Нечто неразрушимое, глава 19

Автор картинки: Glimmer

Автор: Chatoyance
Перевод: Многорукий Удав
Вычитка: Веон, Mirth Blaze, Yarb, Tails Doll, Hariester
Оригинал

Начало
Предыдущая глава

Глава 19
Куда-то в вечность

Грегория лежала на влажной траве, наблюдая, как пасётся её подруга. Рэйчел выглядела вполне счастливой, её светло-серый хвост время от времени подёргивался от удовольствия. Местная трава байя, изумрудно-зелёная, с широкими сочными стеблями, была ароматной и восхитительной на вкус.

Энтре-Риос оказалась превосходным выбором. Обширное аргентинское поместье Кроуна стало им безопасным и уединённым домом. Пятьдесят акров величиной, "Эль Ранчо де ла Манзана Рей" обещало обитателям нового растущего "зверинца" мир и спокойствие. Кроун окончательно перебрался сюда из Эстадос Юнидос. Они стали слишком тоталитарными, слишком похожими на паноптикум. Натыканные повсюду камеры, нулевое уважение к частной жизни и непрерывная слежка за гражданами убедили его, что в этой рассыпающейся империи нет будущего ни для него, ни для тех, кто был ему дорог.

В Аргентине требовалось владение испанским, но для Грегории это была не проблема. Она совершенно не желала ни общаться с местным населением, ни ездить в Ногойю — ближайший, но всё равно довольно далёкий город. Грегория не собиралась осваивать местную речь, ей не о чем было говорить ни с кем, кто ходит на двух ногах — ну, конечно, за исключением жителей небольшой колонии алмазных псов.

Весь прошедший год Малус Кроун и его новая команда усердно трудились, разыскивая всех эквестрийцев, разбросанных по планете. Теперь на "Ранчо Яблочного Короля" жило пятьдесят три нечеловека, и это число продолжало расти. В основном это были пони, плюс несколько грифонов и алмазных псов, и всем им здесь жилось хорошо. Плодородные полутропические луга были идеальны для копытных, и даже в отсутствие свиней и кур здесь водилось множество диких кроликов и другой мелкой дичи для норных псов и остроклювых грифонов. Других драконов Кроун пока не находил. Возможно, Рэндалл действительно был единственным в своём роде.

Ещё одно прибавление нашлось во Франции, в городе Экс-ле-Бен. Другой перевёртыш. Её звали Тереза, и хотя — наверное, и к лучшему — она была не королевой, а дроном, но она оказалась интеллигентной, пусть и несколько суровой, и мастерски умела перевоплощаться. Кроун поручил Наджее обучить её польской технике шпионажа.

Из прежней команды Кроуна с ним остались лишь двое: Наджея и Гийом. Малус заподозрил, что не всем его работникам можно доверять, и пока Грегория, Мишель и Деймон были в пустыне, устроил "домашнюю уборку". В детали он вдаваться отказывался, но заверил Грегорию, что больше никаких угроз не осталось.

Теперь Гийом и Наджея прекрасно знали правду об эквестрийцах вокруг них. Они относились к этому настолько невозмутимо и безразлично, что Мишель заподозрил Кроуна в нещадном использовании на них магии перевёртышей. Налёт на американское ранчо Кроуна вне сомнений радикально изменил его. С тех пор он всегда держался вежливо и никогда ни на кого не срывался. Иногда, правда, он становился каким-то далёким, почти угрюмым. Большую часть времени он проводил со своими собаками и щенками, питаясь их беззаветной любовью. Тот налёт глубоко потряс его. Он был уверен, что в родной стране ему ничего не грозит.

Рэйчел протрусила к Грегории, разлёгшейся на тёплой траве. День был жарким, в воздухе висела влага. Рэйчел дожевала пучок южноамериканской травы и ласково ткнулась в Грегорию носом. Шрамы и даже швы у Рэйчел на голове давно исцелились. Не осталось никаких физических следов того, что с ней сделали, не считая отсутствия загадочной энергии, струящейся по гриве. Рэйчел выглядела здоровой и казалась счастливой — по большей части.

Однако иногда в её глазах вроде бы появлялся отблеск сознания. Взгляд делался уверенным и сфокусированным, и на несколько мгновений Рэйчел становилась похожей на себя прежнюю. Она начинала пытаться что-то сказать, а затем этот момент проходил, медленно, словно Рэйчел забывала какой-то сон. Однажды, когда это случилось, Грегория готова была поклясться, что видела одинокую слезинку.

Грегория в ответ тоже потёрлась носом об лучшую подругу, а затем расслабилась, когда Рэйчел принялась покусывать и перебирать её гриву. Сквозь полузакрытые веки Грегория видела в небе серо-голубой силуэт кружащей над ними пегаски. Скоро она приземлится. Она никогда не отходила от Рэйчел далеко.

Грегория вздохнула, наслаждаясь бережными, любящими поглаживаниями по гриве. Вне сомнений, несмотря ни на что, Рэйчел по-прежнему узнавала Грегорию и любила её. Рэйчел лишили очень многого, но даже в отсутствие речи и, по-видимому, мышления дружба и любовь оказались чем-то поистине неразрушимым.

— Но Рэйчел когда-нибудь сможет говорить? Или... думать? Она... её больше нет... или что? Что вы успели узнать?

Раз в неделю по вечерам Кроун устраивал небольшой ужин для тех, кого, как предполагала Грегория, считал самыми близкими. Она сидела рядом с Деймоном и Мишелем, а слева от неё была Челси. Молодая серая пегасочка с голубой гривой действительно оказалась бывшей шетландкой. В ту дивную и страшную ночь Рэйчел и правда сумела вернуть ей нормальный эквестрийский облик. Теперь Челси всегда держалась рядом с Рэйчел.

Рэйчел, в свою очередь, стояла позади Грегории с Челси и ела свой ужин из большого ведра. Это было её любимое блюдо, смесь крупы с кукурузой и кусочками фруктов, и любимое ведро, с нарисованными цветочками.

Блеснув хитином, зеленоглазый перевёртыш левитировал бокал с водой, глотнул из него и поставил обратно на низкий столик. Он поёрзал на своей большой подушке — они все устроились, сложив ноги, на мягких удобных подушках. Малус Кроун больше не пытался жить как человек. Он откашлялся, странно, по-насекомьи.

— Когда-нибудь — да. Я думаю, это весьма вероятно. Рэйчел была преобразована в ту версию Селестии, в которую её бойфренд Рик верил умом и сердцем. Его Селестия была богиней, божественным существом, сотворившим Эквестрию из абсолютного хаоса. Селестия Рика была бессмертной, всемогущей, но не всезнающей. Рик Декард поистине возносил свою Рэйчел на пьедестал, так высоко, как только способен мужчина.

В том, что Рэйчел по меньшей мере бессмертна, сомнений нет. Я практически уверен, что со временем она полностью исцелится и вернёт себе разум. Но я не знаю, что будет, когда это произойдёт. Знаю только, на что надеюсь... — Кроун с непонятным выражением на лице опустил угловатую клыкастую голову. Теперь его настроение было переменчиво, как лунный свет в облаках, не давая Грегории понять, о чём он думает.

— Откуда вы знаете, что она бессмертна? — изумившись, спросила Грегория.

Кроун снова поёрзал, на этот раз неловко.

— Смысла скрывать это от вас больше нет. Прошло достаточно времени. Сейчас Рэйчел хорошо, и она в безопасности, как и мы все... по крайней мере, насколько в этом мире вообще достижима безопасность. — Глаза перевёртыша, зелёные и лишённые выражения, сфокусировались на Грегории. — Я знаю, что Рэйчел бессмертна, потому что они убили её. Несколько раз.

— ЧТО??? — шокирована была не только Грегория, но и Челси, а Деймон пришёл в ярость. Только Мишель выглядел спокойным, но, если присмотреться, выказывал не безразличие, а хмурое, циничное подтверждение ожиданий.

— Прошу вас! Оглянитесь — наша Рэйчел жива, она в безопасности, она здесь, с нами! — Малус Кроун медленно покачал головой. — Я боялся рассказывать вам о том, что они делали с ней и что... постарайтесь сохранять спокойствие. Это было много месяцев назад. Как вы думаете, сможете теперь выдержать? Я знаю, что пони чувствительны...

Грегория посмотрела на него сквозь слёзы, но твёрдо и решительно.

— Я должна знать. Я думаю, мы все должны. — Она огляделась. Деймон кивнул гневно, Мишель стоически, а Челси... Челси просто смотрела себе в тарелку.

— Челси? — Кроун взглянул на эмоционально хрупкую пегасочку сквозь гриву, скользнувшую ему на лицо.

Та молча кивнула.

— Ну что ж. — Малус смахнул копытом гриву с глаз. — Я смог увидеть всю картину целиком — по крайней мере, я думаю, что всю — только полтора месяца назад. Потребовалось время, чтобы взломать коды и получить доступ к информации из компьютеров, которые вы добыли в "Эс-четыре". Весьма умный был ход, кстати говоря.

— Это нам пришло в голову в самый последний момент. Надо знать своего врага, верно? — Когда они собрались уходить, Деймон предложил захватить с собой несколько системных блоков с исследовательского уровня. Мишель отнёс их в подвал и ниже, в туннель. На тефлоновой волокуше уже было довольно много свободного места, и дальше Грегория дотащила их без проблем.

Они сбежали с секретной базы безо всяких ухищрений — некому уже было отслеживать их передвижения и посылать отряды, чтобы выяснить, кто и куда там подкапывается. Да и отрядов больше никаких не осталось, Рэндалл тщательно об этом позаботился. Комплекс объявили карантинной зоной, когда всё его население внезапно погибло, и поэтому за то время, пока там были трое эквестрийцев, никакие подкрепления так и не прибыли.

— Именно. — Малус снова отпил из бокала при помощи рога. — Особенно когда наш враг настолько... безжалостен. Патологически даже.

Кроун помолчал, глубоко задумавшись.

— Я не знаю, как сказать это мягко. Постарайтесь выдержать. — Он снова отставил бокал на стол. — Люди в Группе Чёрных Проектов не во всём сходятся друг с другом. У них продолжается... конфликт... вокруг их представлений об устройстве реальности. Некоторые из них прекрасно знают и понимают то же, что и мы. Но другие, большая часть, не согласны с этим и верят, что вселенная действительно существует и что серые человечки действительно прилетают из иных миров. Таким образом, их конфликт имеет сразу и идеологическую, и космологическую природу.

В персонал "Эс-четыре" входили люди из обоих лагерей. Рэйчел... те, кто знали, что наш мир симуляция, использовали её, чтобы... доказать свою точку зрения. Это позволило бы им взять верх и получить больше власти. Но хотя они и продемонстрировали... не самым приятным способом — и я не буду вдаваться в детали, — что Рэйчел действительно бессмертна, убедить противников им всё равно не удалось. Вторая фракция пришла к выводу, что Рэйчел... искусственное живое существо из дальнего космоса. И они принялись... выяснять, как устроены её... батарейки.

— Иисусе ж ты грёбаный. — Мишель уставился на свои когти, будто воображая, как сдавливает ими чью-то шею.

— Но даже это, разумеется, не убило её. Она поистине бессмертна. — Кроун опустил взгляд на свой бокал.

— Но тогда почему она никак не придёт в себя? — Грегория была в каком-то оцепенении, она не могла принять то, что подразумевал Кроун. — Или не излечится, или... почему она до сих пор не вернулась к нам? — Хирургические шрамы у Рэйчел на голове исчезли ещё во время побега из комплекса S-4, но на то, чтобы отросла сбритая шёрстка, понадобились недели. Похоже, крупные повреждения исцелялись быстрее мелких.

— Небезопасно везти её куда-то сканировать голову или доставлять сюда специалистов и оборудование, чтобы сделать это на месте. Пока что я должен сосредоточиться на том, чтобы защитить всех нас и найти других таких, как мы, разбросанных по всему миру. Я не могу предположить, что у неё в мозгу повреждено, а что нет. Могу только сказать, что... хоть и медленно, но она наверняка исцеляется. Будь она смертной, она бы не пережила того, что они... сделали с её... головой. — Малус Кроун произнёс это так, словно ему приходилось силой выталкивать слова изо рта. Очевидно, он знал больше, гораздо больше, и даже ему было тяжело об этом думать.

— А что насчёт тех маринованных жмуриков из подвала? — Мишель совершенно не был отягощён чувством такта и деликатностью.

Кроун вскинул голову, затем криво улыбнулся, сверкнув клыками.

— А. Да. Эти. Отчасти их сохраняли по научным соображениям, а отчасти... в качестве трофеев. Как охотники на крупную дичь в начале двадцатого века, различные тайные общества, управлявшие — и до сих пор управляющие — крупнейшими странами, любят хвастаться своими... достижениями. Боюсь, они образуют нечто вроде джентльменского клуба, и та выставка "маринованных жмуриков", как вы выразились, устроена ради демонстрации этих... трофеев... чтобы производить впечатление на важных гостей.

— Да нет, зверолюди! Что насчёт них? — Мишель слизнул с когтей остатки курятины.

— Предположительно, они представляют или, точнее, представляли собой результат нескольких мелких ошибок при викторианской перезаписи реальности. Похоже, полные перестройки мира никогда не бывают по-настоящему полными. Всегда остаются небольшие карманы, маленькие участки, избегающие переделки. Например, уединённый остров, или кусочек леса, скажем, где-то в Южной Америке. Или одинокий стометровый круг в Антарктике. Этот, кстати, остался от перезаписи до викторианской. Никто не знает, почему перезаписывается не всё. По крайней мере, наши враги из "Мэджик-Умбра" уж точно не знают.

Малус выудил из остатков салата маслину и сунул в рот.

— По-видимому, подобные исключения считаются угрозой господствующей парадигме и подлежат уничтожению ради душевного спокойствия населения планеты. Кстати, это одна из главных причин, почему они нас разыскивают. Они хотят сохранить статус кво. Власть имущие полагают, что если мир вдруг будет переписан, скажем, как Эквестрия, то им уже не получится жить как боги среди людей. И они определённо правы. Я думаю, в этом мультфильме наглядно показано, что деспотов и диктаторов в мире пони не терпят.

Грегория почувствовала, что Рэйчел, опустошившая своё ведро, обнюхивает её и тыкается носом в спину. Как Челси льнула к Рэйчел, так и Рэйчел, похоже, льнула к Грегории.

— Я могу как-то помочь Рэйчел вылечиться? Вообще, почему мы ничего не делаем?

Высокий перевёртыш поднял голову.

— Потому что мы ничего и не можем. Человеческая медицина для неё бесполезна. Если я рискну нашим разоблачением и устрою сканирование её головы, то, допустим, мы обнаружим, что её мозг повреждён или прооперирован. И что дальше? Люди не умеют лечить такое даже у себя, не говоря уже об эквестрийцах. Мне нужно напоминать вам, что мы не похожи на земных животных? Мы нездешние. Человеческие доктора могут сделать лишь ещё хуже.

Рэйчел лизнула Грегорию в щёку, к чему та уже притерпелась: это, видимо, было нечто вроде поцелуя, явное проявление нежности. Рэйчел это нравилось, ну и хорошо.

— Единороги-медики! — Грегория начала читать фанфики, которые так любили Рэйчел и Рик, чтобы понять, на каких принципах основана их новая жизнь. — В рассказах есть доктора-единороги, и не такие, как в мультике, а настоящие маги, которые умеют заглядывать внутрь тела, и регенерировать плоть, и проращивать нервы, и творить лечащие заклинания, и...

— И множество других замечательных экстраполяций, которых не было в мультфильме. Я знаю. Ну что ж, укажите тогда, кто из наших единорогов проходил специальное обучение, которое тоже упоминается в этих рассказах? Кто из нас учился в Королевском Эквестрийском Колледже Чарологической Медицины? Назовите его имя, и пусть приступает к работе! — в этой отповеди промелькнула лишь тень прежних вспышек Кроуна.

Рэйчел сложила ноги, устраиваясь на полу рядом с Грегорией, и положила голову ей на бок, уткнувшись носом земнопони в бедро. Грегория уже привыкла служить Рэйчел подушкой.

— Ладно... ладно... — Она заставила себя успокоиться, чтобы её тон не расстроил Рэйчел. — Тогда как насчёт такого — что, если мы попытаемся устроить свой собственный колледж? Давайте выясним, у кого из наших единорогов есть способности, хоть чуть-чуть похожие на то, о чём написано в тех рассказах, и пусть они учатся и тренируются? Они могут изучать человеческую и лошадиную медицину и пробовать магическое лечение на любом из нас, да хоть на всех сразу. Дырку мне от пончика, да я соглашусь, чтобы Мишель меня когтем порезал, если это поможет научить кого-то кастовать "лечение лёгких ран"!

— Лечение лёгких ран? — Мишель расхохотался. — А я думал, это Рэйчел любила настолки. — За прошедшие месяцы Грегория только и говорила, что о Рэйчел, об их дружбе и о том, как ей хочется, чтобы её подруга вернулась полностью.

— Я... я изучала... всё, что ей нравится. На будущее, когда она вернётся. — Опустив мордочку, Грегория склонилась над головой Рэйчел. Навстречу ей уставился фиолетовый глаз: свет горит, но никого нет дома. Грегория потянулась вперёд и нежно лизнула подругу в щёку. Рэйчел от этого улыбнулась и, довольная, закрыла глаза.

Грегория медленно подняла голову.

— Я стану ей самой лучшей подругой, какой только смогу. Я хочу делать с ней вместе всё, что она любит. Я могу подготовиться. Это... это то, что в моих силах, понимаете? Я хочу быть готовой, когда она очнётся и... и...

Челси подползла поближе и крепко прижалась к Грегории, даря тепло и утешение.

— Я тоже. Мы будем готовы, Грегги. Мы все будем готовы.

Порез был не очень длинным, но глубоким и, похоже, задел что-то важное. Грегория хотела выкопать клубень ямса, чтобы угостить Рэйчел, и не ожидала наткнуться на старый ржавый нож, скрывавшийся в земле. Грегория выращивала это лакомство вместе с другими земнопони: они вспахали плодородную почву, потом ходили и пели рассаде песни, творя свою особую магию. На этом самом месте Грегория бывала десятки раз. И каким-то образом все они умудрились не заметить шестидюймовый кинжал прямо под поверхностью. Впрочем, возможно, его вывернуло плугом из более глубоких слоёв. В любом случае, Грегории было особенно стыдно, учитывая её умение "смотреть" через копыта прямо под землю и видеть всё до последнего корешка.

Конечно, до сих пор у неё не было причин этим заниматься, так что она и не беспокоилась. Сейчас, глядя, как по передней ноге бежит струйка крови, она подумала, что ей следует задействовать свой талант и осмотреть все поля на предмет других подземных сюрпризов из далёкого прошлого. Затем эта мысль прошла, и Грегория осознала, что она в серьёзной беде: землю под ногой быстро заливало ярко-алым.

Челси уже умчалась к новой деревне пони, на лету зовя на помощь. Грегория попыталась зажать рану другим копытом, но это, кажется, не сработало.

Вскоре Челси вернулась, ведя за собой двух единорогов.

Прибывших звали Пледжет и Анодайн, оба они изучали медицину в клинике, которую построил Кроун, и явились очень быстро благодаря перепуганной Челси. Рэйчел не отходила от Грегории ни на шаг и несколько раз пыталась остановить кровь, зализывая ей рану. Не помогло.

— Насколько сильно болит? — Анодайн держался крайне профессионально, как всегда. Он был очень серьёзным пони. Прежде его звали Карлом, но он взял себе новое имя, когда начал учиться чародейному лечению. Смена имени в эквестрийском стиле набирала популярность среди ста пятидесяти "граждан" "Эль Ранчо де ла Манзана Рей"... или "Малой Эквестрии", как его всё чаще начинали называть.

У Грегории немного кружилась голова, но боли практически не было. Только покалывание.

— Не очень. Вообще-то совсем не болит. Чувствую себя как-то странно, но мне не больно.

Анодайн нахмурился и озабоченно взглянул на Пледжет.

Та уже приступила к делу: рог светится, глаза зажмурены. Наконец единорожка снова открыла глаза.

— Поперечный разрыв нисходящей артерии колена. Требуется ТК-фиксация сосуда с чародейной поддержкой и местной регенерацией.

— С ней всё будет хорошо? — Челси крепко прижалась к Рэйчел, которая стояла поблизости, ковыряя копытом землю.

— Мы сделаем всё, что сможем. — Анодайн повернулся к Грегории. Та стояла пошатываясь, и вокруг её ноги уже натекла немалая лужа крови. — Сейчас я отключу тебе ногу. Ты должна стоять неподвижно. Как только нога онемеет, защёлкни суставы, чтобы не упасть. Ложиться тебе не следует, это может увеличить кровопотерю. Готова?

Грегория кивнула. Она ощущала сильную дурноту, и нога наконец начала болеть.

— Да... Теперь мне немного больно. И очень... голова кружится.

— Вполне логично. Поехали. — Рог Анодайна засветился оранжевым, под цвет его шёрстки.

Грегория сонно изумилась:

— Ха! Боль исчезла. Но ногу больше не чувствую.

— Защёлкивай. Защёлкивай ноги, скорее. — Анодайн продолжал светить рогом. Он точно знал, где находятся нужные нервы, потому что "видел" их своим полем, и с его помощью полностью блокировал передачу по ним любых сигналов.

Грегория с некоторым трудом защёлкнула ноги. Она казалась себе очень неуклюжей.

— Теперь просто стой спокойно. Мы о тебе позаботимся. — Анодайн создал пару силовых плоскостей и расположил их по обеим сторонам тела Грегории. Мультипредметному телекинезу единороги-медики учились в первую очередь. В этом был смысл: чем больше удерживающих полей, тем больше может сделать один единорог. Студентам единорожьей медицинской школы приходилось самим придумывать, какой должна быть медицина в нечеловеческой цивилизации, и прошедшие с момента основания школы восемь месяцев были восхитительным и увлекательным сплавом учёбы и новых открытий.

Пледжет была интерном на практике в одной шотландской клинике, когда однажды после долгой смены к собственному изумлению проснулась единорогом. Обычно ей нравилось веселиться и подшучивать над всеми, но на работе она вела себя очень серьёзно. Её зелёный рог окутался изумрудным сиянием, когда она погрузила свой разум глубоко в ногу Грегории. Магия служила ей сразу и инструментами, и микроскопом, и вскоре Пледжет видела внутренним взором порванную артерию, рассечённую плоть и поток крови так, словно она была крохотной пони внутри великанши в целую милю ростом.

Зелёная энергия растеклась вдоль разорванного сосуда, и Пледжет ухватила силой воли края разрыва. Она осторожно стянула вместе разделённые стенки и закрепила на месте, удерживая силовым полем клеточные слои.

Следующий шаг был непростым, поскольку ей приходилось работать, не выпуская сомкнутую теперь артерию. Как же Пледжет хотелось, чтобы здесь была её медсестра-земнопони Юберти, опытный регенератор, но та сегодня взяла выходной и теперь, наверное, развлекалась с друзьями возле пруда на дальнем конце ранчо. Земнопони владели природным талантом ускорять рост клеток и побуждать их к делению. Под руководством единорогов они творили настоящие чудеса. Но Пледжет была предоставлена сама себе, и ей оставалось лишь надеяться, что её собственных умений окажется достаточно.

Раньше Пледжет доводилось заращивать царапины, ссадины и небольшие порезы в коже пони, которые было легко исправить. Эта рана была самой крупной из всех, что она видела до сих пор, и действовать требовалось немедленно. Пледжет попыталась вызвать то чувство, которому её учила Юберти, очень любопытное ощущение. Юберти называла его "песней жизни". Примерно таким был бы звук, если бы музыка была съедобной.

Под её чародейным взглядом одна клеточка разделилась до срока и гораздо быстрее обычного. Потом ещё одна, и ещё, и ещё. Пледжет расширила поле магического восприятия и повела песню жизни, словно нить, вперёд, обратно и снова вперёд, по всей длине разрыва в артерии. Всюду, где пробегали её зелёные чары, клетки по разные стороны разрыва делились и встречались друг с другом, скрепляя стенки и стремительно залечивая рану.

Когда Пледжет, завершив лечение, смогла наконец расслабиться и открыла глаза, она обнаружила, что её холка взмокла от пота, а ноги подкашиваются от изнеможения. Она присмотрелась к ноге пациентки и убедилась, что от глубокой раны осталась лишь тоненькая белая линия под пропитанной кровью шёрсткой. Как же им повезло, что бактерии и вирусы не заражали эквестрийские клетки. Пледжет изучила старый ржавый клинок, покрытый грязью. Нет, это было не просто везение. Это был дар самой Селестии.

— Я закончила, — произнесла она дрожащим голосом.

— Пледжет! — Анодайн выглядел испуганным. — Ты на этот раз ушла совсем глубоко. Я пытался привлечь твоё внимание! У этой пони шок. Думаю, она потеряла слишком много крови. Ты умеешь стимулировать кроветворение?

Изумрудная единорожка замотала головой:

— Я даже не знаю, с чего начать! То есть... с чего начать знаю, с бедренного костного мозга, но я не представляю, какие клетки активировать, и сколько, и как для этого применить песню Юберти — я могу в результате устроить миллионы потенциальных тромбов! К тому же я и так уже вымоталась!

— Скачи... найди Юберти. Или Саманту, она умеет почти всё, что и Юби. Или хоть кого-нибудь! — Рог Анодайна горел ярким пульсирующим светом. — Я пока держу эту пони живой, циклически сдавливая мягкие ткани, чтобы предотвратить кислородное голодание. Стараюсь обходить по кругу все конечности и внутренние органы, чтобы все они получили хоть немного крови, но... надолго меня не хватит.

Пледжет немедленно поскакала к разросшемуся селению пони. Анодайн при помощи телекинетических полей уменьшал объём кровеносных сосудов, чтобы оставшейся крови хватало для их наполнения. Должно быть, очень нелегко было не просто аккуратно сжимать все крупные артерии и вены, но и чередовать давление на разные части тела, по очереди вдыхая в каждую немного жизни и переходя дальше. Пледжет знала, что она бы так не смогла. Нужное для этого количество телекинетических полей было трудно даже вообразить. Анодайн сейчас, должно быть, оперировал примерно сотней чародейных "рук". Пледжет и не догадывалась, насколько мастерски он умел действовать рогом.

Голова Грегории опустилась к земле. Веки земнопони слабо подёргивались. Она едва воспринимала окружающее и то теряла сознание, то снова приходила в себя.

— Что происходит? — Челси немногое поняла из разговора единорогов-медиков, но догадалась, что дело плохо и что Грегория в беде. — Чем я могу помочь?

Анодайн продолжал считать, обходя конечности и органы.

— ...Семь... ты знаешь Юберти?.. Восемь... каштановая земнопони с розовой гривой?.. Девять...

Челси помотала головой:

— Нет... здесь теперь много пони. Я не всех видела. Я всегда держусь с Рэйчел и Грегорией.

Цикл начался с начала.

— ...Два... а Саманту? Её ты знаешь?.. Три...

— Нет! Я мало с кем общаюсь. Только с Рэйчел и Грегорией. Ещё знаю Деймона и Мишеля!

— ...Шесть... Мне нужна... семь... земнопони-медик... восемь... лети! Приведи... девять...

— Но я ни одной не знаю! — Глаза Челси наполнились слезами. То, что случилось на человечьей базе, было так ужасно, что она хотела быть только с двумя подругами. Других пони она боялась. Она всего боялась. Только с Рэйчел и Грегорией было безопасно.

Челси повернулась к Рэйчел. Высокое тело Селестии стояло, нервно взмахивая хвостом и подёргивая ушами. Белое лицо смотрело куда-то в сторону, взгляд блуждал, не останавливаясь ни на чём, но было ясно: что бы в ней ни осталось от Рэйчел, сейчас она была расстроена и напугана.

— Рэйчел, пожалуйста. Селестия, пожалуйста... это... это плохо. Грегги в большой беде. Ей нужна твоя помощь. Я ничего не умею, а доктор делает всё, что может, но... мне страшно, Рэйчел, принцесса, прошу тебя. Спаси Грегги, исправь Грегги, ты нужна ей, ты нужна мне, пожалуйста... — Челси постепенно замолкла. По её щекам текли слёзы.

Рэйчел по-прежнему глядела куда-то за горизонт, по очереди прядая ушами и рассеянно ковыряя копытом землю.

Анодайн приближался к пределу единорожьих возможностей.

— ...Три... четыре... три... нет! Четыре... четыре... ЖЁЛУДЬ!.. пять... — Трудно было сосредотачиваться на таком количестве дел одновременно. Столько отдельных полей, и каждым требовалось давить точно с нужной силой — не слишком много, чтобы не повредить ткани, и не слишком мало, чтобы не упало давление крови, — действовать как сотня универсальных манжет на всех венах, артериях, органах и конечностях, да ещё переключаться между ними, чтобы ни одна часть организма не погибла... это было чересчур тяжело.

Единорог почувствовал, что начинает терять контроль. Он уже запредельно вымотался, а по голове как будто молотом били. Почему Пледжет не возвращается? Почему эта пегаска даже не пытается найти кого-нибудь, да кого угодно? Эта бедная кобылка может умереть в любую секунду и...

Анодайн с удивлением обнаружил, что лежит на боку. Что произошло? Он поднял гудящую, ноющую голову. А, он упал. Свалился в обморок. Он хотел встать, но оказалось, что ноги его не слушаются.

Вдруг он очнулся снова. Зачем эта пегаска так орёт на него, Луна помилуй, ведь рано пока вставать, до начала занятий ещё... ох! Великий Пекарь Кексиков, та пони! Та земная пони! Анодайн постарался отрешиться от криков, воплей и плача, из-за которых боль у него под основанием рога только усиливалась. Он кое-как подобрал под себя копыта, сумел перекатиться на живот и напряг передние ноги, пытаясь выпрямиться.

И сразу же хлопнулся обратно в траву. В голове загудело ещё сильнее, если такое вообще возможно. Должно быть, он израсходовал почти все свои чародейные резервы. Пони нуждаются в магии точно так же, как в воде или воздухе. Вдруг он вспомнил о теоретической возможности для единорога убить себя магическим истощением и почувствовал укол страха. Что, если ему так плохо из-за того, что он надорвался до смерти?

Скосив глаза, Анодайн взглянул на свою пациентку. Жёлтая земнопони с чёрной гривой не двигалась, ноги по-прежнему защёлкнуты, поддерживая её вертикально, но, кажется, она перестала дышать. Глаза открыты, но закатились куда-то под лоб. Рот приоткрыт, язык свисает наружу, касаясь травы. Жуткое зрелище.

Она была его пациенткой, эта незнакомая эквестрийка. Анодайн решил, что не сможет жить, если сдастся сейчас. Даже если это его убьёт...

Он всё-таки заставил себя подняться на передние ноги. Задние по-прежнему отказывались подчиняться, но теперь он снова хорошо видел бессознательную жёлтую кобылку. Анодайн направил волю в рог, чтобы продолжить магически поддерживать в ней жизнь. Голова немедленно взорвалась белой режущей болью, и он снова распластался на земле.

— Дальше я позабочусь о ней. Отдыхай и поправляйся, мой маленький пони.

Челси перестала плакать, увидев сквозь слёзы и шок принцессу солнца, вставшую над Грегорией. Сияющая разноцветная грива Селестии, сотканная из света, развевалась на таинственном ветру, который лишь она одна могла ощущать. Золотой ореол сгустился вокруг Грегории, окутал её и поднял в воздух. Ноги Грегории расслабились, и она вся обмякла, как тряпичная кукла.

Солнечная владычица подмигнула Челси фиолетовым глазом, вливая витальную энергию в умирающее тело маленькой жёлтой пони. На какой-то миг Грегория превратилась в сложную и непонятную схему из световых лучей — трёхмерный чертёж пони в натуральную величину.

Затем этот миг прошёл.

Грегория смотрела, как маленький жучок ползёт по зелёному стебельку. Она подняла взгляд выше, на заросшую травой равнину. Грегория не помнила, как ложилась. Она что, заснула? День выдался особенно тёплым и влажным, и Рэйчел так нравилось пастись. Рэйчел вообще любила пастись.

В поле зрения было чьё-то оранжевое копыто. Грегория оторвала от земли голову и обнаружила, что рядом с ней лежит какой-то жеребец-единорог. Не Деймон. Ох. Наверное, этот пони проходил мимо и разговорился о чём-то с Челси. Может, они устроились поболтать и тоже заснули. Ну и хорошо. Только вот этот оранжевый единорог выглядел не то чтобы хорошо. Он лежал на земле, но не спал и, подняв голову, глазел на Грегорию. Нет, не только на неё. Он смотрел на что-то позади. Он выглядел каким-то... испуганным? Нет, не совсем. Скорее... скорее так, словно он только что увидел летающую тарелку, или тройную радугу, или что-то подобное.

Повернув длинную шею, Грегория оглянулась. Челси тоже была здесь, и на её мордочке было написано такое же благоговейное изумление. Дырка от пончика! Неужели она проспала что-то настолько интересное? Грегория огорчилась. Хоть она и знала, что всякие штуки вроде НЛО лишь следствия безвестных инъекций кода, но ей всегда хотелось на них посмотреть.

Она принялась озираться кругом в надежде, что то, отчего так восхитились Челси и мистер Оранжевый Рог, всё ещё где-то поблизости.

Увы, на всём огромном зелёном поле вокруг не было никого, кроме Рэйчел, бедной, милой, серогривой Рэйчел, с удовольствием хрумкавшей высокой сочной травой.

Инъекторверс

Итак, история Грегории Самсон и её подруги Рэйчел Присс подошла к завершению. Конец обнадёживает — Рэйчел определённо поправляется и, вероятно, однажды полностью вернёт себе разум. В Аргентине образовалась небольшая, счастливая и хорошо укрытая колония эквестрийцев, которые с нуля создают эквестрийскую культуру и магические технологии.

Но и вопросов ещё в избытке! Когда бессмертная Рэйчел придёт в себя, будет ли она Рэйчел... или Селестией? Превратит она всю симулированную вселенную в Эквестрию, или нет? Не найдутся ли у неё соперники — иные богоподобные сущности с такими же способностями и своими идеями насчёт переделки реальности? Что за лавкрафтовские тайны прячутся на том пятачке в Антарктике, уцелевшем со времён до викторианской перезаписи? Что или кто запустил нашу симуляцию, и с какой целью? Можно ли связаться с ними? И надо ли?

Правительства ведущих стран стремятся всё контролировать и уничтожают либо захватывают жертв безвестных инъекций. Не нападут ли они на понячью микроколонию? Не сохранились ли где-то ещё зверолюди, или феи, или эльфы из времён до викторианского превращения, которые хотят вернуть свой мир обратно? А что насчёт серых человечков, йети и прочих потерянных жертв ошибок в космической программе? Что, если инъектором окажется человек с кошмарными фантазиями? А может, есть и группы людей, которые помогают превращённым?

Если мир будет переделан в Эквестрию, что станет с людьми из участков, не поддавшихся перезаписи? Сколько раз можно переделывать мир, прежде чем симуляцию выключат? Может ли случиться так, что код очередного неведомого инъектора даст возможность полностью покинуть программу симуляции? И что будет ждать там, внутри Великой Машины?

На все эти вопросы можно ответить!

Только отвечать буду не я.

Эта история — руководство. В ней предлагаются устройство, правила и подробности совершенно новой вселенной, по которой можно писать другие рассказы. Раз вопросов много, то и возможностей, и потенциальной драмы тоже полно — для всех, кто пожелает поиграть в пределах Инъекторверса.

Трансформеры встречаются с пони? "Звёздный путь" пересекается с "Доктором Кто"? Вестерны смешиваются с комиксами? Возможно всё что угодно, любые объединения, ответвления и кроссоверы. Достаточно одного невезучего инъектора (или инъекторши), угодившего в исполняемый код вселенной.

Мы добрались до оптимистичного конца, но он может послужить и очень большим началом.

Если вы захотите, конечно.

Мой рассказ окончен. Я надеюсь, он вам понравился, а если он оказался слишком грустным, чтобы нравиться, то надеюсь, что он хотя бы снёс вам крышу. Ибо плох тот ветер, что не срывает крыш.

Я открываю Вселенную Инъекторов для всех, кто захочет с ней поиграть, а если не захочет никто, то и ладно.

Спасибо всем сердечное за то, что прочли.

- Петал Шатоянс, 2013 г.

Благодарности

Полагаю, следует назвать мои источники вдохновения при создании этого произведения и отдельных его частей. Некоторые важные элементы происходят из работ многих десятков авторов, совместно работавших как минимум над тремя разными общими вселенными примерно десятилетие назад. С особой любовью я хочу назвать следующих:

Вселенная Слепой Свиньи, изначально созданная Марком ван Скайвером и расширенная более чем тридцатью невероятно талантливыми авторами:

http://shifti.org/wiki/Category:Tales_from_the_Blind_Pig

Вселенная Рая, изначально созданная Джоном Баком и расширенная более чем двадцатью потрясающе талантливыми авторами:

http://shifti.org/wiki/Category:Paradise

Кроме того, я хочу упомянуть ещё несколько источников и отдельных личностей:

Архив историй о превращениях:

http://tsa.transform.to/

Энциклопедия Шифти:

http://shifti.org/wiki/Main_Page

(Примечание переводчика: предыдущие четыре ссылки не имеют отношения к пони и ведут на англоязычные фурри-ресурсы. Их подробное изучение оставим самым пытливым и любопытным читателям.)

Франц Кафка, "Превращение".

Грегория Самсон, разумеется, основана на Грегоре Замза. Кроме того, названия всех глав представляют собой цитаты из различных произведений Франца Кафки.

Ник Бостром, профессор факультета философии Оксфордского университета.

Людвиг Эдуард Больцман, физик.

Послесловие переводчика:

К сожалению, за два с лишним года, прошедшие с окончания публикации оригинала, ни одной другой работы по Вселенной Инъекторов не появилось. Ну что ж, не будем терять надежды. Тем более, что теперь, когда есть перевод на русский, Инъекторверсом может заинтересоваться и кто-нибудь из наших писателей :) Ну а если нет — то ничего страшного.

Я хочу поблагодарить своих друзей, помогавших при переводе: Веона, Хариестера, Ярба, Тэйлза и Мёрфблейза, выловивших огромное количество ошибок, опечаток и ляпов и подсказавших множество красивых оборотов и синонимов, до которых сам я в жизни бы не додумался. Кроме того, отдельное большое спасибо Глимми, снова Тэйлзу и ещё кое-кому за иллюстрации к главам. Что бы я без вас делал :)

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2013
"That Indestructible Something", Chatoyance, 2013
Перевод: Многорукий Удав, июнь 2015