В свое время "Кексики" стали фанфиком, который привел меня в сообщество брони, но, к сожалению, их классический перевод на русский не лишен недостатков. Мне хочется, чтобы и не говорящие по-английски брони могли оценить весь сок этого фанфика, а потому я выкладываю переработанную версию перевода "Кексиков".

Открытый для комментирования Текст на GoogleDocs, где можно оставить любые замечания и предложения по улучшению текста.

Надеюсь, на этот раз не будет проблемы с катом.

Cupcakes

Автор: Sergeant Sprinkles, величайший в мире праздничный клоун

Под редакцией Edinpony

Автор перевода неизвестен, перевод редактировал Falk

Оригинальный текст

Исходный перевод

ВНИМАНИЕ: Это очень жестокий и кровавый фанфик, который может полностью разрушить вашу любовь к одному из персонажей сериала “My Little Pony: Friendship is Magic”, а равно и к вынесенному в заголовок кондитерскому изделию.

ЧИТАЙТЕ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК.

Кексы

Воздух был теплым, светило солнце, и все в Понивилле наслаждались чудесным днем. На главной площади царила суматоха и давка, пони заполонили улицы. Казалось, все они спешили туда, где, как они думали, им сейчас просто необходимо было быть. Все, но не Рейнбоу Дэш – ее место было в небе! Она легко и свободно прорывалась сквозь облака, торопясь от одного к другому. Макушки деревьев трепетали и колыхались, когда она проносилась мимо, играя в догонялки с ветром. Голубой пегас, под восхищенные взгляды жеребят, сделала крутой вираж над школьным двором, поднялась на несколько сотен метров, и резко рванула к земле – так быстро, как могла. Буквально за несколько секунд до того, как столкнуться с землей, ее крылья расправились, и она взмыла обратно в чистое, синее небо. Рейнбоу Дэш наслаждалась жизнью.

Тут она кое-что вспомнила: она тоже должна была сейчас кое-где быть. Через пять минут ей нужно было встретиться с Пинки Пай! Она настолько увлеклась полетом, что почти забыла о просьбе розовой пони встретиться в три часа в Сахарном Уголке!

Пинки не сказала, что и зачем они будут делать, но Дэш прекрасно себе представляла, что с Пинки это может быть все, что угодно. Впрочем, она не была уверена, что действительно хочет участвовать в этом. Дэш была настолько увлечена выписыванием фигур в небе, что даже подумывала на этот раз проигнорировать приглашение Пинки и продолжить свои полеты. Но все-таки совесть взяла над ней верх – Дэш знала, что она может расстроить Пинки. В конце концов, та ведь сказала, что готовит что-то особенное, только для них двоих. Дэш подумала и решила: «почему нет?». Что она теряет? Черт, это ведь могут быть розыгрыши! Пинки ведь могла придумать шутку еще лучше, чем прошлые! А в последний раз им обеим было ужасно весело! Дэш рванула с места, чтобы наверстать упущенное время, и устремилась к Сахарному Уголку.

Как только Дэш вошла в магазин, ее немедленно поприветствовала подскакивающая на месте от возбуждения хозяйка:

– Ура, ты тут! Я ждала тебя ве-е-есь день! – воскликнула скачущая на месте пони.

– Прости, если опоздала Пинки. Это все послеобеденная тренировка – совершенно потеряла счет времени, – извинилась Дэш.

Пинки захихикала: “О, все в порядке, ты ведь теперь тут. Что значит какая-то там пара лишних минут? Я была та-а-ак увлечена, воображая, как весело мы проведем с тобой время, что не прекращала подпрыгивать с того момента, как проснулась! Я хочу сказать, я была так счастлива, что чуть не забыла, как дышать!” – радостно заверила ее Пинки.

Дэш нервно рассмеялась. Она всегда одобряла дружелюбное и оптимистичное отношение Пинки к жизни, но иногда ее энтузиазм начинал пугать Дэш. Впрочем, она сохраняла вежливое выражение лица. Если уж Пинки что-то придумала, то, чем бы оно ни было, это будет здорово.

– Ну, Рейнбоу Дэш, ты готова начать? Я все уже приготовила! – не могла удержаться розовая пони.

Дэш собралась с духом: “Еще бы, Пинки! Так что ты там придумала? Будем разыгрывать кого-то? Мне в голову пришла пара замечательных идей. А может, ты придумала какой-то трюк, который мне стоит опробовать? Или мы будем…

– ДЕЛАТЬ КЕКСЫ! – радостно объявила Пинки.

– Выпечка? – Дэш была разочарована, – Пинки, ты же знаешь, что из меня не очень хороший пекарь. Помнишь, что было в прошлый раз?

– О, это не проблема! Мне просто нужно, чтобы ты немного мне помогла. Основную часть работы я возьму на себя. – пояснила Пинки.

Дэш задумалась на мгновение и ответила:

– Ну хорошо, думаю, так пойдет. Что именно я должна делать?”

– Вот это правильный настрой! Вот, держи! – Пинки дала ей кекс.

– Разве я не должна была помогать тебе печь их? – озадачилась Дэш.

– Ты и будешь. А этот я приготовила заранее специально для тебя.

– А, так это что-то вроде дегустации, да?

– Типа того, – ответила Пинки.

Дэш пожала плечами и закинула кексик к себе в рот. Чуть его пожевала, потом проглотила. Неплохо.

– Окей, что теперь? – спросила Дэш.

– Теперь, – сказала Пинки, – тебе пора вздремнуть.

В ту же секунду Дэш почувствовала головокружение. Мир завертелся вокруг нее, и секундой позже она упала на холодный пол.

***.

Очнувшись, Дэш обнаружила, что находится в какой-то темной комнате. Она попробовала потрясти головой, но не смогла – тугой кожаный ремень надежно держал ее на месте. Она попыталась пошевелиться, но скобы вокруг ее груди и ног намертво приковали ее к раме из прочных досок. Ее ноги были широко разведены, а единственной частью тела, которой она все еще могла двигать, были крылья, отчаянно затрепыхавшиеся, когда она попыталась вырваться. Пока она билась в своих оковах, в поле ее зрения попала Пинки.

– Славненько, ты очнулась. Теперь мы наконец можем начать, – радостно объявила розовая пони. Она исчезла в темноте и вернулась, толкая перед собой накрытую тканью тележку.

– Пинки, что происходит? Я не могу пошевелиться! – взволнованно произнесла Дэш.

– Ну, ясное дело, ты же привязана, – Пинки посмотрела на нее так, как будто та не понимает очевидных вещей, – Вот поэтому ты и не можешь пошевелиться! Я не думала, что это надо объяснять.

– Но почему? Что происходит? Я думала, что буду помогать тебе делать кексы…

– Ты и будешь. Видишь ли, Дэши, у меня кончился мой особый ингредиент, а ты мне нужна, чтобы пополнить запасы.

– Особый ингредиент? – Дэш начала впадать в панику, ее дыхание участилось, – Какой еще особый ингредиент?

Пинки Пай хихикнула:

– Ты, глупенькая!

Зрачки Дэш расширились, ее лицо исказил ужас. А потом, хохоча, она заговорила голосом на грани истерики:

– У-у-у, ну, Пинки Пай, тут ты меня подловила! Типа, заставила меня поверить в то, что из меня сделают кекс! Я должна тебе сказать, пока это твоя лучшая шутка. Ты выиграла, Пинки, ты лучшая.

Розовая пони захихикала пуще прежнего:

– О-о, спасибо, Дэши. Но я сегодня никого не разыгрывала, и не могу принять твою похвалу.

Дэш снова попыталась вырваться:

– Пинки, прекрати, это уже не смешно!

– Тогда почему ты смеялась? – Пинки схватила ткань и сорвала ее с тележки до того, как Дэш успела ответить. Под ней оказались аптечка и хирургический лоток с аккуратно разложенными по порядку угрожающе острыми медицинскими инструментами.

Тут Дэш перешла в режим полномасштабной паники. Ее дыхание стало частым, мысли бешено неслись в голове, пока она пыталась придумать, как образумить розовую пони:

– Но ты не можешь этого сделать, Пинки! Я же твоя подруга!

– Я знаю, и именно поэтому я так счастлива, что ты здесь! Мы разделим твои последние мгновенья вместе, только ты и я! – она снова начала подпрыгивать.

– Но другие пони заметят, что я исчезла! Когда небо затянут облака, они начнут меня искать и все узнают! – Дэш была в отчаянии.

– Ох, Дэш, – сказала Пинки – Не волнуйся, там еще достаточно пегасов, чтобы разобраться с парой тучек. Да и никто не узнает. В смысле, ты думаешь как долго я тут этим занимаюсь? – и, вместе с этими зловещими словами, в комнате внезапно зажегся свет.

– Нет! – Дэш затряслась от той ужасной картины, что предстала перед ее глазами.

Комната была украшена в вечно праздничном духе Пинки, но Дэш с трудом сдержала крик, когда поняла, чем именно была украшена комната. Красочный серпантин из сушеных кишок свисал с потолка, разноцветные черепа всех размеров украшали стены, а раскрашенные пастелью и наполненные гелием внутренности были привязаны веревочками к спинкам стульев. Сами столы и стулья были сделаны из костей и остатков плоти, принадлежавших когда-то пони. Дэш съежилась, увидев главное украшение ближайшего стола: головы четырех жеребят с закрытыми глазами – будто бы они спали – с надетыми на них праздничными колпаками, сшитыми из их же собственной кожи. С ужасом она узнала одну из них – когда-то эта голова принадлежала Твист, однокласснице Эппл Блум. Взгляд Дэш заметался по комнате, пока не упал на полотно, свисающее с балок. Оно было сшито из выдубленных шкур пони, неаккуратными кроваво-красными буквами на нем было выведено: “Вся наша жизнь — вечеринка!”

От этого рассмтривания этих жутких украшений внимание Дэш отвлекла дуделка, защекотавшая ей нос. Она посмотрела на Пинки Пай, стоящую прямо перед ней. На той был наряд, сшитый из лоскутов выделанной кожи. Каждый лоскуток был украшен маленькой кьютимаркой. На спине Пинки трепыхались шесть крыльев пегасов, все разного цвета. Когда она подпрыгивала от возбуждения, рога единорогов, которые она повязала на шею как ожерелье, громко постукивали друг о друга.

– Нравится? Я сама его сделала!

– Пинки, пожалуйста! – взмолилась Дэш, – Извини меня, если я что-то тебе сделала, я не хотела тебя обидеть! Пожалуйста, отпусти меня, обещаю, я никому ничего не скажу!

– Ох Дэши, ты ничего мне не сделала. Просто выпал твой номер и, ну, не я придумываю правила. Мы уже не можем повернуть назад.

Дэш заплакала. Как такое было вообще возможно?

– Ну-у-у, не грусти, Дэши, – начала утешать ее Пинки, – глянь-ка, это тебя взбодрит. Я принесла тебе друга.

Как будто бы из ниоткуда Пинки достала череп, раскрашенный желтым и голубым. Размером почти как у пони, он имел одно бросавшееся в глаза отличие – клюв.

Дэш пришла в ужас.

– Это… Это ведь… Это… это…

– «Эй, Дэши, пошли позависаем!» – Пинки начала передразнивать. Гильду. – «Эти пони такие зану-у-уды. Неудачники-неудачники-неудачники!» – подражала голосу грифона Пинки, – Я поймала ее прямо перед тем, как она покинула город. Помнишь, когда я минут на двадцать ушла с вечеринки? Конечно, времени, чтобы поиграть с ней, у меня тогда не было; мне пришлось подождать, когда все закончится. Но как же я рада, что вытерпела! Чего стоил один только вкус! Грифоны, они и дичь, и мясо сразу, это восхитительно! Я знаю, что у нее не было своего номера, как у всех остальных в Понивилле, но когда бы мне еще выпал шанс попробовать грифона? Наверное, стоило спросить у нее, откуда она к нам прилетела, чтобы знать, где достать еще. Жаль, что тогда я как-то об этом не подумала. Но вот что я тебе скажу, она оказалась настоящим бойцом. Протянула дольше всех – с ней было о-очень весело. Я получила возможность проиграть с кем-то, кроме пони, и попробовать пару новых штучек. Очень жаль, что у нее оказался такой грязный клювик. Она наговорила столько всяких гадостей, что мне пришлось вырезать ее язычок. Ты ведь знаешь, от дрянных слов и настроение становится дрянным, Дэши.

Дэш было нечего сказать. Она просто плакала и безуспешно пыталась вырваться из своих оков.

– Ну, – сказала Пинки, откладывая череп, – достаточно воспоминаний, уже пора начинать.

Она взяла скальпель и подошла к правому боку Дэш. Без особых затей Пинки поместила лезвие чуть выше ее кьютимарки и начала резать. Дэш закричала от боли и попыталась вырваться, но скобы надежно держали ее. Закончив разрез, Пинки схватила с подноса изогнутый нож для снятия шкур. С сосредоточенным выражением лица она погрузила его под шкуру Дэш и отделила кожу от мускулов. Дэш скрежетала зубами и смотрела глазами полными слез на то, как срезали ее плоть. Пинки зашла с другой стороны и повторила процесс. Закончив, она схватила два кусочка кожи на манер помпонов и помахала ими перед лицом своей подруги. Дэш лишь всхлипывала. Ее бедра горели жгучей болью, какой она раньше не могла себе даже представить.

Оставив кьютимарки на тележке, Пинки выбрала большой мясницкий тесак и обошла голубого пегаса сзади.

– Надеюсь, ты не возражаешь, я тут у тебя хочу кое-что отмахнуть! – засмеялась Пинки. Она схватила зубами левое крыло и немного поиграла с ним, дергая из стороны в сторону. Острая боль вновь разожгла пламя, обжигающее бедра Дэщ. Затем, расправив Крыло, Пинки с размаху опустила лезвие на его основание. В тот же момент Дэш взвыла и попыталась одернуть крыло. Мельтешение сбило пинки. Она попробовала ударить снова, но промахнулась и оставила огромную рану на спине Дэш.

– Дэш, успокойся, или я опять промахнусь.

Пинки еще раз замахнулась тесаком и, на этот раз, попала. Она продолжила взмахивать им снова и снова, кровь брызгами летела во все стороны, но дело не двигалось дальше – клинок просто не мог перерубить кость.

– Хмм, кажется, я забыла его наточить. Попробую что-нибудь еще, – как бы между делом заметила Пинки, отбрасывая тесак в сторону; тот, описав круг в воздухе, воткнулся в стол. Сквозь пелену боли Рейнбоу услышала, как открылся и закрылся металлический ящик.

– Нашла! Вот скажи, Дэш, почему все зовут эту штуку ножовкой? Разве она похожа на нож? Нож, это та штука, которой я до этого пользовалась. А это ведь пила. Не понимаю.

Пинки примостила полотно инструмента на искромсанную плоть Дэш. Зажав пилу передними копытами, она начала работу. Полотно ножовки легко шло сквозь кость и кожу. Дэш почувствовала, как неровные зубцы вгрызаются в ее плоть и ее затошнило. Она беспомощно смотрела, как ее крыло перелетело через ее голову и приземлилось на тележку. Пинки перешла ко второму крылу и начала пилить. В этот раз Дэш уже не пыталась сопротивляться; она оставила попытки бороться и просто пыталась сдержать крик боли. Пинки остановилась на полпути, крыло повисло, держась на небольшом лоскутке плоти и кости.

– Эй, Дэш, – шепнула Пинки, – Не отвлекайся!

Она рванула крыло со всей своей силы. Кость с хрустом треснула, но кожа держалась крепко. Пинки сорвала длинную полосу мяса со спины Дэш, вплоть до ее бедра. Тело Дэш содрогнулось, охваченное этой неожиданной болью. Внутри у нее все сжалось, и она почувствовала как теплая струя потекла у нее между ног. Громкий, протяжный стон агонии Дэш наполнил комнату. Ее дыхание перехватило, и она потеряла сознание.

***

Дэш очнулась, ловя воздух ртом. Зловоние мочи наполнило ее забитые слизью ноздри. Когда ей, наконец, удалось сфокусировать свой взгляд, она увидела сильно расстроенную Пинки Пай, вытаскивающую иглу шприца с адреналином у нее из груди.

Топая копытами, Пинки закричала на свою беспомощную жертву:

– Тебя что, никто не учил хорошим манерам? Это очень грубо, засыпать, когда кто-то приглашает тебя провести время вместе! Как бы ты себя чувствовала, если бы я пришла к тебе в гости и завалилась спать? «Ой, извини, Дэш, ты такая скучная, думаю, я вздремну немного». Ты думаешь, мне нравиться делать это вот так вот одной? Я же сказала тебе, как я обрадовалась, когда узнала, что ты будешь следующей! Мне было так приятно, что моя подруга составит мне компанию, пока я работаю! Но НЕЕЕЕЕТ! Тебе нужно быть эгоисткой! Ты знаешь, я думала, ты крепче, мне казалось, что ты можешь справиться с чем угодно. У меня тут были жеребята, которые держались лучше тебя! Я что тут, нянчиться с тобою должна? А? Так ты хочешь, чтобы я тебя запомнила, как плаксу, которой нужна нянька?

Когда Пинки остановилась, чтобы перевести дыхание, Дэш моргнула и тихо всхлипнула. Ее спина горела огнем, и она чувствовала острую боль в своей ноге. Она моргнула снова и увидела, как Пинки забросила что-то красное себе в рот и начала жевать. Заметив взгляд Дэш, Пинки быстро сглотнула.

– Что? – Спросила она. – Ах, это? – она достала еще один ломтик. – Ну, пока ТЫ спала, я не сдержалась и отрезала себе кусочек. Он с твоей ноги, и весьма неплох. Хочешь попробовать?

Не дожидаясь ответа, она запихнула маленький кусочек мяса в рот Рейнбоу Дэш. Та дернулась и немедленно его выплюнула. Пинки подобрала ломтик с пола:

– Если не хотела – могла бы так сразу и сказать, – она взглянула на влажный кусочек плоти, после чего кинула его себе в рот и проглотила, – Как будто ты никогда моих кексов не пробовала.

Теперь Пинки переключила свое внимание на маленькое ведерко, стоявшее на тележке. Она сняла крышку, и оказалось, что ведерко было полно тлеющих углей. Поверх них лежало несколько длинных гвоздей. Дэш, почувствовав выброс адреналина, снова начала паниковать. Пинки взяла ведерко и подошла к ней. Держа ртом клещи, она осторожно взяла гвоздь и выбрала место между ножкой и копытом Дэш. Пинки схватила молоток и тщательно прицелилась.

– Нет! Пинки! – заорала Дэш – НЕТ! НЕТ!

Молоток опустился на шляпку, и гвоздь погрузился в плоть Дэш. Жжение раскаленного добела железа было невыносимо. Крича, Дэш билась и металась в оковах, раздирая о них свою кожу. Пинки попробовала пристроить еще один гвоздь, но никак не могла толком прицелиться. Она разочарованно заворчала. Когда же Пинки снова подобрала молоток и широко размахнулась, Дэш зарыдала и начала умолять:

– ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАНОВИСЬ! ПОЖАЛУЙСтА, ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАНОВИСЬ!

Пинки закатила глаза. Положив молоток и клещи, она вернулась, встала перед своей подругой и начала задумчиво разглядывать изуродованного пегаса. Гильда не кричала так, даже когда она засунула ей в глотку живого параспрайта. Пинки на минуту задумалась, что же ей делать дальше, и тут в ее голове вспыхнула искорка вдохновения.

Повернув несколько раз колесо дыбы, она переместила Дэш в горизонтальное положение и, захватив ведерко с гвоздями, подошла к ее задним ногам. Взяв молоток, Пинки загнала раскаленный железный гвоздь прямо в основание копыта Дэш. Пока та вопила от боли, Пинки забила гвоздь во второе копыто. Затем она вернулась к своей тележке, достала из нее громоздкий аккумулятор и перенесла его к своему рабочему месту. Некоторое время ушло на то, чтобы соединить медным проводом клеммы аккумулятора с гвоздями, вбитыми в копыта Дэш. Когда Пинки закончила, она подмигнула Дэш и дернула рубильник.

Разряд электричества пронесся сквозь тело Дэш. Голубая пони отреагировала мгновенно: ее тело выгнулось, а мускулы туго напряглись. Ее бедра взметнулись вверх, глаза закатились, а изо рта вырвался глубокий надрывный крик. Пинки захихикала и затанцевала на месте. Она повысила напряжение. Дэш, уже не владеющая своим телом, забилась в конвульсиях, а ее мочевой пузырь снова опорожнился.

Еще примерно через пять минут Пинки отключила электричество. Шерсть вокруг копыт Дэш едва заметно дымилась, воздух пах жареным мясом и паленой проводкой. Пинки вернула Дэш в вертикальное положение и попыталась привлечь внимание иступленной, пускающей слюни пони.

– Дэш? Дэш! Рейнбоу Дэш, очнись! – Дэш застонала и с трудом сумела показать, что она слышит. Пинки изучила свою работу, после чего залезла в аптечку и достала из нее огромный шприц, – Итак, время для заключительного раунда.

Дэш сфокусировала свой затуманенный взгляд на игле. Пинки восприняла это как немой вопрос:

– Это? Это просто чтобы ты не чувствовала боли, – сообщила Пинки, подходя сзади к своей изуродованной жертве. Она воткнула иглу в хребет голубой пони чуть пониже спины. Вернувшись, Пинки наклонилась к Дэш и объяснила:

– Через пару минут ты не будешь ничего чувствовать ниже грудной клетки. Так ты сможешь оставаться в сознании, и досмотреть, чем все закончится.

Дэш снова начала плакать: «Пинки!» – задыхаясь, прошептала она.

– Чего?

– Я хочу домой! – всхлипнула Дэш.

– Да, тут я могу тебя понять, – ответила розовая пони, – Я тоже иногда хочу бросить все, сказать: «Я покончила со всем этим» – и пойти спать. Но знаешь что? Ты не можешь просто взять и отказаться от своих обязанностей. Ты должна собраться и встретить вызов лицом к лицу! Только так ты сможешь преуспеть в жизни.

Дэш опустила голову и зарыдала.

Шли минуты, анестезия начала действовать. Дэш поняла, что не чувствует своего тела от груди и до крупа. В этот момент Пинки приблизилась к ней со скальпелем. Глядя на Дэш и улыбаясь, она сделала длинный надрез вдоль ее таза, чуть повыше промежности. Продвигаясь вверх, она сделала еще один надрез под ребрами. Наконец, Пинки провела лезвие скальпеля вниз по животу голубого пегаса, соединив два разреза буквой «Н».

– Мне кажется, я, наконец, нашла путь к твоему сердцу, Дэши! – захихикала Пинки.

С мокрым хлюпаньем створки на животе Дэш растворились. Ее дыхание участилось, когда она увидела свои внутренние органы, которых уже не чувствовала. Пинки аккуратно рассекла стенку ее брюшной полости и схватила толстую кишку. Отделив ее от пищеварительного тракта и вытащив наружу, Пинки повеселела. Она начала шутить, не прекращая потрошить свою подругу. Дэш, слабея от потери крови, безуспешно пробовала прекратить эту мрачную комедию.

– Взгляни на меня, я Рарити! – хохотала Пинки, обернув потроха вокруг шеи и разбрызгивая кровь по сторонам, – Не правда ли, мой новый шарфик про-о-осто потрясающий?

Забравшись обратно в живот к Дэш, Пинки вырезала тонкую кишку. Выдавив из нее все лишнее, она продернула ее между зубов и поводила туда-сюда.

– Стоматологи говорят, что ты должна чистить зубки каждый день, Дэши!

Дэш уже едва ли понимала, что происходит вокруг. Она начала проваливаться в беспамятство, вызванное шоком от потери крови. Разочарованная Пинки нырнула обратно в ее кишки.

– Ну же, побудь со мной еще, Дэш! – Пинки продолжила вытаскивать оставшиеся органы, – Я знаю, знаю, иногда я могу казаться настоящей селезенкой, но ты же понимаешь, я просто почкишаюсь над тобой! Знаешь, тебе действительно стоит перестать печеньалиться по этому поводу. Ох, эти шутки стали немного желчными, не находишь? Но от них можно просто животик надорвать!

Она положила ненужные органы в ведро, оставив последний:

– О-о-о, волынка! – обрадовалась Пинки, взяв конец пищевода Дэш в рот, а желудок засунув подмышку. Она надавила на него, и струйка желудочного сока прыснула ей в рот, – Фуу! О, эй, а вот и твой кексик, Дэш!

Дэш не слышала своего палача. Она уже несколько минут, как потеряла сознание. Будучи все еще неудовлетворена, Пинки вколола ей еще одну дозу адреналина. Дэш очнулась в последний раз, ее сердце тяжело застучало. Кровь рекой лилась из раны у нее в животе. Оставалось недолго.

Пинки снова опустила Дэш на спину и оседлала ее грудь со скальпелем наготове.

– Знаешь, Рейнбоу Дэш, я разочарована. Я думала, ты протянешь дольше. Мне правда хотелось, чтобы мы больше времени провели вместе. Но, я думаю, это моя вина – не нужно было так спешить. Ну что ж, было приятно знать тебя, Дэш!

Лезвие погрузилось глубоко в глотку и проделало путь до подбородка. Скальпель описал круг вокруг ее шеи. Последнее, что почувствовала Дэш, было как, ее кожу срезают с черепа и металл царапает зубы.

Затем ее не стало.

***

Пинки Пай глядела в зеркало. Она проделала действительно хорошую работу, даже сохранила веки. Она моргнула, и Дэш моргнула в ответ. Пинки улыбнулась.

Но все же ей было грустно, что ее друга больше нет. Дэш продержалась всего пятьдесят минут, это было гораздо меньше, чем она бы того хотела. Пинки взглянула на тело, висящее в центре комнаты, остатки жидкости стекали из него в поддон. Да, нет больше Рейнбоу Дэш.

Оглядывая труп, Пинки склонила голову набок. Она начала замечать, что на самом деле он не был так уж сильно поврежден.

«Вообще-то» – задумалась она, – «Я думаю…» – в ее голове родилась идея. Она неплохо владела иглой, и у нее были все кусочки – все, что ей нужно было сделать – это сшить их вместе. Ну да, немного набивки – и бинго! У нее всегда будет своя Рейнбоу Дэш! «А вообще», – решила Пинки, «я поступлю так со всеми своими лучшими друзьями, когда наступит их очередь». Она была так возбуждена! В нетерпении она прыгнула к телу с ножом для снятия шкур, чтобы начать работу. Кексы могут и подождать – Пинки нужно сделать друга!