...А любовь? Любовь никогда не меняется...

Сколько мы уже здесь... Недели три будет. Как хорошо, что накопытник может подзаряжаться от Солнца и внешних излучений. Не зря все сумки на вьючном седле солнечными батареями обвешал. А электромагнитный преобразователь? Чудо, а не вещица! Во время вылазок всему отряду сразу перезаряжал накопытники и интеркомы, у кого что. Прозвали даже ходячей электротанцией... Как вспоминаю, в груди щемить начинает. Вначале нас было одиннадцать. Жили себе в стареньком, но добротном небольшом бункере, предпринимали вылазки на близлежащие склады за снаряжением и провизией. Нам всегда очень везло-попадались такие вещицы, каких и до Бомбежки не сыскать было! А потом началось... Первой стала Стелс. Хорошенькая была единорожка, прекрасная разведчица, снайпер высочайшего уровня. Ее смерть стала ударом для всех нас. Особенно страдал Айс, он тайно был влюблен в нее... Такой смелый и дерзкий, а кобылке признаться боится. Он стал вторым, кого сразила Голубая Бестия. О ней ходили слухи и байки, она стала символом войны, радиации и смерти. Третьей стала Беатрис. Бедная Трикси... Хороший была техник, всегда помогала в моих изысканиях, какими бы безумными они ни были. Что самое интересное, с ней все получалось вдвое быстрее, даже если она просто сидит рядом и смотрит своими прекрасными лиловыми глазами и поглощает взглядом каждое мое движение... Да, она мне нравилась, даже больше, чем просто нравилась... Да и я ей тоже. Еще Айса обвиню в трусости, у самого-то коленки дрожат при одной мысли о признании. Трикси телекинезом воткнула в Бестию паяльник, прямо между глаз. Пытался же остановить-не вышло... «Беги, уходи, любимый, спасайся!» Такие слова она прокричала, прежде чем, метнув очередную пару отверток, не успела увернуться от того самого паяльника, влетевшего ей в рот и вышедшего из шеи где-то сзади... В этот момент я встретился глазами с Ней. Это ужасное чудовище, только что убившее самого дорогого мне пони, стояло теперь и смотрело мне в глаза. А я не мог пошевелиться, потрясение от увиденного пригвоздило меня к земле. В глазах Голубой Бестий читались неподдельные скорбь и печаль, стали наворачиваться слезы...потом она убежала. Не знаю, куда, но через пару дней она пришла к нашему бункеру, а мы все зачем-то нацепили противогазы и полезли вместе наружу. Один я не взял оружие, сославшись на то, что плазменный резак всегда при мне. Я, как последняя сволочь, просто стоял и смотрел, как гибнут мои друзья, с воплями бросившиеся на Бестию. И еще казалось, что в голове есть кто-то еще, и этот кто-то мягким и заботливым голосом шепчет:стой, не шевелись, Хайвол. Я не причиню тебе зла, если не поведешь себя как они... Сижу вот и думаю, а на кой черт я вообще это пишу? Для кого? Какой в этом смысл? Кому будет нужен дневник обычного сбрендившего техника-единорога, да еще длиной всего в одну запись? Не знаю. Да и плевать. Найдет кто-нибудь, да и почитает, чисто из любопытства. Все-таки сложно найти такого пони, который выжил после встречи с Ней. Смешно подумать, ее голова сейчас лежит у меня на коленях, а я перебираю ее растрепанную гриву густого синего цвета с фиолетовыми прядками... Ростом с саму Селестию, с шестью мощными ногами, раз двоенным рогом и огромными крыльями, она несчастна в своем одиночестве. В том, что она была когда-то милой молодой кобылкой, не приходилось сомневаться-метка в виде перекрещенных скальпеля и шприца недвусмысленно говорила о ее происхождении. Мутация лишила ее возможности говорить, но дала помимо устрашающей внешности и размеров и способностей аликорна ментальную силу. В тот роковой день, когда я снова остался с ней один на один, она сначала упала перед мной и забилась в жуткой истерике, благодарила меня за то, что я не стал на нее кидаться с оружием... А вокруг лежали окровавленные и разодранные на части трупы моих друзей друзей... Бывших друзей. Я подошел, помог Ей встать:"Не бойся. Больше тебе ничего не грозит. Я тебя не трону. " ’Спасибо"-ответил жалобный ментальный шепот в моей голове. Мы пошли в бункер. Вместе. Там она, взяв с меня клятву верности и неразглашения, поведала свою грустную историю. Как выяснилось, имя ее Кат Пресижн. Она медик, хирург высокого класса. Так сложилось, что во время Великой Бомбежки она попала в один бункер с киборгами, а они, как известно, очень наглые личности и считают себя выше других. Естественно, толку от Кат в таком обществе было мало и ее все шпыняли-кто тазером ткнет, кто просто пальцем под ребра, а кто и за горло схватит, поднимет повыше и заржет жутким металлическим смехом, а вокруг собирается толпа и начинает лапать за все подряд и тыкать чем попало и куда попало... Но в один день сверилась кульминация этого ужаса. После очередной порции издевательств, и так уставшая от непосильной работы, которой ее все время нагружали, она упала на пол прямо посреди зала и заснула. Разо шедшиеся было уроды заметили это и...думать даже противно и больно!..обесчестили ее. На следующими день, очнувшись по счастливой случайности еще когда все спали, она решилась-таки на побег из этого гадюшника. С болью во все теле, хромая, она добралась до гермодверей, открыла и вышла в шлюз. На поверхности оказаться без средств. Радиационной защиты-верная смерть. Она стала одной из немногих надушивших это правило. Мутация хоть и дала невероятные возможности, но лишила нормального вида и причиняла ужасные страдания. Она стала очень агрессивной, на любой признак насилия в ее адрес в ней просыпался невероятный в своей ярости монстр, хотевший одного-убивать. Со временем она приноровилась его контролировать, именно поэтому она меня не убила и не сожрала мои кишки, как делала со многими. Вот сейчас она спит, подрагивает и стонет, а у меня в голове проносятся обрывки ее жизни. Черт, какая же она была красивая, оказывается...один момент, когда она стоит перед зеркалом в медицинском халате с нашивкой хирурга и застенчиво улыбается, глядя на себя, проплыл перед глазами. Это, видимо, еще до Бомбежки было, в комнатке, где она стояла, белые, оштукатуренные стены и яркое белое светодиодное освещение. А как ведь все было просто... Ей всего лишь был нужен такой пони, на которого она смогла бы положиться и который бы ее не предал. Я им стал. Я ее не предам. Никогда и ни за что. Я поклялся, что избавлю ее от всех страданий, чего бы мне это не стоило. И я это сделаю. Прямо сейчас. Прощайте.

Выстрел из старого, но мощного и надежного обреза прогремел в бункере как взрыв, затем, миллиарды раз отразившись от бетонных стен и потолка, стих. На полу остались лежать в мертвой тишине два обезглавленных тела, а над землей уже поднимались, слившись в объятиях, два единорога разных цветов, но с одинаковыми огромными белоснежными крыльями...