Автор: Softy8088
Перевод: Веон
Вычитка: Многорукий Удав
Оригинал: Complicated Relations

Начало
Предыдущая глава

Глава третья
Вопросы

Лёжа верхом на своём брате, Твайлайт стонала от наслаждения. Высокий ствол пятнистой плоти жеребца поблёскивал перед ней в свете висящей над головой лампы: отчасти из-за выделявшейся на его конце смазки, но в основном из-за собственной слюны Твайлайт, которая покрывала каждый его квадратный сантиметр. Тем временем язык белого единорога ласкал интимные складки младшей пони, совершая редкие и мучительно дразнящие визиты к её клитору.

Твайлайт испытала немалые трудности с тем, чтобы разобраться во всём многообразии эмоций, которые охватили её в первые минуты вслед за признанием Шайнинга. Но, как разумная взвешенная кобылица, она, конечно же, решила остановиться на самой естественной и логичной из них: страсти.

После недолгого разговора с Кейденс, которая, как оказалось, пришла домой раньше и попросту поддалась любопытству, Шайнинг вернулся в спальню и спросил Твайлайт, не хочет ли она продолжить их "занятия". "Типичный жеребец", — подумала она в ответ на такое нахальное предложение. Однако её собственный ответ немало её удивил: несмотря на ни с чем не сравнимую неловкость всей ситуации, выброс адреналина, бежавший по её венам, возбуждал её. Или, быть может, он просто усиливал и без того разыгравшееся желание. Твайлайт никогда не считала себя искательницей острых ощущений, но её тело говорило ей, что ей нужна разрядка, а ближайшая к этому возможность буквально стояла у неё перед носом.

Действительно, самый логичный выбор.

Отчасти она всё ещё сердилась на брата за то, что он выдал их секрет. А отчасти ещё и за то, что он сразу же не рассказал ей об этом. И всё же она осознавала, что в браке нельзя вечно хранить тайны, и ей следовало ожидать, что Кейденс рано или поздно обо всём узнает. И Шайнинг, в общем-то, не лгал ей, он просто ждал подходящей возможности, чтобы рассказать ей о чём-то важном, но, в общем-то, не таком уж срочном. В конце концов, никто от этого не пострадал.

Ну, если не считать шишки у неё на голове, которая до сих пор немного болела. К счастью, противоположная сторона её тела давала прекрасную возможность отвлечься.

Действительно, очень логичный выбор.

К тому же лиловая кобылка была вынуждена признать, что и сама не являлась оплотом благочестия. При всех оправданиях, что она могла для себя придумать, факт оставался фактом: она только что попыталась заняться любовью с женатым жеребцом за спиной у его жены и своей подруги. Нельзя сказать, что она имела теперь полное моральное право высказывать негодование.

Шайнинг Армор, болтун. Твайлайт Спаркл, разлучница.

Ми Аморе Каденза, вуайеристка.

Кейденс очень озадачивала юную единорожку. Любая другая жена на её месте никогда бы не позволила своему мужу заниматься сексом с другой кобылицей, тем более с его собственной сестрой. Из всех пони в мире, она должна была ощущать себя самой возмущённой, самой оскорблённой и преданной. Но вместо этого Кейденс знала и позволяла... нет, даже поощряла то, чем они сейчас занимались. Так сказал Шайнинг, и у неё не было причин ему не доверять. Они с Кейденс пока ещё не говорили лично, и это, пожалуй, было не слишком вежливо, но все правила приличия к тому моменту успели размыться сильнее, чем Рэйнбоу Дэш, делающая Радужный Удар.

Твайлайт не была даже уверена, что Кейденс всё ещё находится в доме. Она не слышала, чтобы аликорница уходила, но, опять же, она и не слышала, как та пришла.

Когда умелый язык Шайнинга начал пробираться всё глубже, Твайлайт застонала — гораздо громче, чем от неё требовалось.

Она надеялась, что Кейденс услышит её.

С новой силой она принялась за член брата, пытаясь заглотить столько его длины, сколько получится, одновременно лаская копытами те части, которые не могла вместить, и бережно массируя магией его яички. Она вновь застонала и начала извиваться, прижимаясь своей разгорячённой киской к губам жеребца, приглашая его запустить язык ещё дальше.

Может быть, Кейденс сможет услышать её, где бы она сейчас ни была? В гостиной, например. Или прямо за этой дверью. Мысль о том, что за ней подслушивают... наблюдают... заставляла единорожку чувствовать себя беззащитной и какой-то обнажённой.

И возбуждала.

Их отношения с братом оставались тщательно оберегаемым секретом на протяжении всей их жизни. Эта секретность стала её бронёй, которую лиловая пони носила так долго, что успела забыть о её существовании; она стала частью её существа. Лишившись этой защиты, Твайлайт чувствовала себя обнажённой в каком-то неведомом доселе смысле. Словно кто-то взял и выставил для всеобщего обозрения самые потаённые уголки её души. Это было унизительно, развратно, оскорбительно, пугающе и невероятно притягательно.

На секунду она выпустила его достоинство изо рта, только тонкая ниточка слюны и других соков соединяла с ним её губы, и застонала опять. Этот стон был сделан со стратегическим расчётом: он служил для того, чтобы замаскировать любые звуки, которые могла издать дверь, когда Твайлайт распахнула её магией. Она почти ожидала вновь увидеть там Кейденс.

Она хотела вновь увидеть там Кейденс.

За дверью никого не оказалось. Только пустой, скучный коридор.

Твайлайт вновь нырнула, буквально штурмуя член Шайнинга языком, пытаясь как можно глубже засунуть его себе в горло, всё дальше и дальше, пока слёзы не потекут из глаз. Там, где её подводила реальность, воображение заполняло пробел.

Она представила себе, как Кейденс стоит там, в дверном проёме, и смотрит на неё. Какое выражение будет на лице у молодой принцессы? Будет ли она смотреть с брезгливостью или одобрением? Рассерженно или спокойно? Может быть... с волнующим трепетом? Будет ли она рада, что два пони, которых она любит больше всего на свете, доставляют друг другу такое удовольствие? Или же она посмотрит на них строго и с осуждением?

Твайлайт хотела, чтобы её осуждали.

Её няня — та пони, что когда-то читала ей на ночь сказки и целовала разбитые коленки, чтобы быстрее прошли, будет теперь смотреть, как этот жеребёнок, которого она так усердно нянчила, гордо сосёт эрегированное достоинство жеребца. Она будет растерянно взирать, как эта невинная смышлёная кобылка корчится в экстазе, мокрая и блестящая от пота, в душной от секса комнате, как она жадно облизывает лоснящийся от слюны и смазки член, а её щёлка буквально взрывается женственными соками, когда она беззастенчиво предаётся плотским радостям настолько развратным, что даже тысячелетнюю принцессу они заставили бы покраснеть.

Жена её брата — добрая, любящая, заботливая — будет смотреть, как её верный муж покоряется воле другой кобылицы, как её сказочный брак переворачивается с ног на голову, когда эта самозванка в их постели заставляет её жеребца кричать так, как никогда не смогла бы она сама, как она крадёт его, словно какую-то вещь. А её благоверный супруг с радостью отдаётся во власть той, что может больше ему дать, что больше его заслуживает, забыв про данные им обеты в обмен на бесстыдно-аппетитное тело юной пони и райское блаженство её жаждущего рта.

И Твайлайт бесстыже посмотрит ей в глаза в момент их общего оргазма, как бы говоря: "Он мой. Ну и что ты собираешься делать?"

Это было уже выше её сил.

Твайлайт утратила контроль над собой, и с очередным взмахом Шайнингового языка вся накопившаяся в ней энергия выплеснулась сокрушительным оргазмом. В этот раз она даже закричала. Она ещё никогда не кричала во время секса. Если Кейденс была где-то в доме, то теперь она уж точно должна была услышать. Каждую клеточку тела Твайлайт как будто пронзило электричеством, каждый её мускул натянулся и задрожал. Её разум больше не мог отличать хорошее от плохого, да и яблоки от перьев, если на то пошло, он отличить был бы не в состоянии. Всякая мысль покинула единорожку, уступив место чистому незамутнённому блаженству.

Жеребец с жадностью пил из сущего ручья, в который превратилась её киска, стараясь не пролить ни одной капли оргазмических соков сестры. Грудь Шайнинга тихо затряслась от беззвучного смеха, но из-за собственных метаний Твайлайт этого не заметила.

Спускаясь из своих заоблачных высей, Твайлайт отметила, что брат не кончил вместе с ней. Проблема легко разрешима, заключила она и немедленно приступила к делу. Пока вся сила посткоитального изнеможения ещё не успела обрушиться на неё, единорожка вновь обняла член губами, добавив для верности несколько колец приятно вибрирующей ауры вокруг основания. Шайнинг был уже достаточно близок к пику, поэтому у неё ушло всего лишь несколько секунд, чтобы достичь его оргазма. Твайлайт с жадностью выпила всё, что он смог ей дать, вплоть до самого конца продолжая водить языком вокруг его головки. Нескольким последним каплям она позволила упасть на язык, чтобы как следует посмаковать семя брата.

Вкус оказался более сладким, чем она припоминала. Её академический ум, уже вернувшись к более-менее нормальному состоянию, тут же подкинул ей занимательный факт о том, что вкус семени сильно зависит от диеты. Единорожка перевернулась, чтобы лежать лицом к лицу с братом, овевая друг друга усталым дыханием, и едва сдержала желание спросить Шайнинга, что он в последнее время ел. Всё-таки некоторые мысли слишком чудаковаты, чтобы высказывать их вслух.

Они обменялись поцелуем, чувствуя свой собственный вкус на губах друг друга. Белый жеребец провёл копытом по щеке сестры, убирая прядь гривы с её лица, и внимательно посмотрел в её глаза.

— Ну что, — спросил он с лукавой улыбкой, — можешь теперь сказать, кормит ли меня Кейденс здоровой едой?

И вновь, это было выше её сил.

Казалось, силы уже на исходе, но тело Твайлайт всё равно как-то сумело собрать немного энергии, чтобы взорваться хохотом. Она уже успела сбиться со счёта всех раз, когда она проливала слёзы в этот день. Но это не огорчало: в конце концов, по большей части это были слёзы радости.

— Да, могу себе представить, — наконец ответила Твайлайт. — Она и правда просто чудесная пони, верно?

— Самая лучшая, — ответил Шайнинг с умиротворённой улыбкой. Несколько секунд спустя он осознал, что только что сказал, и широко раскрыл глаза. — Вместе с тобой, я имею в виду! — спешно добавил он. — Ты самая лучшая сестра, какую можно пожелать. А она лучшая жена. Вы две лучшие кобылицы в Эквестрии! Вы обе лучшие, а я самый счастливый жеребец на свете, потому что у меня есть вы, две самые лучшие пони н... то есть, если бы был конкурс, и вы участвовали, вы бы обе... в смысле, у вас была бы ничья... за звание лучшей...

Его лицо к этому моменту стало почти пунцовым. Шайнинг отчаянно пытался сформулировать подходящий ответ, чтобы спастись от испепеляющего взгляда Твайлайт, и наконец остановился на дерзком и хитроумном плане, достойном жеребца его умений и отваги.

— Я тебя люблю, — буркнул он с виноватым видом.

— Хмф. — Твайлайт гордо задрала нос, довольно убедительно подражая образу "оскорблённой леди", который подсмотрела у Рарити. — Это потому ты решил скрыть от меня правду и вынудил меня устроить развратное шоу для твоей вуайеристки-жены? — спросила она, надеясь, что он не заметит, как трудно ей не рассмеяться снова.

— Клянусь Селестией, я не знал, что Кейденс придёт так рано! — запротестовал он. — Я правда думал, что мы будем совсем одни. Я изначально планировал, что мы соберёмся втроём сегодня за ужином и все вместе это обсудим.

— Свежо предание! — парировала она, но сил держаться уже не осталось, и она снова залилась смехом.

Видя, что сиюминутная опасность миновала, Шайнинг придвинулся и прижался к ней лбом, скрестив с сестрой рога в жесте трогательной нежности.

— Я люблю тебя, Твайли. Очень сильно. И я люблю Кейденс. И я правда самый счастливый жеребец на свете... Не думаю, что я вас с ней достоин. Я точно знаю, что этого не заслужил. И ты просто не представляешь, как я рад, что мне не нужно скрываться ни от одной из вас. — Сказав это, он блаженно вздохнул. — Вы двое отлично поладите. Я это знаю.

— Мы уже ладим, — напомнила ему Твайлайт, тоже умиротворённо вздохнув. — Мне очень нравится Кейденс. И я тоже рада, что мне не приходится ей лгать. — Единорожка наморщила нос. — Правда, теперь, когда я знаю, что она знает, у меня возникают... странные мысли насчёт неё. Не какие-то плохие мысли, но просто... странные.

Шайнинг Армор с любопытством поглядел на неё.

— Я знаю, о чём ты подумал, — предупредила она, грозно хмурясь. — Не делай поспешных выводов.

Лицо жеребца приняло настолько ангельски невинный вид, что не хватало только нимба над головой.

— Нам с ней о многом нужно поговорить. Главным образом о тебе. — Твайлайт на секунду нахмурилась, но затем расслабилась и задумчиво посмотрела куда-то вдаль. — Но нам обеим, пожалуй, стоит начать с извинений.

— Ужин через два часа, — беззаботно заметил Шайнинг, взглянув на ближайшие часы.

Его сестра слегка усмехнулась, но после этого сразу же помрачнела, как будто тёмные дождевые тучи внезапно сгустились, чтобы заслонить солнце у неё над головой.

— Когда я узнала, что ты женишься на ней, я... — слова на миг застряли у неё в горле, — ...я не хотела, чтобы это было правдой.

Жеребец чуть отстранился и в замешательстве уставился на неё:

— О чём ты говоришь?

— Я думала, что раз ты женишься, то это значит, что... что я потеряю тебя. Я ревновала. Теперь я это хорошо понимаю.

— Твайли... — начал он, но она заставила его смолкнуть, прижав копыто к его губам.

Лиловая пони помотала головой, уже твёрдо вознамерившись высказать свои чувства.

— Я не хотела, чтобы ты женился на ней. С самого момента, как я получила то приглашение, я искала любой повод помешать свадьбе. Даже после того, как я узнала, что ты женишься на Кейденс — самой лучшей пони, какую я могла представить для тебя... я пыталась найти изъян во всём, что она делала, и я убедила себя в том, что она злая, даже несмотря на то, что всему было совершенно разумное объяснение. Я пыталась помешать вашей свадьбе, потому что считала, что она заберёт тебя у меня.

— Но ты же была права, — сказал Шайнинг, — это была королева перевёртышей, она была злой.

— Но что, если бы не было перевёртышей? — Глаза Твайлайт, уже в который раз за этот день, наполнились слезами. — Что, если бы это с самого начала была настоящая Кейденс, и она бы просто волновалась из-за свадьбы, и лечила тебя своей магией, и разогнала подружек невесты, потому что они вели себя гадко?

Брат мог лишь ошеломлённо смотреть на неё.

— Разве ты не понимаешь? Я думала, что это и есть Кейденс. Даже если она не была настоящей, мои чувства к ней были. Когда я пришла на ту репетицию, я была готова отстаивать каждое своё слово... и я чуть не потеряла тебя навеки. Королева перевёртышей тут ни при чём, это не она заставляла меня говорить все те слова. Это моя вина. — Твайлайт всхлипнула. — Я так отчаянно пыталась тебя удержать, что умудрилась оттолкнуть тебя. Я была такой ревнивой и эгоистичной... что чуть не разрушила наши отношения.

Шайнинг притянул сестру к себе, заключая её в крепкие объятия, и начал ласково гладить её по холке:

— Твайлайт, послушай. Ты вовсе не разрушала наши отношения. И ты уж точно не могла бы меня потерять. — Он утешающе тронул носом её лиловое ушко и продолжил гладить её по спине. — Твайли, мы с тобой просто поссорились. Братья и сёстры всё время ссорятся.

— Но мы не ссорились никогда, — прошептала она, продолжая плакать.

— Ну, всё когда-нибудь бывает в первый раз, — улыбнулся жеребец, затем снова отстранился, чтобы посмотреть в лицо сестры и ободряюще улыбнуться. — Ты правда думаешь, что я бы выбросил все годы любви и дружбы из-за одного жалкого спора? Я, может, и не самый острый меч в оружейне, но полно тебе, не надо отказывать мне в рассудке.

— Ты сказал, что не хочешь видеть меня на своей свадьбе, — всхлипнула она.

Его улыбка тут же потухла от этого напоминания. Шайнинг задумался на несколько секунд, прежде чем заговорить опять:

— Иногда, — начал он, взвешивая слова, — когда пони сердятся, они говорят то, чего не имеют в виду всерьёз.

— А ты говорил всерьёз? — спросила Твайлайт и, видя его колебания, добавила: — Не лги мне.

Одним взглядом он сказал ей, что нет, он ни за что бы не стал.

— Я был очень зол, — проговорил он какое-то время спустя, — я думал, что ты пытаешься причинить боль Кейденс. Пожалуй... я и правда говорил это всерьёз... в тот момент.

Её слёзы полились с новой силой, и брат, совсем как немногим ранее, собрал их поцелуями с её лица.

— Но что бы я тогда ни говорил, и как бы зол не был, — продолжал он, — я никогда не переставал любить тебя. Ни на секунду. Я твой С.Б.Л.Д.Н... и, надеюсь, тебе не нужно напоминать, что означает эта "Н" в конце.

Твайлайт тихо заплакала, уткнувшись ему в грудь, а Шайнинг всё гладил и гладил её по спине, зарываясь носом в её гриву. Хотя эти последние потаённые сомнения рыскали на границах разума единорожки ещё с самого дня свадьбы, она и сама не знала до сего дня, какой же тяжкой они были ношей. Как будто толстый слой ила, всё это время укрывавший её душу, наконец смывало и уносило водой.

— Что было бы, — спросила наконец она, когда немного пришла в себя, — если бы не было перевёртышей? Что, если бы я сказала это всё про настоящую Кейденс?

Старший пони улыбнулся и приподнял голову сестры за подбородок.

— Ты правда хочешь это узнать? — спросил он с уверенностью мудреца. — Я в точности могу сказать тебе, что бы произошло: мы бы извинились друг перед другом и помирились. И ты бы присутствовала на моей свадьбе, так же, как это случилось на самом деле.

Твайлайт замерла от неожиданности. Ответ был почти искусственным в своей простоте, и всё же всё действительно было так просто. Она знала, что это правда. Спустя всего лишь мгновения после их ссоры она была готова броситься просить прощения, и теперь можно было совершенно не сомневаться, что она бы его тут же получила, не помешай этому одна жукокрылая злодейка.

Шайнинг Армор всегда поймёт её и простит. Это было буквально написано у него на лице, словно пером по бумаге, и Твайлайт сурово укорила себя за то, что не увидела этого раньше. Даже если... или когда... она причинит ему боль, он всё равно не выкинет её из головы и из сердца. Он всегда будет любить её.

И она всегда это знала.

Или нет?

Это неважно. Теперь она точно это знала, и эта мысль заставляла её сердце трепетать. Твайлайт чувствовала себя совершенно счастливой. Счастливой и усталой. Физическое утомление после интенсивного оргазма, соединившись с разрешением серьёзного эмоционального кризиса, оставило её совершенно опустошённой. В такой ситуации существовало только одно логичное решение.

— Два часа? — спросила она.

— А? — белый единорог приподнял бровь в секундном замешательстве. — А, да! Или около того. Кейденс сказала, что будет готовить для нас что-то очень вкусное.

— Не против, если я до этого времени вздремну? — спросила она, уютно устраиваясь у него под боком.

Голос брата произнёс какие-то слова, но они так и не дошли до её разума. Твайлайт Спаркл уже крепко спала.

Вскоре глаза Шайнинга тоже закрылись.

Несколько минут спустя тёплое и мягкое одеяло, окутанное бледно-голубой аурой, подплыло к ним по воздуху и бережно укрыло обоих.

 

Глава четвёртая
Отвлечения

— Что-то случилось, милый? — произнёс сладко-медовый голос Кейденс. Розовая аликорница отвлеклась от разглядывания своего свадебного платья и повернулась к будущему супругу. — Только не говори мне, что нервничаешь.

Она улыбнулась, направляясь к нему, и ласково прижалась к жеребцу мордочкой.

— Тебе не о чем волноваться. Обещаю, я не брошу тебя возле алтаря.

Нет, такое в её планы совсем не входило. Она слишком долго трудилась, чтобы этого достичь.

Шайнинг Армор не обратил внимания на её жест. Его глаза пристально разглядывали пол, в то время как челюсти как будто пережёвывали что-то, чего не было на зубах.

— Я... Я просто думал о Твайлайт.

Её улыбка тут же испарилась:

— Оу.

Ну вот опять.

— Она никогда раньше себя так не вела. Она хорошая пони, я это знаю. — Белый жеребец покачал головой. — Не думаю, что я смогу пойти до конца, если её не будет рядом. Это будет неправильно.

Его невесте пришлось немало потрудиться, чтобы превратить свой испепеляющий взгляд в выражение искреннего участия. Это начинало её утомлять.

— Я уже говорила: если у Твайлайт хватит смелости извиниться, я более чем с радостью увижу её на своей свадьбе. Пока же, видимо, она отказывается принимать ответственность за свои поступки. — Розовая пони вновь ткнулась в него мордочкой. — Признай, она просто не хочет быть там. Давай не будем позволять этому портить наш знаменательный день.

Но он только вновь покачал головой:

— Это неправильно, — произнёс он, но тут же дёрнулся от внезапно пронзившей виски тупой боли.

— Ох, милый! — вскрикнула аликорница, придав тону должную степень тревоги. — Вот, давай я тебя помогу.

Жеребец судорожно запрокинул голову, окутавшуюся зеленоватой аурой, глаза бешено завращались внутри своих орбит.

Ей потребовалось всего мгновение, чтобы стереть из его разума все мысли о сестре. Розовая кобылица проделывала это уже несколько раз, однако они всё прорастали и прорастали, как упрямые сорняки, так что она едва успевала их выпалывать. Это раздражало её, хотя про себя она вынуждена была отдать должное этому жеребцу и его глубокой преданности семье.

— Теперь лучше? — ласково спросила она, закончив свои манипуляции.

Он улыбнулся.

— Да. Спасибо. Ты самая лучшая, — сказал он и поцеловал её.

— Я знаю, — мурлыкнула она.

Вот она. Любовь. В таком изобилии, что она уже давно потеряла счёт тому, сколько её поглотила. Она чувствовала себя сильной, окрепшей, живой. И всё равно этого было мало.

Любви всегда было мало.

Она сильней прижалась к его губам, и поток усилился. Он без сомнений был хорош на вкус, и далеко не в единственном смысле. На секунду она представила, как здорово было бы выпить из него все соки не только в переносном смысле, но и в самом что ни на есть прямом, и тихо засмеялась про себя. У неё будет ещё масса времени для подобных капризов, когда Кантерлот окажется у её копыт.

В конце концов ей пришлось его отпустить.

— Ну всё, иди надевай форму. До церемонии осталось чуть больше часа. Мы ведь не хотим заставлять всехпони ждать.

— Точно, — ответил он, решительно улыбнувшись, и кивнул.

Шайнинг направился прочь, затем его шаг начал замедляться, и наконец он вовсе замер на месте, нахмурив брови:

— Надо поспрашивать, не видел ли кто-нибудь Твайлайт. Мне нужно с ней поговорить. Уверен, мы ещё сможем всё разрешить.

Ох, да ты, наверно, издеваешься надо мной!

— Шайнинг, подойди сюда, — сказала крылатая пони. Ей было уже сложно сдерживать свой гнев, однако опыта в этом ей было не занимать. Её слова прозвучали почти как просьба, а не приказ. Почти.

— Что такое?

— Я знаю, сколько стресса ты перенёс за последние дни, а свадьба уже совсем на носу. Давай я ещё раз воспользуюсь своим исцеляющим заклинанием, просто на всякий случай. — Она приторно улыбнулась ему. — Мне бы совсем не хотелось, чтобы ты свалился с ног во время принесения обетов.

— Ты уверена? — спросил он. — Ты так много для меня делаешь. Я бы не хотел, чтобы ты перетрудилась.

— Не беспокойся, у меня масса энергии. — Она нежно провела копытом по его лицу. — К тому же, я что угодно ради тебя сделаю. Я люблю тебя.

Её рог снова зажёгся, и голову единорога вновь окутала манипулятивная аура.

Ей не хотелось прибегать к таким средствам. Столь сильное изменение сознания имело свою цену. Мало того, что его поведение станет более нехарактерным и подозрительным, так ещё и приглушённое сознание будет не так эффективно вырабатывать эмоции. Он всё ещё будет любить её, конечно, но эта любовь будет чуть более жидкой и чуть более кисловатой.

И всё же это было необходимо сделать. Она не могла позволять ему поднимать шум, всюду разыскивая свою докучливую сестру.

Как только все мысли обо всех остальных кобылицах, кроме неё, были начисто выметены из его разума, она дала ему немного прийти в чувство, добавив для верности ещё один поцелуй.

— Ну вот, теперь мы уже точно опаздываем. Иди, одевайся.

Безвольно кивнув, белый единорог направился прочь из комнаты, но оступился, и ей пришлось подставить ему бок, чтобы он не упал. Даже с её поддержкой ему потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть себе равновесие. Вёл он себя словно пьяный — досадный побочный эффект той процедуры, которую она только что провела.

— У ме... — медленно произнёс он, запнувшись на полуслове. — У меня голова... кружится.

— Всё будет в порядке, — пообещала она. — Просто иди не спеша. Ты ведь помнишь, куда идти, да?

— Да, — ответил он, и его голос окреп, — но...

Она вопросительно посмотрела на него:

— Но что?

— Но мне всё равно нужно... я должен... идти искать Твайлайт...

Челюсть розовой кобылицы безвольно повисла, грозя вот-вот сорваться с петель и упасть к её ногам. С нервно дёргающимся веком, она неверяще посмотрела на будущего супруга.

— Как?! — прошептала она, от изумления лишившись на минуту всякой способности связно мыслить.

Она только что вкачала в него больше подчиняющей разум магии, чем в кого-либо до этого. По всем статьям, он сейчас должен был быть готов продать родную мать в рабство, лишь бы купить стаканчик мороженого для любимой. Но тем не менее, он всё ещё как-то умудрялся сопротивляться.

Каким-то образом он всё ещё продолжал думать о Твайлайт.

На этот раз она не стала ждать.

Она не спрашивала.

Не предупреждала.

С силой, которая совершенно не вязалась с её хрупкой фигурой, она швырнула единорога к стене, пригвоздив его, словно жука в ящике коллекционера. Её глаза запылали яростным зелёным огнём, рог полыхнул, и она обрушила на отбивающегося пони сокрушительный заряд ядовито-зелёной магии.

Рот жеребца открылся, и откуда-то из горла донёсся сдавленный крик. Его лицо исказилось в агонии, превратив горделивый образ жеребца в некое подобие перепуганного жеребёнка. В первый момент он пытался бороться, но вскоре его попытки превратились в бессильные трепыхания, а после — в лихорадочную дрожь. По обеим его щекам ручьями текли слёзы.

Ему было больно. Ему было больно, и ей это нравилось. Ей уже было всё равно, станет ли он после этого клиническим идиотом. Он больше никогда не будет ей перечить.

На этот раз она совершенно не оставила ему сознания, ободрала все без остатка, а затем стала накладывать один слой влияния и контроля за другим. Его глаза приобрели зеленоватый оттенок, когда она стала единственной, кого он был способен воспринимать.

Наконец, она выпустила его и позволила его телу грохнуться на пол, как мешок картошки, чтобы как следует насладиться моментом, прежде чем надеть привычную маску трепетной заботы.

— Ох, не надо плакать, милый, — проворковала она, левитируя платок, чтобы аккуратно утереть ему слёзы. — Я знаю, как это всё волнующе для тебя. День твоей свадьбы! Самый важный день в твоей жизни. Не бойся, скоро всё это закончится. Мы поженимся, и ты будешь только моим.

К этому моменту ей уже не было нужды притворяться. Она могла бы просто сбросить свою личину прямо перед ним, и он бы не моргнул и глазом, просто бы не заметил. Но ей всё же хотелось вернуться в роль. Было ещё много пони, которых нужно было сегодня дурачить. К счастью, когда до церемонии оставалось так мало времени, она могла ссылаться на "нервы", чтобы объяснить любую странность в поведении жеребца. Они поверят. Определённо, эти пони оказались очень доверчивыми.

Все, кроме одной, но и она уже не доставит хлопот.

Розовая кобылица улыбнулась, на этот раз совершенно искренне. Даже несмотря на несколько затруднений, дела по-прежнему шли исключительно хорошо.

День этот будет идеальным...

 

Читать дальше

 

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2018
"Complicated Relations", Softy8088, 2012
Перевод: Веон, 2017-2018