Архетипер / The Archetypist — главы 5 и 6

Когда я наконец-то выбралась из спальни, всё ещё слегка влажная, Старлайт ждала меня на кухне. Как и обещано — с кофе. И, кроме того, со светло-синим единорогом, одетым только в довольную улыбку, поворотом головы обращённую и ко мне, стоило мне спуститься с лестницы.

— Трикси! — я заставила себя улыбнуться. — Так рада видеть тебя. Как прошло путешествие?

— Сносно, — объявила она. — Как и всегда, всем сердцем влюблённые в меня фанаты целыми табунами собирались на мои представления, но ты знаешь, каково это — быть в дороге, быть еженощно буквально окружённой роящимися толпами, скандирующими твоё имя, умоляющими тебя выступить и проявить истинное искусство потрясающего магического гения. Впрочем, ты, вероятно, не знаешь, но это очень неплохо. Выматывает, но неплохо. Быть настолько восхитительной просто высасывает из меня энергию. О, последние несколько ночей лишь мысль о возвращении в Понивилль держала меня на ногах. Есть дела, которые просто невозможно достойно выполнить в пути — и мне пришлось посетить этот город, чтобы заняться ими. — она закончила речь широкой улыбкой в сторону Старлайт.

Старлайт хихикнула. Покраснела. Насколько могла, всей собой изобразила шестнадцатилетнюю кобылку. Я закатила глаза.

— Да, понятно, и очень радует, что ты вернулась. — Я подобралась к кофе, опустила нос над кружкой, глубоко вдохнула прекрасный запах. Последние дремлющие нейроны в моём мозгу пробудились к жизни, и я сделала большой глоток; он ожёг губы, язык и глотку и тем меня не беспокоил. Всё вокруг внезапно стало казаться лучше. Даже присутствие Трикси в моём замке. Настоящая улыбка сменила фальшивую.

— Конечно, можешь оставаться сколько хочешь. У нас есть гостевые комнаты.

— Мм, благодарю, но Трикси сомневается, что они ей понадобятся. — Трикси вынула ягоду клубники из тарелки, отправила в рот и громко зачавкала. — Я, вероятно, буду спать в своём фургоне. Или где-то ещё.

— Но сначала мы выйдем в город, — сказала Старлайт. Она шлёпнулась рядом с Трикси и тоже ухватила клубнику, — Посетим друзей, пройдёмся по магазинам, всё такое. Может быть, заглянем в спа.

Каждое слово звучало привлекательно. В особенности спа. Я была в спа с Рэрити достаточно давно, чтобы даже не ощущать вины, если присоединюсь к их компании. Но это значило бы целые часы в стороне от исследований, от книг, от опросов пони о сновидениях. Часы неловких пауз и бесплодных бесед.

— Всё это звучит чудесно, и мы несомненно этим займёмся, — сказала Трикси. Она подняла тарелку, повернула её и высыпала всю оставшуюся клубнику в рот, быстро жуя в процессе. — Но сначала Трикси совершенно необходимо кое-что показать Старлайт в своём фургоне. За мной!

— О? — Старлайт поднялась. — Что… а. А! Хех, да, нам нужно, мм, осмотреть кое-что. В твоём фургоне. Твайлайт, мы скоро вернёмся. Но если нет, то, мм, то не ищи нас.

И снова. Этот маленький огонёк ревности в моей груди. Я не успела затоптать его, не успела побороть, и он принудил меня обратиться:

— Трикси, у тебя в последние ночи не было странных снов?

Трикси остановилась. Её копыта проскользили по кристальному полу, и она развернулась ко мне так быстро, что её грива крутанулась следом, хлестнула её по щеке. Она уставилась на меня с открытым ртом. Рядом с ней замерла Старлайт.

— Я… — Трикси моргнула. — Нет. Нет, конечно же, нет. Что побудило тебя обратиться с настолько… настолько глупым вопросом?

— Я провожу определённое исследование, — сказала я, игнорируя сверливший меня гневный взгляд Старлайт. — Если ты отметишь что-либо странное, дай об этом знать мне или Старлайт.

— Трикси исполнит просьбу. — Она стояла неподвижно ещё секунду, смотрела на меня, и я ждала, что она продолжит. Но в конце концов Трикси покачала головой и повернулась. Проходя, она легко стегнула Старлайт хвостом.

Старлайт выждала, пока Трикси не выйдет в холл.

— Просто отлично ты задала настроение, — проворчала она.

— Прости, я не знала, что она так ответит. Думаешь…

— Угу, — тяжело фыркнула Старлайт. — Я потом сама у неё спрошу. Со мной она будет более открытой.

Эвфемизм? Я прянула ушами.

— А тебе самой что-то снилось?

— Мне… да. Я снова была в…

— Старлайт! — прогремел голос Трикси, отражаясь от кристальных стен. — Трикси спокойно ждёт тебя!

— Можем поговорить позже, — сказала я. — Некуда спешить, верно?

— Угу. Некуда спешить. — Рог Старлайт зажёгся и со вспышкой она исчезла, оставив меня на кухне в одиночестве.

Ну, не то чтобы в одиночестве. У меня всё ещё оставался кофе. Я долила его из турки и направилась в библиотеку.

Примерно в часы обеда мой день стал странным.

Я прекратила разработки в направлении клинической стороны снов. В моей библиотеке хранились новейшие открытия, полученные исследователями из онейромантического сообщества, но современная наука изучала магию их возникновения. С возвращением Луны учёные заново открыли древнее искусство чтения снов. Это направление имело потенциал в области пророчеств и провидений.

Я оставила эти книги в стороне. Сложила их назад в библиотечную тележку и перешла к секции психологии. Именно психологи предложили архетипы впервые, написали о них статьи, и больше прочих были уверены в их реальности. Я выбрала книгу с этой полки случайным образом, «Архетипы: язык снов», и принялась читать. Как всегда, забылась в чтении.

Что-то пощекотало моё ухо. Я дёрнула ухом, сбросив ощущение. Через несколько секунд касание повторилось, и я опустила книгу.

В моей библиотеке шёл снег. Мелкая пыль скользила по кристальному полу и скапливалась у стенок книжных шкафов. Снег таял, касаясь моей шерсти, оставлял капельки воды, и они впитывались в тонкие волоски. Слабый аромат примулы пощекотал мой нос.

А-а. — Луна?

— Должно быть, поистине увлекательная книга, Твайлайт Спаркл. — сказала Луна. Она шагнула в мою библиотеку из воздуха, как будто через дверцу в уголке моего глаза. Только что я была в одиночестве, и вот уже Луна рыскала как пантера между высокими шкафами, скользя в тенях. Здесь была она, и тут же больше нет. Только ровный ритм серебряных накопытников по кристаллу выдавал её присутствие. — Мы были здесь уже несколько минут.

Я встала в знак вежливости перед равной принцессой:

— Прости, так на меня влияют книги. Что-нибудь тебе принести? Кофе или чай?

Она волной выплеснулась из книжных полок, как буря, как порыв теней и ветра, принудивший меня отвернуться. Когда я взглянула вновь, она сидела рядом со мной на собственной подушке — сатиновой, с серебряной вышивкой, и точно не из моего набора.

— Благодарим, но Мы вынуждены отказаться. Они лишь удержат Нас бодрствующими, а Мы надеемся вскоре продолжить Наш отдых в этот омерзительный час. Мы полагаем, что ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, я в порядке, — именно в этот момент мои глаза снова решили зачесаться, и мне пришлось подавить желание крепко зажмурить их. Вместо того я остановилась на том, чтобы тщательно проморгаться. — А ты?

— Мы безупречны, — от Луны это не звучало заносчиво. Просто утверждение безусловного факта. — Но Мы озабочены Дискордом.

Я сглотнула:

— Он и правда что-то сделал, не так ли? С нашими снами? Ты это видела?

— Сделал. Мы не знаем, что именно, но что-то изменилось — и Мы должны найти его.

— Удачи с этим, — я закрыла книгу, пока лёгкий снежок не повредил её страницы, Взглянула вверх, но облаков в моей библиотеке не было; снежинки просто появлялись из ниоткуда. Гуще всего они падали вокруг Луны, и касаясь её шкуры не таяли. — Я видела его вчера, но его не найти, пока он сам не захочет быть найденным.

— О, он всегда хочет быть найденным, Твайлайт Спаркл. Во всём, что он ни делает, он ведом жаждой привлечь внимание, и если самого Дискорда нет поблизости от пони, чтобы заполучить это внимание, то в чём его радость? Мы полагаем, что если когда-то пони научатся не замечать его, он настолько измельчает, что превратится в ничто.

— Он сказал, что не будет так делать. — Мысль о его двуличии заставила меня скривиться. — Когда мы его освободили, он обещал, что не повредит пони! Мы полагали, что он перевоспитался!

— Он может и не считать, что кому-то вредит, — ответила Луна. — Его чувство реальности искажено настолько, что неподвластно твоим и Нашим возможностям понять его в полной мере. Но и сейчас Мы чувствуем, как меняется ландшафт мира снов. Что бы он ни сделал, его действие искажает сны пони, образуя новые формы. К добру или к худу это изменение, пока Мы сказать не в силах.

— Мы можем попросить его остановиться. Приказать ему остановиться.

— До того вполне может дойти. Мы сомневаемся, что он осмелится явиться в Нашем присутствии, Твайлайт Спаркл, но когда ты увидишь его в следующий раз… — Луна приостановилась, наклонила голову. Прянула ушами, потом она поднялась и принюхалась.

— Эм… — я поднялась. — Всё в порядке?

— Ты не чуешь его? Здесь смердит его магией. — Тёмная вспышка украла моё зрение, и Луна исчезла. Заряд ледяного воздуха и перезвон серебряных накопытников по кристаллам донёсся с другой стороны библиотеки.

Я подошла на звук:

— Луна?

— Здесь. — Её голос прозвучал несколькими рядами дальше. Я подбежала так быстро как могла, и увидела её стоящей между полок, с книгой, парящей в её магии.

Она передала книгу мне:

— Его работа?

Я осторожно приняла её. Толстый том, обшитый деревом, с травленой обложкой и позолотой в виде стилизованного солнца. Но главной приметой книги был арбалетный болт, торчащий из обложки. Стержень пробил том на половину длины до оперения. Ради эксперимента я потянула его. Он едва покачнулся.

— Его шутка, — ответила я. — Что-то он сказал Старлайт, несколько дней назад. — Я мысленно добавила плохое обращение с книгами в список грехов, за которые он должен будет ответить.

— Хм. — Она присмотрелась к обложке, потом тихо фыркнула. — Позволь угадать. Не стреляй в вестника?

— Да, но как ты… — я опустила взгляд, пока отвечала. Заглавие книги было на диалекте староэквестрийского, и перевод в уме занял секунду-две. — Ну да, конечно.

Вестники Солнца: История. Я подняла взгляд, чтобы спросить Луну, читала ли она эту книгу раньше, но я вновь была в одиночестве. Последние снежинки выпали из теплеющего воздуха и начали таять.

Фургон Трикси стоял под одним из крыльев замка, когда я наконец-то вышла на улицу после обеда. Он был свежепокрашен и с обновлённой позолотой по всем кромкам, так что, наверное, дела у неё шли хорошо. Мне показалось, что я слышу шёпот изнутри, но, по моему опыту, Трикси была не из тех пони, что шепчут, так что, возможно, воображение играло со мной шутки.

Я пришла к открытому бутику. Рэрити внутри мурлыкала тихую мелодию, потревожившую мою память. Она слегка помахала мне, и снова обратила всё внимание на платье-бабочку.

За ночь оно выросло. Новый ряд чешуйчатых оборок спускался с низа спины, скрывал бока и бедра поникена. Я в молчании наблюдала, как она провела минуту, пришивая оранжевую чешуйку с машинной точностью. Мой разум воспротивился попытке вычислить, сколько времени могло уйти на всю уже выполненную работу.

— Оно прекрасно, — шепнула я.

Она покачала головой:

— Ещё нет. Если бы ты видела работу как видит её мой разум, Твайлайт, ах… Ну, возможно, ты и увидишь, когда я её закончу.

— Что ты сделаешь с этим платьем?

— О, продам, конечно, — её быстрый и лёгкий ответ поразил меня и, видимо, это отразилось на моём лице. — Моя страсть — создавать платья, моя дорогая, не копить их. Если бы я оставляла себе каждую работу, которую считаю прекрасной, мне понадобился бы отдельный склад для них. Как только творец создаёт что-либо, он должен отпустить творение. И если ты зарабатываешь этим на жизнь, то, видимо, тебе придётся продать его.

— Прости. Конечно, ты права. — Я подошла ближе к платью и потянулась копытом. Когда она кивнула, я осторожно коснулась чешуйчатой груди платья щёткой ноги. Всё платье замерцало, когда чешуйки покачнулись в ответ. — Просто… взять нечто настолько прекрасное и продать за биты? Не знаю, смогла бы я сделать такое.

— Это обычное чувство, Твайлайт. Но, если говорить не о тех, кто одержим страстью голодать, по большей части творцы смиряются с тем фактом, что они обязаны назначать денежную цену любимым вещам и расставаться с ними. Это ранит, но мы называем творцов, что не в силах поступать так, дилетантами.

— О. — Я обошла платье, одновременно и затем, чтобы осмотреть его со всех сторон, и затем, чтобы выкроить себе время подумать. — Со временем делать так становится проще?

— Да. Мы называем таких творцов шлюхами.

— Рэрити!

Она улыбнулась:

— Конечно же, я шучу. Или нет? Разве ты не видишь доли непристойности в творце, который слишком готов продать себя? Может быть, я думаю о них как о проститутках, чтобы не поддаваться соблазну самой ступить на этот скользкий путь. Так я смогу не забыть, что должна испытывать боль, расставаясь с чем-то подобным, пусть даже и за все биты мира.

— Ну… — я побарахталась в поисках ответа. — Я не считаю тебя проституткой, Рэрити.

— Как мило — Она слегка задела меня хвостом, пока шла к дивану, и уселась. — Ты воистину мастер комплиментов. Так что привело тебя в мой бутик? Конечно, помимо моего общества?

Я устроилась рядом. Вместо чая она приготовила кувшин лимонада и налила каждой из нас по бокалу. Он был острым, горьковатым и холодным, идеальным для тёплого летнего дня. Я осушила полстакана одним глотком:

— Сны.

— Снова?

— Всё ещё. Дискорд как-то вмешался в способы, которыми пони видят сны, и я… — я приостановилась. Мой рот внезапно пересох, несмотря на весь лимонад. — Ты не замечала ничего странного в прошлые несколько ночей? Какие-то странные сны?

— Все сны странные. Мы об этом уже говорили.

— Да, но… всё же, Рэрити. Ты знаешь, о чём я. Ты сказала, тебе приснился этот дизайн, не так ли? А что ещё тебе снится?

— Ну, обычно я не говорю о подобных материях. — Она отпила лимонад, потом снова наклонилась, взглянув на меня. Глубже, чем обычно — её глаза пронизывали меня, читали меня быстро и во всех деталях, в той самой манере социальных пони, что мне никогда не давалась. — Ты серьёзна, не так ли? Это и правда тебя беспокоит.

— Дискорд. Мы всегда должны беспокоиться о его делах. Теперь уже и Луна вмешалась.

— Тогда я сомневаюсь, что нам есть о чём тревожиться. Принцесса Луна всегда казалась мне очень способной кобылой. Если Дискорд вмешивается в дела её владения, она поставит его на место.

— Будем надеяться. — Я поёрзала с лимонадом. Конденсат делал кончики моих копыт скользкими, так что я перехватила его магией. — Но я хочу помочь ей в решении проблемы, и, значит, понять, что именно он сделал.

— Ладно. — Она вздохнула так тихо, что вздох мог бы мне только показаться, и устремила взгляд на платье на другой стороне комнаты. — В моём последнем сне я ткала нечто. Нечто огромное, сложное, фантастическое. Это длилось часами, но ты знаешь, каковы сны, моя дорогая. Оно никак не развивалось дальше, я просто находилась в этом состоянии вечного плетения. И я постоянно находила бабочек, запутавшихся в моих нитях. Всё остальное было расплывчатым, смещающимся, невозможным, как и все сны, но бабочки были так ясны, что казались реальными. Столь же реальными, как это платье. И я помню, что была очарована их красотой, настолько восхищена, что хотела ловить их ещё и ещё. Как думаешь, что это значит?

— Мм, — я мысленно пересмотрела свои заметки из «Архетипов: языка снов» и ничего не нашла. — Ты любишь бабочек?

Рэрити подняла бровь:

— И только?

— Я не пытаюсь толковать сны. Я хочу понять, меняются ли они, и что может случиться с пони из-за этого. Очень… очень раздражает работать с чем-то настолько расплывчатым, Рэрити.

Она подобралась ближе и положила копыто поверх моего:

— Я знаю, дорогая. Мне жаль. Я знаю, как ты относишься к науке и подобному. Попробуй не беспокоиться, хорошо? Я в полном порядке, Свити Белль в порядке, сны всегда немного странные, и… — она притихла. Её лицо было ближе полуметра от моего носа, и она всматривалась в мои глаза так внимательно, что это начало меня смущать. — ...и всё в порядке, дорогая? Ты выглядишь так, словно плакала.

— А, это. — Я через силу улыбнулась. Лёгкие сжало. — Нет, небольшие проблемы с глазами в эти дни. Просто аллергия.

— Хм. — Она прищурилась и кивнула. — Попробуй листья белокопытника. Они помогают. Уверена, у Флаттершай их запас найдётся.

Я кивнула. Спазм в моей груди ослаб.

— Так и сделаю. Я собиралась снова заглянуть к ней сегодня.

По крайней мере, таков был мой план. Когда я подошла к домику Флаттершай, её нигде не было.