Fallout: Equestria — Возвращение домой, глава первая

— ПОБЕДА!

000

Доктор Лансет скосил глаза на маленького коричневого паучка, насаженного на скальпель. Инструмент он держал за самый кончик, вытянув губы, чтобы насекомое было как можно дальше от лица. «Когда они уже разберутся с этими чёртовыми пауками?» Он пересёк безупречно чистый лазарет Стойла 48, которым заведовал как главный врач Стойла. Изящными шлепками передней ноги он пытался попасть по педали, открывающей мусорное ведро. Он не сводил глаз со смертоносного мёртвого жучка. Насекомое ведь могло просто притворяться мёртвым, ожидая малейшей невнимательности доктора, чтобы слезть со скальпеля и прыгнуть на его...

— Ну, это, должно-ть, самое немужественное зрелище, что я видала.

Напуганный, доктор резко опустил поднятую ногу на педаль, урна наконец закономерно открылась. С невообразимой быстротой. На место её крышка шлёпнулась так же быстро, заставив доктора со вскриком отскочить. Скальпель выпал у него изо рта и задребезжал по кафельному полу.

Раскатистый смех разрушил стерильную атмосферу небольшого медотсека, а доктор тем временем вернул себе нормальный вид.

— Ты уже давно здесь? — оттенок его шеи предавал стоическое выражение его лица.

— Ну, где-т с момента «и встал он на дыбы над поверженным противником своим», — она на секунду встала в его победную позу и снова рассмеялась. На сей раз рыжевато-коричневая кобыла ограничилась лишь несколькими сдержанными смешками, подходя к доктору. Она опустила голову, чтобы поднять скальпель, её тугая коса выпала вперёд, обычно сочный красный цвет её приглушался холодным светом ламп медотсека.

Подавив красноту и вспомнив свой профессиональный тон, Лансет произнёс:

— Чему обязан такой честью видеть вас, мисс Сайдр Пресс? Кровотечений нет, ушибов или разрыва тканей не заметно. Гм... А, ну конечно же! Психическое расстройство! Но какое? Деменция? Возможно. Афазия? Более вероятно. Хотя при таком-то говоре кто бы заметил? — он выгнул бровь. Как на врача Стойла, именно на него возлагалась святая обязанность задавать трудные вопросы.

Сайдр соскребла паука со скальпеля и положила испачканный инструмент на ближайший столик:

— О-о, прям сразу «мисс» и телега всякой заумной туфты — видать, крепко я тя задела. А я ж могу и достать «монстра» и продолжить «погоню за героем», если хошь. Спорим, ты у меня его даже съешь? — она бросила взгляд в сторону урны и угрожающе шагнула в сторону Лансета. В глазах её сверкнул энтузиазм.

Доктор, сдаваясь, вздохнул. Его едкая натура — результат изображённого на его заду сердца и всех вытекающих из этого насмешек и издевательств — никоим образом не обескураживала кобылу. Не помогало и то, что он обладал довольно некрупным для жеребца телосложением и тонкой телесной организацией, или то, что эта жеребцоподобная ветвь семьи Эплов заменяла его во всех его драках его юности. Когда же она пошла работать в сад, а он стал врачом, объём насмешек возрос вновь. Хотя другие их объекты задиры обычно находят весьма быстро после того, как придя на простой профилактический осмотр в зубной кабинет, внезапно приходят в сознание с проводами, идущими из их груди, и видят рядом сосуд с окровавленным сердцем. Даже Раф и Тамбл — одинаковый ужас Стойла 48 — обходили его стороной после такого.

Он предложил знакомой присесть на кресло, а сам устроился на смотровом столе:

— Ну так что тебя привело, Сай? Ты же вроде как в саду должна быть? Или трудовая этика Эплов касается только обладателей именно яблок на кьютимарках? — он бросил пристальный взгляд на деревянный соковыжимной пресс на её боку. Однако вместо ожидаемого злого взгляда он был вознаграждён лишь вздохом разочарования. Сайдр уселась просто на пол, забыв про всякие кресла.

После тягучей паузы она, наконец, ответила:

— Вытурили. Те умники распорядились, чтобы сад «перешёл к третьему этапу испытаний», — передразнила она профессора Тентейшена. — Я так поняла, они хотят урожайность поднять, да только прогресса-то нет ни разу, с тех пор как профессор Лесоводстер, упокой Селестия его душу, вывел вольт-яблоки, плодоносящие пять раз в год.

Сайдр вся поникла и повесила голову. Если отбросить все словесные подколки, она была самой давней подругой Лансета, и ему в ней всё было понятно, как в раскрытой книге. Благо чтиво это было незамысловато — она могла пребывать лишь в двух состояниях: или в трудах, или в беспокойстве. Лансет открыл расписание на своём пипбаке, высокотехнологичном устройстве в виде браслета, которое выдавалось каждому пони в убежище при достижении совершеннолетия. Оно обладало массой функций, от упорядочивания личных вещей и хронометра, до вспомогательных боевых программ, хотя последние могли активировать лишь глава отдела безопасности Хэдс Ап или Смотрительница.

Его смена почти закончилась. Доктор Хаус Колл прибудет с минуты на минуту. Лансет ловко скатился со стола:

— Знаешь, я бы и не прочь тут остаться и подуться с тобой вместе, но моя смена уже закончилась, и мне пора бы уже пойти да подзаправиться. Хошь пошли ужрёмся на пару?

Она нахмурилась от неумелого подражания её речи, но на дружеские глупости невозможно злиться всерьёз. Она встала и подошла к двери:

— Ну, думаю, делов у меня всё равно больше нету, — она задрала нос и посмотрела вниз полуприкрытыми глазами, принимая до нелепого превосходительный вид. — И к вашему сведению, дорогой друг, «ужраться» означает «напиться» и говорится только перед большой попойкой.

— А, чёрт. Не хотел тебя выбесить, бабуля, — он нацепил свою самую глупую ухмылку.

Она пыталась удержать строгий вид, но его улыбка всё портила. У неё вырвался сдавленный смешок. Мгновениями позже уже оба не смогли сдержать смех и расхохотались.

Сайдр смахнула слезинки, остатки смеха уже затихали в её голосе.

— Пасиб, — сказала она, переводя дыхание. — Так не хватало вот этого, — она подошла к нему и с силой ударила по плечу. — Ну что, пошли пожрём уже?

Лансет прикусил губу, стараясь сохранить лицо и не выдать боли, пульсирующей в его «игриво задетом» плече.

— Дамы вперед, — произнес он, указывая на дверь.

А как он поковылял за ней, тряся передней ногой, она не видела.

000

После безупречной белизны лазарета полутёмные серые коридоры Стойла казались ещё более унылыми. Время от времени, правда, поступали странные просьбы хотя бы раскрасить эти стены чем-нибудь для поднятия настроения. И каждый раз в них отказывали: время на украшение коридоров здесь предпочитали тратить на другие дела. Пройдя несколько поворотов и угрюмых коридоров, доктор с бригадиршей оказались у самого важного в Стойле отсека — столовой. Услаждающий душу аромат свежеиспечённого кукурузного хлеба тут же напал на них. Лансет остановился в дверном проёме и, закрыв глаза, пустил свой нюх упиваться наиприятнейшими запахами парной свежести хлеба, свежих овощей и фруктов. Один мудрый пони уже давным-давно понял, что моральный стимул хорошего обеда может преодолеть всё, что угодно. Стойло могло и создавать впечатление одной большой гробницы, но в его отделе комфорта лезли из шкуры вон, дабы обеспечение обеденных потребностей происходило на наивысшем уровне.

— Эй, док, решайте уже: туда или сюда, — вернул его тычком рога в реальность начальник отдела безопасности Хэдс Ап, оливкового окраса единорог с зелёной гривой. Он поправил зеркальные очки и опустил взгляд на низенького доктора. Начбез фигуру имел рослую и телосложение атлетическое, однако экипировка охранника заметно полнила его силуэт. Лансет в замешательстве прошёл к прилавку. Хэдс Ап встал в очередь за ним: — Ну так что там, док, как дела?

— В медицинском отделе без перемен. Ну, с тех пор, как ваши ребятки Стыка подкараулили, — ответил Лансет, не переводя внимания с кобылы за прилавком. Та только что обслужила Сайдр и взглянула на него, улыбаясь. — Доброе утро, Мелли. Мне, пожалуйста, яблочный сок, бобы с кукурузным хлебом и морковного пирога, — продавщица пробила на кассе нужную сумму своим протезом копыта. Пипбак доктора подтвердил платёж.

Начбез фыркнул, гнев едва не сломил его спокойный внешний вид:

— Если он ещё хоть раз посмеет поднять копыто на собственных родных, то латать потом тебе уже будет нечего, — его сердитый взгляд смягчился: — Кукурузный хлеб и кофе, пожалуйста.

Лансет тихонько присвистнул:

— О-о, кофе? Кто-то сегодня богатенький. По какому поводу?

Хэдс Ап проигнорировал вопрос и прошёл мимо Сайдр с Лансетом, левитируя перед собой свой заказ. Производство кофе было весьма трудоёмким, выращивалось оно в очень ограниченных количествах и считалось предметом роскоши. Если коротко, то оно было конски дорогим.

Троица проследовала за столик в дальнем конце зала. Начальник охраны устроился спиной к стене с хорошим видом на дверь. Его собеседники уселись напротив него. Хэдс Ап взглянул на них и вздохнул, а затем, заговорщицки понизив голос, склонился к ним:

— В саду новые испытания. И всё бы ничего, вот только Тентейшен приходил в мой офис и просил обеспечить дополнительные меры безопасности на время его проведения. А ещё предложил задействовать полную экипировку охранников. Естественно, я его спросил зачем, он наплёл мне что-то про меры предосторожности, — охранник придвинулся ещё ближе. — Помните инцидент с алмазными псами? — Лансет кивнул, образы покалеченных охранников и обугленных диких псов всплыли в его голове. Сайдр же покачала головой. Начбез обратил внимание на неё и продолжил: — Это когда в профессорскую черепушку вдруг пришла идея клонировать алмазных псов, используя генетический материал из хранилища. Он хотел использовать их копательные навыки для расширения Стойла. Идея-то хорошая, вот только рост их он ускорил настолько, что из сосудов клонирования существа появились вообще без каких бы то ни было намёков на речевые и социальные навыки. И он выпустил дюжину взрослых алмазных псов с одним лишь инстинктом хищника в головах. Просил он тогда усиления охраны? Нет. А во время других, чуть менее опасных происшествий? Тоже нет. А сейчас просит. Да ещё и в полной экипировке. Подозрительно что-то.

Он сделал паузу и отхлебнул кофе. Молчание нарушила Сайдр, спросив прошитым сомнением голосом:

— Так, может, он с прошлых раз чего-нить всё-тки понял, и сейчас просто хочет убедиться, что опасностей нам не будет?

Хэдс Ап опустил чашку на стол:

— Ну, ты же сама веришь в это не больше моего. Я ведь и к смотрительнице обращался со своими сомнениями. И знаешь, что она сделала? Она приказала мне организовать охрану и перестать задавать вопросы.

А ведь смотрительница Бюро Кэррот никогда не славилась секретничанием. Смутные сомнения стали пускать корни в головах двоих слушателей, однако моментально испарились от грохота подносов о плиточный пол. За тройкой работников сада поодаль показалась пара жеребцов-единорогов.

Этими двумя были близнецы Раф и Тамбл — имевшие весьма дурную славу единороги из инженерного участка. Для единорогов они были весьма рослыми, и от бледно-голубых грив до орехового окраса шёрсток выглядели одинаково. Различить их можно было лишь по глазам и кьютимаркам. Зелёные глаза и точильный камень — это Раф. Голубые глаза и отмычка — Тамбл. Отъявленные хулиганы Стойла 48, они всегда были чуть крупнее большинства окружающих и не гнушались возможности попортить им крови при помощи магии. Лансет был их главной мишенью во времена его детства — да и совершеннолетия тоже, по крайней мере, до случая с сердцем в банке.

Раф грозным взглядом окинул тройку рабочих:

— А что это грязнопони за инженерским столиком делают, а? А ну чешите отсюда.

Спектр реакций троицы работников простирался от гнева через полное безразличие до страха. Миниатюрный оранжевый жеребец внутренне кипел от злости. Как с самым малорослым пони в стойле, со Спраутом часто обращались не как со всеми. Если бы взглядом можно было убивать, то под его эти двое задир уже давно бы покинули этот мир. Но, к сожалению, научное сообщество Стойла 48 предпочло исследовать производство пищи вместо встраиваемых в глаз лазеров, и Спраут из-за такого недосмотра бывал часто бит. И так маленького роста, он смотрелся ещё меньше рядом с огромной глыбой пони по имени Кроха Спартан. Про последнего можно было сказать, что личность он имел под стать своей яблоневой кьютимарке: красношкурый с зелёной гривой жеребец крайне стоического характера. Его было попросту не сдвинуть — ни физически, ни в эмоциональном плане. Двух задир он окинул апатичным взглядом полуприкрытых глаз. Ёжившаяся в этой троице кобылка на вид отчаянно пыталась затеряться на ровном месте. Санни Шауэрс, говоря языком Рафа и Тамбла, являлась «генетическим глюком» с шансом появления один на миллион. Она была пегасом, родившимся от пары земнопони — тайные родственные связи, глубоко спрятанные в её генах, внезапно дали о себе знать. Желая наделить свою дочь-пегаску именем под стать, её родители провели поиски в архивах и выбрали ей имя Санни Шауэрс. И теперь даже самые несообразительные острословы Стойла 48 могли соединить её имя и окрас для создания обидной насмешки. Раф и Тамбл же возвели это на уровень искусства.

— Эй, Голден, как насчёт уединиться где-нибудь и оправдать твоё имя? — насмешливо ухмылялся Раф.

— Да, Голден, я бы не прочь освежиться под дождиком, золотым, — язвил Тамбл.

Санни то ли всхлипнула, то ли пискнула что-то в ответ.

— Что такое? Думаешь, Тамбл с тобой грязные вещи будет делать? — Раф сделал угрожающий шаг ближе и сменил глумливый тон похотливым взглядом. — Пусть, не волнуйся, я потом очищу тебя всю, — он медленно провёл языком по губам.

— И вы ничего не сделаете, командир? — голос Сайдр вернул двоих жеребцов от их наблюдения обратно за столик.

— У меня копыта связаны, — отрешённо вздохнул начбез. — Быть несносным говнюком не противозаконно. Если дело не доходит до копытоприкладства, то я ничего поделать не могу. А я бы очень даже хотел преподать им урок хороших манер киловольт в пятьдесят, да только мешать работу с личным — весьма скользкий путь.

— Вы сломали Стыку четыре ребра, ему пришлось под сотню швов налаживать! И говоришь, это не из-за «личного»?! — Сайдр перешла на шепчущий крик.

Стараясь удержать громкость на уровне обычной беседы, Хэдс Ап прошипел:

— Жена Стыка на протяжении месяцев появлялась в больнице то с чёрными синяками под глазами, то с повреждениями грудной клетки и точечными ожогами. Мы все знали, что у них там происходит, но сама она жаловаться на него не хотела. Но когда его дочь попала в больницу со сломанной ножкой, она сказала, кто это сделал. И мы тогда пошли его задерживать. Он оказал сопротивление, мы предприняли к нему силовые меры. Суровые меры. Всё было законно и по правилам. И если эти двое станут применять силу, я их сразу же упеку в камеру охлаждать пыл, но пока они просто ведут себя как сволочи — я... действовать... не мо-гу!

— Это же ваша племянница!

— А я — глава отдела охраны! И как бы я ни хотел прописать этим тухлым кускам навоза по хорошему электросуппозиторию, я не могу заводить любимчиков!

— Да хрена с два я дам этим двоим доколупывать моих работяг, — Сайдр поднялась и повернулась в сторону двоих техников. — Эй! А ну кончайте, а не то я вас обоих трахну вашими же рогами!

Близнецы оторвали своё внимание от прежних жертв. Тамбл ухмыльнулся:

— Что, Сайдр, шестерёнки подклинивает? Я могу помочь снять напряжение с твоих механизмов. Только с твоих слов это звучит так жестоко, — Тамбл уставился на неё тошнотворным взглядом. — А я ведь могу показать тебе, как нежно можно трахнуть рогом, — единорог недвусмысленно покачал бровями.

— Давай, валяй в том же духе, и я вам обоим повправляю ваши нахальные морды, — суровый взгляд Сайдр пылал возмущением и гневом.

— То кончай, то не кончай. Слушай, это так по-кобыльи, — Раф отшагнул вправо, слегка отдалившись от своего брата. Взгляд же его отдалился порядком и стал гулять по крупу кобылы. — Эй, Тамбл, мне кажется, она очень хочет, чтоб ты уже кончил.

— О, да, Сайдр, сейчас, сейчас, — Тамбл встал на дыбы и с неким подобием оргазмического экстаза на лице начал возвратно-поступательные движения в сторону кобылы. — Сейчас кончу, Сайдр. Вот-вот-вот, сейчас, сейчас! Кончаю, Сайдр! Я КОНЧАЮ, САЙДР!

Однако проблема подобной позы заключается в том, что выставляясь так напоказ перед кобылой, фактически выставляешь свои причиндалы напоказ и всем присутствующим. Лансет схватил полупустую чашку горячего кофе начбеза и швырнул по плавной дуге на выставленное хозяйство Тамбла. По пути часть кофе расплескалась, однако добрая его доля всё же угодила прямо на низ живота жеребца. Горячей, словно кипяток, жидкостью обдало всё его достоинство. Он взвыл от боли и скорчился на полу. Жеребцы в столовой поморщились.

Раф метнулся к своему стонущему брату. Рог его засветился, и бледно-голубая аура обернула ближайший стул.

— Ну всё, Лансет, ты огребаешь!

Между разъярённым близнецом и ухмыляющимся доктором вскочила Сайдр.

000

В зале воцарилась тишина, которую нарушало лишь потрескивание шокера начальника безопасности. Он твёрдым шагом пересёк зал и устремил на Рафа испепеляющий взгляд:

— Парень, положи-ка стул, — видя гневный, моливший о неповиновении взгляд, Раф мгновение колебался, но всё же выпустил стул из магической хватки. Легчайшая тень разочарования промелькнула на лице начбеза, но тут же сменилась прежним властным самообладанием. — Вот и хорошо. А теперь забирай брата и проваливай остужать пыл. А вздумаете снова буянить — упеку за решётку на ночь.

— Ты бы сходил в лазарет, проведался, — с ухмылкой выдал Лансет.

Хэдс Ап подошёл к нему с пристальным взглядом:

— А смысл? Тебя там не будет.

— Это почему ещё?

— Они закатили сцену, говорили гадости и делали неприличные жесты. Ты же напал на другого пони при помощи горячей жидкости. А именно: кофе. Моего кофе. Моего невообразимо дорогого, прекрасно согревающего, великолепно кофеинизированного, раз в месяц на мою зарплату кофе, — под свирепым взглядом охранника Лансет осел на пол, приопустив уши. — Так что пойдёшь ли ты добровольно или мне тебя дополнительно аргументировать? — электродубинка начбеза треском подчеркнула его слова.

Малорослый в сравнении, доктор провёл взглядом по искрившей дубинке. По всей её длине с любовным старанием было выгравировано «Аргумент».

— Думаю, я лучше пойду добровольно. До завтра, Сайдр.

Но только охранник начал выпроваживать Лансета из зала, их путь преградила пегаска соломенного окраса. Её копытца скрещены от волнения, тело напряжено, налицо борьба застенчивости с чувством благодарности.

— Я... эм... я хотела... хотела сказать спасибо.

И в тот же миг она заключила растерянного доктора в робкие объятия. Тот даже моргнул от удивления. А открыв глаза, заметил лишь золотистую трассу, стремительно затухавшую в воздухе.

Хэдс Ап ткнул его «Аргументом». От слабого разряда нога Лансета слегка дёрнулась. Низкий уровень. «Спасибо Селестии за маленькие радости». Он обернулся и увидел, как злая личина начбеза сменилась... ещё более злой личиной. Неестественно громкий щелчок переключения шокера на уровень выше полностью вернул его в реальность. Доктор намёк понял и без дальнейшего промедления проследовал к тюремному отсеку.

000

Тюрьма здесь была местом унылым, что, впрочем, никак не отличало её от какого-либо другого помещения в Стойле. Серые металлические стены, койка без изысков, санузел, торговый автомат с едой и да, металлическая решётка с толстыми прутьями.

Начбез прокашлялся, очевидно, готовясь к какой-то давно и хорошо заученной речи:

— Гражданин номер 175, имя — Лансет, также известен под прозвищем «Айболит», главный врач. Вам вменяется нарушение статьи 115 кодекса Стойла 48 и выносится обвинение в нанесении телесных повреждений второй степени тяжести. С учётом отсутствия предыдущих взысканий вы приговариваетесь к лишению свободы на срок одни сутки. Пожалуйста, предъявите ваш пипбак, — доктор повиновался, начальник соединил их пипбаки и продолжил: — Весь коммуникационный и развлекательный функционал вашего пипбака будет заблокирован. Вы сможете лишь принимать экстренные радиопередачи и взаимодействовать с терминалом автомата на стене камеры, — начальник указал на встроенный в стену слева ящик. — По истечении срока вашего наказания сотрудник отдела охраны прибудет, чтобы вас освободить, — он разъединил пипбаки.

— Слушайте, командир, я и правда сожалею о том кофе.

Фыркающий смешок.

— А я-то как. Но оно того стоило. Я благодарен вам с Сайдр, что заступились за мою Гусёну. Санни тяжело приходится, ей нужны друзья, заступники, — Хэдс Ап широко улыбнулся.

— Ну так почему бы тогда не...

— Этому не бывать. Я не имею права мешать работу и личное. Так что наслаждайся своим двадцатичетырёхчасовым отпуском, — Хэдс Ап развернулся и начал уходить.

Но Лансет с едва заметной нерешительностью в голосе обратился к нему:

— Послушайте, шеф. Вы можете отправить кого-нибудь ко мне домой, чтобы он сказал Рэк и Пиньон, что меня сегодня не будет, но они могут оставаться и дальше?

Хэдс Ап согласился:

— Я сам загляну. Все мои ребята сейчас в саду, приглядывают за тем, что собрался делать Тентейшен, — он развернулся было снова, но остановился. — Слушай, я понимаю — намерения у тебя самые благородные, но не дело это — позволять супруге и дочке Стыка оставаться у тебя. Он же как их встречает, так сразу тревожная сигнализация срабатывает.

— У Рэк униполярная депрессия и посттравматический стресс. Ей...

Строгий взгляд начбеза прервал его.

Лансет вдохнул:

— Поймите. Ей страшно. Она не ощущает себя дома в безопасности. Но обычный метод лечения здесь не подойдёт. Позволив им пожить у себя, я смогу приглядеть и за ней, и за Пиньон. А возможно даже смогу и помочь им признать наличие проблемы. Пусть они так и не думают, но им нужна помощь, а помогать пони и есть моя работа. К тому же, куда им ещё-то пойти?

— Могли бы мне и не говорить, док, я вам верю. Только это не меняет того факта, что уже слухи ходят. Она не Меласса. И она всё ещё замужем.

— Вы правы, она не Мелли. У Мелли была нервная булимия и сильная депрессия, и я этого не понял, пока она в измельчитель копыто не сунула. Если бы я с самого начала приглядывал за ней, она бы себе не навредила. И я не могу позволить Рэк навредить себе или Пиньон из-за того, что буду бездействовать. Если пони нужно с кем-то поговорить — пусть говорят. Я буду помогать всем, кому смогу, а если это кому-то не нравится, пусть идут...

— Эй-эй, полегче, док, не нервничайте так. Я ей всё передам, — он в третий раз развернулся, чтобы уйти. — Просто сказал ведь, — пробормотал охранник, закрыв за собой дверь.

000

— И долго я уже здесь? — задался вопросом Лансет. Он перевёл взгляд на свой пипбак, старательно отображавший так полезные сейчас сведения об оставшемся времени заточения.

23:14:52

«Сорок пять минут? Да я рехнусь тут!»

Взгляд его скользил то по потолку (130 плиток), то по полу (тоже 130 плиток), то по стенам (сплошные листы металла, никаких плиток), то по решётке камеры (24 прута). «Скука, скука, скука... о, торгомат!» Он подошёл ко встроенному в стену автомату. «Продуктовые и водные излишки... впятеро дороже обычного. Да, сурово они тут с пони». Один пункт привлёк его внимание, и его мозг не успел совладать с копытом, молниеносно нажавшим соответствующую кнопку. «Сигареты "Искусственность" — Искусство самоубийства».

Лансет надорвал пачку и вдохнул чудесный аромат роскошной курительной продукции, лежавшей на его копытах. Аура блаженства окружила его, готового предаться своей не такой уж и тайной слабости. Он не курил уже с начала смены. Он легонько стукнул приоткрытую пачку гробовых гвоздей о плечо и подцепил из неё губой одну прелестную сигаретку.

Он стал осматривати окрестности торгомата в поисках чего-нибудь, от чего можно было бы прикурить, однако подобных приспособлений здесь не было. «Да чтоб его...»

000

Санни растянулась на ветке своего любимого дерева, скрытая его листвой. Убедить охранников, что ей нужно в сад, оказалось довольно легко. Охранница Пастилера была весьма мягкотелой натурой. К тому же, хорошее обхождение с пегаской позволяло добиваться расположения её дяди Хэда. Подобное достижение давалось крайне тяжело, и потому сотрудники отдела охраны использовали любую возможность, чтобы его заполучить.

Чистый сладковатый яблочный аромат услаждал нюх. Санни глубоко вдохнула приятный фруктовый воздух и тяжело выдохнула. «Я его обняла». Горячая краснота проступила под её светлой шкуркой.

Её мысли унесло обратно к событиям в столовой. Вспомнились тепло шеи доктора Лансета, его удивление, и то чувство безопасности. «Надо было его поцеловать...»

«“Спасибо тебе", — говорит она, подняв свой взгляд к доброму и тёплому взору его. Его взор смыкается с её, становясь ещё ласковей, он нежно и аккуратно приподнимает её личико, и неспешно прикрывая глаза, склоняется к ней. Лёгкая дрожь от предвкушения бежит по её телу и затухает с соприкосновением их губ. Приятный вкус, движения его губ, сильные, но ловкие. Поцелуй углубляется, языки... »

— Нет! — укорила она себя, хоть возглас вышел и не громче упавшего листа. — Такого не сделаешь, когда рядом стоит мисс Сайдр, да ещё и дядя Хэд смотрит! А вот если бы их не было... — её мысли стали уплывать снова, но она, встряхнув головой, вернула их на место. Шум какого-то оживлённого действа донёсся до её дерева откуда-то из сада, окончательно вернув её в реальность.

— Что это там такое? — подумала она вслух и поднялась над деревьями, чтобы разглядеть лучше.

000

20:17:24

«Да я здесь сдохну». Дверь напротив камеры открылась, и в комнату вошла тёмно-зелёная кобыла с седеющей оранжевой гривой и пучком моркови на кьютимарке. Небольшие очки для чтения восседали на её носу, слегка заслоняя взгляд её карих глаз. Лансет инстинктивно выпрямился.

— Смотрительница! Что привело вас в тюрьму? — поинтересовался он, а у самого пот был готов скатиться со лба.

— Вы привели, доктор Лансет, — она пригвоздила арестанта немигающим взглядом. — Когда главный врач пытается ожечь гениталии другого жеребца во время своего обеденного перерыва, это, как видите, становится и моей проблемой тоже. Скажите: у вас работы мало, и вы решили её себе создавать?

— Нет, мэм, работы в лазарете предостаточно. Просто выходки Рафа и Тамбла недопустимы, с них нужно было сбить дурь. Охрана ведь не вмешивается, если дело не доходит до драки, и поэтому я сам разобрался с ситуацией.

— И ты думаешь, что насилие — это выход? Я думала, как врач, ты давал клятву не навредить, — не спуская глаз, она подошла к решётке. — Когда пони так лично «разбираются» с проблемами, это плохо сказывается на морали и подрывает безопасность Стойла.

«Ну что ж, остаётся два варианта: улыбаться и кивать или...» Он пересёк камеру и встретился со смотрительницей взглядами, их лица разделяли лишь пара дюймов и прутья решётки.

— При всём уважении, мэм, я бы сказал, что больше всего морали вредит безнаказанность хулиганов типа Рафа и Тамбла, — в его голосе прорезались стальные нотки. — Как врач и потерпевший, я могу утверждать, что эти двое наносили реальный вред тем пони, над которыми издевались. Они почувствовали слабину Санни и довели бы её саму до такого состояния, что она навредила бы себе или другим. Они неконтролируемы и должны быть наказаны. Если закон Стойла не защищает пони от них, то это буду делать я.

Она поглядела на него и вздохнула, её взгляд смягчился:

— Доктор Лансет, я понимаю ваше негодование. Я посмотрю, что можно сделать. Только пообещайте мне, что «органы в банке» больше не повторятся.

— При одном условии.

Уши смотрительницы подскочили, а взгляд стал строже.

— Ничего такого, я просто хочу доступ к архивам, пока буду здесь. Я ведь, как вы сказали, главный врач и не должен сидеть сложа копыта. Я могу заняться недоделанной бумажной работой, — Лансет одарил её самой искренней улыбкой, на какую был способен.

— Ладно, — она соединила свой пипбак с его и разблокировала тот. — Однако не смейте потом говорить мне, что не поспеваете с документами, — она приподняла бровь, и доктор в ответ кивнул. — Вот и хорошо. Используйте это время мудро и не повторяйте подобного впредь, — с этими словами она обернулась и ушла.

«Победа!» Вся его бумажная работа была уже давно сделана, время играть в «Яблони против зомби»! Он попытался запустить игру, но доступ оказался закрыт. Проклятье, она, должно быть, действительно открыла доступ только к архивам.

— Э, плутовка сраная!

«Ну и хрен с ним. Должно же быть тут что-то интересное».

000

000

Сайдр была у себя, с парой близких друзей, собравшихся за низким столиком. Она заварила чай, чтобы отвлечься от проблем. Поставив себе и другим чашки, она присела.

— Спасиб большое, что заглянули. Хотела б я провести это время с нашим Айболитом, дак он жеж напросился отдыхнуть в камере, — она разочарованно фыркнула.

— Из того, что ты нам рассказала, следует, что он поступил, на мой взгляд, весьма благородно, придя тебе на помощь, — заметил усатый гость с моноклем по левую сторону от неё.

— Да не то чтоб тебе и сильно-то помощь была нужна, дорогуша, — выдала крепкая дама справа.

— Ну канешн. Я постоять за себя могу. Не нужна мне помощь всяких там резак-пегасолюбов тощих! — всё сильнее возмущалась Сайдр.

Неловкая тишина на миг повисла в воздухе, но её прервал мсье Раскольников:

— Но дорогая, что же, по-твоему, паренёк должен был сделать, а? Толкнуть её прочь только потому, что она хотела проявить немного безобидной благодарности? Как можно?!

— Благодарности? Безобидной? Да потаскушка уже, видать, глаз положила на доброго доктора и кружила всё, как стервятник, только и ждала случая, — Бетси прожигала Раскольникова взглядом. — И ты тут заявляешь, что это «невинная благодарность»? — она повернулась к Сайдр. — Слушай сюда, родная! Неча кружить вокруг да около. Будь уже с собой честной и разберись, чё тебя так расстраивает.

— Вот ещё! — Сайдр вскочила, недовольная, и, развернувшись, ушла.

Выходя из комнаты он слышала, как Бетси шептала мсье Раскольникову:

— Ну канеш, прятать голову в песок — это ж полезно.

Тот повернулся к ней, успокаивая:

— Уверен, она разберётся, любимая. А мы можем лишь быть с ней рядом и поддерживать.

000

000

Рэк остановилась посреди гостиной Лансета, слушая, как играет в спальне её дочурка. Молочного цвета кобылка, не задумываясь, взялась складывать тонкое одеяло, скомканное на мягком диване, где спал доктор. Закончив, она осмотрелась в поисках какого-нибудь ещё занятия.

Не работать ей казалось странным. С арестом мужа в её жизни начались перемены. Её начальник дал ей несколько дней отгула от работы в кладовой, чтобы она побыла с дочерью, пока дела в инженерном не утрясутся. Стык был старшим техником, и потому работать там и постоянно не сталкиваться с ним было бы для неё, мягко говоря, затруднительно.

Она помотала головой, тряхнув своей чёрной как смоль гривой. «Не зацикливайся на этом! Доктор Лансет сказал мыслить позитивно!» С глубоким вдохом она очистила свои мысли и взяла из хозяйственного шкафчика метёлку. Вооружившись таким образом, она принялась сгонять пыль, тонким слоем наросшую на всевозможных безделушках, расположившихся по комнате.

Желание взглянуть на неиспользуемую полку в углу терзало её ещё с момента, когда доктор Лансет ушёл на свою смену в лазарет. Не очень-то вежливо — совать свой нос в чужие дела. «Но ведь я просто прибираюсь». Она кивнула, согласная с собой, и подскакала к маленькой одинокой полочке.

На полке стояло несколько обрамлённых фотографий и старых вырезок. Она стала рассматривать фото, попутно смахивая пыль. На самом большом были запечатлены маленький жеребёнок с парой взрослых пони, по всей видимости, в больнице. Тёмно-коричневый жеребец с лобным рефлектором — это, должно быть, отец Лансета, доктор Сьючерс. Белоснежная кобыла рядом с ним, сливавшаяся со своим лабораторным халатом, — профессор Алебастр, некогда выдающийся исследователь под руководством профессора Лесоводстера. Маленький угрюмый жеребёнок серебристого окраса был, вероятно, юным Лансетом. Его передняя ножка была в гипсе. Рэк присмотрелась к загипсованной конечности, но разглядела одно только имя, написанное крупными буквами: «Сайдр».

На полке было много фотографий. С каждой глядел мрачный Лансет разных возрастов в компании различных пони. Но одно, спрятанное позади других фото сильно отличалось от остальных. Рэк взяла снимок с улыбающимся юным Лансетом и улыбнулась в ответ. Он боролся с маленькой красногривой кобылкой. Та прижала его к полу, укусив за ухо. Из-за выражения их лиц и любопытствующе вскинутых головок можно было подумать, что их потасовку прервали возгласом «Гляньте-ка сюда».

Она даже подняла ногу к груди. «Такие милашки!»

Стук в дверь прервал её размышления. Она поставила фото на место и направилась к двери.

— Уже иду, — она нажала на кнопку, и дверь тихо открылась.

— Доброго дня, миссис Рэк. Не будете против, если я войду?

— Здравствуйте, шеф. Думаю, доктор Лансет не будет против. Входите, пожалуйста, — она отшагнула в сторону, жестом приглашая внутрь.

Входя, Хэдс Ап окинул взглядом комнату, остановив внимание на хорошо набитом диване.

— О, так он всё ещё у него? Единственный удобный диван во всём Стойле, между прочим, — начбез заметил недоумение на лице Рэк. — Моим когда-то был, пока я его не проиграл мамуле доктора.

— Принести вам чего-нибудь? Может, чаю или... — она направилась в сторону небольшой кухоньки Лансета.

— Было бы весьма кстати, спасибо. Я к вам от самого доктора, он просил передать, что сегодня ночевать не вернётся. Он угодил в одну заварушку вместе с теми нахалами из инженерного.

— Ой, надеюсь, он не поранился, — Рэк спешно возвращалась, балансируя подносом с чаем на спине.

— Он в порядке, просто приводит в порядок нервы в камере, — гость принял предложенную чашку горячего напитка, и слово за слово разошлась беседа.

000

000

Пипбак начальника охраны замигал ярко красным и громко засигналил. Единорог заглушил звук и изучил текст предупреждения:

Тревога: биологическое заражение (Сад)
Тревога: вторжение (Сад)

Он подтвердил сообщения, которые тут же сдвинулись к краю экрана.

— Извините, я на минуту, — Хэдс Ап отлучился в угол и вышел на частоту сотрудников охраны, которые должны были сейчас находиться внизу. — Майор Солвер, говорит шеф. Доложите обстановку, — ответа не последовало. — Майор Солвер, говорит шеф, ответьте, — молчание. — Группа безопасности сада, ответьте, — нет ответа. — Сотрудники в этой сети, ответьте, — тишина.

Все подчинённые ему сотрудники были в саду. Ситуация стала выводить его из равновесия. Он направил туда всех. И теперь не мог вызвать никого. «Ну ни капли не зловеще».

— Миссис Рэк, я настоятельно рекомендую вам оставаться внутри, пока ситуация не разрешится. Причин для тревоги нет, но пока мы не разберёмся, вам с Пиньон безопаснее всего будет никуда не выходить.

Рэк кивнула и передними ногами притянула к себе кобылку.

Начбез зашёл за угол и ускорил шаг до рыси. «Офицер, идущий галопом, создаёт панику, рысью — просто спешит». Он вывел на экран пипбака метки всех своих сотрудников. Точки заполонили его ЛУМ.

— Они все на территории сада, — пробормотал он сам себе. — Но почему никто не отвечает?

По извилистым коридорам сорок восьмого он прошел к главным лифтам, один из которых опустил его на уровень F. Затем двинулся по пустынным коридорам, миновав по пути несколько лабораторий. Пони в них, несомненно, оставались внутри ради собственной безопасности, ожидая отмены тревоги.

Хэдс Ап подошел к большой усиленной переборке сада. Как источник продовольствия сорок восьмого, сад имел собственную климатическую систему и шлюз, отделявший его от остального Стойла. Пони ввёл пароль на панели у массивной двери и подождал. Безрезультатно. Он попробовал обойти систему своим кодом охраны. По-прежнему никакой реакции. Это начинало его нервировать.

Не придумав более ничего, он лягнул массивную дверь. Его копыта тщетно звякнули о громадную конструкцию.

— Кто там? — отозвалось небольшое переговорное устройство у переборки.

Ну, хоть что-то.

— Это начальник охраны Хэдс Ап. Откройте переборку, немедленно.

— Извините, шеф, боюсь, я не могу этого сделать, — голос из динамика хрипнул. — Здесь лишь мёртвые.

— Кто говорит?

— Профессор Кудзу. По крайней мере, я думаю, что я — профессор Кудзу. Ведь могу и не быть, на самом-то деле, — голос хихикнул. — А вы хоть сами-то уверены, что вы — начальник охраны Хэдс Ап? Не знаю, можно ли мне вам верить. И не знаю, можно ли наоборот.

«Великолепно. Наконец дождался хоть чьего-то ответа, а этот кто-то поехал крышей».

— Слушайте, профессор. Я знаю, что мои сотрудники сейчас у вас — я вижу здесь все их пипметки. Открывайте дверь!

— Мне жаль, шеф, но они — уже не они, они уже — нечто иное.

— О чём вы, профессор?

— Вот они были кем-то, а потом их схватило это, и теперь они не кто-то. Теперь они — нечто! — Кудзу разразился маниакальным смехом. — О, помоги нам Селестия! Это смеётся в последний раз, и пища поглощает нас!

000

Начбез отнял копыто от интеркома. Раздражённый, он проворчал себе под нос. Все они были внутри, но там что-то случилось, что так потрясло профессора Кудзу. «Что ж, делать нечего». Он обратился к пипбаку и поднял уровень тревоги до изоляции первой степени.

Он поскакал в сторону главных лифтов. С каждым шагом в его голове зрел план действий. «Сейчас — в оружейную на D. Экипироваться. Собрать пони на подмогу. Вскрыть ту дверь».

Лифт резво поднял его с нижнего уровня. Оружейная прилегала к главному отделу безопасности, расположенному на уровне D. Хэдс Ап спешно миновал пустовавшие столы и приложил глаз к сканеру сетчатки в глубине кабинета. С тихим гулом дверь скользнула в сторону. Перед единорогом предстали ряды тщательно упорядоченной экипировки в тихом ожидании, готовой в любой момент приступить к службе. Он прошёл мимо нескольких оставшихся комплектов тяжёлой брони. Она пусть и производила впечатление на гражданских и внушала уверенность, но сильно стесняла движения. Начбезу же этого не хотелось, поэтому он решил полностью от неё отказаться и вместо неё обратил своё внимание на средства вооружения.

Хэдс Ап извлёк из стойки помповый дробовик PP-12 от «Prism Projectiles». Проворачивая его в телекинетическом поле, он зарядил его, чередуя дробовые и пулевые патроны. С услаждающим слух щелчком единорог передёрнул цевьё. Затем он вбросил пару коробок с патронами в свою переметную сумку, а система упорядочивания инвентаря устроила их внутри для более удобного доступа. Заперев оружейную, он направился к дому Сайдр. Если кто и сможет сейчас срочно собрать отряд не из сотрудников охраны, то только она.

Начальник отдела безопасности приблизился к двери дома Сайдр. В нетерпении он постучал в металлическую дверь, удары копытом по стали отдались эхом в пустынном коридоре. Прошло несколько секунд. Он снова занёс копыто для стука, но в этот момент дверь открылась. Хозяйка дома обнаружила вид одновременно озадаченный и раздражённый.

Но приструнила свои эмоции:

— Здорóв, командир. Не сказать, чтобы именно тебя ожидала, но всё таки. Чем подсобить?

— Нужно, чтобы ты собрала пони, и вы помогли мне разобраться, что происходит в саду.

— И что это там такое происходит, в моём саду, а? — она и так уже была не в лучшем настроении, а известия о каком-то непонятном происшествии в саду могли его лишь ухудшить. — И дробовик зачем?

— Если бы я знал, я бы не просил тебя собирать пони, чтобы помочь мне узнать, — некоторая расстроенность всё же проскочила в голосе охранника. — А дробовик затем и нужен, что я не знаю, что происходит там, в саду.

Их взгляды на миг сцепились, и Сайдр ответила:

— Ну лады. Остальным оружие дадите?

— Выдача оружия гражданским без разрешения смотрительницы является нарушением кодекса.

— Ну и как тогда?

— Так ты хочешь узнать, что творится в твоём саду? Или собираешься сидеть и ждать официального одобрения?

— Лады, идёт, — Сайдр отправила с пипбака короткое сообщение. — Встречаемся у лифтов?

— Да, сойдёт.

Хэдс Ап развернулся и, уходя, расслышал, как Сайдр обратилась к кому-то в дальней комнате:

— Бетси, мсье Раскольников, есть работа.

000

С любовной заботой обслуживаемый инструмент расположился перед Сайдр. Она сунула пару больших цилиндрических канистр с горючим на правую сторону боевого седла, закрепив их фигурной металлической лентой, подсоединила топливные шланги и проверила поджигатель.

Ещё раз всё осмотрев, она пошевелила плечами под боевым седлом с огнемётом, дабы оно надёжно уселось на спине. Потом схватила лежавший рядом пожарный топор с аккуратно нарисованными на его полотне закрученными усами и моноклем, а также с небольшим галстуком-бабочкой на топорище, и закинула его на плечо.

Пони встряхнулась, дабы убедиться, что ничего не съедет, и направилась к главным лифтам.

000

Начальник отдела безопасности стоял у главных лифтов. Рядом с ним топтались ещё трое жеребцов — Кроха Спартан, Спраут и Редстрик, — неспокойно озиравшихся по сторонам. Они откликнулись на вызов Сайдр, но ввести их в курс дела ещё предстояло ему самому.

Послышался звук тяжёлых шагов по металлу, отдававшихся эхом в пустых коридорах. Из-за угла вышла Сайдр с массивным огнемётом на боку.

— Это ещё что за бандура?! — Хэдс Ап уставился на громадное нарушение закона о ношении оружия гражданскими с жирной надписью печатными буквами: «Огонь — всегда план Б».

— Ну ты же сказал, что нам пушек не дашь, вот я и прихватила на всякий пожарный.

— Где ты его вообще взяла?

— Так это ж стандартная модель. Я его сейчас у себя дома держу, а то с ним один раз заигрался кое-кто, — Сайдр бросила резкий взгляд на Редстрика. Тот вздрогнул.

— Но... как? Зачем? Ты уверена, что таскать по стойлу огнемёт — это нормально? — сбивающая с толку ситуация стала подтачивать маску спокойствия и хладнокровия командира.

— Ну сам же сказал, что ребята твои не отзываются. И дробоган ты б не брал, если б не думал, что там какие-то серьёзные нелады. Если там пойдёт заваруха крупная, то я перейду к плану Б.

— Ладно, — начбез развернулся и врезал по кнопке вызова лифта куда сильнее необходимого. — Не стоит ещё и из-за этого ссориться. Сейчас мы пойдём в отсек для заключённых за доктором Лансетом, потом вы сопроводите его в медотдел, чтобы он собрал всё, что ему может понадобиться. Я нагоню вас у входа в сад, как только отыщу техника, чтобы вскрыть его дверь.

000

«Ску-ука». Лансет уставился в потолок, без толку покусывая кончик сигареты. Он выставил копыта перед собой. «Попалась, коробчонка! Сейчас я сокрушу тебя!» С хлопком он резко свёл копыта вместе.

— И до чего меня только довели, а? — спросил он. — Что за бессердечное чудовище заключает разум моего калибра в таком месте? Тут даже хуже, чем в камере сенсорной депривации! В той хотя бы темно и температура комфортная!

Только он вдохнул, чтобы продолжить свою гневную речь, как дверь открылась.

— Идёмте, док, отпуск закончился, — объявил начальник охраны, заходя в отсек для заключённых.

— Правда, что ли? — Лансет скатился с койки и подошёл к прутьям решётки. — А в чём подвох?

— В саду что-то произошло. Профессор Кудзу свихнулся и забаррикадировался в воздушном шлюзе, — голос начальника напрягся от разочарования. — Я не знаю, что там происходит внутри, но мы собираемся это узнать.

— Что ж, ладно, — Лансет нацепил насколько мог серьёзную мину. Правда, незажжённая измятая сигарета, болтавшаяся на губе, его строгий вид несколько нарушала.

Хэдс Ап ввёл команду, и решётчатая дверь тихо скользнула в сторону. Он кивком указал на выход, и двое жеребцов покинули отсек.

000

Сайдр ожидала в тишине у входа в отсек для заключённых вместе с членами импровизированного наряда безопасности. Хэдс Ап ушёл освобождать доктора Лансета и приказал разношёрстному отряду ждать снаружи. «Никаких гражданских в отсеке», — передразнила она его в мыслях. — «Взвинтил всё, будто гривы горят и хвосты занимаются, а с собой не пустил. Не положено, чтоб его». Не успело её воображение нарисовать начальника охраны с горящей гривой, как дверь отсека открылась.

В коридор вышли Хэдс Ап и Лансет. Лицо последний имел, будто узнал долгожданного друга. Полуприкрытыми глазами он взглянул на Сайдр, а губы его поползли мягкой улыбкой:

— Ты и представить не можешь, как я рад тебя видеть, — произнёс доктор, приближаясь. Полный надежды, он вытянул губы, приопустил голову и с сияющим взглядом потянулся ближе.

Сайдр встряхнула головой:

— Ты чёй-то удумал? — огнемёт закачался в такт её движениям. Доктор пытался поймать качавшийся огонёк поджигателя, тщетно тыча в него незажжённой до сих пор сигаретой.

— Хочу спросить огоньку у мадам ЛеЖарр, но ты это усложняешь.

— Её зовут БЕТСИ! — топнула пони и угрожающе шагнула вперёд. Доктор попятился. — И никаких правов у тебя нет опять сосать эти...

— Погодите-ка! — шагнул начбез из группы жеребцов, озадачено наблюдавших за этим небольшим разбирательством. Он уставился на Лансета недоумённым взглядом, слегка похожим на строгий. — Так ты знал, что у неё есть эта штука!

— У неё, вообще-то, имя есть, — спокойно заметил доктор.

У охранника задёргался глаз, он едва удержался, чтобы не шлёпнуть себе по лицу:

— Знаете что? Мне надо подышать. Отправляйся в медотдел и собери всё, что тебе может понадобиться для оказания срочной медицинской помощи. Что там произошло, мы не знаем, поэтому бери всё, что сочтёшь нужным. А я сейчас спущусь к техникам, поищу кого-нибудь или что-нибудь, чтобы вскрыть дверь в сад.

Без дальнейшего промедления он поскакал по коридору, шедшему к лифтам, оставляя отряд позади. Сайдр шагнула к группе ближе:

— Слышали его? Пошли.

Она направилась в сторону лифтов, а остальные по цепочке последовали за ней. Чуть погодя рядом с ней оказался Лансет с манипулятивной улыбкой, тщательно державшейся за его лицо.

— Так это...

— Нет.

— Но...

— Нет.

— Но мне очень...

— Я сказала: нет.

— Ну я же врач, я в курсе...

— Я не дам тебе зажигать этих горлодёров от моей Бетси, — она обратила свой укоризненный взгляд прямо ему в глаза. — Временами ты меня прям озадачиваешь. Иногда ты такой умный, аж спасу нет, а иногда идёт такое впечатление, что ты б и не высморкался, будь у тебя хоть динамит в черепушке.

Его поддельная улыбка мгновенно испарилась, сменившись обычной миной:

— Ну, попробовать стоило.

000

Хэдс Ап рысил по знакомым коридорам инженерного. Его родители оба были техниками, и потому он помнил здесь каждый закоулок, которых ещё жеребёнком излазил великое множество. Его решение пойти в охрану стало поводом для раздора между ним и его отцом, но мать со временем смогла всё уладить.

Он хорошо умел подмечать вещи: закороченные провода, изношенные шнуры, убегающий влево взгляд говорящего неправду. Полезно для техника, бесценно для пони-охранника.

Машинный запах отдела будил воспоминания из детства об играх и экспериментах. Хэдс Ап по-прежнему время от времени «химичил» с вещами. «Аргумент» был хорошим тому примером. Стандартные шоковые дубинки в качестве элементов питания использовали лишь небольшие кристаллы и имели всего два уровня мощности. Ранее в его карьере имел место неудачный случай с отцом Крохи Спартана, и чтобы усмирить буйного пьяницу, двух установок оказалось недостаточно. Посидев тогда на бумажной работе из-за сломанной челюсти, Хэдс Ап потратил некоторое время на доработку своего шокера. Итогом стало чрезвычайно мощное оружие с питанием от энергоячеек плазменных винтовок. Новоиспечённый «Аргумент» имел восемь дополнительных уровней мощности. Для превращения разъярённого алмазного пса «из пробирки» в дёргающуюся обгоревшую кучу хватало шестого.

Он свернул за угол и наткнулся на покачивающийся, стройный белый круп с бледно-жёлтым хвостом, беззаботно болтавшимся из стороны в сторону. Округлую заднюю часть кобылки, наполовину зарывшейся в стене за снятой панелью, украшала пара сцепленных пластиковых стяжек. «Ну почему они всегда напоминают мне накопытники?» Он потряс головой, отгоняя непрошеные мысли.

Он громко кашлянул:

— Зиппи? Ты в курсе, что у нас блокировка?

Застигнутая врасплох, техник приложилась головой в попытке резко выбраться из тесной ниши. Освободившись, она шлёпнулась на свой хорошо ухоженный зад, звякнув инструментами на ремне, и потёрла затылок в ожидании растущей шишки.

— Что за дела, Хэди? Нельзя так подкрадываться к кобылкам.

— И не думал даже.

Он шагнул назад, подпуская её.

Обида промелькнула на её лице:

— Ой, да ладно тебе. Я же всё усвоила, — кобылка присела, подняла правую переднюю ногу, положив левую на грудь. — Не трогать, не ласкать и не лапать никого без его предварительного согласия, неважно, как привлекательно он смотрится в униформе. О, и не забывать использовать стоп-слово, — она игриво усмехнулась. — Видишь, я вполне порядочная юная кобылка, так что скажешь? — она подмигнула с озорным блеском в светло-голубых глазах. — Я знаю одно укромное местечко, где мы можем немного повеселиться, — нараспев завершила она.

— Я не веселиться пришёл — дело есть, — отрезал охранник. Кобылка немного приуныла. — Мне нужно что-то, чтобы вскрыть переборку в сад, или подходящий техник. Один профессор нахимичил там с замком, и все коды обхода перестали работать, — Зип Тай просияла.

— Ну и совпадение, ничто меня возьми! Я как раз техник! И я как раз знаю, что тебе нужно, — кобылка подмигнула. Начбез отступил в сторону, дабы та, бодро вышагивая, «случайно» не потёрлась об него чем-нибудь. — И с радостью тебе подмах-... — она поднесла копытце к губам, будто оговорилась, — то есть, помогу.

За неимением вариантов лучше, Хэдс Ап последовал за похотливой кобылкой дальше в инженерный.

000

— Проклятье, ну и запустили же вы эту комнату, — сказал он. Зип фыркнула. — Ну, не ты именно, а все техники в общем.

— Ну уж извини, слоняться и болтать с пони не входит в наши каждодневные обязанности, — её былой задор испарился. Видимо, Хэдс Ап задел кобылку за живое.

Он продолжил протискиваться сквозь брошенный инструмент и хлам, избегая её взгляда. Они с детства были друзьями, а некоторое время — даже больше, и она приняла его отказ от карьеры техника близко к сердцу. Начальником отдела безопасности не стать без некоторых навыков в психологии, и Хэдс Апу казалось, что кобылка пытается заполнить образовавшуюся пустоту любым жеребцом, который проявит к ней хоть немного внимания. Он знал, что её заигрывания и неугомонность были всего лишь маской, и ему жутко не нравилось быть этому причиной. «Может, отправить её к Лансету? Он, похоже, коллекционирует кобылок с расстройствами».

В такой звенящей тишине он никак не мог заставить себя взглянуть на неё. Но потом заметил жёлтую коробку с проводами и ручками — искомый плазменный резак.

— Нашёл, кажется! — он потянул агрегат, пытаясь вытащить его из мусора.

Послышалось хихиканье, и с приглушённым щелчком комната погрузилась в темноту.

— У нас нет времени на твою похоть, Зип! — раздражение охранника достигло предела. Он зажёг освещающее заклинание, направляя пучок света на похороненный в мусоре резак, и раздражённо фыркнул: — Слушай, я знаю, мы завершили отношения не самым лучшим образом, и я очень сожалею об этом. Я знаю, ты чувствуешь себя брошенной, но ты не должна себя так вести. Я думаю, тебе нужно поговорить с кем-нибудь о своих чувствах. И доктор Лансет определённо хорош в данном...

Его прервал влажный скрип. Вдох с бульканием, подчёркнутый треском словно бы рвущейся ткани и шелестом листьев.

— Зиппи? Ты в порядке? — позади её уже не было. Единорог прокрался вокруг кучи мусора и посветил по комнате. — Так, Зип, хватит уже игр. Зип? — лишь пляшущие тени были ему ответом.

Он обошел еще одну кучу и наткнулся лучом света на лицо техника. Та ухмыльнулась ему, вопросительно подняв голову.

— Зип? — она подняла голову выше своего нормального роста. Длинная извивающаяся шея потянулась к охраннику, а её тело послушно поволочилось сзади. С неестественным скрежетом шея изогнулась пружиной, напряжённая, готовая к броску.

Влажный треск привлёк его внимание, и луч света скользнул к её телу. Некогда белая шкурка на груди Зип разорвалась, зияющая в ней теперь дыра чмокала и хлюпала, внутри этой разверстой пасти нечто корчилось, словно клубок змей. То ли рёбра, то ли зубы, то ли что-то ещё окружало отверстие под клочками разодранной кожи и шёрстки. Ужасающе знакомый вопль пригвоздил внимание к её голове. Прекрасное личико Зиппи исказилось болью. Она кричала диким криком, натянутая плоть сползала с её черепа, а вокруг её заросшей колючками глотки разворачивались, словно папоротниковые, бархатистые листья. Что-то синее, красное и зелёное смешалось и плясало внутри того, во что превратилась Зип Тай. Тварь застыла на мгновение, шевеля лишь внутренностями, и с гулким рёвом бросилась к нему через мусор.

Годы тренировок прошли не зря. Дробовик взметнулся из-за спины в крепкой магической хватке. Хэдс Ап выпустил град дроби, и свинцовый рой глубоко вонзился в пасть твари. Та остановилась. Хэдс Ап зарядил пулевым.

Время словно застыло, замедленное адреналином в его крови. Он прицелился в то, чем стала голова Зиппи. Отродье выбросило длинное щупальце и ударило им по оружию, сбив его концентрацию на курке. Выстрел ушёл мимо, и оружие выдернуло из магической хватки охранника. Ещё три щупальца вылетели стрелой в его сторону. Он резко нырнул вправо, спасаясь за кучей металлолома.

Тварь яростно проревела и втянула щупальца. Она поволочилась за ним, но лишний вес спереди, очевидно, лишал её равновесия.

Начбез достал «Аргумент» и переключил его на самый мощный уровень — на единственный разряд уйдёт вся батарея. Помня про неудачу с дробовиком, он положил шокер среди мусора, за которым прятался, и продолжил отступать по узкой дорожке среди хлама.

Тварь выскочила из-за угла и проревела. Сделав пару шагов, она и метнула свои придатки-лозы в охранника. Тот магией вытащил большой лист металла и выставил перед собой. Щупальца звонко отскочили от импровизированного щита, оставив на нём квартет вмятин. Существо подтянуло извивающиеся придатки к себе, и те свернулись пружинами вновь, готовые к удару.

Оно осторожно приблизилось. Небесно-голубые глаза, не мигая, глядели из его растительной массы. Губы охранника задрожали:

— Прощай, Зиппи.

Он охватил магией «Аргумент», лежавший в мусоре у копыт твари. Резким движением он воткнул электроды в бывшую Зип Тай и нажал кнопку. Мощный поток энергии с треском прошёл через тело существа. Соки его, вскипая, пузырились и шипели. Тварь загорелась. Она отчаянно дёргалась, а огонь всё больше и больше поглощал её. Пламя жадно глодало тело твари, пока её неуклюжий труп догорал в затухавшем костре.

Тварь взревела расстроенным хором запредельной боли. Её тело металось в огне. Охранник осторожно приблизился. Огонь взбирался по извивавшейся шее, но лозы внезапно расплелись, освобождая из горящего трупа ползучее нечто.

— Блядь!

Скользкая тварь поползла к нему, набирая скорость. Жеребец отступил, рыская глазами в поисках чего-нибудь для защиты.

Тварь бросилась на него с раскрытой пастью, готовая рвать его плоть побегами и поглощать его.

По комнатке прошёл гулкий звон — тварь врезалась в помятый стальной лист.

— Я сказал: отставить шуры-муры! — он отшвырнул щит с тварью, что ещё корчилась на нём, в медленно горевший костёр и прижал отродье к огню уже дважды сымпровизированным щитом.

Через несколько минут оно перестало сопротивляться, и вскоре лишь обугленная масса осталась от твари. «От Зип Тай». Хэдс Ап глубоко вдохнул.

— Нет, — пробормотал он, — оно не было Зиппи. Просто не могло ей быть, — он встряхнул головой, пытаясь её освежить. Что бы это ни было, оно горело хорошо. Оплавленный и треснутый «Аргумент» валялся среди останков. Единорог широко обогнул их, подобрал дробовик и, подсветив себе, щёлкнул выключателем. На последствия жестокой битвы пролился жёсткий свет.

Он поднял пипбак и, успокоив голос, открыл канал связи:

— Сайдр, это шеф. Отправь доктора в инженерный. Отставить. Проводи его сюда. Ему нужно кое на что взглянуть. И не снимай ту штуку — думаю, мы переходим к плану Б.

Сделав должное, он позволил себе немного встряхнуться, пока спадало напряжение от адреналина. «Вот дерьмо. Ну что ещё может пойти не так?»