Автор картинки — Leetah, обработка — Glimmer

Автор: Chatoyance
Перевод: Многорукий Удав
Вычитка: Веон, Tails Doll, Hariester, Yarb
Оригинал

Начало
Предыдущая глава

Глава 5
Самым сильным светом

 

Рэйчел всё-таки решила сбегать вниз, в греческую пиццерию. Хоть она и была довольна, что её подруга пришла в такой восторг от ромашковых сандвичей, самой ей они не очень понравились. Рассыпавшись в извинениях, Рэйчел обещала, что скоро вернётся, и оставила Грегорию, которой как раз хотелось посидеть и подумать.

Кресло, хоть и мягкое, теперь стало не таким удобным — Грегория до отказа набила живот сандвичами и газировкой. Она перебралась на пол и не задумываясь улеглась, подобрав под себя ноги. Грегория уже почти привыкла к новому телу, и лежать по-понячьи было ужасно удобно. Секундные мультяшные видения, странные сны об Эквестрии, а особенно персонаж по имени Селестия — Грегорию беспокоило, что её подруга тоже может быть на пути к превращению в пони.

У неё были смешанные чувства по этому поводу, и в них требовалось разобраться. Да, конечно, из-за превращения ей было очень одиноко и страшно. Мысль о том, что рядом с ней будет ещё кто-то такой же, как она — а тем более, её лучшая подруга, — была весьма приятной. Она больше не будет одна. Ей будет с кем поделиться, кому довериться, рядом с ней появится вторая пони, которая поймёт её и поможет справиться с этим кошмаром... а кому бы не хотелось перестать быть единственной в своём роде, одинокой диковинкой?

Но это было тяжело. Жизнь в теле пони была нелёгкой, потому что всё вокруг предназначалось для людей. Грегория теперь была пришельцем, неземным существом, и ей приходилось изобретать причудливые способы, чтобы делать самые простые вещи, потому что этот мир больше не был на неё рассчитан. Даже поход в уборную превращался в трудную задачу. Казалось жестоким желать такое бедной Рэйчел.

Сейчас с Рэйчел творилось нечто уже знакомое Грегории. Сама она в своё время не обратила внимания на эти мелочи, они казались ерундой, сущими пустяками. Мгновенные образы, заметные краем глаза, странные сны о мультфильме, который она едва знала — кто бы мог подумать, что это признаки такого ошеломительного превращения?.. Было лишь логично игнорировать их. Кто угодно бы так сделал.

Если бы она только знала, то приготовилась бы заранее и не просидела бы столько в шоке и ужасе. Может, она даже... смогла бы предотвратить это. Знай она, что означают эти симптомы — ей, возможно, удалось бы найти способ задержать превращение, или отклонить его, или даже остановить совсем! Грегория совершенно не представляла как, но она могла бы по крайней мере попробовать что-то. Хоть что-нибудь. Что угодно!

Она должна предупредить подругу. Обязана. Но разве Рэйчел в такое поверит? Как вообще убедить кого-то в том, что можно в одну ночь превратиться, просто вот так — БАХ! — ты теперь пони! Живи с этим!

Нет, Рэйчел ни за что ей не поверит. С какой стати? Почему? При всей своей одержимости "Моей маленькой пони" — даже, пожалуй, именно благодаря этой одержимости — она наверняка примет любую попытку убедить её в реальности превращения за личное издевательство. "Ха, ты такая чокнутая, а спорим, ты поверишь, что можно превратиться в пони?" Скорее всего, в результате их дружбе придёт конец. Если бы сама Рэйчел так поступила с Грегорией, так бы оно и было.

Ну... по крайней мере, так было бы раньше.

Грегория оглядела комнату, пытаясь придумать хоть какой-нибудь способ убедить Рэйчел в реальности физического превращения, не поссорившись с ней вконец. Задача выглядела невозможной: слишком уж бредово всё это звучало. Но Рэйчел заслуживала того, чтобы ей рассказали, чтобы она не оказалась вдруг одна у себя в квартире, перепуганная до полусмерти и в ужасе от собственного тела. И... у неё снова возникла мысль, что, может быть, превращение можно каким-то образом прервать или даже отменить. Что угодно могло сработать — кто знает, может, достаточно просто сказать "нет!" в нужную минуту! Грегория начала впадать в отчаяние. Она должна предупредить подругу, но как?..

Откуда она знает, что она по-прежнему Грегория? Потому что помнит себя до и после. Потому что чувствует, когда её новый пони-мозг вступает в конфликт с её воспоминаниями о том, какой она была и как вела себя раньше. Конфликт памяти. Может, это и есть ответ.

Грегория выпрямила передние ноги, упёрлась копытами в пол, перенесла на них вес и подняла свою заднюю часть, встав на все четыре ноги. Она неторопливо прошлась по комнате, цокая копытами и шлёпая ботинками. А это идея. Босые человеческие ноги почти бесшумны. Они мягкие. Но копыта твёрдые и цокают по полу! Это заметное отличие. Грегория принялась стаскивать высокие ботинки с копыт. Ей пришлось лечь на бок и толкать их всеми остальными конечностями, но в конце концов у неё получилось. Забитые в них шарфы она зубами сложила сверху и зацокала по квартире, создавая изрядный шум.

Рэйчел должна это заметить!

Что ещё? Грегория снова огляделась. Шкаф! Будучи человеком, она доставала головой до верхней полки, была почти точно такого же роста, как сие порождение "Икеи". Теперь она стала вдвое ниже и видела на уровне глаз третью полку, едва доставая макушкой до четвёртой. Она может заставить Рэйчел увидеть это противоречие и...

Стоп. Когда Грегория только пришла, она заметила в шкафу нечто странное, что привлекло её взгляд, но потом начался обед. Фотография. Фотография на четвёртой полке, с Рэйчел и Риком на фоне Вильямсбургского моста.

Грегория уставилась на снимок. Сперва она подумала, что это фотошоп. Наивная попытка перенести Рэйчел и Рика в Кантерлот, столицу из "Моей маленькой пони". На фотографии Вильямсбургский мост позади них заменили на мультяшную версию, как будто его рисовали те же художники, что работали над мультфильмом. Затем Грегория подумала, что проделано это было отлично, все тени как надо, и вообще. Может, делали в трёхмерном редакторе?

Но если присмотреться, эквестрийская версия Вильямсбургского моста выглядела не просто отлично. Скорее, до жути идеально.

Грегория подошла к шкафу и внимательно изучила фотографию. На снимке Рэйчел обнимала Рика, а за их спинами виднелся мост. Обычно трёхмерная графика непременно имеет какие-то изъяны, особенно если изображено что-то нереальное. Программы прошли долгий путь, но пока не достигли совершенства. Свет чуть-чуть не такой, контраст слегка не тот, тени немного не на месте, цвет текстур чуточку неверный — что-нибудь всегда выдаёт подделку. Даже в Голливуде ещё не научились создавать действительно неотличимые от реальности трёхмерные модели. Если знать, куда смотреть, всегда можно заметить недочёты. Во всяком случае, так было до сих пор.

Но эквестрифицированный Вильямсбургский мост был безупречен. Он выглядел настоящим до такой степени, какой не мог достичь ни один художник, независимо от опыта и таланта. Мост был мультяшным. Нет, не так: он был сделан в стиле мультфильма, как если бы настоящий мост с самого начала построили по-понячьи, с выгнутыми арками, каменной кладкой под старину и невозможно роскошными украшениями из золота и мрамора. С моста свисали знамёна с символом Эквестрии, на котором стилизованные силуэты Селестии и Луны обвивались вокруг солнца-и-полумесяца среди звёзд.

Вильямсбургский мост был настоящим. Не фотошоп, не рисунок — совершенно, бесспорно реальный мост. Ни одной ошибки, ни единого дефекта, ни самого крошечного недочёта. Свет правильный, текстуры верные, так что смотришь и крупом чувствуешь: "Не подделка".

Но что хуже всего, Грегория знала, кто сделал эту фотографию, кто вставил её в рамку и подарил Рэйчел и Рику. Рамку явно не вскрывали и снимок не трогали, и Рэйчел ни за что не стала бы заменять его на понифицированную версию. Он был слишком ей дорог.

Это был самый последний снимок их с Риком вдвоём, всего восемь месяцев назад, и сделала его сама Грегория.

Наружная дверь открылась, и в квартиру вошла Рэйчел с пакетом, пахнущим сыром, хлебом, оливковым маслом и смертью.

— Грегги! Я вернулась! Прости, что так долго, но там была очередь. Как я рада, что ты ещё тут! Слушай, я взяла тебе слайс пепперони с экстра двойным мясом, как ты любишь — ну, на случай, если ты ещё голодная!

Последнее, что Грегории хотелось после волшебного вкуса ромашковых сандвичей — это кусок пиццы с кружочками из мёртвой животной плоти, но она заставила себя улыбнуться и кивнуть вопреки сжавшемуся при этой мысли желудку.

Рэйчел крепко заперла дверь и положила пакет на кухонный столик. Рядом она расставила купленные заодно банки с колой.

— Э... ты чего там увидела?

— Гм... Рэйчел? Та фотография, вон там, — Грегория указала копытом на последний снимок Рика и Рэйчел у моста, — ты ведь с ней ничего не делала, нет?

— В каком смысле? — озадаченно спросила та. Судя по её лицу, она явно не видела ничего особенного.

— Мост, — подсказала Грегория.

— Э-э... — Рэйчел по-прежнему не понимала.

— Он тебе не кажется странным... хоть чуть-чуть?

Рэйчел присмотрелась повнимательнее.

— Нет. А что?

Грегория сглотнула и почувствовала, как у неё обвисают ушки.

— Что, мост выглядит нормально? Как Вильямсбургский мост?

— Ну, да... — Рэйчел начала было хихикать, затем остановилась, на миг задумавшись, и ухмыльнулась: — Ты что-то подстроила?..

Ушки Грегории плотно прижались к голове, затем медленно поднялись.

— Нет, нет, нет. Нет, конечно нет. Мне просто показалось. Наверное, из-за освещения.

Рэйчел взяла рамку со фотографией в руки, оглядела её, стёрла пальцами пыль и поставила обратно на полку.

— По-моему, с ним всё в порядке. Мы же все там были. Наверное, если бы с мостом было что-то не так, Рик бы... — не договорив, она погрустнела и с минуту глядела на снимок Рика. — Гм... пицца. — Она вернулась к столу и начала разбирать пакет. Грегория пошла за ней, но улеглась на мягкое кресло рядом.

— Рэйчел?

Рэйчел уже жевала свой кусок с двойным сыром, запивая его свежевскрытой колой.

— М-м-м?

Грегория пыталась сообразить, с чего бы ей начать и надо ли это вообще. Ей нужно кому-то довериться. Ей очень-очень был нужен кто-то ещё, ей было так невероятно, страшно одиноко, и если хоть кто-то в целом мире может ей помочь, то это Рэйчел. И ещё Рэйчел надо было предупредить. Только вот сама идея превращения в другое существо... было просто невозможно понять, как подойти к этой теме. Но мост на фотографии заставил Грегорию осознать, что она отчаянно нуждается в помощи. Вся эта история с превращением не ограничивалась ни ею самой, ни Рэйчел.

Если её родные, как и все остальные люди на свете, если Рэйчел — самая большая фанатка пони из всех, кого она знала — абсолютно не видели того, что с ней случилось, значит, и Грегория, когда была человеком, тоже не могла видеть такие вещи. Когда она фотографировала Рэйчел и Рика, Вильямсбургский мост выглядел совершенно обычно. Целиком и полностью обыкновенно. Но на самом деле он уже тогда не мог быть нормальным. Восемь месяцев назад, в момент снимка, когда Грегория была стопроцентным человеком, мост уже был изменён. Превращён. Трансформирован. И никто из них ничего не заметил и не видел, какой он на самом деле.

Теперь Грегория представляла себе, как её воспринимали окружающие. Очевидно, у неё самой тогда была эта странная слепота невнимания. Мост выглядел нормально. Все её воспоминания утверждали, что так и было. Но эта фотография, которую она собственными копы... руками вставила в рамку и подарила Рэйчел, утверждала иное. И теперь, тоже изменившись, Грегория видела истину, которую восемь месяцев назад в упор не замечала.

Это случилось не только с ней. Мост изменился ещё раньше неё, просто она неспособна была это осознать. А если мог измениться и мост, и она сама, то, скорее всего, Грегория была не единственной. Могло быть сколько угодно превращённых людей — или мостов — где-то там, в остальном мире. Наверное, они не были обычным явлением, пока что — тут у неё по холке пробежали мурашки, — но вполне могли жить где-то ещё. Какие шансы за то, что она, Грегория Самсон — самый первый человек, пострадавший от превращения?

Нет, это было что-то большое. Гораздо больше, чем какое-то странное проклятие, или проходивший мимо волшебник, или инопланетный луч с летающей тарелки, или любое другое из тысячи безумных объяснений, которые она себе навыдумывала. Нечто большее, чем одна маленькая пони могла вынести в одиночку. Ей нужна была Рэйчел. Ей был нужен... друг.

— Грегги? Что с тобой? Ты как будто витаешь где-то. Я слишком долго ходила? Тебе нужно уйти, или что-то ещё? — судя по её лицу, Рэйчел явно не хотела, чтобы её подруга ушла, но пыталась в любом случае не показать огорчения.

— Нет. Я не хочу уходить. Я пришла, чтобы повидать тебя, и... — Грегория запнулась, совершенно не представляя, что ей говорить. Как рассказать кому-то нечто абсолютно невозможное, полностью бредовое, чтобы тебя в результате не выперли пинком под круп?

— Всё в порядке, Грегги. Ты всегда можешь мне довериться. Ты же знаешь! — улыбнулась Рэйчел, очевидно довольная, что Грегория остаётся.

"Ты всегда можешь мне довериться" — ах, если бы эти избитые слова хоть что-то значили! Грегория взмахнула хвостом. Как характерно для людей: они так легко бросались этой фразой, но никогда не принимали её всерьёз. Не по-настоящему. Для них она значила скорее "ты можешь мне довериться в определённых пределах, если это не..."

Уши Грегории прижались к голове, а глаза сузились. "Характерно для людей..." Вот так она теперь думала. Люди. Они. Для них. Не-пони. У неё больше не получалось это игнорировать. Её мозг, тело и "я" вынуждены были признать правду. Она была Грегорией — это несомненно, — но она была Грегорией-пони. Пони по имени Грегория. Вот она, такая, какая есть. Как бы ей ни хотелось, она уже не могла "развидеть" эту гориллу. Сами её мысли это доказывали.

Доказывали.

Вот что должно сработать! Доказательство. Экстраординарные утверждения требуют экстраординарных доказательств — кажется, так говорил Карл Саган? Эту проблему нельзя было описать словами и не показаться безумной. Грегория поняла, что ей нужно начать с доказательства.

Но как же доказать? Эта странная слепота обманывала любые чувства. Осязание, зрение — и слух, скорее всего, тоже. Снимать ботинки явно было бессмысленно. Она должна была раньше понять — Рэйчел не заметила её новый голос, так с какой стати ей замечать цоканье босых копыт по линолеуму? Кроме того, на передних ногах Грегории не было обуви, так что она и так уже цокала.

Запах? Вкус? Нет, это совсем глупо. Что может пробиться через такую мощную слепоту невнимания?

Возможно... противоречие. Может быть, крупное противоречие поможет.

— Рэйчел, ты не подойдёшь сюда? Я хочу кое-что тебе показать. — Грегория слезла с кресла и встала перед книжным шкафом.

Рэйчел, уже почти доевшая пиццу, пожала плечами и послушалась.

— Да?

Будучи человеком, Грегория была ростом почти точно с этот икеевский шкаф. Может, чуть повыше. Сейчас, стоя на четырёх ногах, она стала вдвое ниже.

— Рэйчел, ты много раз видела меня рядом с этим шкафом, так?

Рэйчел, кажется, несколько развеселилась. Может, решила, что сейчас будет шутка или фокус.

— Ну да, и?

— Я всегда была ростом примерно со шкаф, верно?

Рэйчел захихикала:

— Что за глупости?

— Я всегда была ростом со шкаф, — с нажимом проговорила Грегория. Теперь это был не вопрос, а утверждение.

— Это что, шутка? — Рэйчел было засмеялась, но смех замер у неё в горле. Она на миг застыла с отсутствующим видом. — Твоя голова чуть-чуть не доходит до верха. Шкаф выше. А в чём дело?

— Чуть... чуть? — Грегория обратила внимание, что Рэйчел смотрит вниз, на неё, а не над её головой. Рэйчел глядела прямо в её понячьи глаза. — Насколько "чуть-чуть" я не достаю до верха?

Рэйчел посмотрела наверх, на шкаф, потом вниз, на лицо Грегории, потом опять наверх. Она повторила это несколько раз, как будто пытаясь прикинуть поточнее. Вид у неё был очень забавный, словно бы смущённо-растерянный.

— Не знаю, может... может, немножко.

— Немножко? — Рэйчел кивнула. — А насколько немножко? — смотреть, как это работает, было ужасно увлекательно. Не будь всё настолько серьёзно, Грегория могла бы без конца играть с этим эффектом.

Рэйчел подняла руку и развела большой и указательный пальцы:

— Примерно настолько?

Грегория встряхнула головой. Это было меньше пяти дюймов. Рэйчел что, так видела? Нет, не может быть — она же смотрела вниз, ей в глаза, когда они разговаривали. Значит, она, скорее, не видела так, а верила, вопреки тому, что видела. Может быть, какая-то часть Рэйчел замечала огромную разницу в росте, но обрабатывала эту информацию таким образом, чтобы залатать пропасть между тем, как было раньше, и тем, как стало сейчас?

— Я хочу, чтобы ты кое-что сделала. Это может звучать странно, но ты попробуй, хорошо? — "Только бы получилось".

Рэйчел понятия не имела, что происходит, но включилась в игру:

— Ладно, попробую.

Грегория встала как можно ближе к шкафу, лицом к Рэйчел.

— Положи одну руку на верх шкафа.

Рэйчел улыбнулась, затем попыталась принять серьёзный вид.

— Э... так? — Она положила ладонь на самую верхнюю полку.

— А теперь положи вторую руку мне на гриву.

Рэйчел захихикала:

— Ты говоришь как пони! Это что-то про "Дружбу это магию"? Ты же вроде хотела поговорить про пони!

Грегория вздрогнула. Словесные выкрутасы её нового мозга просто бесили.

— Гм... ага. Это забавно. Теперь давай, положи вторую руку мне на... голову.

Рэйчел демонстративно надулась, но послушалась.

— А мне понравилось, когда ты сказала про гриву.

— Ох, ну хорошо, — вздохнула Грегория. — Держи одну руку на шкафу, а вторую у меня на... эм... гриве. — "Улыбайся и терпи, улыбайся и терпи". — Насколько далеко ты развела руки?

"Должно сработать!"

Рэйчел вопросительно нахмурилась:

— Ну... немножко совсем. Как я и говорила.

Ну конечно. Разум Рэйчел легко обходил противоречие, она ведь смотрела прямо на Грегорию, а причиной этой слепоты был именно её пони-облик. Нет, нет, так не пойдёт. Нужен другой способ. Стоп! Может, это всё ещё можно использовать!

— Так. Хорошо. — Грегория старалась говорить ровно. — Теперь я хочу, чтобы ты всё сделала, как я скажу, как можно точнее, ладно? Держи руки точно на этом расстоянии, не шевели ими совсем, хорошо?

Рэйчел явно начала увлекаться. Раз это было что-то насчёт пони, значит, она была в деле.

— И что теперь?

Грегория на секунду задумалась.

— Гм... теперь... нужно, чтобы ты закрыла глаза, всего на минутку, ненадолго. Я отойду, но ты останься, стой здесь и не шевели ни единым мускулом. Я тебе скажу, когда открывать глаза. Пока не двигайся! Чувствуй, где у тебя руки, и не сдвигай их ни на дюйм!

Поистине, Рэйчел была замечательной подругой. Она сейчас же закрыла глаза и улыбнулась:

— Вот так, да?

Грегория отошла и процокала в кухонный уголок, оказавшись позади Рэйчел.

— Да, всё отлично. Теперь стой неподвижно, но медленно открой глаза, погоди! Пока не надо, сперва послушай меня, ладно? — У Грегории колотилось сердце; она не была уверена, что это сработает, но ничего лучше пока так и не придумала. — Я хочу, чтобы ты постаралась забыть, не думать о том, что мы измеряем мой рост, выбросить это из головы. Думай про себя: "я стою и... эм... измеряю полки". Забудь, что я тут как-то при чём, хорошо?

— Забыть, что ты... — Рэйчел опять захихикала, потому что так это и впрямь звучало как какой-то фокус. — Конечно, нет проблем. Я меряю полки. Вот она я, Рэйчел — измерительница полок! Можно теперь открывать глаза?

Хвост Грегории, нервно взмахивая, хлопал по кухонному шкафчику. А что, если получится? Что дальше? Но ей нужно, чтобы получилось. "Ох, Луна помилуй, как же всё запутанно".

— Давай, открывай — но только глаза, больше не двигайся.

Момент истины.

Рэйчел долго стояла замерев, затем рассмеялась:

— Как ты это сделала?.. Я вообще ничего не почувствовала!

Маффин! Её разум изобретал объяснения. Слепота невнимания была изворотливой штукой.

— Я не двигала твои руки, Рэйчел. Совсем. Они оставались на месте. — Значит, всё же не выйдет? Грегория начала впадать в отчаяние. Как же пробить эту дрянь?

— Да ладно, этого быть не может! Ты же не настолько маленькая! — Рэйчел вышла на середину комнаты, всё ещё широко разведя руки.

У Грегории появилась идея. "Может, так получится?"

— Рэйчел! Вернись пока к шкафу. Сейчас будет... эм... самая интересная часть фокуса! Держи руки так же, но встань возле шкафа. Просто встань точно как раньше, ладно? Точно так же, и руки, как были! Точно так же, пожалуйста?

— Х-хорошо... — Рэйчел боком двинулась к шкафу, стараясь держать руки неподвижно. — Ну вот, я вернулась. Стою у шкафа, в той же позе. Теперь что? И при чём тут, кстати, пони?

— Если сработает, то увидишь. Если сработает. — Грегория чувствовала сразу надежду и ужас от того, что Рэйчел сможет её видеть. Как она отреагирует? Как вообще можно на такое отреагировать? Грегория знала, как сама бы себя повела, и это ей ни капли не нравилось. — Стой вот так и, что бы ни случилось, не двигайся. Ни на дюйм!

Грегория сделала глубокий вдох. Выдохнув и заметно дрожа, она прошагала к шкафу, медленно и осторожно. Она подсунула голову под руку Рэйчел так, чтобы её высокое золотисто-жёлтое ухо прижалось к краю ладони. Грегория принялась шевелить ухом, задевая руку подруги, и заодно замахала хвостом. Сенсорная перегрузка. Дёргающееся понячье ухо. Машущий понячий хвост. Разница в росте. Медленный подход с открытыми глазами. Может, может, это сработает, может, слишком много противоречий одновременно не получится игнорировать.

Грегория плавно повернула голову и взглянула Рэйчел в глаза, всё время касаясь руки подруги. Она хотела, чтобы Рэйчел чувствовала её шёрстку, чувствовала её нечеловечески густую гриву.

Рэйчел стояла застыв, как робот, неспособный обработать команду. Её глаза будто остекленели, а зрачки меняли размер, то увеличиваясь, то уменьшаясь, словно от смены освещения. Рот её был приоткрыт, а лицо ничего не выражало. Почти как у мамы Грегории, в тот момент перед "подстройкой". Должно быть, именно это Рэйчел и делала, её разум работал над этим прямо сейчас, в это самое мгновение! Этого нельзя было допустить, иначе всё "установится", и тогда, наверное, уже вообще ничего не получится!

И Грегория Самсон изо всех сил крикнула своим новым смешным мультяшным голосом прямо в лицо подруге:

— Я ПОНИ! Я ЖИВАЯ, НАСТОЯЩАЯ ЖЁЛТАЯ ЗЕМНАЯ ПОНИ С ЧЁРНОЙ ГРИВОЙ И ЧЁРНЫМ ХВОСТОМ, И Я ЕМ ТРАВУ, И У МЕНЯ КОПЫТА, И Я! ПРЕВРАТИЛАСЬ!! В ПОНИ!!!

Глаза Рэйчел вдруг ясно и чётко сфокусировались на неземном существе перед ней. Существе, которое она трогала, мех которого ощущала прямо под ладонью. Огромные — о господи Иисусе, такие огромные фиолетовые глаза! Страшные гигантские глаза, о боже они такие большие и уши и хвост и жёлтое всё и о господи охренеть...

Рэйчел отпрыгнула назад, врезалась в дешёвый торшер и сбила его на пол с треском и грохотом. Споткнувшись о мягкое кресло, она отпружинила от него и упала в кухонный угол, даже не заметив, что ударилась головой о край стола. Оказавшись на полу, Рэйчел торопливо отползла спиной вперёд, вжалась в кухонные шкафы и заскулила. Это хуже всего, подумала Грегория. Рэйчел не кричала, не визжала, она скулила, как побитый щенок.

Грегория пошла следом до угла, за которым начиналась кухонная зона. Там она остановилась, опасаясь приближаться к подруге; ей было боязно и за неё, и за себя.

— Рэйчел... Рэйчел? Я знаю, это всё полный бред. Знаю, что тебе страшно, прости меня. Прости меня, пожалуйста. Но мне нужна твоя помощь. Очень нужна! Ты не сошла с ума, и это не фокус, это я, Грегория, и я теперь пони. Я превратилась в пони, и мне нужна твоя помощь. Прошу тебя, постарайся успокоиться, пожалуйста...

Но Рэйчел не успокаивалась. Она даже не смотрела на неё, она плакала, скулила и плакала, вжавшись спиной в кухонный шкаф и крепко зажмурившись, и что-то бормотала про маму, Иисуса и какую-то ещё чепуху.

— Рэйчел... пожалуйста. Я знаю, это очень трудно, но представь, каково мне. Я неделю назад проснулась вот такой. Перепугалась до безумия. Я не знаю, что случилось. Я не знаю, что мне делать. Я не знаю про пони столько, как ты, для меня это просто мультик, и вдруг я сама пони и... Рэйчел? Рэйчел? — Грегория поцокала копытами по линолеуму. Не помогло. Рэйчел пыталась спрятаться в себя, сбежать куда-то, где всё это было бы неправдой. Она не слушала.

Грегория опасливо вошла в кухонный угол, стараясь шагать как можно тише. Она прокралась мимо стола, мимо опрокинутого стула, который Рэйчел сбила с перепугу. Телесный комфорт. Самая основа всего в жизни. Чувство животной близости. Тэмпл Грандин очень бы гордилась. Грегория встала рядом с подругой, которая всё так же сидела зажмурясь, притиснувшись к шкафу, шептала и всхлипывала.

Грегория всем телом прижалась к Рэйчел, привалилась к ней, как живая обнимальная коробка. Она молча стояла, прижавшись к подруге, чтобы та чувствовала её тепло, её мягкую золотую шёрстку, её медленное дыхание, её пульс. Какое-то время спустя Рэйчел перестала плакать и шептать. Она всё ещё напрягалась, все мышцы натянуты, как стальные тросы, но уже не издавала тех ужасных звуков.

Медленно, осторожно Грегория сложила ноги и улеглась, по-прежнему вплотную прижимаясь к Рэйчел. Она долго лежала так, неподвижно, стараясь контролировать дыхание, пока свет в окнах не окрасился золотом заката. Внезапно Рэйчел расслабилась, обмякла, совершенно вымотанная. Грегория вздрогнула, и тут Рэйчел вдруг подняла руку и принялась гладить Грегорию по задней части спины, будто успокаивая большую собаку.

Это оказалось приятно. Действительно приятно. Грегория начала понимать, что для неё самой все эти переживания тоже даром не прошли, и её неожиданно переполнило облегчение после собственных волнений, страхов и беспокойства. Она тоже расслабилась и опустила голову на пол. Поглаживания и похлопывания продолжались. Грегория начала всхлипывать, потом тихонько заплакала. Напряжение покидало её. Поглаживания превратились в почёсывания, которые оказались ещё приятнее, и двинулись вверх по спине. Теперь рука Рэйчел добралась до холки Грегории и стала почёсывать её рядом с гривой. Это было божественно. Грегория перестала плакать и невольно вздохнула от удовольствия.

— Ох, о да, вот тут. О Селестия, да... это самое место. Да. Ох... да... — она даже хвостом завиляла. То местечко прямо у основания шеи, как же это всё-таки было здорово.

Почёсывания сменились долгими, медленными поглаживаниями вдоль всей спины.

— Рэйчел?

Поглаживания прекратились. Рука замерла.

— Д-да... Гре... Грегория? — Кажется, Рэйчел не была вполне уверена, с кем имеет дело.

— Это я. Я правда Грегория. Просто так вышло. Примерно неделю назад. Прости, что напугала тебя. Ты стукнулась головой об стол. Всё нормально?

Возникла пауза, затем рука вновь двинулась по её спине.

— Жить буду. Хотя ударилась здорово. — Ещё одна пауза. — Может, ты посмотришь? Кажется, там кровит немножко.

Грегория почувствовала, как потекли слёзы.

— Д-да. Я с радостью. Сейчас?

Рэйчел провела ладонью вдоль всего тела Грегории, от макушки до хвоста, по всей спине.

— Попозже.

— Ладно. — Грегория шмыгнула носом, потом улыбнулась.

— Ты... — начала Рэйчел, но не договорила.

— Что?

— Мне нравится твой цвет. Ты красивая пони.

Грегория тихонько засмеялась, хоть и без радости.

— Ты первая, кто мне это говорит.

— Кто-нибудь ещё знает?

— Нет. Никто не видит. Вот почему... — Грегория потупилась, уставившись на плитки линолеума. — Вот почему мне пришлось так поступить. Это какой-то блок. Какая-то штука, которая прячет меня, для людей я выгляжу как они.

— Для людей? Как они?.. А ты, по-моему, начинаешь вживаться...

Грегория подняла голову.

— Ну, я же теперь пони вроде как. Видимо, это входит в комплект.

— Мда. — Рэйчел сползла вниз, на пол, так что их с Грегорией головы оказались рядом. Она попыталась положить ноги поудобнее, и Грегория передвинулась, позволив Рэйчел лечь на бок, спиной к шкафу. Рэйчел одной рукой подпёрла голову, а другой принялась осторожно исследовать жёлтое ухо Грегории. Немного погодя она остановилась и изучила профиль золотистой пони, лежавшей рядом. — Пожалуй, я понимаю.

— А мы.. ты... всё ещё будешь со... Мы ещё?.. — Грегория вдруг почувствовала себя страшно беззащитной. Она боялась повернуть голову и взглянуть на Рэйчел. Боялась напугать её, боялась, что её отвергнут.

— Я ещё здорово напугана. Но... это... и как-то приятно тоже. Ты тёплая и мягкая, и это очень в тему, когда вокруг тебя рушится весь мир. Умный был ход, очень помогло. — Рэйчел снова начала гладить Грегорию по гриве и спине. — Да, мы по-прежнему друзья. Это не изменится. Хоть я и перепугалась до потери пульса, это не значит, что я перестану с тобой дружить.

Пони-мозг Грегории выиграл этот раунд, и у неё совершенно не было желания сопротивляться. Разрыдавшись от облегчения, она почувствовала, как Рэйчел крепко обняла её, и с наслаждением выплакала всё своё одиночество, и страх, и стыд, и тоску. Когда эта маленькая буря утихла, она вытерла глаза и мордочку мягкой жёлтой ногой, шмыгнула носом и наконец с улыбкой взглянула Рэйчел в лицо.

— И глаза фиолетовые! — Рэйчел притворно надулась. — Везучая! Фиолетовый цвет дополнительный к жёлтому, между прочим. У тебя очень гармоничная расцветка. Тебе что, давали выбирать?

Грегория погрустнела и повесила ушки.

— Нет. Выбора вообще никакого не было.

 

Читать дальше

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2013
"That Indestructible Something", Chatoyance, 2013
Перевод: Многорукий Удав, август-сентябрь 2014