Автор: Softy8088
Перевод: Веон
Вычитка: Многорукий Удав
Оригинал: Complicated Relations

Начало

Глава вторая
Признания

— Кейденс?

— Хмм? — розовая аликорница отложила журнал, который перед тем рассеянно читала. — Не спится? — спросила она участливым тоном. — Я тебе не мешаю своим светом? — добавила она и поскорее затушила сияние, исходившее от её рога, погрузив всю комнату в полутьму, озарённую лишь светом луны, проникавшим в окна.

— Нет, не в том дело, — сказал Шайнинг Армор и задумчиво уставился в потолок. — Просто я... Есть кое-что важное, что я должен тебе рассказать.

Кейденс села и внимательно посмотрела на него.

Жеребец вздохнул.

— Ты помнишь, как мы договорились, что между нами не должно быть никаких секретов?

Она кивнула.

— Вот, есть кое-что... секрет... который ты, пожалуй, должна знать. — Шайнинг нервозно потёр одним копытом об другое. Весь день он репетировал этот разговор в голове, но уже через три предложения успел совершенно отбиться от того сценария, который сам для себя наметил. Жеребец раздражённо нахмурил брови.

— Оу? — Выражение на лице аликорницы осталось предельно нейтральным. — Это никак не связано с королевой перевёртышей? Потому что я уже говорила: что бы она ни заставляла тебя делать, ты передо мной чист.

— Нет, это... — Он замер, тщетно пытаясь вспомнить ту стройную последовательность фактов, которую должен был донести. — Ты должна пообещать, что не расскажешь ни одному пони о том, что я собираюсь тебе рассказать, никогда в жизни.

Теперь настала очередь Кейденс нахмуриться:

— Я не могу дать такого обещания. — Она помолчала секунду, и её черты смягчились. — Ты же знаешь, я бы никогда специально не причинила тебе вреда, но если ты расскажешь что-то... опасное, мне, может быть, придётся принять меры. — Принцесса покачала головой. — Я не могу согласиться на что-то, ещё даже не зная, на что именно.

— Да, точно, — согласился Шайнинг. Про себя он в тот же миг вспомнил восхитительно глубокую философскую дискуссию на тему природы обещаний, которую они как-то раз вместе вели.

— Шайнинг, скажи, ты сделал что-то... плохое? — спросила она с беспокойством.

— Ну, я... я... — Он снова вздохнул и в очередной раз постарался собраться с мыслями. — Если бы это касалось только меня, я бы уже тебе всё рассказал. Но это... касается ещё одной пони, и я не хочу подрывать доверия, которое она испытывает ко мне.

— Она? — повторила Кейденс. Повисла долгая тишина, в течение которой жеребец безуспешно пытался подыскать подходящий ответ. Розовая аликорница нежно погладила мужа по щеке. — Я не могу обещать, что сохраню секрет, которого ещё даже не знаю, но... надеюсь, ты можешь доверить мне принять верное решение.

Шайнинг Армор повернул голову на подушке и посмотрел прямо ей в лицо. Затем он собрал всю свою решимость и произнёс:

— Это касается Твайлайт, нас с Твайлайт.

Кобылица внимательно смотрела на него в ожидании продолжения.

— Мы... — Он резко втянул ртом воздух. Это оказалось гораздо сложнее, чем он ожидал. Как будто самому себе тянуть зуб. — Мы с ней занимались всяким.

Глаза Кейденс моргнули.

— Друг с другом, — произнёс он, с ощутимым трудом выдавливая слова. — Всяким... сексуальным.

— Оу. — Нежнейшая улыбка коснулась её уст, как будто то, что он только что сказал, показалось ей чем-то забавным. — Ты знаешь, многие братья и сёстры экспериментируют, когда растут вместе. Они играют в "доктора", пробуют целоваться, прикасаться... гладить. Это совершенно естественно, здесь нечего стыдиться. Тебе следовало бы знать это.

— Мы делали гораздо больше, чем просто прикасаться, — поведал он. — Мы занимались сексом.

Он пристально посмотрел на жену, пытаясь определить её реакцию, но лицо аликорницы вновь стало непроницаемо бесстрастным.

— Когда это произошло? — спросила она совершенно невозмутимым тоном.

— Когда мы были маленькими, — сказал он, подтверждая то, что уже предполагала его жена. Было видно, как на боках его головы сжимаются и разжимаются желваки, как будто он боролся с невидимой тяжестью, грозившей задушить его своим весом. И вновь он с силой выдавил слова:

— Когда Твайлайт была совсем маленькой. Я думаю, это было незадолго до того, как ты начала приглядывать за ней.

— Понимаю, — сказала Кейденс тем же тоном. Она на мгновенье отвела взгляд, всё так же оставаясь непроницаемой.

Каждый дюйм тела Шайнинга натянулся как струна. Неважно продуманная стратегия оставила его лежащим на спине вместо куда более удобного для обороны сидячего положения, однако теперь он боялся пошевелиться. Отсутствие реакции со стороны жены было пыткой. Его разум перебирал все возможные исходы: в любой момент она могла взорваться гневом и яростью, или начать безостановочно плакать, или решительно выйти из комнаты и сообщить о нём лично Селестии.

Однако самой страшной возможностью была та, которая сейчас представлялась наиболее вероятной: она спокойно выслушает его, затем попросит его уйти, а несколько дней спустя по почте придут бумаги на развод. Он не мог позволить себе её потерять, он просто не вынесет этого. До чего же всё это было глупо, решил он. Никаких секретов? Да каждый пони хранит какие-нибудь секреты, и это только к лучшему. Есть вещи, которые лучше всего держать про себя.

— Это ведь случалось больше одного раза, верно? — спросила Кейденс, вырывая его из неприятных раздумий.

Казалось, он уплыл далеко-далеко в океан, настолько далеко, что, обернувшись, не смог разглядеть берега. Быть может, если сейчас повернуть назад, ещё удастся выплыть...

— Ничего страшного, — сказала она, и на её губах вновь появилась лёгкая улыбка. Она дотронулась до его щеки, и лишь почувствовав прикосновение он осознал, что всё его лицо горит. — Ты молодец. Я совсем не сержусь, — поспешила она его успокоить. Единорог перевёл дыхание, которое сам не заметил как задержал. В ответ на это она сдавленно усмехнулась: — И я не планирую задушить тебя во сне, так что ты не окажешь мне услугу, сделав это самостоятельно.

Шайнинг почувствовал, как всё его тело разом расслабилось, пусть и не полностью. Улыбка, нежное прикосновение, шутка — всё это было искренним. В этом не могло быть сомнений.

— Это случалось больше, чем один раз? — повторила она.

Слова на этот раз дались ему с меньшим трудом, хотя учитывая то, какой сложной была вся затея, это мало о чём говорило.

— Да. Мы продолжали делать это. Не очень часто, но... — Он ненадолго замолчал. — Даже когда мы выросли, мы продолжали этим заниматься. Даже после её переезда в Понивиль, всякий раз, когда она приезжала домой... мы... совокуплялись. — Всё тело Шайнинга вновь напряглось.

Розовая аликорница слегка кивнула.

— То есть ты начал сексуальные отношения со своей сестрой, когда она была ещё ребёнком, и продолжал их до взрослых лет, — подвела она итог.

— Ага. — Он с неуверенностью посмотрел на неё. — Что думаешь?

— Что ты на самом деле хочешь знать, — заключила она, — это считаю ли я, что ты поступил дурно.

Шайнинг едва заметно кивнул.

— Нет, не считаю. — Она улыбнулась и наклонила голову, чтобы чмокнуть удивлённого единорога в губы. — Похоже, Твайлайт хорошо умеет хранить секреты. Она ни разу не проболталась о том, чем вы вдвоём занимались. — Она погладила его по гриве, и с её губ слетел тихий вздох. — Но знаешь что, я нянчила множество жеребят, и я ни разу не встречала другой такой кобылки, которая бы так беззаветно обожала своего брата. Из всех старших братьев ты, видимо, и правда был одним из лучших. — Кейденс задумалась на секунду... — И я думаю, что ты остаёшься таким, — добавила она с тёплой улыбкой.

Шайнинг был ошеломлён. Даже его самые оптимистичные ожидания предполагали, что Кейденс нехотя и не сразу примет этот факт. То, что она так легко и безоговорочно одобрила его действия, оставило его в полной растерянности. Она даже ещё не услышала деталей и не спросила, как сама Твайлайт относится ко всей этой ситуации. И в то же время нельзя было отрицать, что это было гораздо больше похоже на ту кобылицу, которую он знал и любил, чем все его умозрительные симуляции.

— Почему ты так спокойно об этом говоришь? — спросил он. — Ты разве не согласна с правилами против инцеста?

Она улыбнулась задумчивой улыбкой, а затем произнесла с выражением, которое как нельзя лучше подошло бы матери или учителю, наставляющему внимательного ученика:

— Обычно правила существуют не без причины, но некоторые пони настолько увлекаются правилами, что забывают о их причинах и о том, что иногда причины не действуют. Они ставят телегу впереди пони и начинают изобретать свои собственные объяснения правилу. — Она покачала головой. — Знаешь, тётя Селестия однажды сказала: "Ни о какой справедливости не может идти и речи, пока все законы возводятся в абсолют. Даже сама жизнь есть бесконечное упражнение в исключениях". Я всегда думала, что это очень мудрые слова.

Шайнинг Армор уставился на какую-то неопределённую точку на потолке, мысленно переваривая то, что сейчас услышал.

— У табу на инцест есть очень веские причины, — продолжила Кейденс некоторое время спустя. — Помимо очевидных проблем с инбридингом, дело ещё и в том, что секс усложняет отношения; не все пони готовы решать привносимые этим проблемы. Если романтические отношения по каким-либо причинам дадут трещину, это легко может разрушить и семейные узы. Когда ты имеешь близкие отношения со своими близкими... — улыбка на мгновение изогнула уголок её рта, — ...становится гораздо проще причинить боль тому, кого любишь.

Она опустила голову и ласково прикоснулась мордочкой к его лицу.

— Но я не думаю, что ты причинял Твайлайт боль, — сказала она, гладя его по щеке. — Пожалуй, я даже представить такого не могу. Сложно не разглядеть, насколько сильно ты её любишь, насколько ты дорожишь ею. — Она положила голову ему на грудь, щекоча его подбородок золотистыми и пурпурными локонами, и умиротворённо вздохнула. — Ты хороший пони, Шайнинг Армор. Гораздо лучший, чем сам готов признать.

Он протянул переднюю ногу, чтобы её обнять, но остановился, когда что-то в его душе неожиданно воспротивилось всей этой ситуации. Он полагал, что жена по меньшей мере воспримет её болезненно, если вообще не выйдет из себя. Но хотя реальность творила чудеса, пытаясь унять его страхи, предчувствие отвержения не улетучилось совсем, но превратилось в какую-то нездоровую жажду. Это казалось совершенно нелепым, но какая-то его часть теперь подвергала его тому осуждению, которое не смогла дать жена.

— Кейденс, я забрал девственность свой младшей сестрёнки, — возразил он.

Он ощутил, как она подняла голову с его груди. Розовая аликорница села и внимательно посмотрела на мужа:

— Ты об этом жалеешь?

— Я... думаю, нет, — начал он, но этот ответ имел в себе мало веса, так как все сомнения, что он когда-либо испытывал по поводу этой порочной связи, внезапно вспыхнули в его рассудке. — Иногда я... сомневаюсь, не было ли в этом слепой удачи, что мы не навредили друг другу. Мы тогда очень сильно рисковали; если бы кто-нибудь узнал... — Лицо жеребца исказила почти болезненная гримаса. — И что, если Твайлайт было бы лучше, если бы мы остались... нормальными? Она говорила мне, что сама этого хочет, и я радовался, чувствуя такую близость с ней, но, может, она слишком зависела от меня. Может быть, без меня она бы давно уже нашла себе жеребца. Или даже мужа, завела свою собственную семью. Что, если я отнял это у неё?

Он громко вздохнул.

— Может быть, и жалею. Я уже сам точно не знаю.

Безмятежное выражение на лице Кейденс подёрнулось дымкой скорби, пока она пристально вглядывалась в лицо своего терзаемого сомнениями возлюбленного. Однако оно вскоре сменилось ещё одной из её лёгких обезоруживающих улыбок.

— Давай тогда сформулируем так. — Она задумчиво поглядела вдаль. — Будь у тебя шанс вернуться назад во времени, зная всё то, что ты знаешь сейчас, и поступить по-другому в отношениях с Твайлайт?..

Брови Шайнинга Армора поползли вверх, когда он замер на несколько секунд, чтобы как следует обдумать свой ответ. Когда же он произнёс его, он сделал это тихо, но в его голосе, впервые с начала всего разговора, звучала уверенность и не осталось ни капли сомнений:

— Я бы не стал менять ничего.

Глаза двух пони встретились, и улыбка постепенно расцвела на губах жеребца, который теперь смотрел на неё с пониманием. Туман сомнений больше не омрачал его рассудок. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, как будто вместе с воздухом выпуская болезненное напряжение, которое сковывало его тело. Розовая аликорница улыбнулась, с удовлетворением глядя на происходящее. Шайнинг же вновь поглядел на неё со смесью благодарности и изумления.

— Как тебе это удаётся? — спросил он.

— Эге-ей! — игриво пропела она и показала на свою Метку, чуть развернувшись боком, чтобы ему было лучше видно. — Мой особый талант, помнишь?

Они рассмеялись вместе, наслаждаясь моментом общей радости, столь беззаботной, словно и не было сейчас той пытки, которой Шайнинг подвергал самого себя. Увы, но и этому недолго суждено было длиться, и после нескольких секунд веселья лицо Шайнинга опять помрачнело. Кейденс вновь придала лицу безмятежное выражение, которым пользовалась до этого, понимая, что её работа ещё далеко не закончена.

— Но... это ведь ещё не всё, верно? — спросила она риторически. — Есть что-то ещё, о чём ты хотел мне сказать, и весь этот разговор не был бы так сложен, если бы не эта... последняя деталь.

Тень удивления коснулась его лица.

— А ты уверена, что твой особый талант не чтение мыслей? — безрадостно пошутил он.

Кейденс лишь покачала головой:

— Я знаю тебя гораздо лучше, чем ты думаешь. К тому же, завтра Твайлайт приезжает к нам в гости. Не надо быть гением, чтобы сложить два и два, — сказала она в качестве объяснения. После нескольких секунд тишины, видя его нерешительность, она попыталась ласково его подбодрить: — Шайнинг, мы оба знаем, о чём ты хочешь спросить.

Он оставался нем, как камень.

— Будет ли тебе проще, если я сама это скажу?

Шайнинг нахмурился.

— Если мы оба знаем, что я собираюсь сказать, то нужно ли это говорить?

— Я думаю, тебе будет легче, если ты сам это скажешь, — ответила она.

Он медленно кивнул в знак согласия, затем набрал полную грудь воздуха, готовясь сказать роковые слова:

— Я хочу снова заняться сексом с Твайлайт! — выпалил он, зажмурился и сжался, как будто ожидая удара.

Конечно, он знал, что Кейденс никогда не опустится до физического насилия, но всё равно боялся реакции, какой бы она ни была. Терпение и понимание его жены пока что превосходило все его надежды, но где-то же должна была пролегать черта.

Он медленно открыл один глаз, затем второй. Кейденс изучала его с пристальным, почти академическим интересом, как будто была гораздо больше заинтересована в его поведении, чем в только что сказанных им словах.

Наконец, он решился прервать затянувшуюся тишину:

— Ну?

— Если ты спрашиваешь моего разрешения, оно у тебя есть.

Брови жеребца стремительно поползли наверх.

— Правда? — спросил он, глядя на неё с недоверием. — Прямо вот так?

— Прямо вот так, — повторила Кейденс с лёгкой улыбкой и беззаботно пожала плечами.

И вновь Шайнинг почувствовал, что спорит... с самим собой.

— Ты правда не против, чтобы я... путался с собственной сестрой?

— Я тебе уже сказала, — мягко напомнила она ему. — Я не думаю, что вы причиняете друг другу какой-то вред, особенно теперь, когда вы оба взрослые, живущие собственной жизнью пони, способные принимать решения за себя. Покуда Твайлайт этого хочет, я не вижу в этом проблемы. Любовь, которую ты испытываешь к сестре... она необычная, но в ней нет ничего неправильного. — Кейденс мечтательно подняла глаза. — В настоящей любви редко бывает.

— Но ведь мы... мы же женаты! — запротестовал он. — Если только у нас не какие-нибудь открытые отношения, о чём я не знаю, разве не будет считаться, что я фактически тебе изменяю с какой-то другой кобылицей?

— Твайлайт — не "какая-то другая кобылица"! — возразила Кейденс и строго посмотрела на него. — Она твоя сестра! Твои отношения с ней — это нечто совершенно особенное и... в общем... — Она вновь улыбнулась. — Я думаю, здесь должны применяться особые правила. Ты помнишь, что я говорила пару минут назад о важности исключений?

Он кивнул, хотя и по-прежнему испытывал неуверенность.

— И ты не станешь ревновать, зная, чем мы занимаемся?

— Ревновать? Надо признаться, я не могу этого с уверенностью сказать, пока это действительно не случилось, но... вряд ли. — Она помедлила секунду, обдумывая дальнейшие слова в свете того, что фокус переместился с чувств мужа на её собственные. — Шайнинг, я — твоя жена. Твайлайт — твоя сестра. Каждая из нас имеет свои уникальные права на тебя. — Кейденс вновь подняла копыто и начала гладить его гриву. — Пожалуй, я просто не вижу в Твайлайт соперницу. Узы, которые связывают вас двоих, настолько крепки и прекрасны... я просто не могу с этим соперничать, и я бы не стала, даже если бы могла.

Она легла рядом с ним и расслабленно вытянулась на постели, протянув к нему одну ногу, чтобы поддерживать контакт.

— Но чтобы внести полную ясность... — добавила она с внезапной строгостью, — Твайлайт — единственное исключение, которое ты получишь.

— Точно.

— У нас не открытые отношения, и это не поменяется, пока мы оба на это не согласимся.

— Разумеется.

— Я совершенно точно была верна тебе, и ожидаю того же в ответ.

— Абсолютно.

— Но... — её голос приобрёл чуть игривые нотки, — ...если один из нас всё-таки совершит ошибку и сделает что-то предосудительное... — она предоставила закончить фразу ему.

— ...то он тут же скажет другому. А затем мы вместе найдём решение, потому что любим друг друга.

— Вот теперь ты понимаешь, — поздравила она его. — Ну а теперь давай, задавай свой последний вопрос и будем спать.

— Какой вопрос?

— Ещё один, который ты хотел задать. Давай, не тяни.

Шайнинг в изумлении уставился на неё.

— Вот теперь ты меня просто пугаешь. Нет, ты правда не можешь читать мысли? — Он вопросительно посмотрел на неё. — Или можешь?

— Только твои, — ответила она, игриво тюкнув его копытом в нос. — Для меня ты как открытая книга.

Глаза аликорницы были уже полузакрыты, и она поплотнее закуталась в одеяло, готовясь уснуть.

— Ты блефуешь, — произнёс он. — Ты не можешь знать, о чём я думаю.

Кейденс издала тихий недовольный стон.

— Ты хочешь попросить моего разрешения ещё об одном, но это совсем не так важно как то, о чём мы уже говорили, так что ты сомневаешься, стоит ли вообще поднимать тему. — К этому моменту её глаза уже совершенно закрылись, и говорила она наполовину ему, наполовину в подушку. — Кстати говоря, ответ будет "да".

Рот белого единорога приоткрылся, но, поскольку его голова сейчас покоилась на подушке, у его челюсти не было даже традиционного оправдания в виде гравитации, чтобы отвиснуть.

— Это невозможно... о чём я думаю?! — вопросил он.

Кейденс немного приоткрыла глаза — ровно настолько, чтобы он мог видеть, как она их закатывает.

— Ты хочешь узнать, можно ли вам с Твайлайт воспользоваться нашей постелью. Да, можно.

— Ведьма! — воскликнул он, на что его супруга только фыркнула от смеха.

— Спокойной ночи, любимый, — заключила она, вновь закрывая глаза. — Удачно тебе почпокаться с младшей сестрой.

Сказав это, она вновь расслабилась, уткнувшись мордочкой в подушку и всем своим видом показывая, что собирается спать.

Шайнинг вздохнул и перекатился на спину. Вся ситуация определённо приняла неожиданный оборот — или даже несколько оборотов, — но он не мог отрицать, что результат превосходил его самые смелые надежды. Кейденс была полна сюрпризов, однако, подумал он, это и здорово. Любил он её сверх всякой меры; открывая новое друг в друге каждый день, они будут лишь укрепляться в своих чувствах. Она пока явно опережала его на этом фронте. Уже погружаясь в сон, он улыбнулся, представляя, как когда-нибудь станет понимать её настолько, чтобы легко определять, о чём она думает в данный момент, прямо как она сегодня проделывала с ним...

Внезапно Шайнинг сел на постели с широко открытыми глазами и в ужасе уставился на жену.

— Погоди минутку... Мы с Твайлайт...

Кейденс тут же подняла голову, положив подбородок на копыто, и лукаво улыбнулась. Сна у неё не было ни в одном глазу.

— Ты уже всё знала!

Розовая чуть не покатилась от смеха.

— Ну и ну, до тебя наконец-то начало доходить. — Она игриво толкнула его в грудь. — Как хорошо, что я выбрала тебя не за острый ум, — добавила она сквозь хихиканье.

Он сокрушённо вздохнул и устало откинулся на подушку.

— Ты знала, и всё равно позволила мне тут болтать, делая из себя дурака?!

— Ох, Шайнинг, ну признай, — подзадорила она его, — ведь так оно принесло гораздо больше удовлетворения.

Жеребец негромко фыркнул.

— Может быть... — ворчливо уступил он.

— К тому же, — продолжила Кейденс, — после того обещания не держать секретов я просто обязана была узнать, как долго ты будешь собираться с духом, чтобы рассказать всё начистоту. — Она обиженно нахмурилась. — Ты, прямо скажем, не очень-то торопился. Я уже начала беспокоиться.

— Эт-... Это было непросто.

— Нет, но ты сам всё для себя усложнил. — Она вздохнула, и её лицо вновь приняло участливый вид. — Шайнинг, когда я сказала, что не хочу, чтобы ты что-либо скрывал от меня, я сделала это не потому, что хочу тебя контролировать... я сделала это потому, что хочу знать тебя. Всего тебя. И хорошее, и плохое. Я бы хотела всем делиться с тобой и хочу, чтобы ты делал то же самое.

Я не могу обещать, что мне будет нравиться всё, что ты мне расскажешь. Не все наши разговоры кончатся так же хорошо, как этот. Я могу рассердиться или расстроиться, мы даже можем поссориться с тобой. Но я хочу любить тебя. Настоящего тебя, а не искусно сделанную иллюзию, которую ты создашь в моей голове. И вся та боль и душевные страдания, что приходят с правдой... я искренне полагаю, что в конечном счёте они будут того стоить. Но одно я точно могу обещать тебе прямо сейчас: я всегда буду стараться выслушать тебя и понять, и всегда буду напоминать себе, что одной-единственной ошибки не должно быть достаточно, чтобы разрушить всё, чего мы добились вместе.

Белый пони серьёзно посмотрел в глаза своей любимой и произнёс:

— Взаимно.

Это изрядно развеселило розовую аликорницу, и её мелодичный смех прервался, лишь когда Шайнинг накрыл её губы своими.

Когда поцелуй закончился, глаза его влажно блестели, а на лице читалось почти виноватое выражение.

— Я не заслужил тебя, — прошептал он. — И не заслуживал никогда.

На минуту между ними повисла тишина, пока Кейденс пыталась сформулировать подходящий ответ. Он говорил совсем не пустые слова. И при всём её несогласии с ними, просто возразить ему было бы мало, это привело бы лишь к бессмысленному, хотя и не лишённому дружелюбия, спору. Спустя минуту или две её наконец посетила идея. Усевшись на задние ноги, она, не церемонясь, потянула с Шайнинга одеяло.

— Давай, сядь, — скомандовала она.

— А? Зачем это? — спросил белый жеребец, хотя и не раздумывая подчинился приказу.

Кейденс посмотрела ему в глаза, лукаво ухмыляясь одним уголком рта.

— Я собираюсь научить тебя этому "стрёмному" трюку с чтением мыслей. — Её ухмылка стала ещё шире, когда она увидела его недоверчивый взгляд. — Поверь, это совсем не сложно.

Шайнинг приподнял одну бровь в чём-то среднем между недоверием и интересом.

— Окей. И как же это делается?

— Прикоснись копытом к моей передней ноге. Неважно к какой.

Он сделал, как ему было сказано.

— Теперь... ты любишь меня?

Вопрос застал его немного врасплох, но Шайнинг с уверенностью ответил:

— Да, конечно люблю.

— Хорошо, — она ободряюще улыбнулась. — Запомни это. Думай об этом. Сосредоточься.

Он кивнул.

— Я люблю тебя? — спросила она.

Прошлый вопрос достаточно подготовил его, чтобы жеребец смог на этот раз сдержать удивление.

— Да, — ответил он.

— Конечно люблю, — нежно произнесла она. — Запомни это. Думай об этом. Сосредоточься.

Шайнинг сделал глубокий вдох и постарался проделать то, что ему сказали. Постепенно то копыто, которое он держал на ноге любимой, начало двигаться медленными лёгкими поглаживаниями, и от неё к груди начало растекаться приятное тепло.

— Теперь, — произнесла Кейденс, завершая инструкции, — просто посмотри мне в глаза и скажи, что ты там видишь.

Глаза супругов встретились — голубые глаза Шайнинга и лиловые глаза Кейденс. Чуть склонив голову набок, жеребец стал разглядывать её лицо, всматриваться в глаза, пытаться заглянуть вглубь, в самую душу. Образ, который он видел перед собой, был хорошо знаком ему, и, всматриваясь в неё, он тут же ощутил всё то, что привлекало его в этой кобылице, что роднило и связывало его с ней. Доброта. Радость. Забота. Нежность. Всё словно бы в нескончаемом изобилии лучилось от её фигуры, омывая и овевая его.

Однако на этот раз он настойчиво искал что-то ещё.

— Мы с Твайлайт... — неуверенно начал он, — вместе... — Мгновение спустя его губы растянулись в диковатой улыбке: — Я... занимаюсь сексом со своей сестрой... тебя это заводит!

Кейденс отвела взгляд и залилась краской.

— Поздравляю, — сказала она, снова пытаясь казаться невозмутимой. — Я же говорила, это совсем не сложно.

Он не собирался этого так оставлять. Без малейшего предупреждения он прыгнул на неё, опрокинул на спину и придавил сверху своим весом. Она радостно взвизгнула и отвернула в сторону стремительно краснеющую мордочку. Жеребец откинул её передние копыта вверх и прижал их к постели, оставляя её полностью беззащитной перед нежными ласками, которыми он принялся безжалостно покрывать её гибкую розовую шею, извлекая из Кейденс множество радостных вскриков.

— А я и не знал, — произнёс он, покусывая её за ушко, — что женюсь на такой развратной и испорченной кобылке!

Резким рывком она сбросила его с себя и мастерски перекатилась, так что они поменялись местами. У обоих на лицах горели дерзкие ухмылки. Устраиваясь поудобней на своём любимом, она прошептала ему на ушко:

— О нет, ты знал.

 

Читать дальше

 

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2017
"Complicated Relations", Softy8088, 2012
Перевод: Веон, 2017-2018