл Шугар, вы получаете бонус в три очка к ПУ. Этот эффект суммируется с эффектами брони, способности Непробиваемый и любыми другими эффектами, которые увеличивают ПУ.

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2012
"Fallout Equestria: Operation Flankorage", Kashin, 2011-2012
Перевод: Веон, январь 2013