Автор оригинала: Cold in Gardez
Оригинал

В волшебной стране Эквестрии любовь является самой ценной валютой. Ценнее денег, дороже золота, лучше славы. Любовь — это то, что делает пони богатыми.

Или бедными, если её нет.

Единственное, что сейчас объединяет Рэйнбоу Дэш и Рэрити, — это потеря. Одна игнорирует собственную боль, другая же упивается ею. Но теперь, в кругу старых друзей становится трудно скрывать истинное лицо. Ложь больше не может быть тем единственным, что скрепляет их дружбу.

Любовь объединяет нас, но она же нас и убивает.

Переводчик: FoxcubRandy

Вычитка: FoxcubRandy, ltybcs

Глава 15: Любовь — это не монета

Когда Рэрити проснулась, в воздухе уже веяло утренней прохладой. Она почувствовала, что у неё мёрзнут лицо и плечи, и зябко подтянула одеяло повыше. Оно было тёплым и пушистым, так что единорожке сразу вспомнилось, как она пряталась под крыльями Дэш, и на какое-то время кобылка позабыла про холод.

Интересно, каково это — иметь собственные крылья? Когда у тебя всегда с собой такое безупречное одеяло, куда бы ни лежал твой путь? Рэрити уже доводилось летать, и ей не очень-то это понравилось, но в туманной дымке между сном и явью она пришла к неспешному смутному выводу, что истинная польза крыльев, независимо от того, что думают об этом пегасы, заключается в том, чтобы всегда быть в тепле и согревать своих любимых.

Это было бы здорово. И правда, было бы неплохо сделать это прямо сейчас. Она улыбнулась и перекатилась на другой бок, пытаясь нащупать копытами спящую с ней пони.

Никого. Пустое одеяло и холодные простыни. Её глаза распахнулись, и Рэрити сердито фыркнула.

“Ну ладно. Может, я и правда слишком долго спала”.

Кобылка зевнула, потянулась и села, понимая, как ужасно она сейчас выглядит. Одеяло сползло с неё, распластавшись по матрасу, и она слегка встряхнула шёрстку, чтобы её распушить. Грива Рэрити была всё ещё прямой и неухоженной, за исключением тех мест, где по ней прошлась Рэйнбоу Дэш, помяв ту в своих благонамеренных попытках привести её в порядок.

Комната была наполнена запахом вчерашнего секса, и единорожка поморщилась, принюхавшись к себе. Дело было не в том, что от неё плохо пахло, просто любому, кто подошёл бы к ней хоть на пару метров, было бы ясно, чем она занималась прошлой ночью и, скорей всего, с кем именно. Она понадеялась, что Рэйнбоу Дэш пришла к тому же выводу и не слонялась по Понивиллю, благоухая, как она сейчас. Другими словами, определённо, пришло время принять ванну.

Спустя полчаса Рэрити вышла из ванной, чувствуя себя такой свежей, какой не чувствовала несколько дней. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, растопив иней на оконных стёклах. Единорожка, применив капельку магии, открыла окно. В комнату тут же хлынула утренняя прохлада, но воздух был чистым и бодрящим, а так же слегка пах опавшими листьями. В иных обстоятельствах она бы, не торгуясь, заплатила за свечу с таким же ароматом, но сейчас кобылка лишь положила передние копыта на подоконник и сделала глубокий вдох, позволяя холоду проникнуть в лёгкие и прогнать последние остатки сна, окутавшие её разум.

Свити Белль была внизу, на кухне, расставляя последние тарелки того, что выглядело как роскошный завтрак. Рэрити остановилась у порога и, моргая, уставилась на эту картину.

— О, привет, Свити. Я думала, ты... — Она замолчала, собираясь с мыслями. — Не ожидала увидеть тебя сегодня утром.

— Ага. — Свити Белль поставила исходящий паром чайник на подставку в центре стола, затем выдвинула два стула и уселась на один из них. — То есть ты думала, что я проведу ночь с моим кольтфрендом, просплю до обеда и вернусь только к полудню?

“Да!”

— Конечно нет, дорогуша. Я просто думала, что у тебя есть дела поважнее, чем готовить нам завтрак. — Она села рядом с сестрой и положила себе на тарелку несколько ягод клубники и ломтиков дыни. — Но я тебе очень за него благодарна. Надеюсь, всё прошло хорошо?

Свити откусила кусок от четвертинки яблока, посыпанной солью.

— Так и есть. Мы слушали музыку и играли в карты, а потом, поскольку я такая хорошая младшая сестра и знала, что ты не захочешь, чтобы кто-то слишком внимательно прислушивался к вам с Рэйнбоу Дэш прошлой ночью, осталась у него ночевать. На диване.

— Хм. — Рэрити налила себе чашку чая и поднесла её к носу, чтобы вдохнуть пар. Какой-то фруктовый мате. Она сделала маленький глоток. Неплохо. — Карты и музыка. Что-нибудь... ещё?

Свити не торопилась с ответом. Она доела оставшееся яблоко и запила его половиной чашки чая.

— Как ты там всегда говоришь, Рэрити? "Леди не обсуждают свидания и поцелуи"?

— Мы же сёстры, Свити. У нас нет секретов. — По крайней мере, не о таких глупостях, как любовь. Что касается других секретов, что ж, некоторые из них всё-таки стоит сохранить.

— Я же сказала, что провела ночь на диване. — В первый раз лёгкий румянец проступил сквозь шёрстку Свити, окрасив её щёки в нежный светло-розовый цвет.

Рэрити подняла бровь. Терпения ей было не занимать. Она умела ждать.

Румянец удвоился. Свити уставилась на свою маленькую чашку, словно обращаясь к ней:

— И он, э-э, тоже.

— И? — усмехнулась Рэрити.

— И! Это всё, что я собираюсь сказать. — Свити поставила чашку и подняла мордочку, но, несмотря на упрямое выражение лица, на её губах играла лёгкая улыбка. — Это был чудесный вечер, и мы прекрасно провели время. Но ему было рано вставать на работу, и я отправилась домой. А теперь, что насчёт тебя и Дэш?

— Ах, это. — Рэрити взмахнула копытом, словно отгоняя назойливую муху. — Думаю, теперь мы понимаем друг друга.

— Понимаете друг друга?

— Да.

— Ага. — Свити сделала ещё один глоток. — Полагаю, это такой эвфемизм.

— А вот и нет. В последнее время мы так много времени провели вместе, так много друг о друге узнали... я думаю, что мы понимаем и ценим друг друга.

Рэрити на мгновение закрыла глаза, вспоминая худшее из последних двух недель: ужасное чувство стыда, когда Рэйнбоу Дэш обвинила её в том, что она вторглась в её сны, и страх, который она почувствовала, проснувшись после того, как пегаска сделала с ней то же самое. Абсолютная уверенность в том, что ни один пони никогда даже не ляжет рядом с кобылкой, запятнанной ошибками, алчностью и ненавистью к себе. Не говоря уже о любви.

Но, конечно, такая пони была. Самая преданная пони из всех, кто когда-либо жил на свете, и Рэрити поняла, какой дурой она была, что не видела этого раньше.

— О. — Свити Белль сглотнула. — Извини, я не это имела в виду. Я очень рада за вас обеих и очень горжусь тем, как сильно ты ей помогла.

— Представь себе, она помогла мне ещё больше. — Рэрити улыбнулась, поставила чашку и встала. — И это, кстати, тоже был эвфемизм.

Свити моргнула.

— Погоди, так вы...

Ухмылка Рэрити говорила сама за себя.

Свити рассмеялась. Это был лёгкий, воздушный звук, похожий на звон колокольчиков, и Рэрити могла бы слушать его весь день. Через мгновение сестра заключила её в объятия и они крепко прижались друг к другу.

— О, я так рада за тебя, сестрён! — Свити откинулась назад и легонько ткнула Рэрити копытцем в плечо. — Значит, теперь всё официально? Могу я называть вас парой?

— Наверное, сначала надо спросить Рэйнбоу Дэш. — При этих словах Рэрити оглядела кухню, пытаясь понять, куда та подевалась. — А кстати, где она? Ты видела, как она спускалась?

На мгновение воцарилась тишина. Свити склонила голову набок.

— Хм, нет. Я думала, она ещё спит. С тобой.

Впервые за всё это утро Рэрити почувствовала, как вверх по её загривку прополз настырный червячок неуверенности. Почему кровать была пуста? Неужели Дэш срочно нужно было быть где-то ещё?

Или было место, где ей быть не хотелось?

Свити всё ещё, не отрываясь, смотрела на неё. Рэрити стряхнула с себя задумчивость и натянула на лицо улыбку.

— О, она, должно быть, рано встала. Я тут вспомнила, она что-то упоминала о встрече с погодной командой, — солгала единорожка.

Лгать она научилась виртуозно — в основном самой себе, но это было то же самое.

— Так или иначе, меня ждут дела, — продолжила она, прежде чем Свити успела что-то сказать. — Спасибо за завтрак, дорогуша. Я скоро вернусь. Чао!

Она хотела как можно быстрее оказаться подальше.

* * *

Поверхность земли была похожа на карту.

С высоты трёх километров реки казались сверкающими синими линиями. Леса представляли собой пёструю мешанину цветов, меняющихся в зависимости от преобладающих пород деревьев: алых и оранжевых клёнов, жёлтых ясеней и берёз, угрюмых коричневых дубов. Только горы, ставшие пристанищем для сосен и кедров, сохраняли свой зелёный покров до глубокой осени. Дороги стали тонкой сеткой, которая становилась всё плотнее по мере приближения к городам. Железнодорожные пути протянулись от горизонта до горизонта, словно швы, скрепляющие землю. Облака отбрасывали на карту тёмные тени, будто кляксы, оставленные божественным пером.

Сколько же времени прошло с тех пор, как Рэйнбоу Дэш смотрела на мир с такой высоты? По крайней мере, не меньше полугода. Даже её короткие выступления в течение последних двух недель, когда она пыталась произвести впечатление на Рэрити, не были настоящим полётом. Ведь полёт, истинное предназначение пегасов — это долгая воздушная дорога, когда можно часами парить в небе, даже не опускаясь на землю.

Рэйнбоу Дэш мало что помнила о днях, прошедших после несчастного случая. Обезболивающие, которые врачи вводили ей в кровь, были сильнодействующими препаратами, и время, проведённое ею в больнице, представлялось пегаске чем-то похожим на смутный томительный ад. Но они не давали ей слишком часто вспоминать о Соарине и Зефир, или размышлять о том, что она бросила своего любимого, когда тот умирал на обожжённой земле.

Она помнила, как первый раз летала после того, как покинула больницу. Первый настоящий полёт, а не обычное перепархивание с облака на облако в Клаудсдейле. Она покинула город, её сломанная нога всё ещё была плотно перебинтована и примотана к груди. Пегаска парила над обширными равнинами, простирающимися к западу от Кантерлота.

И там, где было лишь бескрайнее пустое небо над головой, раскинувшаяся во все стороны плоская равнина под ногами и ничего, кроме воздуха вокруг, она поняла, как одинока. Пылинка, единственный атом в бесконечной пустоте. И у неё больше не было пони, который летел бы с ней крылом к крылу.

Это был её последний полёт за прошедшие полгода. Пока Рэрити случайно не встретила её в тот день в Филлидельфии две недели назад.

Она закрыла глаза. Порыв ветра попытался сбить пегаску с пути, но её крылья тут же рефлекторно приспособились, десятки мускулов наклонили перья под нужным углом, чтобы не сбится с курса. Даже по прошествии шести месяцев она всё ещё была прирождённой летуньей. Лучшей в мире. Так её когда-то называли.

Но она никогда не была так же хороша, как Соарин. Быстрее, да, но никто и не ожидал от жеребцов рекордов скорости. Вместо этого он был мастером высшего пилотажа, танцуя и кувыркаясь в воздухе, так же легко, как большинство пони ходят по земле. Иногда, на тренировках, она просто проводила время, наблюдая, как он выполняет свои упражнения.

Со всё ещё широко распахнутыми крыльями она перевернулась на спину и уставилась в небо. Высоко над ней парили несколько перистых облаков, нарушающих идеальную небесную синеву осеннего утра, и она поймала себя на мысли, какие же они на ощупь. Возможно, где-то на свете жили пегасы, чей особый талант заключался в том, чтобы летать так высоко и задерживать дыхание так надолго, что они могли достичь этих тонких пушистых прядей и даже постоять на них несколько неустойчивых мгновений, прежде чем рухнуть обратно на землю.

Но Рэйнбоу Дэш была не из этих пони. Перистые облака были издевательски недосягаемы даже когда пегаска была в гораздо лучшей форме. Она посмотрела на них и нахмурилась.

Ещё один порыв ветра подхватил её, и она кувыркнулась в воздухе, слишком отвлечённая на мысли, чтобы правильно среагировать. Стиснув зубы, она нырнула вниз, опустившись на несколько сотен метров в поисках менее турбулентной зоны.

Ей удалось отыскать более спокойный воздух, но не душевное спокойствие.

* * *

Рэрити пришлось постучать дважды, прежде чем Твайлайт Спаркл открыла дверь. Её грива была всклокоченной после сна, а мешки под глазами говорили о том, что принцесса только что проснулась.

— Рэрити, — сказала она дружелюбным, но довольно-таки хриплым голосом. — Входи, входи. По-моему, Спайк хотел приготовить кофе. О Селестия, надеюсь, он приготовил кофе.

— Прости, дорогуша. Я тебя разбудила? — Рэрити сделала усилие, чтобы изгнать из своего голоса нервную дрожь. На самом деле ей вовсе не о чём было нервничать. С ней, конечно же, было всё в порядке. Всё отлично.

— Так и так пора было вставать, — ответила Твайлайт, невольно подтвердив опасения Рэрити, пока они добирались до кухни. — Дай мне пару минут.

Кухня замка была примерно в пять раз больше, чем нужно, учитывая, что единственным постоянным его обитателем была сама Твайлайт. Четыре отдельных кухонных стола длинными рядами располагались в центре похожего на пещеру пространства, причём каждый из них был оборудован разделочной доской и аксессуарами для приготовления пищи, которые, как показалось Рэрити, никогда не использовали. Над ними, словно сталактиты, свисали с крючков многочисленные кастрюли и сковородки, тёрки и сита, кру́жки, подносы и казаны, не менее десяти разных. Все они звенели, как хрустальные колокольчики, стоило лишь пронестись лёгкому сквозняку. А ему было где разгуляться — под высоченным потолком спокойно смог бы летать пегас, причём не испытывая особого дискомфорта.

Да, кухня была пустынной, но не совсем уж необитаемой — у одной из раковин возился с посудой Спайк. Рядом с ним уже булькала, наполняя воздух живительным ароматом кофеина, украшенная самоцветами турка для кофе. Когда они вошли, он вскинул голову и удивлённо приподнял бровь.

— Привет, девочки, — начал он. — Не хотите немного... — Он оборвался на полуслове, когда Твайлайт взяла турку и отнесла её к пустой стойке с парой высоких табуретов. Она вскочила на сиденье и уставилась на тёмную жидкость, медленно наполняющую кувшин.

— Эм-м, кружек к вашему кофе? — закончил он.

— Спасибо, Спайки, — поблагодарила Рэрити. Она встала на задние копыта, чтобы чмокнуть дракона в щёку, а затем отнесла пару кружек подруге. — Как насчёт кружки, Твайлайт?

— Сейчас, сейчас. — Принцесса подтолкнула турку копытом. — Давай, наполняйся. Сил уже нет ждать.

Рэрити закатила глаза. То, что независимо от того, как долго она отсутствовала в Понивилле, некоторые вещи никогда не менялись, по-своему успокаивало. Например, привычка Твайлайт зачитываться допоздна, а затем валяться в постели до самого обеда, пока Спайк буквально не вытаскивал её оттуда силой. Очевидно, библиотекаршу не превратить в раннюю пташку, даже если она станет принцессой.

Вскоре у каждой из них в копытах оказалась исходящая паром кружка, правда, Твайлайт успела прикончить свою ещё до того, как Рэрити сделала первый глоток. Она с изумлением наблюдала, как её подруга так же быстро допила вторую кружку и принялась за третью.

— Во имя Селестии, Твайлайт, может, тебе проще пить прямо из кувшина?

— Спайк не позволит, — фыркнула принцесса.

— Это правда, — сказал Спайк. Он закрыл воду и вытер лапы полотенцем, висевшим на ручке шкафа. — Кто-то же должен следить за соблюдением правил.

Рэрити взглянула на быстро пустеющий кувшин.

— Ну, я бы предложила тебе кружечку, но не уверена, хватит ли нам самим.

— Не страшно, я всё равно предпочитаю чай. Так или иначе, я иду в Сахарный Уголок. Принести вам чего-нибудь?

— Я уже позавтракала, но спасибо за предложение, дорогуша.

Твайлайт покачала головой.

— Нет. Хотя погоди, да! Принеси немного тех розовых клубничных маффинов с сахарной посыпкой.

После ухода Спайка они молчали, пока Твайлайт допивала третью кружку кофе. Рэрити отхлебнула из своей и задумалась, лучше ли начать разговор прямо сейчас или подождать, пока принцесса не вернётся из туалета, ведь ей наверняка приспичит пописать.

Наконец Твайлайт опустила кружку и глубоко вздохнула.

— Ну вот, совсем другое дело. Лучший помощник номер один в мире.

— Полегчало, дорогуша?

— Да, ещё бы. — Голос Твайлайт был почти нормальным. — Итак, что же привело тебя ко мне в такую рань?

Рэрити взглянула на часы над плитой. Было почти десять утра. Она снова посмотрела на принцессу, потом снова на часы.

— Эм... иногда я не могу заснуть, пока не почитаю несколько минут. — Она сделала ещё глоток. — Или часов. Но, неважно! Как твои дела?

— О, неплохо, неплохо. Ты, случайно, не видела поблизости Рэйнбоу Дэш?

— Например, пока спала?

О, хм. Рэрити нахмурилась.

— Полагаю, что нет. Прошу прощения, Твайлайт. Я разбудила тебя, а теперь беспокою глупыми вопросами.

Твайлайт усмехнулась.

— Ничего, Рэрити. Как я уже сказала, мне в любом случае нужно было вставать. А теперь у меня есть кофе, так что всё нормально.

Ах, если бы все жизненные проблемы можно было решить с помощью кофе. Рэрити печально вздохнула.

— Вообще-то, дорогуша, раз уж я всё равно здесь... ты не возражаешь, если я задам ещё один вопрос?

— Нисколечко. — Твайлайт с интересом поставила кружку на стол. — Что ты хочешь узнать?

— Ну, это насчёт твоего кольтфренда, Тайм Тёрнера...

Рэрити замолчала, пытаясь собраться с мыслями.

— О, вообще-то я думала над этим вчера вечером, — сказала Твайлайт. — Я посмотрела литературу, так вот, длину пениса положено измерять когда он полностью эрегирован, от кончика головки до основания мошонки. Для этого используется специальная измерительная лента, но у меня есть кусок бечёвки, который должен справиться с этим не хуже, чем...

— Вообще-то, дорогуша, у меня был другой вопрос. — Хотя, честно признаться, этот был тоже очень интересен и, возможно, заслуживал дальнейшего обсуждения как-нибудь в другой раз. — Когда вы двое полюбили друг друга?

Не успев закрыть рот, Твайлайт моргнула. Она наклонила голову и прикусила губу, а затем погрузилась в раздумья, обратив свой взгляд кверху.

— Знаешь... Я не могу точно сказать. Мы встретились на конференции по темпоральной физике, где он представил теорию о нелинейной природе времени. — Она сделала паузу, чтобы налить себе ещё кружку. — Что, кстати, полная ерунда. Время течёт лишь в одном направлении. Как бы то ни было, мы поспорили о некоторых его уравнениях, а потом нас выгнали с конференции, так что нам пришлось пойти в кафе, чтобы продолжить спор. Потом мы договорились встретиться за ужином, чтобы поспорить ещё немного. В какой-то момент мы перестали спорить и просто наслаждались разговором друг с другом... ха, знаешь, я действительно не могу сказать, когда я в него влюбилась. Просто однажды я это поняла. Насколько это странно?

Рэрити вздохнула.

— Думаю, не так уж и странно. Дэш рассказывала то же самое о себе и Соарине. Если выкинуть всё, что касается физики. И вместо споров у них были гонки.

Твайлайт кивнула.

— Любовь с первого взгляда бывает лишь в сказках. В жизни всё гораздо запутаннее.

— Иногда уж слишком запутанно. Всё было проще, когда мы всего лишь спасали мир. Теперь я смотрю на своих родителей или на семью Кейков и понимаю, что то, через что они прошли, было намного сложнее. Любить кого-то, жить с ним, растить с ним жеребят... О звёзды, Твайлайт. Они бо́льшие герои, чем я когда-либо была.

— Возможно, любовь даёт каждому шанс стать героем. — Твайлайт неторопливо отхлебнула кофе. Очевидно, она была наполнена им почти под завязку. — И, кстати, мне кажется, что ты немного недооцениваешь себя. Не только как спасительницу мира, но и как подругу.

— Это очень мило с твоей стороны, дорогуша.

Рэрити не смогла сдержать румянца.

— Но это правда. И когда-нибудь, я думаю, ты сделаешь кого-то очень счастливым.

Ну вот, опять всё по новой. Рэрити поймала себя на том, что её мысли вновь возвращаются к пегаске, рядом с которой она не проснулась сегодня утром.

— Хотелось бы и мне разделять твою уверенность, Твайлайт.

— У меня нет привычки делать необоснованные предположений, Рэрити. Я полагаюсь на доказательства. Например, на то, как Рэйнбоу Дэш вела себя, когда недавно появилась здесь, требуя сделать для неё ещё один камень хождения по снам, чтобы использовать его с тобой. Должно быть, она очень сильно переживает за тебя, если хочет этого.

Рэрити отвела взгляд.

— Может быть, это просто потому, что она моя подруга. Она очень верная, ты же знаешь.

— Что за херня, Рэрити. — К её чести, произнеся такую вульгарность, Твайлайт покраснела, но это её не остановило. — Есть верность, а есть любовь.

“Если она любит меня, то где же она сейчас?”

Рэрити проглотила эти слова, прежде чем они успели вырваться наружу.

— Я думаю... я думаю, что Дэш всё ещё пытается со всём разобраться.

— Угу. А если она решит, что любит тебя?

“Она видела меня с самой худшей стороны. Если после этого она всё ещё сможет найти для меня место в своём сердце...”

Рэрити покачала головой.

— Слишком много предположений, дорогуша. Если увидишь Рэйнбоу Дэш, пожалуйста, скажи ей, чтобы она меня нашла.

И сказав это, она ушла, чтобы продолжить собственные поиски.

* * *

В паре километров над горами воздух был спокойнее. Гладкий, как масло. Дэш парила в небе на неподвижных крыльях, перелетая с одного восходящего потока на другой с той непринуждённой грацией, которая впервые привлекла внимание Соарина.

“Ты ведь знаешь, что ты идиотка?”

Да, она знала. Это было единственное, в чём сейчас она была абсолютно уверена. Всё остальное представляло собой полную неразбериху. Там, в Понивилле, её ждала прекрасная, заботливая, щедрая единорожка, прошедшая ради неё через ад. Чудесная кобылка, которая делилась с ней всем, которая помогла ей больше, чем все её друзья, вместе взятые. Любимая, вернувшая её к жизни. А теперь она лежала в постели одна, наверное, гадая, куда улетела Рэйнбоу Дэш.

Она бросила своих друзей, чтобы сохранить верность призраку.

“Любовь — это не монета, которую ты, потратив однажды, теряешь навсегда”.

Это были слова Рэрити. Она помнила их довольно смутно, но они никак не хотели оставить её в покое. Конечно, Рэрити ничего не знала о любви. Она сама так сказала.

“Она называла себя потаскухой. Шлюхой. Она и правда в это верила”.

Чудовище, осколок личности Рэрити, преследовавшее её во сне, говорило, что есть одна вещь, которой Рэрити никогда не сможет поделиться, и тогда Рэйнбоу Дэш не придала этому особого значения. Ведь в конце концов, сны были запутанным, беспорядочным местом, пропитанным ядом воспоминаний. Но сейчас, паря в нескольких километрах над землёй, Рэйнбоу поняла, что оно имело в виду.

Сердце Рэрити. Единорожка никогда не умела любить.

И всё же... прошлой ночью Рэрити разделила с ней своё тело. И за последние две недели она сделала то, что не смог бы сделать ни один пони — она собрала осколки Рэйнбоу Дэш вместе, пусть даже ради этого ей пришлось раскрыть ей свои самые болезненные секреты. Рэрити, пони, для которой всё должно было быть идеально, пригласила подругу заглянуть в самые тёмные уголки своего сердца.

— Ведь с самого начала это и была любовь, разве нет? — пробормотала пегаска. Порыв ветра унес её слова прочь. — Эта тварь ошибалась.

Итак. Ей было сделано предложение, но хватит ли у неё смелости принять его? Сможет ли она забыть о Соарине и признать, что другая пони заняла его место в её сердце?

Полгода назад его тело сожгли и развеяли по ветру. Она достаточно разбиралась в метеорологии и атмосферных явлениях, чтобы понять: пролети она хоть миллионы лет сквозь миллиарды кубических километров окружающего их мир воздуха, она может никогда не встретить ни одной молекулы, когда-то принадлежавшей её любимому. Его больше нет.

Но дух его остался. Закрыв глаза, она увидела его улыбку и почувствовала слабый запах пота, облаков и перьев. Она услышала его смех.

— Что скажешь, Соарин? — прошептала она.

Разумеется, никто не ответил. Она не могла говорить за него и не верила в призраков. Был только ветер и ответ, который она знала всегда. Единственный ответ, который он мог дать, потому что он был хорошим пони, лучше, чем она заслуживала.

“Будь счастлива”.

Она вздохнула и заложила круг. Она снова была одна — синяя точка посреди бескрайнего голубого неба. Она снова была одна, но её одиночество не обязано было длиться вечно.

Она спикировала к земле и помчалась обратно в Понивилль.

* * *

Когда Рэрити добралась до дома было уже около полудня. Утренний гул города стих, уступив место полуденному затишью, когда пони ненадолго прекращали свои дела, чтобы пообедать или вздремнуть. Только рынок на городской площади был по-прежнему оживлён — фермеры выставляли на прилавки сезонные дары природы.

Рэйнбоу Дэш она так и не нашла. Конечно, Рэйнбоу была пегаской, так что вполне возможно, что Рэрити просто искала её не там где надо. В любом случае не было никакого смысла бродить по улицам Понивилля. Она либо вернётся в бутик, либо нет. Всё, что оставалось единорожке, — это ждать.

“В студию. Теперь это студия Свити, а не бутик”.

Она толкнула дверь и вошла.

— Свити, я вернулась. Я буду наверху, если ты...

Она чуть не споткнулась. Её сестра расположилась на диване и дожёвывала бутерброд.

Но её остановило не это. Рядом со Свити, явно нервничая, сидела Рэйнбоу Дэш. Пегаска облизнула губы и встала.

— Привет, сестрён, с возвращением. — Взгляд Свити перескочил с одной кобылки на другую. — Я оставлю вас на минутку. Хочешь бутерброд?

Рэрити ничего не ответила. Она и не могла ответить. Подождав ещё немного, Свити хихикнула и поскакала на кухню.

Тишина. Из кухни донёсся звук льющейся воды. Не выдержав первой, Дэш кашлянула в копыто.

— Привет, эм... ладно, во-первых, прости за это утро. Было не круто бросить тебя вот так, особенно после всего, о чём мы говорили прошлой ночью. Мне очень, очень жаль.

В ожидании ответа, пегаска замолчала. Рэрити еле заметно кивнула.

— Уфф, ладно, хорошо, — продолжила Дэш. — Во-вторых, я тут подумала, и ты права. Любовь — это не какая-нибудь там монета, которую можно потратить лишь однажды. Любовь вообще не похожа на деньги. У тебя её может быть столько, сколько захочешь. Я всё ещё могу любить Соарина. Я могу любить Соарина и, может, кого-то ещё... — Когда она закончила, её голос был слабым, почти неслышным.

Рэрити покачала головой. Ей никак не удавалось избавиться от комка в горле, и она несколько раз сглотнула, прежде чем смогла заговорить.

— Это... очень приятно слышать, дорогуша. Я тоже думала и разговаривала с некоторыми умными друзьями. Я думаю... может быть, пришло время простить себе некоторые прошлые ошибки. В конце концов, если кто-то ещё может любить меня, возможно, я всё-таки не такая уж никчёмная.

— Ты не никчёмная, Рэрити. И никогда не была. — Дэш встала с дивана и подошла к ней, прижавшись щекой к её щеке. — Ты умная щедрая и сильная. Сильнее всех, кого я когда-либо встречала.

Рэрити прижалась носом к шее Дэш и глубоко вдохнула. Озон, как воздух после грозы, и лёгкий пыльный запах перьев.

— Я знаю одну пони, которая ещё сильнее. Кроме того, она также верная.

— Да? Похоже, она просто находка.

— Да, она не так уж плоха. — Рэрити отодвинулась назад и посмотрела пегаске в глаза. — Можно мне сказать это, Дэш? Я люблю тебя.

Рэйнбоу широко улыбнулась, и у неё перехватило горло, когда она ответила:

— И я люблю тебя, Рэрити. — Она шмыгнула носом. — Ха, ого, нам потребовалось время, чтобы до нас дошло, да?

Рэрити помахала копытом, а затем промокнула им глаза.

— Хорошие вещи требуют времени, дорогуша.

Она наклонилась вперёд и прижалась губами к губам Дэш в долгом, нежном поцелуе.

— Ух ты, ладно, согласна, — сказала Дэш после. — И всё же, ты и я... Мы немного разные. Как думаешь, у нас получится?

Рэрити склонила голову набок.

— Ты говорила, что вам с Соарином потребовалось некоторое время, чтобы понять, что вы влюблены, верно? — Когда Дэш кивнула, она продолжила: — Что ж, если ты со мной, я готова попробовать.

И они так и сделали.

Эпилог: Величайшее сокровище

Несколько месяцев спустя...

Рэйнбоу Дэш опустила на шею лётные очки и быстро оглядела себя в зеркале. Несмотря на неустанные попытки Рэрити создать из её гривы некое подобие причёски, она всё ещё была непослушной. Сама пегаска, пожалуй, больше не выглядела такой истощённой как раньше: её бока слегка округлились, а мускулы и сухожилия уже не так отчётливо проглядывали сквозь шёрстку.

Если подумать, не так уж и плохо.

Она потрусила вниз, где Рэрити уже приготовила завтрак. Снова фрукты. Единорожка, как выяснила Дэш, была не лучшим в мире поваром. Пегаска усмехнулась своим мыслям и, слопав несколько кусочков, схватила пакет с обедом на столе, оставленный для неё подругой. Сверху была приклеена крошечная жёлтая записка, исписанная её ровным почерком: “Не забудь, сегодня вечером у Свити концерт. Люблю тебя. Рэрити”.

Мда, веселуха. Три часа сидеть и слушать, как пони пытаются петь.

Тем не менее, это делало Рэрити счастливой, и Свити, несомненно, опять сразит всех наповал. Почему она соизволила остаться в Понивилле, когда весь мир хотел её услышать, было для Дэш загадкой.

Сунув пакет с обедом в седельную сумку, пегаска вылетела за дверь. Её ждала работа.

* * *

Небо над Понивиллем было затянуто тучами. Позднее зимнее солнце всё ещё стояло низко, едва согревая пегасов, трудящихся рядом с Дэш. Снежная буря должна была начаться через несколько часов, а у них до сих пор торчал тут целый антициклон, который нужно было убрать, прежде чем его место сможет занять буря. Дэш внимательно наблюдала за ходом работ вокруг, иногда подсказывая менее опытным пегасам как лучше бороться с густыми тяжёлыми облаками.

Она услышала приглушенное “пфф” позади себя и обернулась, чтобы увидеть пегаску, стоящую на облаке всего в нескольких метрах от неё, которая явно не работала в погодной команде Понивилля.

— Капитан Спитфайр. Добро пожаловать в Понивилль, — кивнула Дэш вновь прибывшей пони.

Спитфайр стряхнула лётные очки и слабо улыбнулась пегаске.

— Лейтенант. Ты даже не представляешь, как здорово снова увидеть тебя в воздухе.

— Ха, ага... Теперь всё гораздо лучше.

— Рада слышать. — Спитфайр помолчала, наблюдая за десятками пегасов, снующих вокруг них. — Знаешь, раз уж всё наладилось... ты уверена, что хочешь этого?

— Агась. А ты что, хочешь меня отговорить?

— Я бы соврала тебе, если б сказала, что нет, — вздохнула Спитфайр, а затем полезла в седельную сумку и вытащила оттуда маленький конверт. — Ваши документы готовы. Лейтенант Дэш, настоящим вы назначаетесь в резервный отряд Эквестрийской команды воздушной акробатики. Вы обязаны посещать не менее одной тренировки в месяц и не менее одного лётного шоу в год. Вам понятны эти распоряжения?

— Понятны. — Дэш улыбнулась ей. — И спасибо, что помогли протолкнуть это решение.

— Да ладно, ты это заслужила. — Спитфайр передала конверт Дэш, которая сунула его в седельную сумку. — И кстати, если ты когда-нибудь передумаешь...

Остальное осталось недосказанным.

— Спасибо, но не думаю, что это случится. Здесь... здесь и правда всё хорошо. — Дэш обернулась, чтобы посмотреть, как её команда перетаскивает ещё несколько облаков. Она руководила ими меньше двух месяцев, но они уже слушались её так, словно знали всю жизнь.

— Хм... Знаешь, я встречала Рэрити несколько раз. Прости, но, по-моему, вы друг другу не подходите. Ты уверена, что у вас всё получится?

Дэш наклонила голову. Она задавала себе этот вопрос десятки раз. Ночью, перед тем как заснуть в объятиях Рэрити. Утром, просыпаясь прижавшись к её мягкой шёрстке. Когда они были вместе. Когда были порознь. Ответ всегда был один и тот же.

— Не знаю, Спитс. И не думаю, что кто-нибудь когда-нибудь знает. Но я не была так счастлива с тех пор, как погиб Соарин.

Его имя, произнесённое вслух, больше не причиняло боли. Это было похоже на шрам — оставшийся навсегда, но больше не кровоточащий. Больше не рана в её душе.

Спитфайр кивнула.

— Хорошо, тогда не буду тебе мешать. — Она развернулась и потрусила прочь, но остановилась на краю облака. — Эй, Дэш?

— Да?

— Когда-то ты могла возглавить команду. Даже сейчас ещё можешь. Если ты передумаешь, то можешь стать величайшим Вандерболтом на свете.

Дэш на мгновение задумалась. Она посмотрела через край облака на шумный город, раскинувшийся внизу. Где-то в этой мешанине зданий белая единорожка усердно трудилась над своими платьями. В глубине души Дэш знала, что Рэрити нет-нет да подумает о небесно-голубой пегаске с ослепительно-яркой гривой.

— Ага, может быть. — Она обернулась, чтобы улыбнуться Спитфайр. — Может, когда-нибудь. Но сейчас мне больше нравится быть самой счастливой пегаской в Понивилле.

И это была истинная правда.

Конец

Предыдущая глава