Архетипер / The Archetypist — глава 3

Я подровняла отсортированные по теме стопки заметок, откинулась назад и смерила их неодобрительным взглядом. Бумаги насупились в ответ, если, конечно, о них можно так сказать, и во всяком случае помощи от них не было. Это уязвляло. До сих пор предателей среди бумаг мне встречать не доводилось.

— Значит, выводы неоднозначны, да? — спросила Старлайт Глиммер. Она уселась на подушку рядом с книжными полками, перед ней парила дымящаяся чашка утреннего кофе. Насыщенный поджаристый запах из другой кружки защекотал мои ноздри, я повернулась и увидела собственную, с надписью «Лучший библиотекарь, в четвёрке лучших принцесс», опускающуюся на стол за бумагами.

Старлайт Глиммер была отличной ученицей. Я подняла кружку и сделала осторожный глоток.

— Вопрос слишком субъективен, — ответила я. — Некоторые из опрошенных мною пони сообщили о необычных снах, другие ответили, что не уверены. Есть и те, что сходны с нами обеими: они сны практически не помнят. Кто знает?

— Тогда твоя лучшая гипотеза?

— Лучшая гипотеза — ничего не случилось. — Я прошла от стола к подушкам у полок, и шмякнулась рядом со Старлайт; та подвинулась, освободив место. Она ходила в душ по вечерам, а не утром, и на ней держался запах простыней, пота и свечного дыма. — Что бы Дискорд ни пытался сделать, он не справился. Или воздействие настолько слабо, что мы не можем отделить его от фона.

— Может быть, сны и правда ему не по силам, — ответила Старлайт. — Луна всегда казалась мне весьма ревнивой властительницей.

— Нет-нет, она хорошая — просто иногда она... очень уж серьёзно подходит к своей работе. Очень ответственно. И если благодаря тому сны пони защищены от вмешательства Дискорда, то тем более всё хорошо, не так ли?

Старлайт открыла рот, начав было отвечать, но библиотеку заполнил другой голос. Глубокий, мужской, елейный — и как никогда раздраженный.

— Вы это называете вмешательством, — сказал Дискорд. Его голос сочился между книг на полках, и сам он вытек следом, чешуйка за когтем за рогом, пока весь не стёк по полке в виде тонкой плёнки-драконэквуса. Горкой плёнки он расползся на полу за подушками, потом восстал в объёмной форме и обхватил нас обеими лапами за спины. — А я — улучшательством!

Я мгновенно телепортировалась прочь — через стол, к моим записям — и гневно воззрилась на него. Старлайт лишь слегка закатила глаза и прислонилась к нему.

— Привет, Дискорд, — сказала она. — Уши не горят? Мы только что о тебе говорили.

— Думаю, в каждый момент многие пони говорят обо мне, — ответил он. — В самом деле, о чём им ещё говорить? О погоде? Скучно же. В наше время с неба уже не падает ничего интересного.

— Мы обсуждали, как ты не смог изменить пространство снов сколько-нибудь
заметным образом, — сказала я. Пролистала заметки магией, больше для разминки, а не для того, чтобы что-то предъявить. — С момента нашей беседы я опросила десятки пони, и нет ни малейших свидетельств тому, что ты хоть на что-то повлиял.

— О, мы уже говорим о свидетельствах, да? — он махнул лапой. — Вот поэтому тебя ничто на вечеринки и не тянет, Спарки.

Старлайт ткнула его локтем:

— Не вредничай.

— Я и не вредничаю. И, кстати, ещё раз привет, Глимми. Как там Трикс?

— Неплохо, — Старлайт расслабилась и улыбнулась. — Через пару дней с фургоном вернётся в Понивилль. Тебе стоило бы заглянуть к ней с визитом.

— Вполне могу и заглянуть. А теперь, что там было по поводу сомнений в моих возможностях?

— Не то что сомнений, просто… мы… — она пожала плечами. — Ну, может, немного сомнений и было.

— Не надо сомневаться в друзьях, — сказал он. — А то скоро начнёшь походить на старушку-Эпплджек, она вообще ни единому моему слову не верит.

Что только подкрепляло, насколько у Эпплджек ясная голова. Я на секунду задумалась, какие сны у неё. Наверное, абсолютно здоровые, полные семейных забот.

— Ну так, ты отказываешься от этих глупостей со снами?

— О, совсем напротив. — он щёлкнул пальцами и возник за столом напротив меня, в пижаме и ночном колпаке с помпоном на макушке. — Я, кажется, понял, в чём проблема. Нельзя сменить архетипы, и даже Луна не смогла бы. Что такое, по-твоему, архетипы? Это просто истории, которые все пони согласны видеть во сне, потому что у всех вас одинаковые и скучные жизни. Вы все боитесь темноты — значит, темнота в ваших снах тоже будет. А ещё смерть, и секс, и прочие животные мелочи.

— Каждый пони неповторим и уникален, — резко возразила я. — И когда мы взрослеем — мы учимся ценить то, что нас различает.

— Для тебя, даже не сомневаюсь. — он помахал львиной лапой. Когти были кривыми и раздражёнными. — Спорю, что вороны могут отличить одну ворону от другой, но для меня разницы нет. Эта пони, та пони, только что цвета разные. Из всех вас только некоторые по-настоящему интересны, — на этих словах он бросил улыбку Старлайт, но та не улыбнулась в ответ.

— О Флаттершай ты тоже так думаешь? — уточнила она.

Его оскал смягчился, стал больше походить на настоящую улыбку.

— Флаттершай одна из интересных, хоть и сны у неё… скучноватые. Но я могу ей помочь. Всем вам!

— Ты уже попробовал, — сказала я. — И не справился. Уже обсудили.

— Нет. Я не справился, потому что пробовал не то. Я пробовал изменить ваши архетипы, но это же бесполезно. Архетипы — море, в котором плавают сны, и пытаться изменить сны, меняя архетипы? Это как менять океан и надеяться, что появится новая рыба

— Мне уже пора беспокоиться, раз ты сравниваешь пони с рыбами?

Он фыркнул:

— Рыбы — повышение в ранге, Спарки. Пони для меня — муравьи. — Он дотянулся до меня быстрее, чем я отреагировала, и выдернул кроющее перо из моего крыла. — А скоро они и для тебя будут муравьями. Советую записаться на курс уроков к Селестии.

— Дискорд, — проворчала Старлайт, и даже я могла услышать предупреждение в её голосе. — Мы об этом уже говорили.

— Ну ладно, ладно. Стреляйте в вестника, почему бы и нет? — Из воздуха перед Старлайт появился арбалет; он упал на пол и с громким щелчком выстрелил. Болт улетел на другую сторону библиотеки, раздался приглушенный стук — что-то тяжёлое ударило в книгу. Дискорд навис надо мной, я вновь почуяла его запах — всё ещё лакрица и звёздный свет. — Вернусь к теме: сны! Эй, вы обе, у меня совершенно гениальная идея! Теперь я на самом деле их приперчу. Дам пони кое-что, ради чего воистину стоит ложиться в кровать.

Я подалась назад:

— То есть, сменишь рыбу?

— Не совсем. Дам рыбе измениться самой, — и с неповторимым безумным смешком он поднял орлиную лапу и щёлкнул когтями.

Время застыло. Цвета покинули мир, остались только чёрно-белые силуэты окружения. Долгие мгновения я слышала только лихорадочный тук-тук-тук сердца в моей груди. Недвижный воздух душил меня, заполнял лёгкие как хлопковая ткань, и когда в груди у меня зажегся огонь, время вновь продолжило бег.

Я жадно вздохнула, повалившись на стол. В паре метров от меня Старлайт встряхнулась с озадаченным выражением на лице.

— Что… что это было? — спросила она.

— Нечто прекрасное, Глимми! — Дискорд раскинул руки в праздничном жесте. — Я снял ваши сны с привязи! Никаких больше архетипов, вы вправе смотреть сны о чём только пожелаете! Обо всём, до чего додумаются ваши милые муравьиные мозги! Ох, просто не могу дождаться, как пройдёт эта ночь!

Он откинул голову назад, смеясь, потом всем телом поднялся в воздух как пар над кипящим котелком, и растворился. Смех задержался, долгие секунды гуляя эхом уже после его отбытия.

Я прокашлялась. Маленькое фиолетовое перо, чуть крупнее катышка шерсти, выпрыгнуло из моей глотки и спланировало на стол. Я нахмурилась.

— Старлайт, — хрипло сказала я. — Ещё кофе. Наука не ждёт.

Через несколько часов наш стол был полон книг с закладками и множеством заметок. В центре стола мы освободили широкое пространство и заполнили его десятком карточек с подписями, оставив место, если понадобится добавить ещё.

У нас была единственная зацепка, так что начали с неё — с архетипов. Полного списка их не было, и даже сама концепция не была общепринятой ни среди философов, ни среди психологов, и тем более — среди настоящих учёных. Просто увлекательная теория с удобной особенностью — опровергнуть её невозможно. Да и сама наука снов оставалась практически в забытьи почти тысячу лет до возвращения Луны, и даже в наши дни лишь горстка учёных исследовала тему с её помощью. Все наши материалы? Заметки, книги, предположения в моей голове? Не больше чем догадки.

Догадки хороши, когда ведут к новым открытиям. Но догадки о снах? Что ж, удачных исследований! Здесь совершенно нечего измерять! Я сердито посмотрела на ряды карточек-заметок — не впервые за день.

Из нас двоих Старлайт сильнее горела энтузиазмом. Конечно же, она всегда была экспертом по механике работы разумов пони, даже если не всегда применяла знания в этой области для благородных целей. Ракурсы, с которых она смотрела на мышление пони, были мне недоступны. Старлайт уверенно плавала в туманной области между истинной наукой и искусством. В ней была практическая жилка.

— Итак, что мы имеем, — сказала Старлайт. Она парила над столом, окутанная полем собственной магии. — Примерно дюжина архетипов. Концепций, повторно возникающих в литературе и изобразительном искусстве во всех цивилизациях пони, как тысячи лет назад, так и сегодня, независимо от языка и местоположения. Личность, тень, враг, старый мудрец, невинное дитя, герой, девственница и трикстер. Кроме того, они же появляются во снах.

С каждым словом она касалась соответствующей карточки. Мы записали на них по несколько строк и определений, собранных из научных журналов по всей библиотеке.

— Итак, первая теория, — сказала я. — Архетипы не существуют или у них нет особого значения. В таком случае, что бы Дискорд ни делал, это ни на что не влияет, мы можем больше не беспокоиться и сходить пообедать.

Мне нравилась эта теория. Особенно в части обеда. Сенбургеры меня уже заждались.

— Вторая теория, — ответила Старлайт. — Архетипы существуют и играют важную роль в культурах пони. Но для того, чтобы отменить архетипы, Дискорд должен был изменить способ, которым мы видим сны, или то, о чём именно мы видим сны. Нам следует пропустить обед и продолжить исследования.

Я сказала, что Старлайт была отличной ученицей? Это было не всерьёз. В животе у меня забурчало.

И всё же…

— Если мы примем вторую теорию и допустим ошибку, мы теряем только обед. — сказала я. — Если примем первую и допустим ошибку, не исключён коллапс всей нашей цивилизации. Согласно анализу рисков, мы должны последовать второй теории.

Старлайт широко улыбнулась мне:

— В точности так я и думаю.

Я наклонилась над столом, чтобы просмотреть заметки. Карточка трикстера оказалась ближе всех, я нахмурилась, глядя на неё. В мыслях проплыло удивление, почему пони всех эпох видели сны именно о таком духе.

— Как там сказал Дискорд? Никаких архетипов? Снял сны с привязи? Что это значит?

Старлайт проплыла за мою спину:

— Если архетипы существуют и сковывают наши сны, то теперь… полагаю, оков больше нет. Мы свободны видеть сны о чём угодно.

Не то чтобы это звучало плохо. В любом случае, сны — только сны. Хаотичные отражения мыслей, не больше того. Они никому не вредят. Я молча смотрела на карты, пока наконец Старлайт не кашлянула.

— И что теперь?

Я вздохнула:

— Обратимся к эксперту.

— Приветствую, Твайлайт Спаркл! — сказала Луна, когда мы со Старлайт вошли в комнату принцессы в Кантерлоте. Был почти вечер, мы проехали час на поезде из Понивилля, и мне пришлось воспользоваться должностными привилегиями, чтобы убедить внешнюю стражу, что наш визит к Луне — вопрос национальной безопасности, достаточно серьёзный, чтобы будить её.

— Привет, Луна. Спасибо, что встретилась с нами так…

— Конечно же! — Она метнулась вперёд, обернула нас своими огромными крыльями и потащила к уютному маленькому столику у огня — на нём уже стоял чайный набор. — Я была просто в восторге, когда стража разбудила меня за несколько часов до срока и сказала, что у меня гости! О да, я даже и не проснулась, а день уже не оставляет желать ничего лучшего!

Вы знаете, некоторые пони умеют говорить с сарказмом, но притом настолько контролируют голос, что нельзя в точности сказать, был ли это именно сарказм? Луна как раз из таких. Старлайт взглянула на меня, широко раскрыв глаза. Я просто пожала плечами.

— По неважному вопросу мы бы и не пришли, — сказала я. — Помнишь, на прошлой неделе я обращалась с вопросом? О Дискорде?

— А, да. — Она усадила нас за уютный столик и налила три чашки жасминового чая. Усевшись между нами, она нависала надо мной и Старлайт, как кобылка, играющая в чаепитие — над своими куклами. — Его стремления были безуспешны, как я и предсказала?

Я подготовила целое досье по нашему исследованию для Луны — заметки, диаграммы, многие страницы справочных материалов. В эту секунду я решила пропустить доклад.

— В целом, да. Но, похоже, это лишь поощрило его опробовать нечто новое. Ты слышала об архетипах?

Луна ненадолго замолчала, и по её глазам я видела, что она размышляет.

— Архетипы? Да, я знаю это слово. Оно относится к повторяющимся литературным образам?

— Да, но не только, — я открыла сумки и вынула один из лучших найденных нами текстов, научный журнал по многообещающему направлению — онейромантии. Я предположила, что она заинтересует Луну. Открыла журнал на закладке и передала через стол.

Луна подняла журнал и начала листать его. Иногда она останавливалась, возвращалась на страницу назад, но продолжала читать в молчаливом внимании. Наконец, когда наш чай почти остыл, а Старлайт начала ёрзать, она опустила журнал.

— Я вижу. Архетипы во снах. Любопытная концепция. Поистине восхищает, до каких теорий дошло мышление пони в попытках объяснить ночь за время моего отсутствия.

— По словам Дискорда, он освободил нас, — сказала Старлайт. — Он думает, мы сможем видеть сны о чём-то более интересном. Или хотя бы новом.

— Он хочет лишь хаоса, — сказала я. — Всё, что пугает пони, заставляет их паниковать — только это ему и нужно.

— Ну, в таком случае ему придётся продолжать свои старания. — Луна опустила копыта на стол, наклонилась, нависла над нами. — Нет никаких мистических незримых цепей, сковывающих сновидения пони. Эти… архетипы — интересная теория, но они не отражают объективной реальности. Нет формы, из которой отливаются ваши сны. Каждый пони творит сны сам.

— Тогда почему кажется, что такие формы есть? — спросила я. — Почему столь многим пони видятся одни и те же сущности?

Луна подняла чашку, сделала глоток. Видимо, холодный чай её устраивал.

— Ты имеешь в виду, почему многим единорогам снится, что они потеряли рог? Почему земные пони видят сны о падении? Это общие для них страхи, выходящие из подсознания. Общие сны — признак общих чёрт характера, желаний и тревог. Такова же и причина различия снов жеребцов и кобыл

Я моргнула:

— Что снится жеребцам?

Луна широко улыбнулась мне. Её зубы выглядели чуть острее, чем обычно — должно быть, из-за полнолуния.

— Тебе следует обратиться к ним лично, Твайлайт Спаркл. Если они доверятся тебе, то откроются перед тобой. Кто знает, может быть при этом ты обретёшь и нечто большее.

Этот намёк был даже не толстым. Старлайт хихикнула в копыто. Я кашлянула и отпила холодный чай, чтобы скрыть смущение:

— Угу. Так чего на деле сможет добиться Дискорд? Может он просто… — я изобразила щелчок когтями, но в исполнении копыт жест оставлял желать лучшего, — и изменить наши сны?

Она покачала головой:

— Сны рождаются заново каждую ночь. Он не в силах заменить их: их не существует, пока наши дремлющие разумы не призовут их к жизни. Он думает, что смог отвязать вас от «архетипов», но они — всего лишь тени. Боюсь, Дискорда ждёт очередное разочарование.

— О, — Старлайт принюхалась к чаю, и отодвинула его вместе с блюдечком. — Значит, мы тревожимся беспричинно?

— Ваше беспокойство о Дискорде и его причудах всегда уместно, — ответила Луна. Она бегло взглянула на чашку Старлайт, дотянулась кончиком крыла в камин и вытянула горящий уголёк. Он прокатился по кромке её перьев и упал в чашку Старлайт, где и исчез с шипением и облачком пара, — Как я помню, вам довелось близко познакомиться с ним?

Старлайт опустила взгляд на чашку, подняла её, сделала глоток:

— Да, он наш друг. Уверена, что бы он ни делал, он хочет как лучше. Просто иногда воспринимает мир не так, как мы.

— В таком случае можете успокоиться, — ответила Луна. — Сны неподвластны его переменчивым силам. Я уверена — он поймёт это, и что-то иное привлечёт его внимание. Таковы пути Дискорда. А сейчас, если вы меня простите, приближается ночь. Думаю, вы сможете найти обратный путь.

Сказав так, Луна поднялась. Её крылья распахнулись широко, шире, чем вся комната, и куда бы я ни смотрела — повсюду была её прекрасная тёмно-синяя тьма. Луна улыбнулась, и на этот раз острые клыки были видны с несомненной ясностью. Тени ринулись от неё, затопили комнату, поглотили нас, и я совершенно ослепла.

Когда я открыла глаза, мы со Старлайт сидели за чайным столиком Луны у огня в её комнате. Тёмной принцессы не было и следа. Возможно, встреча с нею нам только приснилась.