Вкус травы, глава 14

Авторы исходников для картинки — Deathfirebrony, ebojf, jaybugjimmies и Stabzor

Автор: Chatoyance
Перевод: Многорукий Удав, Веон
Оригинал

Начало
Предыдущая глава

Глава 14
В стране одноруких

Инструкция по сборке, найденная в шестом ящике вместе с небольшой библиотечкой книг, вызвала восторженные вопли у Рена и Дроплет. Вскоре, однако, они сменились печальными вздохами, когда оба поняли, что инструкция написана на эквестрийском и для них нечитабельна. Но потом, снова к их радости, оказалось, что несколько других новопони действительно слушали на уроках эквестрийской речи и письменности в Бюро. Эти прилежные — к счастью — пони могли переводить, хоть и с трудом, мешанину чёрточек из инструкции.

Собрать из готового набора каркасный шатёр оказалось не так-то просто. Это была не какая-то там палатка, а полноценное здание, только со стенами из ткани. Для начала требовалось подобрать подходящее место, а потом подготовить почву для фундамента.

Новопони выбрали местечко неподалёку от своего единственного дерева, воображая, что когда-нибудь вокруг дерева появится небольшой сад для украшения будущей городской ратуши. Таково было назначение этого шатра: служить центральным зданием, при необходимости способным укрыть всю колонию. По случайности, ящик, содержавший в себе самую первую постройку, и открыт был одним из первых.

Пони очень нуждались в этом шатре: им требовалось место, чтобы складывать вещи, укрывать их от плодов пегасьего труда, но главное — им было необходимо ощущение будущего, вера, что они выживут независимо от того, найдут их когда-нибудь или нет.

В третьем по счёту ящике нашлись землекопные инструменты: лопаты, грабли, заступы, ручные — точнее, копытные — буры, даже кирки и топоры. Учиться всем этим пользоваться пришлось методом неуклюжих проб и ошибок — иногда довольно опасных. Некоторые пони отступались, заявив, что это невозможно без рук. Однако выяснилось, что они ошибаются.

Челюсти эквестрийцев оказались невероятно сильными и гораздо более длинными, чем понибудь думал. Вполне логично: челюсти землянских копытных были точно такими же крепкими и массивными, и новопони уже успели обнаружить, насколько у них длинные языки. Таким языкам надо было к чему-то крепиться, и этим "чем-то" и были челюсти, гораздо более крупные, чем можно было судить по размеру ртов — опять же, всё как у землянских лошадей.

Мощные прочные челюсти в сочетании с широкими плоскими зубами позволяли новопони крепко удерживать инструменты и прикладывать к ним большую силу. С точностью было сложнее; но постепенно новопони убедились, что их длинные подвижные шеи обладают гибкостью, не уступающей человечьей руке.

Земной пони Голдривет выразил это лучше всех: в строительстве и применении инструментов пони были всё равно что очень сильные однорукие люди. Конечно, копыта тоже были полезны, особенно чтобы удерживать предметы на месте, но с инструментами сравнение Голдривета попадало в точку.

Работая вместе, пони могли сделать всё, что могла бы сделать армия одноруких людей, или даже больше: пони были от природы "заточены" на совместные действия. Единорог Боинг восхищался способностями эквестрийцев.

— Знаешь, — сказал он однажды вечером Гаскету, когда они отдыхали после ужина, — на Земле я был большим фанатом научной фантастики. И вечно спорил с... одним своим другом насчёт того, что никакой разумный вид не может возникнуть без какого-то эквивалента рук. Я был абсолютно уверен, что ни одному существу не развить технологию без пары хватательных органов. Двух минимум, и обязательно с противостоящим пальцем!

Боинг ненадолго задумался.

— Пожалуй, можно сказать, что я был и прав, и неправ. Наши шеи и челюсти вместе действуют как рука, и хватка зубами заменяет большой палец. Но у нас нет второй "руки", только копыта; ими можно толкать и держать, но нельзя схватить. У нас есть лишь один хватательный орган — по крайней мере, на первый взгляд. Но на самом деле у нас их много. Гораздо больше двух. У нас есть все мы! Забавно, что я никогда не включал сотрудничество в свои расчёты.

— А знаешь, — ответил ему тогда Гаскет, — если вдуматься, то для людей сотрудничество между собой всегда было запасным вариантом. Видимо, в том и дело. А для пони это первый и главный вариант. Может, это и есть настоящее различие между нашими видами.

Перед возведением шатра нужно было построить фундамент, а для этого сперва расчистить место от травы. Площадку для нового здания новопони подготавливали, орудуя инструментами в зубах; силы у них было хоть отбавляй, но с точностью возникали проблемы — слишком уж непривычно было думать о голове и шее как об одной большой руке. Однако со временем площадка была расчищена, выровнена и готова для стройки.

Под началом Лайтнинга, Оушена и Боинга единороги установили каменный фундамент; каждый камень был обтёсан и пронумерован в соответствии с инструкцией по сборке. Дальше настала очередь деревянного первого этажа, по большей части упакованного во второй ящик; чистые, тщательно выделанные доски подходили друг к другу идеально, как детали головоломки — хотя один из камней фундамента пришлось подправить из-за мелкой ошибки.

Голдривет и Тротски как будто родились с молотками в зубах; вместе с бирюзовой единорожкой, выбравшей себе имя Аврора, они сколачивали первый этаж. Аврора левитировала на нужные места деревянные шпильки и гвозди, а Тротски и Голдривет вбивали их на место. Оба изумлялись, что работа молотком, зажатым в зубах, совершенно не причиняет им головной боли — как и "боксёрского слабоумия", — и даже зубы от неё не ноют. Очевидно, эквестрийские тела могли безо всякого вреда переносить такие нагрузки.

Когда дело дошло до внешнего каркаса и второго этажа, единороги оказались просто незаменимы — они удерживали магией распорки и подкосы, позволяя земным пони крепко прибить их куда надо. Пегасы тоже не стояли в стороне: они поднимали балки, сколачивали труднодоступные узлы, носили детали и инструменты на быстро растущий второй этаж. С помощью верёвок они даже таскали туда и обратно земных пони заодно с инструментами.

Наконец в шестом по счёту ящике обнаружили набор для сборки лестницы; всем стало немного стыдно, что его не вскрыли раньше, ведь лестница упоминалась в инструкции и по-хорошему её следовало установить до того, как приниматься за второй этаж. Но новопони учились; и работа как-никак двигалась.

Когда пегасы не помогали земным пони и единорогам на стройке, они продолжали заниматься погодой. С каждым днём они становились сильнее просто за счёт того, что всё больше и больше летали; теперь большинство легко могло взлететь с земли к Небесной базе, почти не запыхавшись. Циррус практически переселился на Базу и спускался вниз, только чтобы поесть. Его полностью захватили исследования тайн облачной материи, и он уже превратил свой корявый экспериментальный облачный форт в заготовку небесного замка.

За те полтора месяца, которые ушли на постройку шатра, над Базовым лагерем ни разу не устраивали дождь. Вместо этого пегасы всё больше и больше расширяли свои дождевые угодья над местностью вокруг четырёх холмов, заполняя пруды и озёра, стараясь делать грозовые облака побольше и поэффектней и озеленяя землю как можно дальше и шире.

Всё больше смелея, пегасы осваивали приёмы, упрощающие работу; они нашли способ лепить из тумана облака, которые дальше росли самостоятельно, втягивая в себя окружающий туман. Это открытие резко увеличило производство облаков, и Гаскет даже предположил, что можно сделать устройство, непрерывно изготавливающее облака. Дроплет придумала, как устраивать цепную грозу с дождём: если развесить облака вплотную друг к другу, то один удар копытом мог запустить каскад молний и начать дождь на очень большой площади. Один такой смелый эксперимент с цепочками облаков подарил Дроплет прозвище: теперь её звали Дроплет Проливная, и, если бы не слаженная работа всех пегасов разом, она полностью затопила бы Базовый лагерь.

Теория ветра пегасам пока не давалась; они понимали, что он подчиняется неким законам, но никак не могли их уловить. У них получалось делать ветер, иногда даже очень сильный, но процесс казался совершенно непредсказуемым.

Было ясно, что ветер как-то зависит от нагревания земли солнцем, от теней под облаками и ещё от множества факторов, включая размер и расположение прорех в слое тумана и того, насколько чистое небо в целом; на него влияло даже само по себе присутствие облаков. Однако и с учётом всего этого пегасы пока упускали какие-то важные нюансы. Именно из-за нехватки понимания Дроплет чуть не смыла Базовый лагерь. Но всё равно все пони соглашались, что ветер очень приятная и полезная штука — если только с ним не перебарщивать.

По мере того как пегасы раздвигали границы зелёной земли, появлялось всё больше насекомых; одна пони, единорожка по имени Дрэгонфлай, увлекалась энтомологией и предположила, что в начале засухи насекомые укрылись под землёй и вылезли только теперь, когда установилась погода. Звучало вполне правдоподобно.

Примерно через два месяца после начала постройки первый шатёр города наконец был почти готов. Пегасы и единороги сообща натянули на деревянный каркас огромные полотнища ткани. Верх накрыли просторной круглой крышей, а затем установили в прорези островерхие люкарны. Законченный шатёр выглядел как в фэнтезийном голофильме, что было вполне логично для волшебной страны говорящих пони.

Алекси стоял рядом с Каприс перед почти достроенным шатром. Тот был восьмигранным, с конической крышей. Прочные полотняные стены были окрашены в светло-жёлтый цвет с орнаментами в виде вьющейся лозы по углам, а по крыше бежала ярко-красная спираль. Следуя инструкции по сборке, пони нашли в десятом ящике и установили на самый верх крыши флаг: королевское знамя Эквестрии, с солнцем и луной.

Внутри шатра скрывался деревянный каркас, усиленный диагональными балками. Пол на обоих этажах, соединённых изящной деревянной лестницей, был застелен чисто выструганными досками. Со временем планировалось расставить повсюду сундуки, стеллажи и столы — как только их соберут из наборов, хранившихся в девятом ящике. Оставалось ещё установить нижние окна по бокам, плюс возникли проблемы с дверным проёмом, но всё это были уже мелочи.

Первый шатёр города возвышался посреди Базового лагеря как столп цивилизации и технологии пони. Это было настоящее чудо, и поэтому Алекси и стоял сейчас перед ним в окружении всей колонии, возвещая, что для бедных потерянных новопони настал новый день и поворотная точка в судьбе.

— Мы прошли долгий путь! — провозгласил он, чувствуя себя полностью в своей стихии: во время работы в Бюро он как раз больше всего любил делать объявления, и именно этим сейчас и занимался. Более того, у него теперь даже была неплохая акустическая система.

Среди прочего в седьмом ящике нашлось что-то вроде мегафона; при первом же взгляде на это удивительное устройство единороги оценили, каких высот можно достичь, если как следует изучать магию. В коническом корпусе был закреплён небольшой стеклянный пузырёк, внутри которого виднелась какая-то сложная металлическая загогулина. Она медленно вращалась в пузырьке, постоянно светясь тем же чародейным светом, что и единорожьи рога. Назначение её было очевидно: некая магическая батарея, или, может, чаротронный генератор. Нипони не знал, было ли заклинание в пузырьке постоянным или оно должно было со временем разрядиться, но в любом случае звук оно усиливало отлично.

— Нас бросили здесь почти пять месяцев назад, — продолжал Алекси. Несколько новопони вели счёт дней с момента прибытия, и хотя точное количество у них у всех получилось разное, пять месяцев они насчитали уверенно. — И за это время мы преодолели большие трудности! Наши храбрые и сильные земные пони открыли секрет выращивания вкусной еды, которой мы все лакомимся, и устроили прекрасные сады!

Толпа радостно завопила; Свитпеппер без устали трудился над своими, как он их называл, "Скороспелыми садами". Он рассказывал всем земным пони, кто приходил его слушать, об искусстве эквестрийского земледелия, насколько сам его знал, и теперь рядом с небольшим озером неподалёку от четырёх холмов выросла целая ферма. Содержимое ящиков обещало ещё больше разных вкусностей; новопони немедленно пустили в дело найденные там инструменты — включая несколько плугов, — чтобы расширить поля и высадить свежеобнаруженные семена.

— У наших единорогов тоже есть повод для гордости; без них ящики так и остались бы закрытыми, и мы не праздновали бы сейчас постройку нашего первого дома!

Снова раздались радостные вопли и топот копыт; все были ужасно рады открытым ящикам. Благодаря им новопони могли надеяться, что снова смогут жить как цивилизованные существа. За это единорогов чествовали как героев.

— Ну, и вполне может быть, что пегасы тоже немножечко помогли.

Толпа оглушительно расхохоталась; освоение погоды и возвращение жизни на засыхавшую землю удивительно приободрило всех. Весь ландшафт вокруг за пределами пегасьих забот постепенно превращался в пустыню; похоже, со временем новопони предстояло остасться в зелёном оазисе посреди огромной сухой пустоши.

— Мы пережили уготованную нам судьбу — более того, мы ПРОЦВЕТАЕМ! — В ответ на это пони завопили громче всего. Теперь, когда им снова светило солнце, поливали лёгкие прохладные дождики, вокруг росла свежая зелёная травка, а прямо посередине стоял новенький шатёр, новопони наконец почувствовали, что сами управляют своей жизнью и будущим. Выражая восхищение, они барабанили копытами по земле так, словно гром гремел.

— Как вы знаете, нас могут найти хоть завтра. Но даже если пройдут годы, даже десятилетия, я точно знаю одно: вместе мы выживем здесь, в этом месте, на этой земле. Вместе мы можем сделать всё что угодно, и вместе мы создадим общину. Теперь это не просто какой-то "базовый лагерь". Теперь это Наша Земля. Наш дом. Наша ДЕРЕВНЯ, и мы ею по праву гордимся! — Алекси сделал паузу, и Каприс, стоявшая рядом, зубами подала ему чашку с водой, чтобы он смочил горло, прежде чем продолжать речь. Чашки, банки и тарелки стали очередной ценной находкой из ящиков; ими уже вовсю пользовались.

— Мы с Каприс давно думаем, как назвать наш новый дом, и нам предложили, кажется, идеальный вариант. Солнце светит здесь, яркое и прекрасное; кое-кто из нас в последнее время уже оценил эффект. — Из толпы раздались нервные смешки и хихиканье; действительно, действие солнца очень даже заметили. — Итак, стоя перед нашим первым зданием и глядя на наш чудесный зелёный рай, я объявляю: он будет зваться Саммерленд — Страна Вечного Лета!

Хотя отсылку многие не поняли, но название понравилось: они действительно жили среди постоянного лета и всё большего изобилия. Но главное было даже не в названии — оно могло быть любым, — а в самой идее, что они теперь не просто несчастные брошенки из какого-то временного лагеря, но гордые жители своей деревни.

Своя деревня. Как много это значило для всех пони. Нельзя считать себя совсем потерянным, если у того места, где ты живёшь, есть название. Новопони моментально ухватились за него. Саммерленд. Деревня Саммерленд. Теперь они жили в Саммерленде и наконец ощутили принадлежность к чему-то большему.

Впервые с того дня, когда их копыта ступили на землю Эквестрии, натерпевшиеся новопони почувствовали, что у них появился дом.

Крики радости и одобрительный топот начались снова, громкие и сильные, и очень долго не замолкали.

Читать дальше

"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2018
"The Taste Of Grass", Chatoyance, 2012
Перевод: Многорукий Удав, Веон, 2018