Ксенофилия, глава 5

Автор картинки — ZwiRzu

Автор: AnonAuthor, публикатор: AnonponyDASHIE
Перевод: Многорукий Удав
Вычитка: Веон, Hariester
Оригинал

Начало
Предыдущая глава

Глава 5
Перо

Повседневная жизнь Рэйнбоу и Леро на самом деле не особо изменилась. Они и так уже почти каждый день проводили всё свободное время вдвоём; главное отличие заключалось в том, что теперь они были вместе и почти каждую ночь.

А, и ещё у Рэйнбоу появилась новая подушка для послеполуденного отдыха. Как раз сейчас пегаска дремала, положив голову Леро на грудь. Человек, в свою очередь, лежал на диване и читал книжку, рассеянно поглаживая крыло подруги, которым она накрыла ему живот. Ощущение было очень приятное и удивительно расслабляющее. Рэйнбоу невзначай вспомнила досужие разговоры о руках человека и порадовалась, что они оказались неправдой: некоторые пони упорно утверждали, что достаточно дотронуться до его рук, чтобы его возбудить. Как она выяснила, это была полная ерунда, хотя если он уже был возбуждён, его можно было завести сильнее, например, покусывая пальцы. Но сейчас она не собиралась делать ничего подобного, просто лежала и слушала его дыхание, где-то между сном и явью, когда вдруг почувствовала в крыле лёгкое "дёрг!", и зуд, который беспокоил её почти неделю, исчез.

Рэйнбоу сонно моргнула.

— Ох, ну наконец-то. — Она зевнула и бросила взгляд на крупное голубое перо, которое озадаченный Леро держал свободной рукой. — Я уж начала думать, что оно никогда не выпадет. — Пегаска расправила крыло, наслаждаясь избавлением от чесотки. Перо собиралось вот-вот выпасть уже несколько дней, и ощущение молодого пёрышка, растущего под старым, начинало сводить с ума. Как же стало хорошо, что оно наконец закончилось.

— Эм, тебе оно нужно? — Леро взял маховое перо так, чтобы она могла его забрать. Рэйнбоу вытянула шею, собираясь ухватить перо и воткнуть в крыло, чтобы не забыть его, возвращаясь домой, но замерла на середине движения.

Пегасьи перья были особенными. Нет, не те мелкие контурные перья, которые покрывали большую часть крыльев — они ничем не отличались от птичьих. Но большие, маховые... они были другими. Даже сброшенные, они сохраняли в себе капельку магии. Например, они были невероятно лёгкими, даже для перьев, и весили в несколько раз меньше, чем птичьи того же размера. Ещё они были исключительно прочными, стойкими к повреждениям, и не портились. Вообще. Рэйнбоу вспомнила, как пару месяцев назад Твайлайт рассказала ей об археологической находке: группе пегасов, погибших в пещере и погребённых там, как выяснилось, почти на три тысячелетия. От них не осталось ничего, кроме рассыпающихся от древности костей... и маленьких кучек перьев, сохранившихся настолько хорошо, что археологи сумели точно определить по ним, сколько лет было каждому пегасу в момент гибели.

Большинство пегасов сохраняли выпавшие маховые перья, начиная с подросткового возраста; жеребячьи пёрышки не обладали такой неразрушимостью, как у взрослых. Одни придавали им мистическое значение, думая о них как о частичках своей души, и берегли их, чтобы перья сожгли на похоронах их владельца. Другие не ударялись в метафизику и хранили сброшенные перья просто потому, что таков был обычай. Дэш принадлежала к последним: для неё это была просто традиция, хоть и важная, одна из немногих, что она соблюдала. У Рэйнбоу дома в спальне стоял небольшой нарядный ларец, где лежали все маховые перья, которые она сбросила, кроме одного или двух, выпавших в бурю и улетевших неведомо куда. Этот ларец был единственной вещью, которую она забрала с собой из отцовского дома в Клаудсдейле, и все свежевыпавшие перья пегаска аккуратнейшим образом складывала в него. Впрочем, ларец был уже почти полон, и вскоре ей мог понадобиться новый.

Что её заставило заколебаться, прежде чем забрать перо — это древний пегасий обычай, на который она недавно наткнулась. С тех пор как Твайлайт приохотила её к чтению, Рэйнбоу увлекалась книжками про приключения, особенно героическими историями времён до античной эпохи и объединения Эквестрии. Благородные рыцари, побеждающие злобных феодалов, спасающие своих похищенных жеребцов из злодейских темниц, и так далее. Поскольку многие из этих книг были очень старыми, там порой упоминались традиции, уже отжившие свой век. До того как обычай земных пони дарить в знак интереса цветок стал общепринятым, пегаски часто отдавали жеребцу одно из своих сброшенных маховых перьев. Такой подарок воспринимался гораздо серьёзнее и ответственнее, чем цветок, и обозначал более... длительный интерес.

Правда, Рэйнбоу неприятно удивилась, когда обнаружила, что самые старые варианты обычая были довольно-таки отталкивающими. В древности, в эпоху городов-государств, это был способ обозначить, кто владеет этим жеребцом, и перья часто не просто носились, а прикреплялись намертво. К счастью, эта версия давным-давно забылась, и в её любимых книгах обычай расписывался как необычный и потрясающе романтический.

С такими мыслями она переводила взгляд от пера к лицу человека и обратно, прикусив губу, и наконец произнесла:

— На самом деле... т-ты можешь взять его себе, если хочешь. — Он склонил голову набок, и пегаска добавила: — Это... примерно как с цветком, — она мотнула головой, указав на голубой букетик, стоящий в бутылке на столе, — но немного, ну... серьёзнее. Это вроде бы... как отдать тебе частичку меня, — она чуть неловко пожала плечами, не сумев придумать лучшего объяснения. — Так сейчас почти никто не делает, но я об этом читала, и мне нравится идея. Но если не хочешь — то не надо...

Человек, осторожно держа перо, принялся его изучать.

— Вообще-то я думаю, что это прекрасный обычай, Рэйнбоу. — Пегасочка не смогла удержаться от довольной улыбки, а Леро спросил: — Мне нужно что-то делать, чтобы его сохранить? Страшно не хотелось бы его испортить, оно такое красивое...

Продолжая улыбаться, пегаска покачала головой:

— Не-а. Не волнуйся, их очень трудно повредить, и они вечные; на самом деле, оно меня саму переживёт. Ты правда согласен его взять?

— Конечно, если ты этого хочешь, — уверенно кивнул Леро.

Сердце Рэйнбоу забилось громче, отдаваясь в ушах, и она ответила:

— Да, хочу. Даже очень.

— Ну что ж... — Он отложил перо на грудь и ловкими пальцами быстро отделил одну прядку от своей спадающей до плеч гривы. Рэйнбоу зачарованно смотрела, как он проворно заплёл прядку в тугую косичку, свисающую прямо перед ухом. Завязав её, Леро снова взял перо, воткнул его кончик в косичку и улыбнулся пегаске: — Ну, как смотрится? Всё хорошо?

На миг лишившись дара речи оттого, что он собирался действительно носить перо, а не просто куда-то запрятать, она наклонилась и поцеловала его, и ощущение его мягких губ, прижавшихся к её губам, заставило сердце забиться ещё сильнее. Леро с жадностью поцеловал её в ответ, нежно гладя пальцами по краю ушка.

Разорвав поцелуй, Рэйнбоу чуть задыхаясь ответила:

— О да, всё очень хорошо. И я думаю, тебе идёт. — Она закусила губу. — Только... мы ведь пока что не хотим светиться, верно? А это, — она протянула копыто и погладила одновременно перо и его щёку, — будет, эм, довольно заметно.

— А я это учёл! — ухмыльнулся он. — Как насчёт такого: я буду носить твоё перо дома, а в остальное время оставлю вот это, — он тронул пальцем прядку, в которой держалось перо, — заплетённым как сейчас. Тогда, даже если само перо останется дома, со мной всегда будет местечко для него. Что думаешь?

— Я... я думаю... — Она отчаянно обняла его, наверное, даже чересчур крепко, но ей нужно было как-то передать всю силу переполнивших её чувств. — Я думаю, что я самая счастливая пони на свете. Ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю, правда?

— Знаю, — сказал он и поцеловал её в макушку. — И не забудь, что я тоже тебя люблю.

Читать дальше

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2011
"Xenophilia", AnonAuthor, 2012
Перевод: Многорукий Удав, февраль 2013