Автор оригинала: Cold in Gardez
Оригинал

В волшебной стране Эквестрии любовь является самой ценной валютой. Ценнее денег, дороже золота, лучше славы. Любовь — это то, что делает пони богатыми.

Или бедными, если её нет.

Единственное, что сейчас объединяет Рэйнбоу Дэш и Рэрити, — это потеря. Одна игнорирует собственную боль, другая же упивается ею. Но теперь, в кругу старых друзей, становится трудно скрывать истинное лицо. Ложь больше не может быть тем единственным, что скрепляет их дружбу.

Любовь объединяет нас, но она же нас и убивает.

Переводчик: FoxcubRandy

Вычитка: FoxcubRandy, ltybcs, MLPMihail

Глава 6: Цена верности

Рэрити пришла к выводу, что этот диван был явно не предназначен для двоих.

Она не спала уже некоторое время. Первого намёка на солнечный луч, пробившийся сквозь окна Карусели, всегда было достаточно, чтобы разбудить её. Прошли годы, но Рэрити так и не смогла избавиться от этой привычки. Даже когда спала на диване, чего она никогда не делала раньше, когда жила здесь. Стремление проснуться и встать вместе с солнцем, судя по всему, настолько глубоко укоренилось в ней, что стало её неотъемлемой частью.

Они с Рэйнбоу Дэш ютились на диване. Рэрити подумала, что пегаска была похожа на кошку — так же стремилась занять всё свободное пространство. Было непросто найти, куда втиснуться.

Но оно того стоило. Крыло Дэш было словно самое мягкое одеяло на свете, его полые кости чуть вибрировали в такт её сердцебиению, оно касалось шёрстки Рэрити как тёплое дыхание. Нежное живое одеяло, прижимавшее её к не такому уж и мягкому боку пегаски.

Лицо Дэш казалось почти детским. Гордость, самоуверенность, настойчивость и боль оставили её, стоило лишь уснуть. Прядки цветастой гривы рассыпались по сторонам, лишь изредка колыхаясь, когда их касалось и поднимало в воздух дыхание спящей пегаски. Они были длиннее, чем помнила Рэрити — Дэш или решила поэкспериментировать с необычными стилями, или ей стало плевать.

Лестница скрипнула, и Рэрити, навострив уши, обернулась на звук. Она увидела замершую в изумлении, на полпути вниз по лестнице, Свити Белль, уставившуюся на них округлившимися глазами. Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, а затем Свити, легонько кивнув ей, вернулась наверх. Раздался еле слышный звук: в её спальне закрылась дверь.

“Как мило. Впрочем, похоже, так и так нужно вставать”.

Точно. Рэрити тихонько вздохнула и тут же застыла на месте, когда, под её боком шевельнулась пегаска. Мышцы крыла напряглись, и Дэш на мгновение приоткрыла пурпурные глаза. Она пробормотала что-то неразборчиво, кажется улыбнулась и вновь задремала.

Рэрити воспользовалась этим шансом выскользнуть из-под крыла. В комнате оказалось прохладнее, чем она ожидала, и единорожка, не мешкая, отправилась на кухню, чтобы начать готовить завтрак.

* * *

— Ну, и как вам спалось?

Рэрити посмотрела на сестру, сидящую за другим концом стола. Это были её первые слова с тех пор, как она вошла на кухню четверть часа назад. Свити невинно улыбнулась в ответ и продолжила кусочками нарезать горсть клубники им на завтрак.

— Весьма неплохо, дорогуша, — ответила Рэрити.

Чтобы не мешать спящей в соседней комнате Рэйнбоу Дэш, она говорила вполголоса, хотя, скорее всего, в этот раз её осмотрительность была впустую. Если уж пегаску не разбудили шкворчание вафли в вафельнице и шумящая в раковине вода, вряд ли это смог бы сделать негромкий разговор.

— У нас сломалась кровать, или что-то вроде того?

Свити стряхнула нарезанную клубнику на поднос и, взяв магией гроздь бананов, опустила её на кухонную столешницу. Замелькал нож, умело превращая их в дольки, размером с монету, отправившиеся вслед за клубникой. Стук её ножа о разделочную доску заполнил кухню.

— Уверена, с кроватью всё в порядке, — лукаво взглянув на сестру, ответила Рэрити, а затем перевернула вафельницу и подняла крышку, выпустив на кухню до невозможности соблазнительный запах поджаренного теста.

“Если уж он не сможет разбудить Дэш, то ничто не сможет”.

— Просто так вышло, что Дэш вернулась домой чуть позже нас, и в её глупенькую голову пришла мысль улечься спать внизу, на диване, — продолжила она. — Разумеется, я просто обязана была к ней присоединиться.

— А, разумеется, — сказала Свити. — В конце концов, здесь внизу так холодно по ночам.

— Именно. Рада, что ты понимаешь.

Рэрити наколола вафлю на вилку, переложила на поднос и вылила на всё ещё шипящий противень новую порцию теста. Прежде чем она закрыла крышку, её нос пощекотал завиток приятного пара.

— Кстати, ты готовишь вафли каждое утро? — спросила Рэрити, недвусмысленно стрельнув глазами на бёдра Свити. — Не самая полезная еда, знаешь ли.

— Только в особых случаях, — ответила она, притворившись, что не заметила взгляда сестры. Сунув в рот ломтик банана, на котором ещё оставалась кожура, единорожка прожевала его и продолжила:

— К тому же, строго говоря, это ты готовишь вафли. Я нарезаю фрукты.

— Туше. — Рэрити поддела вилкой и выложила на поднос вторую вафлю. Она решила, что их стоило бы оставить Дэш. — Как думаешь, сколько ещё приготовить?

Свити выглянула в гостиную, где всё ещё дремала пегаска.

— Ещё двe будет достаточно. В холодильнике позади тебя есть взбитые сливки.

Следующие несколько минут они посвятили тем мелочам, без которых не бывает хорошего завтрака: столовым приборам, салфеткам, тарелкам, чашкам с водой и кувшину с соком. Рэрити выгрузила на поднос последнюю вафлю и пролевитировала его на стол, где Свити Белль уже закончила выкладывать оставшиеся фрукты.

— Может, уже пора разбудить твою особенную кобылку? — с еле заметной улыбкой спросила Свити.

Рэрити не обратила внимания на подначку.

— Почему бы тебе не пойти и не привести её сюда, пока я разложу всё по тарелкам, а?

Свити слегка надула губы, но не дождавшись от сестры никакой реакции, потрусила в гостиную будить Дэши. Рэрити услышала, как единорожка произнесла несколько неразборчивых фраз, в ответ на которые послышались стоны и жалобы Рэйнбоу Дэш.

“Ох уж эти пегасы. Если им не мешать, они могут спать до полудня”.

Иногда Рэрити задавалась вопросом, как вообще могут функционировать такие города, как Клаудсдейл. Но, с другой стороны, ведь были и такие пегасы, как Флаттершай, своими привычками больше похожие на земных пони. Возможно, сложившиеся стереотипы были не столь безошибочны, как она думала.

Рэрити покачала головой и сосредоточилась на тарелках. Выбрав вафлю из тех, что поменьше, она разрезала её на две части и положила одну себе, а другую — Свити. Три оставшихся она взгромоздила друг на друга, посыпала ягодами, намазала толстым слоем взбитых сливок и полила расплавленным шоколадом. После недолгих раздумий она увенчала эту горку еды одной единственной вишенкой и подвинула тарелку к месту Дэши. Безупречно.

И как раз вовремя. Потирая глаза сгибом крыла, нетвёрдой спросонья походкой шагая за Свити, в кухню вошла Дэш. Но стоило ей увидеть вафли, она тут же оживилась, и едва пробормотав “Доброе утро!”, набросилась на них с голыми копытами. При виде такого безобразия Рэрити поморщилась.

“По крайней мере, она ест”.

Верно. Рэрити села за стол и начала изящно резать собственную вафлю. Сидящая напротив Свити уставилась на Дэш со смесью изумления и ужаса на лице. Пегаска уже наполовину съела свою порцию, лишь ненадолго отрываясь от еды только затем, чтобы набрать полный рот сока.

— Итак, Свити, какие планы на день? — спросила Рэрити. — Встретиться с кем-нибудь?

— А? — Свити пришлось оторвать взгляд от беспорядка учинённого Дэш. — О, просто занятия, по большей части. И я уверена, что встречусь со множеством пони.

— С кем-нибудь особенным? — Рэрити откусила ещё один кусочек.

“Пожалуйста, только не Снейлз, только не Снейлз”.

— Я считаю всех своих друзей особенными. — Свити забросила в рот очередной ломтик банана.

— Ей хочется узнать, кто твой кавалер, — выпалила Дэш. Рэрити бросила на неё испепеляющий взгляд, и пегаска, покраснев, снова зарылась в поедание стопки вафель.

— О, Дэш, не валяй дурака. — Улыбка Свити была едва ли не шире её лица. — Рэрити знает, что всегда может просто спросить меня об этом. Мы же сёстры, в конце концов.

“Ха! Я так легко не сдамся”.

Проигнорировав их обеих, Рэрити уделила всё своё внимание вафле, которого та несомненно заслуживала. Завтрак продолжился в безмятежной тишине. Дэш как-то ещё умудрилась доесть свою порцию раньше всех и принялась слизывать с тарелки остатки взбитых сливок, пока Рэрити не вырвала её из копыт пегаски с помощью магии и сердитого взгляда.

— Что? — спросила Дэш. — Лежит на тарелке, значит, еда!

— Это заправка, неотёсанная ты пони, — со вздохом ответила Рэрити и вернула начисто вылизанную тарелку на стол. Всё это почему-то здорово рассмешило Свити.

— Не ссорьтесь, девочки, — с улыбкой сказала она. — Как бы то ни было, какие у вас планы на день?

Хороший вопрос. Рэрити быстро взглянула на Дэш — пегаска выжидающе посмотрела в ответ. Её мордочка была вся измазана в сливках, ягодах и даже чуть-чуть в помадке. Этого зрелища было достаточно, чтобы исторгнуть из груди Рэрити очередной вздох, уже как минимум третий за день.

Но оно же навело её на мысль. Рэрити потёрла подбородок копытцем.

— Ну, сначала надо тебя отмыть...

* * *

— Да ладно! Разве мы, типа, не были недавно в одной из них?

— Мы были в спа, Рэйнбоу Дэш, — поправила её Рэрити, — а это парикмахерская. Тебе уже доводилось бывать в парикмахерских.

— Да, но не в этой. — Дэш сдула в сторону чёлку, упавшую на глаза. Она остановилась перед входом, чтобы рассмотреть висящую над ним вывеску — стилизованную гриву, на которой изящными буквами было выведено название заведения: Моднострижка.

— Какая-то она слишком модная, — сказала Дэш.

— В этом нет ничего плохого. Она открылась после нашего отъезда, но Алоэ утверждает, что это лучшее место в городе, сейчас, после того, как Силвер Шис перебралась в Мэйнхэттен, — вздохнула Рэрити. Долгие годы, пока она жила в Понивилле, Силвер Шис была её стилистом. Известие о том, что она покинула город в поисках чего-то лучшего и большего, стало для единорожки ещё одним напоминанием о том, как много она пропустила.

— Мне не нужна укладка гривы, Рэрити.

— Если ты не захочешь, никто тебя не заставит, — сказала Рэрити, толкнув дверь и входя внутрь. Антураж был примерно таким, как она и ожидала от заведения подобного уровня: хорошо обставленная зона ожидания, множество комнатных растений, тихая музыка и яркое освещение. На удивление молодо выглядевшая кобылка оливковой масти с тёмной гривой и почти ничем не примечательной причёской улыбнулась при виде посетителей и шагнула им навстречу.

— Здравствуйте! Добро пожаловать в Моднострижку, — сказала она, подойдя поближе. Вблизи Рэрити заметила, что на самом деле её грива, невесомо струящаяся вокруг ушек, искусно подстрижена и уложена. — Вы по записи?

— Простите, мы буквально прошлой ночью прибыли из Филлидельфии, — ответила Рэрити, без особого труда напустив на себя вид светской пони и одарив кобылку лукавой, многозначительной улыбкой. — Боюсь, моя подруга уже слишком много месяцев не посещала стилиста, да и мне не помешало бы кое-что подправить. Может, у нас получится попасть к вам этим утром?

Кобылка сделала вид, что внимательно изучает пустой салон.

— Хм, думаю, мы сможем втиснуть вас в график. Только гривы, или вместе с шёрсткой и хвостом?

Обернувшись, они уставились на Рэйнбоу Дэш, заёрзавшую под их пристальными взглядами. Помимо неухоженной гривы, её хвост был слишком длинным и бесформенным, да и шёрстка не многим лучше. Как правило, волосяной покров пегасов гуще, чем у земных пони и единорогов, подстраиваясь под жестокий холод, царящий на большой высоте, но Дэш была близка к тому, чтобы обзавестись, вдобавок к нему, мохнатыми венчиками вокруг копыт и пушистыми кисточками на ушах. Рэрити и кобылка хмыкнули в унисон.

— Давайте всё и сразу, — сказала Рэрити.

* * *

Оказалось, оливковую кобылку звали Олив. Ловкость, с которой она орудовала ножницами, граничила с магией. Рэрити решила, что она была одной из тех немногих земных пони, чьему мастерству позавидовали бы даже лучшие из единорогов. Стилизованные хищно заострённые изогнутые ножницы, изображенные на её бедре, недвусмысленно свидетельствовали о мудром выборе карьеры.

— У вас такая красивая грива, — сказала Олив, усадив Рэрити в кресло и проведя по изгибам её волос копытцем. — Вы её сами укладываете?

— Боюсь, лишь по утрам. Обычно я могу подправить кое-что, если в течение дня что-то пойдёт не так, но, конечно же, время от времени мне нужно её подравнивать.

— Хм... — Олив ещё какое-то время осматривала гриву единорожки, а после, перейдя на шёпот, сказала: — Скажите честно, мэм...

— О, пожалуйста, просто Рэрити.

— Рэрити, вы подравнивали гриву буквально пару дней назад. — Она замолчала, осматривая кончик одного из локонов единорожки. — Рискну предположить, значит, вы здесь только ради своей подруги?

Ой. После завтрака и часа не прошло, а одну из её интриг уже раскрыли. Рэрити раздраженно нахмурилась, досадуя лишь на саму себя.

— Да, как видишь, она не из тех, кто посещает салоны красоты в одиночку. Как думаешь, сможешь тогда просто помыть мне голову?

Олив хихикнула. Звук её смеха был более глубоким и страстным, чем Рэрити могла ожидать от такой молодой кобылки.

— Думаю, можно. Причём бесплатно, привлечения нового клиента и всё такое.

— Мм, ты просто прелесть. Как ты вообще попала в Понивилль?

Пока Олив и Рэрити беспечно болтали, без чего не обходятся ни в одном салоне красоты по всему миру, на другом конце комнаты Дэш уселась в кресло перед единорожкой песочного оттенка. Рэрити не могла разобрать, о чём у них шёл разговор, но он сопровождался бешеной жестикуляцией со стороны Дэш, указывающей копытом на свою гриву и хвост. Песочная кобылка не выглядела удивлённой.

— Так чем занимается ваша подруга? — дыхание Олив шевельнуло ухо единорожки.

— Вообще, она Вандерболт, — ответила Рэрити. Олив наносила ей на гриву шампунь, поэтому она сидела, откинув голову назад, и больше не видела подругу. — Рэйнбоу Дэш. Она была одной из самых известных жительниц Понивилля, пока не переехала несколько лет назад.

Она получила лишь хмыканье в ответ. Какое-то время они снова провели в тишине, пока Олив взбивала шампунь в пену. Когда она касалась гривы единорожки или кожи головы, Рэрити чувствовала, какие мягкие и нежные у неё копытца. Это было почти так же приятно, как массаж у Алоэ и Лотос, но имело дополнительное преимущество — чистую до блеска гриву. Рэрити уже было почувствовала, как её охватывает блаженная полудрёма, как Олив снова шепнула её на ухо:

— Она встречается с кем-нибудь?

Это. Да, это был ужасный вопрос, от которого Рэрити чуть не подскочила. Лишь годами отточенное умение натягивать маску безразличия помогло ей остаться на месте. Тем не менее, Олив, должно быть, что-то почувствовала:

— А, конечно, простите. Мне стоило догадаться.

— Да нет, всё в порядке. — сказала Рэрити и сделала глубокий вдох, снабдивший её не только воздухом, но и временем на ответ. — Просто, ну...

“Просто, что? Ты ведь прекрасно знаешь ответ. Она одинока”.

— Просто всё немного сложно, — закончила она. — Тебе стоило самой спросить её об этом.

“Ух ты, какой трусливый способ уйти от ответа. Даже ложь была бы лучше — по крайней мере ты была бы честна сама с собой о своих собственных желаниях”.

Рэрити чуть слышно фыркнула. Иногда в голову приходят просто безумные мысли. Какой ей смысл лгать о Рэйнбоу Дэш? Ведь было бы просто чудесно увидеть её с кем-нибудь. Это было бы её величайшим достижением за несколько месяцев. Одна только мысль, как Рэйнбоу Дэш...

“Захихикав, Рэйнбоу Дэш и Олив нырнули под слабые тени на окраине Вечнодикого леса. Из страха перед тем, что может скрываться под его сводами, понивилльцы редко забредали в это уединённое место, и со временем оно стало их тайным убежищем. Подминая под себя нежные папоротники и не разжимая объятий, их копыта скользили по телам друг друга, пока они всё катались в подлеске, их языки слизывали солёный пот с шёрстки друг друга.

Но вот их игра подошла к концу и началась другая. Олив опрокинула более миниатюрную кобылку на спину и прихватила губами её шею, отчего Рэйнбоу Дэш издала тихий стон. Губы земной пони спускались всё ниже и ниже, копытца следовали за ними, пока пегаска не превратилась в извивающийся от страсти клубок из крыльев и ног. Лукаво улыбнувшись, Олив высунула язык, чтобы лизнуть...”

— Извини, я хотела сказать, она кое с кем встречается, — поправилась Рэрити. Она надеялась, что проступивший на её лице румянец Олив спишет на горячую воду.

Копытца парикмахерши ненадолго остановились.

— Понимаю. Что ж, всё на свете не получишь, верно?

Да, кое-что точно не удастся. Рэрити тихонько вздохнула и попыталась расслабиться под мытьё головы.

“Отличная работа. Наверное даже к лучшему, что больше никто не пытается с ней подружиться. В конце концов, не хотелось бы, чтобы она выбралась из своей скорлупы. Помни: до тех пор, пока она в депрессии, она вся твоя. И нахер всю эту щедрость”.

— Вообще-то, кажется, я оговорилась. Думаю, она всё-таки одинока.

После чуть большей паузы, чем в прошлый раз, Олив продолжила массаж. Она ничего не сказала, но Рэрити заметила, как она украдкой взглянула на другой конец комнаты, где, беспокойно ёрзая, сидела Рэйнбоу Дэш, обхаживаемая единорожкой. Вокруг её кресла уже начал образовываться ковёр из роскошных ярких прядок волос, становившийся всё больше и больше прямо на глазах.

* * *

— Что ж, кое-кто стал выглядеть немного лучше, — сказала Рэрити.

В кои-то веки тот факт, что на неё обратили внимание, не вызвал у Рэйнбоу Дэш раздражения. Её грива была обрезана до той, какой, по воспоминаниям Рэрити, она и была много лет назад, даже чуть короче у шеи, почти в военном стиле. Её хвост укоротился на целое копыто, суживаясь к концу, так, чтобы едва не касаться земли, когда она размахивала им из стороны в сторону. Её щётки над копытами и уши были подровнены, но стилист, похоже, решила не останавливаться на этом, и заодно прошлась ножницами и по остальному телу, оставив лишь короткую, блестящую на свету, шёрстку.

— Странное ощущение, быть так коротко остриженной, — отметила пегаска, почесав копытцем грудь. — Будто я стала легче.

— Что ж, хорошо. — Рэрити посмотрела в сторону кресла Дэш. Песочная единорожка подметала копну из обрезков гривы и шёрстки, которой можно было заполнить целое ведро. — Выглядит намного лучше, дорогуша. Больше похоже на то, что я помню. Постарайся всё так и сохранить, ладно?

— Ничего не обещаю, — ухмыльнулась ей Дэш. Словно собака, выбравшаяся из воды, она встряхнулась, и в воздухе повисло голубое облачко состриженных волосков.

— И обещай не делать так, когда мы вернёмся в Бутик. — Единорожка слегка подтолкнула её плечом и отправилась к стойке регистратора. Олив последовала за ними и выписала им счёт. Рэрити увидела, что мытьё головы и правда было бесплатным. Она сделала себе мысленную пометку: прибавить несколько бит к чаевым.

Когда Рэрити расплачивалась, Дэш подошла поближе.

— Ничего себе, а не многовато ли за обычную стрижку?

— Это модельная стрижка, дорогуша. Совсем не одно и то же.

— Да? — Дэш снова почесалась. — Ладно, тогда, чур, я плачу за обед.

Хм. Позволить подруге платить за что-либо, шло вразрез с её инстинктами, но Рэрити по своему опыту знала, что некоторые пони терпеть не могут, когда всё делают за них. Иногда щедрость бывает чем-то большим, чем просто деньги. Она коротко кивнула пегаске.

— Как тебе угодно. У тебя есть на примете какое-нибудь местечко?

* * *

Теперь решение позволить Дэш выбрать для них обед казалось Рэрити ошибкой. Эти мысли стали закрадываться, когда пегаска заказала у уличного торговца, чей прилавок был установлен на выходе из нового парка Понивилля, три шиш-кебаба из дыни, две яблочные оладьи, кувшин лимонада, бутерброд с ромашкой и ростками пшеницы, банановый крем и один апельсин. Нескладный прыщавый жеребчик, стоявший за прилавком, вежливо принял у неё заказ и начал готовить, сгрузив большую часть продуктов во фритюрницу.

— А что для вас, мэм? — спросил он Рэрити с неловкой, но искренней улыбкой. И брекетами.

— Я буду... эмм... — Она внимательно изучила меню в поисках чего-нибудь, содержащего меньше дневной нормы калорий. — Знаете, просто дайте мне апельсин и немного воды.

— Да ладно тебе, Рэрс, я же сказала, что платить буду я. — Дэш легонько толкнула единорожку в плечо. — Я не бедствую, знаешь ли.

— Знаю, просто... — Она снова заглянула в меню. В нём ничего не изменилось, по-прежнему сплошной уличный фастфуд. — Ээ, ладно, думаю, я возьму два апельсина.

— Вот это другой разговор. О, спасибо! — Она схватила с прилавка яблочные оладьи и слопала их за четыре укуса. При виде этого повар вытаращил глаза.

— Так, ты всегда так питаешься? — спросила Рэрити. Изо всех сил стараясь не обращать внимание на пятно от яблочной начинки на мордочке пегаски, она очистила апельсин и разделила его на аккуратные дольки. Он был удивительно сочным и ароматным, намного лучше, чем те фрукты, к которым она привыкла в Филлидельфии. Единорожка оглядела оставшуюся от него кожуру, чтобы найти наклейку и узнать, где он был выращен, но её не было. Наверное, его вырастили в Понивилле?

— Ага, знаешь, когда постоянно в дороге от одного шоу к другому, то ешь что придётся. — Пока Рэрити чистила апельсин, Дэш успела прикончить два кебаба из трёх. — Иногда нашу команду приглашают на званые обеды или другие мероприятия в ночь перед выступлением, но обычно на них всё сводится к приветствиям и разговорам.

— И никакой готовки?

— Ха, неа. Соарин иногда пытался, но в этом он был не так хорош, как он думал.

— Хм, полагаю, как и все жеребцы, дорогуша.

Собираясь что-то ответить, Дэш открыла рот, но тут на прилавок легла последняя часть её заказа. Она обернулась, чтобы забрать её, расплатилась с жеребчиком и, вернувшись с едой к Рэрити, казалось, забыла, что хотела сказать. На её щеке всё ещё красовалось пятно яблочной начинки.

— Так, куда теперь? — спросила Дэш.

Рэрити посмотрела в сторону парка, а затем медленно обернулась кругом, пытаясь оценить панораму окружающего их города. Столько всего изменилось. Даже линия горизонта выглядела непривычно.

— Давай просто прогуляемся.

* * *

— Знаешь, есть такое выражение: нельзя дважды войти в одну реку, — сказала Рэрити.

Подруги бродили по улицам Понивилля уже почти час. То одна, то другая то и дело указывала на дома, здания, фонтаны, уличные фонари, парки и магазины, появившиеся за время их отсутствия. Прошёл год с тех пор, как Рэрити была здесь последний раз, и всего пять с тех пор, как она перестала называть этот город своим домом, но за это время он изменился до неузнаваемости. Они остановились перед детской площадкой, полной неугомонных жеребят: носящихся, кричащих и резвящихся со всей необузданной энергией юности. В стороне от неё мирно беседовали кобылки и жеребцы, время от времени бросая взгляды на своих детей.

— И всё же, мы здесь, — возразила Дэш.

— А ты уверена, что это всё ещё наш дом? — Рэрити внимательно посмотрела на пегаску. Хоть та и не улыбалась, прогулка по городу, казалось, немного подняла ей настроение.

Дэш посмотрела в безоблачное небо:

— Думаю, пока нас не было, он здорово изменился. И всё равно, приятно здесь побывать.

Так оно и было. Рэрити гостила в Понивилле всего три дня, но уже подумывала написать в Филлидельфию, что задержится здесь как минимум ещё на неделю. Конечно, Свити Белль не будет против такой компании, сказала она себе, к тому же не то чтобы она сама хотела переехать обратно. Просто погостит чуть дольше, чем ожидалось. Единорожка взглянула на Дэш и подумала, не посещают ли подругу подобные мысли.

Они снова двинулись в путь и в конце концов достигли окраины города. К западу простирался Белохвостый лес, его симпатичная солнечная опушка перемежалась бесчисленными полянками и лужайками. Раскинувшееся слева большое пастбище, пустующее этим осенним утром, так и манило к себе Рэрити. Она сошла с дороги в высокую траву, не беспокоясь о том, что испачкает копыта или что-нибудь пристанет к её шёрстке. “В конце концов, будет лишний повод навестить спа”, успокаивала она себя.

— В Филлидельфии нет таких мест, как это, — сказала она Дэш, когда та догнала её. — Есть парки, но они вечно переполнены, трава там всегда подстрижена, и в них так мало деревьев.

Она огляделась вокруг: усеянные мелькающими тут и там поздними полевыми цветами, волнующиеся травы раскинулись на сотни метров во все стороны. Вокруг жужжали насекомые, а где-то вдалеке раздавались крики птиц.

— Скучаешь по всему этому? — после недолгого молчания спросила Дэш.

— Немного, — призналась она. — Не так, как скучала бы Эпплджек или Флаттершай, но... да, я скучаю.

Рэрити опустила голову, чтобы рассмотреть дикую ромашку. Она пахла землёй и свежестью, и единорожка откусила её со стебля в одно движение.

— А мне не хватает возможности подремать на облаке, — сказала Дэш. Она посмотрела вверх, на ясное голубое небо. — На подремать больше не остаётся времени.

Размышляя над её словами, Рэрити неторопливо жевала ромашку.

— Вообще-то, я хотела спросить тебя об этом. С тех пор, как мы вернулись в Понивилль, не думаю, что видела, чтобы ты хоть раз летала.

К её удивлению, Дэш искренне улыбнулась:

— Ага. Я больше особо не летаю.

Потрясённая единорожка уставилась на подругу. Её меньше удивила бы Твайлайт, поклявшаяся больше не читать книг.

— Почему?

— Это больше не радует, Рэрс. — Дэш ковырнула землю копытцем, обнажив чёрную, влажную почву. — Я потратила годы и годы, пытаясь стать лучшей летуньей на свете, и посмотри, куда это привело.

“О, Селестия, что же мне сказать?”

Наконец-то ей начало удаваться пробиться сквозь панцирь Дэш, и она понятия не имела, что же делать дальше. У неё словно отнялся язык. В итоге, она произнесла первое, что пришло в голову:

— Это привело тебя сюда. Я тоже здесь.

Дэш подняла на неё взгляд. Её пурпурные глаза никогда не казались такими бездонными. Уголки её рта чуть поднялись вверх в еле заметной улыбке.

— Ха, и то дело. Может, здесь не так уж и плохо.

Рэрити позволила себе выдохнуть. Она понятия не имела, отчего ей в голову пришли эти слова. Она даже не была уверена, что именно они значат.

— Мне просто нужно отдохнуть. От Болтов, от выступлений, даже от полётов. После гибели Соарина для меня всё это слишком. — Пегаска уселась на землю. — Мы с ним всё делали вместе, но самое главное, мы летали вместе.

Рэрити шагнула вперёд и села рядом с подругой. Пожелтевшая трава щекотала ей круп.

— Не думаю, что ему это бы понравилось.

Дэш снова удивила её, кивнув в ответ:

— Знаю. Ты не первая, кто спрашивает об этом. Но то, что это правда, не делает этого легче.

“И разве она не права?”

— Даже если и так, Дэш, всё равно это правда, — сказала Рэрити, тщательно подбирая слова. — Мы все немного беспокоились о тебе, и... ну... я была бы очень рада когда-нибудь снова увидеть тебя в небе.

Некоторое время Дэш сидела молча. Рэрити не торопила её с ответом. Высоко над их головами сияло полуденное солнце, прогоняя осеннюю прохладу, таящуюся в лёгком ветерке. Вокруг них жужжали насекомые, с любопытством наблюдая за двумя чужаками на поляне, но ничто не могло нарушить их самокопания.

“Что ж, по крайней мере она знает, что мы о ней беспокоимся”. Невелика победа, но лучше, чем ничего. Рэрити сдержала вздох и встала на копыта.

— Знаешь, — неожиданно сказала пегаска, — возможно, это тянется уже слишком долго.

Она встала и, расправив крылья, устремила взгляд в небо.

— Тебе решать, дорогуша, — моргнув, сказала Рэрити, — хотя я считаю, что ты готова.

— Точно. — Дэш окинула взглядом небосвод, и Рэрити поняла, что она высматривает других пегасов. — Не сдашь чутка назад?

Единорожка сделала, как ей было сказано, не совсем, правда, понимая, зачем. Когда все они ещё жили в Понивилле, пегаске постоянно взлетала, находясь прямо рядом с ними. Может быть, она переживала из-за своего стиля, или опасалась, что будет при этом смотреться неуклюже? Рэрити уже собиралась сказать, что ей не о чем волноваться, как вдруг Дэш с немыслимой скоростью ударила крыльями.

Большинству пегасов, чтобы взлететь, требовался небольшой подскок. Тем, кто поспортивнее, хватало для этого одних задних ног. А некоторые просто хлопали крыльями до тех пор, пока не набирали достаточную высоту.

Рэйнбоу Дэш взмыла в небо, словно ею выстрелили из пушки.

Не было переходной фазы между стоянием и полётом. Рэрити даже вообразить себе не могла, что пегаска способна так сильно взмахнуть крыльями — вот она есть, а вот на её месте осталось лишь расплывающееся облачко пыли. Резкий порыв ветра, едва не сбивший с ног единорожку, пригнул к земле траву на добрый десяток метров вокруг.

“Плакала моя грива”. Пока Рэрити отмахивалась от пыли и сорванных ветром травинок, ей в голову пришли несколько слов, совсем неподобающих леди. Прищурившись, она взглянула в безоблачное небо и увидела маленькое тёмное пятнышко — парящую в воздухе Рэйнбоу Дэш. Плотно прижав крылья к бокам, она достигла самой высокой точки и перешла в свободное падение, распахнув одно крыло и переводя спуск в изящный штопор. Когда до земли осталось чуть больше тридцати метров, она выровнялась, раскрыв второе крыло, и как молния пронеслась над головой единорожки. Кончики её крыльев оставили в воздухе медленно рассеивающийся на ветру инверсионный след.

А затем Рэйнбоу Дэш, Вандерболтский мастер одиночных выступлений, показала, что такое настоящий полёт.

Достигнув края пастбища, она заложила широкий наклонный поворот. За пегаской начала тянуться тёмная дымная полоса, и за какие-то несколько секунд она описала в небе вокруг Рэрити гигантский круг чуть ли не километрового диаметра. Начиная новый круг, она ещё быстрее взмахнула крыльями, и над полем пронёсся сильный порыв ветра, пригибая траву к земле. Вокруг единорожки вихрем закружились опавшие листья, а со всех сторон начал раздаватся непрекращающийся грохот, словно отзвук далёкой грозы.

Рэрити осмелилась на секунду отвести взгляд от подруги. Накладываясь друг на друга, инверсионные следы, оставляемые Дэш, образовывали чудовищную спираль, и с каждым витком она сужалась всё сильнее. Внутри этой спирали бушевал жестокий ветер. Над головой единорожки кружился вихрь из листьев, травинок, веток, кусочков почвы и всего, что не было закреплено на земле, поднимающийся всё выше, и выше, и выше в воздух. Над ней, на самом верху, начало образовываться тонкое облако, похожее на свисающую вниз верёвку.

“Не выглядит безопасно”. Воронкообразное облако, нависшее над Рэрити, с каждым сужающимся кругом, описываемым пегаской, становилось всё мрачнее. Тёмный след, тянущийся за ней по воздуху, втягивался в воронку, отчего та стала совсем чёрной и пугающей, вплоть до самой своей вершины, парящей где-то в сотнях метров наверху. Деревья, растущие по краям поляны, начали гнуться от ветра.

Очертания Дэш исчезли среди тёмных облаков. Вместо них остались лишь серии разноцветных вспышек, надолго отпечатавшихся на сетчатке Рэрити. Красные, жёлтые, голубые — по мере того, как пегаска набирала скорость, эти вспышки становились всё ярче и чаще, и вот они уже слились в один поток радужного света, озарившего тучи изнутри. Страшный рёв, словно шум несущегося в шаге поезда, заполнил поляну. Под копытами единорожки дрогнула земля.

Воронкообразное облако — нет, мысленно поправилась она — торнадо, начало опускаться к земле. Ветер завывал, словно что-то живое. Яркое полуденное солнце сгинуло без следа за чёрными, как уголь, плотными облаками. “Дэш, если ты собираешься что-нибудь сделать, сейчас самое время!”

Словно услышав её мысли, что, конечно, было невозможно, Дэш тотчас же сменила курс. Яркая радужная искра нырнула в торнадо, и в тот же миг всё оно взорвалось в ослепительной разноцветной вспышке. Когда спустя несколько секунд Рэрити открыла глаза солнце сияло вновь, а в небе красовалось не одно, а с целый десяток радужных, медленно расширяющихся, колец. Самое высокое из них, кажется, находилось на высоте нескольких километров.

Позади единорожки раздался глухой удар. Она обернулась и увидела Рэйнбоу Дэш, с ухмылкой глядевшую в небо. Её грива была вконец растрёпана.

— Неплохо, а? — сказала она. — Представь, Болты не позволяют мне показывать этот номер на выступлениях. Если кто-нибудь из них узнает, что я устроила это здесь, у меня, наверно, будут проблемы.

— Это было... просто потрясающе... дорогуша. — У Рэрити всё ещё звенело в ушах от ветра, отчего ей приходилось следить за тем, чтобы не срываться на крик. Ужасные воспоминания о том, как она стояла в самом центре урагана, постепенно стирались из памяти, сменившись чувством радости, что у неё вышло. “Дэш улыбается! Улыбается!”

— Ага! Я называю это Радужным Торна... ого! — осеклась пегаска, впервые после своего приземления взглянув на Рэрити и широко распахнув глаза. — Эмм... твоя грива. Она немного... того.

Дэш сделала неопределённый жест в сторону подруги.

Рэрити аккуратно ощупала гриву копытцем, и то, что она нащупала, было ужасно. Она заметила, что её шёрстка вся облеплена влажной травой и листьями, а ноги по самый живот забрызганы грязью.

— Да, вижу, — сказала она. — Как бы впечатляюще не было за этим наблюдать, но, Дэш, думаю, Болты были кое в чём правы.

— Хм... возможно?

— Как бы то ни было, почему бы нам не вернуться в город? — спросила Рэрити. — Думаю, после всего этого мне не помешает ещё раз принять ванну.

* * *

Конечно, роскошный спа салон Лотос никогда бы не принял настолько грязную клиентку, какой чувствовала себя сейчас Рэрити. Дружба дружбой, но у салона были собственные стандарты, которых он придерживался. Единорожка знала это так хорошо, что даже не подумала постучать в его двери или снова заглянуть к Олив.

К счастью, стандарты остальных её подруг были не столь высоки.

— Привет, девочки! — сказала Твайлайт Спаркл, встречая их в фойе своего замка. — Вы видели, какая невероятная гроза разразилась к северу отсюда? Просто поразительная область низкого атмосферного давления! А то, как она рассеялась... эээ... Рэрити, с тобой всё в хорошо?

— Всё в порядке, дорогуша, — ответила Рэрити. Прежде чем ступить на кристальный пол главного зала, она тщательнейшим образом вытерла копытца. — Боюсь, эта самая гроза застигла меня врасплох. Ты не против, если я на минутку займу твою ванную?

“Или на десять?”

— Разумеется, не против. Входите.

Твайлайт улыбнулась Дэш и слегка потыкалась с ней носом, а затем повернулась и потрусила вслед за Рэрити.

— Хотя, если ты не возражаешь, позволь мне спросить: зачем тебе моя ванная? Разве у тебя нет своей в бутике?

Вообще-то, в бутике у Рэрити была просто огромная ванная комната. В течение долгих лет единорожка могла по праву гордится самой большой ванной в городе, не считая тех, что стояли в спа. Конечно, в замке Твайлайт было несколько более просторных ванн, но едва ли было справедливо сравнивать замок и обычный дом.

— О, ну, до бутика так далеко идти, — ответила она и понизила голос до шёпота: — У Дэш только что случился небольшой прорыв, и будет лучше, если она сможет с кем-нибудь пообщаться, а не станет сидеть без дела, дожидаясь, пока я приму ванну.

— Понятно. Тогда можешь не торопиться, — кивнула Твайлайт. С жизнерадостной улыбкой на лице она обернулась к пегаске: — Эй, Дэш, хочешь, я заварю чай? Кажется, это надолго.

“Ха! Et tu, Твайлайт?”

Рэрити стряхнула в её сторону немного грязи и, не дожидаясь возмездия, потрусила вверх по лестнице. Просторная ванная комната была точно такой же, какой она запомнила её во время своих прошлых визитов. Даже полотенца, казалось, были теми же самыми. Рэрити со вздохом окинула её взглядом и мысленно дала себе слово когда-нибудь помочь Твайлайт обновить её интерьер. “Как бы то ни было, давай посмотрим, насколько всё плохо”. Она подошла к зеркалу и сердито уставилась на собственное отражение.

“Могло быть и хуже”, решила она. Её гриву нужно было укладывать заново, но в ней хотя бы не было смолы, как однажды, после одного из приключений Свити Белль и Метконосцев. Её шёрстка и копыта были в порядке, их нужно было лишь отмыть. Хвост был слегка загнут в сторону, но это, скорее всего, можно было поправить при помощи щётки. Показав зеркалу язык, Рэрити подошла к ванне и открыла кран. Как только от воды, текущей из крана, пошёл пар, она поочерёдно засунула под струю все свои четыре копыта, пока с них не смыло всю грязь, и она не стекла в водосток.

Пока ванна наполнялась водой, Рэрити решила ещё раз осмотреть комнату. Оказывается, она ошибалась — кое-что в ней всё-таки изменилось. Твайлайт, будучи супер-организованной кобылкой, содержала умывальник в безупречном порядке, и теперь все основные предметы, стоящие на полочке рядом с ним, наличествовали в двойном экземпляре: две зубные щётки, две скребницы, два набора для подравнивания копыт. Единорожка мгновенно разобралась, что к чему — некий пони довольно часто оставался у Твайлайт ночевать.

“Что ж, рада за неё”.

Тем временем ванна наполнилась почти наполовину. Рэрити закрутила кран и медленно, шипя сквозь зубы и вздрагивая, погрузилась в горячую воду. Пожалуй, стоило сделать её чуть прохладнее.

“Как хорошо, что у Твайлайт кто-то есть. Такая замкнутая, но даже она всё-таки сумела отыскать свою любовь. Не то, что ты”.

Рэрити нахмурилась. Похоже, Твайлайт пользовалась лишь самыми обычными шампунями и кондиционерами, а не растительными смесями и комбинированными ополаскивателями, которые предпочитала единорожка. Она откупорила одну из бутылочек и осторожно понюхала. Он даже не ароматический!

“Знаешь, в чём твоя проблема? Ты считаешь, что слишком хороша для любви. И вот ты создаёшь для себя образ идеального партнёра, которого нет и никогда не будет, и не соглашаешься на меньшее. Ты никогда никого себе не найдёшь”.

Подумав так, Рэрити едва не рассмеялась. Как это — она никогда не встретит особенного пони? Её личная жизнь насыщенней, чем у любой кобылки из тех, кого она знала. Она могла встречаться — и встречалась — с самыми завидными единорогами Филлидельфии. Она точно не была одинока.

“Но это не личная жизнь. Это лишь случайный секс с жеребцами, чьи имена ты едва ли сможешь вспомнить. Об этом ли ты мечтала, отправляясь в Филлидельфию? Прости, но если всё, что тебе было нужно — это член, ты могла бы получить его в...”

Рэрити с головой погрузилась в воду. Это вряд ли спасло бы её гриву, но, честно говоря, та пострадала так, что ничто в этой ванной уже не могло ей помочь. Единорожка энергично помотала головой, породив целый поток пузырьков и пены, и со вздохом вынырнула на поверхность.

В дверь ванной постучали. Рэрити так удивилась, что чуть не выронила бутылочку с шампунем.

— Открыто! — крикнула она.

Скрипнув, дверь открылась, и в неё просунулась голова Рэйнбоу Дэш. Перед тем, как остановить свой взгляд на Рэрити, пегаска быстро осмотрела комнату.

— Эй, эм, Твайлайт хочет узнать, останемся ли мы на ужин.

Пауза.

— О, и сегодня готовит Спайк, а не она. Твайлайт просила упомянуть об этом.

Ну, если уж Спайк...

— Думаю, это прекрасная идея. Если ты останешься, то и я тоже.

Рэрити осознала, что до сих пор сидит по шею в воде и встала на ноги. У неё не было особых причин стесняться Дэш, особенно после их недавнего посещения спа.

— Лады, я ей передам, — сказала пегаска. Её взгляд задержался на лице Рэрити, и после недолгого молчания она неожиданно добавила:

— Знаешь, так твоя грива выглядит круче.

Рэрити ничего не ответила. С слабой улыбкой, Дэш вышла из ванной и закрыла за собой дверь.

* * *

Спустя некоторое время, когда вода начала остывать, Рэрити покинула ванную и спустилась по лестнице. Начинался вечер, падающий сквозь окна свет приобрёл тёплый оттенок, голубое небо постепенно становилось серым, а огромное оранжевое солнце висело над самым горизонтом. Рэйнбоу Дэш и Твайлайт, сидя на подушечках, о чём-то тихо болтали в библиотеке. В воздухе витал просто неземной аромат, травяной, аппетитный и осенний, от которого её рот тут же наполнился слюной.

— Эй, Рэрити, — окликнула её Твайлайт. Рог принцессы засветился, и ещё одна подушка скользнула к ним по полу. — Выглядишь гораздо лучше.

— Спасибо, дорогуша. — Рэрити улеглась на предложенную подушку, подобрав под себя копытца. Она решила даже не пытаться уложить гриву и позволила ей просто свисать по бокам лица и шеи. Зато ей удалось отчистить шёрстку, и та вновь стала такой же белоснежной, как и всегда. — Кстати, напомни мне как-нибудь купить тебе настоящий шампунь. Твой, обычный и не ароматизированный, просто не подходит истинной леди.

— Что ты имеешь в виду? — Твайлайт наклонила голову. — Там должна была стоять целая бутылка с лавандой и душистым горошком наверх... А, ты, наверное, взяла его шампунь.

Внезапно Рэрити почувствовала себя снова грязной и попыталась сдержать хмурую гримасу.

— А? “Его”, это кого? — спросила Дэш, в замешательстве глядя на подруг.

— Эээ, никого! — вскрикнула Твайлайт, глядя в пол. — Погодите минутку, мне надо, эм... посмотреть, как там наша еда! Спайк! — Со скоростью, чуть большей, чем требовали обстоятельства, она пронеслась мимо них на кухню.

На ужин был тыквенный суп, поданный в горшочках из выдолбленных тыкв, приправленный побегами щавеля и щедро сдобренный мускатным орехом. Рэрити попыталась было прикинуть, сколько в нём калорий, но после первой же ложки оставила эту затею. Она решила, что некоторые блюда стоят того, чтобы не беспокоиться об этом.

— Это и правда очень вкусно, Спайк, — сказала она, посмотрев на дракона. Даже сидя на полу, он всё равно был на целую голову выше любой из кобылок. Его светло-лиловая чешуя начала приобретать оттенок тёмного аметиста, а шипы на голове теперь уж точно стали достойны его имени.

— Спасибо, Рэрити, — ответил Спайк. Его голос был на удивление таким же высоким и юным, как она его помнила. — У меня было достаточно практики. Мы бы померли с голоду, если бы готовила Твайлайт.

— Очень смешно, мистер, — нахмурилась Твайлайт, но Рэрити заметила улыбку в её глазах. — Я отлично справляюсь, когда тебя нет.

— Это потому что ты каждый вечер заказываешь еду на дом, — ответил он.

Дэш хихикнула. Твайлайт открыла было рот, но видимо не придумав, что возразить, вместо этого вновь принялась за суп.

Остаток трапезы прошёл в молчании. Дэш прикончила свою порцию и съела тыквенный горшочек ещё до того, как её подруги едва осилили половину. Дожидаясь, пока они догонят её, пегаска болтала со Спайком. Рэрити откусила от своей тыквы пару кусочков и отставила её в сторону, решив, что это уже чересчур. Она чувствовала, что наелась до отвала.

— Эй, ты будешь её доедать? — спросила Дэш, уставившись на тыкву Рэрити. Единорожка усмехнулась и передала горшочек подруге.

После тыквенного супа ужин завершился распитием различных сортов сидра, свежайших, только что с Яблочных Акров. Спайк раздал кобылкам бокалы, а затем что-то прошептал Твайлайт на ухо. Она кивнула и легонько, по-сестрински, ткнула его носом в щёку, после чего дракон развернулся и вышел за дверь. Проходя в неё, ему почти пришлось пригнутся, как отметила про себя Рэрити.

— Куда он пошёл? — спросила она.

— А? — Твайлайт оторвала взгляд от своего бокала. — О, вообще, он здесь больше не живёт. Спайк по-прежнему мой помощник номер один, но ему захотелось иметь собственный дом. Какой-то драконий обычай.

Почему-то, при этом известии у Рэрити кольнуло в груди. Разумеется, её совершенно не касалось, где жил Спайк, но он и Твайлайт всегда были неразлучной парой. Твайлайт и Спайк, библиотекарь и ассистент. Ещё один знак того, что мир, когда-то оставленный ею в Понивилле, исчез без следа.

“Как сентиментально. Серьёзно, ты что, не можешь в кой-то веки побыть счастливой?”

— Нельзя войти в одну реку, да? — улыбнулась Дэш, встретившись с ней взглядом.

Рэрити тихо вздохнула, прильнув к бокалу. Увы, пегаска была права. Пока их не было, дом успел измениться.

* * *

На смену сидру пришли вина, которые намного лучше справились с поднятием настроения Рэрити. Когда после победы над Тиреком из под земли вырос кристальный замок, оказалось, что в его подвале есть полностью укомплектованный винный погреб. С тех пор в Понивилле минуло немало лет, но подругам так и не удалось нанести ему хоть какой-нибудь заметный ущерб. Даже по меркам Филлидельфии рислинг, которым они сейчас наслаждались, был восхитительным — сухим и терпким, с небольшой остринкой. Уютно устроившись на подушках поближе друг к другу, подруги вели негромкую беседу, время от времени прерываемую хихиканьем. За стенами замка скрывшееся за горизонтом солнце сменил месяц, тускло светивший во тьме.

— Итак, Твайлайт. — Рэрити прервалась, чтобы отхлебнула из своего бокала и позволила вину задержаться несколько секунд на языке, прежде чем глотать. — Я не могла не заметить, что в твоей ванной появились кое-какие излишние вещи. Две зубные щётки, две скребницы и, конечно же, гораздо больше шампуня, чем необходимо одной кобылке.

Залившись краской не хуже Флаттершай, Твайлайт попыталась спрятаться за копытцами. Убедившись, что это не вызвало ничего, кроме смеха её подруг, она покраснела ещё сильнее и сделала большой глоток вина.

— Так, эмм, немного удобнее, — наконец, ответила она. — А ещё у него есть своя полка в шкафу. Думаю, в этом нет ничего необычного?..

— Что ты, дорогуша, наоборот — это признак серьёзных и здоровых отношений, — успокоила её Рэрити. Сидящая рядом Дэш согласно кивнула. — Вы собираетесь продвинуться чуть дальше?

— Думаю, да, — призналась Твайлайт, нервно дёргая копытцами, а затем сделала ещё один глоток из бокала. — Просто он такой умный и добрый, и ему интересно то, чем я занимаюсь... Он заставляет меня чувствовать себя особенной.

Рэрити почувствовала, как в её груди снова кольнуло. Немудрёное счастье, звучавшее в голосе Твайлайт, было приятно слышать, но оно же причиняло боль. Это она должна была первой отыскать любовь, она должна была найти своего принца и, опять же, она должна была жить с ним долго и счастливо. Вместо этого, из них всех самой первой встретить своего особенного пони посчастливилось именно Твайлайт. Рэрити нахмурилась и, чтобы скрыть это, допила остатки вина.

— Это потрясно, — сказала Дэш. На её лице была лёгкая улыбка, но в тусклом свете горящего камина было видно, что у неё на глаза накатывают слёзы.

— Похоже, ему повезло, дорогуша, даже несмотря на своё странное имя. — Рэрити неуверенно покачала головой. Тайм Тёрнер? Серьёзно? — Но, хватит тянуть! Нам нужны подробности!

— Э?.. — Твайлайт беспокойно поёрзала. — Подробности о чём?

— Ясное дело, о нём. — Дэш хихикнула. — Каков он из себя?

— А, ну, у него коричневая шёрстка и тёмно-коричневая грива, но я думаю, вы и так уже это зна...

— Нет, дорогуша, — прервала её Рэрити, и они с Дэш подались ближе к подруге. — Нам нужны пикантные подробности.

— О. О! — Твайлайт снова покраснела. Она попыталась отхлебнуть ещё вина, но обнаружила, что её бокал опустел. Торопливо наполнив его, она сделала большущий глоток. — Ну, эм, знаете, он очень нежен. Он обожает целоваться. У него чувствительные уши, их так забавно покусывать, пока он не начнёт смеяться и отталкивать меня.

Рэрити усмехнулась. Становится интересно. Она допила свой бокал и наполнила его снова, прежде чем придвинуться ещё ближе. Мордочки подруг почти соприкасались.

— Продолжай.

— Ещё? — С расширившимися глазами Твайлайт сделала глубокий вдох. — Ладно, эм, у него на шее есть одно местечко, если слегка прикусить его зубами, он замрёт и не сможет двигаться, пока вы его не отпустите. После такого ему иногда даже приходится носить шарф.

— Ого, как мило. — Дэш пихнула её крылом в бок. — Молодчина, подруга. Валяй дальше!

Твайлайт хихикнула, чувствуя себя всё менее некомфортно в обсуждаемой теме.

— Ну, он очень любит, когда я... — Она оглянулась по сторонам, словно высматривая, не подслушивает ли кто, а затем наклонилась к подругам и прошептала: — Когда я целую его. Ну знаете, т... там.

В притворном ужасе Рэрити ахнула, прикрыв рот копытцем. А Дэш рядом с ней, стуча ногами по полу, расхохоталась.

Реакция подруг заставила Твайлайт отстраниться.

— В этом ведь нет... ничего дурного, ведь так?

— О, нет, абсолютно ничего, дорогуша, — с успокаивающей улыбкой заверила её Рэрити. — Это совершенно нормальное проявление любви. Мы с Дэш были просто удивлены — приятно удивлены — тем, какая полноценная у тебя сексуальная жизнь. Ну и ну, представить себе не могу...

“Присев между задних ног своего любимого, Твайлайт медленно водила краем копытца вверх и вниз по внутренней стороне его бедра. Её шёрстка слегка поблёскивала от пота. Ещё не пришедший в себя после их предыдущих любовных игр, её партнёр под ней тяжело дышал, но от нежных касаний её губ и языка его член постепенно твердел. Когда он был полностью готов, она, проведя языком по всей его длине, обхватила губами его...”

Моргнув, Рэрити вернулась в реальность. Как оказалось, представить это было очень даже легко. Чтобы скрыть секундное отвлечение, она покашляла в копытце.

— Кстати, это правда, что болтают о земных пони? — спросила Дэш.

— Что ты имеешь в виду?

— Видишь ли, дорогуша, — сказала Рэрити, — говорят, природа их кое чем щедро наградила.

Повисло долгое молчание. Твайлайт недоумённо моргнула.

— У них здоровенные елдаки! — выпалила пегаска.

— Дэш! — нахмурилась единорожка. — Совсем не обязательно так выражаться.

— Что? Да их все так называют! Блин. — Дэш закатила глаза.

— Кхе-кхе! — Твайлайт снова покраснела, но решила храбро стоять до конца. — Боюсь, я не смогу ответить. Размер моей выборки слишком мал для детального анализа. Точное научное исследование этого вопроса потребовало бы сотен измерений, а также учёта дополнительных факторов, таких, как размер тела и возраст.

— Хм. — Лицо Дэш приобрело задумчивое выражение. — Когда ты сказала “сотни измерений”, что именно...

— Кхе-кхе! — Рэрити пихнула пегаску копытцем. — Твайлайт, нас интересует, большой он или нет.

— Эмм... — Лицо Твайлайт приобрело такое же задумчивое выражение, словно она пыталась что-то припомнить. Наконец, она вытянула перед собой копытца. Между ними был изрядный промежуток. — Примерно такой?..

Возникла ещё одна долгая пауза. Рэрити и Дэш уставились на этот промежуток и всё, что он собою подразумевал.

А подразумевал он многое.

— Ничего себе! — сказала Дэш. Её голос был чуть громче шёпота.

— Ты... ты уверена, дорогуша? — Рэрити почувствовала, что её воображение готово вновь сорваться с цепи.

Твайлайт наклонила голову, чуть подвигала копытцами, а затем вернула их в первоначальное положение.

— Ага, точно. Если хочешь, я завтра это проверю.

— Не стоит, в этом нет необходимости. — Рэрити тихонько выдохнула и откинула гриву на другую сторону шеи. В библиотеке явно становилось жарче. Или, возможно, всё дело было в вине. Она сделала ещё один глоток, чтобы убедиться. — Ладно, Рэйнбоу Дэш. Теперь вопрос к тебе.

— Да ну? — Крылья пегаски распахнулись, и она широко улыбнулась подруге. — Давай, покажи на что ты способна.

— Это правда, что пегасы спариваются в воздухе?

— Я тоже это слышала! — сказала Твайлайт. Она сделала большой глоток, усмехнулась чему-то и наклонилась вперёд с нетерпеливым выражением на лице. Её крылья затрепетали.

— Этой байке сто лет в обед, — с, кажется, разочарованным видом ответила Дэш и вздохнула. — Каждый пегас пробовал такое хоть раз в жизни, но это совсем не так круто, как звучит.

— Что-что? — переспросила Рэрити. — Это звучит просто головокружительно!

Твайлайт с энтузиазмом закивала в поддержку.

— Ага, забавно именно звучит, но подумайте об этом хорошенько. Во-первых, вы находитесь у всех на виду, а мы, несмотря на то, что вы, возможно, слышали о пегасах, не занимаемся сексом где попало.

— Правда? Ты ни разу не делала этого на облаке? — спросила Твайлайт.

— Ну-у... эм, неважно. Во-вторых, вам придётся начинать на большой высоте, так? Не менее трёх километров, и там холодно. Для кобылок это не такая уж и проблема, но представьте, каково при этом жеребцам.

Рэрити попыталась представить. Возможно, она могла бы заниматься этим подольше, но Дэш ждала ответа. — Да, полагаю, там немного прохладно. Что ещё?

— Ладно, даже если предположить, что у твоего жеребца умудрился встать, вы не можете лететь, пока занимаетесь этим. Вы просто падаете. Вы знаете, сколько времени занимает падение с высоты трёх километров?

— Около восьмидесяти секунд, — почти мгновенно ответила Твайлайт.

— Эм, да. — Дэш пару раз моргнула, уставившись на неё, а затем продолжила. — Не так уж и долго, верно? Мне нужно быть неслабо возбуждённой, чтобы успеть за это время, пока мы не врезались в землю. И, да, вы ведь падаете, так что во время секса ты думаешь только о том, как бы не склещиться и не погибнуть, что тоже не слишком помогает настрою.

— И если вам этого мало, — продолжила она, — может статься так, что он тоже будет думать лишь о том, чтобы не разбиться вдребезги и не сможет кончить, и вот на высоте примерно двухсот метров вы расцепляетесь и летите над самой землёй, а его причиндалы болтаются на ветру на зависть всему миру. А затем вам придётся опять взобраться наверх и попробовать снова!

Ого. Сколько всего стоит обдумать. И представить. Пытаясь сделать и то и другое, Рэрити отхлебнула вина из своего бокала. Он почти опустел, и она раздумывала, не наполнить ли его снова. Все они уже давно миновали стадию лёгкой эйфории и перешли в приятное состояние устойчивого опьянения, когда мысли и чувства текут свободно, а способность к связной речи ещё не утрачена.

— Это было очень подробное описание, Дэш, — сказала Твайлайт с хитрой ухмылкой на лице. — Так сколько всего попыток на это потребовалось?

— О, эм... вроде как, четыре, — Дэш покраснела. — Мы почти сдались, но он продолжал настаивать. И он оказался прав! Хотя потом мы всё-таки решили, что с этим было слишком много проблем, чтобы попробовать такое ещё раз.

— Ха! — Рэрити в изумлении покачала головой. — Хотела бы я на это посмотреть!

— Э, ага. — Дэш смущённо улыбнулась, а затем неожиданно моргнула. — Стоп, что?

“Упс”.

— Эм... это просто фигура речи, дорогуша, ну знаешь, фразеологизм, — откашлявшись в копытце, объяснила Рэрити установившимся на неё подругам.

— А, ладно. — Дэш слабо хихикнула. — На пару секунд мне показалось... — Она осеклась и сделала ещё один глоток, допив вино в бокале до конца.

— Как бы то ни было, — продолжила она, — теперь моя очередь. Думаю, любая из вас сможет ответить. Это правда? Насчёт ваших рогов?

Несколько секунд Твайлайт и Рэрити молча обдумывали этот вопрос, а затем ответили на него практически одновременно:

— Да, конечно.

— Нет, не совсем.

Глядя на Твайлайт, Рэрити удивлённо моргнула. Та моргнула в ответ. Дэш в замешательстве переводила взгляд с одной подруги на другую.

— Правда, дорогуша? — спросила Рэрити. — Совсем ничегошеньки?

— Как это вообще может быть? — Твайлайт скосила глаза, разглядывая свой рог. — Это не половой орган. Это просто такая же часть тела, как и остальные.

— Да, но он очень чувствительный. — Рэрити насупилась, пытаясь разглядеть собственный рог, почти полностью скрытый её чёлкой. — Это очень интимная часть нашего тела, даже если он и не является, как ты вульгарно выразилась, половым органом. Я думаю, для нас он то же, что для пегасов их крылья.

Твайлайт взглянула на Дэш, пожавшую плечами.

— Правда? Это... хм. — Пауза. — Хммм...

Наступила тишина. Вместо того, чтобы попытаться нарушить её, Рэрити залпом допила свой бокал. Таким чудесным букетом вина нужно было наслаждаться не торопясь, смакуя каждый глоток, но ей вдруг захотелось заняться чем-то, помимо разговора, и поэтому вином пришлось пожертвовать.

Хотя, даже выпитое залпом, это всё равно было хорошее вино.

Твайлайт заговорила первой:

— Что ж, не хочу показаться занудой, девчонки, но мне пора спать. Вы вернётесь в Студию, или заночуете у меня?

“Бутик”, мысленно поправила её Рэрити. И он навсегда останется её бутиком. Пока она раздумывала над этим, Дэш ответила за них обеих:

— Да ладно, мы в порядке. Тут идти-то всего ничего.

* * *

Идти было и правда всего ничего, но они успели оторваться по-полной. Легкие тычки и подталкивания на ходу, возможно случайные, а возможно и нет. Хихиканье, когда они вспоминали наиболее пикантные сегодняшние признания. Долгие рассуждения о том, было ли правдой то, что Твайлайт рассказала им о своём парне.

— Думаю, она всё же немного преувеличивает, — сказала Рэрити. Она старалась говорить потише, хотя улицы по причине позднего времени были практически пустынны. Даже если бы она кричала, мало бы кто это услышал.

— Что, Твайлайт? Неа. Это наверняка правда.

— Ну, мы же не знаем, от какого места она его меряла.

— Хочешь вернуться и спросить?

“Немного, да”.

Рэрити усмехнулась:

— Может, в другой раз.

Вскоре они достигли бутика и, как уже бывало раньше, прокрались наверх. Рэрити почувствовала мимолётный укол вины, когда подумала, что Свити Белль, возможно, ждала их к ужину, но когда они добрались до спальни, эта мысль успела улетучиться. Дождавшись, когда Дэш как следует устроится на кровати, единорожка нерешительно опустила копытце на покрывало.

— Залезай уже, — сказала пегаска. — Какая разница, что подумает Свити? Это всего лишь кровать.

И верно. Рэрити запрыгнула на постель и улеглась рядом с ней. Дэш расправила крыло и накрыла им подругу, словно одеялом, буквально приглашая прижаться поближе.

— Я не сказала этого раньше, но твой полёт был просто потрясающим, — прошептала Рэрити, практически дыша пегаске в ухо. — Я... ладно, мы все немного боялись, что ты никогда больше не будешь летать.

Какое-то время ответа не было. По горлу пегаски было видно, что она сглотнула, преждем чем отвернутся и сказать:

— Да, это было нечто, верно?

— Так и есть, — мягко подтвердила единорожка. Неожиданно вернулось то старое чувство, словно она ступает по тонкому льду. — Я уже давно не видала тебя такой счастливой. Видя это, я и сама становлюсь счастливой.

Снова тишина. Уши пегаски печально поникли.

“Нет! Всё так замечательно шло!”

Закусив губу, Рэрити быстро оглядела тёмную комнату, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, что смогло бы спасти положение.

— Разве это было не здорово?

Дэш тихо вздохнула и опустила голову на одеяла.

— Мне и правда было хорошо, Рэрс. Я не летала с тех пор, как он погиб, самое большее — перепархивала с облака на облако. Но кроме этого, я чувствую, будто нарушаю обещание. Будто... будто я пытаюсь его забыть. — Пегаска еле заметно вздрогнула. Первый раз со времени их встречи в Филлидельфии Рэрити вновь увидала в её глазах всё то же затравленное выражение.

“О, Селестия, что же сказать?”

Рэрити ничего не знала о том, как помочь кому-нибудь преодолеть такое горе. Она облизнула губы и, не имея лучших идей, сказала первое, что пришло в голову:

— Думаю, он хотел бы, чтобы ты была счастлива, — прошептала она на ухо Дэш. Грива единорожки, всё ещё не завитая и не уложенная как надо, лежала на плече подруги. — Тебе не запрещено быть счастливой. Не думаю, что он хотел бы, чтобы ты помнила его только в горе.

— Нет, не хотел бы. — Голос Дэш прозвучал, как всхлип. — Он сказал бы мне, что нужно двигаться дальше и найти себе кого-нибудь ещё и быть счастливой, ведь он был хорошим пони. Но я просто не могу, Рэрити. Не могу. Он любил меня, и я не могу его предать.

“Верность. Такая тяжкая добродетель”.

Быть щедрой было гораздо легче, особенно для такой богатой и успешной пони, как Рэрити. Она могла отдавать и отдавать и отдавать, совершенно не испытывая той боли, которая сейчас терзала Дэш. Это было легко. Ей было легко.

“Ты устроила из этого настоящее представление. Пони думают, что ты щедрая, но ты отдаешь им всего лишь деньги, всего лишь вещи. Доводилось ли тебе хоть раз в жизни поделиться с ними чем-то, что тебе по-настоящему дорого?”

— Тише, тише... — Она начала нежно вылизывать гриву пегаски, как поступали её родители, когда маленькая Рэрити плакала в их объятьях. Ей нечего было сказать, и она солгала: — Ничего. Всё хорошо.

Дэш слабо покачала головой. Она закрыла глаза, вздрогнула, и из них полились слёзы. Всё счастье, что целый день кропотливо собирала Рэрити, утекало сквозь её копытца, словно песок.

“Ты прячешь своё сердце в шкатулку и говоришь, что оно для принца. Но ты знаешь, что принца не существует, и, значит, твоя шкатулка останется запертой навсегда. И в этой тёмной душной коробке твоё сердце станет непроницаемым, несокрушимым, неуязвимым. Никто и ничто не сможет его разбить. Оно станет как камень”.

“О, Селестия, что же мне делать?”

— Дэш... Дэш, послушай меня. — Рэрити облизнула губы. — Любовь — это не монетка, которую ты, потратив однажды, теряешь навсегда. Мы все тебя любим. Мы заботимся о тебе. Будь верной... будь верной его мечтам, а не только памяти.

Даже если Рэйнбоу Дэш услышала её, она ничего не ответила. Рэрити обняла дрожащую пегаску и крепко прижала к себе.

Они обе ещё долго не могли заснуть.

Предыдущая глава

Следующая глава